Глава 4. Испытание страхом

Начало отбора невест было назначено на следующее утро, так что я пришла на место сбора довольная, но сонная. Хотелось лечь и уснуть, потому что мой дикарь после приключения в бане не остановился, мы продолжили в спальне, а когда сил не осталось, лежали рядом и лениво целовались. Так я и уснула на груди Вальраса, потому что так удобнее было: он большой, теплый и крепко обнимающий…

Кроме меня в большом светлом зале с панорамными витражными окнами стояли четырнадцать молодых девушек. Самая младшая — Макка — хвасталась, что ей всего пятнадцать, мол, чем меньше лет, тем больше детей успеет нарожать.

— Я единственная дочь своего отца! У него восемь сыновей, так что Князь выберет меня! — Усмехнулась на это Селимат — девушка в цветастом платье. — Все знают, что чужачка болезная, родить сына ему не сможет. Поэтому Князь так быстро берет вторую жену. Не хочет затягивать с наследником. А кто, если не я, родит ему здорового сына?

— Да кто угодно! — рассмеялась Макка. — Женщина, которая не может родить сына, разве существует?

— Княгиня, — напомнила Селимат. — У нее шансов нет, но мне это только на руку. Буду любимой женой!

— Ты еще скажи, что он тебя Первой женой сделает! — рассмеялась Анина — красавица с толстой черной косой. — Князь свою Княгиню на руках носит. Говорят, она колдунья: слово против нее скажешь, без языка останешься.

Я улыбнулась и шепнула заклинание временной немоты. Сестра восьмерых братьев попыталась что-то возразить, но не сумела разомкнуть губ…

Комната наполнилась звенящим смехом, пока конкурсантки не поняли, что это не шутка. Девушки всполошились, самая младшая начала верещать, призывая на помощь высшие силы. Высшие силы в моем лице продублировали заклятие, так что и Макка кричать перестала. Анина бросила на меня взгляд из-под ресниц, спрятала улыбку в уголках губ и кивнула в сторону выхода, откуда шел Визир. Заклятие я сняла за секунду до того, как пришел штатный маг, который провел диагностику. Плюс кратковременного воздействия в том, что оно не оставляет следов. Настолько слабую магию обычно используют матери, чтобы наказать ребенка за непослушание или чтобы заставить его молчать, когда сам он держать язык за зубами не способен. Естественно, маг ничего не обнаружил. Ну или сделал вид. В любом случае, духовник замял инцидент и объявил начало испытания.


Свет погас неожиданно, хотя я мысленно приготовилась к разным гадостям. Просто за окном вдруг стемнело, по комнате побежал испуганный шепот, меня кто-то ткнул локтем в бок, и я резко развернулась.

— И в чем суть испытания? — спросила дрожащим голосом Макка.

— Вы должны с честью встретить свои страхи, — туманно пояснил Визир.

Я закрыла глаза. С честью встретить страхи? Это будет очень сложно, если вспомнить о моей падучей болезни… Опозорюсь на все княжество, да еще и мужа делить с какой-нибудь Макакой придется!

Я постаралась успокоиться, потому в ушах уже звенело предчувствие очередного приступа и заодно моего провала на конкурсе.

Это же просто иллюзия. Не настоящие страхи. Да и чего я боюсь? Пауков? Змей? Смерти?

Своей смерти бояться глупо, а близких у меня больше нет. Разве что…

Свет вернулся. Передо мной предстал Джаррак с маленьким розовокожим младенцем на руках. Супруг смотрел на меня из-под насупленных бровей.

— Ты родила мне дочь, женщина!

— Я тебе еще никого не рожала, — возразила я, делая шаг навстречу, но муж не позволил подойти. — Отдай мне малышку, Джаррак?

— Зачем? Чтобы воспитать ее похожей на твою мать? Падшая женщина в моем роду не нужна!

— Моя мать не была падшей женщиной! Король ее взял силой!

— Как я ту несчастную?

— Нет, ты не можешь быть насильником, — воздуха стало очень мало. У меня закружилась голова. — Ты не насильник, тебя подставили, и я выясню — кто это сделал. Но сейчас отдай мне нашу дочь!

— Ты будешь плохой матерью, — возразил супруг. — Я не дам тебе воспитывать свою дочь.

— Нашу дочь, Джаррак. Она и моя кровь от крови тоже.

О, Матея! Зачем я с ним разговариваю? Это же иллюзия! Всего лишь иллюзия!

Я боюсь быть плохой матерью? Да я буду самой прекрасной мамой! Самой любящей, самой нежной, самой заботливой! Никогда не дам свое чадо в обиду, научу всему, что будет нужно в жизни! Да я умру, если это потребуется, чтобы сделать своих детей счастливыми.

Джаррак улыбнулся и растворился призрачной дымкой.

— Княгиня, вы прошли испытание первой. Поздравляю вас, — Визир склонил голову, но я успела заметить, как он кривит губы. Недоволен? Ничего. Переживешь!

Я кивнула и гордо удалилась, будто мне не интересно, кто еще пройдет испытание. Руки дрожали, во рту пересохло. Ноги слабели с каждым шагом. К комнате я шла, уже держась за стенку. Единственное, что позволило мне дойти, — упертость, которая по словам мамы досталась мне от Его Величества. Тот тоже может похвастать только одним хорошим качеством — упертостью. Король рожден, чтобы получать то, чего он хочет. "Голубую кровь не разбавишь помоями," — так он сказал, когда увидел меня впервые. Я тогда была ребенком, не хотела идти к нему, поэтому отпинала одного стражника, покусала другого и прокляла третьего. Его Величество улыбнулся и сказал, что, если бы я была сыном, он забрал бы меня к себе и сделал наследником. А я ответила, что счастлива быть именно дочерью в таком случае.

В свою спальню я вползла, сумела добраться до кровати и упала не раздеваясь, свернулась калачиком и позволила себе заплакать навзрыд, выпуская страх. Падучая у меня появилась, когда умер отчим. Вернее, несмотря на то, что я знала, кто мой отец, я всегда называла папой именно его. Он всегда привозил мне подарки из путешествий, читал сказки на ночь по очереди с мамой, и был категорически против того, чтобы меня таскать во дворец против моей воли. Волю я свою к слову, высказывала очень активно, поэтому от меня сбежала не одна и не две няни.

Скрипнула дверь. Вошла служанка. Сняла с меня одежду, не обращая внимания на истерику своей Княгини. Почему обморок не приходит, когда он так нужен?


Краски кружили бесконечным водоворотом, воздуха совершенно не хватало. Сквозь пелену красок расслышала голос мужа, но совершенно не уловила смысла его слов.

Странно. Он же сегодня очень занят.

Приступ продлился до самого вечера?

Или Князь бросил все дела, чтобы навестить свою припадочную супругу?

Мысли тянулись ленивой липкой ириской, внешний мир казался страшным и болезненным. Кажется, я слышала, как меня ругает мама. Четко видела ее перед собой с ребенком на руках. Она говорила, что я безответственная, что меня совершенно не так воспитала, что я должна быть достойной. А я…

Да, мама, я больная, слабая, глупая. Трусливая, как заметил "отец", бледная копия и жалкое твое подобие.

Что теперь?

— Если в мире останется только глоток воды, я отдам его тебе, — тихий шепот вытащил меня из дремы. Вокруг вновь заплясали огни красок, от которых зарябило в глазах. — Если в мире останется лишь краюха хлеба, я отдам ее тебе. Если в мире останется только один кусочек сухой земли, я отвоюю его для тебя. Потому что весь мир для меня — это ты. Слышишь? Я клянусь тебе в верности, называю тебя своей единственной, обещаю свою жизнь тебе. Слышишь?

Огни успокоились, осели на землю ласковыми котятами и забились куда-то, прижимаясь друг ко другу, испугавшись громкого и сурового голоса Князя.

— Князь, Княгиня очнулась, — улыбнулся уже знакомый мне старец из гор. — Я свидетельствую заключение истинного союза и клянусь, что ни словом, ни жестом не расскажу о нем, пока не получу на то вашего разрешения. Да примет Яррис наши клятвы!

Я закрыла глаза и вновь откинулась на подушки. Перина прогнулась под Джарраком, и он взял мою ладонь в свои руки. Холодные. Волновался?

— Ты меня напугала, душа моя.

— Прости. Я испугалась. Не думала, что так сильно.

— Я обещал, что не возьму вторую жену. Если даже кто-то победит в этом глупом конкурсе, найду ей достойного мужа, но сам буду верен своему слову. Почему ты не веришь мне?

— Ваши традиции… Я не знаю, мне просто страшно и непонятно все вокруг. Ваши женщины, ваши свадьбы, ваши правила, — я зажмурилась, чтобы не заплакать, но слезы все равно побежали по щекам. — У нас все по-другому. У нас все не так. Мужья гуляют от жен, но скрывают это, чтобы не обидеть. Жены не любят мужей, но скрывают это, чтобы муж продолжал обеспечивать. У вас муж берет много жен, девушки хотят замуж, чтобы жить в достатке и говорят об этом всем и каждому. У вас дочь воспитывают так, чтобы она могла угодить мужу.

— А у вас так, чтобы она угодила всему обществу, — судя по голосу, улыбнулся муж. — Разве честность и открытость хуже подлости и обмана?

— Слишком сложный вопрос, — я слабо улыбнулась, приоткрыв глаза. — Я бы предпочла, чтобы мне честно не изменяли.


— И не врали, — Джаррак прижал мою ладонь к губам, уколов бородой. — Ты болеешь? Или уже понесла?

— Насчет второго не знаю. Я не болею. Вернее, никто не знает, что это. Просто, когда я волнуюсь, боюсь или сильно переживаю, мне становится нехорошо. Теряю сознание, мне тяжело дышать, хочется спрятаться. Лекарь Его Величества назвал это падучей, выписал мне успокаивающую настойку.

— Падучая?

— Потому что падаю, — я легла головой на колени супруга, открыла глаза. — Были варианты и похуже.

— Почему тебя обследовал лекарь Его Величества?

— А что, уважаемый всеми нами Король не сказал, кого тебе в жены отдает?

— Кого?

— Свою дочь, — я улыбнулась, но получилось точно жалко. Голова все еще кружилась, зато пальцы мужа, массирующие голову, успокаивали и дарили ощущение нежности. — Единственную и неповторимую, между прочим!

— Дочь? Человеку, которого считает насильником и дураком?

— А ты думаешь, он считает тебя дураком?

— Он предлагал договор на таких условиях, что я не сомневаюсь. Что тебя так напугало? Когда ты впала в горячку, говорила только обо мне и второй жене. Это и есть твой страх?

— Ты держал в руках нашу дочь. Говорил, что только плохая жена рожает дочерей. Говорил, что я не смогу воспитать ее достойной. Говорил, что моя мать — падшая женщина.

— Ты будешь хорошей матерью, — Джаррак улыбнулся и поцеловал мою руку. — Как долго ты чувствуешь себя нехорошо после приступа?

— Часа два, потом становится легче. А что? Есть предложения, как провести вечер? — Голос непроизвольно охрип, я старалась не краснеть, но щеки все равно горели.

— Да. Не такое приятное, о чем я думаю теперь, когда ты так мило смутилась, но тоже неплохо. Ты победила в первом испытании. И заслужила свой приз.

— Приз?

— Свидание с Князем.

— Вот как? С Князем? С самым настоящим Князем?

— Ты чему так обрадовалась, женщина? Еще помнишь, что замужем?

— Конечно, — я снова прикрыла глаза. — Если бы не помнила, уже на свидание бы собралась… Джаррак, кто такая Макка? Почему она так уверена в своей победе?

— Это неважно. Завтра утром я объявлю, что отбор отменяется, потому что я назвал тебя Единственной, а не Первой.

— Почему тогда храмовник клялся в том, что будет молчать?

— Считает, что ты поступила верно, когда решила участвовать. Такого еще не было, но если Княжна не боится проиграть, значит она достойна быть матерью наследника.

— Предлагает объявить о моем… Новом статусе, когда я выиграю?

— Да.

— А что ты думаешь по этому поводу?

— Не хочу, чтобы это повторялось. Лучше заставлю всех уважать свой выбор сам, чем снова подвергну опасности.

— Глупости, приступы случаются редко. К тому же, не уверена, что можно заставить уважать кого-то, применив к другим силу. Они будут бояться, а мне нужен другой эффект. Давай пока оставим все как есть? Если что, остановить испытания ты можешь в любое время. А я буду знать, что сделала все возможное, чтобы добиться расположения твоих людей.

— Звучит, будто у тебя есть план, — Джаррак снова поцеловал мою руку.

— План есть. Называется "стать второй женой, будучи женой первой". Еще я хотела бы узнать, есть ли у Княгини какие-то обязанности?

— Быть хорошей женой — единственная обязанность Княгини, — Джаррак вздохнул. — Завтра судный день. Если хочешь, можешь пойти со мной. Будешь поднимать настроение, пока остальное его портят. Чем не обязанность для Княгини?

— А испытаний завтра не будет?

— Нет, на подготовку каждого из них нужно время. Так что сегодня у нас свидание, завтра-послезавтра будем разрешать споры подданных, а вот через два дня новое испытание. Учитывая, что ты в нем победила, Визир будет особенно кропотлив.

— Не нравится он мне. Лучше бы старец из гор был главным духовником.

— Не хочет. Говорит, что услышать Ярриса в искусственном храме невозможно. Только в стенах Первого Храма.

— На все воля богов. Если захотят что-то нам поведать, придут и в искусственный храм. У нас были случаи, когда Матея снисходила до куртизанок в доме веселья, желая что-то передать. Что уж говорить об искусственном храме?

— Духовнику виднее. Значит, Яррис не такой общительный бог, как Матея.

— Итак, свидание? Что ты придумал?

— Одевайся, если хорошо себя уже чувствуешь. Об этом нет смысла рассказывать, лучше просто показать!

Женское любопытство — страшная сила. Говорят, большинство магических открытий были сделаны именно под эгидой чисто женского "а что, если сделать так?". Вот и мое любопытство дало свои плоды: последние неприятные ощущения от приступа слетели с меня как шелуха, так что уже через несколько минут я переоделась, причесалась и под теплый глубокий смех супруга заявила, что готова идти на первое в своей жизни свидание. Джаррак улыбнулся, погладил бороду и взял меня за руку, увлекая за собой.

Шли мы на улицу, так что пришлось одеваться очень тепло. Муж проследил, чтобы я закуталась в меха так, что вне тепла остались только глаза. Но, зная, какая погода за окном, я даже не возражала.

Джаррак усадил меня в сани, отпустил возничего и лично взялся править. Уверенный, спокойный, с ухоженной бородой и весь в мехах, он сейчас действительно напоминал дикаря. Варвара. Не Князя, а обычного мужчину, который везет куда-то свою женщину. Впервые со дня свадьбы я задумалась, где бы сейчас была, если бы Его Величество с посыла моего отчима не решил отдать меня замуж в Хельрисс. Наверное, жила бы при Храме, лишилась всего имущества из-за желания отчима обогатиться. Никогда не познала бы ни мужской любви, ни радости материнства. Да, сейчас мне тоже непросто, приходится бороться за то, что и так должно принадлежать мне, привыкать к новым правилам жизни, бесконечно подстраиваться. Но это не так страшно, как казалось. Вальрас относится ко мне с теплом и заботой. Да, слов любви он мне не говорил, но сегодняшняя клятва и его готовность бросить вызов всем своим подданным куда важнее любых признаний.

Погруженная в свои мысли, я не заметила, как муж доехал до места. Он вышел из саней, вытащил меня и на руках понес по хрустящему снегу.

Джаррак прижал меня к себе лицом, поставил на ноги.

— Закрой глаза и не подглядывай, — попросил муж, усаживая меня куда-то. Снова сани?

Я попыталась прислушаться, но меха сильно глушили звуки, а подглядывать не хотелось. Вернее хотелось, но… Так ведь интереснее!

Через пару мгновений я поняла, что мы движемся. Плавно, будто плывем.

— Можешь смотреть, — улыбнулся супруг, и я открыла глаза.

Если бы красота имела свое воплощение в абсолюте, именно так бы она выглядела. Тонкая узорная паутинка на голубоватой светящейся воде, огромные великаны гор и бескрайнее небо над озером.

— Это Хефис, горячая вода, — Вальрас улыбнулся. — Она замерзает только на три дня в году, а в остальное время остается живой.

— Как такое возможно? — Я зачарованно смотрела, как лодка ломает хрупкую корочку льда. — Тут же такой мороз!

— Есть легенда, — Джаррак стал медленно, но уверенно работать веслами. — Согласно которой наш прородитель спустился в Хельрисс с Великой Горы. Он шел по ледяным иглам, изранил ноги и тело, а когда ступил на лед озера, он дал трещину. Тогда Первый погрузился под лед, но продолжил плыть. Яррис увидел, какой смелый и упорный его сын, приказал озеру вскипеть, чтобы проверить, выдержит ли он еще и это. Выдержал. Выплыл. Встряхнулся. Пошел дальше. Не знаю, как было на самом деле, но три дня в году озеро покрывается льдом, а потом будто вскипает кровью.

— Сегодня?

— Первый день, — улыбнулся Джаррак. — Ты увидишь это чудо, но сегодня есть кое-что другое.

— Такое же жуткое?

— Я пытаюсь быть романтичным, женщина!


— Для тебя это явно в новинку, — улыбнулась я в ответ, все так же разглядывая природное чудо. И да будет Матея мне свидетелем, я действительно никогда не видела ничего прекраснее! — Боюсь представить, что еще ты мне сегодня покажешь!

Джаррак стал грести быстрее, явно наслаждаясь и видом, и моей реакцией. Для него эти горы — дом, а любому мужчине нравится слушать похвалу о своем доме. И пусть я молчала, он легко мог заметить, как жадно я смотрела на великолепие природы передо мной.

Через какое-то время Вальрас переплыл озеро, оставил лодку на противоположном берегу, привязав веревкой за камень, и повел меня по тонкой линии скользкой земли вдоль озера, пока мы не дошли до узкой длинной расщелины.

— Это место было скрыто от человеческих глаз много веков, но тебе я его покажу!

Джаррак аккуратно помог мне протиснуться сквозь стену и сам нырнул за мной.

Темнота заволокла все вокруг, даже из расщелины свет не попадал в пещеру. Мелькнула мысль, что меня сейчас принесут в жертву просто напросто в этой темной дыре. Но руки мужа легли на талию, и он мягко повел меня куда-то в кромешной тьме. Ступать было страшно. Казалось, вот сейчас мы упремся в стену, а назад уже пути не найдем. И я дышала через раз, боясь упустить момент, когда все закончится, сердце стучало в висках, а руки судорожно сжимали ладони мужа.

Остановились мы резко. Джаррак на секунду замер, будто замерз, но прошептал что-то себе под нос, и пещера озарилась светом! Огромное помещение, будто сотворенное из хрусталя, с небольшим водоемом, от которого шли клубы пара, а на земле зеленела самая настоящая трава. Здесь распускались цветы, пахло весной. Тут даже стрекозы летали необычные — яркие, как райские птички и крупные, будто и не насекомые вовсе. Я стояла, не имея сил пошевелиться. Смотрела на эту красоту и думала, что ни один маг на свете не способен сотворить ничего настолько же прекрасного. Только боги могли подарить миру такую природную магию. Только первозданная сила могла подпитывать это место, защищая от чужаков и врагов.

— Нравится? — почему-то шепотом спросил супруг, и я завороженно кивнула, не желая нарушить волшебство момента. В этой пещере посреди холодных гор обитала сама жизнь. Мне хотелось запечатлеть этот миг в памяти. Хотелось записать его на подкорки своей памяти, чтобы возвращаться к нему, когда кажется, что мир слишком жесток и дурно пахнет. И я впитывала запахи, краски, звуки, эмоции.

— Я ничего прекраснее не видела, — сумела шепнуть я, прижимаясь к Джарраку. — Это будто совершенно другой мир!

— Раздевайся, — улыбнулся Вальрас. — У нас с тобой есть уникальная возможность поужинать в другом мире.

Я и не думала спорить, с благодарностью приняла помощь супруга в таком нелегком деле как раздевание. Оказалось, когда тебя раздевает любимый мужчина, становится жарче, а не прохладнее. Видимо, в этой пещере все всегда наоборот. Иначе, как объяснить жар, который разлился по телу, стоило Джарраку просто снять с меня верхнюю одежду? Правильно! Это может быть исключительно божественная магия!

Откуда дражайший супруг вытащил корзинку со снедью, я не поняла. Возможно, спрятал где-то здесь заранее, вместе с объемным бутылем гранатового вина. Я расстелила на траве шкуры, которые мы с себя сняли, помогла мужу накрыть импровизированный стол и села на мягкое ложе. Хитро посмотрела на Джаррака и на всякий случай уточнила:

— Сюда никто не войдет?

— Никто, вход только для Князя, остальных не пустит охранная магия. Я не люблю делиться тем, что считаю своим, — варвар многозначительно хмыкнул, но напугать меня намеком на невозможность супружеской измены было нереально. Какая измена, когда я смотрю на мужа, как на молодого бога?!

Я улыбнулась, встала на ноги и медленно стала раздеваться. Старалась выглядеть уверенной, смотрела мужу в глаза и видела, как в них разгорается страсть. Щеки пылали огнем смущения, мне хотелось подразнить своего дикаря, заставит его чувствовать то, что чувствую я, когда он находится рядом.

— Что ты творишь, женщина? Ты недавно лежала без сознания, а теперь дергаешь тигра за усы!

— Волка за хвост! — Улыбнулась я, намекая на волчий культ Хельрисса. Я не успела моргнуть, как Джаррак оказался у меня за спиной — одним стремительным движением, будто разрезал пространство своей сильной фигурой, положил большие тяжелые руки на мои плечи и прижался пахом, показывая, что все мои богатства оценил по достоинству.

— Соблазняешь? — шепнул мне на ухо, прикусывая мочку. Мой судорожный вздох, и варвар одним движением разрезал белье прямо на мне. — Играешь со зверем!

Дикарь шумно втянул воздух на изгибе шеи, и я откинула голову, давая волю его губам. Дышать становилось все тяжелее, внизу живота скручивался огненный вихрь, грозящий вырваться наружу и разнести пещеру вдребезги. А сдерживаться мне совсем не хотелось, поэтому я просто расслабилась и доверилась Князю.

Он увлек меня на шкуры, уложил и навис сверху, целуя шею, спускаясь к груди. Мне хотелось прикрыться, но в глазах супруга горело такое неподдельное восхищение, такое неистовое желание, что я сдержала порыв. Напротив, подалась вперед, поцелуем приникая к губам моего правителя. Он ответил на поцелуй, лаская шершавыми ладонями мое тело: то нежно гладил бархатистую кожу, то слегка сжимал полукружия груди.

Джаррак любил меня так, что я кричала, умоляя не останавливаться. Просила быть еще ближе, и сама прижалась к нему. Хотелось впитать его запах, стать частью него, чтобы все и всегда видели и знали — я женщина Вальраса, а Вальрас мой мужчина. Только мой. Даже если для этого мне придется победить в сотне отборов, я докажу свое право быть Единственной женщиной в его жизни. Единственной и любимой. Ведь когда-нибудь я дождусь от него этих слов, верно?

Загрузка...