40к способов подохнуть. Том 5

Глава 173

— Да чтоб тебя… сколько нам ещё тут стоять? — недовольно пробурчал Оливер, начиная нервно дёргаться.

— Если не хочешь, то можешь идти, — спокойно ответила Алисия, пока позади неё распространялась ужасающая бездна варпа, эпицентром которой был инквизитор Торквемада и проклятый артефакт.

Оливер в очередной раз обернулся, потому что не мог просто стоять и подставлять спину столь опасному врагу. Он вообще не понимал, как Алисия и другие так спокойно стоят. Ладно ещё Эридия с сёстрами, они там все с приколом в голове, но Алисия казалась… равной и нормальной? В любом случае, теперь к Оливеру пришло понимание: он не такой как они.

Не задержавшись взглядом даже на секунду на этой бездне Оливер тут же отвернулся, после чего скривился и покинул строй. Вместе с ним ушло ещё пятеро из Золотых Гончий, но большинство продолжало стоять столь же недвижно, как и раньше. Бой продолжался, врагов хватит всем, но не все умрут здесь.

— Оливер на связи, где нужна помощь? — тут же Оливер вышел на связь после чего получил приказ и возглавил малый отряд Золотых Гончих, чья решимость оказалась недостаточно прочной.

Комиссар Сиберус уже пустил в ход один из козырей, вызвав обрушение туннеля прямо на головы космодесантников Хаоса, однако тут же прибыла инженерная техника и надолго врага это не задержало. Но хотя бы отступить на подготовленные позиции удалось. Правда до главного зала уже оставалось менее двадцати километров, а затем ещё три километра лабиринта, чтобы прямой наводкой никто не достреливал.

Но проблемы уже были даже в тылу, где то и дело раскрывались разломы, из которых наружу рвались демоны. Для закрытия таких брешей и отправился Оливер, где лицом к лицу встретился с хлынувшим потоком демонеток Слаанеш. Но от лицезрения их безумных лиц на него снизошло лишь спокойствие. Этот враг был абсолютно понятен и не вызывал того лютого ужаса, как это делал тот проклятый артефакт.

— Вот это работа по мне, — усмехнулся Оливер, подпуская демонеток поближе, не тратя свои раскалённые иглы.

А затем практически в упор разнёс колени демонетки, после чего резко ушёл в левую сторону, продолжая зажимать спусковой крючок. Вперёд же него выбежал один из Золотых Гончий, тот самый Молчун с геном парии. Довольно иронично, из всех там присутствующих только он имел такое нечестное преимущество и всё же… всё же теперь вместе с Оливером сражался здесь, потому что тоже не смог более находится близ абсолютного ужаса.

Зато удары его удивительно хорошо разрывали плоть и ломали демонические кости. А всё происходящее теперь казалось даже… смешным? Или же просто Оливер смеялся из-за того, что начал сходить с ума? Хотелось верить, что всё дело лишь в контрасте, но в любом случае наступило время перезарядки и только о ней теперь думал Оливер, пока вокруг распространялось пламя огнемётов.

— Только бы убраться оттуда подальше, — оскалившись произнёс Оливер, после чего защёлкнул барабан и встал во весь рост, решив тут же отстрелять гранатомётный выстрел из подствольника.

— ИСЧАДИЕ ВАРПА ПРОРЫВАЕТСЯ К АРТИЛЕРИИ!!! ЗАКРОЙТЕ ИМ ПУТЬ СВОИМИ ТЕЛАМИ, ВЕДЬ ЭТИ ГАУБИЦЫ ДОРОЖЕ ВСЕХ ВАШИХ ЖИЗНЕЙ!!! — взревел комиссар Сиберус, после чего с криком бросилась в бой последняя резервная рота.

— Да чтоб его… — ругался Мордред, пробираясь сквозь бездну. — Куда этот придурок опять залез? Мы вообще в правильном направлении идём?

— Я в этом уверена, — отвечала Птичка, летая то туда, то сюда.

— Редко ты так говоришь, так что… поверю…

Происходящее Мордреду очень не нравилось, но в такой ситуации даже жребий бросать было не нужно. Из всех обитателей души этого странного человека только один мог на что-то повлиять. Алор ещё отходил от ран, Юртен не подходил ни для чего, кроме выполнения простейших приказов. Остальные даже не обладали достаточным самосознанием.

Ну а Мордред… не зря же именно этот человек смог слиться с ним. И при всём этом, каким образом Мордред до сих пор не знал ни его имени, ни его прошлого. Нет, в общих чертах к памяти он имел доступ, но те доли процента, которых не хватило для полного идеального слияния… видимо именно в них и входило то, что Первый хотел скрыть.

Так или иначе именно к Мордреду первым делом прилетела Птичка. Ведь сама она хоть и могла преодолеть весь этот путь куда быстрее, но как-то переубедить Первого ей было не под силу. Но она считала, что Мордред сможет, ведь мыслил он также, как и Первый. Правда учитывала ли Птичка, что поверх Первого уже лёг толстым слоем опыт других жизней? Наверное учитывала, хотя от этого ничего в корне не меняется.

— Ну и срань, — проходя мимо прошлого других людей, произнёс Мордред. — Ну почему нельзя просто жить как-нибудь нормально, вдали от всего… этого…

— Надо спешить, у меня дурное предчувствие, — вновь произнесла Птичка, хватая когтями воротник Мордреда и пытаясь тащить его, активно махая крыльями. — Но у тебя должно получиться, по крайней мере к твоему отпечатку души у артефатка куда меньший доступ, а значит и воздействовать на тебя он будет слабее.

И вот очередной круг ужаса был пройден, после чего Мордред подошёл к краю бездны. Оставалось только сделать ещё один шаг, как вдруг прямо из бездны вылетели тысячи игл. Они двигались быстрее мысли, нарушая все законы физики. Мордред даже среагировать никак не успел, как просто упал на колени, а глаза его начали стремительно расширяться.

— Проклятье… какого… — Мордред поднял голову, схватившись за одну из игл, что тянулись на тысячи километров.

А затем просто замер, оказавшись в плену и своих мыслей. План не удался, но ювелирно увернувшись от всех атак Птичка тут же спикировала в бездну сама. Там же она нашла и меня, сидящего на стуле, на затянутой сигаретным дымом кухне. Наверное надо было открыть окно, но я этого не делал.

— Это… это другой участок… — оглядевшись прощебетала Птичка.

— Да, у меня их несколько. Насыщенный выдался месяц или… год? — произнёс я, вдыхая невероятно мерзкий запах. — Честно говоря я тогда немного потерял счёт времени. Но напропускал я много занятий, после чего был отчислен и затем уже поступил в богом забытую шарагу.

— И что случилось здесь?

— А ты разве не видишь? — с горькой усмешкой спросил я, после чего кивнул в сторону прохода.

Там виднелась гостиная и половина тела, висящего на верёвке, что была привязана к люстре.

— Он был удивительно сильным человеком. А я… я был глупым мальчиком, который даже не мог представить, что испытывал он самом деле. Своей болью он ни с кем не делился, копил, всегда улыбался и… после той встречи с отцом… семья у нас была не очень сплочённая, вечные ссоры, крики, один раз брат даже с отцом подрался, а тут… в этот раз он молча ушёл, выслушав лишь небольшую тираду. Меня это удивило, но я ничего не понял, — произнёс я, выходя с кухни и в очередной раз оглядывая тело брата, которое уже изменило цвет: висел он тут долго, только через сорок девять часов я к нему пришёл. — Через целых сорок… девять… часов… После этого дня я начал выщипывать и красить волосы. Даже толком не помню, что испытывал в тот момент. Это даже был не… не страх… и не ужас… просто… пустота? Не знал как реагировать, полностью отрицал происходящее, так и сидел, пока соседка случайно не зашла в открытую дверь и не нашла меня и… и его.

После декорации сменились снова и вот я уже стоял на кладбище. Рядом с ямой стоял какой-то старенький мужчина, нанятый рыть могилу и помогать с переноской гроба. Он переводил дух, весь запыхался. Закапывать приходилось с помощью лопат, но благо на похороны пришли сослуживцы брата и несмотря на свою парадную форму, они без остановки помогали закапывать могилу боевого товарища. Управились быстро.

— Как иронично, да? — через этот цикл воспоминаний я проходил уже не в первый раз и усевшись позади себя самого, на ограждение, я продолжал говорить то ли сам с собой, то ли с Птичкой, которая пыталась не затеряться в вихрях варпа. — Его позиции столь раз накрывала артиллерия и один раз его окоп чуть частично обрушился, едва не похоронив его. Один раз он наступил на мину, но не лишился ступни, как большинство других, а отделался лишь раной на бедре, через две недели вернулся в строй. Разок попал под обстрел танка. Пять осколочных ранений, бронежилет в труху, но всё же выжил и затем демобилизовался. Медалей сколько…

Я перевёл взгляд на надгробие, где красовался портрет моего брата. Вернувшийся с войны герой, который вернулся не только с металлом в теле, но и израненной душой. Но никто этого не заметил, никому до этого не было дела. Государство своё получило, а то что пристроиться потом солдаты нигде не могут, так это… это не их проблемы. Но куда больше жгло сердце, что им даже родные не помогают. Потому что не знают как помочь или… или не понимают, что надо делать и надо ли.

— Никогда не думал, что слова могут ранить настолько сильно. И отец мой не думал… — произнёс я, переведя взгляд уже на отца, который за эти дни постарел лет на двадцать и выглядел словно мертвец, даже пить и курить бросить. — Он не был плохим человеком. Хотя и хорошим отцом его назвать вряд ли можно. Он был… был наверное как у многих. Работал сутки на пролёт, обеспечивал семью. Да, по молодости загуливал, но в конечном итоге нёс копейку в дом, после начал выпивать один. Так что деньги были, еда была, кров был… но мужчиной моего брата вырастила улица, затем война, хотя вроде ещё дедушка помогал даже тогда. Моим воспитанием во многом занимался тоже брат. А отец… он вроде и был, но как… как мебель, которую лишний раз лучше не трогать. Особенно когда эта мебель напивается и обнажаются все его комплексы. Из-за этого и ляпнул лишнего, а брат… брат просто устал и не видел другого выхода. В любом случае, очень скоро здесь выроют ещё одну могилу, ведь отец долго не протянет.

— А что потом? Что стало с тобой?

— Со мной? Я и так не мог найти общего языка с семьёй. Но после смерти отца… наверное я повзрослел и перестал его винить. Но к матери не вернулся, она… она совсем с ума начала сходить. Наверное это из-за стресса и невроза, работа у неё тоже тяжёлая. Я пытался ей как-то помочь, наладить контакт, но… видимо оказался слишком эгоистичным и слабым, раз не смог этого сделать. Раз за раз приходил, выслушивал какое я разочарование, что меня выгнали из столь престижного университета, потом сразу начинались обвинения в смерти отца, который чувствовал вину и хотел её искупить через помощь мне, в которой я не нуждался… затем подъезжали уже и обвинения в смерти брата и… не знаю, может она действительно так считала? Но я предпочитаю думать, что она просто сошла с ума и не знала, что говорит. В конце концов ей тоже было больно. В любом случае, в какой-то момент я сам чуть в петлю не полез и… перестал её навещать, уехав в другой конец страны, чтобы начать новую жизнь. Не очень хороший поступок… но вроде с ней всё хорошо было, созванивались порой по праздникам…

— Тебе… надо идти. Оставаться здесь нельзя. Это…

— Думаешь я не могу отсюда уйти и нахожусь в плену своего прошлого? — спросил я, когда прошлое начало новый виток повторения. — Это не так. Всё это дело прошлого, которое я уже давно переосмыслил и принял. Но оно также останется навсегда со мной.

— Может от него лучше вообще отказаться? Просто вырвать кусок и…

— И забыть? — спросил я, а в руке появился Клинок Воли. — Что же… это действительно можно сделать, по крайней мере попробовать. К тому же этот артефакт удивительно хорошо очертил нужный кусок. Но… я не буду этого делать.

— Оно ещё аукнется в будущем. Такие раны не исцеляются, просто рубцуются, ожидая того момента, когда в них ударят вновь. А даже если не ударят, то шрамы будут ныть.

— Я не согласен, — покачал я головой и поднялся на ноги. — Ну что? Проведёшь меня дальше? Тут недалеко осталось. Мордреда ты уже привела сюда, так что… надо поспешить, иначе он там подохнет ещё.

— Да, проведу, — виновато произнесла Птичка, которая не очень верила в то, что Мордред сможет как-то помочь, но зато уверенно сделала ставку, что его затруднительное положение заставит действовать уже меня.

Холодный расчёт. Она настоящий демон Тзинча. Хорошо хоть она на моей стороне. Так или иначе надо было идти дальше, к сердцу артефакта, чья музыка играла всё громче. Меня уже заждались, в этом сомнений не было.

О, тёмные эльдарки закончились, потому что на 18 бонусной главе уже и арка с Комморой закончилась. Можете теперь гадать в чьё тело попал ГГ по этому арту. Спойлер, не в тело вольного торговца.