40k способов подохнуть. Том 3

Глава 76

— Лучшая работа в мире, — пробурчал мой напарник, отбрасывая гранатомёт и хватаясь за лопатку. — ЗА ИМПЕРАТОРА!!!

И в этот момент случилось чудо, боевой клич и жуткий оскал, пусть и скрытый за противогазом, но меняющий сам Имматериум, смогли сломить дух вражеского космодесантника. Осознав собственную никчёмность и слабость, он развернулся и начал отступать, пока за ним гнался криговец с лопаткой под прикрытием лояльного космодесантника, также завидовавшего истинному бесстрашию гвардии, готовой отдать всю свою кровь во имя Империума.

— А нет, не чудо, — буркнул я, когда на следующем же повороте криговцу одним ударом ноги продавили внутренние клетку, уничтожив практически все внутренние органы.

— Он не должен уйти! — из динамиков вырвался чудовищной силы голос, едва не оглушивший меня.

Но откликнувшись космодесантник допустил досадную оплошность и на мгновение потерял контроль над ситуацией. В этот же момент с двух километров прямой наводкой сделал залп выкатившийся на позицию танк. Снаряд действительно мог пробить силовую броню, но всё же пролетел чуть дальше. Осколки и ударная волна же смогли лишь пошатнуть космодесантника тут же перегруппировавшегося.

— ВПЕРЁД!!! — снова закричал он.

На крик к нам присоединилось ещё несколько отделений, начавших отрезать пути к отступлению для врага. Присоединившись к новому отделению я помчался с другими криговцами к повороту. Мы не собирались вступать в рукопашный бой с астартес без надобности, ведь подобное безумие редко заканчивалось чем-то хорошим. Тем более у нас были мощные аргументы в виде мельтапушки и трёх плазменных винтовок. А если уж предатель пойдёт в прорыв, то вон сержант уже обвешался гранатами, полностью готовый отправиться к подножию Золотого Трона.

Но недолго радовались и мы, ведь как только наше отделение подобралось к повороту траншеи, как прямо под наши ноги прилетела граната.

— Сука… — только и успел подумать я, после чего слепая смерть проревела свой жуткий псалом.

Со свистом осколки разорвали первых трёх криговцев, а случайный осколок попал и в меня, оторвав и без того обожжённого ухо. И если на ухо мне было плевать, всё равно уже трижды контуженный, то вот противогаз было жалко. Однако никакие потери не могли остановить штурмовые отряды и наше отделение вывалилось в проход.

Один криговец сразу лёг, начав стрелять из лазгана в сочленения силовой брони. Позицию чуть правее, занял гвардеец с плазменной винтовкой, за углом остался лишь сержант, уже готовя себя к подрыву. В это же время у космодесантника-предателя вовсю шёл бой с двумя другими отделениями, которых он буквально ломал и разрывал, стоя на пересечении трёх траншей.

— СДОХНИТЕ, ПРЕДАТЕЛИ!!! — проревел он, пытаясь перезарядиться под шквальный огнём с трёх сторон.

Но в этот момент над ним нависла тень равная ему тень. Жутким красным огнём горел визор, а болтер тут же сделал точный выстрел прямо в голову. Лишь какая-то воистину нечеловеческая реакция позволила второму космодесантнику дёрнуться и увернуться, но все остальные выстрелы уже попадали точно в цель, оставляя дыры на нагруднике и наплечнике силовой брони. Жаль только его магазин изначально не был полон.

А затем и вовсе последняя гильза упала в грязь, после чего начался ближний бой двух монстров. Первый решил не тратить время на перезарядку и добить раненного врага. Во всём этом хаосе стрельба оказалась затруднительна, так ещё и вражеский танк продолжал работать и в этот раз снаряд разорвался рядом с нашим отделением, убив нашего сержанта и ещё трёх бойцов.

В этот раз меня осколками чудом не поразило и недолго думая я поднял мельта пушку, после чего оглядел своё отделение, лишившиеся командира. С других эшелонов обороны врага к нам уже мчались отделения Кровавого Договора, решившего воспользоваться суматохой и отбить часть позиций стремительной контратакой. Криговцы не получили нового приказа, поэтому заняли позицию и готовились встречать врагов.

Но что-то было не так, нечто очень странное не давало покой моей мятежной душе и когти Птички скребли на душе, не давая больше игнорировать объективную реальность в угоду простоте мышления. И вдруг меня осенило: космодесантник, прикрывавший наше продвижение, ни слова не сказал по воксу, используя лишь динамики своего шлема. Как впрочем и второй связаться с нами не решил. Молчали и командиры, не предупредив нас о присоединении к нам кого-то из астартес.

Первый холоднокровный, как настоящий астартес, а второй как настоящий «Истребитель» в гневе устраивает резню. Кто из них предатель? У кого вокс сломан, а кто-то просто не успел получить к нему доступ? Вопросов было много, но правильный ответ лишь один.

— Они оба предателя! — воскликнул я, начав раскалять дуло своей мельта пушки. — Командование не говорило о прикрытии нас астартес! Оба обвиняют друг друга в предательстве! Никто из них не связался с нами по воксу и использовал динамики! Убить обоих!

Краткое пояснение удовлетворило всех, кто услышал меня, а моё отделение оставшееся без командира первым начало исполнять новый приказ. С гулом пронёсся мой поток плазмы, начав плавить силовую броню. Открыли огонь и плазменные винтовки, после чего к нам присоединились и другие отделения, также решившие что лучше будет ликвидировать обоих, чем разбираться.

Через считанные секунды оба космодесантника были нейтрализованы, но как оказалось не убиты. Их силовая броня была крайне прочна, их тела слишком выносливы и даже с ужасными ранениями, лишённые вторых сердец, они цеплялись за жизнь.

— Занять оборону! Этим оторвите ноги, но не убивайте, вдруг доживут до плена и допроса! — рявкнул я, начав плавить ноги ближайшему ко мне астартес, превратившемуся в решето.

Вскрывать эти консервные банки было тоже тяжко, к тому же части бойцов приходило уже отстреливать от контрнаступающего врага. Однако уже меньше чем через двадцать минут жестокого траншейного боя к нам прибыло серьёзное подкрепление, отбросившего очередной накат противника.

Член свиты инквизитора вместе с ударным отрядом почти что в сотню человек одним своим появлением лишил врага всякой надежды на возвращение этих позиций. Мало того что вооружение их было в разы лучше нашего, так ещё и сам член свит являлся весьма сильным псайкером, аура которого оттеснила даже кровавый взгляд из Варпа.

— Астартес снова предают, ничего нового, — недовольно прошипел он, глядя на два тела, одно из которых уже не подавало признаков жизни. — Второй тоже вероятно не доживёт до допроса. Но лучше уж так, чем дать кому-то из них выжить, пусть даже один из них был лояльным. В любом случае вы все также отправитесь в тыл и будете допрошены.

— Мы подчиняемся только… — начал что-то было говорить капитан нашей штурмовой бригады, но его тут же перебил сам псайкер.

— Мои приказы не обсуждаются, гвардеец. Я вестник воли Бога Императора и вы подчинитесь.

— Ну твою же мать… — вздохнул я.

Напряжение возросло до предела и в одном шаге все были от того, чтобы направить оружие на своих союзников. Криговцы подчинялись своим командирам, среди которых капитан в данный момент был старшим. Если он скажет, то все вгрызутся в глотку даже этого псайкера. В свою очередь фанатичность инквизиции давала все основания считать, что они начнут заведомо проигрышный бой даже в окружении полка Корпуса Смерти.

В этот момент уже потирали свои ручки те, кто устроил свои тайные игры и смотрел как зёрна посеянных сомнений начинали давать всё больше плодов. Чем больше времени проходило, тем меньше доверия оставалось внутри «Ярости Махария», в какой-то момент всё должно будет взорваться, но этот момент наступит не сегодня.

— Отставить вредящее Неистовому Крестовому Походу самоуправство! — гордо и грозно воскликнул прибывший с очередным подкреплением комиссар Рант, посланный сюда полковником Крайзером сразу же после того как на линии фронта появилась инквизиция. — Что вы себе позволяете⁈ Инквизитор Георг знает о ваших действиях⁈

— А как вы думаете согласно чьему приказу я тут действую? — скривившись ответил псайкер, а его недовольство начало эхом отзываться в разумах всех, кто ему не нравился, то есть среди всех. — Предательство средь бела дня, два астартес устроили сражение между собой и один из них точно лишний, если верить моей разведке.

— Разведке? Вы прямо признались в том, что ваши шпионы есть в рядах ордена космодесанта? — нахмурился Рант, который не боялся инквизиции и смерти, но страшился того, что очередное самоуправство приведёт к беде.

— Агенты, комиссар Рант, агенты, а не шпионы. И да, они есть везде, даже в вашем штабе. Потому что каждый из вас потенциальный предатель.

— Никто не смеет обвинять нас в предательстве, — наш капитан начал стремительно терять терпение и его рука легла на рукоять офицерской сабли. — Вы покинете позиции Корпуса Смерти живыми или мёртвыми.

— Как я и думал…

— ХВАТИТ!!! — рявкнул комиссар Рант. — Ещё одно слово и в измене будете обвинены вы все! Вы, отправляетесь обратно и возвращаетесь с инквизитором Георгом, без личного присутствия которого я считаю ваше присутствие здесь нелегитимным! Вы в составе все штурмовой бригады отправляетесь в тыл для выяснения причин случившегося! ВЫПОЛНЯТЬ!!!

Здесь уже криговцы спорить не стали, ведь все знали о том, что Рант был отправлен сюда полковником Крайзером, который также весьма хорошо отзывался о комиссаре. Инквизиция же хотела упереться рогами, но всё же благоразумие одержало верх, ведь подтекст и намерения Ранта читались отлично. Это был компромисс, а желаемое Георг получит, просто чуть позже и только после разговора с высшим командованием Корпуса Смерти.

А затем нас буквально вырвали с фронта, не дав нашей штурмовой бригаде исполнить поставленный в самом начале приказ и лишиться в процессе его выполнения ну хотя бы шестидесяти процентов личного состава. Чуть меньше половины потеряли, всего лишь. Это угнетало, но делать было нечего и пришлось снова отправляться в тыл, лишаясь потенциальной возможности найти достойную внимания Бога-Императора смерть.

Я же начал волноваться, ведь в своём решении я хоть и был полностью уверен, но вот как другие его расценят? Если вскроется, что я отдал приказ убить лояльного космодесантника… то даже с учётом, что второй был предателем, тот же орден «Истребителей» может среагировать на случившееся самым неожиданным образом. В орденах зачастую царило боевое братство, там принято доблестно умирать целыми ротами, нежели оставлять для прикрытия часть смертников. Кодексы вот эти всякие, принципы и традиции, так ещё и личные черты характера, вроде характерной «Истребителям» импульсивности и кровожадности.

Но зато реакция полковника Крайзера более чем порадовала, он явился к нам лично, осмотрел всех бойцов, позадавал вопросов казалось бы не о чём. Он не сомневался, что среди нас не было предателей. Более того, моё решение было оценено им как исключительно единственное правильное, а за проявленную инициативу меня назначили командиром отделения.

— Вера бойца в своего командира — его лучшая защита и его сильнейшее оружие, — произнёс Крайзер, цитируя выдержку из «Тактика Империалис». — Не забывайте об этом, ведь именно по этой причине наши Корпуса Смерти непоколебимы. Благодаря смотрителям и сержантам, что лично сражаются в боях и ведут наши отделения в бой. Они даже важнее высшей ставки.

Кратким было наставление перед выжившими гвардейцами штурмовой бригады, многие из которых пошли на повышение, чтобы в следующем бою повести в бой тех, кто возможно в этом же бою займёт их место. Допрашивать нас Крайзер не позволил, лишь запросил рапорты и после передал их прибывшему Георгу. По неизвестным причинам Крайзер не очень любил инквизицию, как впрочем к ней скорее негативно относились и большинство криговцев. Возможно потому что и Криг, и Инквизиция во многих, если не всех моментах считали себя выше всех других.

Криг никогда не предавал и невзирая на трудности лил кровь во имя Бога-Императора, не было никаких оснований пытаться уличить их в предательстве. Инквизиция же вполне обоснованно считала, что предать могут все, ведь их долг по защите Империума заставлял их так считать. И помимо трёх основных Ордосов, были и те подразделения, которые например занимались слежкой за астартес.

В частности речь об одноименном Ордо Астартес, принадлежащих к Ордо Минорис. Отдельно были и Ордо Милитарум, Ордо Машинум, Ордо Санкторум и даже Ордо Вигилус. Первые три следили за Имперской Гвардией, Адептус Механикус и Экклезиархией, а четвёртый так и вовсе следил за отдельным Ордосом внутри самой Инквизиции, за Ордо Некрос, о назначении которого не знали даже внутри самой инквизиции.

В общем инквизиция была тайно структурой, которая стала такой жестокой и мнительной вовсе не из-за порочности человечества, а из необходимости защитить всё то, что было поставлено под угрозу после величайшей в истории Империума ереси. Как и Криг они были более чем вправе действовать нестандартно, нарушая отдельные правила Империума.

И всё делалось исключительно на благо этого самого Империума и Человечества, или по крайней мере в это хотелось верить, ведь даже в случае Крига действия Корпусов Смерти порой шли в сторону того самого искупления вины, отклоняясь от эффективной службы Империуму. Порой целые полки предпочитали умереть смертью мучеников, что ставило под угрозу целые операции. Так что в последующих спорах между Крайзером и Георгом была изрядная доля лицемерия с обоих сторон.

Я же хоть и недолго находился в тылу, но успел сполна прочувствовать всю безысходность нависшего над нами мрака. Предатели астартес, казни среди Имперской Гвардии, подозрение Крига в предательстве и в довесок ко всему упавшие темпы продвижения на нашем фронте и полная остановка продвижения фронта вокруг города улья, который имел достаточные промышленные мощности и запасы для долгой войны в полной блокаде.

Нашим врагом был не Кровавый Договор и не другие культисты в траншеях, даже не демоны Кхорна. Нечто куда более могущественное и опасное возвышалось над всеми нами, дёргая за нити и двигая фигуры без их ведома. И это был самый опасный противник, ведь победить того, чьего лица и намерений ты не знаешь, практически невозможно.

— Ты можешь вернуть себе силы? — мысленно спросил я Птичку.

— Не уверена. До этого меня вёл и направлял Тзинч, теперь же мне приходится чуть ли не с нуля познавать варп, что изменился и стал невообразимо агрессивным, злым и жаждущим поглотить меня. Я даже боюсь покидать пределы твоей души. А ты?

— И до этого мои познания в магии были около нулевым, единственное чему я обучился в жизни Мордреда — контроль эмоций. Но без покровительства Тзинча мой псайкерский потенциал упал до самых низких значений. Боюсь, что даже в самый роковой момент я не смогу даже чуть-чуть повлиять на физический мир. Как решить эту проблему я не знаю.

— Возможно в случае крупного варп-разлома и проникновения в этот мир обширных поток варпа что-то измениться.

— Если это случится, то мы станем жертвой демонов, ведь душа моя открыта куда сильнее, чем у простых смертных. А без покровительства Тзинча и понимания… мы станем приоритетной добычей для сущностей варпа.

— Беда…

— Это точно, — обречённо согласился я, начав изучать бойцов своего отделения. — Но как бы то ни было, мы уже стали куда сильнее. Ведь только испытания и их преодоления позволяют нам стать лучше. Придёт тот день и Тзинч ужаснётся тому, чему позволил случиться.