Алая роза для дикаря

Бонус (Легенда о Хельриссе)

Голос прошлого льется из давних времен,

Чтоб историю ту рассказать,

Как был Хельрисс давно под горой возведен,

Как разрухи сумел избежать.

Разлетелся по миру, как лист на ветру,

Тот рассказ, вызывающий дрожь,

Но известно лишь полной луны серебру:

Быль ли это, иль темная ложь.

Началось все в лесах на Великой горе,

Что в высоты стремилась к заре,

Там блуждала волчица в Холодную Ночь,

Крови зверя напиться не прочь.

Только стала охотница жертвой в тот миг:

Дух дыханьем волчицу настиг,

Он лишь сил набираться тогда начинал,

Но Злой Ветер добычу искал.

Не желала волчица себя потерять,

Ветру душу как дар поднести,

И решилась Аана от духа бежать,

Не страшась ледяного пути.

Лунный свет свою силу волчице отдал,

Чтоб по лесу мчалась, словно лань,

Но страх гибели сердце Ааны сжимал,

Ждал Злой Ветер душевную дань.

Лапы крепкие к жизни волчицу несли,

Не касаясь холодной земли;

Дух же, тени подобный, летел за ней вслед,

Как болезни безжалостный бред.

Даже пасть от клинка не боялась она,

Окунуться в обьятия сна;

Злому Ветру лишь душу страшилась отдать,

Все быстрее пыталась бежать.

Мрачный дух был желанием крови согрет,

Его взгляд холоднее зимы,

Для Ааны спасением стал яркий свет,

Что в пещере мерцал среди тьмы.

Знал Злой Ветер: туда для него нет пути,

Там могучий скрывается враг.

Чтоб от голода душу свою упасти,

Дух жестокий ускорил свой шаг.

Волчье сердце стучит, как копытами конь,

Но Аана глядит на огонь,

Не удержит Злой Ветер желание жить,

Не сумеет Аану схватить.

Не сломала ее и Холодная Ночь,

Дальше мчится на свет волчья дочь,

В искрах пламени видит надежду она,

Новой силы Аана полна.

И к огню, что неведомой силой зажжен,

Ради жизни бежит со всех ног,

Там волчицы кошмарный закончится сон,

Всех тревожней на свете тревог.

У пещеры волчица и жизнь спасена,

Долгий путь наконец позади;

Но без силы упала в пещере она,

Успокоилось сердце в груди.

Ощутила Аана и холод теперь,

Что терзал ее тело, как зверь,

Батогами мороза он душу хлестал

И в цепях ледяных заковал.

Начал иней седой ее шерсть покрывать,

Дрожь Аана не в силах унять.

Но волчицу в пещере огонь согревал,

Вновь спасение ей даровал.

А Злой Ветер, Аану догнать не сумев,

Отступил вглубь холодных лесов:

Страшен духу пещерного жителя гнев,

Его дикий неистовый рев.

Над бессильной волчицей возвысилась тень,

Яррис в облике волка возник,

Ожидая тот свет, что несет его день,

Бог к волчице холодной приник.

Так и ночь отступила, дав солнцу взойти,

На его не стояла пути,

Унесла через горы безликий свой мрак,

Но прохлады оставила знак.

Проклят лес ее силой, во льдах заточен,

Даже выси заснеженных крон;

Холод, гибель несущий, поставлен клеймом:

Спят деревья безжизненным сном.

Травы слезы покрыли холодной росы,

Таял медленно каменный лед,

Наклонялись небес золотые весы,

Принося миру новый восход.

Отогрелась Аана и вновь ожила,

В жены взял ее Яррис тогда,

И потомка под сердцем она понесла,

Пролетели в пещере года.

Старший Ярриса сын, имя Первый ему,

С гор высоких спустился к холму.

Суждено ему Княжество там основать,

Своих братьев по крови собрать.

Все вперед он шагал, хоть тяжел его путь,

И не встал ни на миг отдохнуть.

Ранен иглами льда, что растут из земли,

Но виднеется Хефис вдали.

Продолжая идти, наконец он добрел,

И узрел тех величие вод,

Но озерную гладь стороной не прошел,

А ступил крепкой лапой на лед.

За гордыню свою волк ответил тогда,

Холод копьями тело пронзил,

Сына Ярриса вмиг поглотила вода,

Хефис Первому гибель сулил.

Бросил волк под водой свой неистовый клич,

Дальше плыл он, чтоб цели достичь,

Окунувшись под лед, он в ловушку попал,

Но зов жизни в душе не пропал.

Нерушим его взгляд, хоть и смерть перед ним,

Волк величьем с богами сравним,

Пробивался чрез гладь, доверяясь чутью,

За свободу сражался свою.

Лед озерный коварства восполнен зимой,

Вроде хрупок, но крепче камней;

Он принять был готов с Первым гибельный бой,

Только волк оказался сильней.

Видел Яррис, как сын его смел и силен,

Что ударов не будет терпеть,

Жаждал знать, был ли избранным Первый рожден,

И воде приказал он вскипеть.

Закипела вода и расплавился лед,

Хефис слушался верно господ,

Пар долину пленил, беспросветный туман,

Первый выплыл, горяч, как вулкан.

Отнял шкуру у первенца Яррис-отец,

Он проверку прошел — молодец,

И велел в человеческом лике ходить,

Королевство свое возводить;

У коварной судьбы не остаться в плену,

Не сойти со святого пути,

И найти среди рода людского жену,

Чтоб всю жизнь вместе с ней провести.

Первый помнил отцовскую волю всегда,

Сделал все, как отец завещал,

Строил Княжество Хельрисс, летели года,

Яррис Первому братьев послал.

Каждый взял две жены и детей породил,

Своей кровью двух жен одарил,

Сыновья же людские по воле своей

Принимать могли облик зверей.

Взяли дети те каждый себе три жены,

Внуки смешанной крови полны.

Как избрал из них каждый квартет своих жен,

Так был Хельрисс Великий рожден.

Развивалось то Княжество, жизнью цвело,

Уголок благодатный в горах,

В душах жителей здешних пылает тепло,

Хоть страна утопает в снегах.

Но сулило то счастье лишь горе стране,

Ведь Забытые Боги следят,

Их сердца в обжигающем гнева огне,

Их святыни в руинах лежат.

Вера в старых богов как бумага горит,

Здесь народ только Ярриса чтит.

Праотец полукровных могучих волков,

Вечный идол для здешних волхвов.

Боги Княжеству гибель желают послать,

На руинах его пировать;

И наслали на Хельрисс проклятье свое,

Полетело их гнева копье.

Цель жестоких богов — тот народ погубить,

Что нахально о них позабыл,

Полукровок в страданий очаг погрузить,

О пощаде чтоб Хельрисс молил.

Гибель в горы явилась, как грянул восход,

От проклятья спасения нет,

Боги люд не убьют, но прервут волчий род,

Не явиться потомкам на свет.

Полукровок четвертые жены мертвы,

О проклятии ходят молвы,

Дочерей третьи жены рожают мужьям,

Род без воина- в Хельриссе срам.

Волчьи жены вторые здесь сходят с ума,

Поглощает сознание тьма,

А все первые мертвых рожают волчат,

О случившемся горе молчат.

И тогда мудрый волк в жены девушку взял,

Обещая проклятие снять,

Он невесту Единственной именовал,

Чтоб потери ее избежать.

Повенчались они в Первом Храме святом,

В той пещере, где Первый рожден,

Кубок жертвенной крови испили вдвоем,

Сел спаситель на княжий свой трон.

Так упало проклятье Забытых Богов,

Растворилось средь памяти снов,

Полукровки из Княжества деву-жену

Выбирали навеки одну.

Вновь разгневаны боги и цель их одна,

Хельрисс горе испил чтоб до дна,

И наслали три бедствия людям-волкам,

Чтоб руины остались лишь там.

Беспощадной войной одарили врагов,

Грохот войска уж слышен вдали;

Словно куклы во власти всесильных богов,

Люди в битву с волками пошли.

А в то время мучительный голод напал,

Всю страну, как болезнь, поразил:

Он солдат, что границу хранят, иссушал,

И народ невиновный косил.

В беспросветную ночь, к женам дух приходил,

И в обличии мужа будил,

Так Злой Ветер их души себе забирал,

И во мраке ночном исчезал.

Чтоб народ свой от гибели верной спасти,

Яррис стену решил возвести,

Тем войну сыновей он с людьми прекратил,

За стеною потомков укрыл.

Так падение Хельрисс свое миновал,

Стал с напастью бороться в тот миг,

Князь народ свой от смерти голодной спасал,

И успеха в том деле достиг.

Две беды, что Забытые Боги несли,

Хельрисс смог, не упав, отразить,

Но Злой Ветер, что вольный в просторах земли,

До сих пор там остался бродить.

О проклятьи богов позабыли давно,

Но вернуться ему суждено:

Коль возьмет больше жен полукровка опять,

То потомков ему не видать.

Праотец взял Аану себе за жену,

В своем сердце хранил лишь одну;

Первый Ярриса сын также прожил с одной,

Так и князь не достоин второй.

(с) Kxerox