Адмирал Империи – 38

Глава 11

Место действия: звездная система HD 60901, созвездие «Тельца».

Национальное название: «Ладога» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Черноморским космическим флотом.

Точка пространства: планета Санкт-Петербург-3.

Дата: 8–12 июля 2215 года.

Спустя несколько стандартных суток, когда вице-адмирал Иван Карпухин во главе нескольких десятков кораблей, в последний момент вырвавшихся из ловушки, устроенной им «черноморцами» вкупе с непонятно откуда появившимися османами Ясина Бозкурта, наконец, прибыл к планете Санкт-Петербург-3, он был немедленно вызван на флагман командующего Зубова. Офицерский вельбот, доставлявший Карпухина на борт лейб-линкора «Москва», казалось, едва полз в космической пустоте, а минуты растягивались в часы. Чувство тревоги и страха, охватившее вице-адмирала, а также командиров кораблей его потрепанной эскадры, что сейчас собрались в чате, ожидая непростого разговора с командующим, было почти осязаемым и в тесноте пассажирского отсека шаттла, и в эфире трансляции.

Тяжелые двери с шипением рубки разошлись, и прибывший, на негнущихся ногах ступив на капитанский мостик, отдал честь. Хмурый, окаменевший взгляд Демида Александровича не предвещал ничего хорошего.

— Господин командующий, вице-адмирал Карпухин прибыл по вашему приказанию! — отрапортовал он, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал твердо.

Зубов медленно поднялся из командирского кресла, не спуская тяжелого взгляда со своего подчиненного. Рука его скользнула к кобуре.

— Значит, прибыл… — процедил он сквозь зубы. — Прибыл, чтобы ответить за свою трусость!

Иван Семенович тут же побледнел, глаза его расширились от ужаса, когда до него дошло, что сейчас произойдет. Но не успел он и рта раскрыть в свое оправдание, как грянул выстрел. Пуля вошла точно в центр лба, между широко распахнутых глаз. Карпухин рухнул навзничь, алая кровь разлетелась веером по стальному настилу.

Это произошло буквально на глазах у остальных командиров кораблей только что прибывшей эскадры, которые с ужасом сейчас лицезрели эту кровавую сцену на экранах в прямом эфире. На мгновение воцарилась во всех смыслах мертвая тишина, в которой было слышно лишь тяжелое дыхание Зубова да еле различимый гул работающей в командном отсеке «Москвы» аппаратуры.

— Так будет с каждым, кто побежит из сектора боя, — зловещим голосом произнес Демид Зубов, бросая презрительный взгляд на бездыханное тело несчастного Карпухина, остекленевшими пустыми глазами смотревшего на своего убийцу. — У вас были все шансы одержать победу, даже в условиях прибытия флота этих проклятых османов. Однако, сначала ваш командир, а затем и вы сами предпочли трусливое бегство…

Он обвел тяжелым взглядом застывшие лица офицеров на экранах, каждый из которых боялся даже вздохнуть под этим испепеляющим взором.

— Поглядите, что сталось с некогда могучей эскадрой! — продолжал меж тем Демид Александрович. — От огромного космического флота, который был послан в погоню за «черноморцами», у меня осталось всего тридцать пять жалких кораблей! Тридцать пять!!! И вся вина за это лежит на вас, господа офицеры! На вас и вашем бездарном командире…

Несколько часов спустя, оставшись наедине со своими тяжелыми мыслями, Зубов мерил шагами просторную каюту своего флагмана. Остановившись у иллюминатора, за которым мерцали далекие звезды и тускло светился геоид Санкт-Петербурга, он тяжело вздохнул. — Из-за этого поражения наши шансы на победу в гражданской войне сильно уменьшились, — произнес он в пустоту, обращаясь, казалось бы, лишь к самому себе. Но из полумрака отделилась стройная женская фигура и приблизилась к нему. Это была Тиса — его, как он считал, единственная на сегодня верная спутница и помощница.

— Не отчаивайся, — ласково проговорила она, положив узкую ладонь на его напряженное плечо. — Ещё не всё потеряно.

— Не всё? — горько усмехнулся контр-адмирал, поворачиваясь к ней. В глубине его глаз плескалась боль пополам с яростью. — Я практически уверен, что не позднее чем через неделю Хиляев, Красовский и остальные, а так же их новый союзник адмирал-паша Бозкурт вернутся в «Ладогу», чтобы поквитаться со мной за убийство своего командующего… И чем, скажи на милость, я остановлю это вторжение? У меня почти не осталось кораблей!

Тиса лишь покачала головой, не отнимая руки. Несмотря на кажущуюся хрупкость, в глубине ее зрачков таилась несгибаемая сила.

— Ты забываешь кое о чем, мой адмирал. У тебя есть еще гвардия… — напомнила она, и улыбка тронула ее губы. — А еще… Посмотри в иллюминатор, на орбите Санкт-Петербурга располагается самая большая космическая крепость в истории.

Девушка-андроид, понимая, что в иллюминаторную панораму Демиду сейчас будет очень трудно разглядеть крепость, отступила на шаг и, взмахнув рукой, вывела над проекционным столом голограмму внушительного фортификационного сооружения, зависшего в космосе прямо над планетой.

— Кронштадт больше чем просто крепость, — продолжала Тиса, пока Зубов неотрывно смотрел на проекцию. — Это огромный «вагенбург» с полисом и базами снабжения внутри, в котором можно разместить не менее четырехсот боевых кораблей одновременно. А его защитная «сфера» прикрыта настолько сильными полями и стационарной артиллерией, что штурмовать Кронштадт наши враги могут хоть целый год, не добившись при этом ничего…

Она снова обняла Демида, заглянув ему в глаза и стараясь передать часть своей уверенности.

— Мы выстоим, мой адмирал. Чего бы нам это ни стоило. Враг еще не раз пожалеет, что связался с нами…

…Демид Александрович нашел разумными доводы своей верной помощницы, а потому, собравшись и не теряя времени, развил бурную деятельность по укреплению обороноспособности столицы и реорганизации своих сильно поредевших соединений. В кратчайшие сроки он провел серию совещаний с дивизионными адмиралами, разрабатывая планы и отдавая новые распоряжения. Зубов понимал, что времени у него в обрез, и действовать нужно решительно и быстро.

Первым делом он освободил от должностей всех прежних командующих, заменив их старшими офицерами гвардии — самыми преданными и надежными из своего окружения. Поражение в прошлой битве было лишь поводом для подобной чистки. На самом деле контр-адмирал Зубов просто хотел отстранить более независимых в суждениях и менее лояльных лично к нему командиров от управления подразделениями. Он не мог допустить даже тени сомнения или неповиновения в столь критический момент.

За несколько дней, прошедших с момента прибытия остатков эскадры Карпухина к Санкт-Петербургу-3, новый диктатор сумел отремонтировать большинство кораблей, пострадавших в сражении с «черноморцами», а так же пополнить их поредевшие экипажи новобранцами. На верфях планеты работа кипела и днем и ночью. Техники и инженеры, едва успевая смахивать пот со лбов, латали пробоины в обшивках, меняли выведенные из строя орудия и генераторы щитов, перепрограммировали боевые системы. А в это время в учебных центрах и казармах шла ускоренная подготовка молодых рекрутов, призванных заменить погибших космоморяков и штурмовиков.

Что касаемо орбитального «вагенбурга», то по периметру сферы так называемых «зеркальных» стен Кронштадта были установлены новые мощные орудийные платформы и усилен гарнизон крепости, численность которого с обслуживающим персоналом достигла сорока тысяч человек. Демид лично инспектировал все работы, сурово хмуря брови и отдавая все новые распоряжения. Оборонительное кольцо вокруг столичной планеты росло и крепло буквально на глазах.

И во всех этих трудах и заботах его Тиса по-прежнему была рядом и всячески помогала Демиду. Девушка-андроид, которую по-прежнему большинство жителей Санкт-Петербурга и обитателей дворцового комплекса считали настоящей княжной Таисией, стала для Зубова буквально незаменимой. Она не просто присутствовала во дворце и на кораблях дивизий флота нового диктатора-регента во время учений, вызывая всеобщее восхищение своей красотой, умом и обаянием, чем безусловно привлекала на его сторону новых союзников. Нет, ЛжеТаисия очень скоро превратилась буквально в идола для многих молодых людей и девушек, в храбрую княжну и дочь императора, в минуту опасности вставшую на защиту своей родины…

Повсюду в столице, на улицах, в парках, в холлах административных зданий появились ее голографические портреты и плакаты. С них смотрело прекрасное лицо с решительным взглядом карих глаз, обрамленное копной каштановых волос. «Княжна Таисия — наша надежда и защита!» — гласили подписи под изображениями. «Все — для фронта, все — для победы!» — призывали лозунги. И петербуржцы, воодушевленные её примером, с удвоенным рвением бросались выполнять свой долг, пополняя рядя флота диктатора.

Более того, Демид Александрович Зубов, продолжая игру, будто рядом с ним находится великая княжна, которая как мы знаем, по мимо всего прочего носила звание капитана-командора и имела опыт командования соединениями кораблей в войне с американцами, теперь официально назначил Тису на должность дивизионного адмирала своего флота, передав девушке-андроиду под начало те самые корабли, которые привел в «Ладогу» почивший от руки диктатора Иван Карпухин. В торжественной обстановке, под прицелами камер информационных агентств Зубов лично повесил ей на грудь новенький электронный жетон со знаками различия и золотые адмиральские погоны. А Тиса, приняв их с царственной грацией, поклялась не щадить себя в борьбе с врагами Отчизны.

И в этом качестве она немедля принялась действовать. Экипажи кораблей своей новоприобретенной дивизии Тиса набирала лично, полностью заменив при этом командный состав. Она тщательно изучала личные дела и послужные списки каждого кандидата, беседовала с ними с глазу на глаз, пристально вглядываясь в лица, словно могла прочесть в них самые потаенные мысли и желания. И оставляла подле себя лишь тех, чья преданность не вызывала и тени сомнения. Так, всего за пару дней, дивизия ЛжеТаисии превратилась в элитное соединение, укомплектованное исключительно верными ей людьми, готовыми по первому приказу Тисы броситься в самое пекло…

Колониальное население звездной системы «Ладога» уже знало, что сюда идут корабли не только Черноморского космофлота, но и их новых союзников — османов, и поэтому отчаянно готовилось к обороне. На улицах столицы и других городов-полисов, а также модульных станций, парящих в космосе близ Санкт-Петербурга-3, царила атмосфера тревоги и нарастающего напряжения. Люди понимали, что вскоре случиться битва, быть может решающая для всей войны. Но, несмотря на страх, они были полны решимости защищать свои дома и семьи до последней капли крови, настолько была велика ненависть к криптотуркам и страх перед ними…

В связи с этим популярность адмирала Зубова, в глазах большинства простых людей остававшегося верным слову и присяге Империи, в отличие от тех же самых «черноморцев», которые пошли на союз с извечными нашими врагами, росла день ото дня. На улицах то и дело вспыхивали стихийные митинги в его поддержку, а на информационных панелях теперь уже мелькали лозунги типа: «Адмирал-регент Зубов — наша надежда и оплот!». В большинстве своем, даже после убийства тем же самым Зубовым Ивана Федоровича Самсонов, видели в нем истинного патриота и бесстрашного воина, способного отстоять их звездную систему…

Но одной лишь популярностью невозможно было одержать победу над противником. Демид Александрович это прекрасно осознавал и с тревогой ожидал появления у Санкт-Петербурга-3 своих новых врагов. Теперь он тоже понял, о каких таких союзниках говорил ему в личной беседе Самсонов. Тогда Зубов решил, что упоминанием о них диктатор хочет лишь подбодрить его, но теперь стало очевидно, что Иван Федорович действительно за спинами у всех договорился с султаном Селимом.

Адмирал стоял у иллюминатора своей каюты на флагманском линкоре, мрачно вглядываясь в усыпанную звездами бездну космоса, словно надеясь различить там силуэты приближающихся вражеских кораблей. Лицо его потемнело от гнева, когда он вспомнил о вероломстве бывшего начальника.

— Мерзавец и падший во всех смыслах человек, который в своем неуемном желании сохранить власть пошел на предательство интересов государства, — выругался Демид Зубов на покойника. — И теперь даже после смерти ты сумел мне навредить…

Неслышно ступая, к нему сзади подошла Тиса и нежно обняла за плечи. Ее прикосновения и тепло ее тела всегда действовали на адмирала успокаивающе.

— Не переживай, любимый, — прошептала она, ласково целуя его в щеку. — Ты побеждал всех своих врагов и победишь их снова.

— Почему это должно произойти и в это раз? — хмуро спросил Зубов, не оборачиваясь.

— Потому, как именно ты на сегодняшний момент самый отважный космофлотоводец во всем секторе контроля Российской Империи, — без тени сомнения ответила ему Тиса. — Который имеет огромный опыт, который никогда не покидал сражение… Экипажи нашего флота знают это и верят в твою счастливую звезду. Помнишь, как отчаянно и стойко сражались американцы, которые верили в непобедимость Коннора Дэвиса?

Ее слова были сладким бальзамом для израненного самолюбия адмирала. Хотелось поверить в них безоговорочно. Но в глубине души продолжал тлеть уголек сомнения и прежней неуверенности в себе.

— Хотел бы я быть таким же уверенным в победе, как ты, — печально улыбнулся контр-адмирал, прижимая девушку-робота к себе, — но, боюсь, у тебя обо мне недостоверная информация… Потому, как уже был случай, когда я попросту сбежал из сектора…

Тиса изумленно отстранилась, вглядываясь в его лицо так, словно увидела впервые.

— Разве такое возможно⁈ — недоверчиво переспросила она. — Ты, наверное, шутишь!

— К сожалению, нет, я не способен шутить над подобными вещами, — тяжело вздохнул Демид, отводя взгляд. Воспоминания причиняли почти физическую боль. — Твой обожаемый адмирал действительно убежал, и разум говорит мне, что я все сделал правильно, так как условия того боя были фатальными для моего линкора и меня лично. Но сердце все равно болит, и теперь это до конца дней будет мучить меня. Я как сейчас вижу перед собой глаза своего тогдашнего соперника, когда тот услышал, что я отказываюсь от вызова. В этих голубых глазах не было презрения и ненависти, но я предпочел бы, чтобы они там присутствовали. Нет, он смотрел на меня скорей с разочарованием и крайним удивлением, и теперь этот взгляд всегда передо мной. Я не смогу спокойно жить, пока не встречусь с этим адмиралом снова, и пока не убью его…

В каюте повисла напряженная тишина. Тиса смотрела на Зубова широко распахнутыми глазами, в которых плескалось изумление вперемешку с недоверием. Казалось, она пытается сопоставить услышанное с тем образом бесстрашного и непобедимого героя, который успела нарисовать в своем электронном мозгу.

— Кто же тот человек, взгляд которого ты не можешь забыть? — наконец тихо спросила она.

— Его имя — Александр Васильков, — ответил Зубов, тяжело вздыхая и сжимая кулаки. Одно это имя, произнесенное вслух, болезненным эхом отозвалось в его сердце.

Но реакция Тисы оказалось совершенно неожиданной. Губы ее дрогнули в улыбке, а в глазах зажегся огонек какого-то озорного веселья.

— Я знаю о таком, — кивнула она, явно за долю секунды в своей голове ознакомившись с досье обидчика своего обожаемого адмирала.

— Почему на твоих устах после этого появилась улыбка? — раздраженно пробурчал Демид, нахмурив брови. Меньше всего ему сейчас хотелось, чтобы кто-то потешался над его душевными терзаниями.

Но Тиса лишь крепче прижалась к нему, обвивая руками за шею. Ее улыбка сделалась нежной и загадочной одновременно.

— Александр Иванович Васильков есть среди тех, кто в составе Черноморского космического флота движется сейчас к Санкт-Петербургу? — вкрадчиво поинтересовалась она, заглядывая Зубову в глаза, хотя итак прекрасно знала ответ.

— Нет, — отрицательно покачал головой адмирал, слегка опешив от такого вопроса. — Ранее он действительно служил в Черноморском флоте у Самсонова, но после мятежа последнего Васильков перешел на сторону Поля Дессе…

— Тогда тебе нечего опасаться, мой адмирал… — с облегчением выдохнула Тиса и вновь улыбнулась, на этот раз лукаво и ободряюще.