17 мгновений рейхсфюрера – попаданец в Гиммлера том II

Замок Вевельсбург, 4 мая 1943

Берлин покинуть мне дали, правда, совсем не так, как я хотел.

Я улетел на самолете, с аэродрома Темпельхоф, на чудовищном грузовом «Мессершмите», в который влезала сотня человек. Вообще я планировал взять три воздушных грузовика, чтобы увезти с собой побольше эсесовцев и охраны, в том числе весь мой личный батальон телохранителей в полном составе. А третий самолет вообще намеревался под завязку набить оружием.

Но вот этого мне сделать никто не позволил, более того, даже единственный мессершмит мне пришлось отбивать чуть ли не с боем.

Руководство аэродрома встало на рога, оно больше не желало обслуживать рейсхфюрера ᛋᛋ. Комендант ссылался на какие-то непонятные приказы нового шефа люфтваффе фон Хофакера, якобы запретившего ночные вылеты. Я не верил коменданту, я понимал, что вылет скорее всего запрещен только лично мне. По итогу вопрос был решен классически: моя охрана наставила на коменданта стволы, после чего я и реквизировал у люфтваффе мессершмит. Реквизировать больше одного самолета у меня просто не было времени, поскольку комендант аэродрома все же умудрился доложить о моем появлении здесь «куда следует».

Так что дожидаться, пока Ольбрихт пришлет для моего ареста пару полков, было просто глупо. И смогли бы мои верные ᛋᛋ помочь мне, и самое главное — захотели бы они это сделать: это оставалось открытым вопросом. Я теперь уже понятия не имел, в какой мере ᛋᛋ мне подчиняется. Вполне возможно, что уже ни в какой.

Так что я затолкал в самолет мою замечательную машину спецсвязи и втиснул туда же еще пятьдесят человек охранников. Больше не лезло. Летчики хоть и согласились лететь, увидев наставленные на них автоматы, но честно предупредили меня, что если я напихаю в самолет больше людей — то мы просто рухнем на взлете.

Остальных верных мне эсесовцев и бронетехнику я отправил в Падерборн по земле, хоть и не был уверен, что их не перехватят еще на выезде из Берлина.

Мою семью из Берлина вывезли по указанию Гротманна еще несколько часов назад, еще до моей пламенной речи в главном управлении ᛋᛋ, так что за них я был спокоен. Чувство долга и чувство ответственности за доставшуюся мне тушку реципиента требовали от меня позаботиться о семье Гиммлера. Конечно, Ольбрихт семейство Гиммлеров брать в заложники, казнить или пытать не будет. А вот Мюллер будет, еще как.

Когда самолет взлетел в воздух и даже покинул зону действия столичного ПВО — я выдохнул с облегчением. Я, собственно, сам не понимал, почему я до сих пор жив. Однако предполагал, что, скорее всего, Мюллер требует у Ольбрихта гарантий, прежде чем убить меня. Мюллер просто так ничего не делает, а Ольбрихт наверняка воротит нос от Мюллера так же, как он воротил его раньше от меня. Из-за возникшего противоречия хунта и ᛋᛋ, вероятно, так до сих пор и не покончили со мной. Я предполагал, что они сейчас торгуются о моей дальнейшей судьбе, более того, я строил на этом все мои расчеты.

Да, конечно, я все еще сомневался. Может быть я допустил катастрофическую ошибку? Мне наверняка нужно было устроить бойню в главном управлении ᛋᛋ, в моем фирменном стиле перестрелять там всех начальников управлений, а Мюллеру вогнать пулю в башку в первую очередь. Такая идея у меня и правда была, но я от неё отказался.

Ибо в случае реализации этого плана я бы остался один на один с Ольбрихтом и хунтой. Начальники управлений ᛋᛋ все же были не случайными людьми, набранными по объявлению, это всё были люди, хоть и конченые в моральном смысле, но хитрые, опытные, знавшие свое дело. Это были прожженные интриганы и мастера аппаратных игр. Они могли противостоять хунте Ольбрихта, более того: они могли делать это эффективно, они могли создавать Ольбрихту проблемы, даже если я умру. А вот новые люди, которых бы я назначил на их должности в случае казни старых начальников управлений — нет.

Классический попаданец обычно полностью обновляет себе команду, разгоняет старое правительство и сажает на его место новое. Но мне этот ход всегда казался нереалистичным. Ибо даже сантехнику ясно: полная смена команды всегда ведет к просадке эффективности управления, резкой и неизбежной. Я не мог себе сейчас позволить просадку. Даже если погибну — противостояние Вермахта и ᛋᛋ должно продолжаться и усугубляться, это поможет нашим на фронте.

Кроме того, существовал пусть малый, пусть призрачный, но шанс, что ᛋᛋ выполнит мой приказ и начнет упразднять концентрационные лагеря. А Ольбрихт под влиянием этого перепугается и выполнит требования Сталина. И тогда будет открыта дорога мирным переговорам, причем таким переговорам, в которых Германия будет слабой стороной, вот тогда моя историческая задача будет выполнена.

Перед самым вылетом из Берлина я еще успел отдать два приказа, возможно последние два приказа рейхсфюрера.

Во-первых, я вызвал в Падерборн штурмовую бригаду «Рейхсфюрер ᛋᛋ». Бригада была моторизированной, имела в составе несколько тысяч человек, с танками, зенитками, штурмовыми орудиями и всем положенным.

Бригаду начали создавать еще в феврале 1943, на базе личного батальона охраны Гиммлера. Я бы, возможно, даже доверял этой бригаде, названной в честь рейхсфюрера, если бы не тот факт, что курировал её в свое время предатель Раттенхубер, кроме того, при разворачивании бригады большая часть эсэсовцев в неё было набрано из «Мертвой головы», из бывшей охраны концентрационных лагерей. Вот поэтому-то я до сего момента с моей именной штурмовой бригадой и не контактировал, я не мог на них положиться.

Но теперь пришло время рискнуть. Теперь если кто-то в ᛋᛋ и сохранил мне верность, то только они, тем более что дислоцировалась бригада возле Берлина. По договоренности с Ольбрихтом я должен был в ближайшее время отправить её на Сицилию, но теперь, понятное дело, я не собирался соблюдать старые договоренности с хунтой. И других бригад под рукой у меня не было.

Вторым приказом я дал всех дивизиям ᛋᛋ на восточном фронте приказ на передислокацию, каждой дивизии индивидуально, но смысл был в том, чтобы эсэсовцы снялись с фронта и ушли вглубь подконтрольной Рейху территории.

Мотивировкой приказа были некие «беспорядки» в Берлине, вот тут я решил нагнать таинственности. Впрочем, надежды на выполнение этого приказа было еще меньше, чем на исполнение моего указания упразднить концлагеря. У шефов фронтовых дивизий ᛋᛋ были собственные же фронтовые начальники. И, разумеется, ни один мой подобный приказ не мог пройти мимо генерала-фельдмаршала Манштейна, а Манштейн был с Ольбрихтом и хунтой в отличных отношениях. Манштейна уже наверняка предупредили, чтобы он блокировал любые приказы Гиммлера.

Но всё равно… Даже если две дивизии ᛋᛋ хотя бы попытаются выполнить мой приказ, даже если одна — это внесет смуту и посеет хаос на фронте. А мне того и надо. Кроме того, я ничего не терял, я все равно был уже, считайте, мертвецом.

На аэродром возле Падерборна я прибыл около полуночи. После этого я отправился в мой замок Вевельсбург, в тот самый, где 1 мая моя душа и заселилась в тело Гиммлера. Наверное, разумнее было заночевать в лесу, но я уже устал от паранойи. Паранойя жрет силы, изматывает. Так что я решил, что если мне и суждено помереть — то помру я в собственном замке, как белый человек, как король!

Я поужинал в компании перепуганной Гиммлеровской семьи, которую привезли сюда же еще раньше. А потом завалился спать. В одиночестве, без жены, но ведь с женой и оригинальный Гиммлер уже давно не спал. А утром… Удивительно, но утром я проснулся. Живым. Глянул в окно и увидел тот же парк перед замком, и тех же эсэсовцев возле караулки. Никто не взял этот замок штурмом, пока я спал, никто даже не пытался.

В парке пели соловьи, над горами всходило солнце. Всё это было очень и очень странно.

После завтрака я получил радиограммы, а оберфюрер Гротманн сообщил мне о ночных и утренних звонках. На телефон я посадил именно его, сам я ни с кем лишним сегодня говорить не намеревался. Нервы и так на пределе.

Ольбрихт прислал мне короткое шифрованное сообщение:

«Не покидайте Падерборн. В этом случае гарантирую жизнь. Условия Сталина будут выполнены. ᛋᛋ все ваши приказы саботирует. Сегодня же жду вашей добровольной отставки со всех постов, как мы и договаривались. Если её не последует — начну действовать»

Я выдохнул, даже победоносно хохотнул. Ну всё! Ольбрихт прогнулся. А еще это сообщение было откровенно противоречивым. Если хунта решилась пойти на условия Сталина — значит, ᛋᛋ все-таки мои приказания выполнило, пусть даже частично, а иначе ни о каком отступлении от Ленинграда и речи бы не шло.

Далее я ознакомился с десятком оставленных мне сообщений, подтвердивших мои догадки. Самыми влиятельными людьми, решившимися дать мне информацию, были начальник шестого управления (внешняя разведка) главного управления имперской безопасности ᛋᛋ бригадефюрер Вальтер Шелленберг, а также заместитель Мюллера по гестапо штандартенфюрер Крихбаум.

С обоими ситуация была более-менее понятная.

Шелленберга в ᛋᛋ откровенно не любили, все его влияние было построено на личных хороших отношениях с Гиммлером, поэтому мое падение для Шелленберга стало бы настоящей катастрофой. Что до Крихбаума, то этот, вероятно, решил воспользоваться случаем и переиграть своего начальника Мюллера, сделавшего ставку на сотрудничество с хунтой Ольбрихта. Информация, присланная мне Шелленбергом и Крихбаумом, подтверждалась также и еще десятком фюреров помельче, которые рискнули выйти со мной на связь.

Само собой, я никому, кроме ближайшего круга, не сообщал, что направляюсь в мой замок Вевельсбург возле Падерборна. Но, похоже, об этом в Рейхе уже знала каждая собака.

В целом картина на основе сообщений складывалась более чем интересная.

Во-первых. Мои приказы разогнать концлагеря успели частично выполнить. Был упразднен концлагерь Флоссенбург в Баварии, местный комендант даже успел открыть ворота, и большая часть узников разбежалась, еще до того, как шеф главного управления имперской безопасности Мюллер отменил мой приказ, а коменданта арестовал.

В Равенсбрюке тем временем этот придурок Рамдор, видимо, впечатленный моей вчерашней инспекцией, на самом деле вооружил освобожденных русских военнопленных, как я и приказывал.

Отряд самообороны военнопленных тут же приступил к этой самой самообороне, первым делом был застрелен сам Рамдор. Потом мужчины из мужского лагеря перебили оставшуюся охрану и ушли в северные германские леса, забрав с собой часть женщин из женского лагеря, где-то там они до сих пор и бродили. Но большая часть узниц и детей идти не могла и осталась в лагере, Мюллер было хотел их всех ликвидировать, однако это, естественно, было запрещено хунтой. Так что Равенсбрюк существовать официально и фактически перестал. По крайней мере, два концлагеря я успешно упразднил. Но во всех остальных мои приказы то ли были проигнорированы, то ли вообще не были доведены до местного руководства.

Второе. Мой приказ на отход войск ᛋᛋ с восточного фронта. Вот тут мой успех был просто ошеломительным. Естественно, ни одна дивизия ᛋᛋ моего приказа не выполнила, они все были отменены генералами на местах и главнокомандующим Беком лично.

Однако, я разослал указания отступать и подразделениям помельче. В частности — добровольческой бригаде ᛋᛋ « РОНА», состоявшей из русских добровольцев, перешедших на сторону Гитлера. В бригаде было десять тысяч человек, бронетехника у этих фактически полицаев отсутствовала, зато в большом количестве имелось переданное им трофейное советское оружие. Командовал бригадой русский перебежчик с польской фамилией оберфюрер Каминский. Каминскому я приказал срочно передислоцироваться на триста километров западнее для борьбы с несуществующими там партизанами. И Каминский мой приказ попытался выполнить, а Вермахт попытался разъяснить Каминскому ситуацию и помешать ему…

Что произошло дальше — неясно. Судя по всему, Каминский просто был не в курсе ситуации в Рейхе, так что честно выполнял приказ Гиммлера, как высшей инстанции. И был крайне недоволен, когда ему стали мешать. В результате спор быстро перешел к потасовке, потасовка перешла в перестрелку, перестрелка — в полноценный бой. Полицаи Каминского перебили пару батальонов венгров, стоявших там же, а потом вступили в бой с Вермахтом, и угомонить бригаду удалось, лишь когда на её подавление Вермахт бросил целых три дивизии и авиацию.

Результат — несколько тысяч убитых и раненых. И вот тут Ольбрихт, видимо, и осознал всю тяжесть положения, и внял наконец аргументам Бека о срочной необходимости начала мирных переговоров с СССР. Сам Каминский с его бригадой, конечно, не представлял никакой опасности для Рейха, но тенденция обозначилась тревожная, и нервы у генералов сдали. Я полагал это моей личной победой.

Третье. Обязанности рейхсфюрера ᛋᛋ теперь фактически исполнял группенфюрер Мюллер, действовавший строго в соответствии с указаниями Ольбрихта. Впрочем, формально должность все еще была за мной, так что теперь в Рейхе было аж два рейхсфюрера.

В целом логично. Где два Гитлера, там и два рейхсфюрера. Хотя Айзек, конечно, никакой не Гитлер, теперь уже каждый гитлерюгендовец в Рейхе об этом знает. И Ольбрихту в ближайшее время придется с народом объясняться, придется рассказать, куда он дел настоящего Гитлера и зачем пудрил людям мозги Айзеком. Вот этот факт, вероятно, стал последним гвоздем в крышку гроба войны. В такой ситуации срочный мир со Сталиным уже становился для хунты жизненной необходимостью.

Ознакомившись с сообщениями, я осознал, что Рейх теперь в ловушке, а война почти что окончена, тут моя задача выполнена. А вот меня ничего хорошего уже не ждет, я потратил все мое влияние на установление хаоса в Германии, и теперь я это влияние потерял. Лимит доверия к рейхсфюреру в моем лице был исчерпан. Даже если я уйду в отставку, как обещал Беку, то в живых меня теперь никто не оставит, ни при каких условиях.

Тем не менее, я все еще надеялся — надеялся на мой тайный бункер в Тевтобургском лесу.

Бункер содержался в строжайшей секретности, он проходил по линии Аненербе, его скрывали даже от самого фюрера. Там точно должна быть какая-то мистика. Обязательно. Меня сейчас мог спасти только древний тибетский дисколет, как минимум. Впрочем, я все еще не помнил, что в этом бункере, а людей, которые это знали, у меня сейчас рядом не было. Этих людей мне обещали привезти сегодня, уже к самому бункеру.

Оберфюрер Гротманн объяснил мне ситуацию так:

— Видите ли, рейхсфюрер… После начала войны большая часть проектов Аненербе была свернута. Фюрер тогда переводил экономику Рейха на военные рельсы, в режим строгой экономии, и фюрер был крайне недоволен вашими мистическими проектами. Так что людей, связанных с Аненербе, мне пришлось вчера искать по всей Германии — в концлагерях, например. А то и в психиатрических лечебницах.

— В лечебницах? Разве мы не убили всех сумасшедших в Германии?

— Убили. Всех, кроме ваших бывших сотрудников, рейхсфюрер. Их вы отослали от себя по приказу фюрера, но присматривали за их судьбой, это их спасло.

— Понятно, — вздохнул я.

Мне предстояло войти в секретный бункер в компании натуральных шизофреников. Таких шизофреников, что их даже Гитлер, который сам был тем еще безумцем, бросил в дурку.

Предчувствие у меня было нехорошее. Что же там в бункере? По словам Гротманна бункер не открывали с 1937. Интересно почему? Может там древнее зло? Или наоборот там Святой Грааль, или Копье Лонгина?

В любом случае, меня терзал искренний интерес. Если я и помру в ближайшие дни, то, по крайней мере, раскрою одну из величайших тайн истории. Как мне сообщил тот же Гротманн, бункер располагался где-то в скалах Тевтобургского леса и был заминирован, еще в 1937.

Видимо, в реальной истории Гиммлер просто приказал взорвать бункер в 1945, когда Рейх уже был обречен, бункер завалило рукотворным обвалом, и его так и не нашли. И НЕЧТО так и осталось там в бункере, оно и сейчас еще там, в моем родном 2023, в том году, откуда я прибыл сюда.

Но сейчас все тайны будут раскрыты. В замке был человек, которому и было поручено в тайне от самого фюрера заботиться о содержании бункера. Обергруппенфюрер ᛋᛋ Зигфрид Тауберт, комендант замка Вевельсбург и член моего личного штаба знал о местоположении тайного бункера, хотя и был не в курсе о его содержимом. Тот факт, что комендант Тауберт носил звание ᛋᛋ выше чем, например, у того же Мюллера, явно говорил о важности бункера и его содержимого. Я уже понимал, что это была плата за молчание Тауберта.

— Ладно, поехали, — распорядился я, — Вскроем древнюю хтонь, дружище Гротманн.

Замок Вевельсбург, современное фото

Крипта Вевельсбурга, при нацистах — место проведения языческих обрядов, после войны перестроена, сейчас в крипте располагается выставка, посвященная злодеяниям фашистов.

Зигфрид Тауберт, комендант замка Вевельсбург в 1938–1945 гг. В реальной истории бежал из замка при приближении американцев, умер в 1946.