Агни

Глава 15

До ужина Никас успел съездить за мальчиками и привезти их из лаборатории мага, у которого они работали, а потом распряг Смородину, чтобы отвести в стойло и обиходить её. Удивлённой Ане он объяснил, что приглашающая сторона сама предложила прислать средство передвижения, поэтому сегодня Смородинка может отдохнуть. И только за полчаса до приезда этого средства передвижения Аня спохватилась, купил ли Никас себе обувь. Никас показал, что он наденет на ноги, потом его заставили одеться полностью в парадный костюм и, критически разглядев его, одобрили всё. Как заметила Аня – особенно мальчики. Кажется, только после демонстрации Никасом новых ботинок, а потом тяжёлого кошеля в руках Ани они поняли, что вскоре и им можно будет накупить обнов и ходить в магическую школу одетыми как надо.

Улыбку Аня спрятала: последний вопрошающий взгляд Никас бросил на Онору, и та, зардевшись, тоже робко кивнула – со своим «одобрям-с!».

Затем Аня оделась сама и с трепетом вышла в гостиную нижнего этажа.

- Ну что? – спросила она с тревогой. – Так… хорошо будет?

- Хорошо, - ответил, явно нервничая, Никас.

Мужчина – что с него возьмёшь! Зато двойняшки рты пооткрывали, зато «девочки» разахались, и Аня успокоилась.

За пять минут до приезда соседской кареты они присели в кресла гостиной, потом Аня вспомнила кое-что и помчалась в свою комнату. И застыла на пороге: все три девицы, от большой до маленькой, сидели у столика возле окна и с бешеным любопытством изучали дамские журналы! Читала – и бегло – Онора, как самая грамотная. Остальные тыкали пальцами в картинки и азартно переговаривались. Причём комментировали тамошние статьи и картинки так, словно собирались сдавать экзамен по аналитике – или в журналы послать свою критику. Аня насмешливо покосилась на Кристал: «Вот тебе! Онора и здесь тебе пригодилась – весьма полезной, как я и говорила!»

На стук двери они подняли головы и неожиданно всполошились:

- Агни! Никасу в нагрудный карман нужно взять цветочек!

И Кристал бросилась к изумлённой Ане с раскрытым журналом, чтобы показать картинку с мужчиной, по-наполеоновски сложившим руки на груди и отставившим в сторону ногу. В кармашке сюртука у него и впрямь красовался малюсенький букетик. А потом девочка ринулась из комнаты – Аня за ней.

- Кристал, ты куда?!

- Клумбы около крыльца! Там есть такие цветочки, какие нужны Никасу!!

В результате ошеломлённый старший брат теперь тоже красовался с мелкой (видимо, одичавшей или сорт такой), но нежнейшей розой в кармашке своего сюртука. Аню же в очередной раз критически оглядели, оценили, как сидит на уложенных волосах шляпка, и милостиво пришли к выводу, что у неё всё идеально.

И улетучились снова на второй этаж, хихикая и перебрасываясь репликами, что бы ещё посмотреть в журналах, пока старшие будут отсутствовать. Никас только пожал плечами, улыбаясь Ане. А она покивала ему, вроде бы спокойная…

Брат вышел на крыльцо – дожидаться, пока подъедет припоздавшая карета от соседей. Аня перестала улыбаться. Роза. Картинка. Отражение силы человека. Отражение, которое может добавить сил тому, кто попал в ловушку проклятия.

Она с сомнением посмотрела на махонькую белую сумочку в руках.

Попробовать? Если она с Таеганом останется наедине?

А такое положение может быть?

Она поймала мелькнувшуюся было мимо мысль и поняла: очень хочется положить в сумочку с кружевным платочком карандаш и, как минимум, один чистый лист картона. «Глупости, - растерянно сказала она себе без особого убеждения в мысленно произносимом. – Я помню по фильмам, что на таких вечерах все: и гости, и хозяева – постоянно на виду друг у друга! Нам с Таеганом не удастся уединиться, чтобы я попробовала нарисовать образ его силы! – И тут же прислушалась, будто услышав собственное возражение со стороны: - Как бы не так! И в фильмах, и в книгах, которые ты читала и смотрела, были эпизоды, когда главные герои уединялись либо в отдельных кабинетах, либо в каких-нибудь беседках!»

Она ещё криво улыбнулась: главные герои…

Едва Аня утешилась последней мыслью, как снова возникла мысль, на этот раз уколовшая страхом: «Но Агни рисовала силу Оноры, когда девушка ещё владела этой силой! – И снова послышался её же, но будто со стороны возражающий голос: - Но и Таеган пока не до конца лишён своей силы! Хоть капелька, но у него она сохранилась, пока он говорит! Правда, очень маленькая, потому он ничего предпринять и не может! Да и зависит ли возвращение сил от того, на кого я воздействую? На всё ещё владеющего ею или уже лишённого её?»

Когда во дворе дома запели ворота, Аня уже находилась в таком раздрае, что готова была плюнуть на все званые вечера и сломя голову мчаться в библиотеку – немедленно прочитать талмуд из записей дина Хармона, чтобы разыскать все ответы на любые мало-мальски важные вопросы, которые есть и которые возникнут. Останавливало от светски неприличного побега одно-единственное соображение: прямо сейчас там, в поместье дина Вилея, её ждёт Таеган.

Переключение на Таегана помогло унять желание проигнорировать вечер. Она даже польстила себе, представляя, как он нервно ходит по какому-то роскошному помещению, из угла в угол, то и дело замирая у громадного окна, чтобы вглядеться в очередную подъезжающую к крыльцу дома карету – в нетерпеливом ожидании поскорей увидеть именно её – Агни.

- Агни! – ворвались в её размышления взволнованные голоса Кегана и Греди. – Вам пора! Карета дина Вилея здесь!

Она поднялась с кресла и, поправив шляпку, еле прикрывавшую её собранные в изысканный пучок волосы, бросила взгляд на его сиденье. Сбоку от подлокотника там лежал карандаш, прихваченный из своей комнаты. Она рассеянно взяла его, когда взбудораженная Кристал помчалась в сад за розой.

Больше никаких колебаний! Будь, что будет, но на всякий случай Аня должна быть вооружена! И втиснула карандаш в свою крохотную сумочку, забыв о том, что неплохо бы к нему захватить и бумагу.

Никас, тоже нервничавший, правда, по другой причине, подал ей руку и быстро повёл на крыльцо. Уже перед тем как сесть в карету со спущенным верхом (Ане, ошалевшей от «сервиса», помогал войти в карету лакей в ливрее), Никас обернулся. И Аня, забыв о лакее, до глубины души позавидовала ему: тревога на его лице чуть улеглась – из-за приоткрытой двери выглядывали не только мальчики, но и все три «девочки», и Аня нисколько не сомневалась, что успокоила его точно не Кристал.

… Судя по напряжённой позе Никаса, на мягком кожаном кресле сидевшего учеником, который ждёт строгого учителя, ему тоже было некомфортно в этой карете. Надо же…Прислали не только карету с кучером, но и лакея! Ане подумалось, что оба устроились на облучке, не просто следя за дорогой, но и втихаря обсуждая пассажиров. И вскинула голову: нашла из-за чего переживать! У неё цейтнот из-за вопросов жизни и смерти, а она будет переживать из-за каких-то сплетен?.. И она решительно прислонилась к мягкой спинке.

- Никас, - тихонько позвала она брата, сидевшего напротив. – От нас там не ждут хороших манер, но ведь мы с тобой хорошие люди?

Это она напомнила ему его же недавние слова.

Несколько секунд брат смотрел на неё, напряжённо размышляя над сказанным, а потом медленно откинулся на спинку своего кресла.

- Ты права.

Но рот Никаса всё ещё был сжат. Аня некоторое время раздумывала, стоит ли напоминать ему, что даже помощником писаря в суде он часто встречался с людьми из высшего общества – ничего, жив. И потом… Там же будет Таеган, который давно у него в друзьях, а главное – с которым Никас умеет говорить и без слов. Но решила, что это напоминание лишнее. В конце концов, не сожрут же их на этом званом вечере!..

И, успокоившись на этом соображении, она начала далее анализировать основную проблему, тревожившую её. А проблема эта – из всех самая-самая! Вопрос вот в чём: наполнить силой «раскраску» Агни она сумела. А сумеет ли нарисовать образ силы сама? Может, поэтому и понадобится карандаш, спрятанный в сумочке? На мгновения Аня ощутила себя подосланным в имение дина Вилея шпионом. «Ох! А бумага-то?! – спохватилась она. – Я не взяла с собой картонки! Использовать платочек из сумочки? А сможет ли рисовать по нему карандаш? – Вытащила краешек платочка и снова охнула: - Кружевной полностью! Какой уж тут карандаш! И мрачно решила: - Я же не буду силу Таегана полностью рисовать! Мне же только нужно узнать, сумею ли его силу отразить! Сойдёт у них там и стена!» Из-за настойчивых дум о пробном рисунке она даже рассердилась на себя: «Он придёт ночью – и мы договоримся пробный образ сделать завтра днём! Чего ты упёрлась именно сейчас? Делу – время!»

И хмуро уставилась на пейзажи, мимо которых проезжала карета. Те оказались хороши. Как будто едешь пустынной к вечеру просёлочной дорогой: встречаются то небольшие кущи деревьев и кустарников, то длинные, уходящие в горизонт луга; разок с правой стороны мелькнуло дальнее озеро, а может, то была река, прятавшаяся в зелени, золотистой от вечернего солнца.

Поместье дяди Таегана располагалось так, что нужно было сделать небольшой крюк вдоль берега «их» озера. Так что времени у Ани, чтобы прийти в себя, оказалось много… Никас вполголоса заметил:

- Ты быстро успокоилась.

- Там будет Таеган, - напомнила она. – Он знает наше положение и ситуацию. Он добрый наш знакомый. Поэтому я очень надеюсь – большую часть вечера он проведёт с нами. Вот это меня и успокаивает.

- Ты права, - с облегчением сказал брат, а помолчав, добавил: - Мне кажется, нас пригласили из-за тебя.

- Гадать не будем, - задумчиво сказала Аня. – Но в любом случае это хорошо.

Усадьба дяди Таегана, как и ожидалось, была гораздо больше, чем усадьба дина Хармона. От ворот, которые сторожили два дюжих молодца, ехать до самого дома пришлось довольно долго.

Когда из-за последнего поворота карета выехала из аллеи старых высоких деревьев и перед ними воздвигся дом, Аня не сумела сдержать невнятного восклицания. Лакей и кучер не услышали его только потому, что колёса кареты на мощённой булыжником дороге страшно грохотали. Никас – услышал. Он тут же обернулся – сидел-то спиной к лошадям. И расплылся в улыбке так, словно демонстрировал личную собственность.

- Впечатляет, да?

Домом обозвать Это было бы слишком самонадеянным. Зданием – легко обидеть хозяина. Будто взлетающая к небу громада с приближением к ней кареты солидно раздавалась в обе стороны. В каком-то смысле она была похожа на отнюдь не маленькую такую шестиступенчатую лестницу: первый этаж выдавался вперёд, а ведь к нему самому надо ещё пройти широченную лестницу. Второй этаж тоже выпирал вперёд – в сравнении с третьим. И так далее. Шестой маячил гордой башенкой.

«Как они здесь живут?! – ошеломлённо подумала Аня. – В этом доме заблудиться же можно!» Но упрямо выпятила надутые губы, потом заставила себя улыбнуться, сказав:

- Зато теперь понятно, почему с кучером прислали лакея!

- Почему? – по инерции спросил Никас.

- Чтобы не потерялись, - сумела выдавить из себя хихиканье Аня.

Брат немного склонился к ней, как качнулась и она к нему, сообразив, что он хочет сказать что-то, не предназначенное для чужих ушей.

- Я думал – ты испугаешься…

Она вспомнила новостройки, на которых работала, огромные городские районы с высотками и снисходительно хмыкнула:

- Красивый замок! Разве может красота испугать?..

Замок и вправду был замечательный. И не размерами, а многочисленными лестницами и балконами, при виде которых Аня начала вспоминать не только строительные бригады, но и группу по реставрации старинных зданий. Пока работала, элементы зданий были на слуху, так что сейчас она шутливо воспользовалась своими знаниями, чтобы вдвоём насладиться видом поразительного замка.

- Никас, посмотри, какой эркер! Я сначала думала – это простой балкончик! Нет, чуть слева! Под декоративной лепниной крыши второго этажа! А рядом – на третьем этаже, посмотри, сколько галерей! И какие все разные, но так гармонично вписываются в полную картину, что кажутся одним узором! Чудесная архитектура!

Только лакей, который стоял рядом с застывшей в воздухе рукой, чтобы помочь даме сойти на землю, подсказал, что они доехали. Аня оперлась на его руку и сошла из кареты, продолжая любоваться – и плевать хотела на изумлённое лицо брата, а также на остолбеневшего важного мужчину, который стоял у дверей и ошарашенно слушал её.

- Какие колонны! - продолжала восхищаться она. - А какой совершенный аттик их венчает! Чудесный узор! Хотелось бы погулять по всем этим галереям – мне кажется, вид с них будет превосходный!

Судя по еле видневшемуся за спиной представительного мужчины Таегану, дин Вилей решил самолично встретить гостей. И – заслушался.

«Пошалили – и хватит!» - деловито решила Аня, кладя ладонь на подставленную руку Никаса. И улыбнулась дину Вилею.

- Не думал, что дайна может так хорошо разбираться в архитектуре, - басисто высказался дин Вилей.

Аня хотела было ответить: мол, ничего особенного – почитываю дамские журнальчики. Но мгновенно пронеслось соображение, что таким образом принижает себя («Я – что? Феминистка?» – удивилась она), а потому с достоинством ответила:

- Библиотека в доме дина Хармона богатейшая. Заядлый читатель всегда найдёт себе чтение по вкусу, а заодно узнает о мире больше.

«Почему не подходит Таеган?» – мелькнула суматошная мысль, пока Аня поглядывала за плечо дина Вилея, который рассыпался в комплиментах её ответу. Нет, Таеган не ушёл, но почему он остаётся в тени своего дяди? Только из-за дневного молчания? Но он же помнит, что Никас и Аня знают о его проклятии!

Позади дина Вилея, наверное, открыли дверь в светлое помещение, и в несколько секунд Аня сумела разглядеть лицо Таегана. Он смотрел прямо на неё, и лицо его было необычно растерянным. Почему? Свет померк – дверь за спинами дина Вилея и Таегана закрыли, и Ане показалось, что Таеган то ли чем-то недоволен, то ли… Ему не понравилось, как она выглядит не в штанах, а в платье?

Тем временем пришёл черёд светского знакомства. Сначала у Ани забрали зонтик, под которым она пряталась от солнца, пока ехала в карете. Затем вперёд выступил Никас, представился сам – представил сестру. Дин Вилей на её брата внимания почти не обратил, взял под руку Аню и повёл её в дом. Таеган быстро отступил к стене, пропуская пару мимо себя, и Аня успела быстро взглянуть на него и кивнуть, чуть приподняв брови: что, мол, случилось? Почему ты так?.. Он отвёл взгляд и вскоре пропал где-то позади.

Когда получилось бегло оглянуться, Аня выдохнула: Никас шёл рядом с ним и тихо говорил о чём-то. Почему тихо? Потому что оба невольно чуть склонились друг к другу. Совсем как заговорщики. А потом оглянулся дин Вилей, но не потому, что заметил оглядку Ани, а видимо, просто посмотреть, где Таеган, и удивлённо поднял брови, обнаружив племянника в компании с молодым человеком, ранее неизвестным.

Теперь дин Вилей посмотрел на Аню, которая слегка улыбалась. Внимательно посмотрел – и спросил:

- Мой племянник Таеган и ваш брат знакомы?

- Да, и очень коротко.

Мужчина внимательно присмотрелся к Ане – она поняла, почему: она ответила очень легко, а значит…

- Вы, похоже, тоже знакомы с Таеганом?

- Наше озеро… - начала Аня, уже открыто улыбаясь.

Она не думала, что раскрывает тайну Таегана. Надо было бы промолчать – он предупредил бы не говорить. Но сейчас он прямо-таки напрашивался на то, чтобы дядя узнал побольше о взаимоотношениях племянника с соседями.

Они шли по широкому ярко освещённому коридору, размерами больше похожему на вытянутую большую комнату, поднимались по широкой лестнице на второй этаж, и дин Вилей, то и дело вскидывая брови, переспрашивал или буквально требовал подробных объяснений по тому или иному случаю, о которых рассказывала Аня.

Перед широкими дверями, по сторонам от которых стояли слуги, дин Вилей остановился и, встав перед Аней, признался:

- Когда мой племянник попросил пригласить на званый вечер не только всех наших знакомых, но и хозяйку соседнего поместья вместе с её братом, я был крайне удивлён. О вашем брате я ничего не знал. Но о вас слышал кое-что. Ведь вы в глазах всех наших соседей являлись настоящей затворницей. И вдруг Таеган просит за вас?.. Я был не только удивлён, но и заинтригован. Простите ли вы, дайна Агни, мне моё любопытство, если я скажу, что именно данное чувство сподвигло меня пригласить вас?

- Легко, - улыбаясь, ответила Аня. – Ведь благодаря вашему любопытству, я посетила одно из примечательнейших зданий в нашем краю!

Дин Вилей расцвёл от этих слов и принялся за рассказ об истории своего замка, а Аня получила возможность снова выдохнуть с облегчением. Итак, здесь и сейчас ей не придётся встретиться с кем-то из знакомых Агни. У Никаса она побоялась спрашивать, кто из знакомых может быть на таком вечере. Потеря памяти – одно, но ведь она «узнала» даже старушек служанок! Как же не узнать великосветских знакомых?!

Но дин Хармон и в самом деле сделал Агни затворницей, справедливо опасаясь, что среди гостей того или иного праздника у соседей может найтись сильный маг, который с одного взгляда узнает в Агни мастера образов. Поэтому Аня и почувствовала себя свободной, хотя до слов дина Вилея чуть тряслась от страха быть «узнанной».

Правда, оставался тот же вопрос, что мучил дина Хармона: а если кто-то из магов увидит в ней мастера образов?

И очень надеялась, что подаренные дином Хармоном украшения выполнят функцию магической завесы.

А потом широкие и высокие двери распахнулись – и на идущих хлынула волна оживлённых разговоров и струнной музыки!.. Впрочем, музыка резко смолкла, как будто дирижёр своей палочкой остановил её течение. Откуда-то сверху раздался звучный голос, который словно покрывалом обвеял громадную (с перепугу Ане показалось – безграничную) залу:

- Дайна Агни, вдова дина Хармона! С братом – дином Никасом!

В мгновения Ане захотелось сбежать. И сделала бы это, если бы не дин Вилей, который жёстко зажал её ладонь своим локтем, продолжая расспрашивать обо всём подряд: его интересовали строительно-архитектурные познания женщины, впервые попавшей на его вечер; сведения (именно так он выразился) о любимом племяннике, а также её воззрения на те или иные темы. Даже то, что Аня призналась: она не далее как пару недель подряд болела магической болезнью, а потому, возможно, не в курсе многого из того, что произошло в стране за это время, – не остановило его вопросов, а заодно и горделивой речи о своём доме.

Аня даже понадеялась, что, почти прикованная к дину Вилею, она не будет востребована для танцев. Дело в том, что она уже увидела: здесь, в этом громаднейшем зале, уже была отведена площадка для танцев – прямо перед самими музыкантами.

Но внезапно кто-то тронул её за плечо. Дин Вилей немедленно остановился, оглянувшись, и тут же самодовольно рассмеялся:

- Я чуть не увёл твою даму, милейший мой Таеган? Прости, давно не встречал настолько интересную дайну, как дайна Агни! Но сейчас готов смириться и передать её твоему попечению, Таеган!

И отпустил руку Ани. Рука затекла, слишком напряжённо зажатая дином Вилеем. Но при хозяине дома Аня побоялась признаться, что мышцы болят чуть ли не до судорог.

Тем временем Таеган учтиво склонил перед ней голову и чуть заметно кивнул на часть зала, отданную под танцы, где кружились всего две пары.

- Таеган, я не умею танцевать… - ужаснувшись (предатель!! И тут же виновато – невольный предатель!), прошептала Аня.

Он спокойно покачал головой и повлёк её за собой. Аня лишь раз обернулась с беспокойством – уже за Никаса: каково ему среди незнакомцев? Но удивилась, заметив, что он с улыбкой и весьма активно беседует с двумя молодыми людьми. Ну ладно, брат пристроен – за него можно не волноваться, но что делать, если Таеган и впрямь вознамерился заставить её танцевать?!

А Таеган всё сделал просто: он встал с небольшой группкой зрителей, беседующих обо всём на свете, и почти незаметно кивнул Ане, вставшей рядом, на танцующих. Поняла без слов: «Посмотри, как они двигаются!»

Сначала от волнения она испугалась. Показалось – очень трудные движения. Но два-три такта музыки – и в танце она увидела те самые движения, которые ей показала Онора. Запомнила, какое за каким идёт. Ой, совсем легко!.. Забывшись, Аня чуть не облизала пересохшие о волнения губы и тихонечко подёргала Таегана за руку, благо стояли так близко, что руки соприкасались.

- Пойдём?..

Он шагнул вперёд и поклонился ей. И вывел на площадку.

Через минуту Аня сообразила: можно было и не трястись! Таеган вёл её в танце так, что оставалось лишь перебирать ногами – и наслаждаться всем! И музыкой, которая звучала так изящно, словно её исполняли чуть ли не на цыпочках. И мягкими движениями в полуобъятиях Таегана. И его всё ещё удивлённым до упоения взглядом на неё… И не надо было решать проблему, нравится ли ему она в платье. Видно же! Очень нравится!

А потом как-то неожиданно Аня пришла в себя в каком-то странном месте – в другой зале (ей больше нравилось по старинке говорить – не зал, а зала).Здесь было полутемно, много штор на окнах. Часть залы освещали многочисленные свечи – и эта часть была чем-то вроде коридора, соединявшего праздничную залу и ту, которую Аня видела сейчас только мельком, да и то только догадывалась о ней – по яркому освещению.

В любом случае по освещённой части залы то и дело сновали парочки.

А они вдвоём стояли у шторы, закрывавшей чуть не всю стену.

Таеган чуть отвёл край шторы. Заглянув ему под руку, Аня увидела небольшое помещение, из которого сквозило ветром.

- Это балкон?

Он кивнул, со странной насторожённостью глядя на неё.

Аня, пожав плечами, прошла в получившийся проём и вовремя подняла ногу, чтобы не споткнуться о низкий порожек. И правда – вышла на балкон. Узкий, но места на двоих хватало. Таеган встал рядом, всмотрелся вдаль. Она последовала его примеру. Второй этаж – помнила она. Но балкон построен каким-то таким образом, что небо, уже ночное, словно медленно падало на них всем своим необъятным звёздным покрывалом…

Суховатые пальцы скользнули по её лицу.

- Здесь красиво, - прошептала она, глядя в его выжидающие глаза.

Даже в ночной темноте она увидела, что он-то позволил себе – а может, и не заметил этого машинального движения: облизал губы, глядя на неё. И первой прильнула к нему, зная, чего он ждёт. Они целовались на этом узком балконе так самозабвенно, так увлечённо… Но Аня постоянно помнила, что это балкон, что это Таеган, что это его сильные руки прижимают её к себе, что это его соскучившиеся, не дождавшись полуночи, губы заставляют её с мучительным восторгом охать и стонать, принимая его сладость и силу. И это постоянное напоминание заставляло даже в сумасшедших чувственных всплесках обрывками думать о странном романтическом свидании… И ещё что-то томительное было во взрывном чувстве Таегана. Чем больше и сладостней он её целовал, тем больше она начинала выходить из плена полуобморочного состояния блаженства… Что с ним? Он целуется не так, как на озере… Не так бережно, не так властно, но мягко…

Он отпрянул первым, когда она уже полностью пришла в себя и сама собиралась выбраться из его объятий. Отпрянуть отпрянул, но руки на её плечах оставил. Она плохо видела его глаза, а потому прошептала:

- Таеган, что случилось?

Только что он был сильным и настойчивым. И вдруг сник. Нет, он оставался неподвижен, но она прочувствовала, что он в смятении и явно в чём-то сомневается.

- Таеган…

Он убрал руки, постоял немного, и тогда она первой протянула руку, чтобы дотронуться до его лица. Как слепая. Лицо Таегана было скрыто тьмой, а в ней внезапно проснулось желание немедленно узнать, что он чувствует и почему так ведёт себя. Поэтому она легонько, кончиками пальцев, чтобы не обидеть его, коснулась щеки. Он отшатнулся от неожиданности – тоже не сразу разглядел в темноте её жеста.

- Таеган…

Он потрогал её опустившуюся руку и сжал пальцы. Отпустил.

Теперь Аня сама пришла в смятение.

Да что происходит?!

В щель между шторами плеснуло светом. Лицо Таегана так напряжено, что Аня разглядела, как на нём вздулись желваки.

Он взял её правую руку и стал что-то делать с её пальцами. Она прислушивалась к этим мелким движениям, ничего не понимая. А он взял и опустил свои руки.

Аня подняла руку. На безымянном пальце что-то осталось. Что? Нащупав кольцо, она удивилась. Но не тому, что Таеган надел ей это кольцо. Нет. Другому: он надел его не до конца. Замерев на минуту, она старалась понять, что он хотел сказать незавершённым движением кольца на её пальце. И почему он это сделал именно сейчас, когда безмолвен, а не ночью, когда может говорить. Когда он, по сути, беспомощен в некоторых ситуациях.

И поняла. Так полно, что чуть не задохнулась от восторга и ужаса одновременно!

Он предложил ей помолвку!

Он хочет её в жёны!

Но… момент истины. Он предлагает ей замужество, напоминая, что он вот-вот замолчит навсегда.

И даёт ей свободу выбора: захочет ли она выйти замуж за человека, который, как он сам считает, не совсем полноценный?

Она чуть не всхлипнула. «Мы знакомы всего неделю с небольшим, а он предлагает мне замужество! Почему? Он симпатичен, он благороден. Да, кажется, я люблю его, но… Почему я?!»

Но нашла в себе силы, чтобы успокоиться. И сама протянула руку, чтобы взять его ослабевшую руку (делай со мной, что хочешь! – считала с него она) и положила его пальцы на кольцо, не до конца водвинутое на свой безымянный.

- Маленькое условие, - негромко сказала она и почувствовала, как отвердела его рука, но цапнула и удержала её на месте. – Нет, даже не условие. Мне хочется, чтобы ты пришёл сегодня, как обычно, на наше место. Ты… придёшь?

Он кивнул сразу.

Тогда она положила его пальцы на кольцо, заставила их сжаться на нём и довести его до основания безымянного. А потом он склонился к ней, чтобы продолжить самое замечательное дело на свете – целоваться.

… Карета мчалась в темноте, возвращая уставших брата и сестру домой. И на этот раз Аня и Никас сидели на одном месте, тихонько переговариваясь и делясь впечатлениями о прошедшем вечере… А когда устали говорить и до дома осталось немного, Аня вдруг подумала: почему Таеган именно сейчас сделал ей предложение? Сразу после ночи, в течение которой выяснил, что она, возможно, маг образов? Первое, что пришло на ум, было нехорошей мыслью: а если он, как дин Хармон, решил завладеть уникальным магом – взять её замуж, но в личную собственность?

И, только когда чужая карета уезжала, а Никас открыл ей дверь в дом, дошло: Таеган испугался за неё. Он примерно представлял, что может случиться, если вокруг узнают, что вдова дина Хармона обладает таким редким магическим даром. И предложил не столько замужество, сколько защиту.