Афганский рубеж 4

Глава 11

Со времени «эпичной» проверки прошло уже достаточно времени, чтобы она у меня вылетела из головы. Погода в Торске продолжала быть пасмурной, иногда «радуя» выпавшим снегом.

За время службы что в первой, что во второй жизни я понял одно — выпавшему снегу можно радоваться только когда ты в отпуске или наряде. Поскольку, как только он выпадет, его нужно срочно убрать.

И сделать это, пока он не растает. А лучше, ещё вчера.

После одной из таких уборок, комэска вызвал меня в кабинет. Настроение у меня было приподнятое. А какое оно ещё может быть, когда только что два с половиной часа отмахал лопатой и надышался свежим воздухом Торского аэродрома.

Субботний день — время паркохозяйственного дня. Период сплочения воинского коллектива сначала через трудотерапию, а затем и с помощью «горюче-смазочных» материалов различной крепости.

В классе эскадрильи формировались списки и меню на небольшое застолье, пока я выполнял указание командира.

Войдя в кабинет комэска, ощущение было такое, что и у него настрой был ну если не закатить праздник, то уж хорошенько бухнуть точно.

— Сан Саныч, дорогой! Заходи! — громко сказал он, наливая себе ароматный чай под ритмы песни «Землян» из динамика радиоприёмника.

Я закрыл дверь и тут же комэска предложил мне чай с конфетами.

— Вот если б кто другой за моей спиной такое провернул, я бы расстроился. А вот на тебя не обижаюсь! Поздравляю, Саныч, — пожал он мне руку и приобнял за плечи.

— Спасибо. В честь чего поздравления?

— Пф! Саня, ну ты свежего воздуха перенюхал, что ли⁈ — посмеялся комэска.

— Не больше чем обычно. Я на полном серьёзе не понимаю, в чём дело.

— Ай, ладно тебе комедию ломать! Весь штаб в курсе. Медведев лично звонил мне, чтобы я тебя при всех поздравил. Но я решил сначала индивидуально. Давай, ближе проходи, — сказал комэска и достал из стола две рюмки и бутылку «Коктебеля».

Тут же из холодильника на стол «приземлилось» блюдце с нарезанным лимоном с сахаром. Как будто комэска готовился!

— Давай мы сейчас на ход ноги и пойдём к остальным, — сказал командир, разливая коньяк.

— Вы мне скажете, в чём дело? Я ничего не понимаю.

Комэска с удивлением посмотрел на меня.

— Ну не хочешь пить, так и скажи. А я выпью.

Командир отведал коньяка и закусил долькой лимона. Не говоря ни слова, он меня взял под руку, и мы с ним пошли в класс.

Как только зашли, комэска тут же дал команду всем замолчать и прослушать важное объявление.

— Итак, товарищи. В первую очередь, все молодцы. Лопаты целые, снег успели убрать, прежде чем он растаял. А это значит, что боеготовность нашей 3-ей эскадрильи не нарушена! Теперь о главном. Где начальник штаба?

Все начали его искать глазами, но в классе был только замполит.

— Он в штаб Центра пошёл. Позвонили какой-то приказ забрать, — объяснил один из коллег.

— Не какой-то, а очень важный приказ. Товарищи, все вы знаете Александра Клюковкина. Вот он наш дорогой и всеми любимый специалист, — позвал меня комэска, и я вышел на середину класса.

Ерунда какая-то происходит. Комэска светится, будто меня орденом очередным наградили. Вот только так часто их не дают.

— Давно уже Сан Саныч наработал на Золотую Звезду, но пока время не пришло. Зато пришло время ему привести в порядок форму одежды и… разделить со мной кабинет.

Так, так, так! В душе стало трепетно от предстоящего поздравления.

— Итак, приказом главнокомандующего ВВС, капитан Клюковкин назначен заместителем командира нашей эскадрильи! — громко объявил комэска. В классе раздались громкие овации.

Со всех сторон были слышны поздравления и радостные восхищения.

— Но и это ещё не всё. Этим же приказом капитану Клюковкину присвоено очередное воинское звание «майор» досрочно!

Тут уже я был готов сдержано, но громко поаплодировать сам себе. Мои коллеги не смогли усидеть на месте и подошли меня поздравить.

Понадобилось мне две жизни, чтобы добраться до майорской звёздочки.

— Спасибо, мужики! Стало быть, сегодня «банкую» я.

И эта новость обрадовала всех даже больше. Только есть один момент, который я бы хотел уточнить. В советском законодательстве у меня ещё нет больших познаний, но кое-что не сходится.

— Командир, а точно приказ Главкома? — спросил я у комэска.

— А что тебя удивляет? Чей же ты приказ ожидал?

— Насколько я помню, очередное офицерское звание до истечения срока может быть присвоено Министром обороны СССР, но не Главкомом.

— Да какая разница! Ты чего не рад?

Конечно, рад. Но запах подвоха ощущается очень сильно.

Дверь в кабинет открылась, и на пороге появился начальник штаба эскадрильи. Вид у него был задумчивый и запыхавшийся.

Командир эскадрильи подошёл к нему и взял протянутую бумагу. Радость быстро испарилась с лица комэска. Он посмотрел на меня и подозвал ближе.

— Сань, ну ты был прав. Приказ Министра обороны.

— Разницы никакой нет, верно? — уточнил я.

— Майора ты действительно получил Сан Саныч. Только служить будешь не у нас.

Дорога к штабу Центра казалась мне в эти минуты бесконечной. Хрустящий снег под ногами приятно звучит, а морозец щекочет нос и щёки. Яркое солнце приятно слепит, а висячие сосульки на крыше красиво блестят, будто драгоценные серьги.

Матом ругаться не хочется в такую погоду!

— Ни хрена не понимаю, — в очередной раз повторил командир 969-го полка, с которым мы направлялись в кабинет к Медведеву.

— Товарищ командир, ничего ведь страшного не произошло…

— В этом ты ошибаешься. Ты ещё даже не понимаешь, что тебе предстоит, — перебил меня Андрей Фридрихович.

Пока я не понимаю паники, которая разыгралась вокруг моего назначения. Возможно, командование Торска желало меня видеть в должности командира 3-й эскадрильи… Да я и сам был бы не против такого назначения. Но в верхах нашлись те, кто посчитал иначе.

— Сан Саныч, ты понимаешь, что тебя не отправляют, а ссылают в часть? — спросил Тяпкин, когда мы шли по заснеженному плацу перед штабом Центра.

— Андрей Фридрихович, в приказе написано «ВВС 40-й армии, заместитель командира эскадрильи 380-го отдельного вертолётного полка». Всё чинно и благородно. Никаких ссылок.

— Это ты так думаешь. Там написано, что ты убываешь в 6-ю эскадрилью. Отдельную вертолётную, которая располагается в Шахджое, провинция Заболь. Повторяю, туда военнослужащих ссылают.

Согласен что перспектива не самая хорошая. Я думал, что в Шахджое был только отдельный отряд от эскадрильи из Лашкаргаха. И ничего общего со «штрафбатом» он не имеет. Похоже, что в этой реальности такое вполне себе возможно.

— Товарищ подполковник, и в чём проблема? Я не вижу здесь синонима слову «каторга», — ответил я.

Командир полка остановился и внимательно посмотрел на меня.

— Сань, двух командиров этой эскадрильи сняли с должности. Один заместитель уехал с переломами, полученными при невыясненных обстоятельствах. Ещё один застрелился. А трое из командного состава и вовсе получили заболевания, после которых их списали с лётной работы. И это за год! Я уже не говорю про случаи нарушения воинской дисциплины и неуставных взаимоотношений. Причём в отношении обоих полов.

— Командир, а вы-то откуда знаете это всё?

— А ты думаешь, почему я до сих пор подполковник?

Действительно. Андрей Фридрихович полгода был командиром 380-го полка. Естественно, что все косяки 6-й эскадрильи легли и на него. А ведь он и правда уже давно ходит без третьей звезды.

Начинаю понимать, что генерал Чагаев слово сдержал. Решил устроить мне проверку в руководстве подразделением. Ещё и в боевой обстановке.

Пока мы поднимались по центральной лестнице, Тяпкин перечислил мне весь спектр проблем, которые были в 6-й эскадрилье в период его службы в Кандагаре.

— Техника в завале. Запчастей постоянно нет, а заявки вечно где-то теряются. Тыловые комиссии требуют нормального питания и ассортимента блюд, а в Шахджое вечные проблемы с подвозом воды и продуктов. Они просто не доезжают. Света нет, но обещали протянуть. Генераторы дохлые, но новых никто не даёт. А про жилищные условия и вовсе умолчу. Я слышал, что модули до сих пор там не стоят.

Тяпкин перечислил много проблем, но все они так или иначе присущи многим городкам в Афгане. Но в Шахджое собрали весь «букет».

— Ладно, я верю, что там жопа.

— Полная. Не знаю как, но нужно тебе соскакивать.

Соскочить, значит отказаться от командировки. А такое неприемлемо для меня. Если есть приказ, нужно его выполнять.

— А вы бы сами соскочили?

Командир промолчал, но по его взгляду было всё понятно. Он бы тоже не мог отказаться.

В кабинете Медведева была нервная обстановка. Геннадий Павлович с кем-то разговаривал по телефону, а замполит Центра изучал какие-то документы. Он вчитывался в каждую строчку и задумчиво потирал затылок.

— Хоть убей, Фридрихович, не на такую должность мы посылали документы Клюковкина, — объяснил начальник политотдела.

— Знаю. С тобой же вместе проверяли. Ещё и представление писали целый час, чтоб в Москве прослезились.

Вот и прослезились! Подумали в главкомате, что именно такой как я, нужен в Шахджое и предложили меня на должность. А может, кто-то им посоветовал. Какой-нибудь генерал армии по фамилии Чагаев.

— Я понимаю, но почему он. Да, знаю, что способный. Да, знаю, что большой опыт. Фух! — выдохнул Медведев, слушая голос собеседника в телефонной трубке. — Совсем ничего… Только так? Алло! Алло!

Геннадий Павлович повесил трубку и закурил. Сделав затяжку, он внимательно посмотрел на всех подчинённых и отклонился назад в кресле.

— Что-то предложили? — спросил Андрей Фридрихович.

— Да. Сказали, что так вышло, но ничего страшного. Майор Клюковкин опытный офицер, орденоносец, уже был в Афганистане и должен справиться… Ну ты знаешь, как наверху объясняют свои решения, — ответил Медведев.

— Так что предложили? — спросил замполит.

— Как обычно. У него есть полное право отказаться от поездки. Он в Афгане был, не обязан туда ехать снова. Самое интересное, что не повышай мы его в должности, ничего бы не было, — предположил Медведев.

Я с ним не согласен. Просто всё так совпало — и беседа с генералом, и истерики Кристины, и желание начальства продвинуть меня по карьерной лестнице.

— Слышал, Сан Саныч? Что думаешь? Отказывайся и никуда не поедешь. Прям здесь напишешь рапорт и всё, — сказал мне начальник политотдела Центра.

Если бы это было так просто. Что потом скажут? Струсил и испугался трудностей. Раз Родине я вновь понадобился в горах и песках Афгана, значит, так тому и быть.

— Я не буду отказываться. Приказ есть приказ.

— Саш, в твоём случае это не зазорно. Ты ничего не должен Афганистану. Свой интернациональный долг ты выполнил сполна. Подумай, — спокойно сказал Медведев.

Я выдержал паузу, чтобы все присутствующие смогли настроиться и услышать меня правильно.

— Грош тогда цена мне как командиру, если я сейчас отступлю перед такими трудностями. Когда нужно убыть в Афганистан?

Командиры переглянулись и согласились с моим решением. На сборы мне было отведено три дня.