Алая роза для дикаря

Глава 11. Единственная

История у Визира была жуткая, мерзкая и полная ужасных подробностей. И в целом лучше бы я ее не слушала, правда. Слишком много… Боли.

Маленькую девочку подобрали сектанты. Она чудом прошла через барьер между Хельриссом и Эванодом и попала прямиком к ним — Помнящим Братьям. Жили они тогда на стороне королевства, а потому девочку из-за стены хотели выслушать. Только местным детям внушают, что все секреты княжества — святость, предать которую нельзя, а потому сама девочка ничего не рассказала.

Как ее принудили — вспоминать не хочу. Визир же поведал подробно. Настолько, будто в тот момент присутствовал при пытках. Ребенок сдался почти сразу, но это не помогло. Сектанты вошли во вкус и продолжили пытать. Долго. Мучительно долго. Неожиданно она оказалась удобной игрушкой. Сильной. Почти не кричала, только плакала. И через много лет ей удалось сбежать. Как? Очень тяжело. Почти невозможно. Но у нее вышло. И попала эта девочка… К Эмилии. Да, Визир знал ее, он точно назвал ее имя и описал мою наставницу. Матушка Эм даровал девушке крышу над головой, вылечила тело, сгорела душу и предложила принять постриг. В благодарность Оливия рассказала благодетельнице свою историю полностью и…

— Эмилия не могла не воспользоваться, — прошептала я.

— Проницательность Княгини меня воистину пугает, — склонил голову Визир. — Ваша правда. План, как можно использовать девушку, созрел мгновенно. Она сделала из нее шпионку. Очень хорошую шпионку. Такую, которая может сыграть практически любую роль. Например, потеряшка, которую спас героический Княжич. Девичий восторг перерос в любовь, и Княжич неожиданно ответил взаимностью. Простая девочка из деревни и наследник Хельрисса. Невероятно? Да, практически невозможно! Но ей удалось. Она сумела обмануть Княжича, сумела женить его на себе. Даже кровь… Они вывесили шкуру, как положено. А после я проверил. Есть обряды, которые позволяют это сделать. Кровь была настоящей, но принадлежала зайцу или кролику. Не человеческая. И уж точно не та кровь, что свидетельствует о невинности жены.

— И вы обманули, что было видение? — уточнила я, уже прекрасно понимая, что духовник хочет навязать мне свою версию уже известной истории.

— Я должен был защитить Хельрисс от посягательств Эмилии. Ей мало власти любовницы короля Эванода. Она хочет править открыто. Представления не имею, как… Но она собиралась занять трон волков.

— Интересная версия, — я улыбнулась даже. Эмилия, конечно, влиятельная особа, но она никогда не легла бы под короля. Он сломал жизнь моей матери. А Гельна, Эмилия и Гнета были почти как сестры — очень близки. Да и такой заговор… Нет, одно дело подослать шпионку под личной служанки, чтобы та докладывала обо всем на свете, но совсем другое — проработать план захвата Хельрисса. Женщине. Место которой, как считают волки, в лучшем случае в спальне. На что она могла рассчитывать? Да ни на что. Это попросту невозможно! — А куда невеста делась потом?

— А вы подумайте. Вы ведь умная женщина, Княгиня. Верно? Подумайте, куда могла деться Оливия.

Умной себя назвать я не могла, но и дурой никогда не была. Скорее в меру сообразительной, потому как выводы делать действительно умела. Оливия не могла просто взять и исчезнуть. Визир наверняка перекрыл все выходы из города. Даже при наличии достаточно количества подельников среди волков, шпионка попалась бы на глаза кому-то из воинов. Ведь ее искал и Княжич.

— Оливия не покидала дворец. Она либо мертва, либо до сих пор находится здесь.

Духовник внимательно смотрел на меня. Так внимательно, что стало не по себе. Неожиданно легко он встал со своей подушки и подошел к стене, отодвинул в сторону одну из картин и потянул за маленький рычажок.

— Прогуляемся в подземелье?

Пришлось вставать и идти за храмовником, слишком заинтриговал он меня своим поведением. Малыш послал волну недовольства. Ему явно не нравилось происходящее. Но пока главной была все-таки я, поэтому в тайный ход мы вошли. Вдоль стен загорелись свечи, после странных механических щелчков. Визир подал мне руку, и мы поднялись на какую-то платформу, которая медленно стала уезжать вниз. Шестеренки скрипели, но платформа ехала мягко и плавно, будто тонула.

— Интересные технологии, — была вынуждена признать я.

— Изобретение прежнего Князя. Жуткий был лентяй.

— Он вообще, судя по рассказам, был в принципе Жуткий.

Визир согласно хмыкнул, помог спуститься с платформы и щелкнул пальцами, зажигая свет на нижнем уровне. Те же свечи вдоль стен позволили мне разглядеть… Камеры.

— Тюрьма? Она пряталась в тюрьме?

— Она пряталась у нас с вами под носом, Княгиня. А сейчас в тюрьме, потому что ее поймали, — Визир подошел к единственной запертой камере и провернул несколько раз ключ в замке. — Девушка пыталась покинуть дворец. Сработали маяки. И она попалась.

Дверь открылась, в темнице загорелся свет. С каменной койки подскочила…

— Алли?!

Злая, буквально с покрасневшими от ярости глазами, прикованная цепью к койке. С обрезанными волосами, теперь светлыми, отливаюшими серебром. С веснушками на лице. С трудом узнаваемая, но это была она — моя служанка-шпионка.

— Хотел приказать ее пытать, но потом вспомнил, через что она прошла и понял, что бессмысленно.

— Высокий болевой порог, тренировки у Эмилии и истинный фанатизм, заложенный матушкой Эм.

— Вы почти не удивлены.

— Я предполагала нечто подобное, — кивнула, глядя, как меня прожигают ненавидящим взглядом. — Оливия, Эмилия действительно работает на короля?

Рывок в цепях, звон металла. Бессильная злоба и ответ, читающийся в глазах — Да, матушка Эм передана королю. Поэтому отвернулась от меня. Поэтому не пошла против него. Более того, обучая меня, старательно пыталась привить уважение к венценосному родителю. Не получилось из этой затеи ровным счетом ничего хорошего, но тем не менее — Эмилия пыталась.

Я подошла вплотную. Ровно настолько, чтобы она могла видеть только меня, но достать не имела никакой возможности.

— Я ведь предупреждала, что сделаю с теми, кто хочет навредить моему мужу? — мягко спросила я. — Ты многое стерпела в своей жизни, но никто из твоих мучителей не был магом. И мотивации у них не было. А я маг. Маг, который хочет защитить свою семью. Спрошу только один раз, Алли-Оливия. Только один раз. А после, если откажешься отвечать, я сделаю все, чтобы ты рассказала все, что знаешь, сама. Итак, какое у тебя задание?

— Убрать тебя, — хрипло ответила девушка.

— Что насчет Князя?

— Сам сдохнет, когда тебя потеряет.

— Кто тебе помогает, Алли?

— У меня очень, очень высокий болевой порог, — ехидно прищурилась Оливия.

— А у меня очень, очень хорошие учителя, — я поджала губы и… дышать девушка не могла. Пыталась через силу сделать вдох, но вокруг головы образовался вакуум. Глаза выпучились, пальцы попытались расцарапать горло, снять удавку, которой и так не было. Я отпустила магию, и Оливия закашлялась от резкого вдоха.

— Запрещенная… магия…

— Я дочь короля и жена Князя. Мне мало что можно запретить, — усмехнулась и подняла руку в воздух.

Это было тяжело. Я делала это впервые, но уверенно, не задумываясь о том, что причиняю страдания другому человеку. Несчастной девушке, которая и так перенесла много боли в жизни. Мне нужны были ответы. Все ответы. И я их получила через пару часов.

— У нее действительно очень высокий болевой порог, — холодно произнесла я, проходя мимо бледного Духовника. — Мы спешим, Визир. У нас ведь есть имена. Так чего мы ждем?

— Лично я — кого-то, кто спасет меня от вас, — признался Духовник.

— Никто, — вынесла вердикт я и, сдерживая приступ тошноты, двинулась к выходу. Незаметно погладила живот. Прости, малыш, придется потерпеть, пока мама не разберется со всеми плохими дядями. Ты должен родиться в мире, где нет опасности, что каждый второй хочет тебя убить, верно? Верно, малыш. А мама все для этого сделает. Мама умеет выживать, мама умеет бороться, мама всегда побеждает.

В кабинете Визира я согласилась выпить чаю. С мятой. Успокоиться не мешало. Руки слегка подрагивали, хотелось уединиться и поплакать, но времени не было.

— Шестьдесят человек. Приближенные ко двору, — духовник растер лицо ладонями, помассировал пальцами виски и взглянул на меня обеспокоенно. — Князь не поверит.

— Поверит. Ваерр вернулся?

— В тот же день. Задание выполнил, но назло вам поселил всех в пустующих казармах.

— Детский сад… Неважно, пригласите его и Альрена, расскажите все, как было. Нет никаких гарантий, что Оливия назвала все имена. Так что доверять можно только им.

— Вы уверены?

— Я насчет вас так не уверена, — фыркнула совершенно невоспитанно. — Если я правильно все поняла, завтра на пиру меня попытаются убить.

— Впервые вижу, чтобы об этом говорили так спокойно, — Визир хмыкнул. — Значит, будем ловить на живца? Представляю, какая рыбка попадется на целую Княгиню.

Вечер пришлось провести за работой, разгребать накопленные за день дела, отбиваться от расспросов Гельны и думать. Много думать о том, могла ли Эмилия быть любовницей короля. Мерзко. Если это действительно так, то мне бесконечно мерзко думать, как она врала маме.

Ночью я рано легла спать, так и не дождавшись мужа, которому тоже пришлось разгребать кучу дел. Но поспать удалось мало. Встала еще до рассвета и ушла в библиотеку. Сразу села вязать, надеясь, что это поможет успокоиться. Помогало слабо. Хотелось взять список имен от Оливии и пройтись с этим списком по дворцу, вырезая всех, кто представляет опасность. Шарф я закончила быстро. Получилось коротко и как-то женственно, но времени переделывать не осталось. Зато появилась другая идея. Поймала в коридоре служанку и велела принести мне короб и бантик под подарок. Девушка радостно кивнула и убежала. Вернулась минут через десять с разными коробочками на выбор.

— Хочешь быть моей личной служанкой?

Она хотела, радостно умчалась говорить экономке, что теперь на нее рассчитывать нельзя. Схему вязания пинетки я нашла в одной из книг по рукоделию, их тут был целый стеллаж. Вязала спицами, в синем цвете, добавляя немного золота с помощью магии. Закончила неожиданно быстро, но поймала волну недовольства от малыша. Присмотрелась и поняла, что не устраивает ребенка цвет.

— Тебе не нравится синий? Почему?

И хлопнула себя по лбу, едва поняла, что синий символизирует мужское начало. Не знаю уж, почему, но в Эваноде ребенка всегда забирали в синем конверте, если это был мальчик и в розовом, если девочка.

— Так значит мы имеем дело с капризной дамой? Вот так новость! — Я потянулась к розовому мотку и снова получила волну недовольства. Девочка явно показывала характер. И да, она категорически не хотела себе розовые пинетки. — Ну а чего ты хочешь тогда? Синий не нравится, розовый тоже. Что нужно?

Не думала, что так вообще когда-нибудь бывает, но малышка буквально послала мне мыслеобраз. Красные. Моя дочь хотела себе красные пинетки и в "видении" они стояли рядом с синими. Очень интересно.

— Так ты не только капризная, но и жадная. Ну ладно, так и быть. Только не думай, что всегда будет получаться манипулировать мамой. Тебе это сходит с рук только пока ты внутри меня. Поняла?

Разговаривая едва ли не сама с собой, я чувствовала себя немного нелепо, но служанка убежала за Альреном и Гельной, и я осталась в библиотеке одна. Вторую пару пинеток я связала уже при своих незаменимых помощниках.

— Это Вита, моя новая служанка, — представила я девушку.

Альрен кивнул, прекрасно понимая, где Алли, а вот наставница посмотрела на меня недоуменно.

— А куда делась первая?

— Валяется в тюрьме после нескольких часов пыток, — спокойно ответила я, и Гельна рассмеялась. Альрен даже не улыбнулся. Знал, что это не шутка. — Эмилия спит с моим отцом?

Смех наставницы резко прекратился. Она внимательно посмотрела на меня и медленно кивнула.

— Это не шутка, верно? Значит, мне не показалось. Твоя служанка действительно одна из девочек Эмилии. Да, София, Эм спит с королем, он вообще зависим от нее во многом.

— Мило, — я вплела в узор пинеток золото и продолжила вязать. — Мама знала?

— Да, но ей было все равно. Напротив, двадцать лет удерживаясь в постели твоего отца, Эм успешно отвлекла его от тебя и твоей матери.

— Недостаточно успешно, раз он о нас вспомнил.

— Возможно. Но она старалась. Эмилия никогда не желала вам зла.

— За белыми стенами храма прячется больше всего тьмы и грязи, да? Она отдала приказ убрать меня. Видимо, исключительно из добрых намерений.

Альрен уловил угрозу в моем голосе, вытащил кинжал из ножен и положил на стол. Движение не укрылось от Гельны, но никакого страха я не увидела.

— Ты серьезно? Думаешь, я заодно с ней? Ты написала, и я бросила все, чтобы приехать в княжество вечных снегов и помочь тебе. По первому зову. Да если бы я хотела убить тебя, сделать это было бы проще простого!

Служанка ахнула, прикрывая лицо руками. Альрен нахмурился еще сильнее. Да, подобное высказывание едва ли не прямое оскорбление.

— Но ты не удивилась, не пытаешься защитить Эмилию.

— Она заигралась во власть, София. Давно заигралась, и я предупреждала ее, что хорошим это не кончится. Поэтому ничему не удивляюсь. Только больно это. За Гнету больно, за тебя, за нашу дружбу.

— Больно было Алли, — возразил Альрен, глядя на меня с явным осуждением. — Не знаю, как у вас, а у нас женщин не принято пытать.

— А у нас не принято оставлять семью без защиты. У нас преступник не имеет пола.

— Преступника определяет суд.

— Суд в Хельриссе — это Князь. А Князь приравнял мою волю к своей. Так что можешь считать, что суд в моем лице вынес приговор.

— Несмотря на то, что ее использовали?

— Если бы ее не использовали, Оливия была бы уже мертва, Альрен. Не пытайся давить на совесть или жалость. Первая спокойна, а второй она не достойна.

— И что ты теперь будешь делать? — уточнила Гельна, игнорируя недовольство Кровника.

— Жить, — я пожала плечами. — Вязать своему ребенку пинетки, строить Розарий, кричать на служанок.

— А Эмилия?

— Эмилия — проблема моего мужа. Пусть сам решает, что делать с ней.

— И если он решит ее убить?

— Отправлю лилии к ней на могилу. И венок. "От той, кого погубить тебе не удалось". По-моему, символично!

Теперь не одобряли мои действия сразу двое. И только Вита боялась даже пошевелиться. Слишком много, конечно, узнала для первого рабочего дня, ну да ничего. Дальше будет только хуже, и ей лучше это понимать заранее. Клятву я с нее взяла, магией закрепила, так что опасаться нечего. Кто бы мне еще сказал, почему я с Алли ее сразу не взяла? Вот бы было интересно наблюдать, как она пытается обойти запрет на разглашение информации или на причинение вреда мне и членам моей семьи!

— Почему две пары пинеток? — со вздохом спросила Гельна, когда молчание затянулось.

— Малышка так хочет, — я пожала плечами и продолжила вязать. — Посылает мне волны эмоций. Чаще всего это страх или злость, иногда веселье. Например, с детьми вчера ей понравилось играться. Лягушка очень сильно зацепила. Кажется, когда родится, перецелует всех жвб в округе!

— Будет принца искать, — наставница улыбнулась. — Нужно сделать так, чтобы ей было хорошо и приятно жить в этом мире. Предстоит много работы. Что у нас с местными преподавателями?

Альрен очень нехотя включился в работу, и дальнейшее обсуждение касалось только того, где найти учителей. Главная проблема заключалась именно в том, что тащить слишком много людей из-за стены мой супруг запрещал, а среди местных кое-какими знаниями могли похвастаться только мужчины. А концепция нашего Розария предполагала, что мы оградим девочек от общения с мужчинами. По крайней мере на постоянной основе. В Хельриссе ценится невинность, чистота души и тела девушки, поэтому важно сделать все, чтобы эту чистоту у воспитанниц сохранить.

Работать долго нам не позволили. Через пару часов, когда мой подарок Джарраку уже был упакован, в библиотеку вошел Ваерр, на цепи ведущий чиновника, который умудрился перепортить всех девок в деревне, за кого заступиться некому было. Следом шли сами жертвы и заявительница.

— Вам понятно, почему вы здесь? — без лишних вступительных слов спросила у виновного.

— Да, Княгиня.

— Есть что сказать в свое оправдание?

— Бес попутал! Княгиня, пощадите старого дурака! Прошу!

— Сколько раз девочки просили вас пощадить их? Вы хоть одну отпустили, не тронув? Хотя бы одну? Нет? Сколько жертв? Лекарь провел освидетельствование?

— Двадцать три, Княгиня, — почтительно склонил голову Ваерр. — Лекарь подтвердил.

— Маг?

— И маг говорит, что насильник один, — Кровник кивком указал на седого дряблого мужчину.

— Тогда вы приговариваетесь к двадцати трем годам на Мысе.

— На Мысе получают неплохое жалование, — намекнул Ваерр.

— Жалование за все двадцать три года разделить между девушками. Обустроить на мысе тюрьму. Нечего пропадать рабочей силе. Насильников отныне будем туда отправлять, а деньги, которые они там заработают отправлять его жертвам. Закон должен принять Совет?

— Примет, не сомневайтесь. Занимайтесь обустройством тюрьмы и поиском служилых. Оклад в три раза больше, чем в столице. Максимальный срок работы на Мысе — пять лет. Потом пять лет перерыв и еще пять можно отслужить. Займетесь?

— Князю сказать, что вы дали мне задание на ближайшие несколько дней?

— Да, Ваерр, — я медленно кивнула, глядя ему в глаза. Понял намек. Умный мужик. И странно, после разговора с Визиром будто зауважал меня. — Князь не должен быть против.

Кровник кивнул и вышел, уводя за собой рыдающего насильника. Дело в том, что на мысе летом температура достигает минус сорока градусов. А зимой минус семидесяти. Условия работы очень тяжелые. Но есть острая необходимость в рабочей силе, поэтому очень часто молодые волки едут на самый север, чтобы за пару лет накопить денег на дом и скотину, после чего возвращаются. Поток желающих всегда большой, но и текучка кадров невероятная. Многие не могут выдержать и пары дней — бегут обратно, домой, в тепло.

Тюрьма на мысе даст постоянный минимальный рабочий труд, довольно серьезное наказание, которое навсегда отобьет желание приставать к женщине (потому что отморозится все для этого необходимое) и еще отвлечет совет от происходящего здесь и сейчас.

Я попросила всех девушек подойти ко мне, протянуть руку над кольцом, и Альрен продолжил вести список. Из двадцати трех мага и оказались шесть девушек, и они получили предложение стать воспитанницами Розария. Две без магии попросились в кухарки, и я кивнула Кровнику, чтобы брал.

Подготовка к пиру началась рано. Мы не успели сделать практически больше ничего, когда Вита мягко намекнула, что пора идти. Она не была столь опытной, как Алли, слава Матее, но из-за этого требовалось больше времени. Традиционное платье из тяжелой ткани она отпарила заранее, а вот меня только собиралась. Раньше я любила подолгу нежиться в ванной, расслабляясь. В этот момент же не получалось выкинуть мысли из головы. Но Вита сделала ход конем: налила мне горячего вина со специями, оставила на подносе вместе с… Курагой и ушла за украшениями. Пока служанки не было, я съела все сухофрукты, а после выпила глинтвейн, что немного позволило расслабиться. После ванной меня нормально накормили, сытно, но пресно и, на удивление тошноты не последовало.

— Я старшая дочь в семье, — улыбнулась Вита. — С маленьким Ником мама ужасно мучилась от тошноты первые несколько месяцев. Научила с этим бороться.

Я приняла объяснение и поняла, зачем меня кормили перед пиром. Потому что там еда будет жирная, ароматная, и есть я ее банально не смогу. Тут бы просто рядом высидеть.

На этом служанка меня продолжила удивлять. Традиционный наряд был безжалостно урезан. Вместо двух нижних платьев, Вита достала одну тонкую сорочку, отрезала от одного из платьев ворот, который должен выглядывать наружу, и приладила его к сорочке. Затем помогла мне его надеть. Но и на этом она не остановилась. На каждую ногу она надела по подвязке с ножнами, чем-то помазала кожу, и ткань прилипла к бедру.

— Юбка широкая, будет незаметно, — продолжила объяснять девушка, разреза эту самую юбку от подола едва ли не до самого бедра. — Магией скрепите? Складок много, и так незаметно должно быть, ткань слегка магнитится, но на всякий случай лучше скрепите.

И я скрепила. Потом несколько раз попробовала в одно движение распороть ткань и достать кинжал и… С третьей попытки получилось легко и непринужденно. Я с сомнением посмотрела на Виту, но она лишь пожала плечами.

— У нас в деревне тоже был такой староста. Я носила обычные ножи и под юбкой, и в рукаве, даже когда выходила за хлебом. Отец научил прятать. И юбку наметывать так, чтобы рвать легко было.

— Добро должно быть с кулаками, — кивнула я и ничего не сказала, когда в волосы мне аккуратно напихали шпилек с заточенными острыми гранями сверху. Шпильки были большими и прозрачными, похожими на льдины, а потому хорошо смотрелись с голубым платьем и ожерельем из крупных голубых бриллиантов.

— А это откуда?

— Ваерр принес. Сказал, отпускать Княгиню на такое мероприятие без оружия глупо. И что с вашим характером вообще лучше меч с собой носить. Желательно двуручный. Но вы же его даже не поднимете. Потому в слабом женском теле мужской характер это опасно.

— Я бы посмотрела, как их сильные мужские тела переносят роды и беременность, — фыркнула я и надела накидку. В нее служанка вшила потайные карманы, и мы напихали всевозможных зелий. На всякий случай. Подготовка к пиру все больше напоминала сборы на войну как минимум.

— Или женские недопонимания, — улыбнулась Вита. — Если уж они уверены, что умирают, когда простуду подхватят… Самое интересное, что раны после битв их не пугают. Но небольшой жар… Яррис, мой отец каждый раз просит похоронить его рядом с братом. И говорит таким слабым голосом, что жутко становится.

Мы дружно рассмеялись, а я попыталась представить мужа больным, но у меня не вышло. Джаррак будто не был обычным человеком со слабостями и здоровьем, которое может подкоситься. Он всегда и во всем оставался сильным, несгибаемым. Пройдут года, и, возможно, ощущение всесильности супруга угаснет, но мое восхищение им едва ли когда-то сойдет на нет. Он слишком мужественный, чтобы я не считала его особенным.

— Разве волчья кровь не дает абсолютное здоровье?

— Нет, даже здоровье оборотней иногда дает слабину. Иначе смертности здесь вообще никакой не было, — Вита улыбнулась. — А мы так и вовсе не волки. Жили за стеной до войны. Потом стали происходить конфликты, нас и увели. Думали, в рабство. А оказалось, что просто на свою половину. Дали хлипкий домик, папа его быстро поднял, а потом уехал на Мыс. Заработал денег, вернулся, мы починили дом, закупили продуктов на зиму и меня на курсы служанок отправили. Вот теперь я семье помогаю. Какая нам разница, где жить и работать? Только здесь зима долгая. А волки… Они неплохие, лучше людей. Староста вот человек. А Ваерр волк. Они свою силу знают, потому в узде держат. А люди… Слабые. Чуть увидят кого, кто отпор дать не может, так и норовят показать, насколько они лучше.

Я задумчиво кивнула, потому как и возразить было нечего. Все так и есть. Люди слабее, но нам важно показывать, что мы не жалкие ничтожества. Волки же и так знают себе цену, поэтому им ничего доказывать и не хочется.

Усилием воли выкинула философские мысли из головы и еще раз про себя прогнала план от начала и до конца. Мы ослабили защиту до невозможного: неразумная Княгиня припахала всех кровников, и теперь защищать ее некому. Вернее так подумают заговорщики. Пир — отличная возможность меня убрать. Много людей, спиртные напитки. Чего стоит напоить Князя и незаметно вывести меня подышать свежим воздухом, а затем проткнуть мечом насквозь? Или еще проще — подсыпать яду мне в вино? Нам нужно лишь дождаться этого момента и ударить по заговорщикам. Визир уверен, что это сработает, а я почему-то склонна ему верить. Хоть это и странно. Тот, кого я вчера считала своим врагом, вдруг становится союзником.

К столовой я подходила с чувством, что что-то обязательно пойдет не так. Словно злодеям все известно о нашем плане, и они не попадутся в ловушку. Было мало времени, чтобы все подготовить. Да и заговорщиков слишком много! Нужно было просто рассказать все Джарраку. Но он бы не поверил. Точно не поверил бы.

Я опять опоздала. На этот раз никто не ел, все ждали свою Княгиню, место которой было рядом с Князем, по правую руку от него, во главе стола. Никакого деления на мужские столы и женские. Женщин здесь было больше, чем мужчин, но все жены сидели рядом с мужьям. Только детей посадили отдельно, приставив двух служанок прислуживать им за столом.

Ноги дрожали, но шаг был ровный, уверенный. Я приблизилась к супругу, он поцеловал меня в щеку и улыбнулся так, что сердце защемило. А потом была его речь.

— Как солнце не может без неба, так и мужчина не может без своей женщины. Как горы укрыты снегом, так и мужчина оберегает свою женщину от всех невзгод. Я горд представить вам сегодня свою вторую жену — вашу Княгиню Софию. Да прольется вино рекой в ее честь, да гремит музыка, посвященная ей! — Мужчины снова подняли кубки и чашки, выпивая вино до дна. — Приготовила ли ты дар своему мужу, вторая жена?

Я улыбнулась и протянула Вальрасу коробку. Время потянулось тягучей ириской, замерло на кончике секундной стрелки часов, а потом вновь понеслось вскачь, когда мой дикарь развязал подарочную ленту и снял крышку с коробки. Пинетки он доставал дрожащими руками. Очень бережно, будто хрупкий фарфор.

— Княгиня, вы немного не угадали с размером, — неловко пошутил Вильнен, глядя на брата напряженно.

— Софи, это то, о чем я думаю?

— Да, мой Князь. Мой подарок придется немного подождать. Зато потом он еще долго будет нас радовать.

Джаррак положил пинетки обратно. Закрыл крышку. Постоял без движения, а потом хлопнул в ладоши и музыка ускорилась в разы. Супруг подхватил меня на руки и закружил в танце, не спуская с рук.

Незамутненная абсолютная радость. Счастье, будто он ждал этой новости не пару недель, а как минимум несколько лет. И бережное, невероятно бережное обращение со мной. Как он улыбался в этот момент, Матея, это была самая красивая улыбка на свете. Улыбка мужчины, который скоро станет отцом. И все, кто присутствовал в этот момент на пиру будто вполне искренне радовались за нас, кричали, желали здорового наследника. И я не стала говорить, что это, кажется, девочка. Не потому что боялась реакции Джаррака, а потому что ловила от малыша волны одобрения на пожелания сильного воина. Либо моя дочь уже решила, что будет сражаться наравне с мужчинами, либо я вообще не понимаю, что происходит!

Все пошло не так, когда Вальрас поставил меня на ноги, аккуратно обнимая за талию. Не было продуманного плана по моему похищению. Не было никаких попыток отравления. Было дерзкое и глупое нападение. Которое чудом не увенчалось успехом.

Я не знаю, как, но я почувствовала опасность за секунду до того, как Адор метнул в меня кинжал. Почувствовала и успела сплести щит, который укрыл меня и мужа. Всего за долю секунды до того, как лезвие вонзилось бы в живот. Кинжал застрял в щите наполовину лезвия, хотя должен был отскочить от стены будто резиновый мячик.

Я резко обернулась к Сотнику, и заметила, что Княжич пробирается к выходу. Глупо, но он шел, незамеченный буквально никем, пока я отработанным движением не достала кинжал из-под юбки и не швырнула его в дверь, одновременно накладывая временное запирающее заклинание.

Все происходило в считанные секунды.

В другую дверь ворвались Ваерр со своими людьми и другие Кровники. Со списком заговорщиков в руках. Но те отказались не такими глупцами, как их предводители. С разбегу стали прыгать в окно, разбивая стекло стульями, оставляя своих жен в столовой. Женский визг бил по нервам, я прикрыла детский стол от осколков и помешала прыгнуть второй волне умников. Стекло вернулось на место, стало вязким и липким, принимая в свои объятия тех, кто расчитывал сбежать, прыгнув на мягкие снежные сугробы.

Джаррак буквально силой задвинул меня за спину, достал меч из ножен и стал наравне со своими кровниками и другими воинами тиснить к стенке заговорщиков. Не задавая вопросов. Не требуя прекратить бойню.

Я очнулась только когда что-то холодное коснулось шеи. Замерло у сонной артерии, где билось неистово сердце от испуга.

— Джаррак, прекрати это! Иначе твоей драгоценной Княгине придется с того света наблюдать, как подыхаешь ты.

Супруг дернулся как от удара и обернулся на голос. Медленно. Болезненно медленно. И столько надежды было в этом промедлении. Буквально каждое движение говорило о том, как князь хочет ошибаться. Как он хочет, чтобы ему послышалось. Но нет, ему не показалось. За моей спиной стоял именно Вильен. Напряженный. Злой.

— Отпусти ее, — севшим от эмоций голосом практически попросил Вальрас. Смотреть на него в этот момент было действительно больно.

— Ты не в положении, чтобы приказывать, братец, — Княжич усмехнулся, сильнее прижимая меня к себе. Я судорожно искала выход и не могла его найти. Магии в резерве оставалось совсем немного, максимум на один несильный, но точный удар.

Взгляд споткнулся об Ваерра, который откинул назад волосы, глядя при этом точно мне в глаза. Волосы. Заколки-шпильки!

Я прикрыла глаза и направила всю оставшуюся магию в локтевой сустав Вильена. Один удар. Руку Княжича свело, хватка ослабла. Я оттолкнулась от пола и силой полоснула заколкой шею противника. Кровь хлынула сразу. Я успела отскочить прежде, чем он попытался меня снова поймать. И тут же угодила в объятия мужа. Его трясло. Руки дрожали, когда Джаррак проверял, в порядке ли я. Гладил меня по волосам, достав все смертоносные заколки, прижимая к себе, и отдавал приказы кровникам. Спокойно и уверенно, будто это не он секунду назад заглядывал мне в глаза в поисках слез.

Все закончилось так же резко, как и началось. Ваерр подошел к нам с отчетом. Поочередно поклонился Князю и мне, после чего отрапортовал, что всех заговорщиков взяли. Тех, кто пытались сбежать через окно — тоже.

— Люди Визира стояли внизу. Монахи с палками, оказывается, тоже могут предъявлять угрозу.

— Мой брат?

— Жив. Сейчас его погрузили в сон, маг ждет указаний. Лечить его или усыпить, чтобы не мучился?

— Пусть лечит, — Джаррак кивнул. — Почему меня не предупредили?

— Твой секретарь, — прошептала я. — Передавал Вильену всю информацию.

— За всем этим стоит мой брат?

Я покачала головой и попросила увести меня из столовой. Детей проводили до комнат уже давно, остальных женщин тоже, но взяли их под стражу. Альрен проводил проверки среди прислуги.

Джаррак кивнул, и мы ушли в его кабинет. Муж усадил меня на свои колени, Кровники стояли перед столом и старались на нас не смотреть.

— Я слушаю.

— Все началось еще с твоего отца, решившего, что одной жены ему будет мало. Девушка, которая стала второй женой, — Ваша мать. Была обещана другому мужчине. Но он не смел спорить с Князем, который захотел видеть ее на отборе. Не смог. Помнил унижение всю жизнь. И отца твоего убил он. После чего решил устроиться секретарем, чтобы оберегать детей своей любимой. В какой-то момент он подумал, что ты слишком похож на отца. Глупо как-то, но на что только не способен мозг обиженного мужчины. И тогда на него вышла Оливия, которую сюда послала Эмилия, мать-настоятельница одного из монастырей Эванода, а по совместительству давняя любовница короля. Примерно в это же время начали пропадать женщины, и ты поехал за стену, чтобы разобраться во всем. Тебя подставили. Матушка Эм лично подобрала женщину, которая тебя точно заинтересует. Несчастная не знала, чем вес кончится. Но это неважно. Важно, что в это время Оливия сумела взять Княжича в оборот и влюбила его в себя. Это было не трудно, учитывая, что у него тяжелое прошлое и куча тараконов в голове. Она попыталась женить его на себе, но Визир понял, к чему идет дело, и помешал ей. Он же помог тебе выбраться из-за стены. Хотел поймать Оливию, чтобы показать ее тебе и рассказать, как все было. Но Оливии уже не было. Была служанка Алли. С другим цветом волос, глаз и говором. Казалось бы, все наладилось. Власть осталась в руках Князя, заговорщики остались ни с чем. Но убийства продолжались. Братство Помнящих, посланное сюда матушкой Эм, работало чисто. Поймать их было трудно, особенно, когда один из них был твоим Сотником.

— Зачем было убивать женщин?

— Это отвлекало тебя от того, что творилось во дворце, мешало понять, почему вырождаются волки. Матушка Эм подумала все досконально. Она готовила новый план, когда Его Величество неожиданно решил, что нужно отдать меня замуж за тебя. Мой Отчим сломал план, который эта интриганка готовила с любовью и злобной душой.

— Ты приехала сюда, спутав все карты Эмилии?

— Да. Но она умела управлять своей жизнью, поэтому использовала себе на пользу любую ситуацию. Объявление меня Единственной было вопросом времени, она знала, что я не стану делить своего мужчину ни с кем. А значит, у тебя вот-вот должно было появиться слабое место. Это я. Убрать меня было очень просто моей личной прислуге. А потом Алли бы пропала. Вернулась бы Оливия, вновь вскружила голову Вильнену, и Княжич убрал бы Визира с пути. Она стала бы Княгиней. Полностью подчиненная матушке Эм. Но Княжич, потеряв невесту, озлобился и сам устроил заговор. Адор играл на два фронта. И Княжичу помогал, и Эмилии. Он и рассказал ей о том, что у Вильнена есть виды на трон. Это сыграло ей только на руку. Она вскрыла карты раньше, и показала Оливию Княжичу до того, как Алли совершила убийство. Теперь они действовали сообща. Алли-Оливия по приказу Эм, которой была бесконечно благодарна, а Княжич из любви к своей жене.

— Но все снова пошло не так, — улыбнулся Визир. — Княгиня занялась поисками убийц, успешно подбиралась к разгадке. Адор пустил ее по ложному следу, чтобы ставить со мной. Что может быть проще, чем убрать одного врага руками другого? Но Княгиня не пошла сразу рассказывать все вам, она пришла ко мне и спросила открыто.

— Это было глупо, но прийти к тебе с пустыми догадками было еще хуже. Оказалось, Алли запаниковала и пыталась сбежать, когда заметила, что я отношусь к ней не так, как раньше. Я поняла, что она от Эмилии, но не соотнесла с Оливией.

— Алли… Кхм-кхм… Любезно назвала Княгине имена всех заговорщиков, о ком знала. И ваша супруга предложила ловить на живца. Это должно было сработать. Но немного не так, как случилось в итоге. Княжич разозлился из-за ребенка. Оливия сказала ему, что вы держали ее в тюрьме, пытали и ставили эксперименты, так что теперь она не может иметь детей. Князь отдал Адору приказ убить ребенка. Сам собирался оставаться в тени, но началась облава.

— Сейчас выжившие дают признательные показания, — вставил свои пять копеек Ваерр в рассказ Визира. — Картина становится более полной, но по сути соответствует тому, что говорила нам Княгиня.

Мужчины еще долго говорили о том, что делать с заговорщиками, как поймать тех, кого Алли могла не знать и что нужно сделать, чтобы добраться до Эмилии. Вариантов было много, супруг слушал все. А я нет. Сидела у него на коленках, гладила живот, болтала оголенной ножкой и ловила волны тепла и спокойствия своих детей. Детей?

— Джаррак, знаешь, почему пинеток было две пары?

— Почему?

— Потому что у нас будет двойня!

И мужчины выпили за здоровье будущей Княжны, чтобы ей не обидно тоже было. А на утро пришла новость о самоубийстве Эмилии. И письмо от короля с одной единственной строчкой.

"Я не знал, что она хочет убить тебя. Прости. Отец."

Но я ему не ответила. Потому что оставила этого человека в прошлом. Хотя самое трудное в жизни — перевернуть страницу. Но, если получится, то награда за это поистине княжеская!