Часть 4

Глава 9 Смерть императора

Прошло три недели, прежде чем врачи разрешили Николаю II заняться государственными делами. В накопившихся за время болезни важных делах, царь не сразу вспомнил о Гусеве. Почему то чиновники также упустили этот вопрос. Оказалось, за два прошедших месяца казаки смогли переправить свои семьи на Занзибар, а Гусев смог переоформить свои предприятия на гавайского короля.

— Ваше величество! Изменение «Устава о воинской повинности» для уехавших казаков ничем не грозит, но озлобит четыре с половиной миллиона, живущих в империи. Конфискация предприятий, принадлежащих королю Гавайев и сыновьям барона Бузова, вызовет скандал, — склонился в поклоне чиновник.

— На одной стороне весов — скандал, на другой стороне весов — десять миллионов рублей, — задумчиво сказал император.

— Ваше величество. Гавайский посланник две недели назад случайно встретил меня в театре. Наши места оказались рядом. Если конфискация состоится, то республика ответит нам «адекватно».

— Этот опереточный король? Он объявит мне войну? — рассмеялся монарх

— Ваше величество! Позвольте мне высказать свое мнение. Ершов крайне опасный и жестокий человек. Он не только беспринципен, но и крайне расчетлив. Гавайская республика может нанять Гусева, и Россия потеряет весь военный и гражданский флот на Дальнем востоке.

— Готовьте бумаги о конфискации. Срок десять дней.

На следующий день агент Клячкина встретился в ресторане с невзрачным чиновником из разночинцев. Они на секунду столкнулись в дверях.

— Решение о конфискации принято. Срок девять дней, — прошептал чиновник, и зажал в кулаке пару банкнот по сто рублей.

Коскинен коротко доложил Клячкину о принятом царем решении.

— Что у нас готово? — спросил Клячкин.

— Три варианта готовы. Исполнители ждут приказ.

— Какой вариант даст гарантию результата?

— Увы. Ни один не даст. Обстрел дворца из минометов в расчете на попадание через стеклянную крышу, на мой взгляд, — глупость. Взрыв баржи с двумя тысячью пудов взрывчатки может не обрушить дворец. Наш архитектор не дает гарантии. Единственный, практически гарантированный, это вариант с тракторами. Я увеличил число тракторов с динамитом до шести. Седьмой трактор с пулеметом для бегства взрывников. Шестьдесят пудов динамита для каждой колонны, царский ризалит рухнет до самого фундамента.

— В чем сомнения? Третий вариант дорогой, но реальный.

— Мы до сих пор не знаем новую схему охраны дворца. Может у дворца дежурит конный эскадрон? Или на чердаке установили пулеметы? Если бы охрану дворца доверили мне, то ни один трактор не смог даже выехать на площадь.

— Разумно. Считать противника глупее себя нельзя.

— Товарищ «Сталин». Вы мельком упоминали про У-2?

Клячкин не хотел сбрасывать бомбу с хлором на Зимний дворец. Не потому, что хлора осталось крайне мало, следы применения отравляющих веществ стали бы очевидны, и многие могли догадаться о причинах исчезновения британских кораблей.

— Товарищ Коскинен, миномет сможет стрелять зажигательными снарядами?

— В наличии шесть дюжин зажигательных мин, так называемые, термитные, — доложил финн.

— При отходе вы сможете уничтожить миномет?

— Безусловно.

— Сколько времени потребуется для доставки миномета на место?

— Позиция подготовлена. Миномет и мины упакованы. Должны успеть до завтрашних вечерних сумерек. Нам нужно полдюжины мин на пристрелку.

— Какая пристрелка? Расстояние известно до метра.

— Пузырек поперечного уровня прицела не дает идеального выравнивания. Мы это проверили в реальных условиях. Деления угломерной шкалы грубые…

— Хватит! У меня два курса военного училища! Начало стрельбы: четыре часа тридцать минут пополудни. Завтра.

— Товарищ «Сталин»! Можно вопрос? Ваша партийная кличка, откуда она?

— Был такой армянин или мегрел. Песни писал хорошие. «Ваше благородие, госпожа удача!», — пропел Сергей с ностальгией, — имя у него было Булат, по-русски Сталь.

Бричка выкатилась на громадную поляну, огороженную колючей проволокой. Клячкин довольно осмотрел идеально ровный газон, слегка припорошенный снегом. Месяц назад он лично привез сюда четверых механиков и пилота, а главное мотор для У-2. Огромный амбар охраняли трое боевиков, они жили здесь уже год. Теплая сторожка была маловата для восьми человек, но месяц можно было потерпеть. Сергей установил для механиков срок монтажа мотора и уехал. Через две недели, когда он привез на аэродром два баллона с хлором, самолет уже делал первый пробный полет.

— Мотор в идеальном состоянии, — доложил старший механик.

— Я привез две бомбы по десять пудов каждая. Самолет сможет их поднять? — задал главный вопрос Клячкин.

— Это легко проверить. Подвесим груз, сделаем пробный взлет и сразу узнаем. Запас бензина брать большой?

— Тридцать верст туда, круг над целью, и тридцать верст обратно.

— Шесть пудов экономии на бензине. Второго пилота можно не брать, еще четыре пуда экономии, — прикинул старший механик.

— Обращаться с баллонами нужно крайне осторожно. Подходить к ним в повязках, смоченных раствором соды, — запугивал Клячкин механиков и охрану.

Сергей обождал два часа, пока подвесят груз на самолет. Охрана и механики выкатили У-2 руками на поле, и летчик запустил двигатель сжатым воздухом. Самолет пробежал по полю метров сто пятьдесят и взлетел.

— Тяжело пошел, — недовольно пробурчал Клячкин.

— Пилот не форсировал обороты, бережет движок. И высоту легко набрал, — возразил старший механик.

Самолет вошел в пике, и сбросил «бомбы» на самом конце взлетного поля, там был выложен крест из еловых веток.

— Хорошо. Отдыхайте, ждите команды, я поехал, — довольно заулыбался Клячкин.

После разговора с Коскинен Сергей сразу отправился на аэродром. Приехал поздно вечером, в сумерках. Клячкин собрал механиков.

— Самолет с бомбами должен быть готов к вылету завтра не позднее полудня. Успеете?

— Да. У нас все готово. Бомбы закрепить не больше часа, — ответил старший механик.

— Отдыхайте. Позовите ко мне пилота.

Механики заметно напряглись, и тут Сергей уловил запах алкоголя, хотя внешне заметно не было. Когда пришел летчик, то Клячкин сразу заметил, что он был слегка пьян. Худой и жилистый, небольшой вес, поэтому его развозило от стакана вина.

— Завтра в шестнадцать часов нужно быть над целью, — Сергей разложил карту Петербурга на столе, и пометил красным карандашом цель.

— Не промахнусь! — четко ответил пилот.

— Сегодня над городом слоистые облака. Нужно пройти до цели над ними, выйти только над дворцом. Сможешь?

— Второй день нет ветра. Если завтра ничего не изменится, то задача несложная.

— Выпивали давно?

— Час назад. Стакан сухого красного вина. Утром не останется никакого следа. Виноват. Тут от безделья с ума сойдешь.

До цели было всего тридцать километров, лететь меньше двадцати минут. Самолет вышел из облаков, солнце осталось сзади. Высота была небольшая, но в отсутствии кабины мороз пробирал по спине, несмотря на теплую меховую куртку. Или это был озноб от волнения. Как-никак пилот летел бомбить Зимний дворец. Летчик посмотрел на часы — осталось пять минут. Слегка опустив нос, пилот начал снижение, чтобы выйти из облаков перед целью. Внезапно облачность кончилась, и внизу показалась Петропавловская крепость.

«Немного промахнулся. Вполне допустимо!» — успокоил сам себя летчик, закладывая вираж. Со сбросом газовых баллонов пилот выжидал до последней секунды, они попали на крышу ризалита, вполне удачно, почти в самый центр.

Первыми почувствовали действия хлора два прапорщика, которых послали узнать причину грохота на крыше дворца. Сначала их ошеломил резкий запах, от которого защипало в носу, глаза резало. Хлор душил, жег грудь огнем, выворачивал наизнанку. Не помня себя от ужаса и боли, прапорщики пытались кричать, но лишь хрипели и падали, корчась в предсмертных судорогах. Хлор проникал всё ниже, убивая всех на своем пути: офицеров, слуг, членов императорской семьи. Когда все люди в ризалите стали мертвы, на дворец обрушился минометный огонь. Термитные снаряды падали на крышу ризалита и прожигали её. Пожар заполыхал с чудовищной силой. Никто не мог войти во дворец, чтобы спасти императора. Странно, но никто не выходил из ризалита, хотя пожар начался с крыши, времени спастись было достаточно.

Клячкина всю ночь мучили кошмары. Две крошечные девочки, Оля и Таня, мучительно умирали, и тянули к нему свои маленькие руки. Днем Сергей видел малюток, как только закрывал глаза, хотя бы на секунду. Клячкин не выдержал и поехал на аэродром, чтобы отменить налет, но опоздал, буквально на несколько минут. Сергей приказал развернуться и поехал на базу.

Шурочка Домонтович не уехала в Швейцарию, как объявила всем. Она решила изучать науку революции в постели с Клячкиным. Шурочка недавно разменяла четвертной, но на вкус Сергея оставалась еще вполне в форме. Все домашние дела вызывали у женщины психологическое отторжение, но Клячкин никогда не был приучен к комфорту. Хотя скромность Шурочки в постели Сергея искренне удивляла. Еврейки, англичанки, ирландки и француженки, будучи на десяток лет моложе, знали секс, и любили на порядок искуснее. А что они вытворяли в возрасте Шурочки не описать словами, бесстыдницы двадцать первого века казались на их фоне бездушными роботами.

— Я ухожу в тину, — заявил Клячкин своей подруге после изнурительного секса.

— В тину?

— Мое здоровье пошатнулось. Еду умирать на курорт. Поедешь со мной? Скрасишь мне парочку последних лет?

— Нет, — не секунды не думая, отрезала революционерка, — мне нужно быть в центре борьбы рабочего класса за власть.

— Ты права! Товарищи могли бы расценить твой отъезд со мной, как предательство интересов трудящихся.

— Товарищ Коскинен, найди мне товарища Кобу. Срочно. Он должен быть в Питере, — попросил Клячкин.

Коба приехал наутро.

— Полиция свирепствует. Ужасный пожар в Зимнем дворце. Император и вся его семья погибли, — сообщил молодой грузин.

— Я вызвал тебя вот почему… — Клячкин передвинул к Кобе громадную стопку канцелярских папок, — С сегодняшнего дня твоя партийная кличка Сталин. Я тяжело болен и больше не могу руководить партией. Здесь списки всех значимых фигур нашего движения, их достоинства, недостатки, компромат, связи, источники их финансирования. Кто и когда завербован охранкой, зарубежными разведками и капиталистами. Отдельно, счета в банках и пароли для доступа. Бронштейна, Свердлова, Урицкого, Дзержинского, Ульянова и других ликвидировали по моему приказу. Вот здесь список твоих конкурентов. Решать тебе. Отдашь приказ товарищу Коскинен, он его выполнит.

— Я не справлюсь, — после долгого раздумья ответил грузин, — У меня нет должного опыта.

— До революции двадцать лет. Ты наберешься опыта, знаний. Я в тебе уверен. Все финансовые потоки я замыкаю на тебя. Кто платит, тот и заказывает музыку. Оружие, конспиративные квартиры, газеты — всё это требует денег.

— Работу выполняет всегда команда единомышленников. У меня её пока нет. У меня нет авторитета.

— У тебя есть время. Формируй команду. Набирай авторитет. Два ближайших года, пока я буду жив, я помогу тебе. Советом. Деньгами.

— А если я не справлюсь? — после долгих раздумий спросил грузин, — Меня спишешь, как списал Урицкого и Бронштейна?

— Товарищ Сталин! Об этом даже не думай! Ты лучший! Ты справишься! — решительно отрубил Клячкин.

— Позвольте один деликатный вопрос?

— Да. Безусловно.

— В прихожей я видел Домонтович с вещами. Она собралась уезжать? В нашей организации она недавно, но в силу обстоятельств знает слишком много, — решил проверить Сергея «на вшивость» новоявленный шеф.

— Товарищ Сталин! Всё на твоё усмотрение. Партийный долг для меня превыше всего. Сейчас — ты главный. Решай сам, — решительно отдал судьбу Шурочки в руки грузина Клячкин.

Сталин выглянул в коридор.

— Товарищ Коскинен, товарищ Домонтович еще не уехала?

— Извозчик грузит вещи.

— Верни товарища Домонтович в дом. Пролетку отправь.

Клячкин приехал к Гусеву в Занзибар, но не застал его. Володя еще не вернулся из Гонолулу. Атаман рассказал Сергею неприглядную историю катастрофической неудачи Гусева. Флегонт Силыч никак не мог понять почему фортуна изменила Володе. Применительно к Гусеву атаман отбрасывал обычную логику, он считал, что любые ошибки любимца приводят к победе малой кровью в короткие сроки.

— Если бы не жадность бомбейского адмирала, мы могли бы полностью лишиться своей армии. Британцы могли уничтожить всех, — с удивлением рассказывал атаман.

— Ты не прав, — возразил прожженный политик.

— О чем ты говоришь? Тебя там не было!

— Гусева тоже не было!!!

— ???

— Он утопил обе британские эскадры. Фактически без потерь. А вы с китайским генералом просрали город, и чуть было не угробили армию.

— Ты думаешь… Если бы Гусев был в Тривандрам, то мы выиграли сражение, несмотря на пушки бомбейского адмирала?

— Флегонт Силыч, вы попросту держали оборону. Вспомни, Гусев всегда находил неожиданный ход. Почему?

— Он гений! Это понятно.

Через два дня появился Гусев с «подарками». Казаки радовались ему, как отцу родному. Володя рассказал об условиях продажи трофеев. Казаки согласились, что выплаты растянут на пять лет. Никто даже не ворчал.

Гусев смотрел на Клячкина с огромной тревогой. Сахарный диабет, несмотря на диету, прогрессировал. Клячкин заказал исследования в США, Германии и Франции по синтезу инсулина, но для этого нужны были годы.

— Сергей! Ты заметил у казаков нашивки? Группа крови на рукаве?

— Разумно. Главные потери при ранении от огнестрела… Послушай! Если подобрать дюжину крупных казаков с четвертой группой крови, то можно будет делать мне переливание, хотя бы через день.

— Вот и я о том же! С оплатой вопрос решаем! Мы растянем процесс развития болезни на пару лет. А там химики инсулин синтезируют.

— А я умирать собрался. Сталину все дела передал. Как царя убили…

— Да ты совсем расклеился! Давно же решил, всех дворян под нож. Это мы с Ершовым «шарашки» предлагали, — удивился Гусев.

— Всё вроде верно. Уничтожить необходимо этих паразитов. Но когда конкретно приходится убивать двух маленьких девочек…

— Был бы ты здоров, я бы с тобой напился до чертиков.

В дверь тихохонько заскреблась «мышь».

— Девика? — отозвался Гусев.

— Ванна готова, — прошептала женщина за дверью.

— Зайди на пять минут. Не стой.

Клячкин при виде индианки разинул рот.

— Да. Вот так и живем. Ни в чем себе не отказывая, — рассмеялся Гусев.

— К старости понравились женщины в теле? — ехидно спросил друга Сергей.

— Индира!!! — крикнул Гусев.

Гордая принцесса важно вошла в комнату, как будто в тронный зал.

— Да. Вот так и живем. Ни в чем себе не отказывая, — заржал Гусев.

— Двое — это не слишком?

— Слабак!

— Приедет баронесса. Она им волосы все повыдергивает, а тебе…

— Не баронесса, бери выше, виконтесса! Она вышла замуж, — грустно сказал Володя, — Сердце болит. Не напоминай.

— Индира на неё похожа.

— И не только внешне. А Девика — золото. Идеал. Умна, добра, красива, покладиста…

— Но ты её не любишь.

— Увы. Совсем.

Клячкин посмотрел на толстушку мужским, оценивающим взглядом.

— Даже не думай! — вяло запротестовал Гусев.

— О чем ты? Я старый, больной человек. Нужно поторопиться с переливанием крови, — логично завершил свою мысль Сергей.

Спустя неделю Клячкин получил две дозы молодой крови, и стал появляться у Гусева каждый вечер.

— А что, я сегодня Девику не увижу? — жалобно канючил Сергей.

— Ты ей совсем не нравишься, — насмешничал Володя.