Верша недовольно взглянул на тело, проросшее свежими побегами, и не подающее признаки жизни.
— Ну, по крайней мере, мы знаем, что с топором в башке твои росточки не помогут, — пожал плечами он и обернулся к Бэку.
Парень выглядел хмуро: сведенные брови, мрачный взгляд и посеревшая кожа.
— Что-то хреново выглядишь, — вздохнул отец. — Мана кончилась?.. Погоди... У тебя же нет маны...
Берсерк почесал лысую голову и проследил взглядом за парнем, который смотрел на лицо мага воздуха. Застывшее выражение мучительной боли оказало на парня сильное впечатления.
— Слушай, мы узнали, что нас сливает какой-то тёмный посредник. Этот выблядок умудрился притащить сюда знатную хреновину, блокирующую умение на площади. Без допроса мы могли попасть в жуткую западню. Пытки... пытки — это необходимость. Редкая, но без них никак, — начал оправдываться Верша. — Да и сам посуди. Этот мечник пришёл сюда, чтобы убить нас. И тебя, и меня. Понимаешь?
— Убивать — не мучать, — тихо ответил мальчишка.
— Ну, это не точно, но... — отец вздохнул и присел рядом с сыном. — Я согласен. Возможно, это было...
Верша на пару секунд умолк, подбирая слово, но его озвучил Бэк:
— Жестоко.
— Да. Это было жестоко, но... Открой меню и посмотри, насколько вырос твой навык. Пойми, если ты не практикуешь навык, то он не вырастет. И в нужный момент... Ты можешь не спасти кого-то, кто для тебя важен. Понимаешь? Открой свое меню, я покажу тебе, что и как работает.
Парень открыл видимость своего меню, и отец нахмурился, обнаружив, что меню окрасилось в серый цвет. После недолгих подсказок парень открыл ленту сообщений, где обнаружил сообщение:
Вы напрямую участвовали в убийстве!
На вас наложен временный дебаф «Проклятый цветок».
Время действия 48 часов 37 минут.
Верша вздохнул и виновато взглянул на сына.
— Неприятно, конечно... — пробормотал он и опустил взгляд.
— Так нельзя, — отозвался Бэк. — Нельзя... так.
— Тошнит? Болит что-нибудь?
— Нет.
— Может слабость или...
— Гадко, — отозвался Бэк. — На душе гадко. Очень. Как-будто обманули и в лицо рассмеялись.
Берсерк задумчиво взглянул на свои топорики, затем на руки в крови и пожал плечами.
— Слушай, я хотел бы по-другому...
Тут отпрыск строго на него взглянул, после чего отец осёкся, выдержал паузу и признался:
— Ладно. Ты прав. Не хотел.
Повисла пауза. Бэк снова уставился на мёртвого мага, а Верша начал рассказывать:
— Знаешь, обычные классы — это хорошо. Самое хорошее — это классы мирные. Кузницы там, кожевники и ремесленники всякие. Эти ребята по-настоящему мастера, и живут спокойной жизнью. А я... А я берсерк. Мне... мне иногда очень сложно себя контролировать. Много крови, а если ещё алкоголь и мат, то я... Мне очень трудно остановиться.
— Сейчас ты не пил.
— Да. Но я так привык к крови, что... — берсерк указал рукой на измученное тело. — Мне стало плевать на них. Мне все равно, сколько их умерло и сколько умрёт. Мне нужна была информация, а тебе прокачка. Мне кажется это... самым быстрым и правильным способом.
— Неправильно, — буркнул Бэк.
— А как я, по-твоему, должен был поступить? Денег ему дать? — недовольно проворчал берсерк.
— Не знаю, но не так. И прокачки такой... я не хочу.
Отец недовольно вздохнул и отвёл взгляд от сына. Помолчав несколько минут, он поднялся и кивнул:
— Хорошо. Если ты придумаешь, как нам поступить — я тебя обязательно выслушаю. А пока, нам надо добраться до столицы тёмных и грохнуть их мечника.
— А кто заплатит за голову светлоликого?
— Ну, — вздохнул берсерк и пожал плечами. — Я не настолько хитрый, чтобы выкрутиться из этой ситуации.
— Упырь, — произнёс парень и хмуро взглянул на отца.
— Что упырь? Тот упырь — редкостная тварь. Держись от него подальше.
— Он говорил.
— Что? — нахмурился Верша и открыл рот, чтобы спросить, но тут же замер. — Погоди-ка...
Берсеркер поднялся на ноги, опустил взгляд на труп, а затем почесал короткую бороду.
— Если... Если сделать... — берсерк перевёл взгляд на Бэка. — Если мы сможем собрать их вместе, то...
***
— Ну, не дуйся так, Катя, — вздохнул Кнауф. — Подумаешь, немного диван подрал. Это было небольшое помутнение рассудка.
Бухгалтер строго взглянула на своего шефа и фыркнула:
— Чёрт с ним с диваном.
— Тогда какого чёрта ты такая, словно я трахнул твою маму? — взглянул на нее оборотень.
— Не знала, что ты некрофил, — буркнула та и взяла бокал с ярко-фиолетовым напитком. — И вообще, зачем ты меня оторвал от работы?
Кнауф оглядел удобные кресла, затем перевёл взгляд на столик с бутылкой дорогого напитка и пояснил:
— Нельзя же всё время работать! Посмотри, какой вид вокруг! Посмотри, как прекрасен город! — обвёл рукой окрестности шеф.
Катя вздохнула и огляделась.
С крыши здания, которое выкупило агентство, открывался вид на город из-за того, что оно находилось на склоне холма. С неё был виден город, залитый огнями. Чуть в стороне торчали трубы заводов, а на другом конце города, где находился один из четырех холмов, виднелась туша гигантского бобра.
— Такой себе вид, — буркнула девушка. — Полгорода борделей, полгорода игорных домов.
— Не преувеличивай. В Амроке всего тысяча пятьсот семьдесят три борделя, — фыркнул Кнауф и, взглянув на девушку, смутился. — Не то чтобы я их всех посещал...
Катя приподняла одну бровь, а оборотень кашлянул и, облизнувшись, добавил:
— Ну, бывал во многих. Про многие слышал.
— Вот поэтому тот раз был первый и последний, — отрезала девушка.
— Слушай, а про то, что тот раз был последний — это точно? — вкрадчиво поинтересовался оборотень.
— Точно, — отрезала девушка. — И если ты не возьмёшься за голову и не начнешь что-то делать, то я просто напросто уволюсь, и ты останешься без бухгалтера.
— Ой, ну брось! Мы же прекрасно ладим!
— Кнауф, — вздохнула девушка и процедила сквозь зубы: — Я полгода трачу зарплату на оплату налогов и коммунальных платежей. Магопровод я уже не тяну. Я больше не буду заниматься благотворительностью. Тем более что обещание Крага всё ещё в силе.
— Ой, да ладно тебе! Только не говори, что этот коротышка снова приходил!
— Он приходит каждый понедельник. Ровно в шестнадцать ноль семь. Каждый раз здоровается и приносит три хризантемы и коробку конфет. Каждый раз он спрашивает, как у меня дела, затем оставляет заказ на аудит своих работников. Перед уходом он зовет к себе на работу.
— Так уж и каждый понедельник, — состроив недовольную морду, спросил оборотень.
— Каждый. На протяжении уже пяти лет. Один раз даже на костылях пришёл.
— Кто-то набил главному банкиру морду, — промурлыкал Кнауф. — Надо узнать, кто это был. Руку пожать, выпить с ним...
— А сколько раз ты спросил, как у меня дела? Когда ты последний раз заглядывал в финансовый отчет? — метнула в шефа гневный взгляд девушка.
— Что? А зачем?
— Зачем? Ты сейчас серьёзно? — возмутилась девушка и, поставив бокал на столик, заявила: — Либо ты реально начинаешь что-то делать, либо я ухожу.
Кнауф пару раз моргнул, затем поднялся и замер на несколько секунд. После этого он снял штаны и принялся размахивать хозяйством, попутно пританцовывая.
— Что... что ты делаешь? — сморщившись от идиотской картины, спросила девушка.
— Что-то делаю! — заявил оборотень.
— Ты идиот!
— Почему? Ты сказала, что я должен что-то сделать! Я делаю!
— Не в этом смысле, кошак безмозглый! Делай что-нибудь с агентством! Мы в долгах! Если придут приставы из магистрата, то вместе с ордером на арест имущества ляжет заявление о моем увольнении!
— Так и надо было говорить, — недовольно проворчал Кнауф и натянул штаны обратно. — А то «делай что-нибудь»... я откуда знаю, что ты имела в виду?
— Кретин, — рыкнула Катя.
Шеф сел обратно в кресло, взял бокал и покосился на девушку.
— Но тебе ведь понравилось, да? — обиженно спросил он.
— Иди к черту, похотливый комок шерсти, — фыркнула девушка.
В этот момент с улицы послышался стройный гвалт голосов, выкрикивающий какие-то лозунги.
— Опять какой-то митинг? — спросила девушка и поднялась с кресла.
— Системные ремесленники опять бастуют, — пожал плечами Кнауф и остановил взгляд на заднице девушки, которая подошла к краю и взглянула вниз.
— Ты только посмотри на это... — хмыкнула девушка. — Никогда не думала, что тут может это случиться.
— Что там? — подошел к ней Кнауф и взглянул вниз.
С одной стороны к зданию агентства двигалась процессия из толпы женщин. Все они были... малопривлекательными. Тут были особи женского пола, ширина которых превосходила рост, тут же были хромые и те, лицо которых судьба превратило в сюрреалистичную картину. Самые странные имели вертикальное расположение глаз. Женщины несли плакаты, общий смысл которых сводился к лозунгу, который они выкрикивали: «Член каждой дырке!».
С другой улицы шла аналогичное процессия, только уже мужская. Хромые, горбатые, косые и настолько толстые, что пинали собственный живот при ходьбе. Лозунг был очень похож, но слегка отличался: «Каждому члену по дырке!».
— Они тут! — воскликнул за их спинами вылетевший на крышу Роуль. — Они тут!
Он промчался через небольшую террасу и чуть было не выпал за перила, вовремя за них схватившись.
— Что... что происходит? — спросил Кнауф.
— Это митинг! — заявил Роуль и потёр руки. — Вон там, проститутки из мужского социального борделя. А вон там профессиональные жиголо из женского социального борделя.
— И какого черта они бастуют?
— Ни туда, ни сюда никто не хочет, — всплеснул руками упырь. — Ты посмотри на этих... женщин! Кто в здравом уме будет тыкать членом в ЭТО?
— Эй! — возмущенно воскликнула Катя и влепила Роулю подзатыльник.
— Что?!! — всплеснул руками упырь. — Ты еще скажи, что позволила вот ЭТИМ тыкать в себя членом!
Две толпы, шедшие по перпендикулярным улицам, приблизились и столкнулись друг с другом.
— Вот! Сейчас! Сейчас кто-то точно умрет! — обернулся Роуль и замер в предвкушении.
Однако кричалки тут же смолкли, и обе толпы работников социальных борделей замерли.
— Ну! Кровь! Кишки! Ну!
Не произнося ни звука обе толпы развернулись и последовали в обратные стороны, продолжив выкрикивать свои лозунги.
— Эй! Эй, вы!!! — заорал во всю глотку Роуль. — А ну немедленно вернитесь и поубивайте друг друга! Ну!!!
— С чего бы им это делать? — фыркнул девушка.
— Ладно, хотя бы потрахайтесь! Эй! — крикнул им вслед Кнауф.
— Господи, вы друг другу подходите, — сморщилась Катя и отвернулась.
Кнауф осмотрел Роуля, а тот его придирчивым взглядом.
— Не уверен, что мы можем быть вместе... по физиологическим причинам, — с сомнением произнес шеф.
— Ну и мерзость, — сморщился упырь. — Даже Хойсо себе такого не позволял!
— Ребята, — произнесла Катя. — Кто из вас и что натворил?
— Что? Ты о чем? — обернулся к ней Кнауф и застыл.
На крыше стояли трое в яркой зеленой форме. У каждого на груди была крупная надпись «Служба контроля магистрата».
— Свободный житель города Амрок, именующий себя Роуль, — произнёс, судя по начищенной золотой бляхе, главный. — Вы арестованы!
Упырь молча вышел вперёд и протянул руки. Главный с довольным видом протянул руку помощнику, в которую тут же вложили увесистые кандалы. Он туго застегнул их и произнёс:
— Вы имеете право на...
— А ордер на арест у вас есть? — прервал его Роуль. — Можно взглянуть?
— Что? — смутился служащий.
— Ордер. Бумажка такая, — съязвил задержанный. — Формы тридцать шесть с печатью магистрата и подписью прокурора.
Главный взглянул на помощников, которые замотали головами.
— Нет, но у нас неопровержимые доказательства и...
Роуль устало вздохнул и без видимых усилий стащил кандалы с рук.
— Несмотря на всю вашу уверенность, смею заметить, что арестовывать без ордера таких, как я, имеют право только прокуратура и высший совет магистрата.
— Каких «таких»? — нахмурился мужчина.
Роуль расплылся в довольной улыбке и внезапно выпустил тьму. Она ринулась потоком в стороны, откинула в стороны кресла и столик, с которого на пол упала бутылка.
— Кнауф?!! — громко произнёс Роуль. — Вы запрещали мне есть живых людей. На сотрудников магистрата это распространяется?
— Кхуф, — кашлянул перепугавшийся оборотень и взглянул на перепуганную Катю. — Нет.
— Отлично! — всплеснул руками упырь и развёл их в стороны.
— В смысле — да! Распространяется! — тут же поправился оборотень. — Официально мы подчиняемся магистрату, поэтому их можно считать сотрудниками.
Роуль опустил руки, спрятал безумную улыбку, опустил плечи и с расстроенным видом обернулся.
— Да ладно! Где я еще найду такого перепуганного самодовольного ублюдка?
— Ну... ну тут уж ничего не поделаешь, — сглотнул Кнауф и тут же взял себя в руки.
Он подошел к замершему в ужасе офицеру и спросил:
— Могу я узнать, в чем обвиняется мой подчиненный?
— В-в-ваш подчиненный незаконно отправил системного в закрытый мир. К тому же у нас есть косвенные улики, у-у-указывающие на его причастность к контрабанде тёмных артефактов... — служащий магистрата сглотнул и покосился на упыря с кислой миной.
— У меня есть косвенные улики, что мама била тебя головой об стену, чтобы выровнять кладку, — съязвил Роуль.
— Секундочку, — вздохнул оборотень и сложил руки за спиной. При этом хвост его начал метаться из стороны в сторону. — У нас контракт на два убийства. И наш работник отправился туда на законных основаниях.
— Мир «Экселент пента шесть» признан закрытым для всех системных и стихийных сущностей. Закон введен позавчера. Все сущности и системные должны быть выведены из него до вчерашней полуночи.
Кнауф взглянул на Катю.
— На секундочку, а кто об этом должен уведомлять? — возмутилась она. — Где письменное оповещение для агентств, уведомляющее о новом законе и миграционном порядке?!!
Девушка мгновенно сменила перепуганное выражение лица на возмущенное.
— Нарушение контракта, потеря денег и репутации! Согласно законодательному условию закон должен вступить в силу через полгода.
— Закон и так принят полгода назад, — смутился мужчина и, надув грудь, объявил: — Закон магистрата нерушим! Даже если этот закон регулирует другие законы!
— А еще за этим районом закреплен отдельный служащий, который обязан информировать работающие с иными мирами агентства. Не подскажите кто он?
Служака тут же сдулся и оглянулся на своих помощников, которые самым наглым образом указывали на него пальцем.
— Было много работы, и я... я...
— Недоразумение вышло, так? — расплылся в улыбке Кнауф. — Какая досада! Вы совсем заработались и не смогли предупредить нас. А мы в неведении отправили туда работника. Ужас!
— Да... да, — закивал служитель магистрата.
— Некомпетентная ситуация! Даже не знаю, как теперь быть! — всплеснул руками шеф. — С одной стороны на нас могут наложить штраф. С другой вас... могут в лучшем случае уволить.
— Чего это в лучшем?
— Ну, знаете... найдут нарушение, припруться с проверкой и... могут вылезти другие... недочеты в службе, — сделал грустную гримасу Кнауф. — А если уж придираться начнут... может ведь и до ссылки в богом забытый мир дойти. Причём всех, включая ваших помощников.
Троица переглянулась.
— Нам ведь не нужен штраф, правда Катя? — обернулся к ней оборотень.
— Только его и не хватало, — фыркнула она.
— А вам проверки и прочая ерунда. Правда?
— Да. Это совершенно ни к чему, — опустил взгляд служащий.
— Тогда предлагаю забыть об этом сразу после того, как мы урегулируем вопрос по поводу задатка, — вздохнул шеф и сплел пальцы в замок. — Сколько мы взяли задаток за эти контракты? Мы ведь вернем нашего работника немедленно и надо отдать задаток.
— Шестьдесят хаксов, — не моргнув глазом, солгала Катя.
Обернувшийся оборотень гневно взглянул на неё и несколько раз демонстративно подмигнул.
— Точно шестьдесят? Я думал сто пятьдесят.
— Точно. Сто пятьдесят — общая сумма, — кивнула девушка. — Задаток — шестьдесят.
— Что ж. Теперь нам надо будет вернуть деньги, а их... как вы понимаете, у нас нет. Магопровод нынче такой дорогой... и куда смотрит магистрат?
Офицер взглянул на своих подчиненных, затем перевёл взгляд на оборотня и кивнул.
— Хорошо. Я думаю, мы это можем уладить.
***
— Катя, какого черта? — возмутился Кнауф. — Мы могли бы содрать с них и сотню!
— С такого, что в больше у них не было, а поиски денег могли заставить их думать. Тогда бы они догадались бы сунуть нос в зарегистрированные заказы, — продолжала ворчать девушка, стоявшая у дверей. — Сумма должна была быть подъемной здесь и сейчас. Нельзя было давать им время.
— Вечно ты осторожничаешь, — проворчал оборотень и взглянул на Роуля, который копался в шкафу. — Эй! Только не говори, что у нас мелки кончились?
— Почему сразу кончились? — выглянул из шкафа упырь с банкой в руках. — Я просто консервы свои нашёл.
В банке плавали кусочки чего-то серого.
— Что это? — сморщился от замеченных извилин на серых кусочках Кнауф. — Я надеюсь это не...
— Орех, — закинул в рот кусочек Роуль. — Большой орех такой был... его консервировать надо, чтобы стал мягким.
Тёмная сущность спрятал банку обратно в шкаф и достал оттуда мелок.
— Нам надо срочно новую группу вытаскивать, а ты тут... орехи ешь, — проворчал Кнауф, постепенно превращаясь в человека. — Времени и так мало, а ты...
— Да, да, — махнул рукой Роуль и подошел к стене.
Нарисовав на ней дверь, он потянул её за ручку и открыл.
За ней было выжженное поле. Повсюду валялись трупы. Часть из них была разорвана на части, часть просто искалечена, а часть была сожжена до углей.
— Чего вы уставились? — обернулся на шефа и бухгалтера Роуль. — Меня там не было!...
Оборотень вышел и уставился на труп, пронзённый копьём в зад. Затем он перевёл взгляд на подвешенного к штандарту солдата на собственных кишках и нахмурился.
— Точно ведь не было? — пробормотал он себе под нос, после чего жадно втянул воздух.
С трупов потекла тьма. Она словно пылесосом втянулась в Роуля, и тот блаженно улыбнулся.
— Идеально! Просто идеально! — воскликнул, вскинув руки к небу, после чего начал снова стягивать силу смерти и тьмы в себя.
Так продолжалось не больше минуты, после чего он почувствовал, как его толкнули в спину.
Обернувшись, он обнаружил Бэка с сероватым оттенком лица.
— Что-то ты плохо выглядишь, — сморщился упырь и, нагнувшись к мальчишка, вкрадчиво поинтересовался: — Только честно... светлых ел?
— Роуль! — закричал Кнауф. — Где Верша?!!
Мальчишка указал на дымящуюся фигуру, которая шла к ним.
— Ебаные светлые, ебаные тёмные, чтоб им всем раком спать, и жрать через задницу... Ненавижу уёбков!
По мере приближения становилось понятно, что чёрная фигура, покрытая запекшейся кровью, была именно им.
— Блядские ушлёпки, чтоб их... — продолжал ворчать он.
Подойдя к ошарашенному Кнауфу, он бросил две головы ему под ноги.
— Вы, блядь, вообще в курсе, что они не знают, что такое хаксы? — рыкнул берсерк, глядя на оборотня.
Кнауф нахмурился и обернулся на Катю.
— Заказ есть заказ, — пожала плечами она.
В этот момент мимо них промчался Роуль с двумя трупами.
— Несите внутрь! — крикнул он на ходу и, закинув трупы, метнулся за следующими. — Быстрее!
— Роуль! Нам надо поговорить! — стараясь добавить злости, проговорил шеф.
— Оу! — остановился у почерневшего тела упырь. — А этот с хрустящей корочкой!
— Роуль!
— Что?!! — отпустил тело упырь. — Им все равно, они мертвые! А у меня, между прочим, морозилка пустая! Мне надо работать!
— Нам. Надо. Поговорить.
— Сначала. Мне. Надо. Поесть, — спародировал интонацию упырь и, взглянув на Бэка, указал тому на головы. — Ты! Забери! Бульон будет что надо!