Агентство потерянных душ

Глава 8: Вильгельм Гордон

Маша пришла в себя, и поначалу ей показалось, что она снова лежит на покрытой испражнениями кушетке, а рядом с ней стоит Квинт и, улыбаясь, вонзает ей под ногти иголки.

Маша дёрнулась, засипела, заёрзала на кушетке, и реальность потихоньку просочилась в её сознание. Она открыла глаза (как она уже думала несколько секунд назад, открытые) и сощурившись, увидела вокруг себя сверкающую белизной больничную палату, изобилующую бесшумными или тихонько пикающими приборами, висящими на стенах. Сама Маша действительно лежала на кушетке, а из её локтевых сгибов, рта и носа выходили тонкие прозрачные трубочки.

Маша мгновенно закашлялась и судорожными движениями вытащила трубки, чуть не захлебнувшись. Какие-то приборы противно запищали, и в палату зашла медсестра.

- О, девочка моя, проснулась, - с улыбкой заключила она и поднесла губы к небольшой рации:

- Владимир Галактионович, Бастарчук проснулась.

Медсестра подошла к кушетке и удержала Машу от того, чтобы вскочить.

- Погоди немного, не вставай. Мышцы ослабли, потребуется немного массажа и внешней помощи. Доктор сейчас придёт.

Маша попыталась что-то сказать, но голос ей изменил: язык ворочался во рту как неродной.

Дверь палаты распахнулась, но вошёл не доктор, а возбуждённый Гектор.

- Кэри, позвольте, я сам помогу ей, пока не пришёл врач.

- Да на здоровье, - улыбнулась медсестра и удалилась.

Гектор осторожно, как стеклянную, приподнял Машу и поцеловал её в бледную щёку.

- Наконец-то ты с нами, родная.

Маша приложилась щекой к его небритой щеке и прошептала:

- Да, видно, знатно я вчера покуролесила...

- Вчера? Звезда моя, какое там вчера, посмотри на себя. Ты здесь уже четыре месяца лежишь!

Маша осознала сказанное Гектором и застонала.

- Гек... Это Леттуа Гири... Если бы я знала...

- Потом всё расскажешь, Виола... Маша. Ты в медсекторе Лунного БИМПа, тебе нужно...

Но в этот момент в палату вошёл Владимир Галактионович и отобрал Машу у Гектора. И пока Машу нещадно мял, возвращая к жизни затёкшие члены, Карлос Альпеджио, она восстанавливала в памяти то, что видела, будучи Цессой, и думала, что со всем этим ей теперь делать.

Маэстро после выписки дал Маше официальные семь дней отпуска для восстановления, однако и он, и сотрудники бюро уже хорошо понимали новый статус бывшей обычной агентессы: прямые задания от Директора БИМПа, личные встречи с ним, проекты планетарного размаха, которые проводятся после выявленных Машей нарушений... Неофициально Маэстро практически вычеркнул её из списка работников, занимающихся текущей работой отделения, а Машины дела, что скопились у неё на столе, потихоньку начал раздавать другим сотрудникам. Теперь агентесса числилась в городском отделении лишь официально, занимаясь делами, в основном, Лунной Базы, и по расписанию на рабочем месте её уже и не ждали.

Однако Маша вместе с Гектором пришла через день и по расписанию.

Катя, увидев подругу, в притворном удивлении всплеснула руками:

- Боженьки ж мои, какая птица к нам залетела! И Гектор с тобой! Наконец-то, к нам зашёл мужчина...

Она обнялись.

- Ну чего ты, - смущённо улыбнулась Маша, - вот, видишь, пришла же.

- Молодец, что пришла. Но, думаю, опять по своим секретным делам улетишь.

- Улечу, - грустно согласилась Маша, - пока все эти расследования идут, придётся помотаться по свету. Сейчас вот зашла поработать на поисковом терминале, да и почаёвничать перед этим. Зови девчонок!

И она с улыбкой показала пакет с пирожными.

Время на перерыв нашли все, и почти полностью женский коллектив накинулся не только на пирожные и Машу, а и на её спутника. Но, наконец, пирожные были съедены, томные взгляды кинуты, и все разошлись по рабочим местам.

- Кого мы хотим поискать среди спиритиоников? Вот я. Меня недостаточно?

- Нужно взять выше, Гектор.

- Хм...Кого? Козинского? (Козинский был директором российского филиала спиритионической организации.) Так я знаю, где он, он у меня в друзьях.

- Нет, пожалуй, выше.

- О... Неужели... Сам Сандерсон? А это не слишком высокая должность для нас? (Сандерсон являлся руководителем спиритиоников в международной организации). Ему не до нас, у него же куча работы! К тому же мы знаем, где мистер Сандерсон находится... В общем.

Они как раз пришли в кабинет. Маша включила терминал, а Гектор присел рядом на краешек стола.

- Нет. Нам нужен кто-то повыше.

Гектор молча воззрился на неё - он не мог представить, кто в спиритионической иерархии может быть выше Сандерсона.

Маша же набрала в строке поиска: "Вильгельм Гордон" и сбоку, чтобы не искать среди тысяч Вильгельмов Гордонов во всей задокументированной многовековой истории, приписала: "Спиритионика".

Гектор расширенными от ужаса глазами смотрел на набранное имя. Для него Вильгельм Гордон, создатель спиритионики, был фигурой масштаба Иисуса или, как минимум, одного из его апостолов.

- Он же умер уже, - проговорил Гектор, у которого интеллект был перекрыт одной идеей о том, что Маша имеет наглость помышлять сказать какие-то слова самому Гордону.

- Ну да, - согласилась Маша, - вот и хочу его найти.

Она нажала "enter", подождала, пока психолокатор проделает свою работу, и сказала:

- Ну вот. В общем-то ничего неожиданного. После Квинта вряд ли можно было ожидать порядка в системе поиска.

В базе не существовало человека, бывшего столь недавно создателем спиритионики.

- Может, информация об этом есть у Сандерсона?

Маша секунду подумала об этом.

- Нет, оттуда нам её не дадут, если она там и есть. Не те мы люди, доступа не имеем и доверия не вызовем ни как спиритионики, ни как сотрудники агентства потерянных душ. Погоди, есть одна мысль.

Маша набрала номер Лиса.

- Лис, привет! Не отвлекаю?

Трубка что-то тихонько проговорила - Гектор так понял, что Лису за честь, если Маша его отвлечёт.

- Ты что-то знаешь про основателя спиритионики Вильгельма Гордона? Его нет в базе. Был он среди тех, кто сидел в электронной тюрьме Квинта? Или это ты убирал его характеристики из базы?

Подождала, послушала ответ. Нажала на отбой. Недоумённо посмотрела на Гектора.

- Тебе там у себя, случаем, не встречалось интересных историй о Гордоне? - спросила она риторически, - Угадай, что ответил Лис.

- Квинт стёр его характеристики из базы?

- Нет, - Маша покрутила головой.

- Лис или Онассис их стёрли? - предложил более бредовый вариант Гектор.

- Опять нет.

Гектор подумал.

- Давай-давай, предлагай самые безумные варианты,- побудила его Маша.

- Он сам их стёр?

- Очень интересный расклад, - согласилась Маша, - но опять нет.

- Ну... Может, его просто нет в базе БИМПа?

- Опять нет, он там упоминается, - со мстительным удовлетворением сказала Маша, положив ногу на ногу и откинувшись назад в кресле.

- Ну, тогда я сдаюсь, - взмолился Гектор, - моя голова не выдерживает такой мыслительной нагрузки!

- Твоя голова вообще никогда не испытывает мыслительной нагрузки, равно как и любая другая голова, Гектор, - с сарказмом отреагировала Маша, - люди думают не мозгом, а самим собой. Действительно, сдаёшься?

Гектор покивал недумающей головой.

- В общем, ситуация такова, - не стала мучить Гектора Маша, - У него вообще нет личностных характеристик, чтобы их можно было куда-то записать.

- Это как? - не понял Гектор.

- Вот так. В БИМПе есть личностные характеристики Гордона, с которыми он попал в носитель. Впоследствии БИМП часто интересовался Гордоном, засылая шпионов в организации - я была одна из таких. Характеристики у него были. Перед моей смертью под машиной они были. А вот когда Квинт пытался расформировать группу спиритиоников и засунуть Гордона вместе со всеми в электронную тюрьму, их уже не было, и попытка сделать это обычным способом провалилась. Машины не могут забрать человека без личностных характеристик, он для них не существует.

При этом Гордон был живее всех живых - направлял работу организаций, проводил какие-то исследования... Никому не было понятно, как это вообще возможно: личностные характеристики и сама жизнь считались - и по сей день считаются - одним и тем же. Квинт предпринял попытки руками государственных служб похитить Гордона и попытаться вышибить их него дух старым дедовским способом. Но обе попытки провалились - охрана Гордона была организована хорошо.

- Об этом я слышал, рассказывалось в книгах, - согласился Гектор.

- В итоге Гордон покинул носитель уже в старости, и его судьба никому не известна. Да и не пытались его искать, насколько мне известно. Единственное, что удалось сделать Квинту - это запретить спиритионику под видом разрушительной группы. Где сейчас искать Гордона -не понятно. А мне бы очень хотелось его найти: нутром чую, он может подсказать что-то путное.

- Он пошёл распространять спиритионику по вселенной, - сказал Гектор как нечто само собой разумеющееся.

- Думаешь?! - встрепенулась Маша. - Откуда знаешь?

Гектор с удивлением посмотрел на неё.

- А, понятно, - наконец, решил он свою внутреннюю загадку, - тебя тогда не было. Когда он ушёл, то оставил спиритионикам послание - написал вкратце, что делать дальше, сказал несколько добрых слов напутствия, назначил руководителя вместо себя и в конце отметил, что идёт в другие миры создавать новые группы спиритиоников - этой на Земле, мол, недостаточно. Это послание распространили как внутренний некролог чисто для своих, а после этого оно больше нигде не светилось. Поэтому я знаю, а ты пропустила.

- Вот не зря говорят - одна голова хорошо, а две лучше! - ласково взъерошила Маша волосы на голове Гектора, - Значит, предпримем поиски в таком направлении.

Одного нажатия на "enter" теперь было недостаточно: компьютеру нелегко было объяснить, что требуется искать. Поэтому Маша составила подробный "фоторобот" спиритионики на нескольких страницах и разослала его по локальным БИМПам. Какие-то из них отзовутся быстрее, какие-то медленнее, какие-то, быть может, не отзовутся вообще - работы у всех хватает.

Оставалось ждать, но вот как раз ждать-то Маша и не хотела. Они с Гектором вышли за дверь офиса и направились к трансферной: Гектору пора было на работу.

- Слушай, может, я посмотрю, как ты там устроился? - высказала она пришедшую вдруг идею, - пока там в БИМПе шестерёнки крутятся?

Гектор был только за. Он провёл её в свой кабинет на Лунной Базе, представил коллегам и предложил посидеть и посмотреть, как он общается с контактными лицами среди иммигрантов на планете. Маша устроилась в кресле и стала наблюдать, как меняются огоньки-индикаторы на стенах кабинета.

- Кстати, - мне тут наш человек, первая скрипка симфонического оркестра Большого Театра, прислал на днях, - Гектор передал ей плейер.

- Что это?

- В музыкальном мире месяц назад произошла сенсация: была найдёна считавшаяся ранее несуществующей Шестнадцатая Симфония Шостаковича. Сегодня каждый уважающий себя оркестр считает своим долгом играть её.

- О!... Дима всё-таки сделал это! Надо будет его навестить, - засмеялась Маша и взяла плейер, - уж эту-то музыку я с удовольствием послушаю!

Следующие два часа Маша слушала симфонию, а Гектор тестировал одну из религиозных групп. Когда они вышли на обед, Маша позвонила Борисычу и спросила, не поступало ли ответа от локальных БИМПов по её запросу. Борисыч разочаровал - ответов не было.

- Слушай, я так не могу, - взмолилась Маша Гектору, - может, эти ответы через месяц появятся, если вообще появятся. Мне надо что-то делать! Давай сделаем то, что предложил ты - обратимся к Сандерсону. Попытка не пытка. Твой отдел уже установил контакт со спиритиониками?

- Это был первый контакт, который я установил. Конечно! Спиритионику надо восстанавливать в правах и давать ей зелёный свет, и на моём уровне уже всё сделано. Сейчас спиритионики работают с собственными правительствами - теперь надо преодолеть их инерцию. Но, думаю, это вопрос месяцев, максимум - пары лет.

- А кто там контакт?

- Некий Брент Брэддок, отдел по связям с общественностью.

- Вот и хорошо. Тогда я попрошу руководство откомандировать тебя вместе со мной.

Гектор замялся.

- Будь добра, не проси. Здесь завал работы. Я, пока ты в коме лежала, работал без выходных. В очереди стоят сотни групп, и пока они не получают добро на трансферы, они во время выхода из носителя получают от твоих коллег из агентства электрический заряд в мягкое место. В лучшем случае.

- А как же я без тебя с ним?

- Скажи ему, что ты из Бюро иммиграции, он сразу всё поймёт.

Маша оставила Гектора (не поцеловавшись - Гектор наотрез отказывался целовать сменный носитель даже в щёку, да и Маша не испытывала порывов страсти к "чужому" телу Гектора) и через полчаса вышла из локального офиса агентства города Остин, штат Техас в обрушившийся на неё зной.

Переводчик, висевший у неё на шее в виде кулона, распознавал все языки галактики и переводил слова владельца собеседнику так, что тот даже не замечал факта присутствия этого самого переводчика. В очередной раз благословив технический прогресс, Маша спросила местных на автобусной остановке, как проехать к организации спиритиоников. Она получила в ответ одно "фу, антихристы" и одно обстоятельное объяснение, после чего села на подходящий скоростной автобус. Езды было полчаса, и всё это время Маша с улыбкой на лице рассматривала жизнь и ландшафты незнакомого города.

Организация занимала красивое пятиэтажное здание на пересечении двух улиц - с колоннадой, стеновой подсветкой и треугольным фронтоном над главным входом. Работа Проводников с публикой была, скорее всего, ещё не возобновлена, но офис готовил силы в ожидании одобрения властей.

Маша вошла через главный вход и очутилась в приёмной, где за конторкой с символом спиритионики сидела симпатичная девушка.

- Здравствуйте! Мне нужно поговорить с мистером Брэддоком из отдела по связям с общественностью. Я из Бюро иммиграции.

- Добрый день! Одну минуту, - девушка соединилась по интеркому с неведомым собеседником и кивнула Маше - мол, сейчас.

Брент Брэддок в строгом элегантном костюме, спустившийся на лифте, с улыбкой внимательно осмотрел Машу, пожал ей руку и переспросил:

- Из Бюро Иммиграции?

- Именно так, мистер Брэддок. Того самого Бюро иммиграции Млечного Пути, где работает ваш знакомый Гектор Владимирович Верещагин. Меня зовут Бастарчук Мария Сергеевна.

- Что ж, Мария, - чуть поклонился Брэддок девушке и указал ей приглашающим жестом на пару кресел в стороне от людских потоков, - Рад познакомиться. Но никаких документов вы мне, вероятно, не предъявите.

- Не сегодня, мистер Брэддок, - повинилась Маша, - я, если честно, просто не подумала о них. Возможно, само наше общение будет доказательством, что перед Вами сотрудник "Агентства потерянных душ".

- Одно Ваше упоминание этого агентства уже служит доказательством, - улыбнулся Брэддок, - вы с Гектором оба русские?

- Да, и живём в одном городе. Однако место рождения нынешнего бионосителя неважно - мы помним наши прошлые воплощения, и отнюдь не всегда мы рождались в одной стране. Так что пусть наши имена не смущают вас, мы служим всему миру.

- Хорошо. Итак, что же привело вас ко мне?

- Мне нужно поговорить с мистером Сандерсоном.

- Сожалею, но вопросами связей с общественностью в этой организации занимаюсь исключительно я.

- Мой вопрос относится не к области связей с общественностью.

- Мисс Мария. При всём к Вам уважении и несмотря на то, что Вы являетесь представителем наших шефов там, - он кивнул головой наверх, - я не могу просить мистера Сандерсона принять Вас просто потому, что Вы хотите с ним поговорить. Мистер Сандерсон - очень занятой человек, а поговорить с ним хотят многие тысячи почитателей. Поэтому, пожалуйста, изложите Ваш вопрос мне.

- При всём уважении, мистер Брэддок, не могу. Но я уверена, что мистер Сандерсон с удовольствием увидится с Проводником Финальной Процедуры Виолой Градской, которую он не видел лет двадцать пять или тридцать и которая была лучшей подругой его дочери. А возможно, захочет послушать и рассказ о Проводнике Марке Больцене, что был участником сверхсекретной...

- Стойте!

Имя Виолы Градской ничего не сказало Брэддоку, а вот слова "Марк Больцен" подействовали как удар хлыста: видимо, они служили кодом к чему-то большему, о чём нельзя было разговаривать в публичных помещениях.

Брэддок из доброжелательного добряка превратился в немного хмурого и сосредоточенного на деле работягу.

- Я устрою вам встречу с мистером Сандерсоном, это его компетенция - разбираться с... такими делами. Будьте добры, пойдёмте со мной.

Маша и Брент Брэддок поднялись на лифте на пятый этаж, затем прошли длинными узкими коридорами к небольшому холлу, из него по винтовой лестнице - на шестой этаж (снаружи он был не виден), потом снова по коридору, и, наконец, подошли к безликой двери без надписи, рядом с которой слышалось шипение устройства, предотвращающего подслушивание.

- Посидите здесь, пожалуйста, - сказал Брэддок, скользнул за дверь и пропал на пять минут.

Внезапно он вышел из другой двери.

- Мисс Мария, пройдите сюда.

Брэддок пропустил Машу в дверь - и она оказалась на крыше здания. Лодыжки Маши приятно овеял несильный, но приятный устойчивый ветерок. Вдалеке виднелись серебряные воздуховоды и компрессоры, но половина крыши была обставлена для прогулок - здесь стояли стулья и столики, небольшая кантина с прилавком, пара смотровых биноклей на стойках. Всё пространство было огорожено цепочным заборчиком.

Впереди же стоял человек в сером костюме, ветерок хлопал полами его незастёгнутого пиджака. Маша узнала Джареда Сандерсона - он постарел на три десятка лет, но взрослый человек никогда не изменится так, чтобы его нельзя было узнать.

- Здравствуйте, мистер Сандерсон.

Джаред Сандерсон, которому сейчас было, возможно, лет семьдесят, был крепок и выглядел максимум на шестьдесят. Он медленно, всматриваясь в лицо Маши, подошёл к ней, оглядел, отодвигая рукой лезущую от ветра в глаза седую чёлку.

- Брент сказал мне... Но нет, не узнаю. Кто Вы?

Маша засмеялась.

- Мистер Сандерсон, меня нельзя узнать! Во-первых, я сменила носитель при рождении, а во-вторых, я его сменила в Бюро, когда сделала трансфер на агентство Остина. Зато я вас помню хорошо, сэр! Я часто бывала у вас в гостях с Венди.

- Неужели ты действительно... малышка Виола?

- В общем-то, да. Носитель Виолы погиб двадцать пять лет назад после возвращения в Россию, но я была не только Проводником, но и ведомым семнадцатого уровня, а также... вынуждена признаться, агентом Бюро иммиграции Млечного Пути, где работаю и сейчас, поэтому память моя со мной. Можно сказать, что да, это я, Виола.

Сталь блеснула в глазах Сандерсона.

- Мы не терпим в своих рядах предателей, агент, будь они хоть трижды Проводниками. Вы здесь нежелательная персона, и не будь вы представителем БИМП сейчас, я попросил бы охрану увести Вас.

- Не горячитесь, мистер Сандерсон. Я всегда была лояльна к спиритионике и честно и эффективно выполняла свою работу Проводника. Кроме того, я была послана не с целью развалить организацию, а с целью расследования. И именно после моего рапорта, основанного на многолетней работе внутри организации, в БИМПе было принято решение позволить организации свободно работать и выполнять своё предназначение на территории планеты, поскольку спиритионика была признана безопасной. Вплоть до известных неприятных событий, конечно - но то уже не моя вина: я была тогда малышкой Марией в новом носителе. Поэтому будьте, пожалуйста, и вы более лояльны ко мне!

Выпалив это скороговоркой, Маша с упрёком взглянула на Сандерсона.

Тот вдруг улыбнулся.

- Виола, я чувствую, мы найдём общий язык. Кроме того, Брент упоминал о... Марке Больцене?

- Знаю я и про него, и про его миссию, можете не прощупывать почву. Марк успешно родился на территории бывшего тогда Советского Союза. Память он сохранил плоховато, но это нормально. Тяга к спиритионике теплилась внутри, пока он не прочитал книгу о ней. Тогда память о спиритионике и эксперименте проснулась окончательно, Марк (теперь его зовут Гектор) обучился на Проводника и помогал ведомым на территории России до тех пор, пока не случилось то, что случилось. Впоследствии он, кстати, стал работать в БИМП и теперь всеми силами помогает как спиритионике, так и другим социально-направленным группам освобождаться от власти носителей.

- Почему же он не сообщил об успешно выполненной миссии?

- Потому что он оболтус, полагаю. Ему это, скорее всего, и в голову не приходило.

- Слово "оболтус" заменит нам кучу часов исследований, я думаю! - засмеялся Сандерсон, - Кстати, чтобы ты знала - он был последним четырнадцатым участником, который успешно выполнил миссию. Четырнадцать из четырнадцати - а это значит, что методика работает. Только вот я думаю, Виола, ты пришла ко мне вовсе не за тем, чтобы сделать доклад о Больцене?

Виола виновато кивнула.

- Да. мистер Сандерсон. Мне нужна консультативная помощь. Мне нужно знать информацию о том, куда ушёл мистер Гордон.

- Что ж, это нетрудно сказать - он ушёл распространять спиритионику в иные миры. Для этого я и не требуюсь.

- Мне недостаточно данных из некролога, мистер Сандерсон. Я думаю, существует и другая информация, для внутреннего круга.

Сандерсон помолчал.

- Пойдём-ка ко мне в кабинет, Виола (Маша решила пока терпеть от Сандерсона это постоянное отождествление её самой с собственным прошлым носителем). На улице становится холодновато.

В кабинете Сандерсон некоторое время то смотрел на сидящую в ожидании Машу, то постукивал пальцами по настольному прибору в виде каменного глобуса с подставками для ручек.

- Я не могу, - наконец, ответил он глухо, - Мистер Гордон поставил два условия на разглашение некоторого количества сведений. Я хочу, чтобы Вы знали - руководству спиритионики известно о БИМП больше, чем сказали Бренту. Это заслуга мистера Гордона, который не тратил время зря. Одним из условий является то, что "некто придёт и спросит об этом". Мы гадали о том, что же это будет, и вот я воочию вижу Вас, Виола, и сухие инструкции мистера Гордона на моих глазах превращаются в реальность.

А вот второе условие... Оно не соблюдено. Согласно нему, существо по имени Павел Кубарь или с иным именем, которое он примет, должен уйти с поста Директора земного БИМПа. А насколько нам известно, сейчас этот пост занимает Майрус Квинт - то же самое существо. Поэтому я вынужден отказать Вам. Извини, Виола.

Но Виола только с облегчением рассмеялась.

- Мистер Сандерсон, если у вас есть полчаса, я расскажу вас самую сумасшедшую историю, которую вы только слышали - её знают лишь несколько человек даже в галактическом БИМПе, не говоря уж об иммигрантах Земли. И второе условие рассеется как дым! Но с Вас я возьму обещание о неразглашении. Согласны?

И Сандерсон сразу же нашёл полчаса на историю Виолы.

В окне кабинета Сандерсона уже стемнело, когда Маша закончила свой рассказ. В его глазах стояли слёзы.

- Дочка, я хочу то ли обнять, то ли расцеловать тебя, то ли... пуститься в пляс по крыше, - растроганно проговорил он.

- Давайте ограничимся первыми двумя пунктами, - выговорила Маша, которую собственный рассказ тоже не оставил равнодушной, и они крепко обнялись - как старые друзья, которыми, собственно, они и являлись.

- Сейчас я позвоню жене, что припоздаю, и мы кое-куда сходим, - сказал он, наконец, Маше, кратко поговорил в углу кабинета по мобильному и поманил Машу за собой.

Они вышли обратно к лифтам и на одном из них спустились на минус второй этаж, где шёл коридор с дверями, на каждой из которых светились индикаторами электронные кодовые замки.

Подойдя к двери в торце, Сандерсон, прикрывшись рукой, набрал код. Дверь открылась, и единственное, что за ней было - ещё один лифт. После нажатия на кнопку он открылся - а вот внутри кнопок не было совсем. Лифт, судя по чувствам Маши, спустил их ещё на один или два этажа.

Дверь лифта открылась в длинное помещение с неярким светом. Впереди были длинные проходы, а в стенах - они покрывали стены сплошняком, сколько видел глаз - находились ячейки - опять же закрытые на кодовые замки. Подобные Маша видела в аэропорту.

- Это архив спиритионики, - сказал Сандерсон, - здесь очень аккуратно и в идеальных условиях хранятся оригиналы всех возможных документов, когда-либо написанных Вильгельмом Гордоном. Все книги, все учебные материалы - все они копируются именно с этих документов и многократно, во избежание искажений, перепроверяются. Многие из этих материалов по тем или иным причинам никогда не были опубликованы и, возможно, и не будут.

Они шли влево, затем Сандерсон повернул направо в один из проходов.

- Сейчас я покажу тебе одну вещь, написанную Гордоном, которая является загадкой для всех нас, как для руководства, так и для высокоуровневых Проводников. Она как раз насчет того, куда он должен был уйти после оставления тела.

Он остановился у одной ячейки, набрал код, прикоснулся к щитку магнитным ключом, что достал с пояса - и ячейка открылась. Сандерсон достал из ячейки ящик с листами бумаги, закрытыми какой-то плёнкой, взял один и передал Маше.

- Возьми его и прочитай сейчас. Не бойся, в заламинированном виде ты его не испортишь. После этого я снова положу его в ячейку, и мы уйдём.

Маша глядела на лист. На нём было написано не так уж и много.

"РАСПОРЯЖЕНИЕ, - начала Маша читать вслух, чтобы переводчик на её груди записал всё слово в слово, - От кого: Вильгельм Гордон. Кому: только высшие руководители международного уровня. Кому: Тому, кому я понадоблюсь".

- Хочу заметить, - прервал её мистер Сандерсон, - что у мистера Гордона многие тысячи распоряжений, но лишь это - одно-единственное, обозначенное как "тому, кому я понадоблюсь".

Маша кивнула и продолжила читать:

"Некоторое время назад, когда моей малышке Бренде исполнилось три года, я посетил удивительную детскую игровую площадку, почти точную копию которой я приказал построить на своём заднем дворе.

Инженеру пришлось потрудиться, но получилось у него совсем неплохо. Всю площадку накрывал стеклянный купол с нарисованными звёздами, которые своими лучами проблёскивали на пол и сооружения площадки. Невесомые ступеньки вели к башенкам, на которые дети забирались и в которых пропадали, появляясь тут же с совершенно другой стороны площадки.

Здесь не было качелей или наскучивших обычному ребёнку лесенок в никуда, зато были весёлые попрыгушки, на которых визжащие от восторга дети подлетали раз за разом, и мистические звери, которых можно было гладить, не опасаясь получить ответный удар. Всё было пронизано мистическими, переливающимися цветами, меняющимися каждую минуту подобно северному сиянию - одно лишь освещение завораживало взор!

В центре же стояла шарообразная конструкция, где каждый ребятёнок, что туда проходил, оказывался в объятиях щекотунчиков, от которых счастье просто лучилось на их мордашках. Если после покидания мною этого тела кто-то захочет повидаться со мной - то знайте, я буду там.

Вильгельм Гордон".

Это было всё. Маша с недоумением посмотрела на Сандерсона.

- С точно таким же выражением лица мы смотрели друг на друга, когда получили это распоряжение. Я обратился тогда к мистеру Гордону с требованием объяснений, но он только отмахнулся и сказал, что своё тело он покидать не собирается ни сегодня, ни завтра, - ответил ей Сандерсон, забирая документ и закрывая его обратно в ячейку, - И больше к этому вопросу мы с ним не возвращались.

Когда мистер Гордон покинул нас, руководитель международного отделения финансов вспомнил о странном распоряжении. Мы, конечно, хотели общаться с мистером Гордоном и советоваться с ним - ведь он оставил на нас огромную международную корпорацию, поддерживающую развитие спиритионики. Однако посещение этой детской площадки ничего не дало, а посещение Альтаира было нам недоступно. На том всё и кончилось.

- Альтаира?

- Пойди посети эту площадку сама, Виола. Там сейчас музей Гордона, пускают всех желающих, там и получишь ответ на свой вопрос. А большего я тебе, к сожалению, подсказать не могу: я сам в полном неведении относительно того, что имел в виду мистер Гордон и где его искать.

Маша с Сандерсоном вышли из архива, затем из здания. Получив от главного руководителя спиритионики приглашение посещать его когда потребуется, Виола пошла к музею Гордона. Он оказался буквально в паре улиц от здания головной организации: Гордон купил в своё время дом близко к работе.

Дом Гордона оказался шикарным трёхэтажным особняком, крепко сбитым и украшенным по моде вековой давности, и резко отличался от квартала современных зданий, стоявших вокруг. У главного входа висела тёмно-жёлтая вывеска: "Мемориальный дом-музей Вильгельма Гордона, основателя спиритионики".

Маша купила в кассе недорогой билетик, отказавшись от помощи экскурсовода, и прошла внутрь. Её не заинтересовали личные вещи Гордона и интерьеры его дома, Маша сразу прошла на задний двор дома, где было продолжение осмотра экспозиции, и поняла, что имел в виду Сандерсон.

Детская площадка, описанная Гордоном в документе, стояла здесь, а на центральной башенке шарообразной формы над входом висела табличка в надписью "Альтаир". По площадке бегало два ребёнка одной из посетительниц, они залезали по лесенкам наверх в башни, с упоением сигали вниз по покатым металлическим горкам и прыгали вниз с полутораметровой высоты на мягкий надувной мат.

Маша внимательно осмотрела горку и сфотографировала бы её, но фотоаппарата с собой у неё не было. Поэтому на выходе она купила стопку сувенирных открыток с видами дома Гордона, его интерьерами и той самой детской площадкой на заднем дворе. В Остинском офисе агентства Маша отправила её почтой на свой домашний адрес (телепортации вещей ещё не изобрели, и открытки волшебным образом вместе с ней в трансферной её офиса не появятся) и отбыла обратно домой.

На следующее утро Маша, чего только не напередумавшая за ночь, взяла дома большой лист бумаги и стала перечислять варианты, которые пришли ей в голову.

"1. Оригинальная площадка, которую видел Гордон, находится на Альтаире?

2. Альтаир - это звезда или название другого места (торгового центра, детского клуба и так далее)?

3. Дальнейшие указания, где найти Гордона, находятся непосредственно на площадке? ("Если после покидания мною этого тела кто-то захочет повидаться со мной - то знайте, я буду там".)

4. Он там похоронен?

5. Может, мне вообще не потребуется Гордон?"

Оставшийся день отсеял добрую половину вопросов: похоронен Гордон в тысяче четырёхстах километрах от Остина, у себя в родном городе; Сандерсон, которому позвонила Маша, сказал, что площадку с тех пор перерыли много раз, и никаких оставленных Гордоном дальнейших указаний там нет. И да, Гордон ей нужен - Сандерсон и близко не владел информацией, которая, судя по всему, была у основателя спиритионики.

Что касается Альтаира - Маша посетила его сразу же, потратив на исследование неделю. Среди шести планет, которые были у этой звезды, обитаемой и пригодной для жизни была одна - четвёртая. Цивилизация там появилась не самопроизвольно, её занесли туда невообразимое количество лет назад путешественники. Планета носила название "Синтаида" - по имени мифического уже первопутешественника Синта Аида Коли Самари, была она обычной планетой поселенцев, и уровень цивилизации на ней соответствовал общегалактическому.

На Синтаиде не было движений, подобных спиритионическому - более того, они были запрещены. Планета была давным-давно дружественна и лояльна галактическим правилам общежития, вела обширную торговлю, но единственным разрешённым образом мысли на планете был параноизм (по имени Параны, судового священника с корабля Синта Аиды, что убеждал всех, что планета обязана кормиться духовно только теми плодами разума, что были зачаты не позже прибытия первопутешественника на планету), который не позволил бы появиться в обществе Синтаиды идеям спиритионики.

Естественно, никаких следов деятельности Гордона здесь не было.

На капсуле Маша посетила и другие планеты, но то были переохлаждённые или почти кипящие комки вселенской плоти - на их поверхности не строили ни баз, ни городов, а сканирование подземных пластов не показало ничего кроме обычных свойственных системе пород.

Дело зашло в тупик.

Через день Маше по почте пришли открытки, и она прошлась по всему офису с вопросом, не видал ли кто такой детской площадки. Результат оказался нулевой.

Тут в офис пришло, наконец, два отзыва от других локальных офисов БИМПа - одно от звезды Расальгети в созвездии Геркулеса, а другое - от не имеющей земного названия звезды в созвездии Гидры. Около обеих имелись населённые планеты, находящиеся в межгалактической трансферной сети.

Этим же днём Маша посетила четвертую планету звезды Расагельти, которая называлась Праймида. Дело оказалось полной ерундой. Местный агент, не бывший, естественно, ни спиритиоником, ни, тем более, Проводником, смешал всё в одну кучу. Движение на Праймиде никак не относилось к области деятельности спиритионики: это была религиозная группа, чей основатель утверждал, что внутри человеческой души есть ещё одна человеческая душа, которую надо было освободить из внешней души, потому что внешняя душа - и есть всё зло мира.

Маша даже не смогла соотнести эту идею с основными известными ей заблуждениями о природе человека и поставила её основателю "пятёрку" за изобретательность. Но расследовать дальше не стала: даже если с большой натяжкой посчитать, что основателем является Гордон, два факта ставили окончательный жирный крест на движении "внутренней души": во-первых, у основателя этой группы личностные характеристики были, и прослеживались они местным агентством уже несколько веков; во-вторых, родилось движения около полутора веков назад, то есть куда раньше ухода Гордона с Земли.

Маша вернулась домой несолоно хлебавши, и на следующий день решила попытать счастья с безымянной звездой.

На единственной планете безымянной звезды ситуация оказалась ещё смешней: история о группе, находящей способ выводить людей из носителей, оказалась художественной книгой в жанре фантастики, которую прочёл агент и решил перестраховаться, увидев очень похожее на книгу Машино описание. Реальной группы или её аналога, как поняла Маша, прибыв на планету, не существует и не существовало.

Следующие два-три дня Маша пыталась найти какие-то новые зацепки, но на горизонте сознания было пусто. Гектор, у которого Маша пыталась напрасно получить совет, не придумал пока ничего нового, только попросил у Маши скопировать открытку с детской площадкой и показать ребятам в отделе. Маша против не была.

На четвёртый день Маша решила побеспокоить по этому вопросу руководство, то есть Онассиса, если его можно было таковым считать. Аристотель, выслушав ситуацию, попросил пару дней на обдумывание.

Маша начинала отчаиваться, но ситуацию помог выправить Гектор:

- Машенька, но ведь Гордон был умным человеком. Он не стал бы писать своё указание с заведомо невыполнимой задачей! Стало быть, он умышленно оставил лазейку для того, кому нужно с ним встретиться. И сделал себя труднодостижимым, чтобы по этой дорожке прошёл именно тот, кому действительно нужно, а не все почитатели и непочитатели его таланта.

Этот довод показался Маше разумным, и она воспряла духом, что назавтра дало свой результат: встретив в лифте торгового центра женщину с коляской, она посмотрела на закутанного малыша и вдруг схватилась за голову.

Она пошла из ТЦ домой, мигом забыв, что ей там было нужно, и по пути повторяла шёпотом, обращаясь к себе:

- Дура! Нет, ну не дура ли? Слепая. Вообще слепая! Нет, ну надо же? Нет, ну не дура ли?

Дело оказалось в следующем: Маша упустила из виду, что она ищет детскую площадку. Зачем спрашивать о ней одиноких мужчин и бездетных женщин агентства? Площадки хорошо знают мамы и папы с детишками-дошколятами!

Рассказав Гектору, какая она, по её мнению, недалёкая дурочка, и получив от него на это достаточное количество опровержений, она попросила так и не придумавшего пока ничего Онассиса о возможности размещения фото с площадкой на доступных БИМПу рекламных площадках семейных сайтов (с условием вознаграждения за правильную наводку).

Маша начала уже думать, что Шерлок Холмс или Эркюль Пуаро из неё никакой, и надо искать другие способы разобраться с неведомыми ответственными за глобальную катастрофу будущего, но Ищущая внутри не давала ей уйти с пути. "Похоже, на этом пути меня и похоронят", - решила агентесса, но судьба смилостивилась над ней.

Роль судьбы исполнил Гектор, который сделал не только то, что от него требовалось. Маша попросила своего ненаглядного разослать фото площадки известным ему семейным спиритионикам, и Гектор разослал фото по двадцати или двадцати пяти адресам. Одна мама из старых знакомых в итоге сказала, что она видела эту площадку - на заднем дворе дома Гордона.

Вдобавок же Гектор в свой обеденный перерыв прошёлся по другим отделам и показал фото паре семейных агентов Лунного БИМП. И мама трёхлетнего пацанёнка, работающая в отделе обслуживания программирующих установок, невозмутимо сказала - конечно же, я знаю эту площадку, только... Какая-то она на фото не такая.

Гектор ухватился за этот след, и в итоге оказалось, что площадка, описанная мамой из БИМПа, находится - где бы вы подумали? - в недрах Лунной базы! Оказывается, она там находится уже лет сто и используется для подмоги семейным парам БИМПа: детишки не должны болтаться у родителей под ногами во время ответственной работы.

- Но откуда Вильгельм Гордон знает о детской площадке на Лунной базе? - отчаянно жестикулируя, высказалась Маша Гектору, но в следующее мгновение ударила себя ладонью по лбу: ну конечно! Ведь она сама говорила недавно ему, что Гордон выходил из носителя и исследовал способы депрограммирования спиритиоников! Конечно, он был на базе - просто инкогнито, без носителя.

И совсем неудивительно, что о ней не знали ни Онассис, ни коллеги в офисе - у них своих проблем хватало и без всяких детских площадок, которые ни с какой стороны стратегически важными объектами не являются.

Утром следующего дня Маша уже стояла на детской площадке Лунной базы. Только теперь она поняла, почему она так привлекла внимание, почему Вильгельм Гордон был так очарован ею. Стеклянный купол со звёздами был не декорацией - верхний колпак площадки действительно выходил в космос, и все, стоящие под ним, могли наблюдать сквозь него созвездия и россыпи светил, недоступных взгляду на Земле - они светили мощно и не мигая, разными цветами. Небесный карнавал заставлял минутами забываться и глядеть в глубины вселенной даже привыкших к этому родителей.

Чудеса на этом не заканчивались. Боковые башенки не имели железных горок, как в копии Гордона на заднем дворе, и оказались ничем иным как трансферниками в тела синтетических животных, что стояли рядком внизу - единорога, оленя, кошку. Такое решение Маша видела вообще впервые - обычно трансфер проводился в подменные человеческие тела. Но дети, видимо, не знали, что с этим может быть что-то не так. Маша спросила об этом у одной из отдыхающей на скамеечке мам, и та сказала, что не знает, как это всё устроено, но знает, что это не настоящие бионосители животных, а куклы со вполне человеческим управлением. Маше оставалось только дивиться. Дети, попадая в кошечек и единорогов, вполне сносно ходили на четырёх лапах.

Аэротруба, где дети подлетали на потоке воздуха, была не такой уж и экзотикой, электронные аттракционы - тоже. А вот центральная башенка с шарообразным утолщением в конце оказалась морально устаревшей кабинкой трансферника: такие модели производились полвека или век назад и отличались от современных тем, что сейчас для трансфера кабинка не требовалась.

И конечно же, над входом висела табличка "Альтаир", которая вовсе не была бутафорией: вторая часть детской площадки находилась на Альтаире, на четвёртой, единственной пригодной для жизни планете, которую и посещала до этого Маша. Детки мотались туда-сюда, будто из комнаты в комнату. В каких носителях они находились там, Маша уже и не спрашивала.

В расследовании опять наступил тупик. Следующая неделя Маши, раздумывающей, что к чему в этих странных поисках человека без личностных характеристик, прошла впустую.

Тем временем северная весна, уже растопившая последние чёрные остатки сугробов в городе, но оставившая белые снежные шапки на вершинах сопок, превратилась в нежаркое северное лето.

Гектор уже разобрал завалы на своей новой работе и стал приходить домой мало того что каждый день, так ещё и на час раньше обычного. Маша, заполняя рабочее время, попросила снова класть ей папки с делами на рабочий стол и работала как обычный сотрудник, ласковыми пинками загоняя несчастных вывалившихся из носителей обратно. В свободное время по вечерам и Маша, и Гектор занимались ещё одним любимым общим делом - они гуляли по городу, каждый раз выбирая всё новые маршруты, каждый раз замечая что-то новое в местах, где они жили уже много лет и, казалось бы, знали о которых всё.

Прогулки перемежались рассказами о прошлом города, и экспертом здесь выступал Гектор.

- Видишь вот эту развалину, - показывал он, например, Маше, на неказистое здание из грязного камня на улице Траловой, что торчало чужеродным объектом между линиями железной дороги и более современными портовыми сооружениями, - как ты думаешь, чем примечательно это здание?

- Не знаю, - отвечала, например, Маша, - но здание знакомо, мы сюда однажды рации возили в мою прошлую логистическую жизнь.

- Какая организация здесь сегодня базируется, я не знаю, - отвечал ей, например, Гектор, - но этот склад уникален: он является самым старым каменным зданием города. Как видишь, стоит до сих пор. Вон, и пятиэтажки стоят недалеко: вроде бы и старые, а этот склад - древний и мхом поросший, как прадед рядом с ними.

Оба любили такие разговоры, и некоторое количество дней спустя именно такой разговор заставил Машу вспомнить то, что она должна была вспомнить, и раскрыл ей глаза.

Шли они тогда по центральной части города, по улице Ленинградская.

- Вот что ты видишь? - задал тогда Гектор вопрос Маше, показывая на ремонтирующееся здание кинотеатра в стиле советского ар-деко. Высоко-высоко над дверями, что казались такими маленькими по сравнению с громадой фасада, тускло выделялись, будто забытые всеми, буквы "Родина".

- Кинотеатр "Родина", - с готовностью ответила Маша, - я его хорошо знаю. В детстве бегала сюда на фильмы, пока не закрыли.

- А вот сейчас я покажу тебе его снимки прошедших лет, - сказал Гектор, порылся в телефоне и предъявил Маше снимок номер один.

- Да, это он, видно сразу, - глянула Маша на чёрно-белое фото, - только... Что-то здесь не так... Старинные трамваи! - Удивлённо она глянула она на Гектора, - В нашем городе отродясь трамвайной сети не было! Как это?

- А сейчас смотрим на другой снимок, - довольный Гектор продолжал свой спектакль. Он снова порылся в телефоне и показал Маше ещё один снимок.

- Да, это наша "Родина", только уже наши дни, когда ... - начала она, и вдруг возбуждённо затыкала пальцем в экран, - Что это? Почему? Тут написано не "Родина"! Тут написано "Кинотеатр Звезда"! Как это? Это что, поддельные фотографии? Я ведь не помню, чтобы наша "Родина" когда-то называлась "Звездой"! Не было такого!

Гектор лишь подсмеивался над её изумлением. Наконец, он спросил:

- Сдаёшься?

Маша сдалась.

- Это не наша "Родина" на снимках. На первом фото ты видела его копию - кинотеатр "Родина" в Москве, который строился по одному проекту с нашим, потому и трамваи на переднем фоне. А на второй фотографии - кинотеатр "Звезда" в Твери, построенный по тем же чертежам. Здорово, да?

- А я-то думала - что за фантастика! - засмеялась Маша, - Думала, нашу "Родину" переименовали - полвека назад была "Звездой", а теперь - "Родина"! Полвека назад - "Звезда", а теперь - "Родина". Полвека назад...

Маша вдруг застыла, уставилась в пространство и секунд десять, как мантру, повторяла эти два названия. А затем схватила Гектора за руку и бегом потянула за собой.

- Маша, ты что? Куда? - запищал тот, немало удивлённый результатом собственного розыгрыша.

- В офис! - только сказала она.

Через полчаса, с помощью попутного троллейбуса, оба входили в знакомую обоим дверь.

- Ты мне объяснишь уже, в чём дело? - уже заругался на неё Гектор, успевший за обоих поздороваться и с охранником, и с секретарём приёмной, и с бухгалтером, попавшимся на пути.

- В документе, который я читала в архиве управления спиритионики, - кратко ответила Маша, направляясь в свой кабинет, - было описание площадки и ещё кое-что. Это кое-что я сначала не приняла во внимание, а зря, очень зря.

- Про что ты говоришь?

Маша уже сидела за своим компьютером и искала в нём историю детской площадки Лунной базы. Истории детской площадки в файлах агентства не было - видно, это была слишком незначительная часть жизни межгалактического сообщества, документировать которую не было ни у кого ни времени, ни желания.

- Придётся идти и разбираться на месте, - устало выдохнула она, откинулась на кресле и, наконец, снизошла до Гектора:

- Там, в распоряжении, было написано: "Некоторое время назад, когда моей малышке Бренде исполнилось три года, я посетил удивительную детскую игровую площадку".

- И?

- Что и? Гектор, сколько лет сейчас его дочери Бренде?

- Ну, не знаю...

- Тогда давай заглянем в биографию Гордона!

Биография Вильгельма Гордона была в электронном виде, и была она доступна всем. Полминуты - и Маша с Гектором читали: "У Вильгельма Гордона было двое детей: сын Шон, родился двенадцатого января одна тысяча девятьсот шестьдесят девятого года, и Бренда, родилась шестого июня одна тысяча девятьсот семьдесят седьмого года. Жена мистера Гордона..."

Про жену Маша читать не стала.

- Она родилась в семьдесят седьмом году, значит, Гордон был у площадки примерно в восьмидесятом. Восьмидесятом! Пошли на площадку.

Она опять взяла его за руку и потащила в трансферную.

На площадке сидели и отдыхали три мамы и один папа.

- Добрый день! - обратилась Маша ко всем трём мамам сразу, - Подскажите, с кем-то из вас родители нянчились на этой площадке?

Все только покачали головами.

- Это Вам надо спрашивать у Фернандиты, она тут полбазы отнянчила, - сказала одна, в ярком жёлтом платье с горошком.

- Кто это, Фернандита?

- Это няня, ей уже под сотню лет, - сказала та, что в жёлтом с горошком, - Она уже не работает. Она тут работала ещё в допотопные времена, её еще наши деды, небось, помнят.

- А как её найти?

- Фернандиту-то? - задумалась та, что в жёлтом, и обратила вопросительные взгляды на двух других мам.

- Это надо в кадрах спрашивать, - ответила мама в форменной одежде базы, - я слышала, что её домой отправили в дом престарелых, или хоспис - как это там сейчас называется? Здесь за ней ухаживать некому было, база оплачивает земные услуги.

- Благодарю! - И Маша, зажав руку Гектора, потащила его за собой в кадры.

Беготня по инстанциям продолжалась полдня, и в итоге вечером взмыленная Маша стояла в хосписе португальского города Порту перед согбенной в три погибели старушкой.

Фернандиту очень порадовало, что кто-то из её прошлого вспомнил и посетил её - особенно то, что это такая молодая девочка и молодой мальчик. Машу же очень порадовало, что Фернандита была в своём уме и твёрдой памяти.

- Я на той площадке, моя маленькая Мэри, полжизни прожила, да, - отвечала она Маше, - все главные на базе моими руками, вот этими самыми, выращены, да... Раньше? Да, меняли площадку, причём несколько раз. Убрали карусели, которыми однажды сынку замдиректора по воспитательной работе до крови заехало.

Что ещё? Меняли покрытие, сделали такое мягкое и резиновое, потому что предыдущее часто рвалось. Единорогов этих при мне завезли. Не нравятся они мне, эти животные. Я с детьми никогда не играла в единорогов. Ещё? Да много что, не помню.

Да, трансферную башенку меняли. Нет, башенку-то не меняли. В другой цвет её красили, табличку меняли. Почему табличку меняли? Там, дочка, одно время скандал был - мятежная планета та оказалась. Сначала, говорили, отказались торговать с Галактической Федерацией по прежним ценам, потом оказалось, что пираты там своего выдвигают на выборах... Я, дочка, не особо-то понимаю во всей этой власти, я всё больше по детишкам...

А планету ту потом и выкинули из Федерации. Вот и перенесли ту, вторую часть площадки, на Альтаир. Тогда и табличку на площадке поменяли. Только зачем, спрашивается? Деткам-то какая разница, что там написано? Когда это было? Да недавно совсем, лет двадцать назад. Как же та планета-то называлась, дай бог памяти...

Маша сидела на корточках у инвалидного кресла старушки и молилась всем богам, чтобы память не подвела старушку и на этот раз. И боги оказались милостивы к Маше.

- Фелита-на-Веритате... Фелита-на-Веритате...- повторяла Маша заветные слова, чтобы не забыть. Созвездие Андромеды, звезда Веритате, планета Фелита. Вот что было написано на табличке трансферной кабинки, когда Вильгельм Гордон посетил детскую площадку. Вот что означает "почти точная копия" из документа.

И ещё один кусочек головоломки встал на место, когда она узнала историю смены таблички: с мятежными планетами Федерация не поддерживает контактов, и никакая информация о происходящем там не становится известной БИМПу. Например, информация о группе спиритиоников. Повезло Вильгельму Гордону, что его новая планета стала отчуждена от линий информирования Федерации.

Или... он знал? Предвидел, что случится вскоре, и неспроста избрал очередной плацдарм для спиритионики?

Теперь перед Машей вставала совсем новая, ранее не знакомая проблема: на Фелите-на-Веритате, вследствие её отторжения Федерацией, не было трансферных комнат, и на неё нельзя было попасть во мгновение ока, просто заняв сменный носитель. Более того - с ней не было и грузового сообщения, поэтому ни один пилот в своём уме не направит без разрешения свою баржу к такой звезде, иначе прощай лицензия и прощай Федерация.

Маша полдня походила в раздумьях и, ничего не придумав, обратилась, наконец, к Онассису, благо прямая связь у них была. Аристотелю не потребовалось и пяти минут, чтобы найти выход.

- Однако я не хочу, чтобы ты летела одна. Ты хочешь попасть в неподнадзорную Федерации область, где не действуют её законы. С другой стороны, отряд тяжеловооружённых солдат я с тобой не отправлю тоже - мы не поддерживаем связей со звездой. Поэтому возьми с собой напарника, какого хочешь, а я дам тебе одну интересную вещь. Слышала когда-нибудь об аварийном трансфернике?

Маша не слышала.

- Его тестируют. Можно даже сказать, уже протестировали. Это небольшой, постоянно работающий прибор без каких-либо органов управления, имеющий единственную функцию - возвращать владельца в заранее запрограммированную точку. Если с тобой что-то случится, ты потеряешь носитель, но эта беда невелика - ты мгновенно окажешься у меня под боком, где я сразу выдам тебе носитель. Однако я бы не хотел такого расклада - я уже привык к симпатяжке с чёрной шевелюрой!

Ари засмеялся в телефонной трубке, Маша тоже дежурно посмеялась в ответ, но настроение было не очень радужное. Перспектива потерять носитель, даже в век смены носителей, не вдохновляла. Маша подогнала его под себя, как одежду, и привыкла, сроднилась.

- Я возьму Гектора, если ты не против. А как ты собрался отправить меня на Фелите?

- Помнишь засранца по имени Слив?

- Фу-у... - Маша помнила. Это был пират, который использовал детей как заложников, чтобы заманивать взрослых в рабство, - Ты хочешь дать мне его как пилота?

- Нет, Слив снова сидит, причём не у нас, а в межгалактическом. Зато у нас есть Золушка, которого он сдал. Вот его я бы тебе и дал. Ему терять нечего.

- Ему? Золушка это "он"?

- Да, такой же пират мужского пола. Про этимологию его клички сможешь спросить у него самого.

- Сколько пути до Фелите?

- Ну нет, пешком ты до Фелите не полетишь, до неё почти три тысячи световых лет. Челноки у нас досветовые. Вселенная исчезнет, когда ты будешь в пути. Сделаешь с Золушкой трансфер на Альферац, там у нас галактический офис БИМП, потом на ближайшую звезду Андромеды, где есть местный офис. А уж оттуда на челноке - я попрошу, чтобы нашли, найду какое-нибудь оправдание вылету. У нас же не со всей галактикой разорваны связи, а только с Веритате.

- Давай. Надеюсь, Золушка будет паинькой.

За Гектором дело не стало, хотя лично Маша сомневалась, что он сможет как-то помочь. Подготовки было всего ничего. Золушка, что сидел в носителе в одной земной тюрьме, был вытащен оттуда, распрограммирован, и ему был дан один из сменных носителей, чтобы освоиться на Лунной базе.

- Почему Золушка? - спросила его Маша, когда впервые встретила в столовой для персонала. Ей не терпелось разгадать эту маленькую тайну.

Золушка дерзить не стал.

- Потому что, хозяйка, я однажды оспаривал место главаря нашей маленькой общины, но не преуспел, и моя карета превратилась в тыкву.

- Кто у вас главный был - Слив, что ли?

- Он, поганец, он. У нас предателей не терпят, хозяйка, поэтому не бывать ему больше на коне.

- Ему не бывать на коне теперь вообще никогда, у него пожизненных сроков даже не знаю, сколько. Да только и теперь Золушке не стать принцессой. Так что можешь выбрать себе новое имя.

- Эх, хозяйка...

Ясно было, что пират будет пытаться влиться в новую окружающую его действительность, да только сложновато будет. Не потому он пиратом стал, что мама с папой недокормили в детстве, а потому что имел согласие с законами его "общины", как он выразился. Однако рыпнуться к прежним занятиям снова он если и попытается, то очень не скоро, рассудила Маша.

Проводить троицу в трансферную пришёл сам Онассис-Квинт, сообщивший, что их легенда на Андромеде такова: бывший пират и два контролирующих его офицера должны неофициально попасть на Фелитате под видом осколка пиратской банды, чтобы выяснить, нет ли граждан Федерации, насильно удерживаемых мятежниками на планете.

- Миссия одобрена Галактическим БИМПом, поэтому вопросов не возникнет, - сказал он напоследок, - а ты, Золушка, помни: во-первых, тревожной кнопки у тебя нет, а те, что есть у Марии Сергеевны и Гектора, настроены на их личностные частоты, поэтому в твоих интересах вернуться вместе с ними в тех же носителях, что и сейчас.

- Не обману, начальник! А что во-вторых? - заметил внимательный Золушка.

- А во-вторых, в случае успеха операции твой срок уменьшится до пары лет, а в случае побега - увеличится до многих десятков пожизненных. И будь уверен, тебя поймают. Так что дерзай.

- Обижаете, начальник! - совсем не обиделся Золушка. Аристотель похлопал по плечу Гектора, приобнял Машу, и вышел из комнаты.

Два трансфера вместе с объяснениями и удостоверением личности потребовали семь минут. Ещё через два часа они сели на подготовленный в одном из местных офисов агентства челнок - какой-то то ли буксир, то ли толкач без опознавательных знаков.

- Прошу прощения, всё что нашли, - сказал координатор местного офиса, - военного флота у нас отродясь не бывало. Но эта колымага проста и надёжна, как молоток, да и защитное поле от мелкой пыли у неё мощное. Пилоту останется только вести корабль, задумываться об опасностях перелёта не придётся.

- А сколько лететь до Фелите?

- Сначала ускорение, потом замедление... Где-то около пары месяцев, я думаю. Бортовой компьютер скажет точнее. Но в летаргику упасть не удастся - на судне нет капсул длительного сна.

- Спасибо, координатор. Будем надеяться, что там хоть настольные игры есть.

- Там есть, насколько я знаю, коллекция фильмов за сотню последних лет, причём обширная. Кто-то из наших прежних вахтовиков постарался. Хоть весь путь туда и обратно смотрите. В общем, удачи вам. Буксирчик не забудьте обратно вернуть, - улыбнулся он.

Пока буксир накачивали энергией, Маша и Гектор ознакамливались с городом на планете - земного названия не было ни у звезды, ни у планеты, и Маша сомневалась, что она вообще известна земным астрономам. Вылетели местным вечером.

Фильмы никто смотреть не захотел. Золушка оказался неплохим массовиком-затейником, который мог часами травить байки о своей пиратской жизни. Буксир почти всегда шёл на автопилоте, поэтому бывший пират научил Гектора и Машу играть в карты и вовлёк их в азартные покерные бои, но при этом почти всегда неуловимо выигрывал сам. Как он это делал, Маше понять не удалось.

Однажды, на втором месяце полёта, когда отношения между пиратом и Машей переросли в более дружеские, агентесса рассказала Золушке и свою историю - начиная с Леттуа Гири и заканчивая нынешними изысканиями.

- Да Вы, Мария Сергеевна, стало быть, попаданка! - восхитился Золушка, - Вот уж не думал, что такое бывает на самом деле!

- Что за попаданка? - недовольно фыркнула та.

- Ну как же? Вы увлекались когда-нибудь научной фантастикой? Нет? А я её тонны перечитал, поверьте мне. Так вот, тема человека из будущего, попадающего в прошлое, чтобы изменить будущее, избита донельзя. Кто только не писал об этом, сотни авторов! Тысячи рассказов и книг! Поэтому для такого героя книги, путешествующего в прошлое и оказывающегося на чужом месте, даже самоназвание появилось - попаданец.

- Ну-ка, давай, Золушка, поделись опытом, что нам посоветуют мудрые писатели-фантасты?

- Да там вариантов-то не так уж и много. Во-первых, что путешествия во времени невозможны. Этот вариант отпадает, поскольку всем уже давно известны пространственно-временные искажения. Я лично замечал разницу в ходе времени, да и Вы, Мария, только что опровергли это.

Во-вторых - будущее изменить невозможно.

- Это как? - удивилась Маша, - Мы каждый день это делаем.

- Так, да не так, - покачал головой Золушка, - подумайте вот о чём: если Вы сейчас меняете что-то в настоящем, это отразится на будущем. Но вы уже были в будущем - а значит, видели своими глазами результаты Вашего поступка. Так? Стало быть, Вы уже сейчас можете заключить, что не сделали и не сделаете ничего, что привело бы к спасению.

Маша подумала над этим, и ей очень не понравилась стройность логики, сопровождавшей рассуждения Золушки.

- Ну, а еще варианты есть?

- Да, но только один. Идея в том, что каждый наш выбор, даже самый ничтожный, создаёт отдельную вселенную, которая развивается своим ходом. Если представить линию твоей жизни без какого-либо поступка как ствол дерева, то совершение некоего поступка будет ветвью, от ствола отходящей. У этой ветви будет уже в чём-то иное будущее, нежели у ствола. А поскольку выбор совершается каждым человеком в мире ежесекундно, количество ветвей - этих параллельных вселенных - единовременно равняется примерно бесконечности. Я понятно объясняю?

- Да, в общем-то понятно, - пробормотала Маша, в голове которой дерево с ветвями превратилось в подобие морского ежа, - в таком случае, я смогу изменить будущее и спасти человечество, оставив где-то сбоку полностью разрушенную параллельную вселенную?

- Ну, как тебе сказать... Вряд ли ты что-то изменишь. Подумай сама, ведь если параллельных вселенных, созданных человеческим выбором, бесконечное множество, то среди них обязательно уже есть такая, в которой человечество выжило. Просто тебе не повезло, так как мы с тобой разговариваем сейчас в том мире, который не выживет. То есть в итоге всё равно останется то, что и так есть. Выживет эта Маша - не выживет какая-то другая параллельная Маша. Вот и всё.

Маша совсем закручинилась.

- Ну и, кстати, - добавил Золушка совсем уж некстати, - теоретически может быть такое, что выжить вообще невозможно, тогда и выжившей вселенной не будет ни одной. Ну, знаешь... Может, если ты щёлкнешь пальцами, то всё равно ни в одной вселенной Луна не упадёт на Землю. Но это уже я только предполагаю.

- Всё, Золушка, иди ты... куда-нибудь на камбуз. Предполагай что-нибудь там, - пробурчала Маша, - Лучше бы предположил, как изменить будущее, чем как его изменить нельзя.

- Да этого ещё долго не будет, - попытался успокоить Машу Гектор, заставший часть Машиного с Золушкой разговора, но лучше бы он и не начинал.

- У меня это было вчера, - огрызнулась Маша и, развернувшись, ушла в рубку - смотреть на звезды и рассеивать своё раздражение во вселенную.

В итоге Маша решила, что не зря она ищет Гордона, и он поможет ей сориентироваться в собственной миссии.

Буксир уже подходил к Фелите, и планета вышла на связь. Памятуя о мятеже, что случился на планете, Маша с Гектором стояли, держась за руки и ожидая последнего мгновенья вместе, но столь романтического события не случилось. Золушка просто ответил на запрос по легенде, и буксиру выдали координаты для посадки.

Фелите встретила агентов летним солнцем, несколько более красным, чем земное, и совершенно спокойной обстановкой. Невдалеке от космодрома стоял отнюдь не разрушенный и не похожий на руины город с более-менее обычными зданиями земного типа, над которым не развевался дым пожарищ.

В разных частях космодрома стояло несколько кораблей.

Встречающих не было, однако от мест, где кораблям было предназначено стоять, шли полосы со стрелками, ведущие к одиноко стоящему зданию со сводчатыми окнами и большими буквами по верху: Фелите-на-Веритате.

Золушка пожелал остаться на корабле, чтобы присмотреть за ним, и ему позволили. Маша же с Гектором пожали плечами и пошли к зданию - в его центре виднелся вход.

На полпути они увидели, что из здания вышел человечек и пошёл к ним навстречу. Никакого официоза - на парне была обычная футболка с принтом "Фелите" и шорты.

- Добрый день, господа. Прошу за мной.

- Мы сопровождаем заключённого и прибыли на вашу планету с миссией доброй воли. Меня зовут Бастарчук Мария Сергеевна, а моего спутника - Верещагин Гектор Владимирович, - представилась Маша, чтобы избежать нечаянных недоразумений, хотя её и не спрашивали.

- Да, Мария Сергеевна, мы знаем, - кивнул парень, - меня зовут Рагнар. Мистер Гордон ждёт вас.

Маша опешила. Такого быстрого развития событий она не ожидала.

Рагнар провёл прилетевших в здание, где они прошли пару залов ожидания, вышли на задний двор, и Рагнар пригласил Машу с Гектором сесть в обычную земного вида машину. Маша не задавала вопросов и просто позволила себя увлекать туда, куда вёл их провожатый.

Наконец, через полчаса поездки по травянистой равнине вдали показался городок. "Здесь всё такое земное", - удивлялась Маша про себя, - "Будто снова попала домой". Проехав по улицам, где шла обычная городская жизнь, автомобиль завернул около пруда и остановился у небольшого двухэтажного особнячка, похожего на земной дом-музей Гордона.

- Входите и будьте как дома. Мистер Гордон сейчас подойдёт, - сказал Рагнар, вскочил в машину и через несколько секунд уже гнал куда-то обратно. Маша и Гектор удивлённо посмотрели ему вслед.

- А мистер Гордон уже подошёл, - вдруг услышала Маша голос, который слышала много раз на аудиоплёнках с записями инструктажей и лекций. Они с Гектором синхронно обернулись.

Он был в точности такой, каким они видели его на многочисленных фото в книгах по спиритионике - в годах, но моложавый, в отутюженном сером костюме с дорогим галстуком, тёмные с сединой волосы зачёсаны назад.

Маша так и стояла с открытым ртом несколько секунд, даже не поздоровавшись. Первым очнулся Гектор.

- Сэр, мы очень... рады видеть вас.. Но как... - Гектор развёл руками, - Тот же носитель?

- Друзья мои, это просто для вас, - Гордон слегка поклонился, - прошу за мной, вас ждёт лёгкая закуска.

- Сэр, одну секунду, - вдруг сказала пришедшая в себя Маша, - я должна кое-то проверить.

Она сняла с пояса портативный психолокатор, включила его и направила его на Гордона. На экране зияла пустота, будто локатор был направлен на стену. Такое Маша видела впервые. Она направила локатор на Гектора и тот исправно отобразил сумму частот и внизу экрана сразу приписал нынешнее имя носителя испытуемого (Гектор был внесён в память прибора).

Маша снова направила психолокатор на Гордона - и снова невозможная, полная пустота.

- Ну как? - осведомился тот, - впрочем, если хотите, я могу сделать так.

Психолокатор вдруг ожил и внезапно показал вспыхнувшую совокупность частот, которых ранее в этой точке пространства не существовало. Локатор высветил: "Вильгельм Гордон".

- Это потрясающе, сэр, - только и смогла выдавить Маша, - простите, я не поприветствовала Вас... Это такая честь - видеть Вас, говорить с Вами!

- Вижу, Вы ещё не наудивлялись, Мария, - засмеялся Гордон, - пойдёмте в дом.

- Я была готова к поискам, сэр, - улыбнулась Маша, - но не к такому их внезапному завершению.

- Ну, не думаю, что мне следует и далее терзать вас. Моё распоряжение, где я указал детскую площадку, было неким фильтром против особо ретивых поклонников, которых я пусть и очень уважаю, но не всех сразу. Надо сказать, что агентов БИМП я не то чтобы желал видеть. Однако я подозревал, что могу понадобиться кому-то настолько, что меня и впрямь найдут.

Закуска тянула на полноценный обед, совмещённый с полдником. Маша и Гектор, потихоньку откусывая то от одного, то от другого блюда, начали удовлетворять своё любопытство, которое требовало куда большего удовлетворения, чем их желудок.

- Получается, никакого мятежа против Федерации не было?

- Ну как не было, - подумал Гордон, - пожалуй, был. Мой личный. Но это не тот мятеж, где оппонентам режут глотки, нет. Мне нужно было некоторое время для спокойной работы над населением планеты. Вы знаете, что на Фелите сейчас около тридцати пяти процентов спиритиоников, и число их постоянно растёт?

- Тридцать пять процентов, - Гектор чуть канапе не выронил, - это же... Это рай на Земле... То есть, на Фелите!

- Ну, идём к этому, - согласился Гордон, - В любом случае, это мой личный проект, который мне вряд ли удалось бы завершить на Земле. Чтобы вывести человека на новый уровень бытия, требуется пусть и не жутко много времени, но какое-то его количество.

- Целая планета людей, что могут покидать свои носители... - прошептал Гектор, который даже представить себе не мог, как проходит жизнь человечества в случае такого невероятного достижения.

- Отнюдь, Гектор. Выход из носителей - это первая стадия возрождения, и то - только для Земли. Ведь Земля использовалась Квинтом как тюрьма, независимо от того, какой она статус носит на самом деле. Вы, ребята, долго жили на этой благословенной планетке и уже слегка подзабыли о том, что в других частях мира перемещение внутрь и наружу носителя является нормой. На самом деле, с огромным трудом я выработал систему, которая позволила землянам-спиритионикам вылезти из болота на сушу. Но то было болото, а это - всего лишь суша! Это не Эверест человеческого сознания, и не Монблан, не сопки твоего города, Мария Сергеевна! Выход из носителя - это даже не холмик на могилке, это просто несократимый ноль!

- Вы знаете, откуда я, - проговорила Маша, - и знаете, кто я... Откуда?

- Я даже знаю, кем ты была - Виола, Свен, Малик, Мейера... Я могу считывать твою личную сигнатуру, Маша. Я знаю, что ты спиритионик, и знаю, что работница агентства потерянных душ... Поэтому и говорю так свободно и с тобой, и с Гектором. В ином случае, вас бы и не подпустили к планете.

- А Вы знаете, что я была Цессой? - кинула пробный шар Маша.

Гордон на секунду сосредоточился, и вдруг вскрикнул, будто ему влепили пощёчину.

- Ну, девочка, - прошептал он, отдышавшись, но бледность продолжала отражаться на его лице, - похоже, ты носишь атомную бомбу за пазухой... Нет, я не могу увидеть, что там. По крайней мере, прямо сейчас я разбираться с этим не буду.

- А ведь из-за этой вещи я Вас как раз и искала, - вздохнула Маша.

- Сэр, - встрял Гектор, - а как так получилось, что у вас нет личностных вибраций, и психолокатор Вас не улавливает?

- Это к вопросу о том, сколько достижений доступно человеку, Гектор. Я уже говорил, что покидание носителя - настолько же обыденная вещь, как и глоток воды. Это не такое уж и достижение. Когда я продолжил свои исследования, то оказалось, что личностные вибрации - это, собственно, не вибрации личности.

Представь себе ведро чистой воды, куда ты кинул грязи и хорошенько перемешал. Вода стала мутной. И если человеку, никогда не видевшему воду, покажут это ведро, он будет думать, что это и есть вода. Если взять такую аналогию, то человеческая личность - это чистая вода, а личностные вибрации создаются именно грязью в воде, а не самой водой. Сама чистая вода человеческого духа - это и есть личность человека, и она не имеет вибраций, зато имеет огромное количество полезных свойств! К сожалению, чистого человека уже давно никто не упомнит...

Маша пораскинула мозгами - когда Цесса улавливала живое поле человеческого социума, она искала личностные характеристики или чувствовала жизнь как-то иначе?

- Похоже, мистер Гордон, - наконец сказала она, - в будущем люди распознавали другую личность совсем не по вибрациям, и эта способность была дана им проектом, о котором я Вам расскажу. Похоже, этот проект - Ваша работа, или же работа тех, кто вёл изыскания, подобные Вашему и в том же направлении.

- А, вот что это за атомная бомба, - кивнул Гордон, - да, я работаю именно в этом направлении. Очищение человеческого ведра мутной воды показывает невероятные результаты. Например, сейчас вы видите мистера Гордона таким, каким он был на Земле. Но вы ведь понимаете, что того носителя и даже того имени уже давно нет?

У меня здесь есть безличные бионосители, чей внешний вид я могу настраивать - результат вы видите перед собой. Это просто затем, чтобы вам было удобнее со мной общаться. А могли бы увидеть Александра Македонского или Венеру Милосскую - не важно. Я мог бы делать всё, что делаю, и без носителя, но моя работа подразумевает постоянное и плотное общение с людьми, а потому носители - моя постоянная рабочая одежда.

Кроме того, человек, чья "вода" не замутнена, имеет возможность организовывать материю и энергию по своему желанию без использования своего носителя или иных инструментов, а только при помощи своего желания. Кроме того, высвобождаются эмоции, которые начинают сиять всеми своими красками, и человек приобретает над ними контроль. Кроме того, в нём просыпается огромная жажда и возможности к творчеству... Кроме того... Сейчас всего не перескажешь, да и не то время - вы пришли ко мне по другому делу.

- Сэр, - опять встрял Гектор, которому нужно было получить все ответы на свои бесконечные вопросы прямо сейчас, - получается, что теперь незамутнённые люди становятся элитой общества, а "мутные вёдра воды" - что делать с ними?

- Нет. Точка зрения разделения людей на "правильных" и "неправильных" - это точка зрения низкого уровня. Я так и не придумал пока, как назвать то, что получается в итоге моей работы, потому что, пока исследования идут, всё меняется. Однако одно я знаю точно - элита нового общества скорее посвятит себя служению тому, чтобы помочь другим людям прийти к состоянию чистой воды в ведре, нежели попытается поставить себе на службу их страхи и недомогания. И причина, по которой я так думаю, состоит в том, что чем дальше человек очищается от всей скверны, тем лучше он видит, насколько взаимосвязан с другими. Если безумцу простительно помереть от того, что он заболел простудой, то сознательному человеку - никогда. Только безумец, если одну его ногу будет засасывать болото, скажет: ну и пусть, вторая-то нога свободна.

Однако я хотел бы сделать перерыв в своих объяснениях и послушать, что мне хотела бы сказать Мария Сергеевна.

Фуршет уже закончился - все наелись до отвала, и Гордон повёл гостей в библиотеку. По пути Гектор умудрился ввернуть ещё вопрос - а вот если, мол, человек чистой воды может силой мысли создавать предметы вокруг себя, то могли бы Вы, например, создать на месте этого небольшого особнячка большой дворец? На что Гордон ему загадочно ответил:

- Когда можешь иметь всё, требуется очень немногое.

Хозяин усадил гостей вокруг себя на шикарном полукруглом диване посреди забитых книгами стен, и Маша, наконец, смогла спокойно высказать всю свою историю.

Через полчаса глаза Гордона горели.

- Здесь явно вкралась ошибка! Я не смог бы и представить себе такое направление исследований, как "сшивание" различных личностей между собой, чтобы получить новое существо! Это противоречило бы основной идее спиритионики - освобождению и очищению человека!

Однако дай мне пару дней - и я пересмотрю все свои записи. Надо убедиться, что в оставленных мною указаниях - а их очень много! - не осталось ошибок. Надо убедиться, что их не исказили. Я создал систему, которая требует беспрекословного следования всем публикациям и безжалостной коррекции применения, если отклонение будет обнаружено. Однако это обоюдоострый клинок: если где-то в моих трудах закралась ошибка, кураторы будут отстаивать её дальнейшее совершение, потому что написал её я.

Да и давно пора инкогнито посетить Землю на пару дней и посмотреть, как там дела у моих ребят. Вы же подождите меня здесь.

- Мистер Гордон, есть ещё одна вещь, которая меня беспокоит.

Она рассказала ему про варианты невозможности изменить будущее, что высказал ей на буксире Золушка.

- И что мне теперь делать? Если лучшие умы человечества не придумали за тысячи лет ничего лучшего, как я смогу изменить то, что изменить невозможно?

- Выбрось это из головы, Маша, - только сказал ей Гордон на это, - С самых азов моих изысканий и до самых их высот красной нитью тянется рядом одна истина: жизнь делает с жизнью то, что ей нужно сделать. Для жизни нет никакого высшего закона, который она не могла бы переплюнуть. Она просто берёт и делает.

Логика философов и писателей-фантастов - это очень ограниченное мышление. Логика сама по себе - низкого уровня мышление. Если бы мы жили только тем. что скажет логика... Я на Земле однажды видел собственными глазами, как мать приподняла край пассажирского автобуса в момент, когда её маленький сын попал под колёса. Логика? Никогда бы она не сделала этого, если бы думала логично.

Осознай одну вещь - никакие великие философы, писатели или поэты никогда не были в будущем. Они говорят только то, что придумали! Их догмы вообще не имеют под собой никакой реальности. Хочешь расскажу про фокус, который я провернул, когда проверял собственные разработки? Как называется эта планета?

- Фелите-на Веритате.

- Верно. Когда убрали табличку "Фелита-на-Веритате" на детской площадке Лунной Базы?

- Э... Мне сказали, что, вроде, лет двадцать назад.

- Ну, около того, да. А знаешь, когда вот эту звезду, - он ткнул пальцем вверх, в лепнину потолка, - назвали "Фелитате"? Пяти лет ещё не прошло.

Маша почувствовала, что шестерёнки в её голове закрипели, а затем от них понесло палёной смазкой.

- Что, не складывается? Вот так-то. Мне, кстати, очень нравится название Веритате, оно значит "Там, где истина". Очень подходило для моего проекта.

Я - лично я - точно знаю, что ты со всем разберёшься. Мы найдём способ, как это сделать. Поэтому успокойся. Отдыхайте здесь, почитайте книжки, - он обвёл рукой полки вокруг, - кушайте, отсыпайтесь, пригласите сюда Золушку, и он тут всё разгромит, но скучно не будет.

Гектор хихикнул, а Маша посомневалась:

- А вы сможете всё проверить? Официально Гордон умер, и если Вы придёте и скажете, что вы Вильгельм Гордон и хотите посетить свои владения и внести коррективы в уже канонические тексты, Вам... как минимум скажут "до свидания". А архив там охраняется дай боже, я была там.

- Да легко, - усмехнулся Гордон, - не беспокойтесь.

Он вызвал к себе того же парня, что привёз Машу с Гектором, - Рагнара - и сказал ему быть распорядителем при гостях, а сам вышел за двери дома и... пропал.

Золушка, которого Рагнар привёз вскоре, действительно не умел смирно сидеть, сложа руки на коленях. Он сразу расчехлил бассейн, который был в подвале особняка, и расплескал половину воды за десять минут, с визгом прыгая в него солдатиком. Он заставил Гектора поиграть с ним в футбол на заднем дворе здания, что закончилось разбитыми стёклами теплицы, незнамо зачем нужной Гордону. Он заставил Машу играть с ним в "исполни написанное", открывая первую попавшуюся книгу в обширной библиотеке Гордона на произвольной странице и делая, что там написано. Он убедил Рагнара, что есть каждый день крабов и лососевую икру на завтрак - это совершенно нормальная традиция любого уважающего себя пирата. В итоге, как предсказывал Гордон, он разнёс полдома, но таких насыщенных событиями дней у Маши не было никогда. В итоге она решила попросить Аристотеля принять заблудшую душу на работу в её офис агентства - парень сгодится быть охранником или курьером, и в офисе поселится атмосфера праздника (взамен на пончики, что будут бесследно пропадать из буфета).

Прошли два дня, а Гордон не появлялся. Не появился он и через три, и через четыре дня. Маша уже готова была бить тревогу, но через неделю он, всё в таком же отутюженном костюме и с аккуратной причёской, внезапно вошёл через центральный вход.

- Путешествие удалось на славу! - вместо приветствия залихватски провозгласил он, - И прошло не зря!

Маша позвала Гектора.

- В общем, облазил я все свои архивы, - начал Гордон, - Нашёл пару опечаток, но это несущественно. Поэтому записи моих исследований не могут быть причиной проблемы в будущем. Я прямо выдохнул с облегчением! Затем я инкогнито проверил работу организаций и так же инкогнито поправил пару моментов, которые выбивались из правильного направления деятельности. Но, если быть честным, они не причинили бы вреда в будущем, разве что замедлили бы прогресс.

Далее я, ребята, прошерстил всю известную мне вселенную - а это немало! - и просмотрел цивилизации, в которых могут возникнуть или уже возникли движения, подобные спиритионике. К счастью или к сожалению, я таких не нашёл.

Однако на Земле, - здесь его лицо сделалось серьёзным, - я нашёл одну штуку. Гадкую штуку, я вам скажу! Когда я был настоящим Гордоном и работал на Земле, она была не более чем безобидным комаром, который зудел где-то в углу и которого ничего не стоило прихлопнуть - было бы желание. Однако сейчас, когда долгое времени спиритионические организации были вне закона, этот комар так насосался крови, что превратился в слона. И вот этот слон - единственное, чего я опасаюсь. Он - единственное, что может в будущем принести проблемы, которые выльются в полный коллапс цивилизации.

Он оглядел лица Маши и Гектора.

- Вы когда-нибудь слышали о Новой спиритионике?