Агония

ГЛАВА 34 Имплантаты и имплантаторы

Мэл Горман мельком взглянул на свое отражение в окне аэромобиля и невольно вздрогнул. С тех пор как, просматривая запись воспоминаний Мики, он увидел монстра с мертвыми глазами и головой-телевизором, Горман не мог без дрожи смотреть на собственное отражение. Ему все время мерещилось, что вместо головы у него на плечах надет телевизор. Он достал из нагрудного кармана пиджака упаковку таблеток. «Вечная жизнь» — гласила надпись на этикетке. Выудив белую горошину, Горман поднес ее ко рту, но маленькая таблетка выпала из его неловких пальцев и упала на пол. «Проклятие», — злобно прошипел Горман. Он хотел поднять таблетку, но она укатилась слишком далеко. Горман вздохнул, с его больными коленями не так-то легко лишний раз подниматься с дивана. Он смерил сердитым взглядом валяющуюся на полу горошину и пошарил пальцами в коробочке в поисках другой таблетки.

Горман направлялся в Бирмингем, где находился один из самых больших игровых центров. Он хотел лично убедиться, что все идет по плану.

— Похоже, все в полном порядке, сэр, — сказал шофер, когда они зависли над крышей центра. — Смотри те, какая толпа! Думаю, здесь собрались все двенадцатилетние подростки города. И в остальных городах наверняка то же самое.

— Надеюсь, — проворчал Горман.

Он прижался лбом к стеклу и взглянул вниз. С неба сыпал мелкий дождь, но, несмотря на непогоду, площадь перед центром была забита детьми. Голубой пульсирующий свет рекламных огней на фасаде здания придавал лицам собравшихся мертвенно-бледный оттенок — задрав головы, дети смотрели на спускающийся на крышу аэромобиль. Сотни поднятых к ночному небу бледных лиц напоминали белые влажные жемчужины, рассыпанные на потрескавшемся керамическом блюде.

На посадочной площадке Гормана встречала представительная делегация. Здесь были сам мэр города, генеральный менеджер игрового центра, директора школ и учителя физкультуры, работавшие с детьми в спортивных лагерях. Встречающие стояли плотной группой; они зябко жались друг к другу и судорожно цеплялись за раскрытые зонты, которые ветер яростно рвал у них из рук. Горман вылез из аэромобиля и, не обращая внимания на продрогших чиновников, направился к краю крыши. Он осторожно заглянул вниз, где на площади колыхалась толпа детей. Горман бросил взгляд на наручные часы — до начала мероприятия оставались считанные секунды.

— Отлично! — Мэл Горман удовлетворенно кивнул, когда ровно в семь часов двери центра распахнулись и толпа хлынула внутрь, — Замечательно, — добавил он, видя, как одну девочку отпихнули в сторону, и она шлепнулась в лужу. — Настрой что надо.

Генеральный менеджер центра распахнул перед Горманом дверь, ведущую внутрь здания; Горман начал спускаться вниз по лестнице, его свита следовала за ним по пятам. Чиновникам из городского правительства предстояло вместе с Горманом совершить экскурсию по игровым залам центра, а затем принять участие в торжественном банкете, посвященном успешному началу грандиозного проекта Мала Гормана. Люди в форменной одежде КОРДа сновали по внутренним коридорам здания, занимаясь последними приготовлениями, пока дети валом валили через главный вход и заполняли залитую ослепительным светом центральную галерею. Генеральный менеджер провел своих гостей по секретным помещениям центра, где находились односторонние зеркала — через них можно было наблюдать за тем, что делается в игровых залах, в многочисленных кафе и магазинах. Городские чиновники, впервые оказавшиеся в центре, с интересом слушали экскурсовода, но Горману вскоре наскучило таскаться по коридорам, он прекрасно знал каждый закуток здания. Единственное, что его интересовало, — это операционная, или имплантационная, как окрестил ее Горман. Здесь особым сотрудникам КОРДа, которым Мэл Горман присвоил звание имплантаторов, предстояло сделать очень важную работу.

— Зачем вы показываете нам все это? — спросил Горман генерального менеджера, когда тот объявил, что сейчас они пройдут в столовую для персонала. — Думаете, мне интересно смотреть, где вы обедаете? Прекратите морочить мне голову, я хочу взглянуть на имплантационную.

— Слушаюсь, сэр. — Менеджер залился краской, как первоклассник, который получил нагоняй от учителя. — Сюда, пожалуйста.

Имплантационная смахивала на прозекторскую — яркий свет, холодный белый кафель, длинный оцинкованный стол посредине и ряд металлических моек вдоль одной из стен; противоположную стену занимал высокий стеллаж для хранения медицинских препаратов. Имплантаторы, одетые в белые комбинезоны, толпились вокруг оцинкованного стола, распаковывая коробки с оборудованием и инструментами. Когда делегация во главе с Горманом вошла в комнату, все дружно обернулись к двери. Разговоры мгновенно стихли — побросав свою работу, люди замерли вокруг стола. Горман внимательно вглядывался в лица имплантаторов в поисках каких-либо признаков внутренней слабости или нерешительности. То, что им предстояло сделать с детьми, требовало абсолютной душевной черствости; человеку, у которого имелись хотя бы зачатки совести, подобная задача могла оказаться не под силу. Горман пробежал глазами список с фамилиями и личными данными имплантаторов и с удовлетворением отметил, что почти все они пенсионеры с большим стажем работы патрульными полицейскими.

— У кого-нибудь из вас есть дети или внуки соответствующего возраста, которые могут сегодня оказаться в игровых залах? — спросил Горман. Его холодные глаза впились в лица стоящих перед ним людей.

Импалантаторы дружно покачали головами.

— Хорошо. Я знаю, что вам уже задавали этот вопрос, но мне хотелось лишний раз убедиться. Вам, конечно, известно, насколько важно, чтобы имплантаты были установлены должным образом.

Имплантаторы кивнули.

— Надеюсь. Если хотя бы один ребенок пострадает или умрет, вам не заплатят. Я хочу контролировать поведение детей, а не превращать их в безмозглых идиотов. Несколько подростков уже погибли в результате непростительных ошибок, допущенных вашими предшественниками. Так что учтите…

Горман угрожающе понизил голос и снова окинул взглядом притихших сотрудников. Ему на глаза попалась женщина, чье лицо выглядело несколько мягче, чем окаменевшие физиономии остальных имплантаторов. Горман заглянул в список и обнаружил, что в прошлом она работала медсестрой в родильном доме.

— Вы, — Горман ткнул пальцем в направлении пожилой женщины, — вон отсюда!

Женщина вздрогнула.

— Почему? — вскрикнула она. — Что я такого сделала?

— Мне не нравится ваше лицо, — рявкнул Горман, — Я сказал, пошла вон!

— Пожалуйста, — взмолилась женщина. — Мне нужна эта работа! Мне очень нужны деньги!

— Это ваши проблемы. Все, разговор окончен.

Горман небрежно взмахнул рукой. Женщина всхлипнула и, зажав рот ладонью, выбежала из комнаты. Горман продолжил осмотр кандидатов. Наконец, он удовлетворенно кивнул, словно убедившись, что каменное спокойствие и полное безразличие, написанные на лицах оставшихся мужчин и женщин, соответствует их внутреннему состоянию.

— А теперь пускай кто-нибудь из вас расскажет мне, что вам предстоит сделать в ближайшие выходные, — потребовал Горман.

Высокая полная женщина сделала шаг вперед. «Хм, какой необычный экземпляр», — подумал Горман, разглядывая стоящую перед ним даму, — полное отсутствие бровей и ресниц и кривоватый рот с мелкими, как у ребенка, зубами делали ее похожей на рептилию.

— Всем двенадцати-тринадцатилетним подросткам, за исключением мутантов, будут установлены имплантаты.

— Правильно, — кивнул Горман. Он прекрасно знал, что именно эти люди сделают с детьми, но хотел, чтобы женщина сама изложила ему план действий. Горман желал убедиться, что имплантаторы четко понимают свою задачу. — Расскажите, как вы будете устанавливать имплантаты.

— Перед входом в игровой зал висит большой экран, — уверенно продолжила женщина-рептилия. — Снаружи он выглядит как рекламный щит, на котором демонстрируют ролик новой игры. Однако на самом деле экран нужен для того, чтобы дети, ждущие своей очереди снаружи, не видели, что происходит внутри. В воскресенье, когда они явятся сюда в надежде выиграть кучу денег и другие призы, мы подвергнем их маленькой операции. На каждого ребенка уйдет не более трех секунд, так что к тому моменту, когда они заподозрят неладное, будет уже поздно. Ну а потом им вообще будет все равно. После того как мы установим имплантаты, они не смогут вспомнить собственное имя, но при этом будут послушно выполнять любое наше указание. Затем мы пронумеруем каждого ребенка, раздадим им шлемы и валим подняться на крышу. Они пойдут вверх по лестнице, как стадо овец. Там их погрузят в самолеты, по сотне в каждую машину, и доставят на Кейп-Рот. По нашим расчетам, мы закончим работу в воскресенье к восьми часам вечера.

— Все верно, — похвалил Горман. — А теперь скажите, что вы сделаете с мутантами.

— Детям-мутантам нельзя вставлять имплантаты, их мозг устроен иначе, чем у обычных детей, поэтому наш прибор на них не действует.

— И поэтому… Что вы с ними сделаете? — тоном доброго учителя, который пытается подбодрить примерную ученицу, спросил Горман.

— Как только ребенок-мутант заходит в зал, мы делаем ему укол транквилизатора. Ребенок засыпает, мы кладем его на носилки, грузим в самолет и тоже отправляем на Кейп-Рот.

— Все точно, — удовлетворенно кивнул Горман, — Будьте предельно внимательны, чтобы по ошибке не установить прибор мутанту. Это очень важно. Дайте-ка мне взглянуть на имплантат.

Женщина протянула Горману плоский серебряный диск размером примерно с пятицентовую монету. С одной стороны диска торчало шесть острых шипов, на другой была укреплена крошечная электронная плата и маленькая, не толще человеческого волоса, проволока.

— Диск прикладывается ко лбу ребенка, — начала давать пояснения женщина, — шипы прокалывают кожу и прикрепляются к костям черепа; проволока работает как самонаводящееся сканирующее устройство. В течение двух секунд сканер находит нужный участок мозга и вторгается в него. Все, имплантат установлен.

— Да-а, — задумчиво протянул Горман, подбрасывая на ладони маленький серебристый диск. — До чего дошла современная наука — чудо, да и только! Отныне каждый ребенок будет находиться под полным и постоянным контролем. Нам давным-давно следовало бы внедрить эту технологию. — Неожиданно лицо Гормана помрачнело. — Жаль, что они не действуют на мутантов, — с раздражением добавил он. — Придется придумать какой-то иной способ, чтобы управлять ими.

Горман вернул имплантат женщине и тяжело вздохнул;

— Я доволен. Похоже, вы знаете свое дело, — Он повернулся к генеральному менеджеру: — Экскурсия окончена. Как мне попасть на крышу?

— Разве вы не останетесь на банкет, сэр? — спросил менеджер, изо всех сил стараясь скрыть свое облегчение.

— Нет, — отрезал Горман. — У меня еще масса работы. Завтра утром я отправляюсь на Кейп-Рот.

— Конечно, сэр. Охранник проводит вас до выхода.

Усевшись в машину, Горман откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Аэромобиль оторвался от крыши и начал набирать высоту; чем выше он поднимался в ночное небо, тем глубже Горман погружался в сон. Он уже готов был отключиться, как вдруг во рту у него возникло какое-то неприятное покалывание. Горман в полусне приоткрыл один глаз и, слегка шевельнув языком, выплюнул на ладонь маленькую коричневую семечку, которая тут же развернулась в большой березовый лист — нежно-зеленый клейкий лист полностью закрыл ладонь Гормана. Секунду Мэл Горман в недоумении смотрел на него, затем удивленно захлопал ресницами. Лист исчез.