1. Цена благоденствия

Глава 10

Утром в её дверь постучали. Это был не тот вежливый стук, которым хозяева гостиниц будят своих постояльцев. После такого стука невольно ожидаешь окрика: «Именем закона откройте!»

— Дара Элина! — гаркнул за дверью Рэйшен. — Я обещал вчера разбудить тебя! Все уже собрались!

Вот же изверг, напугал!

— Дай мне немного времени, дар Рэйшен! — Элина постаралась придать своему голосу твёрдость. — Потом мы вместе перекусим, и в путь!

По саркастическому смешку из-за двери можно было предположить, что Рэйшен не поверил насчёт «немного времени». Или завтрака. Или того и другого.

«Характер у него и впрямь не сахар, — думала Элина, поспешно натягивая мужские штаны, тунику и кожаную безрукавку. — Но это не самое страшное, справлюсь». Элина подхватила свои сумки и мешки и подивилась, когда это она успела накупить столько барахла? Нагруженная, словно ишак, она спустилась по лестнице в обеденный зал. С утра там было пусто. Рэйшена не было. Элина выглянула за дверь. Ага, вот где все! Родители Йоржика вели степенную беседу с дроу, а сам Йоржик радостно вис на Яшке.

— Доброе утро! — приветливо поздоровалась Элина. — Чего вы тут стоите? Проходите внутрь, быстренько позавтракаем да поедем!

Умрад с Майрагой стали было отнекиваться, однако Йоржик с Яшкой радостно закивали и проскочили в зал. За ними Рэйшен с ухмылочкой ввёл под руки обоих полутроллей.

Элина потребовала для всех яичницу с беконом и большую ковригу хлеба. Йоржик так откровенно облизнулся, что окончательно смутил своих родителей. Пока яйца скворчали на сковороде, Элина попросила хозяина дать им с собой хлеба, колбасы и чего-нибудь ещё в дорогу.

— С радостью! — хозяин поклонился доброй и щедрой постоялице.

Наконец с завтраком было покончено, последние вещи погружены на подводу. Умрад ловко запряг лошадь. У Рэйшена лошадь была своя, рослая и крепкая, под стать наезднику. Даже мастью подходила!

Выехали из города несколько позже, чем планировала Элина, но не это обеспокоило её. Только сейчас она сообразила, что гружёную подводу лошади тащить куда тяжелее, чем пустую. Умрад не подхлёстывал животное, явно стараясь сберечь и лошадиные силы, и хозяйское добро.

— Во капец! — буркнула себе под нос Элина, устраиваясь поудобнее между двумя тюками.

— Почему? — с интересом спросил Рэйшен, державшийся рядом.

— Да я не подумала, что ехать домой мы будем медленнее, чем в город!! Решила, видишь ли, что маршевым темпом Лесной Стражи доберёмся до Примежья к вечеру.

Элина злилась и досадовала на саму себя: экая курица, не подумала о возможной ночёвке! И еды может не хватить!

— Не паникуй раньше времени, — неожиданно серьёзно ответил Рэйшен. — Ты мне платишь, и твоя безопасность — моя забота. На этой дороге не так много опасностей, да и ночлег мы организуем…

— Где? В чистом поле? — почти простонала Элина. Чрезмерная близость к природе её не вдохновляла никогда.

— Не совсем. Я рассчитываю к вечеру добраться до перелеска с названием Кабаний Ручей…

— Там кабаны? — опасливо уточнила Элина.

— Да, попадаются, — спокойно подтвердил дроу, — но между леском и дорогой есть удобное место для стоянки. Может, мы даже не одни ночевать там будем, а в компании всё веселее и безопаснее. Ручей рядом, чистый, прозрачный…

— Но там же кабаны!

— Да ничего они тебе не сделают! Кабан — животное чуткое и пугливое, к людям не лезет!

— Ладно, — сдалась Элина. — Тебе лучше знать, я в кабанах ни бум-бум!

Выражение «ни бум-бум» здесь явно было не в ходу, потому что Рэйшен высоко поднял светлые брови, а Йоржик с Яшкой, подслушивавшие разговор, захихикали, спрятав лица за рукавами рубах.

Навстречу ехали такие же крестьянские возы с продуктами на продажу, время от времени мчались верховые, заставляя всех прикрывать лица и чихать от пыли. Многие с любопытством глазели на дроу, однако Рэйшен сохранял полную невозмутимость. День склонился к закату. На землю медленно опускались ласковые сумерки поздней весны. Количество проезжающего мимо народа уменьшилось, а чуть позже подвода Элины и вовсе осталась на дороге одна. Рэйшен осматривался по сторонам.

— Вон съезд, — наконец сказал он Умраду. — Правь туда, там и станем на ночлег.