Адмирал Империи – 38

Глава 12

Место действия: звездная система HD 62129, созвездие «Тельца».

Национальное название: «Ингерманландия» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Черноморским космическим флотом.

Дата: 7–12 июля 2215 года.

Черноморский космический флот, усиленный флотом Южных Сил Османской Империи, медленно, но неуклонно двигался по направлению к звездной системе «Ладога». Сотни кораблей, выстроившись идеальными боевыми порядками, скользили в бесконечной черноте космоса, подобно огромной стальной акуле, неумолимо настигающей свою жертву.

Новоиспеченные союзники не торопились, так как по пути следования к ним присоединялись все новые и новые эскадры сторонников. Большинство миров звездных систем сектора, за исключением «Ладоги», поддержали восстание против диктатора Зубова. Губернаторы наперебой слали Самсонову и Бозкурту сообщения с заверениями в лояльности и готовности поддержать их правое дело всеми силами. И подкрепляли слова делом — навстречу объединенной эскадре то и дело выдвигались новые гарнизонные группы, либо свежие партии кораблей, только что сошедшие со стапелей верфей «Ингерманландии».

Однако не все было так радужно, как могло показаться на первый взгляд. С укомплектованностью новоприбывших вымпелов были серьезные проблемы: профессионалов да и просто космоморяков катастрофически не хватало. Черноморский флот с каждым днем рос численно в кораблях, но, к сожалению, не качественно и не в людях. Новенькие крейсера и дредноуты зачастую оказывались укомплектованы наполовину, а то и меньше. Многие из новобранцев, наскоро призванных под ружье, впервые в жизни покидали родные планеты и не имели ни малейшего понятия о службе.

Командующие дивизиями, к примеру, Красовский и Хиляев, вообще не принимали в свои ряды новобранцев, не имеющих боевого опыта, а с другой стороны и солдат удачи, ребят без принципов, которые всегда находились, как только где-то в Галактике становилось горячо. Тем более, что набор последних был строжайше запрещен по уставу. Не жаловали матерые адмиралы и старые корабли предыдущих поколений из гарнизонных эскадр, предпочитая вместо них брать себе в дивизии новейшие дредноуты, только что вышедшие из эллингов космических верфей «Ингерманландии».

Все так называемые отвергнутые, кто присоединялся к флоту и не соответствовал высоким критериям адмиралов, волей-неволей вливались в дивизию нашего старого недоброго знакомого Аркадия Эдуардовича Гуля, куда менее щепетильного в вопросах качественного состава своих команд. Более того, контр-адмирал жаждал, чтобы его 27-я «линейная» как можно скорее стала самым большим соединением кораблей во всем космофлоте. Он охотно принимал под свое командование всех, кого Красовский и Хиляев гнали взашей. Таким образом, в скором времени у Гуля действительно под рукой вместо тридцати оставшихся после битвы с Карпухиным кораблей стало почти восемьдесят…

В один из дней, когда объединенная эскадра, совершив очередной прыжок через подпространство, легла в дрейф для пополнения мощностей и профилактики двигателей и остальных систем, командующий османского флота Ясин Бозкурт вызвал на связь своих коллег.

— Господа, я бы хотел обсудить с вами возможность реорганизации нашей эскадры, — без долгих предисловий начал он, обведя взглядом лица черноморских адмиралов, возникшие на большом экране видеосвязи. — Скоро мы прибудем в систему «Ладога» и вступим в сражение с Зубовым и верными ему дивизиями. У диктатора флот небольшой, в сравнении с нашим, но крайне организованный и сплоченный. Поэтому в битве он будет действовать, как единый организм. Также, я уверен, что экипажи кораблей контр-адмирала Зубова уже полностью укомплектованы и даже усилены.

— Без сомнений, — согласился Елизарий Орлов, задумчиво поглаживая свою аккуратно подстриженную бороду, — полная команда — это залог победы. От этого пополнение является первоочередной мерой после каждого проведенного сражения — это правило, которое должен соблюдать каждый офицер и адмирал. Мы все прекрасно знаем, как существенно теряет в боеспособности подразделение, если оно не доукомплектовано. И я совершенно уверен, что Зубов, как опытный космофлотоводец, сразу же займется восстановлением своих дивизий, благо для этого у нового диктатора есть все возможности…

Орлов обвел взглядом лица коллег, ища на них понимание и поддержку. В глубине души он и сам прекрасно осознавал все те проблемы, о которых толковал Бозкурт.

— Вот именно, — продолжал адмирал-паша Бозкурт, хитро прищурившись. В черных глазах турка зажегся какой-то особый огонек, словно он вот-вот готов был выложить на стол свой главный козырь. — Арсеналы звездной системы «Ладога» и орбитальные верфи у ее столичной планеты быстро восполнят потери флота Зубова в прошлой битве. В отличие от диктатора, у вас, господа, нет такой возможности. Я имею в виду не вымпелы, которых к счастью хватает, а опытных космоморяков и штурмовиков. Да, сейчас у вас под рукой почти две сотни крейсеров и линкоров. Этого на первый взгляд достаточно, чтобы бросить вызов Демиду Зубову. Однако, насколько я понимаю, более трети ваших вымпелов имеют команды менее чем в тридцать процентов от штатной численности. То есть фактически являются небоеспособными. В связи с этим, как бы это ни было печально, в предстоящем сражении за Санкт-Петербург-3 вы просто не сможете на равных противостоять своему противнику…

Последние слова повисли в воздухе подобно тяжелым свинцовым гирям. Адмиралы мрачно переглянулись, невольно признавая правоту Ясина. На лицах читалась растерянность пополам с досадой. Первым не выдержал Александр Михайлович Красовский. Во взгляде его полыхнул огонь.

— К чему вы клоните, адмирал-паша? — резко бросил он, впиваясь взглядом в невозмутимое лицо Бозкурта. — И почему это вы вдруг решили отделить наше якобы поражение от нашего совместного?

В голосе Красовского звенел неприкрытый сарказм, готовый вот-вот перерасти в откровенное оскорбление. Но Ясин и бровью не повел, лишь снисходительно усмехнулся краешком рта.

— Я веду речь о том, что лично у меня в Южном космофлоте, например, нет проблемы с укомплектованностью кораблей, — невозмутимо пожал плечами Ясин Бозкурт.

— И? — нетерпеливо бросил Красовский, борясь с желанием нагрубить этому ухмыляющемуся турку. Уж больно неприятной была сейчас его физиономия.

— И в связи с этим, дабы устранить эту серьезную проблему, я предлагаю вам пополнить ваши корабли моими офицерами и космоморяками, — ответил турецкий адмирал, делая максимально непринужденное лицо. Словно речь шла о какой-то пустяковой любезности.

На минуту в эфире повисла напряженная тишина. Русские адмиралы ошарашенно смотрели на османа, пытаясь понять, не ослышались ли они.

— Не нравится мне эта идея, — отрицательно покачал головой Дамир Хиляев. Брови его сошлись на переносице, а в глазах полыхнуло неприкрытое возмущение. — Что конкретно вы хотите, адмирал Бозкурт?

Турок вздохнул, картинно разводя руками, словно удивляясь непонятливости собеседников.

— Когда с соизволения моего господина и повелителя — султана Селима, да хранит его Всевышний, я готовил к походу космофлот Южных Сил Вторжения, то забил палубы вверенных мне кораблей «моряками» и янычарами до отказа, — терпеливо пояснил Ясин Бозкурт, внимательно следя за реакцией «черноморцев». — Все они ветераны нескольких кампаний и профессионалы высочайшего уровня. Может даже превосходят кое-кого из ваших ребят, прошу прощения за нескромность. При этом я отлично понимаю, что ваши подразделения критически нуждаются в пополнении. Особенно сейчас, накануне решающей битвы. Поэтому, не ослабляя себя, а наоборот, разгружая собственные корабли, я могу передать в каждую из ваших дивизий по пять тысяч моих космоморяков и штурмовиков.

Он сделал эффектную паузу, обводя взглядом ошарашенные лица черноморцев. Те явно не знали, как реагировать на столь неожиданное предложение. С одной стороны, нужда в опытных бойцах была велика. С другой — как воспримут это их собственные экипажи?

— Знаю, какие чувства могут возникнуть у ваших людей, когда у них на кораблях появятся те, с кем они до этого много раз воевали, — продолжил Ясин, словно прочитав их мысли. — Но, как вы сами видите, все меняется, господа. Причем очень быстро и кардинально. Вчерашние враги становятся союзниками, а друзья предают. Такова жизнь. И нам тоже пора меняться, если мы желаем победить и достичь желаемого…

Бозкурт откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы в замок и пристально глядя на собеседников через экран.

— Итак, вот мое предложение. Мои люди перейдут к вам в полное подчинение на время кампании против диктатора-регента Демида Зубова. Я уже не смогу забрать их обратно до этого срока, даже если очень захочу. Они будут служить вам верой и правдой. Таким нехитрым способом вы в одночасье восполняете прежние потери и увеличиваете собственные экипажи, соответственно, повышая мощь своих дивизий на десятки процентов! Неужели не радужная перспектива, господа?

По крайней мере, двое из четырех адмиралов переглянулись меж собой, серьезно задумавшись над предложением Бозкурта. Во взглядах Гуля и Орлова уже не было прежней неприязни и возмущения, а лишь холодный расчет. В конце концов, если уж они пошли на союз с османами, то почему бы не довести дело до конца? Да и выбора, похоже, особо не было…

— В чем ваша выгода? — не успокаивался Александр Михайлович Красовский, буравя Бозкурта пристальным, испытующим взглядом. Он-то прекрасно понимал, что этот хитрый старый осман не пошевелил бы и пальцем, не узрев в том собственного интереса. Уж слишком долго они воевали друг с другом, чтобы верить в бескорыстие и благородство намерений. — Только не рассказывайте нам сказки о том, что вашим «морякам» стало тесно на галерах и линкорах… Ищите дураков в другом месте!

На лице Красовского читалось неприкрытое недоверие пополам с раздражением. Он демонстративно скрестил руки на груди, всем своим видом давая понять, что не купится на пустые россказни. Однако Ясин Бозкурт, казалось, ничуть не смутился от подобной враждебности. Лишь добродушно пожал плечами, словно удивляясь недогадливости оппонента.

— Представьте себе, но это как раз одна из причин, не смейтесь, вице-адмирал, — невозмутимо парировал он, глядя прямо в глаза Красовскому. — Подумайте сами: в случае гибели переполненного корабля во время сражения, я лишаюсь огромного количества ценнейших космоморяков, которые просто физически не смогут покинуть борт во время эвакуации… Согласитесь, непозволительная расточительность в наше непростое время. Однако вы правы, это еще не главное…

— А основная причина? — резко бросил Александр Михайлович, едва сдерживаясь, чтобы не повысить голос. — Хватит ходить вокруг да около! Выкладывайте начистоту, чего вы хотите, Бозкурт?

Остальные наши адмиралы пока молчали, но по их напряженным лицам было ясно, что слова Александра Михайловича выражают общее мнение. Никто не собирался доверять османам на слово, без веских на то оснований. Командующий Южным флотом тяжело вздохнул, будто разочарованный непонятливостью собеседников. И вдруг резко подался вперед, упершись ладонями в столешницу и пристально глядя на «„черноморцев“».

— Мне нужны ваши корабли, — веско, с расстановкой произнес он, чеканя каждое слово. — Вот чего я хочу, Александр Михайлович. И, поверьте, не стал бы просить, если б не острая необходимость.

Повисла звенящая тишина. Хиляев и Красовский, казалось, онемели от подобной наглости. Переглядывались растерянно, не зная, что и сказать. Такого откровенного заявления они точно не ожидали.

— Да-да, ваш Черноморский космический флот растет не по дням, а по часам, — продолжал меж тем Бозкурт. — Чуть ли не каждый час к вам присоединяются все новые и новые корабли. Мои же дивизии практически не пополняются. Сперва Южный флот понес пусть и не существенные, но весьма болезненные потери, прикрывая ваше отступление из сектора битвы… Надеюсь, вы не забыли об этом и по достоинству оценили нашу жертву?

В последних словах прозвучал откровенный упрек, почти обвинение. Мол, когда вы, русские, драпали с поджатыми хвостами, османы стояли насмерть, спасая вашу шкуру! И теперь вправе рассчитывать на благодарность.

Дамир Хиляев нахмурился, явно задетый этим выпадом за живое. Гордость русского адмирала не позволяла ему мириться с подобными намеками.

— Мы уже говорили вам слова признательности за этот поступок, — процедил он сквозь зубы, сверля Бозкурта колючим взглядом. — Вы хотите услышать «спасибо» еще раз?

— Бросьте, кому нужны сейчас пустые славословия? — промурлыкал Ясин Бозкрут медовым голосом, от которого у Хиляева лишь сильнее зачесались кулаки. — Лучшим способом отблагодарить своего верного союзника будет передача небольшого количества кораблей из ваших дивизий под мое начало. Самую малость. Нет-нет, я даже не претендую на новейшие дредноуты, которые совсем недавно прибыли к вам с космоверфей… Их вы, конечно же, мне не отдадите, это понятно. Я говорю прежде всего о тех старых посудинах второго и третьего поколения из гарнизонных групп звездных систем, через которые мы сейчас проходим. Согласитесь, это, мягко говоря, не лучшие вымпелы, которые вы сами бы хотели видеть в своих дивизиях… Так почему бы не пустить их на доброе дело, укрепив тем самым наш союз?

Бозкурт вновь откинулся на спинку кресла, сложив руки на животе и с видом крайнего миролюбия взирая на собеседников. На губах его играла легкая полуулыбка, однако взгляд оставался цепким и колючим, словно примериваясь, не переборщил ли он часом.

Адмиралы-«черноморцы» вновь растерянно переглянулись, обдумывая услышанное. Предложение турка, конечно, звучало довольно дерзко. Но, если подумать…

— И какое же количество кораблей вы желаете таким образом от нас получить? — первым подал голос вице-адмирал Гуль, похоже, больше остальных заинтересовавшийся предложением османа. И не мудрено: именно в его 27-ой «линейной» подобного, как выразился Бозкурт, старья находилось больше всего.

На лице Ясина расцвела торжествующая улыбка. Он мигом уловил в тоне Гуля готовность к торгу и уже мысленно потирал руки, предвкушая легкую добычу.

— О, цена моя невелика, господа, — проговорил Бозкурт, щуря масляные глазки. — По десять вымпелов с каждой дивизии за каждые пять тысяч уступленных вам членов экипажей… Соответственно, получив от меня обещанное подкрепление, вы передаете в мое распоряжение по десятку кораблей — какие сами посчитаете нужными. Остальные же ваши вымпелы будут доукомплектованы османскими ветеранами чуть ли не до предела их вместимости! По-моему, более чем щедрое предложение, вы не находите?

— Десять кораблей — это чересчур много, уважаемый Ясин-паша, — с деловым видом воскликнул Аркадий Эдуардович Гуль, быстро смекнувший, что настал самый подходящий момент для торга. Глаза его алчно заблестели, а на губах заиграла плутоватая ухмылка бывалого рыночного зазывалы. — Давайте-ка умерим аппетиты, любезнейший, не то ведь и подавиться недолго…

Бозкурт лишь снисходительно хмыкнул, нисколько не смутившись напором собеседника. Похоже, подобный торг был ему не в новинку.

— Хорошо, тогда по пять кораблей с каждой дивизии, — сделал он ответное предложение, хитро прищурившись. — Но учтите, в таком случае я уже сам буду выбирать, какие именно посудины забрать. Идет?

— Все из тех же гарнизонных? — уточнил Аркадий Эдуардович, переглянувшись с остальными адмиралами и незаметно им подмигнув, мол сейчас я разведу этого простака.

— Да, безусловно, — поднял руки вверх османский командующий. — Речь идет только о новоприбывших устаревших кораблях…

— А что, мне этот вариант по душе! — обрадованно воскликнул контр-адмирал Гуль, потирая руки. — По рукам, почтеннейший!

— Послушайте, — сказал Ясин Бозкурт, продолжая давить на командующих, — поверьте, я лишь хочу, чтобы мы одержали победу. Все мы только выиграем от подобной реорганизации…

— Минуточку! — вмешался вдруг вице-адмирал Красовский, доселе хранивший мрачное молчание. — Вы что же, всерьез рассматриваете эту авантюру? Вы в своем уме, господа?

Александр Михайлович явно не разделял восторгов Гуля по поводу сделки.

— Я, в отличие от некоторых, не привык разбрасываться кораблями и людьми направо и налево! Пусть в моем подразделении останется всего четыре десятка вымпелов, но зато я буду уверен в их экипажах, как в самом себе… Тут ведь дело не во временной передаче нескольких кораблей, а в том, что мы по собственной воле пускаем к себе на борт чужаков с неизвестными намерениями! Вчерашних врагов, если хотите знать мое мнение!

Однако Бозкурт, вопреки ожиданиям, не стал раздражаться или возмущаться. Напротив, лицо его приняло донельзя скорбное выражение, а глаза увлажнились, будто от сдерживаемых слез.

— Александр Михайлович, — дрогнувшим голосом произнес он, картинно прижимая руку к груди. — Эти, как вы изволили выразиться, «чужаки с неизвестными намерениями» всего три дня тому назад собственной кровью подписали свидетельство о верности нашему союзу! Или вы забыли, как мои янычары и офицеры гибли под плазменными залпами вражеских орудий, прикрывая отход ваших кораблей? Благодаря кому, по-вашему, остатки Черноморского флота избежали полного уничтожения?

Красовский несколько стушевался перед этим фактом и примолк, видимо, подыскивая достойные контрдоводы. Чувствовалось, что какая-то часть его души втайне соглашалась с османом, признавая справедливость сказанного. Его молчания оказалось достаточно…

В итоге остальные адмиралы-«черноморцы» не поддержали Александра Михайловича и согласились-таки на обмен с турками. Даже Дамир Хиляев, самый опытный из всей четверки, пусть сначала и медлил с решением, но затем, видя, как постепенно крепнут и усиливаются дивизии Орлова и Гуля за счет притока бывалых османских космоморяков, в конце концов не выдержал и тоже дал добро на передачу нескольких кораблей Бозкурту.

Пожалуй, больше всех от этой сделки выиграл любитель торговаться Аркадий Эдуардович Гуль. Ушлый контр-адмирал, пользуясь случаем, ухитрился перехватить себе львиную долю так называемых «свободных», из ранее предложенных Бозкуртом двадцати тысяч османов, от которых брезгливо отказались Красовский и частично Хиляев. Ведь теперь у Гуля появился шанс сделать свою 27-ю «линейную» не только самым многочисленным соединением во всей эскадре, но и самым боеспособным…

В результате, буквально через несколько часов после заключения этой неоднозначной сделки, к четырем османским дивизиям Южного флота добавились двадцать семь русских вымпелов. В свою очередь подразделения Черноморского космофлота оказались в разной, но довольно существенной степени разбавлены шумными янычарами, а также не менее колоритными турецкими космоморяками с лихо закрученными усами и в ярких шароварах.

Адмирал Ясин Бозкурт, наблюдая, как величаво плывут новообретенные русские корабли в кильватере его собственной эскадры, улыбался невероятно довольной, прямо-таки плотоядной улыбкой. Старый лис прекрасно знал, что уже ни за что не отдаст эти замечательные крейсера обратно недальновидным гяурам, как бы те после этого не желали…