Агни

Глава 8

Братья вернулись ближе к обеду, совершенно смущённые – и с обрёванной до заикания Лиссой!.. Ревела она, видать, давно, поскольку сейчас только сипло хлюпала распухшим носиком и время от времени, словно зевая, разевала рот, но выговорить не могла ни слова. Кукла Тильда, почему-то заметно потрёпанная и до ужаса стиснутая ручонками малышки, тоже покорно помалкивала.

Ахнувшая Аня бросилась к Лиссе, сидящей в открытой бричке, на скамье между двойняшками. Первое, что заметила: рюкзачок малышки оказался не за плечами, а на животе, и куклу Лисса прижимала к себе так, будто её только что пытались вырвать из её ручонок. Аня с притихшей и такой же изумлённой Кристал встречали братьев на крыльце дома, поэтому неудивительно, что младшая сестра побежала следом за старшей... При виде лошади, впряжённой в бричку (или как там её?), Аня мельком подумала, что ещё не побывала на хозяйственном дворе с конюшнями – посмотреть, что там и как. Но эти пока лишние мысли быстро перебил новый взгляд на уставшую от плача Лиссу.

Сидевший на облучке (это же облучок – кажется?) Никас не успел даже натянуть поводья, чтобы лошадь остановилась, не доходя до ступеней, а Аня уже шла рядом с бричкой, и Лисса, выглядывавшая из-за тёмно-русого Кегана, снова сморщила и так заплаканное лицо в приступе нового отчаянного слёзоизвержения. Аня поспешно протянула к ней руки, и крепыш Кеган безропотно передал ей малышку. В глазах младшего брата плескался фонтан противоречивых чувств: он едва удерживался от смеха, но в то же время был просто ошеломлён. Греди же только хлопал глазами, растерянный.

Сообразив, что ситуация неоднозначная, Аня немедленно унесла Лиссу в дом. Никас прибежал следом, озабоченный:

- Не надо нести её на руках, Агни! Ты ещё слабенькая!

Оглянувшись на него, Аня спустила на пол Лиссу. Они уже были в нижней гостиной, поэтому она быстро спросила:

- Что случилось?

- Не отдам! – сердито вскрикнула малышка и сбежала от взрослых на второй этаж.

Уже подозревая, что именно произошло, Аня посмотрела на опустевшую лестницу и, приподняв бровь при взгляде на Никаса, вполголоса поинтересовалась:

- Кукла понравилась ещё кому-то?

Во время вопроса в нижнюю гостиную влетели Кристал и двойняшки – и замерли: девочка, испуганно глядя на старшего брата, а мальчики – снова прикусывая губы, прятали глаза, с трудом удерживаясь от смеха.

Никас вздохнул и, оглядевшись, подошёл к ближайшему креслу.

- Я устал, - откровенно сказал он. – Мы купили отличное мясо – правда, очень мало. Но сумеем прожить на нём до моей следующей выплаты. Но устал я не оттого, что пришлось поискать, где оно дешевле. Лисса. Как мы и ожидали, малышка нравилась всем. Особенно в обнимку с куклой. Очарованные ею, торговцы почти не торговались с нами. Но на выезде с рынка мы встретили почтенную даму с двумя дочерьми. Боюсь, эти девочки оказались… - Он замялся, явно стараясь выбрать слово помягче.

- Да они набросились на Лиссу, как бездомные собаки! – не выдержал Греди. – Они так хватали её куклу и расстёгивали кармашки на этой её сумочке на лямках, как будто Лисса сама была куклой с магазинной витрины. О, как наша малышка дралась с ними!

- Они её напугали, - просто обобщил Кеган.

- Нам пришлось вырвать Лиссу из их рук и спрятать в ландо, - добавил Греди. – Но синяков она им успела наставить и даже кое-что порвать.

Аня только хмыкнула: вот как. А она думала – бричка. Ландо, оказывается.

И – ничего себе, малышка Лисса и драться умеет… Молодец.

- Я боялась – произошло что-то ужасное, - призналась она, думая, как бы прямо сейчас побежать наверх и утешить малышку. – Но с этим мы сумеем справиться.

- Агни, - нерешительно сказал Никас, - когда почтенная дама сумела совладать со своими барышнями и отправить их в свою карету, она не ругалась из-за Лиссы, но спросила, кто подарил нашей малышке такую необычную куклу.

Дальнейшее Аня тоже сообразила. Будет… заказ?

- Я сказал, что это наша служанка шьёт и кукол, и эти сумочки, - смущённо признался старший брат и встревоженно заглянул в глаза крепко задумавшейся Ани. – Ты не обижена, Агни? Мне не хотелось, чтобы она думала…

- Что ты… - медленно сказала она. – Я сейчас вспоминаю все платья, которые могут пойти на этих кукол. – И обернулась к Кристал. – Поможешь мне с распарыванием и шитьём? Тогда, продав новых кукол, мы сумеем купить тебе одежду, подобающую твоему возрасту.

- Распарывать – это я ещё сумею, - с сомнением ответила Кристал. – Но вот шить…

Аня уловила в её глазах странную грусть и вздохнула сама: поразительно легко в последнее время прочитывать мысли всех, кто принадлежит к её новой семье!.. И твёрдо сказала младшей сестре:

- Первая кукла после куклы Лиссы – как и обещано, будет твоя!

Девочка просияла и обняла её. А Аня снова хмыкнула: как мало человеку надо, чтобы стать счастливой!..

Затем она обратила внимание на тяжёлые котомки мальчиков – они не забыли забрать из ландо покупки, и велела отнести их на кухню, в ледник. А Никас, заручившийся обещанием сестёр сделать что-то, что внесёт весомый вклад в семейный бюджет, побежал отводить лошадь в конюшню.

В общем, в столовую залу Аня вместе со своей семьёй шла, чувствуя себя чуть ли не великим полководцем, которому необходимо рассчитать абсолютно всё до мелочи в плане предстоящего великого сражения, чтобы эта битва принесла безоговорочную и, главное, долговременную победу.

Умытую и переодетую в домашнее Лиссу привела Кристал. Малышка хмуро поглядывала на братьев, которые давили смешки при взгляде на неё – видимо, вспоминая драку, но мужественно молчали – не дразнились. Куклу она принесла с собой и усадила на колени: наверное, боялась оставлять её в опустевшей комнате.

За столом говорили мало. Лишь когда стали пить чай с серыми на вид булочками (безвкусные! Почти как зачерствелый и пресный хлеб. Хорошо ещё – только что изготовленные: хоть вкус печёного оставался!), Никас задумчиво сказал:

- Никогда не думал, что дамские журналы могут подтолкнуть к выгодному для нас… творчеству.

- Это предисловие к чему-то? – уточнила Аня.

- А мы вам одежду починили! – радостно встряла в диалог Кристал.

- Да, это предисловие, - подтвердил старший брат, улыбаясь девочке. – К моему хозяину довольно часто приходят богатые дамы. В ожидании, когда он их примет, они приносят с собой журналы и порой оставляют их, прочитанные. Если ты желаешь, я могу приносить их домой. Там они никому не нужны, разве что прислуга забирает на растопку.

- Никас, приноси! – опередив старшую сестру, захлопала в ладоши Кристал. – Из этих журналов, оказывается, столько интересного можно узнать! А то я только в огороде вожусь да комнаты подметаю! А потом, когда у нас будет много денег, мы и сами их покупать будем! Правда, Агни?

Аня засмеялась горячности и вдохновению девочки, на которую удивлённо посматривала малышка Лисса. Но в глубине души вздохнула: воодушевиться легко. Но, если шить кукол не для собственного удовольствия, а на продажу, – это долгая и нудная работа. Нет, Кристал – умная и работящая девочка. Но сколько она продержится, создавая Тильд? А если заказов больше не будет? Тут Аня сама себе хмыкнула: а мы нашьём кукол для своей личной коллекции! И вообще… Заказы заказами… А продаются ли у них тут всякие безделушки прямо на рынке? Можно сдавать товар и перекупщику…

И опомнилась, в очередной раз поймав себя на развёрнутых мечтах: кукол ещё нет, а она уже вовсю торгует ими! Вот уж не думала о себе, как о неуёмной фантазёрке!..

После обеда Аня и Кристал сами вымыли посуду, а Никас с мальчиками ушли на конюшню по каким-то там делам. Причём Аня, думая об этих делах, чуть не прыснула со смеху: и в её мире мужчины любили ходить в гараж по своим важным мужским делам. Правда, Никас не собирался спаивать своих младших братьев, а по обрывкам, уловленным Аней из разговора уходивших, она сообразила, что они будут чистить угол конюшни, где и содержится единственная лошадь.

Никас вернулся скоро и один, оставив младших заканчивать уборку.

Вовремя – Аня как раз пригласила девочек в свою комнату и тоже заняла их лёгкой, хоть и монотонной работой. В гардеробной Агни они вместе выбрали самое неказистое платье из тех, что нельзя было перешить для Кристал или для Лиссы, а также разыскали нечто вроде ночного платья, наверное любимое Агни, потому как заметно изношенное. Кристал принялась аккуратно распарывать первое платье по швам, в то время как Лисса вооружилась ножницами и резала ночнушку на мелкие и узкие полоски – они пойдут для набивки новых кукол… Пока обеим работа пришлась по рукам и по сердце, но Аня нисколько не сомневалась, что первой начнёт жаловаться на скуку именно Лисса. А может, устанут пальчики – всё же ножницы она хоть и не впервые в руках держит, но долгая работа на одно и то же движение может и до мозолей довести…

Когда Аня вышла из своей комнаты, сразу же закрыв за собой дверь, мимо с улыбкой заговорщика прошёл Никас с полным подносом еды для Оноры. Аня немедленно заторопилась за братом… Оба не хотели, чтобы младшие знали: «страшная ведьма» из подвала переехала в жилые покои. А если с ней пока ничего хорошего не происходит? Аня не разбиралась в том, что видела, даже с помощью колец и кулончиков, а Никас видел лишь временами и частично. Порой он, сомневаясь, говорил, что вроде вокруг Оноры линии силы восстанавливаются, а порой – вглядывался в пространство вокруг внебрачной дочери дина Хармона и сокрушённо качал головой, ничего не понимая. Для случая, если с Онорой что-то случится плохое, они плотно и на замок закрывали дверь её комнаты, а одну её руку крепко привязывали к стенке кровати. Хотя последнее Аню заставляло очень нервничать: ведь, случись и в самом деле что-нибудь, Онора могла и руку вывернуть. Но ничего иного на случай ЧП придумать не сумели.

Опередив замедлившего шаги Никаса, Аня, взяв ключ с притолоки, открыла дверь в комнату Оноры. Брат вошёл и резко встал на месте. Испуганная (что случилось?!), Аня протиснулась мимо него и чуть не подбежала к кровати со «страшной ведьмой».

Широко распахнутые глаза Оноры жёстко остановили её. А когда растерянная Аня встала в двух шагах от неё, эти же мрачные чёрные глаза сначала впились в неё, а потом сощурились, будто острыми ножами пронзая насквозь. Онора, несколько секунд не смигивая, разглядывала Аню, а потом открыла рот, словно с усилием отодрала серые губы друг от друга и прохрипела:

- Получилось…

И снова закрыла глаза.

- Онора, как ты себя чувствуешь? – неуверенно спросил склонившийся над постелью «страшной ведьмы» Никас.

Та молчала и ничем не показывала виду, что слышит его.

- Ну… Давай как обычно, - тоже медленно, почему-то боясь отвести глаза от Оноры, предложила Аня. – Я приподниму её вместе с подушкой, а ты накормишь.

Следующие минуты в комнате «страшной ведьмы» прошли и в самом деле как обычно: двое старших накормили Онору, затем Никас вышел, а Аня привычно обиходила девушку, чувствуя себя при этом сестрой-сиделкой. Онора так больше и не пошевелилась. И глаза не открыла. Дышала ровно и спокойно, и Аня, немного смущённая, решила считать: «страшная ведьма» имела в виду, что она сумела помочь Агни. Но заноза в душе осталась: а если Онора имеет в виду другое?

Перед тем как вернуться в свою комнату, Аня спросила шедшего рядом брата:

- Никас, может, посмотрим вместе библиотеку? Может, там поймём, чему именно учил меня дин Хармон?

- Ты не хотела об этом говорить, когда мы только-только вселились в твой дом, - пожал плечами Никас. – А теперь хочешь, чтобы мы узнали о твоём даре вместе. Стоит ли? А вдруг однажды ты всё вспомнишь – и пожалеешь, что я всё знаю?

Она немного помялась, чувствуя раздрай в душе, а потом вздохнула.

- Наверное, ты прав. Тогда… Мне интересно, Никас. А тебе книги из библиотеки не нужны? А вдруг там есть то, что понадобится тебе?

- Библиотека никогда меня не пускала, - улыбнулся Никас. – Но так приятно, что ты и об этом забыла. Нет, тамошние книги не мне нужны. И запоминай: после смерти дина Хармона в библиотеку входили только ты и Онора.

Он кивнул ей и пошёл было к лестнице на первый этаж, как неожиданно повернулся и чуть озадаченно спросил:

- Агни, ты с девочками долго будешь заниматься… куклами?

- Не знаю.

- Мы с мальчиками хотим сходить на озеро.

- Я с вами! – обрадовалась Аня. – Только купаться не буду. Когда вы идёте? Прямо сейчас или чуть позже? Если позже, я успею выкроить детали для кукол и снова начну шить прямо на берегу!

И, не успел Никас ответить, как она вдруг прочувствовала эту свою радость… Слишком радость… Но… почему? И горячим жаром обдало так, что она снова возрадовалась – на этот раз тому, что в коридоре царит полумрак, и Никас не увидит: её щёки словно запеклись румянцем от осознания, что она рада возможности увидеть дина Таегана! Появится он на берегу или нет – дело другое. Но ведь возможность!..

- Я сейчас спущусь к мальчикам и посмотрю, как они выполнили свою задачу, - тем временем начал рассчитывать Никас. – Потом им надо будет поменять грязную, рабочую одежду на домашнюю и умыться. Я не знаю, хватит ли тебе времени на твои детали.

- Хватит! - заверила Аня. – Все куклы шьются по одной выкройке!

И мысленно добавила: «А уж из-за одной мысли о Таегане… Да я моментально всё, что нужно, сделаю!»

- Тогда я пошёл, - сказал Никас и не спеша направился к лестнице.

Прежде чем войти в комнату, из-за двери которой смутно слышались голоса Кристал и Лиссы, Аня с симпатией смотрела, как удаляется старший брат. Он ей очень нравился. Спокойный, надёжный и какой-то простодушный, Никас ей казался хорошим другом. Жаль, что из-за младших ему не пришлось научиться хоть какой-то магической науке. Ей казалось, что он был бы хорош в своём деле. Впрочем, он, кажется, не страдает из-за потерянной возможности стать магом, зато неплохо старается сохранить семью и вырастить братьев и сестёр как приличных людей.

«Господи, что за мысли!» - внутренне проворчала Аня и, кратко стукнув в дверь, вошла в свою комнату.

Кристал сидела на стуле возле того самого столика, на котором Аня кроила ткань. Здесь было много солнца, так что про себя Аня одобрила рабочее место девочки. Зато Лисса уселась прямо на пол, благо его скрывал толстый ковёр. Рядом с ней громоздилась куча порезанных полосок, которую малышка время от времени приминала ладошкой и хихикала от смешного ощущения под пальцами.

- Мы собираемся на озеро! – объявила Аня, подходя к столику и критически разглядывая распоротые Кристал части платья.

Она-то думала – девочки обрадуются, сразу побегут в свои комнаты – искать, что взять с собой на пляж.

Лисса – да, обрадовалась. А Кристал почему-то насупилась и глубоко вздохнула. Подозревая причину, Аня не стала говорить ей ничего, а просто взяла самый большой лоскут и кусочком мыла расчертила на нём детали. Огляделась в поисках ножниц. Так, маленькие у Лиссы, а где средние?

- Что ты ищешь? – Хмурость Кристал сменилась любопытством.

- Ножницы.

- Вот.

После краткого диалога Кристал, загоревшаяся интересом, пристально начала следить за руками Ани. А та быстро нарезала детали, которые тут же поместила в полюбившуюся ей «пляжную» корзину. Туда же положила мешочек с нитками и иглами.

- Зачем? – спросила девочка, чьи глаза оживлялись с каждым новым движением старшей сестры.

- Начну шить твою куклу на озере, - объяснила Аня, краем глаза примечая, как счастливое выражение словно живым ветром обвеяло лицо Кристал.

- А ты разве… купаться не будешь?

Аня представила, как входит в воду, как поднимает руки. Ой, руки… Ой, мышцы…

- Я пока подожду некоторое время. Со вчерашнего дня руки всё ещё болят.

Лисса как раз отвернулась, так что Аня просто кивнула Кристал на малышку, напоминая свою сумасшедшую гонку по воде, чтобы спасти младшую сестрёнку. Кристал в ответ поспешно закивала: «Я поняла! Поняла!»

И снова тёплой и болтливой компанией они пошли по садовым дорожкам к озеру. Причём Аня успевала откликаться на все вопросы и рассказы младших и одновременно поспешно отводить взгляд, который, забывшись, слишком пристально направляла на другой берег озера – туда, где в седовато-зелёных ивовых кущах прятались невидимые отсюда решётки забора вокруг поместья. Шла и удивлялась: «Что это со мной? Я как будто боюсь, что он появится… И боюсь, что он не появится… Глупости какие…» Но руки порой подрагивали, когда ветер отводил ивовые ветви от воды – и казалось, что какая-то тёмная фигура стоит под деревьями…

Они спустились к купальной беседке, и братья и сёстры разбежались по её комнатушкам, в то время как Аня сразу пошла к мосткам со своей корзиной. Ступив на эти мостки, она невольно посмотрела на то место, где ночью сидела сама, где с ней сидел Таеган. И поймала себя на мысли, что ищет на досках ночной след присутствия их двоих. Ошарашенно усмехнулась: прошла половина суток, а она ждёт, что на мостках останется что-то? Мда, неуёмная фантазёрка и впрямь сидела в ней все эти годы… Подтянув до коленей штанины, чтобы не намочить, и присаживаясь так, чтобы снова опустить ноги в прогретую воду, мягко ласкающую кожу, Аня с затаённой нежностью вспомнила негромкий голос Таегана и свой шёпот над озёрной водой и смущённо улыбнулась…

Мимо мостков пробежали двойняшки и с радостными воплями бросились в воду, следом поспешил Никас. Он прыгнул чуть дальше от младших братьев и сразу поплыл на середину озера. Ещё чуть позже к Ане присоединились девочки, которые, впрочем, вскоре убежали, чтобы побродить сначала по берегу, а потом зайти поглубже.

Аня заткнула свою неуёмную фантазию и принялась за дело. Она себе дала задание за «пляжное» время сшить туловище и две детали – кукольные руки. Работа поглотила всё её внимание, так что она только время от времени встревоженно поднимала от шитья голову и обводила воду ищущими глазами. Но с детьми всё было хорошо, двойняшки тоже незаметно следили за сёстрами, и она вновь успокоенно шила куклу, размышляя о том, какой наряд придумать для неё.

… Сначала она решила, что один из братьев-двойняшек помчался за Никасом и теперь возвращается с ним на берег. Но этот пловец плыл слишком мощно для подростка. Он даже обгонял Никаса, который тщетно пытался плыть на одном уровне с ним. Аня облизала пересохшие от зачастившего дыхания губы и мысленно взяла себя за шкирку и пригнула к работе. «Ничего не вижу, ничего не слышу! Я работаю!»

Но двое уже выходили на «их» берег, на первый взгляд – легко, но внушительно расталкивая ногами воду. Аня невольно встала. Она хозяйка – ей приветствовать соседа.

Вид рубахи, облепившей его тело, и его несколько нервное движение, когда он машинально собирал горстью воду с лица и стряхивал её в сторону, заставили крепко сжать пальцы на витой ручке корзины, чтобы не было заметно, что они дрожат. Никас и не заметил, но сумрачный сосед бросил только один взгляд на предмет, который Аня могла бы и оставить на мостках, раз лишь отвлекшись от работы, чтобы приветствовать его. И Таеган внезапно чуть приподнял подбородок, насторожившись, словно хищник, почуявший на привычной тропе нечто тревожное.

Никас так ничего и не заметил. Он шёл рядом с Таеганом к идущей им навстречу Ане и громко восхищался умением соседа плавать. Таеган только раз скосился на него, а потом на резвящихся в воде детей, тоже громко поздоровавшихся с ним, и теперь не сводил глаз с Ани. А она не придумала ничего больше, как взяться за ручку корзины уже обеими руками, выставив её вперёд, словно защищаясь этим предметом, смешным в невидимом никому… поединке?..

«Да что со мной?» – ошеломлённо думала она, тоже не смея опустить глаза под этим странным взглядом, владелец которого будто прозревал… Но в чём?!

Тем не менее, она собралась с силами и, остановившись перед мужчинами, приветливо сказала ему:

- Мы рады видеть вас здесь, дин Таеган, в этот солнечный день!

Он учтиво склонил голову, вроде и отстранённо улыбаясь, но его вопрошающие глаза продолжали всматриваться в неё, легко краснеющую под этим его сосредоточенным взглядом. Всматривался до тех пор, пока Никас не позвал его поиграть на воде в догонялки. Таеган, всё ещё сохранявший на лице печать напряжения, неуверенно улыбнулся Ане и пошёл к береговым волнам. Разок дёрнулся, и Аня, сама чувствительно натянутая, как струна, сообразила, что он хотел обернуться к ней… Чтобы её собственное поведение никому не показалось странным, она решительно вернулась на мостки.

Он обернулся ещё раз. Отыскал её глазами, будто провёл черту от берега до мостков.

Теперь его взгляд был иным. Он замер и медленно, словно рукой рисуя на снегу или на песке, обвёл её фигуру (она не успела сесть) настолько… плотным взглядом, что она ощутила его прикосновение. И прыгнул в воду.

А Аня быстро села, потому что ноги подгибались.

И шквал панических внутренних голосов мгновенно обрушился на неё.

«Что ты наделала?! – вопил кто-то перепуганный. – Теперь он на тебя смотрит, только как на женщину! Уже не будет ночей, когда он просто и уютно сидел бы рядом!»

«И что из этого? – возражал ничего не понимающий двойник. – Посмотрел – и посмотрел. Зачем делать далеко идущие выводы из какого-то ах какого подозрительного взгляда? А если ты всё придумала? И ничего особенного в его взгляде нет?»

«Уж себе-то не лги! Ты видела, как… нет, КАК он смотрел! Ты для него всего лишь женщина, которой можно воспользоваться, а потом бросить!»

Совершенно ошалевшая Аня, замерев, пыталась определиться, кому больше верить. И верить ли вообще?!

«Ничего страшного! – решительно возразил двойник. – Если он себе что-то позволит, ты просто сбежишь и не придёшь в следующий раз!»

«Но отношение к тебе!! – разъярённо возопил первый голос. – Он уже не будет так светски, так уважительно относиться к тебе! Кто ты теперь для него будешь?! Женщина, которая соскучилась по мужской ласке! Вдова, которая слишком рано потеряла мужа и которая не знает, где искать утешение! А он – вот он! Тут! Сосед!»

Сумбурные мысли одолевали настолько упорно, что Аня вынужденно отложила выкройку и поморщилась, думая уже о другом: «Зачем я пришла в штанах?! Надо было надеть какое-нибудь платье. Но все платья слишком велики – я ещё не набрала вес в теле Агни! Но это даже лучше, что велики! Тогда Таеган не стал бы…» И со злости на себя она отвернулась от озера.

А потом подняла голову, не глядя на пловцов, которые, издавая азартные крики, носились по воде друг за дружкой так стремительно и сильно, что девочки вернулись на берег и задорными воплями подбадривали братьев.

«Решение надо принять сейчас, - холодно сказал третий внутренний голос. – Признайся себе, что его последний взгляд был оценивающим взглядом мужчины, который уверен, что эта женщина готова сдаться. И сделай что-то, чтобы он понял: ты не для него! Что ты не дрессированная собачка – бежать к нему по первому свисту!»

Аня посидела ещё немного. Отвела взгляд от играющих в воде мужчин и мальчиков, посмотрела на Кристал и Лиссу. «Я обещала сестрёнке куклу. Из-за каких-то странных предубеждений о себе и о соседе я могу не выполнить обещания, - строго сказала она себе. – Ты – хозяйка поместья. Сосед – лицо постороннее и временное, в том смысле, что сейчас он есть, а потом его не будет. А Кристал – часть твоей семьи. Она и её желания важней. Так что займись выполнением своих обещаний, а не предполагаемыми приключениями на свою голову!»

Наигравшись, запыхавшиеся мужчины и мальчики вышли на берег и уселись на низкой скамейке возле купальной беседки, бурно обсуждая что-то между собой. Они, заметила Аня, часто обращались к дину Таегану, но так, чтобы он мог ответить либо утвердительным кивком, либо отрицательным качанием головы. Давно знают. Целый месяц общались, пока она «болела». Может, это она и виновата, что он сразу увидел в ней лишь объект для развлечения?

Она взглянула на руки и с горечью усмехнулась: иголка, которая до сих пор твёрдо ныряла в ткань, уже несколько раз соскальзывала с выкроенных деталей и колола её пальцы до крови. Первую куклу шила – ни разу не укололась…

Всплеск рядом – и мужские руки вцепились в край мостков. Мокрая голова дина Таегана запрокинулась так, чтобы он мог свободно смотреть на неё. Вон что… Она так задумалась, что не заметила: мальчики снова плавают – уже без игр на воде…

Хозяйка поместья изобразила прилично светскую улыбку и холодно произнесла:

- Я вас внимательно слушаю, дин Таеган.

Его глаза изумлённо полыхнули нечитаемым чувством, близким даже не к изумлению, а к чему-то более глубокому. Таеган даже оглянулся – и она легко прочитала это движение: он решил, что неподалёку кто-то из её семьи, поэтому она так строго говорит с ним. Но рядом – никого, и он снова взглянул на неё с вопросом в глазах.

Аня тоже подняла глаза, чтобы убедиться, что поблизости никого из братьев или сестёр, а потом негромко, но чётко сказала:

- Моё поведение сегодняшней ночью не было соответствующим женщине моего положения. Мне очень жаль, но сегодня я… - она споткнулась, не зная, как выразиться, а потом высказала просто: - Я сегодня не приду.

Он встал на ноги – она помнила, что здесь ему не очень глубоко. Некоторое время он смотрел на неё так, словно пытался понять. Потом отошёл чуть в сторону и подпрыгнул сесть рядом – так, чтобы между ними было расстояние. Только было Аня решила, что он сел таким образом, чтобы держаться в отдалении, как он тут же разубедил её. Нет, причина оказалась в другом. Быстро макая в воду палец, он начал писать между ними, на деревянных досках, по слову в вертикальный ряд: «Не лишайте меня общения с вами. Я буду… - палец застыл на секунды, а потом снова заторопился дописать: - Соблюдать приличия. Не бойтесь».

«А это прилично – сидеть рядом с дамой в таком виде? Или здесь это не считается?» - хмуро подумала Аня и чопорно сказала уже вслух:

- Хорошо. Я подумаю. Но обещать не могу.

Он выдохнул с такой горячей благодарностью, что она почувствовала себя… бессердечной стервой. И тут же задумалась, глядя вслед ему, снова ушедшему в воду и торопящемуся на свой берег: «А может, я неправильно расценила тот его взгляд?»