Адмирал Империи – 37

Глава 3

Место действия: столичная звездная система HD 24774, созвездие «Орион».

Национальное название: «Вязьма» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: серая зона.

Место действия: орбита центральной планеты Вязьма-4.

Дата: 19 июня 2215 года.

Глеб Александрович Шереметев стоял на мостике своего флагмана, задумчиво глядя в иллюминатор на россыпь далеких звезд. Всего несколько часов назад он получил тревожное сообщение — вражеский Балтийский космофлот во главе с адмиралом Юзефовичем вошел из подпространства в звездную систему «Вязьма», где дислоцировались две его дивизии.

Еще свеж был в памяти недавний триумф в системе «Смоленск», где Шереметеву удалось разгромить часть сил противника и захватить полтора десятка боевых кораблей вместе с экипажами. Эта относительно легкая победа слегка затуманила разум графа, вселив в него, возможно, излишнюю самоуверенность. Он чувствовал, что сейчас удача вновь на его стороне.

— Господин адмирал, — отвлек Шереметева от размышлений вахтенный офицер, — Разведка подтверждает — сто двадцать вымпелов противника идут по направлению к четвертой планете.

— Хорошо, лейтенант. Пусть идут. Встретим их как полагается, — спокойно кивнул Шереметев. — Оповестите командиров кораблей — Будем стоять до конца. Балтийцы сами пришли в наши сети, и мы разделаемся с ними здесь раз и навсегда.

В глазах адмирала горела решимость. Он не собирался уклоняться от боя, несмотря на превосходство сил Юзефовича. Ведь теперь в составе его эскадр помимо проверенных экипажей Тихоокеанского флота были и трофейные корабли с командами, сформированными из резервистов, отставников и даже перешедших на его сторону пленных «балтийцев». Да, комплектование было поспешным, но выбора не оставалось. Так Шереметев существенно увеличил свои силы.

Подготовка к бою кипела по всей эскадре. Боевой дух экипажей Тихоокеанского космофлота был на высоте. Уверенные в своей мощи после недавнего успеха, они жаждали вновь скрестить клинки с ненавистным противником. И лишь одна деталь омрачала настроение Шереметева — непонятная пассивность Птолемея Грауса. Тот обещал прислать значительные подкрепления из столичной системы «Новая Москва», но до сих пор они так и не появились. Эта задержка злила адмирала и заставляла нервничать. Впрочем, он старался не подавать виду.

Вызвав в свою каюту старших командиров, Шереметев решительно обратился к ним:

— Господа, нас ждет нелегкая битва. Балтийский флот, а вернее — дикая, неуправляемая орда космических кочевников, уже на подходе. Но здесь, в системе «Вязьма» мы остановим их раз и навсегда! По данным разведки, у Юзефовича сейчас кораблей второй линии и гарнизонных команд чуть ли не больше, чем регулярных боевых единиц. Все мы знаем, что подобный сброд не усиливает, а лишь ослабляет флот. Эта пестрая толпа не сможет тягаться с нами!

Адмирал обвел взглядом собравшихся офицеров. На их лицах читалась решимость и боевой азарт. Они были готовы умереть, но не отступить.

— К тому же, отход к нашей столичной системе сейчас просто немыслим, — с горькой усмешкой добавил Шереметев. — Засмеют ведь, господа. Скажут — испугались это разношерстной вольницы мятежников и дали стрекача. Не позволим никому так о нас думать!

В глазах командиров вспыхнул яростный огонь. Никто из них не желал прослыть трусом и предателем.

— Будем стоять до последнего, господин адмирал! — в один голос заверили они. — С нами Бог и слава русского оружия! Разобьем балтийцев в пух и прах!

— Именно так, господа! — подытожил Шереметев. — По местам. И помните — мы должны победить любой ценой…

В итоге две армады боевых кораблей вскоре встретились у центральной планеты звездной системы «Вязьма» и расположились друг напротив друга.

— Карлуша, ты снова незваным гостем являешься ко мне, будто тебе в первый раз было мало, — усмехаясь, заявил Шереметев, стараясь быть вежливым, но это у него плохо получалось.

Адмирал сидел в своем командирском кресле, окруженный голографическими экранами, на которых мерцали тактические данные и изображения кораблей противника. Несмотря на внешнее спокойствие, внутри у него все кипело от едва сдерживаемого гнева.

— Тебе не надоело получать по шапке, адмирал? — продолжал он, с трудом удерживая сарказм. — Слушай, решай свои проблемы с Птолемеем без меня. Первый министр со своими союзниками сейчас находится не у столицы, а в Тульском Промышленном Поясе и поэтому маршрут к нему лежит точно не через «Вязьму»… Прошу, избавь меня от того, чтобы снова ставить тебя на место и убирайся из данной системы.

На мгновение в рубке повисла напряженная тишина. Офицеры на боевых постах украдкой переглянулись, ожидая реакции командующего Балтийским флотом. Они знали крутой нрав своего адмирала и предвкушали, как тот поставит на место Юзефовича. Но реакция оппонента оказалась совсем не такой, как ожидал Шереметев. На экране возникло насмешливое лицо Карла Юзефовича, искаженное злорадной ухмылкой.

— Нет, теперь я пришел лично к тебе, мой дорогой Глеб Александрович, — прозвучал его голос, источая яд. — И все эти корабли, которые ты видишь на экранах радаров, прибыли со мной не для того, чтобы наказывать Птолемея Грауса, а для того, чтобы наказать тебя!

В глазах Карла Карловича полыхала неприкрытая ненависть. Было ясно, что на этот раз он пришел не просто помериться силами, а по-настоящему отомстить за прошлое унижение. Шереметев невольно стиснул подлокотники кресла. Ситуация принимала скверный оборот.

— Ты, похоже, сильно обиделся после нашей последней встречи, — стараясь не выдать нервозности, ответил он издевательским тоном. — Прошу, не держи зла, клянусь Богом, я был вынужден атаковать…

Но Юзефович не дал ему договорить. Его лицо побагровело от ярости, глаза метали молнии. Похоже, слова Шереметева лишь подлили масла в огонь.

— Прекрати этот дешевый спектакль! — взревел он так, что динамики едва не лопнули. — Ты подлый лжец и бесчестный человек. Ты не имеешь права носить звание адмирала Российской Империи! Я обвиняю тебя в предательстве и вероломном нападении на мой космофлот и объявляю тебе войну!

Офицеры на мостике ахнули и изумленно уставились на экран. В рубках обоих флагманов разом стало очень тихо — казалось, все затаили дыхание в ожидании реакции командующего Тихоокеанским флотом. И она не заставила себя ждать. Шереметев подался вперед, в его глазах полыхнуло неподдельное изумление.

— Оооо, личная вендетта⁈ — прорычал он, мгновенно растеряв всю свою язвительность. — Ты понимаешь, безумец, что это не наши с тобой личные космофлоты и имперские, эти корабли даны нам под командование? Какую такую войну ты мне собрался объявить?

Адмирал с ненавистью смотрел на ухмыляющуюся физиономию своего визави. Сама мысль о том, чтобы использовать имперские силы для сведения личных счетов казалась ему чудовищной и абсурдной. Флот — не игрушка в руках амбициозных командиров, а грозное оружие государства.

Но Юзефовича, похоже, подобные соображения не волновали. Он расхохотался — громко, надрывно, почти безумно, будто услышал какую-то невероятно смешную шутку.

— Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что говорю, иначе этого бы и вовсе не произносил, — заявил он, отсмеявшись и утирая выступившие слезы. — А ты, Глеб Александрович, в свою очередь понимаешь то, что я хочу этим сказать?

Глаза адмирала опасно сузились. Игры закончились — настало время решающей схватки.

— Кажется, понимаю, — кивнул Шереметев, все еще не веря своим ушам, — то, что ты по какой-то причине, лично я думаю, что в виду твоего сумасшествия, теперь считаешь корабли, что стоят позади твоего флагмана своими личными…

Шереметев смотрел на искаженное яростью лицо своего оппонента, и внутри у него все холодело от осознания всей глубины безумия Юзефовича. Этот человек окончательно слетел с катушек, решив, что может распоряжаться судьбами тысяч людей и космофлота, будто своей собственностью. Если так пойдет и дальше, то скоро вся Империя может погрузиться в пучину гражданской войны, развязанной амбициозными военачальниками… Хотя, впрочем, а разве гражданская война уже не идет?

— Вот именно, — кивнул Карл Карлович, пропуская мимо ушей обидное сравнение его с сумасшедшим, — И сейчас ты в это сможешь убедиться воочию, граф… Когда мои «балтийцы» разобьют твою жалкую эскадру, а я лично пристрелю тебя как собаку!

От этих слов Шереметев невольно стиснул зубы. Наглость и самоуверенность Юзефовича не знали границ. Он уже считал себя победителем, даже не начав сражения! Что ж, тем больнее будет его падение…

— Постараюсь со своей стороны, не предоставлять тебе такого удовольствия, — съехидничал Шереметев, сурово глядя на своего собеседника.

Глеб Александрович старался держать себя в руках, но гнев и возмущение клокотали в его груди, готовые вот-вот прорваться наружу. Видно, прошлый урок ничему его не научил…

— Но победив в этой битве, а я уверен, что победа будет именно за мной, — продолжал Шереметев, сверля Юзефовича тяжелым взглядом, — я все же не хочу уничтожать твои, то есть экипажи кораблей, пока еще находящиеся под твоим контролем. Так что, когда ты умрешь, мой недалекий и возомнивший себя центром Вселенной, друг, то можешь быть спокоен — я не стану вырезать твоих несчастных «балтийцев» как баранов без разбора, а предложу им перейти на сторону света и закона, как сделали их товарищи из взятых мной в качестве трофеев твоих же кораблей в системе «Смоленск» несколькими сутками ранее…

Адмирал хотел донести до противника простую мысль — ему нет дела до мести и бессмысленных убийств. В отличие от безумного Юзефовича, он руководствуется долгом и честью, а не низменными страстями. Его цель — защитить Империю и ее граждан, даже если они временно оказались по другую сторону баррикад. И он сделает все, чтобы спасти как можно больше жизней…

— А я, в свою очередь, с удовольствием зачищу космос от подобных тебе ублюдков, — грозно ответил на это жестокий Юзефович, окончательно решивший, что сделает с Глебом Александровичем в ближайшее время. — Ведь вся твоя семья испокон веков, еще со времен земного периода, отличалась предательством и изменами.

Этого Шереметев стерпеть уже не мог. Гнев затопил его сознание багровой пеленой. Как смеет этот проходимец и узурпатор порочить честь его древнего рода⁈ Оскорблять память славных предков, веками верой и правдой служивших Отечеству⁈

— Мерзавец и лжец! — взревел он, вскакивая с кресла в порыве неудержимой ярости. — Ты заплатишь суровую цену за только что произнесенные слова!

Офицеры в рубках «Александра Невского» и «Петропавловска» со страхом и трепетом взирали на своих пылающих гневом командиров, не смея шелохнуться. Они понимали, что назад пути нет. Отныне между двумя флотами может быть только война — беспощадная и кровавая.

Связь с флагманом «балтийцев» оборвалась. По мостикам обоих кораблей разнеслись грозные команды боевой тревоги. Загудели сирены, звякнули застегиваемые ремни, защелкали тумблеры на пультах. Корабли с обеих сторон стремительно разворачивались в атакующие порядки, готовясь к неминуемому столкновению.

Взбешенные подобным разговором оба адмирала на эмоциях даже не стали выстраивать свои флоты в боевые построения, а сразу накинулись друг на друга. Командиры и адмиралы кораблей Юзефовича мечтали отомстить за проигранную не так давно битву, экипажи Шереметева желали отстоять «Вязьму» от непрошенных захватчиков и еще раз доказать силу своего оружия.

Две мощные лавины слились в одну бесформенную массу, которая одновременно изрыгала тысячи плазменных зарядов. В возникшем хаосе эфира постоянно слышались, то возгласы радости от очередной одержанной победы, то вопли боли и страдания перед тем, как умереть. Соединения адмирала Юзефовича сначала немного расстроили собственные ряды, ошеломленные стойкостью экипажей противника. Дивизии Юзефовича, несмотря на численный перевес, начали постепенно рассыпаться на отдельные группы. Сказалось то, что все они не были изначально выстроены в боевые «клинья».

Космическое пространство вокруг двух сражающихся армад превратилось в настоящий ад. Вспышки взрывов, ослепительные трасы сгустков плазмы и шлейфы ракет расчерчивали черноту космоса во всех направлениях. Корабли Балтийского флота, еще недавно грозной лавиной надвигавшиеся на противника, сейчас метались по сектору боя как потревоженный улей разъяренных пчел.

Внезапная контратака «тихоокеанцев» застала их врасплох. Опьяненные первоначальным успехом, экипажи Юзефовича слишком поздно заметили, что противник вовсе не сломлен, а лишь затаился, подобно хищнику перед прыжком. И вот теперь «хищник» показал зубы…

Построения 'балтийцев смешались в попытках уклониться от шквального огня. Сказалось отсутствие единого командования и слаженности — каждый командир действовал на свой страх и риск, не координируя маневры с соседями. Хаос и неразбериха грозили окончательно погубить весь флот.

Но Юзефович не был бы собой, если бы так просто сдался. Сквозь грохот сражения его зычный голос в эфире призывал подчиненных к порядку и дисциплине:

— Куда вы мечетесь как стадо испуганных овец⁈ А ну, собраться всем! Построиться в боевые порядки! Иначе нас разнесут на атомы!

Одновременно с этим отважные дивизионные адмиралы Юзефовича: Гревс и Зимина, встав во главе своих подразделений, бросившись в кипящий котел битвы, постепенно выправили положение. Благодаря этому Балтийский космический флот сумел перегруппироваться, сплотить ряды и снова атаковать противника.

— Вперед, соколы Балтики! — неслось по всем каналам связи. — Покажем этим выскочкам, где раки зимуют! Смерть врагам Российской Империи!

Под натиском многочисленных кораблей Юзефовича построения тихоокеанской эскадры стали разваливаться. Потеряв в ожесточенных столкновениях существенную часть вымпелов, они уже не могли сдерживать напор противника. Даже отчаянное мужество и самоотверженность экипажей не могли компенсировать подавляющее численное превосходство «балтийцев».

Тотальное количественное превосходство кораблей Юзефовича в итоге сыграло свою роль, эскадра Глеба Александровича начала пятиться назад, не выдерживая натиска ста с лишним вражеских вымпелов. Карл Юзефович, видя, что противник дрогнул, послал в бой свой последний резерв — 1-ую «ударную» дивизию вице-адмирала Пегова. Ее вымпелы не стали атаковать в лоб, а совершив обходной маневр по широкой дуге, ударили на Шереметева и его дивизии с одного из фланговых направлений.

Это был мастерский ход опытного флотоводца. Атака «ударной» дивизии с неожиданного направления поставила «тихоокеанцев» в безвыходное положение. Зажатые с двух сторон превосходящими силами, лишенные возможности для маневра, они стремительно теряли свои корабли один за другим. Помощи ждать было неоткуда — все резервы уже были введены в бой. Исход битвы теперь стал очевиден всем.

На флагмане Балтийского флота царило ликование. Офицеры восторженно приветствовали своего командующего, предвкушая скорую и решительную победу. Юзефович гордо восседал в своем кресле, наблюдая за агонией разбитого врага. Губы кривила торжествующая усмешка.

— Это первый урок тебе, адмирал, — бросил он в пространство, обращаясь к невидимому противнику, — не бросай вызов сильнейшему!

Его слова эхом разнеслись по мостику флагмана. Подчиненные одобрительно загудели, поддерживая своего командира. В то же время на борту тихоокеанского флагмана царили тревога и смятение. Мостик сотрясался от близких разрывов, освещение мигало, от перегрузок дрожали переборки. Но адмирал Шереметев и бровью не повел.

— Очень пафосно и довольно-таки нескромно, — процедил он сквозь зубы, будто бы услышав высокопарное заявление своего противника.

Глеб Александрович понимал — сейчас главное сохранить хладнокровие и не позволить врагу добить остатки его флота. Отступление — не позор, если оно продиктовано разумной необходимостью и заботой о сохранении сил для дальнейшего боя.

— Мы еще не закончили разговор, Карлуша, и продолжим его чуть позже… — прорычал Шереметьев и решительно скомандовал в интерком:

— Всем дивизиям! Прекратить огонь и лечь на курс отхода! Следуйте к точке сбора согласно аварийному протоколу…

Флот адмирала Шереметева потерпел поражение, но не был окончательно разгромлен. Оставив в секторе боя заградительный отряд в несколько кораблей, который все это время сдерживал натиск дивизий Юзефовича, Глеб Александрович оторвался от преследователей и совершил форсажный рывок к центральной планете системы — Вязьма-4. Там на ее орбите уже находился сильно защищенный походный «вагенбург» Тихоокеанского флота, который Шереметев перед этим создал, предполагая, что не сможет сдержать «балтийцев» в противостоянии на открытом пространстве. Это была почти готовая космическая крепость, на бронированные стены «сферы» которой Глеб Александрович сейчас очень и очень рассчитывал.

Защищенный арьергардами, основной флот на предельной скорости устремился к спасительной крепости. Все понимали — если они успеют добраться до нее и укрыться за ее могучими бастионами, у них появится шанс на спасение и продолжение борьбы.

А позади неотступно следовали корабли противника, жаждущие окончательного триумфа. Дивизии Юзефовича рвались в бой, стремясь как можно скорее настигнуть и добить ослабленного врага. Их экипажи ликовали, предвкушая скорую победу. Через несколько стандартных часов постоянного отступления и непрекращающихся арьергардных боев, поредевший флот Шереметева, наконец, прибыл к Вязьме-4, ведя у себя на хвосте надоедливые эскадры Юзефовича…

— Ты на самом деле думаешь, что сможешь отсидеться за ржавыми броневыми пластинами этого недостроенного походного лагеря? — засмеялся Юзефович, видя, как его противник заводит внутрь «вагенбурга» остатки своих подразделений. — Он же развалится после первого моего залпа…

В голосе адмирала звучало неприкрытое презрение. Он окинул взглядом грубо сваренные между собой бронированные модули, образующие подобие гигантской сферы. Воистину, эта космическая крепость больше напоминала времянку, наспех слепленную неумелыми руками, чем серьезное фортификационное сооружение.

«И этим убожеством Шереметев надеется остановить меня?» — усмехнулся про себя Юзефович. Его корабли, выстроившись идеальными боевыми порядками, медленно смыкали кольцо блокады вокруг жалкого прибежища противника. Огромные, угрожающе ощетинившиеся орудийными стволами, они казались хищниками, окружившими загнанную в угол добычу.

— А ты попробуй, а потом говори, — бросил Шереметев своему визави, наблюдая на обзорном экране за перестроениями балтийских кораблей. — Приказываю закрыть ворота-шлюзы и активировать энергетические защитные поля «вагенбурга»! — скомандовал Глеб Александрович, обращаясь к своим подчиненным. — Всем боевым кораблям занять места согласно плану обороны… Орудийным расчетам — изготовиться к бою!

В считанные минуты исполинская «сфера» ощетинилась жерлами тяжелых батарей, а её контуры подёрнулись мерцающей дымкой силовых полей. Сквозь прорехи в неказистой броне угрожающе засверкали стволы плазменных пушек и пусковые установки ракет. То, что издали казалось беспомощным недостроенным объектом, вблизи превратилось в настоящий бастион, готовый встретить врага всей своей мощью.

— Не просто попробую, — ответил Юзефович, скривив губы в зловещей ухмылке, — а обещаю взять эту «сферу» за четыре стандартных часа…

Командующий Балтийского флота не бросал слов на ветер. Он тут же принялся с привычной педантичностью воплощать свой замысел в жизнь. Подчиняясь отрывистым командам, боевые порядки его флота пришли в движение, смыкаясь вокруг «вагенбурга» плотным кольцом блокады.

Карл Юзефович окружил крепость своим многочисленным флотом и начал подготовку к штурму. Командующий подвел огромные бронированные корабли-тараны для пробития стен и стал планомерно выжигать и обнулять своими дальнобойными орудиями энергополя «вагенбурга» «тихоокеанцев». Эти несколько часов корабли Шереметева периодически выходили из-за стен «сферы» и пытались контратаковать флот противника в разных местах периметра. Однако сил у защитников было по-прежнему значительно меньше, чем у осаждающей стороны, и своими вылазками в итоге они ничего не добились.

Несколько часов подряд космос вокруг крепости полыхал и содрогался от непрерывных разрывов. Защитные поля «вагенбурга» то и дело вздрагивали под чудовищными ударами, силовые контуры дергались и рябили, словно вот-вот готовы были отказать. Раз за разом вымпелы «тихоокеанцев» вырывались из-за ненадежного прикрытия энергетических завес и бросались в самоубийственные контратаки, стремясь хоть немного ослабить натиск врага. Но увы, перевес в силах был слишком велик…

Ровно через три часа, как и обещал своему врагу Карл Юзефович, его линкоры-тараны были выведены на передовой край и общий штурм начался. Наступающие корабли Балтийского флота, выстроившись в колонны, сразу с нескольких направлений устремились к обшивке стен. Плазменные носы огромных таранов сделали свое дело и пробили-таки несколько пластин-блоков из нимидийской брони, опоясывающих «сферу», хоть и сами при этом сильно пострадали.

В образовавшиеся бреши тут же хлынул поток абордажных десантных ботов с отборными штурмовыми командами на борту и первые крейсера и эсминцы. Сам Карл Карлович, находясь на флагманском линкоре «Александр Невский» уже поднимал бокал за свою скорую победу, когда неожиданно в звездную систему, где происходили события, из воронки подпространства вышел новый неизвестный ему флот. Новопоявившиеся корабли сходу, как только восстановились после гиперпрыжка, атаковали боевые порядки Юзефовича, заставив «балтийцев» прекратить начавшийся штурм и отойти на безопасное расстояние от «вагенбурга»…

— Чьи это вымпелы⁈ — растерянно воскликнул Карл Юзефович, обращаясь к своим операторам на мостике. — И кто посмел напасть на Балтийский космический флот?

Адмирал никак не мог взять в толк, что происходит.

— Господин адмирал, по данным сканеров перед нами крейсеры и линкоры из: 3-ей «линейной», 5-ой «ударной», и 16-ой «резервной» дивизий, — сообщил дежурный офицер, с расширенными от ужаса глазами. — Данные подразделения до этого момента находились в составе союзного флота Птолемея Грауса, я сверил списки с той информацией, которой обладал, когда мы уходили из союзного лагеря.

Услышав эти слова, Юзефович побагровел от бешенства. Его лицо исказила гримаса ярости и боли, словно от удара под дых. Мозг лихорадочно заработал, стремясь осознать весь чудовищный масштаб случившегося предательства.

Как⁈ Страшная догадка пронзила сознание адмирала подобно отравленному клинку. Он понял, что угодил в искусно расставленные сети, поддавшись на лживые посулы и лесть Грауса.

— Дьявольщина, — закричал Юзефович, в бешенстве разбивая бокал с недопитым вином о монитор, — этот подлый первый министр меня все-таки обманул!

Брызги алой жидкости разлетелись по всей рубке, окропив лица застывших в ужасе подчиненных. То, что еще недавно казалось блестящей и стремительной победой, на глазах превращалось в позорное и катастрофическое поражение…

И действительно, перед флотом Юзефовича в данную минуту находилась та самая карательная эскадра, которую Птолемей Граус выслал на перехват и поимку Юзефовича. Примирительное видео-обращение, посланное Птолемеем, Юзефовичу, оказалось лишь ловушкой для последнего, чтобы выманить Карла Карловича из системы «Сураж» и затем обвинить его в нападении на подконтрольные ему провинции. Первый министр не отозвал обратно к столице данную эскадру, как сообщал в видеопослании, а лишь спрятал его до поры в одной из соседних от «Вязьмы» звездных систем.

Карл Юзефович с нарастающей яростью наблюдал, как из разверзшейся в пространстве воронки один за другим появлялись грозные силуэты имперских кораблей. Он с трудом сдерживал желание в гневе ударить кулаком по пульту управления. Каким же наивным глупцом он оказался, поверив сладким речам Птолемея! Поддавшись на удочку лести и посулов, словно неопытный юнец…

Теперь адмирал понял, что первый министр с самого начала планировал использовать его в своей игре, а потом безжалостно сдать, как отработанный материал. И ведь как ловко обвел вокруг пальца, заставил поверить в свою искренность! Юзефович скрипнул зубами от унижения и гнева. Этот проклятый интриган еще дорого заплатит за свое вероломство!

Возглавляла же эту сводную эскадру, кто бы вы думали — вице-адмирал Хромцова. Агриппина Ивановна в отличие от большинства дивизионных адмиралов Северного космического флота, изначально находясь в контрах с его командующим — Полем Дессе, не поддержала мятеж последнего и осталась рядом с Птолемеем, сделав тем самым свой выбор в этом противостоянии. Именно ее первый министр, снабдив достаточным количеством кораблей, и послал на поимку еще одного вышедшего из-под контроля адмирала — Карла Юзефовича. И сейчас Агриппина Ивановна смело вела почти восемьдесят свежих боевых вымпелов в атаку на растерянных «балтийцев»…

Так как в данную минуту подразделения адмирала Юзефовича оказались разбросаны по внешнему периметру «вагенбурга» и были заняты штурмом, то они не сумели быстро сориентироваться и перестроиться для противодействия появившемуся противнику. «Желто-черные» дивизии Агриппины Хромцовой…

…А именно такими цветами, вернее, черно–желто–белыми обозначались сейчас на тактических картах корабли Коалиции. Птолемей по совету своих адмиралов принял цвета старого имперского флага за собственный идентификатор, давая понять, что он и его союзники поддерживают сегодняшнего императора Ивана Константиновича и позиционируют себя как хранители престола и Конституции. В свою очередь, как мы уже до этого говорили, корабли Черноморского флота Ивана Самсонова обозначались на картах «серым» идентификационным цветом, Балтийский же космофлот и вовсе в этой неразберихе пока горел красным цветом, который присваивался, как правило, либо внешнему врагу, либо мятежникам…

Такая резкая смена статуса больно ранила самолюбие Карла Карловича. Он ведь искренне считал, что действует во благо державы, стремясь покарать зарвавшегося временщика Птолемея! Но вот как оборачивается правда в руках ловких царедворцев. Теперь он сам оказался вне закона, объявлен изменником и врагом отечества…

…Так вот дивизии только что появившейся эскадры набросились на разрозненные группы кораблей Юзефовича и начали опрокидывать одно подразделение «балтийцев» за другим. Сама вице-адмирал Хромцова постоянно находилась в первых рядах на своем линкоре «Паллада». Умело руководя атакой, Агриппина Ивановна направляла главный удар своих сил на наиболее уязвимые и растянутые фланги противника. Ее флагман, словно острый клинок, вонзался в ряды оборонявшихся, сея вокруг смерть и разрушения.

Видя, как ее корабли уверенно теснят врага, опрокидывая его заслоны и рассеивая порядки, Хромцова позволила себе мимолетную усмешку. Похоже, гордый лев Балтики не ожидал столь стремительного и сокрушительного нападения! Что ж, тем хуже для него…

Внезапно сигнал тревоги возвестил о входящем вызове. На главном обзорном экране возникло перекошенное от бешенства лицо адмирала Юзефовича. Даже помехи не могли скрыть пылающего в его глазах яростного огня.

— Какого дьявола, ты делаешь, Агриппина Ивановна⁈ — закричал он на нее через экран. — Боевое братство для тебя ничего не значит⁈ Еще неделю назад мы вместе сражались с диктатором, а сейчас ты приказываешь стрелять по своим же товарищам!

Хромцова невозмутимо смотрела на разъяренного визави. В этот момент для нее он был лишь преступником и предателем, подлежащим немедленному уничтожению.

— Не мели чушь, адмирал! — жестко оборвала она его, хлестнув словами, словно плетью. — Ты и твои экипажи лишились этого статуса, когда подняли мятеж против законно избранного правительства и предали дело Коалиции… Отчего я имею лишь один приказ от первого министра, а именно — захватить адмирала-предателя Юзефовича в плен, либо уничтожить его, если тот вздумает сопротивляться. Ты услышал все, что тебе нужно знать, Карл Карлович, больше нам разговаривать не о чем…

Договорив, она решительно оборвала связь, не желая тратить время на препирательства. Быстро развернувшись к операторам, Агриппина Ивановна громко скомандовала:

— Главный калибр — товсь! Захват цели — флагман мятежников «Александр Невский». Дистанция — огонь!

— Тупая сука, лижущая сапоги своего нового хозяина! — прорычал в пустой экран адмирал Юзефович, до хруста сжимая кулаки. — Сейчас ты своей жизнью заплатишь за свою глупость…