2-герой-2

Глава 19 ПРЕДАТЬСЯ ПАНИКЕ

…Збышек колдовал над разбитыми приборами несколько часов. Отвыкшие от присосок виски горели. Макропулус сунулся было снаружи с помощью, но Збышек так его шуганул, что Макропулус шарахнулся и больше не лез. Корректный Аматиус не лез совсем, а Дон тихонько сидел в уголке, но и ему доставалось: несколько раз Збышек неласково просил его куда-нибудь деться. Дон только ежился: никакая сила не могла его заставить остаться сейчас одного. Бродить по набитому трупами андроидов «Блиццарду», подскальзываться на лужах натекшей лимфы и все такое…

Финишировав, они обнаружили много чего, разве только «Стратокастера» над планетоидом не оказалось никакого, и совершенно точно, что он даже и близко не подходил… Пыльный Мешок потерял Мешковину и Странная планета бесстыдно сидела, поблескивая атмосферой в самом центре Погоста. А на «Блиццарде», пока они ковыляли в надримане, произошел страшный бой. Половина станции лежала в руинах, с огромными дырами в куполе, а герметичные помещения были перекрыты ограничниками, и преодолевать их приходилось с трудом. При первом осмотре Дон насчитал не менее пятидесяти трупов андроидов… Похоже, они дрались между собой…

Наконец Збышек медленно отлепил присоски, повесил их на подлокотник и выключил транслятор. Из накопителя извлек диск-хран. Дон ждал, хотя видно было невооруженным глазом: хана.

Збышек покачал головой.

— Хана, — произнес он хрипло. — Вот если только диск-хран — находка… подарок… но это потом. А есть тут какая-нибудь вода? Все пересохло…

Дон ринулся на поиски, обнаружил холодильник, нагреб из морозилки льда катышками и принес его Збышеку в горсти. Збышек, ничуть не удивившись, стал лед грызть и сосать, не обращая внимания на ломоту в зубах. Дон присоединился к нему. Потом Збышек сказал:

— Буквально на час мы опоздали. Часы еще теплые.

Дон не осмелился спросить — какие часы, и как часы могут быть теплые. Дон робел Збышека, когда он творил свои непостижимые чудеса в киберспейсе, а также восхищался им, и всячески старался свое восхищение показать. Теперь у него это получалось инстинктивно.

— Ладно, — произнес Збышек. — Давай, Дон, приберемся… Сперва нужно Волчару с профом сохранить. Вряд ли они оживут когда-нибудь… но все-таки. Ты здесь видел декрематор? Или на «Калигулу» придется трупы нести?

— Видел, — ответил Дон. — Он прямо под рубкой установлен, под палубой. Полевой, модель «пламя». Очень хороший.

— Ну пошли тогда в рубку.

— А как ты пойдешь? — спросил Дон. — Помочь тебе?

— ….! — сказал Збышек, опять забывший про свои парализованные ноги. — Слушай, бледнолицый, отключи тяготение: уже все равно. Ксавериус необратимо мертв… и вообще. А я хотя бы сам передвигаться смогу. На руках. Две десятых жэ — нормально, доплетусь.

Дон ненавидел невесомость.

— Меня опять затошнит, — сказал он недовольно. — Мне легче тебя таскать. Збых, не надо, а?

— …! — сказал Збышек. Дон плюнул, растер каблуком. Поднялся.

— Ну сиди тогда, дожидайся…

Декрематор на «Блиццарде», слава богу, был действительно хороший, автоматический, никаких ручных доводок горелки, и трупы тоже не нужно было готовить вручную — декрематор все делал сам. Збышек не стал лезть под пол рубки, свешивался из люка и наблюдал, покусывая губу, как Дон укладывает Нурминена на ложе и надвигает при помощи рычага тяжелую плоскую крышку. На панели управления декрематора имелось всего две жирных подсвеченных кнопки «ON» и «BACK». Замки щелкнули и Дон обернулся к Збышеку.

— Давай, — прошептал Збышек. — Ты был великий хакер, Волчара. Неограниченной тебе памяти.

Дон неловко кивнул, собрался с духом, вспомнил Нурминена добрым словом про себя и нажал кнопку. Ничего не изменилось. Потом лампочка под кнопкой «BACK» загорелась и Дон послушно нажал ее, доставая из кармана бумажник. Карточка с уменьшенной молекулярной копией сгоревшего в активном свете трупа Директора как раз помещалась в бумажник… Когда-нибудь человечество освоит технологию обратного процесса… Пришел черед профессора.

— Странно, — сказал Дон, надвигая крышку. — Как будто фотографии печатаем…

— Ну а что ты хотел, Дон… Лично я трупов навидался за последние дни.

— Не могу тебя поздравить.

— Кому как везет…

— Это верно. Включаю?

— Включай.

Они выбрались наружу легко, словно станция, открыв для постороннего взгляда свои секреты, умерла от стыда. Кодовый замок среагировал на первое же прикосновение Дона. Оставаться внутри они больше не могли, да и незачем было.

Збышек оказался шокирован произошедшим на «Блиццарде» в гораздо большей степени, чем Дон, хотя, казалось бы, должно было быть наоборот, поскольку в штатном расписании распределения проявлений высшей нервной деятельности группы Маллигана имя Збышека стояло в графе «Рационал-прагматик», а имя Дона — в графе "Артист, мать его". Однако, Дон был как огурчик, а Збышек шел тяжело, борясь со рвотными позывами, которые ему даже материться мешали. Запах лимфы пропитал его ноздри, подшлемник, весь мир.

На дрезине они отъехали от борта первого купола к бесполезной в пустоте, но по инерции спроектированной и построенной, вертолетной площадке. По крайней мере один раз в площадку попадала ракета. Последствия попадания виднелись издалека. Но Дон был уверен, что пять квадратных метров ровного настила для установки иглу там найдется.

— Натянем полог, — сказал Дон, — посидим, отдохнем. Да, Збых?

Збышек, наконец, взорвался. Дон внимательно слушал его на протяжении всей последней минуты пути от купола к площадке. За несколько метров до ограничителя (концы рельс просто были размягчены сваркой и криво загнуты вверх) Дон дернул за рычаг тормоза. Дрезину тряхнуло. Тормоза держались, в отличие от высказывающегося Збышека, которого плавно сняло с жесткого креслица и понесло над планетоидом. Ругань прекратилась: Збышек ориентировался и искал, за что уцепиться. Уцепился он в конце концов за рельсу, встал на почву — все это уже молча.

— Ты когда-нибудь научишься пристегиваться! — сказал Дон, не на шутку перепугавшийся — от неожиданности. — Слушай, ты, варвар эфира, у нас что, проблем мало? Без ловли Призраков над планетоидом? Одна же десятая жэ, блин!

К его удивлению Збышек отреагировал нетрадиционно.

— Да напоминай мне, что ли… Тьфу! Извини, Дон.

— Ты что, испугался? — встревожился Дон. — Збых, да ладно, ну чего там, забыл пристегнуться, я бы тебя спас…

— Вытаскивай иглу, — сказал Збышек, одним прыжком возвращаясь к дрезине. — Нужно поесть… — Его затошнило. — Ну, хоть выпить… — Он сделал паузу, прислушиваясь к реакции организма на это предложение. — Ну да, вот выпьем… Слушай, Дон, но сколько же их тут погибло! И почему?

— Да, я читал, они же сами же ничего же не могут! — добавил Дон, заразившись страстью.

— Же, — добавил Збышек, наоборот, остыв. — А-а… Теперь разве узнаешь… Все стерто. Наглухо. Окончательно. Я бы так не смог — уничтожить информацию…

— Теперь разве узнаешь… — повторил Дон, расшпиливая тюк с пологом. — Подержи замок. Збых, а ты уверен, что мы еще у себя, я имею в виду, в Галактике?

Збышек помолчал.

— Ты имеешь в виду, что с тех пор Мешок видоизменился? Как раковая опухоль…

Дон ничего такого в виду не имел. Он не знал, что такое раковая опухоль, и тем более, не собирался строить гипотез. Вопрос Дона, в сущности, был вопросом ребенка — не хочу чтобы дома жили черти, пусть они лучше живут там, а мы тогда туда и не пойдем, где пусть они живут.

— Ты можешь быть прав, — произнес Збышек.

— В чем? — осторожно спросил Дон.

— Давай поставим иглу, — ответил Збышек. — Надо выпить.

— Вот глас не варвара, но гомо! — сказал Дон, откровенно обрадовавшись. У него не оставалось уже сил созерцать угрюмую польскую харю на лице любимого друга. Предложение выпить поступило от Збышека впервые с момента их встречи, и ни разу не находилось у Дона подходящего момента потрясти Збышека и вытащить его из необъяснимого ступора. Дон начисто не понимал причин вселенского уныния, имеющего место: ноги ходят, партнеры снова вместе, живы; Дон считал, что у него самого гораздо больше причин для повислости носа с одновременным закатом глаз в гору, простая душа…

Збышек вбил в настил посадочной площадки четыре стоп-болта с креплениями. Дон поводил из стороны в сторону индикатором негативных излучений, все в порядке, и помог Збышеку насадить на крепления карабины иглу. Потом Збышек подорвал пиропатрон в горле баллона с атмосферой и через полминуты иглу стало перед ними, как конь перед травой. Иглу попалось им новое, из последних партий, оборудованное нестроящим камуфлятором, Дон тотчас его активизировал и любовался радужным результатом, в то время как Збышек упаковывался во входной мешок — единственным серьезным недостатком иглу «Цареград» являлся неудобный вход. «Пакетный» шлюз имел только то преимущество, что не занимал места и ничего не весил; все остальные его качества были отрицательными: попробуйте в тяжелом спецкостюме упаковаться в невесомый скользкий мешок, закрыть мешок изнутри и надуть, и чтобы герметичность была хотя бы семьдесят процентов, а затем извернуться и найти у нее внутри вход в самое иглу, — и все это в темноте, на ощупь и на слух, поскольку входной мешок не обеспечен индикацией герметичности и освещением, а также скользкий как черт, даже в надутом состоянии.

Но все уладилось. Дон забрался в внутрь и снял шлем. Збышек, в одном трико колдовал над полуразвернутым пультом, с порога Дон увидел зелень на пульте и, положившись в вопросах установки жизнеобеспечения на партнера, озаботился раздеванием, поскольку от срецкостюма его уже мутило.

— Все нормально, — произнес Збышек. — Ты разделся? Доставай.

И тут произошла катастрофа.

— Погоди-ка, — сказал Збышек, оглядывая Дона. — А ты рюкзак взял?

Дон замер.

— Какой рюкзак? — спросил он, отлично понимая какой рюкзак.

— С продуктами, дубина! — сказал Збышек.

— Это ты его должен был взять, — неубедительно сказал Дон, шаря вокруг себя руками в бессмысленной надежде. — Я иглу тащил.

— Иглу тащил я, — сказал Збышек, щерясь. — Ты, идиотски, беспримерно глупый белый человек, тащил ма-аленький индикатор. Ну, чего ты теперь заслуживаешь?

— Поощрения! — пошел ва-банк Дон. — Я проявляю о тебе заботу! Твое душевное состояние внушает мне, как твоему непосредственному начальнику и близкому другу, серьезные опасения! Вспомни слова ротмистра Чачина! Гони от себя дурные мысли! Зарядочкой! Зарядочкой! Словом, вот что, рядовой Какалов. Идите за снаряжением.

Опешивший от невероятной, невиданной наглости Дона, Збышек искал слова для ответа целую секунду. Затем Дон был обезврежен, унижен, взял все свои скоропалительные утверждения назад, сожрал их и трижды попросил прощения. И быстро, по секундомеру, облачился в спецкостюм и был выгнан наружу с приказом без рюкзака не возвращаться.

Когда Дон, мрачный, вполз на четвереньках обратно, толкая перед собой рюкзак, Збышек сидел на надувном полу, медленно что-то жевал, и взор его был пуст и темен.

— Ты что жрешь? — осведомился Дон ревниво, отжимая от виска шлема рукоять замка.

— А у меня шоколадка в кармане осталась… Еще от прежнего раза… Маллиган, а у тебя, любопытно, есть какие-нибудь мысли по поводу происходящего?

— Ни единой, — честно ответил Дон, устраиваясь напротив Збышека, для чего ему пришлось «выдуть» из пола подушку. — Я еще не успел составить профессиональное мнение, — добавил он горделиво. — Чересчур много проблем. Суди сам: тебя арестовали, за мной гонялись по всему Западу, Маму — то убили, то нет, не разбери-поймешь, Баймурзин какой-то дурацкий, Нурминен в роли пророка… Збых, ты же знаешь, мне бы что попроще, типа пострелять, звездолет поводить… Я не гений.

— Давай выпьем.

— Тебе разбавить?

— Ни псула…

— Чего?!

— Не надо, говорю, так налей.

— Спирт же!

— Ни псула…

Осушая салфеткой затопленные слезами глаза, Збышек сказал:

— Давай пойдем сначала. Как я все это понимаю?

— Вот именно, — одобрительно сказал Дон, укладываясь на бок и раздирая фольгу на пакете с запеченной кашей. — Ты поговори, а я послушаю, — вместе, глядишь, чего-то и решим. Начинай конс… нсан… тцснтатировать.

— Для начала мы будем считать, что в пределах Галактики проводится широкомасштабная тайная операция. Силами как тайной агентуры НК, так и разыгранных втемную высших чинов Министерства Обороны. Цели операции совершенно непонятны, оставим их. Неведомо Кто и есть Неведомо Кто. Важно, что НК — враги, и любое их действие на нашей территории есть действие, безусловно, вредное, и долженствующее быть пресечено…

Дон перебил его:

— Збых! Я много раз тебе говорил: не стоит так увлекаться высокими размышлениями. Я имею в виду — как нам сказала Мама — мы с тобой последние осколки Аякса. Гордые и непримиримые. Больше ничего и не остается. Сунемся обратно в СМГ — тебя поджарят, меня повесят. Тебя за уничтожение целого подразделения КГБ, а меня за убийство инспектора Генерального Штаба. Даже разговаривать не станут. По законам военного времени. Что у нас есть? Мама погибла, Нурминен погиб, даже Баймурзин погиб, хотя я лично и не представляю, зачем он все-таки был нужен… Дан Бояринов погиб. Со все гопой. Не знаю, как ты, Збых, но я с огромным удовольствием бы набросил Большим Галактическим Шишкам на лбы ба-альшую вонючую тряпку. Потом, опять же, — а мир спасти надо? Надо.

— Счастливый ты человек, Дон, — сказал Збышек.

Дон обиделся.

— Не обижайся, Дон. Ты прав на все на сто. Загнали в угол — надо ломать стену. А пафоса я напускаю… да просто я рефлексирую. Побочный эффект высокого IQ. Ты бы лучше пожалел меня, гениального. Знаешь, как на душе погано?

— Тебя только начни жалеть, — возразил Дон. — Конца-краю не будет. Это меня можно жалеть, или там хвалить, безболезненно. Тебя знаешь, как надо? — на пинках — в светлое будущее.

— То есть, все дело в твоей ко мне лояльности? — спросил Збышек, рассматривая Дона ехидно. Дон растерялся.

— Я однажды читал, — сказал он, тщательно выбирая слова, — так вот, там было сказано, что когда один другого не понимает, то вся беда не в интеллектуальных способностях того, который не понимает, а в способности выражаться понятно другого, того, которого не понимают… Понял?

— Ну, тебя-то я понимал всегда, — сказал Збышек. — Дурацкое дело нехитрое.

— Так мы пить-то будем? — вспомнил Дон. — Времени совсем нет!

Да, времени не было. Они выпили.

— А теперь, Дон, попробуем сделать чудо, — внезапно сказал Збышек. — Кажется, Мама все-таки свое обещание выполнила.

— Какое это?

— А вот посмотрим. И если все так, как я думаю, то все еще гораздо интереснее, чем я думаю.

Збышек разложил на рюкзаке свой транслятор, зарядил диск-хран, повертел в руках присоски и отложил их. На лбу его Дон увидел пот.

— Варвар, а варвар, — позвал он. — Ничего опасного? Спецкостюмы не надеть?

— Не надо. Я другого боюсь. Так. А где у нас наш первый киберпилот?

— Вы приказали мне… — подал голос Макропулус.

— Я прекрасно помню, что я тебе приказал, — сказал Збышек. — А теперь ты мне нужен. И ты, Аматиус. Обеспечьте мой транслятор жесткой памятью. Всей, какая есть свободная. Мне нужно разархивировать очень большой файл. Под руку не лезть.

— Я не вижу вашего транслятора, шеф Збых — сказал Макропулус.

— Сейчас увидишь, — пообещал Збышек. Он потер виски и замолчал. Дон на всякий случай отодвинулся. Збышек больше пальцем к транслятору не прикоснулся, но Дон увидел, как индикаторы показали рабочий режим, а лицо Збышека обвисло и приоткрылся рот, как всегда после трансформации сознания. Ого, прошептал Дон и отодвинулся еще дальше.

Совершенно неизвестно было, что Збышек делает и сколько он будет это делать. Дон уже стал придумывать себе занятие, как вдруг Збышек открыл глаза и тут же в два голоса нестерпимо заорали киберпилоты. Сначала Дон испугался, но тут же разобрал, что бессвязица, которую несли Макроп с Аматом есть восторженная, радостная бессвязица, и очень скоро Дон понял — по какому поводу восторг. И заорал сам, бросился к мокрому, как мышь, Збышеку и обнял его.

Збышек слабо отпихнул Дона, несколько раз согнул в колене сначала левую ногу, потом правую, потом встал на ноги, коснулся макушкой потолка, переступил, присел на корточки, посмотрел на восторженно молчащего Маллигана и сказал:

— Если честно — я ей тогда не поверил.

— Кому не поверил? Хелен Джей?

— Она мне — помнишь? — пообещала ноги? (Дон покивал.) Вот видишь — ноги. Откуда она знала, что случилось? Я же никому не говорил. Нурминен — и тот не знал.

— То есть ты что? — знал причину паралича? — спросил Дон обалдело. — С тех самых пор? Как мы на Странной?…

— Ой, ну конечно, знал, — сказал Збышек раздраженно. — Бином Ньютона, тоже мне. Ошибка при копировании, вот и все. Наскоро же перемещался из Системы в тело, Дон! Вокруг стреляют, тебя вот-вот кокнут, «Калигулу» присадят, Нурминен матерится, — попробуй скачайся корректно… А языка-то кодирования я не знаю, не помню, — алфавит, систему символики… То, что успел на столбе написать — потеряно, да и не все там было… В Системе, Дон, я работал в режиме непрерывного хака, отражения. Что вижу — то беру. А перестал видеть — забыл. Понимаешь?

— Ну, и это… — Дон показал пальцем на транслятор.

— К сожалению, здесь только крэк, — сказал Збышек. — И остается только гадать, где Мама могла его нарыть. Крэк, Дон, это такая штука, которая автоматически корректирует неисправный файл, или, например, конвертирует тип файла из одного в другой, — корректирует. Ошибки исправляет. Так вот, там, — Збышек повторил движение Дона, — крэк.

— Угу. Ты на корточках сидеть не устал? Ножки не затекли? А ну-ка сядь на задницу, руки сложи на коленях и не двигайся, — сказал вдруг Дон и Збышек с изумлением увидел, как выхлопное отверстие скорчера Маллигана уставилось ему в лицо. — Пожалуйста, Збышек, не обижайся, — предупредил Дон. — Давай спокойно разберемся, хорошо? Мне тут с тобой не потягаться, поэтому давай спокойно и неторопливо разберемся.

Збышек закрыл рот, сообразил и кивнул. Медленно сел, сложил руки на коленях — все, как сказал Маллиган. Обидеться Збышек просто не успел, а теперь уже и повода не было: Маллиган, глупейший из белых людей, был, несомненно, прав. Откуда могла взять крэк Ларкин? Не инфицирован ли крэк какой-нибудь поганью?

— Я, конечно, поторопился, Дон, — признал Збышек. — Но пойми меня правильно — ноги…

— Я тебя понимаю, — произнес Дон. — Черт бы тебя взял… Я тебя понимаю — если передо мной по-прежнему ты. Збых, ну какого хера ты со мной не посоветовался?!

— Ноги, Дон, ноги… Извини. Первый, второй, на связь…

— Первый, второй, на связь к Шефу! — перебил Дон. — Збых, молчи, прошу тебя, молчи… Вот что мне надо сделать… — Дон выстрелил. Збышек шарахнулся в сторону: транслятор оплыл на полу, датчик герметичности иглу запищал — нестрашно, предупреждающе. Бледный, как молоко, Збышек выругался.

— Ну, ничего, — странным голосом сказал Дон, вновь выцеливая друга. — Стреляю я еще не худо… Первый, второй, на связь к Шефу! Приоритетный вызов, системный оператор недееспособен — полное прекращение полномочий системного оператора в сфере событий!

Збышек молчал. Потом Макропулус осторожно спросил:

— Господин первый пилот. А в чем дело? Случилось что-нибудь?

— Скотина ирландская, грубая, — произнес Збышек индифферентно.

— Заткнись в конце концов, пшечище хромоногое! — взревел Маллиган теряя остатки самообладания. — Ноги ему, поганцу, чтоб ты обсурлял свой усилитель спьяну, г-г-гадюка! Ноги ему! А обо мне ты подумал? У меня сейчас сердце лопнет!

— Слушай, ну что ты орешь? — спросил Збышек спокойно. — Я, собственно, хотел тебя порадовать. Ну облажался, с кем не бывает?

— Официальный запрос: прошу доложить обстановку в поле! — заявил Макропулус. — Потерял канал транслятора Какалова. Не вижу вас, не вижу вас, на грунте! Прошу информацию!

— Дон, если я хапнул вируса, то я и киберпилотов тоже облажал, — сказал Збышек. — Уже так и так поздно. Тест без транслятора им не провести, да и поверить результату ты не сможешь.

— Ну так что, стрелять мне тебя только осталось? — проговорил Дон разводя руками. — Ты меня в угол загнал, Збых. Ну ты баран, знаешь!

— В угол… — Збышек мелко сплюнул в угол. — Дон, я в самом деле не подумал. Впрочем, оно и к лучшему. Очень интересно. Ты говорил о лояльности? Поверь мне, Дон. Я — он. Только ходит.

— Вот спасибо тебе, дорогой! — сказал Дон.

— Прошу дать информацию, — настаивал Макропулус. — На грунте! Прошу дать информацию. Нужна ли помощь.

— Ладно, — произнес Дон и опустил скорчер. — Но я этого тебе никогда не прощу, Збышек. Никогда так больше не делай. Теперь рассказывай — откуда крэк. Ты же по одному байту можешь всю программу восстановить.

Збышек был — как ни в чем не бывало. Поднял с пола остаток брикета и принялся обкусывать.

— Спасибо тебе. Ты настоящий друг… Нет, восстановить я ничего не могу, — с набитым ртом сказал он. — Могу предположить. Впрочем, это достаточно тривиально. Что нам известно точно? Баймурзин изобрел систему сканеров, при помощи которых осуществил первое в истории абсолютно корректное информ-копирование человека. Помнишь Адамсов? То же самое, только с ними все было сложнее… Да, так вот, Ларкин отправилась в отпуск, где ее должны были уничтожить — и она это предчувствовала, а может быть, знала точно, — а ее неинициированная копия осталась в Ксавериусе. Баймурзин и Нурминен перевезли Ксавериуса сюда, на планетоид. Далее, так или иначе, но Хелен Джей погибла.

— То есть, погибла, точно?

— Да. Бесспорно. Никаких отвлекающих маневров. Надеюсь, она погибла безболезненно… Баймурзин и Нурминен провели реанимацию копии. Ларкин воскресла. Это — то, что касается Ларкин.

Я точно знаю, что она ставила все деньги на нас с тобой, Дон. Да ты мог сам заметить — мы уж, почитай, год, как у нее в любимчиках… Хрен его разберет, почему… Ну ты, да, пилот, каких не бывает, я — хакер… Необъяснимо. Я не понимаю. Может, просто мы ей понравились, может, какие-то тесты прошли, сами того не заметив… Словом, Ларкин была готова умереть снова, навсегда, и Нурминена с Баймурзиным под смерть подставить, — за нас с тобой… Женщина Хелен Джей была в высшей степени деловая, надо — значит надо. Как она Дана Бояринова послала на таран — вот так дела делаются, Дон…

— Продолжай. Пока я с тобой согласен. Что нам-то теперь делать?

— Спроси чего-нибудь полегче… Да, так, а погибли они здесь, на «Блиццарде»… Боюсь, Дон, что я оказался прав и Нурминен-таки потерял на Странной свою копию. Меня Системе было, — Збышек покрутил головой и сказал уверенно: — не заметить, ты в Систему не ходил, и не мог, а Нурминен в самом конце расшифровался. На хак Системы хватило бы вряд ли, но вот скопировать нурминенскую матрицу, и хакнуть уже потом, не торопясь — вполне реально. Наверное, все так, иначе я просто не представляю, как кто-то из НК мог проникнуть в закрытого Ксавериуса. Не через экран же монитора, во время сеанса радиосвязи. А Нурминена Ксавериус впускает по умолчанию.

— Я опять начинаю напрягаться, Збышек, — сказал Дон тоскливо.

— Дон, милый мой глупый белый человек, ну что мне надлежит сделать, чтобы доказаться тебе? Самоубийством покончить? — Дон зарычал. — И на том спасибо.

— То есть, погоди — НК вышли на контакт с Хелен Джей? Через копию Нурминена? — вдруг сказал Дон, отвесивши челюсть.

— Я не могу себе больше ничего представить. НК были в Ксавериусе, точно. Откуда бы взялся крэк? Они пришли заключать сделку. Только, умоляю, Дон, не спрашивай — какую. Считай, что Ларкин согласилась покончить жизнь самоубийством в обмен на мои ноги.

— Идиотское предположение.

— Я же говорю — не спрашивай.

— А андроиды? Баймурзин?

— Еще туманнее. Может быть… Волчара мог… что же там могло… что бы я сделал… в защищенную мной систему проникает вирус — оскорбительно легко, наверняка не срабатывает ни один колокольчик… — Збышек тер лицо, размышляя вслух. — Начинается какой-то разговор… вирус наверняка в моем собственном обличье, я постоянно пытаюсь хакнуть его, но натыкаюсь — как на зеркало… зеркало… зеркальный хак… наверняка — перегруз системы… как водоворот… я не могу прекратить попытку убить вируса и привлекаю для хака все больше ресурсов Ксавериуса, снимаю все периферию, боковые процессоры… Вирус-я отражает атаку — тем же способом, что и я — системы Ксавериуса так же ему подвластны… Ларкин убеждает меня остановиться, но я не могу… У меня на руке есть… например десяток роботов. Взять одного, дойти до информ-центра и вручную, «сверху» отключить блоки, зараженные вирусом — он наверняка локален… Но вирус читает намерение, мою связь с роботами он прервать не может… но он может взять роботов — других — сам.

— И пошло-поехало.

Збышек кивнул.

— А Баймурзин попал под огонь.

— Да, — сказал Збышек. — Мы нашли его внизу, в подвале, он с архивом там что-то делал, — началась стрельба, грохот, декомпрессия… вскочил, побежал… попал под рикошет. Воля твоя, Дон, я больше не могу ничего себе представить.

— Ну а сделку-то они заключили, как ты думаешь?

— Спроси чего-нибудь полегче. До информ-центра из роботов никто не добрался, но Ксавериус перезагрузился — в смысле завис. Он был мощный мальчик, но отрезанный от сети, без привлечения ресурсов Меганета… держался, как мог долго, а потом — щелк, темнота. Несохраненная информация утеряна. Вот так.

— На грунте! Я над вами! Да отвечайте же вы, черт бы вас побрал, людей!

— Уж это верно, — сказал Дон зло. — Черт бы нас побрал. Знаешь что, Збых. Мне все надоело. Чего от нас могла ждать Мама я не знаю, и представить мне, лабуху жмуровому, — слабо. Збых! Я хочу на травку. Если до НК можно добраться — то только через Странную. Кроме того — я просто хочу на планету, — продолжал Дон. — Надоел мне космос, хуже горькой редьки. В речке покупаться. Воздухом подышать. Ромашку понюхать… Не могу больше. Полетели на Странную, Збых. Подышим… и врежем.

— Я согласен, — сказал Збышек. — В любом случае, в Галактике — лично мне — больше делать нечего.

— И пей круг!

— Будь здоров, Школяр.

— И вам тем же самым по тому же тоже.

В прошлый раз Быку не удалось полюбоваться орбитальными крепостями Странной — при первом его подходе к планете крепостей еще не было, они появились позже, когда Бык воевал на поверхности и звездами ему любоваться было недосуг; теперь он ясно видел несколько разрушенных модулей прямо по курсу, какие-то неясные фрагменты южнее. Здорово, подумал Бык, наколбасили.

Ничего здесь не изменилось. Бык ощутил даже что-то вроде готового к утолению ностальгического чувства, словно он смотрит с орбиты на родной материк Дублина, и готов, и шаттл доставит его в «Макморру» не более, чем через несколько минут.

— Збых, — позвал он. — И что?

— О глупый белый человек! — ответил Збышек. — Знай себе рули.

— Ну камуфлятор хоть работает?

— Работает…

— Збых, что с тобой?

— Голова болит, — ответил Збышек.

— У тебя же нет головы! — удивился Маллиган.

— ….! — ответил Збышек.

— А, — сказал Бык, удовлетворенный. — Вон оно как… Двести километров. Макроп, как настроение?

— Как сажа бела… — проворчал киберпилот.

— У тебя что, тоже голова болит? Ну, блин, не корабль, а недоразумение! Второй, голос.

— Здесь Аматиус.

— О! — сказал Маллиган. — Учитесь!

— Гнутик, — тихонько сказал Макропулус.

— Это ты кому? — рассердился Бык. — Сто пятьдесят километров.

— Это я вообще, — сказал Макропулус, — это я в пространство.

— Попомню я тебе, — сказал Аматиус. — Эк-ксперт независимый!

— Ша, мозги! — заорал Збышек. — Да-с-тали!

— Збышек, а аспирин ты можешь принять? — осведомился Маллиган, понемногу раздражающийся. — От тебя на штурмовике одни скандалы.

— Дон, оставь меня в покое, — попросил Збышек. — Меня уже тошнит от тебя.

— А уж меня-то как!

Так, или иначе, долго ли, коротко ли, но до Странной от планетоида, где доживал последние минуты «Блиццард», заминированный Доном, они добрались быстро, спокойно, злобно и в полной пустоте.

Они стояли на опушке леса и смотрели вниз, в широкую лощину. В прошлый раз в лощине находилась деревня, только вышли они к ней тогда с другой стороны и по воздуху. Деревня исчезла, как и все остальные поселения, и города.

— Может, жгли их? — пробормотал Дон. — Сожгли, зарыли… А города — разбомбили… Куда же люди-то делись? Збышек?

— Я не думаю, Дон, что это важно сейчас, — сказал Збышек задумчиво. — Вопрос-то риторический. Вдобавок, один в ряду многих. Солнце из атмосферы тоже исчезло — почему ты об этом не спрашиваешь?

— Так то солнце! — заявил Дон. — А то люди! За что мы кровь-то проливали?

— За себя, милый глупый белый человек, — поучающе произнес Збышек. — За себя, и только за себя. За то, что ты, Дон, хоть и глупый, и белый — но человек.

— Запишу это в свою книжечку, — пробурчал Дон. — Тоже мне, нашелся… проповеди читать…

— Матка боска! — воскликнул Збышек. — Оно мне надо? Ты неблагодарный прихожанин. Тебе — читай, не читай…

— Да что ты завелся-то? — оборвал его Дон. — Ну, страшно, понимаю… Но я же с тобой, варвар, не бойся, прорвемся… Места знакомые, даже солнца, как всегда, нет… Я к чему — про людей? Дан Бояринов зря погиб, вот что…

— Никто зря не погибает, — возразил Збышек. Дон промолчал. Збышек потряс «поводок», который держал в руке, постукал по нему металлическим пальцем, повертел, и сказал:

— Значит — мост вон там. Слушай, я только сейчас понял — нам же опять скалолазать! Сначала вниз, в ущелье, а потом обратно, вот же блин!

— Молиться ты на меня должен, варвар ты, и все тут, — авторитетно сказал Дон. — Я обо всем позаботился. У меня с собой катушка. Прямо с моста спустимся. Я его помню, он крепкий.

— Мужчина! — восхищенно сказал Збышек. — Ну, Донище, убил! Правда я сомневаюсь, что мост по-прежнему имеет место, но ты, конечно, гений. Макропулус подсказал катушку захватить?

— Ага, — не сообразив, кивнул Дон. Удовлетворенный, Збышек поправил рюкзак, спрятал «поводок» в карман на груди и резво пошел спускаться в лощину. Определенное (достаточное) время похлопав глазами, посрамленный Дон с проклятиями последовал следом.

Никогда здесь не было никакой деревни. Девственная природа — дикорастущая и самодостаточная. Дон не удержался и, приотстав, потыкал в землю выхлопом биолокатора — пусто в гуманоидной частоте. Дон покачал головой, нагнал Збышека, не сбавлявшего шага, и показал ему прибор. Збышек только кивнул.

Лощина вывернулась в низко стоящее полюшко. Горы приближались. Камней под ногами попадалась все больше и больше, кустики возникли, потом сразу — сплошная стена кустов. Пришлось прорубать дорогу. Збышек поминутно смотрел на экран «поводка». Они шли верно. Дон впереди, со стропорезом, включенным на максимум, косил растительность направо и налево. Збышек едва поспевал.

— Стой! — зашипел вдруг Дон, резко пятясь и сбивая Збышека с ног.

— Ты что?!. Б-баран! — сказал Збышек из партера, не удержавшись. — Я ж и так как на вареных макаронах передвигаюсь!

— Пардон, — сказал Дон, тыча острием стропореза вперед и вниз. — Пришли. Ущелье. Я просто чуть не это самое… Нет моста, Збых, ты прав, как этот самый.

Он помог Збышеку подняться. Они осторожно заглянули через край обрыва. Теперь, когда треск гибнущих кустов, сопение Дона и свист стропореза стихли, стало отчетливо слышно гулкую реку глубоко внизу. Збышек взглянул выше. Они вышли к мосту точно: знакомая естественная тропа начиналась на другом берегу ущелья как раз напротив них. Мост раньше был здесь — прямо под ногами начинался.

— Аптоматан хепатый! — сказал Збышек, пряча «поводок». — Мы вообще, на ту планету попали, или нет?

— А так может быть? — наивно спросил Дон. Збышек только на него глянул. — Ну, я не знаю, — сказал Дон. — Не надо так сложно, Збышек. Просто НК хищно и умело замели следы преступления. Ну… спускаться надо. А сбили нас тогда где — справа или слева?

— Ниже по течению. А вообще-то, — ядовито произнес Збышек, — тебе лучше знать. Ты тогда за рулем был, когда нас сбивали. Я девчонку охранял, ценой чуть ли не собственной жизни.

— Много наохранял, — проворчал Дон, заряжая катушку батарейкой и проверяя моторчик. — Пристегнулся бы — и ничего бы не было… Блин, Какалов, я от четырех ракет ушел! — взорвался Дон неожиданно. — На присаженном двигателе! В ущелье! Сволочь ты, Какалов, если так говоришь!

— Молчать, подозреваемый! — парировал Збышек примирительно. — Обиделся, что ли? У нас, старых зэка, знаешь, как с обиженными поступают?

Збышек опять сбил Маллигана с толку.

— Как? — с огромным любопытством спросил Маллиган.

— Фу, — сказал Збышек. — Никак. Я пошутил. Все в порядке?

— Все в порядке. Ладно, я полез. Погоди! — сказал Дон. — А зачем я туда лезу? Ты так и не объяснил.

— Нам нужно попасть опять в пещеру, Дон. У тебя же не хватило ума переписать коды со столба.

— Я же ее взорвал, пещеру, — сказал Дон, начиная всерьез злиться. — Сколько раз тебе говорить. Поставил на стену противопехотку — я сам еле из-под обвала успел выскочить.

— Не боись, командир! — заявил Збышек. — Все предусмотрено. Пошли вперед, на месте объясню. Отсталый ты человек, если какого-то паршивого обвала испугался.

— Я обвалов не боюсь, — сощурившись произнес Маллиган. — Но мне почему-то кажется, что кто-то рассчитывает на то, что кто-то при посредстве грубой мускульной силы будет докапываться до каких-то столбов, покрытых фресками, неизвестно что обозначающих и неизвестно на что потребных. Збышек, прекрати. Объясняйся здесь, или я пас.

— Никакой грубой мускульной силы, — сказал Збышек. — Во-первых, к мускульной силе, даже грубой, необходимо хотя бы грубое подобие человеческого мозга с хотя бы грубо нанесенным на мозг образованием. Так что не бойся, копать тебе не придется. Во-вторых, по поводу "ты пас" — посмотри-ка на часы, глупый белый человек.

Дон глянул, загудел и потребовал:

— Ну, давай вперед, пшек, чего встал! Крепи катушку и напомни мне, в какой стороне бот!

Дон категорически запретил Збышеку приближаться к месту катастрофы. Камней взрывом наворотило много, легли они случайным образом, и, несмотря на то что река, уже немного распихавшая нежданную плотину как ей удобнее, должна была проверить завалы над ботом на взрывоопасность, неуклюжий поляк мог наделать делов. Карабина с леской Дон снимать с пояса не стал, вручил катушку Збышеку и заставил Збышека спрятаться за поворотом, опустив забрало, под водой, благо воды много. По горло в ней, Дон двинулся к ярко-голубому пятну, обозначавшему левое крыло бота и торчавшему, словно плавник, из-под камней и бурунов между ними.

В руке Дон держал раскладной посох и непрерывно шарил им впереди себя и под ногами. Течение сильно мешало, искаженное обломками, — Быка то чуть ли с ног не сбивало, то он сам чуть не падал, выскакивая в полосу более слабого течения. Вдобавок, забирало его все время вправо, к середине реки, на глубину… "Дон, да надуй ты костюм, тебя так и так принесет куда надо!" — посоветовал Збышек. "Не учите меня жить!" — ответил выбившийся из сил Маллиган и немедленно совету последовал, выставив перед собой посох, как канатоходец.

Его с такой силой шарахнуло о крыло, что он испугался за целость шлема. Впрочем, все обошлось. Только посох потерялся. Дон уцепился обеими руками за край крыла, перевел дух, и, подтянувшись, заглянул на ту сторону.

Потоки воды огибали крыло на расстоянии друг от друга трех метров, образовывая между собой более-менее спокойную заводь. Вода была абсолютно прозрачна. Дон очень ясно видел внутренность кабины. Он перевалился через крыло и вниз головой нырнул в заводь.

— Говори со мной, Дон! — потребовал Збышек.

— Ну тут металлолом, — сказал Дон, сразу запутавшийся в проводах, торчащих из расколотой «торпеды». — Если сюда ракета и не попала, то катапультация и падение… нормально тут все… О! Збышек, а я твой шлем нашел! Нужен?

— В бардачке мои присоски, — напомнил Збышек. — Обязательно захвати. Нашел?

— Бардачка нет, снесло его начисто… а присоски нашел. Они не в бардачке у тебя были. В шлеме. На височном зажиме. Тебе твой шлем нужен, или тут его оставить?

— Тьфу на тебя, — сказал Збышек. Дон с натугой захихикал: согнувшись втрое, он пытался пролезть в багажник, что располагался позади ложементных, пустых сейчас, стоек. Люка между пилотской и багажником не было, но в кабину выбило шпангоут с правого борта и он перегородил проход.

— Бомба цела, — доложил Дон, наконец до нее дотянувшись.

— А я то уж думал — она взорвалась, — проворчал Збышек. — Ты-то еще цел? — Дон сопел. Дон сопел долго, а потом сказал: "Аг-га, сволочь!" — и Збышек перевел дыхание.

— Ну я достал пульт от нее… сейчас посмотрю, как она…

Дон выбрался из кабины, уперся одной ногой в ее крышу, другой — в основание крыла, поднес пульт дистанционного к шлему, потыкал в кнопки пальцем, переводя оперативную связь с бомбой с пульта на шлем. Код бомбы был стандартный — набираешь три шестерки, свой регистровый номер, еще раз три шестерки, а потом кодовое слово, которое оператору бомбы требовалось придумать свое в момент снаряжения ее взрывателем. Бомбу снаряжал Дон и слово он тогда придумал сложное: «споспешествование». Никому ни в жисть не догадаться.

Бомба проснулась и ответила хозяину: "Я В ПОРЯДКЕ, ЖДУ ЦУ, КОТОРОГО ТУТ?" Дон приказал ей продолжать быть готовой. Он поставил пульт на предохранитель, спрятал пульт в карман и нырнул в кабину снова, приготовив предварительно скорчер.

Керамический шпангоут, конечно, «секач» скорчера взять не мог, но Дон решил прорваться к бомбе снизу, вспоров опорную площадку ложементных стоек. Збышек, выглядывающий из-за скалы, увидел над крылом бота столб пара и услышал пронзительный визг. Збышек подкрутил на локтевой панели спецкостюма регулятор режима акустической защиты и стал ждать.

Дон вырезал стойку пилотского ложемента. Кондиционер спецкостюма включать не понадобилось: вода реки уносила тепло быстро… Дон отложил скорчер, осторожно приподнял стойку и переместил ее в сторону. Затем он срезал декоративную обивку с обнажившейся полупереборки багажника, перевел скорчер в боевой режим и выстрелил в полупереборку.

Путь был открыт. Дону потребовалось несколько минут, он по пояс влез в багажник, отстегнул крепление бомбы, тут же, подсвечивая шлемовым фонарем, проверил накорпусные предохранители и, пятясь, выволок ее в кабину.

— Все, Збых, мы круто вооружены, — сообщил он.

Некоторое время спустя, преодолев (вполне героически) стену ущелья, они выбрались на южный карниз и полчаса провели в одышливой праздности на краю карниза. Выпили тоника, покурили, вертя головами: да, это были знакомые места. Совсем недалеко отсюда был вход в храмовую пещеру. Чтобы его достигнуть, им требовалось идти по сужающемуся карнизу направо, до поворота в лощинку, трещинку, под прямым углом уводящую с карниза. Трещинка-лощинка через несколько десятков метров превращалась в каменную чашку, абсолютно круглую, метров десяти в радиусе — ровно напротив входа в нее со стороны реки был лаз в пещеру.

Дона очень беспокоило состояние пещеры.

— Зря все это, Збых, — сказал он. — Зуб даю — там обвал. Я совершенно не понимаю, как ты его собираешься разбирать. Да и невозможно это, уж настолько-то я имею понимание.

— Забьемся? — лениво спросил Збышек. Он возлежал на травянистом островке посреди сплошного гольного камня, руки забросив за голову, смотрел в белесую сизь неба. Во рту у него торчали: слева сигарета, справа — травинка.

— А какой смысл? — спросил Дон. — Долги ты не платишь.

— Это ты имеешь в виду…

— Не прикидывайся, — сказал Дон. — Прекрасно знаешь, о чем я. Твое счастье, что я, во-первых, очень великодушный, и, во-вторых, необходимые предметы в наличии отсутствуют. Парик и шляпа. Я все помню.

— Жлоб, — сказал Збышек. — Тебе никто не говорил, что гений и жлобство — две вещи несовместные, Бычара?

— Ничуть не так, — возразил Дон. — Я — не гений. Я резко абстрагируюсь. Пошли вы со своей гениальностью — вдаль. Вот проф был гений — где он теперь? Про тебя я уж молчу.

— Я же говорю — жлоб, — лениво сказал Збышек.

— Чего это?

— Ну раз ты не гений, значит — жлоб.

Дон потерялся.

— Нормальные у тебя представления о людях, — с обидой сказал он немного погодя. — Раз не гений — то жлоб. Раз не хакер — то чайник. Раз не мужчина…

— То женщина… О матка боска… — проговорил Збышек. — Уши вянут нас слушать… Дерьмоливы…

— Так никто же не слышит, — сказал Дон, оглядываясь.

— А это, варвар, большой вопрос.

— Где? — спросил Дон, шаря рукой у кобуры. — Збых, ну ты…

— Не дергайся, — сказал Збышек, оперся о землю локтями и сел. — Мы просто ждем. Ты что, серьезно мог подумать, что я предлагаю завал раскапывать? Мы просто кое-кого пугаем. Вызываем, так сказать, духов.

— Я тебя ненавижу, пшек, — заявил Дон почти всерьез.

— Дон, дружище — невозможно объяснить то, что объяснить невозможно. Я бы и рад. Не обижайся. Где, например, твое чувство юмора?

— С моим юмором все в порядке, — ответил Дон. — А вот у тебя — все не в порядке. Я уж и теряюсь, ты ли это? Где, например, твои присоски?

— Черт! — сказал Збышек, глядя на Маллигана восхищенно. — В пимпочку! Дон, беру слова назад. Ты не жлоб. Я думал, ты не заметишь.

— Чего это я не замечу? — спросил Дон подозрительно.

— Да не нужны мне уже присоски. Давно не нужны.

Миротворец ждал их у входа в храм.

Дон вышел в «чашку», которую образовывали скалы первым, остановился, попятился: скорчер был уже на цели, рука не дрожала. Збышек немного отстал.

— Мир вам! — сказал Миротворец. — Меня зовут Миротворец. Когда-то я был Нурминеном.

— Знаешь что, — сказал Дон. — Два раза в день я одну и ту же загадку решать не собираюсь. — И выстрелил.

— Что там у тебя, проходи! — сказал сзади подошедший Збышек и пихнул Дона в спину.

— Да так, — ответил Дон. — Миротворец.