Адмирал Империи – 37

Глава 9

Место действия: звездная система HD 60901, созвездие «Тельца».

Национальное название: «Ладога» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется Черноморским космическим флотом.

Точка пространства: планета Санкт-Петербург-3. Центр корпорации «Имперские Кибернетические Системы».

Дата: 10 июня 2215 года.

На следующий день Демид Александрович, покинув линкор «Москва» и взяв с собой личную охрану из верных гвардейцев-преображенцев, сев в офицерский шаттл, спустился к планете, на орбите которой вокруг огромной «сферы» крепости Кронштадт расположились корабли Черноморского космического флота.

Через полчаса полета шаттл уже заходил на посадку у комплекса зданий корпорации «Имперские Кибернетические Системы» — флагмана отечественной высокотехнологичной индустрии. Пристыковавшись к площадке, шаттл плавно осел на посадочные опоры и зашипел пневматикой, открывая входной люк.

У входа в здание делегацию уже встречал сегодняшний директор компании и по совместительству его главный конструктор, наш с вами старый знакомый — Густав Адольфович Гинце. Высокий, худой мужчина с копной седых волос и живыми умными глазами, спрятанными за толстыми линзами очков, энергично шагнул навстречу гостям, протягивая руку для приветствия.

— Демид Александрович, искренне рад видеть вас! — пожимая руку адмирала, с чувством произнес профессор. — Для меня большая честь принимать человека, сыгравшего столь значительную роль в недавних славных победах нашего флота!

— И я рад встрече, — холодно улыбнулся адмирал.

Надо немного рассказать о том как профессор попал на эту должность. После того, как я отправил Гинце с «Одинокого» сначала на восстановление космической крепости «Севастополь», подальше от боевых действий, вернуться Густаву Адольфовичу на мой крейсер было уже не суждено. Впрочем, я, несмотря на то, что сильно скучал по этому неугомонному и невероятно полезному для нашей Отчизны человеку, был этому рад. Подвергать светлый ум нашего профессора опасности я не хотел. И от этого был счастлив, когда узнал, что практически сразу после нашего расставания Гинце был приглашен к самому, тогда еще живому и невредимому, императору Константину Александровичу на личную встречу.

Со слов императора, профессор поразил его не только глубочайшим умом и эрудицией, но и совершенно нестандартным взглядом на привычные, казалось бы, вещи. А идеи, которыми Гинце буквально фонтанировал, обещали совершить прорыв как в тактике космического боя, так и в стратегии освоения дальнего космоса.

Я знаю, что Константин Александрович именно по совету Таисии принял профессора, и с интересом послушал о последних разработках того, в итоге, как я уже сказал, оказавшись в полнейшем восторге от нашего старика, а также под впечатлением от его технических разработок. Думаю, не нужно наверное говорить о тех новшествах, которые представил государю профессор, тех которые уже кардинально изменили ход военной кампании и которые, кстати, помогли надавать Коннору Дэвису по шапке…

Да, разработки Гинце и впрямь пришлись как нельзя кстати. Новейшие системы электронной маскировки, а также энергозащиты, в кратчайшие сроки установленные на наших кораблях и космических крепостях, позволили переломить ситуацию на фронтах и нанести ряд сокрушительных поражений американцам и прежде всего той армаде, которую при вторжении в «Екатеринославскую» возглавлял сам адмирал Коннор Дэвис…

Кстати, об адмирале Дэвисе. Этот субчик как оказалось, выжил после того рокового столкновения. Как я слышал, американского командующего все-таки собрали по частям и сейчас по той мизерной информации, которую мы, в частности, я получал, главнокомандующий противника проходил курс реабилитации и восстановления и похоже, готовился к реваншу. Одним из главных уроков той битвы для самоуверенных «янки» стало понимание — недооценивать врага нельзя никогда…

Наши враги и их союзники конечно же готовились ко второму раунду противостояния. Тем не менее, пока «янки», поляки и османы, что по-прежнему контролирую наши пограничные звездные системы, в частности «Тавриду» и «Бессарабию», сильно не отсвечивали, лишь изредка прощупывая почву и восстанавливая по крупицам свои сильно поредевшие космофлоты вторжения, да засылали рейдовые группы в зону нашего контроля для разведки…

Но вернемся к нашему герою. Итак, профессор Гинце был с восторгом принят императором, а после того, как ввел Константина Александровича в курс проектов, которыми он в данный момент занимается, ему государем был дан карт-бланш с возможностью возглавить одну из государственных военных корпораций. В аудиенц-зале, под мерцающим светом люстр, увешанных сотнями хрустальных подвесок, император внимательно слушал профессора, впитывая каждое его слово. Глаза Константина Александровича горели неподдельным интересом и воодушевлением, когда Густав Адольфович описывал перспективы своих новейших разработок — от совершенных систем управления огнем до революционных двигателей.

— Ваши идеи, дражайший Густав Адольфович, это именно то, что сейчас нужно нашей Империи! — восторженно воскликнул император, поднимаясь с кресла и подходя к профессору. — С такими технологиями мы не только отразим любую агрессию, но и сможем утвердить свое господство в космосе! Я предоставляю вам полную свободу действий и все необходимые ресурсы. Отныне вы — главный конструктор «Имперских Кибернетических Систем»…

Еще долго после аудиенции у императора Гинце пребывал в состоянии эйфории. Перед ним открывались поистине безграничные возможности. Ведь «ИКС» как ее называли в простонародье, была не просто госкорпорацией, а настоящий научно-производственным комплексом, оснащенный по последнему слову техники и огромным штатом сотрудников. Тысячи инженеров, техников, рабочих… Бюджеты, о которых раньше можно было только мечтать… Да, здесь можно будет развернуться по-настоящему!

Так Густав Адольфович несколько месяцев тому назад оказался на Новой Москве-3, где и принял должность генерального директора «Имперских Кибернетических Систем». Первые же дни после своего назначения профессор провел в лихорадочной деятельности. С утра до ночи он пропадал в цехах и лабораториях, вникая во все тонкости производства, знакомясь с коллективом, набрасывая эскизы будущих проектов. Молодые инженеры, увидев неуемную энергию и энтузиазм нового руководителя, быстро прониклись к нему симпатией и уважением. А бывалые мастера, ворча поначалу о «выскочке», вскоре тоже признали в Гинце по-настоящему толкового специалиста и умелого организатора.

Я не знаю, почему профессор выбрал именно эту корпорацию и каким образом он так быстро стал ее руководителем, возможно, помогла протекция Таисии. Тем не менее, это был свершившийся факт, чему я снова был несказанно рад. Кому, как не мне было знать о невероятном потенциале этого гениального человека, и я верил, что на своем новом посту он принесет Империи куда больше пользы, чем сделал бы это, по-прежнему находясь на борту моего крейсера. Теперь, когда в распоряжении Густава Адольфовича были практически неограниченные ресурсы и целая армия высококлассных специалистов, можно было не сомневаться — очень скоро наш космофлот получит новейшие образцы вооружений и оборудования, способные переломить ход войны.

Чем он там занимался последние месяцы я тоже, конечно же, не знаю, но в итоге, когда случалась Смута и когда адмирал Самсонов окончательно решил покинуть столичную звездную систему, при этом взяв с собой все и всех, кого только мог, Густав Адольфович со всем своим хозяйством, в которое входил: научно-исследовательский и инженерный коллективы, оборудование, прототипы и готовые серийные изделия данной фирмы, оказались на маленькой безатмосферной планете Санкт-Петербург-3…

Несмотря на спартанские условия эвакуации, профессор не собирался останавливать работу. В спешном порядке на базе местных производственных мощностей был развернут импровизированный научно-исследовательский центр. В ангарах, наспех переоборудованных под лаборатории и мастерские, круглые сутки кипела работа. Инженеры и техники, забыв про сон и отдых, трудились над очередными проектами Гинце, зная, что от успеха их труда зависит будущее Российской Империи…

Вот и сегодня, встречая контр-адмирала Зубова, Густав Адольфович был полностью погружен в работу. На столе перед ним светилась россыпь голографических чертежей, расчетов и отчетов об испытаниях. Сам профессор, взъерошенный и осунувшийся от недосыпа, до последнего, пока не прибыл шаттл с Зубовым и его гвардейцами, что-то сосредоточенно печатал на виртклавиатуре терминала, бормоча себе под нос обрывки формул, казалось, ничего вокруг не замечая…

Появившись в помещениях и цехах корпорации, Зубов нагло и бесцеремонно стал перетряхивать их одно за другим, распугивая персонал и творя беспорядок везде, куда бы не сунулись его преображенцы, зачем-то облаченные в боевые латы и ведущие себя как слоны в посудной лавке… Грохот опрокинутой мебели, звон разбитых приборов, испуганные крики сотрудников — весь этот какофонический кошмар ворвался в размеренный ритм работы «ИКС», словно ураган, сметая все на своем пути.

— Не могу понять, что вы ищете, контр-адмирал, — с опаской в голосе, пролепетал Густав Адольфович, семеня за Зубовым и трогая его за плечо. — Прошу благосклонно посвятить меня в свои действия… Я чем-то провинился…Прошу вас, не молчите…

Демид обернулся, смерив профессора холодным взглядом стальных глаз. Высокий и широкоплечий, затянутый в гвардейский офицерский мундир, он возвышался над щуплой фигуркой ученого, как скала над песчинкой. От одного его вида веяло неумолимой силой и властью.

— Я не питаю к вам личной неприязни, профессор, — ответил Демид внимательно осматривая помещение с деловым и невозмутимым видом. Взгляд адмирала скользил по стеллажам с оборудованием, по экранам мониторов, по грудам деталей и инструментов, словно сканируя, впитывая информацию. — Здесь и сейчас я лишь исполнитель воли Ивана Федоровича Самсонова, который желает увидеть ваших роботов-охранников новой серии.

— Ах, вот вы о чем⁈ — облегченно воскликнул старик. В его глазах, до этого затуманенных испугом и недоумением, вспыхнуло понимание. Густав Адольфович выпрямился, поправляя очки дрожащей рукой. Страх постепенно уступал место привычному энтузиазму ученого, оказавшегося в своей стихии.

— Роботы-охранники новой серии! Да-да, конечно! — затараторил профессор, бросаясь к одному из голопроекторов и начиная лихорадочно активировать какие-то папки и чертежи. — Я как раз собирался доложить адмиралу Самсонову о завершении работ над последним прототипом. Это настоящий прорыв в робототехнике! Это абсолютное оружие, сверхпрочный корпус, протокол действий. А алгоритмы распознавания угроз? Закачаешься!

Демид слушал восторженную тираду Гинце с нарастающим скепсисом. Сколько раз он уже слышал подобные обещания от ученых и инженеров космофлота. И каждый раз все заканчивалось одинаково — очередным провалом и многомиллионными списаниями в утиль бесполезных железяк.

— Да, именно так, — Демид прошел в центр кабинета Гинце и сел в кресло. Скрестив руки на груди, он смерил профессора тяжелым, испытывающим взглядом. — Что касаемо моего мнения, то лично я не верю в боевые характеристики данных андроидов, которые были так красочно описаны нашему Ивану Федоровичу канцлером Шепотьевым.

Контр-адмирал помолчал, собираясь с мыслями. В его голове один за другим проносились эпизоды бесчисленных испытаний, учений, реальных боестолкновений, где хваленые боевые роботы неизменно оказывались бессильны против опытного и хитрого противника.

— Что касаемо штурмовых подразделений, то, как вы понимаете, я давно в теме, — продолжил Зубов, постукивая пальцами по подлокотнику. — Все это время наши технари пытались создать совершенных боевых роботов, но каждый раз терпели неудачу. То подводили программы, то технические моменты, такие как замедленная реакция. Вспомните хотя бы позорную историю с андроидами серии «Ратай» ранней модификации. Миллиарды ухнули в топку, а в итоге получили неповоротливое барахло, выносимое любым мало-мальски подготовленным космопехотинцем.

Густав Адольфович молча пожал плечами, ожидая пока Зубов выскажется.

— Именно поэтому я сейчас и не разделяю оптимизм моего начальника, который пожелал иметь у себя в качестве личной охраны эти самые жестянки, пусть и последней модели…

— Понимаю ваши сомнения, — кивнул Гинце, несколько успокоившись и поняв, что пришли не за ним. Он опустился в кресло напротив Демида и протер очки краем халата. За толстыми стеклами блеснули белесо-голубые, лучащиеся энергией глаза. — Тем не менее, это действительно так… И первый министр Шепотьев был абсолютно прав, когда говорил о превосходных характеристиках последней серии наших андроидов…

Профессор подался вперед, оживленно жестикулируя. В каждом его движении, в каждой черточке одухотворенного лица читался неподдельный энтузиазм творца, безгранично верящего в свое детище.

— Поймите, контр-адмирал, сейчас мы учли все ошибки прошлого, — горячо заговорил Гинце. — Новейшие сплавы, революционная схемотехника, продвинутый ИИ с элементами самообучения. Это небо и земля в сравнении с тем, что было раньше! Уверяю вас, один такой робот стоит целого батальолна космодесантников. И при этом ему не нужны ни еда, ни сон, ни увольнительные.

— При всем уважении, профессор, но я вам не верю, — по-простому ответил Демид. Он разом отмел пылкие доводы ученого, будто смахнул со стола ненужный хлам.

— Позвольте переубедить вас, господин Зубов, — быстро заговорил Гинце. Он вскочил с места и забегал по кабинету, активируя голографические схемы. — К сожалению, в результате столь быстрого бегства с «Новой Москвы» действующим и полноценно готовым нам удалось вывезти лишь единственный экземпляр данной серии… Остальных роботов пришлось уничтожить.

Профессор замер, поникнув плечами. Было видно, каких душевных мук стоило ему уничтожение плодов его трудов, пусть даже и вынужденное.

— Но вы не беспокойтесь, — вновь оживился он, — вся техническая база и документация сохранились и скоро появятся другие модели данной серии. Производство можно наладить в кратчайшие сроки, были бы необходимые ресурсы и компоненты.

— Как скоро? — нахмурился контр-адмирал Зубов, которому был дан четкий приказ при-везти на корабль Самсонова именно партию роботов-охранников, а не одного. Времени в обрез, командующий требует немедленных действий. А тут целый завод разворачивать надо, чтоб наклепать нужное количество андроидов.

С другой стороны в разговоре с профессором Демид не мог скрыть презрения к страхам своего начальника, считая это недостойным для такого легендарного адмирала, коим был Самсонов.

— Нашему регенту почудилось, что его непременно попытаются убить не в открытом сражении, а именно в результате заговора, — хмыкнул контр-адмирал Зубов. — Так что Иван Федорович возжелал в срочном порядке поменять всю свою охрану из людей на роботов. Видно, совсем старик от страха голову потерял, раз готов жизнь доверить бездушным машинам. Того и гляди приступ паранойи случится, будет из-за угла призраков гонять по всему линкору…

— Примерно через месяц мы создадим еще двух или трех таких андроидов, — ответил на это профессор Гинце, отметив для себя реакцию молодого человека, когда тот говорил о Самсонове. В голосе Демида явственно слышалось неодобрение, граничащее с презрением. Видно было, что тот явно не привык к проявлениям слабости, тем более у командиров такого ранга, коим был командующий Черноморским флотом.

Профессор задумчиво побарабанил пальцами по столу. В его голове уже вырисовывался план, как использовать скептицизм контр-адмирала для продвижения своих целей.

— Однако, уверен, что и одного единственного робота нашему прославленному адмиралу-регенту будет достаточно, чтобы он почувствовал себя в безопасности, — с нажимом произнес Гинце, глядя Зубову прямо в глаза. В этом взгляде светилась непоколебимая вера в собственные слова.

— Он настолько хорош? Не шутите так, профессор, я этого не люблю… — Демид подался вперед, сверля ученого испытующим взглядом. Несмотря на молодость, контр-адмирал успел навидаться всякого и прекрасно научился отличать пустые обещания от реальных возможностей. — Вы можете показать мне его?

Интерес Зубова не укрылся от проницательного Гинце. Он понимал, что если сумеет убедить этого скептически настроенного офицера, то считай полдела сделано. Ведь Демид Александрович, судя по всему, пользовался немалым влиянием в окружении Самсонова.

Зубов, так же как и многие в космофлоте слышал о той попытке ликвидировать османского султана на его собственном флагмане, устроенной как раз таки одним из наших роботов. История о таинственной девушке-андроиде, в одиночку перебившей огромное количество янычар, вернее даже не янычар, а гвардейцев-силахдаров, облетела все уголки Империи. Кто-то воспринимал ее как сказку, кто-то — как пропагандистскую утку. Но были и те, кто верил или хотел верить в существование настолько совершенного оружия.

Эта история тут же обросла легендами и небылицами, отчего Демид Александрович не отнесся к ней с должным вниманием и по-прежнему испытывал серьезные сомнения в возможностях современных роботов. Слишком часто за красивым фасадом скрывалась убогая начинка, годная лишь на парады и презентации. Боевая практика безжалостно развеивала мишуру и блестки, обнажая суровую реальность.

— Конечно-конечно, — засуетился старик, ходя из угла в угол. Гинце явно обрадовался возможности продемонстрировать свое творение в действии. Он то и дело поправлял очки, словно боясь упустить малейшую деталь реакции собеседника. — Я сейчас же прикажу сотрудникам привести его, а вернее ее сюда…

По коммуникатору он тут же связался с лабораторией, приказав привести экземпляр, о котором шла речь. В голосе Гинце звучало плохо скрываемое нетерпение, даже самодовольство. Казалось, он вот-вот лопнет от распирающей его гордости.

— Значит, данный робот имеет женское обличье? — переспросил Демид Александрович. — Я слышал, что на галере султана Селима навела шороху именно девушка-андроид. Это такая же модель?

— Модель та же, но обличье будет другим, — утвердительно кивнул профессор, что-то продолжающий печатать в своем компьютере. Пальцы Гинце порхали над клавиатурой со сноровкой опытного хакера, вызывая каскады строчек и формул на экране. — И кстати, именно на новой внешности данного андроида зиждется моя уверенность в том, что адмирал-регент будет чувствовать себя в абсолютной безопасности…

Последние слова профессор произнес с особым значением, многозначительно поглядывая на Зубова поверх очков. В этом взгляде читался какой-то намек, словно Гинце знал нечто, не доступное простым смертным.

— Не понимаю, — замотал головой Демид. Он терпеть не мог недомолвки и загадки, предпочитая ясность и четкость, как в словах, так и в делах. А профессор, казалось, нарочно говорил обиняками, нагнетая интригу.

— Сейчас все поймете, — загадочно улыбнулся Густав Адольфович. Его улыбка отдавала чем-то мефистофельским, словно он вот-вот явит миру некую дьявольскую хитрость. Весь его вид буквально кричал: «Ох, и удивлю я вас сейчас, голубчик!»

А уже через минуту в кабинет вошла она, при виде кого контр-адмирал Зубов действительно вскочил с места и открыл в растерянности рот. Не веря своим глазам, Демид протер их, но видение не исчезло.

— Ваше Высочество… — только и смог вымолвить потрясенный Зубов, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Перед ним стояла великая княжна Таисия Константиновна, младшая дочь покойного императора, которая сейчас должна была находиться в своих покоях во дворцом комплексе. Или… это не она?