Алая кровь на белых крыльях

Глава 53 Осень 1919 года. Ее звали Анджелла

Стараниями оккупантов и полиции Легиона жизнь в Севастополе нормализовалась настолько, что в город потянулась творческая богема мелкого пошиба. В городе открылось несколько театров, несколько варьете а также прочих культурных заведений рангом пониже. В город просочилось множество проституток французского и прочих иностранных производств, которые составили очень жестокую конкуренцию местным. Вообщем жизнь входила в нормальное демократическое русло — периодические публичные казни, расстрелы заложников, изнасилованные и разрезанные на куски местные девушки, организованная преступность, наркотики — словом все, что составляет основу и гордость любого демократического общества, в том числе и в нынешнее время. Следом за творческими людьми потянулась и гражданская публика. Крым конечно же не Ницца, но для тех у кого денег не очень много — вполне подходящее место для отдыха. Правда был в этой местности один малозначительный факт, на который поначалу не обратили внимание. Территория оккупированной России заражена революционными бациллами, и некоторые из тех кто пребывал в Крым либо заражались этой заразой, либо сами являлись ее носителями.

Она пела в кафе «Старый якорь» по вечерам, и у нее были поклонники. Как и положено певичке из дешевого заведения она была не особенно разборчива в своих интимных связях — обычная картина. И то, что она была темнокожей, и говорила о том, что она уроженка Алжира никого особенно не смущало — было очень много любителей и ее пения и интимной экзотики — разложить иссиня-черную негритянку на белой простыне.

И когда ее арестовал патруль Легиона — все были очень удивлены. Многие из французских матросов, узнав о том, что произошло пришли протестовать к зданию Вспомогательной полиции. Некоторые наиболее активные стали бросать в окна здания камни, за ними последовали другие — толпа распалилась и пошла в разнос. Ситуацию спасло прибытие пехотного батальона, который разогнал матросов, а часть из смутьянов, которые были наиболее активны — арестовал. Слухи о расправе «сухопутных крыс» над флотскими взбаламутили всю эскадру. И через два часа к зданию полиции стала приближаться толпа в несколько раз превышающая прежнюю. Их встретило оцепление с проволочными и заграждениями и пулеметами. Лезть на пулеметы никто не стал, но к требованиям освободить арестованных товарищей и певичку, незаметно добавились и требования о возвращении на Родину — образовавшийся митинг стал приобретать политический окрас.

Ей задали вопросы, но она молчала. Тогда ее растянули на полу подвала для допросов. После чего изнасиловали. Насилывали по старшинству чина. Она все равно молчала. Тогда ее подвергли пыткам, допытывались, кто входит в состав революционной организации, которую она представляет, кого она сагитировала. Сначала у нее, голой, надрезали тело ножом, затем железными щипцами, плоскогубцами отдавливали конечности пальцев, клизмы из битого стекла, горящие свечи под половые органы, раскаленная сковородка — все напрасно. Тогда ее стали резать по кусочку — пальцы ног, рук, груди — и не добились ничего, вернее добились — она сошла с ума от боли, и стала орать по испански. Поняв, что рабочий материал испорчен ее застрелили тут же в подвале, поздно вечером. Митинг к тому времени удалось утихомирить. Сам адмирал Дарно уговорил митингующих вернуться на корабли, и пообещал, что отправит телеграмму с требованиями в Париж. Что касается ее, то изуродованное тело было выброшено ночью на свалку на съедение живущим там собакам. Звали ее Анджелла.

А утром взлетели на воздух броненосцы «Дидро», «Вольтер» и «Демократия» с интервалами шесть и четырнадцать минут. Снова аресты и облавы по городу. Снова расстрел заложников в бухте Круглая. Но адмирал Дарно не стал дожидаться окончания расследования причин гибели броненосцев. Вечером, вся французская экадра развела пары и покинула Севастопольскую бухту. Вслед уходящим французам смотрело множество людей. Смотрел и миман Семенов. Он не успел отомстить до конца за свою невесту. Три металлических цилиндра в артпогреба французских броненосцев сумели пронести сагитированные Анджелой моряки, только три из нескольких десятков которые он заготовил. Внутри каждого бертолетова соль и серная кислота разъединенные медными пластинами. Кислота разъедает медные пластины и соединяется с бертолетовой солью — происходит вспышка, поджигающая артиллерийские картузы с порохом. Время срабатывания определяется толщиной медных пластин. По слухам французская эскадра уходила в Константинополь. Значит и мичману Семенову туда. Чтобы завершить свою месть. Если не поймают во время очередной облавы, или не убьют по дороге.