Абсолютная Власть

Глава 15 Западня

г. Находка.

Поместье графини Карцевой

Ванная комната искрилась от утреннего света, проникавшего в приоткрытое окно. Солнце играло на мраморных стенах, отражалось от широкого зеркала, которое занимало почти всю стену. С улицы доносился аромат сирени, а пена в ванне пахла лавандой.

Графиня Карцева лежала в огромной чаше из оникса, прикрыв глаза. Через наполовину опущенные веки она смотрела на себя в зеркало, и на её губах играла лёгкая улыбка.

В дверь раздался осторожный стук и следом голос служанки:

— Ваше сиятельство, Всеволод Михайлович просит аудиенции. Говорит, дело срочное.

Эмилия ответила не сразу. Поправила влажные волосы, чтобы они красивее рассыпались по плечам, и только затем сказала:

— Пусть войдёт.

Дверь скрипнула. В комнату, не поднимая взгляда, шагнул мужчина с длинной бородой. Его лицо было серым от усталости, словно он не спал уже сутки.

Хотя так ведь оно и было.

— Ваше сиятельство, — он поклонился, всё ещё не поднимая взгляда

Эмилия не спешила поворачиваться. Она медленно подняла из воды левую ногу, глядя в зеркало. Пена стекала по икре, обнажая кожу, гладкую, как шёлк.

— Всеволод Михайлович… — протянула она, наблюдая, как капли воды с её пальчиков падают в ванну. — Вы так бледны. Неужто опять забыли поесть?

Маг сглотнул и просипел:

— Десять минут назад развеял коршуна, госпожа. Целые сутки… Простите, я еле стою на ногах.

— Ах да, — графиня продолжала любоваться идеальной формой своей ноги. — Ну, и что вы там увидели?

Всеволод кашлянул, продолжая пялиться в пол, и ответил:

— Владимир Градов сумел всех обмануть. Натравил полицию на наёмников и людей фон Берга… Покинул город на машине вместе со всеми дружинниками.

Карцева замерла. Затем медленно повернула голову, глядя на мага, и рассмеялась, хлопнув ладонями по воде. Хлопья пены долетели до ног Всеволода, и он отступил на шаг.

Смех Эмилии звучал так тонко и мелодично, что она долго не могла перестать. К тому же доклад и правда её развеселил.

— А потом? — спросила графиня, закончив, наконец, смеяться.

— Не знаю, госпожа. Простите, у меня больше не осталось сил поддерживать птицу. Лучше бы мы делали перерывы в течение дня…

— Это мне решать, стоит ли вам делать перерывы. Бедный Всеволод Михайлович… Вы так измучались, чтобы порадовать меня, — Эмилия встала. Пена медленно сползала с её тела, открывая изгибы, которые могли бы свести с ума любого мужчину.

Маг зажмурился и даже будто дышать боялся. А графиня, улыбнувшись, направилась к вешалке, где были полотенца.

— Ваше сиятельство… разрешите идти… — прошептал Всеволод.

— Вы куда-то торопитесь? — спросила графиня, не спеша вытираясь и глядя на своё безупречное тело. — Можете взглянуть одним глазком. Так и быть, я ничего вам за это не сделаю.

— Я не смею, госпожа, — выдавил маг.

— Какой вы скучный. А вот этот Владимир… он, оказывается, куда более любопытный зверёк, чем я думала. Такой игривый! — Эмилия снова коротко рассмеялась.

Отбросив мокрое полотенце, она накинула на голое тело шёлковый халат цвета крови. Поправила его так, чтобы грудь было частично видно, и улыбнулась отражению.

— Теперь я просто обязана с ним встретиться, — проговорила графиня. — Правда, Всеволод Михайлович? Уверена, Владимир Градов будет очарован.

Маг прохрипел что-то невнятное, и в отражении Карцева увидела, как он упал на пол, теряя сознание.

Эмилия цокнула языком и прошла к двери, переступив через бесчувственного Всеволода.

— Уберите его, — приказала она, открыв дверь. — Пусть лекарь осмотрит, и накормите его как следует, когда очнётся. Мёртвые маги мне бесполезны.

С этими словами графиня быстрым шагом направилась по коридору в свою спальню.

— Госпожа, вас ещё хотел видеть капитан Роттер, — пропищала служанка, догоняя её.

— Кажется, до этого я велела привести массажиста, а не Роттера, — скривилась Карцева. — Что ему нужно?

— Не могу знать, ваше…

— И правда, с чего бы тебе знать, — отмахнулась графиня. — Передай ему, чтобы явился в гостиную. Минут через двадцать, сначала я хочу выпить чаю.

Капитан явился ровно тогда, когда Эмилия допила последний глоток. Постучавшись, он молча вошёл.

Это был человек, который вызывал у Эмилии смешанные чувства. С одной стороны, его мужественный профиль и крепкая фигура вынуждали сердце графини биться чаще. С другой стороны, его по-звериному жестокий взгляд и жуткий рубец на щеке заставляли её содрогаться.

Роттер, казалось, весь состоял из противоречий. Исполнительный, и в то же время непокорный. Красивый, но отталкивающий. Образец офицерской чести с виду — а внутри изменник, который предал Градовых в решающей битве.

Войдя в гостиную, капитан посмотрел Карцевой в глаза. Всего секунду, но этого хватило, чтобы кожа графини покрылась мурашками.

«Животное, — подумала Эмилия. — Грязный пёс, который уже однажды вцепился в руку хозяина. Зачем я держу его рядом с собой? Хотя знаю, зачем… Мне нравится, когда столь мерзкое и беспощадное чудовище кланяется мне и называет своей госпожой».

Роттер встал по стойке смирно и склонил голову, прижав подбородок к груди.

— Ваше сиятельство. Сегодня утром вы ещё великолепнее, чем обычно.

Комплимент вызвал у Карцевой улыбку. Она элегантным жестом откинула влажные волосы и спросила:

— В чём дело, капитан?

Взгляд Роттера скользнул по её ногам, коснулся приоткрытой груди. Но при этом он был столь безразличен, что это оскорбило графиню.

— Докладываю, что приказ выполнен. Видимость усиления во владениях противника создана. Мы отправили туда роту новобранцев и на всякий случай снабдили их боевыми артефактами. Они смогут защититься, если дружинники врага вновь решат атаковать.

Капитан избегал произносить вслух фамилию Градовых. Противники, враги, неприятели — он подбирал все мыслимые синонимы, лишь бы не называть фамилию.

— Хорошо. А почему доклад принёс ты, а не воевода? — поинтересовалась Карцева.

— Он попросил меня.

— Странно. Он же тебя терпеть не может.

— Мало кто может меня терпеть, — ответил капитан. — Кроме вас, прелестная госпожа.

Прелестная, да ещё и госпожа… Этот мерзавец точно знает, как умилостивить графиню.

— Я могу идти? — спросил Константин.

Эмилия осмотрела мощную фигуру капитана и, помедлив, спросила:

— Скажи, что ты думаешь о новом бароне Градове?

Уголки губ Роттера опустились вниз. Он дёрнул щекой, и шрам на ней изогнулся, будто змея, готовая к броску.

— Бароне? — переспросил капитан. — Он получил титул?

— Вчера. Так что ты думаешь о нём?

— Ничтожество, — обронил Константин. — Блеклая тень своего отца. Магический инвалид. Позор для рода. Он никогда не сможет стать таким же, как прошлый барон.

— Ого, как любопытно, — улыбнулась Эмилия. — Мне кажется, или прошлого барона ты вспоминаешь с уважением?

— Александр Петрович был великим человеком.

— Тогда почему ты предал его?

Взгляд Роттера остекленел, будто его душа покинула тело. И без того твёрдые черты лица стали каменными, к дыханию примешался утробный рык. Капитан стал похож на демона — волна безумной ярости разошлась от него, как магия.

Это продолжалось всего мгновение, но заставило графиню напрячь Исток.

«Воистину чудовище, — подумала она. — Хотела бы я посмотреть, как он сражается. Наверняка кровавое и увлекательное зрелище».

— Я. Никого. Не предавал. Ваше сиятельство, — произнёс Роттер. Каждое слово как топор палача, перерубающий чью-то шею. — Я спас своих людей. От неминуемой гибели.

— Но тебя всё равно считают предателем, — сказал Эмилия. — Ты договорился с моим отцом, отступил с поля битвы и открыл фланг Градовых для атаки нашей конницы… И это привело к тому, что мой отец погиб, а Михаила Градова взяли в плен. Интересно получилось, не правда ли? — графиня усмехнулась. — Может, в этом и состоял твой хитрый план? Обезглавить род Карцевых?

— Нет, госпожа. Я думал о своих людях.

— И твоим людям это по нраву? Никто не жалеет, что они теперь служат мне?

— Те, кто жалел, уже не с нами, — ответил Константин таким тоном, что Эмилия решила не уточнять, что с ними случилось.

Ничего хорошего, это уж точно.

— Ты сложный человек, капитан, — улыбнулась она, закинула ногу на ногу и мельком взглянула в зеркало. — Загадочный. Но мне бы не хотелось узнать тебя поближе. Думаю, что если заглянуть в твою душу, можно потерять рассудок.

— Точно подмечено, ваше сиятельство, — невозмутимо сказал Роттер. — Вы позволите идти?

Графиня молча шевельнула рукой. Константин поклонился и вышел.

Эмилия выдохнула с облегчением.

Порт Суходол

В то же время

Паром причалил к Суходолу с ленивым скрипом, будто нехотя. Я вышел из машины навстречу, потянулся, вдыхая солёный воздух. К запаху моря примешивался аромат дизельного топлива, рыбы и лошадиного навоза. Не самое изысканное сочетание, но в чём-то даже приятное, полное жизни.

Порт кишел людьми: грузчики в потёртых куртках таскали ящики, торговцы орали с причала, предлагая вяленую рыбу и чай из термосов. Лошадиный топот сливался с гудками машин, которые медленно съезжали с парома.

Базилевский не зря выбрал этот рейс. Наши кони, словно обычные рабочие клячи, стояли в общей толпе, жуя сено из деревянных корыт.

— Все на месте, — Артём, пересчитав животных, кивнул. — Девять голов, как и должно быть.

Ночник, прислонившись к капоту автомобиля, щурился на толпу.

— За нами вроде не следят. Коршун исчез ещё у Владивостока, — прошептал он.

— Всё равно смотрите в оба, — сказал я, разминая затёкшую шею. — Враги наверняка уже знают, что мы покинули город. Нас ищут.

Дружинник кивнул и исчез в толпе, слившись с ней, как тень. Остальные внимательно оглядывались, пока доставали из багажника сбрую и седлали коней.

— Артём! — позвал я.

— Тут я, — откликнулся рыжий и перекатил во рту карамельку. — Хотите, ваше благородие? — парень достал из кармана горсть уже знакомых мне круглых конфет.

— Не хочу. Где ты всё время берёшь конфеты? — спросил я.

— Ну-у, как бы вам сказать… В детстве я ограбил кондитерскую фабрику, до сих пор запасы остались, — отшутился Артём.

— В прошлый раз ты рассказывал про радугу. А если серьёзно?

— Если серьёзно — люблю я сладкое, ничего не поделаешь. Вот и приходится всё время конфетки с собой таскать.

— Видимо, нормального ответа я не дождусь. Ладно, есть задание.

— Слушаю, — кивнул рыжий.

— Продай машину. Дальше мы отправимся верхом.

— Машину продать? Кому? — удивился парень.

— Без разницы. Деньги не важны, просто избавься от неё. Сразу скажи, что у нас нет на неё документов.

— Ну-у… Ладно, сейчас.

Артём снова перекатил во рту карамельку, почесал рыжую голову и оглядел пристань. Немного подумав, он решительно направился к мужчине в приличном костюме и шляпе-котелке. Тот раздражённо притопывал ногой и смотрел то на карманные часы, то на дорогу.

Я усмехнулся про себя. Рыжий безошибочно определил себе «жертву». Обеспеченный по виду мужчина явно очень торопился, а тот, кто должен был за ним приехать, опаздывал.

Артём подошёл к мужчине, и меньше чем через минуту они уже смеялись над какой-то шуткой, а ещё через минуту мужчина подошёл к нам.

Лишних вопросов он задавать не стал. Осмотрел автомобиль, заглянул под капот и сказал:

— Беру.

Вытащив из кармана бумажник, он отсчитал нужную сумму, отдал её Артёму и получил взамен ключи. Заведя мотор, он тут же уехал.

— Удивительно, — сказал я. — За сколько ты её продал?

— Тысячу двести рублей, — протягивая мне купюры, ответил парень. — Она ведь подержанная, и документов нет, так что…

— Мы купили её за тысячу, — усмехнулся я.

— Да? Ну, тогда я молодец, правда? — широко улыбнулся рыжий.

— Конечно. Двести рублей можешь оставить себе. Чтобы конфеты не кончались, — я вернул Артёму часть денег.

— Двести рублей? — он, будто не веря, развернул купюры веером. — Да я столько в жизни в руках не держал.

— Привыкай. Если будешь продолжать приносить пользу, то заработаешь ещё больше. Максим, всё готово? — обратился я к Секачу его настоящим именем.

— Да, можем ехать, — кивнул он, будто не сразу поняв, что я обращаюсь к нему.

Мы отправились на восток. Солнце поднялось высоко и стало припекать, но нас выручал прохладный ветерок с моря.

Как только мы отъехали от порта, технологическое поле ослабло и скоро пропало вовсе. Оно стало гораздо слабее уже за пределами Владивостока, но всё ещё сохранялось.

— Надеть амулеты, — приказал я, вешая на шею свой.

Наконец-то. У технологии есть свои преимущества — например, мне понравились автомобили, и телефон был очень удобным средством связи. Но я всё-таки оставался приверженцем магии и был намерен развиваться в этом направлении. А технологическое поле мешало медитировать и поглощать энергию Космоса.

Именно этим я и занялся в дороге.

После того как я активирую Исток и восстановлю каналы маны, то смогу пользоваться магией. Как я сказал Базилевскому, решением этой проблемы я займусь сразу, как только вернусь в усадьбу. Хочу к тому времени усилить связь с Космосом, чтобы сразу начать использовать его энергию в своих заклинаниях.

Даже если поначалу это будут лишь крупицы — они всё равно дадут преимущество перед стандартными заклинаниями, сформированными только из маны. Вкупе с моим прозрачным Истоком — я стану самым уникальным магом на этой планете.

А со временем — самым сильным.

Но чтобы стать по-настоящему могущественным, необходимо начать готовиться уже сейчас. Поэтому, пока мы не спешили и вели лошадей тихой рысью, я прикрыл глаза и находился в этакой полумедитации.

Моя связь с Космосом была пока что очень неустойчивой, и дело было не только во мне. Мешал барьер, окружавший эту планету.

Один из вопросов, который я хочу задать Светлане — кто и зачем создал этот барьер.

Мы объехали по окраине деревню Речица и повернули на Романовку. Дорога виляла между сопок, то ныряя в чахлые перелески, то выскакивая на открытые пространства, где ветер гнал по небу клочья облаков.

Романовка встретила нас покосившимися избами и запахом коровьего навоза. На въезде, у дорожного столба с облезлой табличкой «Добро пожаловать!», стоял мужик в выцветшей рубахе. Увидев нас, он прищурился и что-то забормотал себе под нос.

— Ну да, — сказал он, когда мы приблизились. — Вроде совпадает.

— Что совпадает? — спросил я.

— Света сказала: приедут на тридцати шести ногах. Только вот я что-то не пойму… Шесть человек — двенадцать, девять коней — тридцать шесть. Выходит, сорок восемь ног.

— Мы-то по земле не идём. Так что приехали на тридцати шести ногах, всё верно, — сказал я. — Значит, Светлана нас ждёт?

— Да, — кивнул мужик. — Уже неделю назад про вас предсказала, я тут каждый день дежурю, устал уже. Идёмте. Меня Василий зовут, если что.

Чуть прихрамывая, он повёл нас через деревню. Местные смотрели на нас с настороженностью, а то и с неприязнью.

— Опять к провидице припёрлись, — донеслось до меня ворчание какого-то мужика.

— От этих точно проблемы будут. Вон, Вася их ведёт, значит, не впустую приехали…

— О каких проблемах они говорят? — спросил я.

— Дык это, Света когда прорицает, плохо ей потом становится. А когда ей плохо — в деревне потом всегда беда. Почему, вы думаете, у нас столько домов заброшенных? — Василий обвёл рукой избы с заколоченными окнами. — Не хотят люди здесь жить. Самые стойкие остались, кому жаль родные места покидать.

— И какого рода беды происходят? — уточнил я.

— Всякое бывает. Света после прорицания в припадке корчится, и магия от неё исходит. Бывает, что чудовищ привлекает, а один раз эта, как её… унамалия рядом с деревней открылась. Вон она, — Василий показал на холм, верхушка которого была присыпана снегом. Учитывая, что стояло лето, выглядело это необычно.

— Морозник, — взглянув на холм, сказал Секач. — Так она же почти неопасная. Холодно внутри, вот и всё.

— Ага, если бы. Из неё порой куски льда сами по себе вылетают. Один раз корову убило.

— Значит, морозник высокого уровня. Забор вокруг поставьте, да и всё, — пожал плечами Секач. — Или мага вызовите, пусть развеет.

— Маги за бесплатно такое не делают, а у нас откуда деньги-то, — пробурчал мужик. — А про забор это идея, как мы сами-то не додумались…

— Ещё в ней продукты можно хранить, портиться дольше не будут, — шёпотом посоветовал Ночник.

Я обратил внимание на то, что у меня очень предприимчивые дружинники. Работают мозгами живо — это хорошо.

Изба прорицательницы стояла на отшибе, у самого леса. Покосившиеся стены, заросшие мхом, кривое крыльцо — казалось, дом вот-вот развалится. Но дымок из трубы говорил, что здесь ещё теплилась жизнь.

— Давайте я первый зайду, — сказал Василий. — Нездоровилось ей вчера, мало ли…

— Всё в порядке, — сказал я, оглядывая дом. — Никаких всплесков магии не вижу.

— Вы что… А, ну да, — взглянув на мои золотые глаза, буркнул мужик. — Надо было догадаться, что вы тоже в магии разбираетесь. Ну, идёмте тогда.

— Выставьте дозорных и гляньте на аномалию, — приказал я дружинникам.

— Ядро поискать? — уточнил Секач.

Я молча кивнул в ответ.

Чем дольше аномалия находилась на одном месте, тем больше была вероятность, что там сформировалось ядро. Камень, в котором была сконцентрирована сила соответствующего элемента.

В случае с морозником это был бы элемент Воды — Сергей ведь упоминал ледяные глыбы, которыми время от времени «плевалась» аномалия. Холод являлся подэлементом Воды, как Тепло являлось подэлементом Огня.

Само собой, просто взять и вынести ядро было непросто. Любого, кто захочет попробовать, ожидало бы яростное сопротивление. Но морозник и правда был почти что неопасной аномалией — потерпеть немного холода и увернуться от ледяных снарядов мои дружинники вполне могли. К тому же у них были амулеты, в том числе и запасные.

— Остальные в деревне не любят Светлану. А ты почему ей служишь? — спросил я у Василия.

— Я не служу, а забочусь, — пробурчал он, ковыляя к крыльцу. — Сама-то она ни кашу сварить не умеет, ни уж тем более дров нарубить. Как ребёнок. Жалко её, да и спасла она меня своим предсказанием.

— Спасла?

— Ну а то ж, — мужик потёр хромую ногу. — Я раньше лесорубом трудился у барина одного. И Света как-то мне сказала: возьмёшь пилу сегодня — с одной ногой домой вернёшься. Топор возьмёшь — не вернёшься вовсе. Ну, я решил послушать и пилой весь день работал… А там щегол один подрубок неправильно сделал, и сосна не в ту сторону, прямо на нас упала. Двух мужиков убило, которые как раз топорами сучья срубали. Ну а мне только ногу раздробило.

Василий ступил на скрипнувшее крыльцо и постучал в дверь. А затем сразу же открыл и крикнул:

— Света, это я! Гостя привёл. На тридцати шести ногах, который…

— Входите, — раздался тихий голос из глубины дома.

В избе пахло сушёными травами и пылью. Василий, может, и заботился о провидице, но и сам, похоже, не особо умел следить за порядком. Под ногами хрустел мелкий сор, в углу напротив входа висела паутина.

На кровати полулежала женщина, возраст который было трудно определить. Кожа на лице была ещё достаточно упругой, но изрезанной морщинами. Под ярко-голубыми, как зимний лёд, глазами темнели круги. В пышных русых волосах, рассыпанных по плечам, белело несколько седых прядок.

Взглянув на меня, Светлана прищурилась.

— Садитесь, барон, — негромко сказала она и кашлянула. Голос был сухим, как песок.

Василий взял стоящий на столе кувшин, налил в стакан воды и протянул провидице. А затем, ничего не сказав, вышел из избы, оставив нас наедине.

Западня сделала глоток и поставила стакан у изголовья. Я сел на лавку напротив неё.

Первое, что бросилось в глаза — её аура. Обычно прорицатели сияли, как маяки, но здесь… Чёрные пятна расползлись по ауре, словно гниль по яблоку. Светлана медленно, но верно умирала. И наверняка мучительно — магическое заражение доставляло немало страданий.

Базилевский был прав, дар женщины оказался её же проклятием. С раннего детства получив огромные силы, она не смогла с ними справиться, и те обратились против неё.

В прошлом я бы смог исцелить её одним касанием. Увы, сейчас я был вовсе лишён магии, и пока ничем не мог помочь. Но сделал в голове пометку — когда верну свои силы, надо будет снова наведаться в Романовку и помочь провидице.

Уверен, я найду способ излечить её полностью.

— Вы возмужали, Владимир, — бледные губы Светланы тронула улыбка. — В десять лет вы были таким хрупким мальчиком, а сейчас… Впрочем, это лишь тело. Вы другой человек.

— С чего вы взяли? — спросил я.

— Вижу. Ваша душа… Она слепит, как солнце. И я знала, что так будет. Ещё тогда. Душа Владимира освободила тело, а вы заняли её место и даровали телу новую жизнь, — Западня снова глотнула воды.

Провидица не стала спрашивать, кто я и откуда прибыл. Это было общей чертой всех, кто видел будущее — не задавать пустых вопросов. Ведь у них в голове и так было слишком много ответов, справиться с которыми порой было тяжело.

— Я никому не скажу, — произнесла Светлана, наклоняясь вперёд. — Людям не нужно знать, что среди них есть пришелец из другого мира. Они боятся таких, как вы.

— И поэтому поставили вокруг планеты барьер? — спросил я.

— Именно поэтому. Полагаю, вы не знаете, как вообще в нашем мире появилась магия. Позвольте мне рассказать. Только сначала я отдам вам кое-что.

Провидица достала из-под подушки маленькую деревянную шкатулку и протянула мне. Я сразу же почувствовал магию, а когда открыл крышку, то увидел внутри кольцо с печатью. Уже ставший родным тигр, стоящий на задних лапах. Герб Градовых.

— Барон Александр приезжал перед войной. Сказал, хозяин сам за ним придёт, — проговорила Светлана. — Вы и есть хозяин.

Я молча кивнул. Между мной и кольцом была связь — тонкая, но неразрывная. Когда снял старое кольцо с инициалами и надел печатку барона, по телу пробежала дрожь. Магия теплом разлилась внутри и коснулась Истока, но это ощущение сразу же пропало.

Кольцо признало меня, но я не мог воспользоваться теми силами, которые в нём скрывались. Я пока не мог их даже распознать. Но как только проведу ритуал — это изменится, и кольцо станет полноценным инструментом главы магического рода.

— Спасибо, — сказал я.

— Так должно было случиться, поэтому не за что, Владимир. Если можно вас так называть.

— Нужно. Моё прошлое имя осталось в другой Вселенной. Теперь я — Владимир Градов.

Светлана беззлобно усмехнулась и села на кровати, оторвавшись от подушек.

— Я обещала рассказать вам, как магия пришла в наш мир. Это случилось чуть больше ста лет назад…

Её зрачки вдруг расширились, став, как ночное небо, и в них мелькнули звёзды. Крошечные, но как будто настоящие.

Это была сильнейшая связь с Космосом. Даже в прошлой жизни я не встречал подобного. Светлана и правда очень сильная провидица — возможно, сильнейшая во многих Вселенных.

— В наш мир явились те, кто называли себя Хранителями Порядка, — начала она свой рассказ. — Они спасались, отступали после поражения. Их преследовали те, кто называли себя Протекторат Жилы. Мы не знали, кто из них прав. Их война началась в другом мире. Со слов Протектората, Хранители напали на Жилу — так они называли магическое существо, которому поклонялись. Но всего мы так и не узнали.

Голос женщины изменился, стал громче и звонче. Похоже, она прямо сейчас заглядывала в прошлое и воочию видела то, что случилось сто лет назад.

— Хранители и Протекторы были сильнейшими магами, и многие даже посчитали их богами. Пока их война шла на нашей планете, они научили нас магии. Часть народов и стран привлекли на свою сторону Хранители Порядка, другие стали служить Протекторату.

Провидица прокашлялась и продолжила:

— Из-за них случилось то, что потом назвали Мировой магической войной. Весь мир охватили сражения, кровь лилась повсюду не переставая, и длилось это пятьдесят долгих лет… Пока не достигло своего апогея.

Светлана сгорбилась и стиснула кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Чёрные пятна в её ауре зашевелились, и провидица издала короткий стон боли.

Я ждал, когда ей станет легче, и она продолжит. И в то же время думал, что никогда не слышал ни о чём подобном в прошлой жизни. Всё это происходило так далеко, что до меня не доходили даже отголоски этих ужасных событий.

А ведь получается, что эти Хранители и Протекторы распространили свою войну на несколько параллельных Вселенных.

Чуть расслабившись, Светлана вновь заговорила:

— Два континента были уничтожены. Северная и Южная Америка были расколоты на десятки островов. Теперь там обитают лишь монстры и зреют аномалии, которые затем расходятся по всему миру. А Хранители и Протекторы покинули нас, продолжив свою войну где-то в других мирах. Через несколько лет после их ухода люди создали Орден Щита и окружили нашу Землю барьером, который больше не даёт пришельцам из других миров проникать сюда.

Западня повернулась ко мне. Её зрачки постепенно сузились, звёзды в них исчезли, и на губах появилась слабая улыбка.

— Вы — исключение. И это не напрасно. Я знаю, — сказала она.

— Вы что-то видите в моём будущем? — спросил я.

— Нет. Я не смогу, даже если бы захотела. Ваша душа слишком сильна, слишком велика… Слишком много вариантов того, к чему вы можете прийти, — она приложила скрюченные пальцы к виску, как будто у неё вдруг резко заболело голова. — Знаю одно, вы измените наш мир. К лучшему или к худшему… Это судить другим. И каждый рассудит по-своему.

Светлана снова простонала сквозь зубы и закрыла глаза дрожащей ладонью. Дар доставлял ей сильную боль, и для этого даже не нужно было видеть её ауру.

— Успокойтесь, — я положил руку на её плечо и мягко надавил, заставляя лечь обратно на подушки, и протянул стакан. — Не нужно заглядывать в моё будущее. Его я построю сам.

Провидица залпом выпила воду и благодарно кивнула.

— Этернис… — прошептала она. — Ко мне пришло ваше прошлое имя. Этернис…

Закрыв глаза, Светлана уснула. Я снял с шеи свой защитный амулет и надел ей — хотя бы немного, но он сможет замедлить развитие магического заражения. А затем направился к выходу.

Оставался ещё один вопрос, который я хотел задать, но ответ на него теперь пришёл сам собой.

Вот почему люди питали артефакты кристаллами и использовали для заклинаний только ту ману, что рождается в их Истоках. Всё потому, что в этом мире не было никакого магического поля!

Я думал, что не чувствую его из-за своей «инвалидности», а уже сформированную магию ощущаю только благодаря развитой душе. Оказалось, что не так.

А всему виной — тот самый барьер, который я был вынужден преодолеть при спуске на планету. Если энергия Космоса ещё хоть как-то проникала через него, то магическое поле Вселенной полностью блокировалось.

Люди в этом мире даже не представляли, чего лишались. Их магия могла бы быть намного сильнее, сложнее, изящнее. Но страх того, что снова явятся пришельцы из других миров, которые в прошлый раз принесли ужасную войну, был слишком силён.

Я вышел из избушки. Василий сидел на лавке недалеко от крыльца и точил серп. Увидев меня, он поднялся и отложил орудие.

— Как всё прошло, господин? Света в порядке?

— Ей стало немного плохо, теперь она уснула, — ответил я. — Передай соседям, что никакой беды можно не бояться, прорицания не было.

— То есть вы впустую приехали? — пробурчал мужик. — Вы уж простите, господин, с ней такое иногда случается…

— Я приехал не впустую, Василий. Продолжай заботиться о ней, хорошо? Как только смогу, пришлю к тебе человека с целебными зельями. А позже вернусь и лично исцелю Светлану, — пообещал я.

— Так пробовали уже, господин. Никто не смог её вылечить.

— Я смогу. Дай время.

— А разве можно? Это ж собственный дар её губит.

— Можно, — кивнул я. — Спасибо тебе и всего доброго. Вот, возьми, — я протянул Василию несколько купюр. — Съезди в город, купи хорошей еды и что нужно для быта. Найди, где взять мелкие мана-кристаллы. Скажешь, что для защитного амулета. Светлана сама определит, когда их нужно менять.

— Обязательно, господин, — мужчина низко поклонился. — Честное слово, ни копейки себе не возьму!

— Себе тоже можешь что-нибудь купить. Здесь хватит, — сказал я и отправился к своим дружинникам.

Выглядели они донельзя довольными. Правда, двое из них кутались в снятые с лошадей попоны и подрагивали несмотря на тёплую погоду. Лица у них были красными, а кончики носов, наоборот, белыми.

— Достали ядро, ваше благородие! — радостно объявил Секач. — Смотрите!

Он открыл коробку для патронов, что держал в руках. Внутри была голубоватая, покрытая инеем сфера, внутри которой будто бы плескалась вода. Чистое ядро элемента Воды, и довольно сильное, насколько я могу судить.

Его можно было использовать для создания артефакта или какого-нибудь ритуала. Или выгодно продать.

— Теперь и аномалия ослабнет на время, — прошептал Ночник. — Пусть деревенские порадуются.

— Отличная работа, бойцы! — сказал я. — Согревайтесь и поедем дальше. Здесь мы закончили.

— Ну что, она полезное сказала что-нибудь? — спросил Артём.

— Сказала. А главное, отдала мне вот это, — я поднял кулак, демонстрируя печатку барона, которая сверкнула на солнце.

Несколько мгновений дружинники смотрели на неё, а затем разразились радостными воплями. Рыжий не очень понял причину их радости и даже растерялся ненадолго, но затем тоже поддержал криком.

— Барон Градов! — громче всех орал Секач. — Барон снова с нами!

— Тише, тише, — улыбнулся я, залезая в седло. — Всех селян распугаете. Едем!

— Куда точно, ваше благородие? — спросил Ночник, когда радостные крики умолкли.

— В старый охотничий домик. Отец оставил в нём что-то для меня. Я не знаю, что именно, но уверен, это поможет нам победить.

Мы тронулись в путь. Секач поравнялся со мной и вполголоса произнёс:

— Дозорные видели каких-то всадников, господин. Точно не знаем, по наши души или нет. Но выглядели они довольно подозрительно — вполне возможно, люди Зубра. Этот мерзавец наверняка зол на нас за паром.

— Ещё бы, — усмехнулся я. — Буду рад, если мы встретимся в ближайшее время. В этот раз не он устроит нам засаду, а мы ему… Смотрите в оба и будьте готовы. Думаю, сегодня нам придётся пострелять.

с. Олений на севере от Владивостока

Единственный кабак в селе был занят. Местные обходили здание по широкой дуге, прекрасно зная, кто именно сидит внутри, и что ничего хорошего ждать от них не стоит. По улицам ходили только мужчины, запретив своим дочерям и жёнам выходить из домов.

Полицейский автомобиль дежурил неподалёку, но пока гости кабака не доставляли проблем, да и стражи порядка не очень-то хотели с ними связываться.

Внутри пахло табаком и пролитой выпивкой. Несколько человек сидели за столами и ели похлёбку. Зубр сидел в углу, глядя в одну точку.

Грёбаный Градов. Обвёл их вокруг пальца как щенков. Теперь Паук, Бурый и ещё восемь человек отправятся в тюрьму. Четверть банды! И всё из-за этого выскочки, который решил, что может играть с Зубаревым в кошки-мышки.

Самое противное, что пока Градов выигрывал.

— Командир, я тут с мужиками местными поговорил, — сказал вдруг Кислый, повернувшись к Николаю. — Есть пара человек, которые готовы к нам прибиться.

— Оружие у них есть?

— Топоры и ножи. Огнестрельного нет.

— А надо огнестрельное! — проревел Зубр. — Мы этой ночью дюжину стволов потеряли!

— Стволы достанем, командир, — скривился Кислый, как будто съел лимон. Из-за этой своей вечно недовольной морды он и получил прозвище. — У нас на западе схрон есть, помнишь? Там несколько винтовок лежит. Возле Орловки можно в земле покопаться, там до сих пор оружие находят.

— Гнилое, как твои зубы, — отмахнулся Николай.

— У меня нормальные зубы, — поморщился Кислый. — Это у Бурого…

— Всё, захлопнись! Сначала надо Градова найти, потом уже про всё остальное думать. Где грёбаные разведчики, почему до сих пор никаких вестей⁈ — Зубр бахнул кулаком по столу. — Этот урод по-любому где-то рядом!

Как раз в этот момент дверь с треском распахнулась. Ввалился Тоша и, спотыкаясь, побежал к столу Зубарева.

— Командир, командир! Их видели! — запищал он, кланяясь так низко, что носом чуть не ткнулся в стол.

Зубр почувствовал, как настроение сразу улучшилось, но не показал этого. Сведя брови, он молча смотрел на худое лицо Антона, а тот смотрел в ответ, придурковато улыбаясь.

— Говори, пока язык не оторвал, — проворчал Николай.

— В Романовке! — воскликнул Тоша и хлопнул в ладоши. — Я же говорил, командир! Я так и думал, что они к той провидице попрутся.

В кабак вошёл Волк в потёртых кожаных штанах. От него воняло конским потом, а вся одежда была в пыли.

— Засёк их в Романовке, командир… — начал он, а Тоша перебил его:

— Я уже рассказал!

— Тихо! — рявкнул Зубр и посмотрел на Волка. — Куда они поехали?

Тот почесал пальцем шрам от заячьей губы и пожал плечами:

— Точно не знаю. На северо-восток, в горы. Игорёк остался за ними следить.

— На северо-восток, говоришь… Значит, не в усадьбу, — проговорил Николай. — Или хотят какими-то тайными тропами пробраться.

Уголки его губ дёрнулись в улыбке. Это хорошо. Горы, леса, овраги, медвежьи тропы. Там полиция не выручит Градова.

— Слышали⁈ — Зубр встал и резким движением схватил стоящую у стены двустволку. — Градов теперь никуда не денется! Глушь — это наше царство!

Тоша запрыгал на месте, как заводная кукла:

— Точно, командир! Ну, хана ему теперь. А я молодец, да? Молодец, что про Романовку подумал?

— И что ты ждёшь, благодарности⁈ — рыкнул Николай, хватая его за шиворот. — Зови всех!

Тоша закивал, выпутываясь из его хватки:

— Сейчас, командир! Всё сделаю!

— И чтоб через полчаса все были здесь! Кто опоздает — кишки выпущу.

Тоша выскочил из кабака, споткнувшись о порог. Волк стоял молча, ожидая приказа. Кислый поморщился и залпом допил своё пиво. Остальные поспешно встали из-за столов, собираясь на улицу.

— Запомните и передайте всем! — объявил Зубр. — Градова не убивать, он мой. Мой и Громовержца, — он любовно погладил резной приклад двустволки. — Сначала мы ему прострелим колени. Потом заставим умолять о пощаде, и только потом прикончим.

— Ясно, командир, — скривив рот, сказал Кислый.

— Тогда пошли, — Николай накинул на плечи свой плащ с меховым воротником и направился к выходу.

Жажда прикончить Градова зудела в животе, как голод. Яркое солнце ударило в глаза, когда Зубарев вышел на улицу. Но оно уже опускалось — через несколько часов, особенно в горах, станет темно.

Зубр улыбнулся. Глушь и темнота. Отличное сочетание.

Где-то там, в этой самой глуши, ехал человек, который ещё не знал, что смерть уже идёт за ним по пятам.

Спасибо всем, кто продолжает оставаться с историей! Следующая глава выйдет в понедельник.