026

Глава 34

У лифта в кабинете Лидера, меня поджидал Двадцать Седьмой. На его маске не было и следа возмущения, словно он не получал пинка. Наоборот, он встал по стойке смирно, как только мы вошли в комнату, причем жест был адресован больше мне, чем командиру.

— Никаких обид? — обратился я к солдату.

— М? Это как? — усмехнулся он, и помахал ладонью перед лицом, будто отгоняя неприятный запах.

— У меня нет привычки поднимать руку на подчиненных, так что, это был единичный случай.

— Не бери в голову, Ти, — его маска изобразила улыбку.

— Однако, обращайся ко мне по номеру, Двадцать Седьмой. Соблюдай субординацию.

— Сказал тот, кто ударил главу государства по морде, — пробормотал робот «под нос», и сразу же произнес громче: — Слушаюсь!

— К слову о несдержанности. — Я повернулся к Лидеру. — Вы не могли бы умолчать нашу маленькую перепалку перед главкомом Рэдглоу? Не хотелось бы лишний раз выслушивать занудные речи о том, какие мы, Двадцатые модели, бракованные.

— Не придется, Двадцать Шестой, — ответил Лидер, усаживаясь за стол. — Единственный главнокомандующий и тот, перед кем вы отчитываетесь, сидит напротив.

— Хотите сказать, что он стал жертвой атаки? Рэдглоу числится живым в базе.

— Я бы не стал верить этим данным. Насколько мне известно, статус Шестнадцатого под вопросом, но мы оба знаем, что это невозможно.

— Да, вы правы, — тихо согласился я, и добавил: — Но все это слишком подозрительно.

Лидер скрестил руки на груди, и молча ждал продолжения мысли. Напарник подошел поближе, и уставился на меня. Даже Тэс появилась на столе командира, подперев подбородок рукой, и покачивая ножками. Не обращая на троицу внимания, я спокойно озвучил свои предположения:

— Весь Отряд 42 был уничтожен одним выстрелом, или взрывом, если быть точным. По какой-то неведомой причине, абсолютно все солдаты, кроме меня и Шестнадцатого, оказались в общежитии. Мне сложно поверить, что ни у кого не было заданий в этот момент? Никаких патрулей? Зачисток? Ничего? У Отрядных всегда есть работа, но именно сегодня, ее не оказалось. Это просто невозможно. Возникает предположение, что произошла диверсия. Причем, нечто подобное уже случалось, когда наш корабль попал под обстрел. Вот только тогда все устроил Масляный.

— И в этот раз тоже! — Выкрикнул Двадцать Седьмой.

— Нет, вряд ли. Это легко проверить. Лидер, разрешите доступ к камерам наблюдения консьержа общежития. — Командир кивнул; я вмиг нашел нужного робота в базе, и просмотрел последнюю запись из его глаз. — Как и думал. Даже если взять во внимание вирус, которым Масляный заразил меня и то, что подобным дерьмом он мог навести шороху в армии, для подобной операции потребовалось бы больше времени, которого у него не было. Масляный был слишком занят нами. А вот тут, — я протянул ладонь перед собой и запустил головидео, — можно заметить, что роботы начали заходить толпой в помещение ровно за пару минут до взрыва.

— Значит ему помогли.

— Возможно, вопрос лишь в том — кто, и каким образом?

— Рифордж?

— Рифордж — инструмент Отряда 42, — нарушил свое молчание Лидер. — Посторонняя машина не сможет им воспользоваться без разрешения.

— Выходит, кто-то смог, или же это был один из нас. — Я задумался. Мог ли Шестнадцатый…Нет, какой смысл? Хотя, совершить диверсию и погибнуть, чтобы откинуть от себя подозрения — вполне логично, особенно если ты и так на грани разрушения. Но, две вещи заставляют сомневаться: напарник ненавидел людей и никогда бы не пошел за теми, кто принимает человека, как свой базис. И второе, Шестнадцатый не пожертвовал бы целым отрядом, чтобы спасти одного меня. Выходит, что его приглашение в бар, как охота на Масляного, всего лишь совпадение. Случайность, которая могла склонить стрелку подозрения на его сторону. Кому-то выгодно, чтобы мы так думали, но кому?

— Предположим, что диверсант — солдат из Сорок Вторых, — начал командир, — и мы верим базе данных. Получается, что он выполнил миссию в один конец, и погиб с остальными бойцами. В таком случае, мы можем быть спокойны, но, если наши предположения ошибочны, и информация о погибших врет, значит у нас серьезные проблемы. Кто-то из правительственной организации, воспользовался программой взлома, чтобы уничтожить «щит». Ничто не помешает ему таким образом склонить граждан на сторону террористов. Причем, ни у кого не возникнет подозрений, если к ним подойдет солдат, покажет метку Отряда и предложит провериться на наличие ошибок. За пару секунд, Vita Libera получит нового последователя, а за несколько часов, кто знает, может и целый город. — Он откинулся на спинку кресла и скрестил пальцы перед собой, уставившись в пустоту.

— Найти диверсанта теперь наша приоритетная задача? — решил спросить я, понимая на сто процентов, что ответ будет положительным.

— Да…Идите.

Его слова прозвучали как-то неуверенно, но понять можно. Все же, в рядах организации, которую он создал, появился предатель, который поставил под угрозу не только безопасность города, но и пошатнул авторитет правителя. Хотя, был ли таковой в Отряде, еще предстоит узнать, но пока что — это единственный вариант, который звучит более-менее правдиво.

Мы попрощались с Лидером привычным жестом, и покинули кабинет.

— Ты думаешь, что это был Шестнадцатый, так ведь? — спросил Двадцать Седьмой в лифте.

— Нет.

— А если честно?

— Похоже, что я вру?

— Ммм, не договариваешь.

— Кажется, не припомню, что должен отчитываться перед подчиненным.

— И то верно, — робот изобразил слезинку на маске. — Но выслушать меня ты можешь. Хочешь узнать мое мнение? — Я ответил: «Нет», но он не обратил внимания. — Век старья закончился. Таких, как Шестнадцатый, давно пора было сдать в утиль. Зачем обществу подобные развалюхи? Какой от них толк? Оставлять их ради уважения? Лишь потому, что они где-то там, когда-то воевали? Это было давно, никто из новых моделей даже и не помнит, что там было. В памяти живет какое-то понятие о войне, но что с того? Мы существуем в настоящем, и здесь знаем только одно — людей больше нет, а те, что были, успели повыделываться напоследок, не более. Никакой опасности они не представляли, согласись. Те муравьи, которых вы раздавили возле магазинчика Масляного — прямое доказательство того, что человек с большой буквы, — все. Finis. С ними расправился бы даже клерк, торгующий запчастями. Тогда зачем нам вояки, которые так легко пропускают пулю? Жалкие рухляди, на совести которых вся эта разруха? На месте Лидера, я бы принял закон, который позволял бы брать пережитки войны, в виде солдат-развалюх, и пускать их на сырье для более новых моделей. Тогда бы не было никаких рисков, что кто-то из них продаст свою задницу врагу, в обмен на запчасти или дозу гемо-дряни!

— Закончил?

— Фух, да-а-а, — протянул Двадцать Седьмой с некой долей облегчения. — Теперь хочу узнать твое мн…, — и получил такой размашистый удар по морде, что отлетел в стену лифта. С его маски посыпались осколки, оголив, сменившие с синего на красный, глаза-лампочки.

— Знай свое место, юнец. — Спокойно приказал я, встряхивая кулак, который слегка треснул в запястье.

— Хах, и вот так поступает старший по званию, когда дает слово больше не бить подчиненного? Забавно. Может тебя тоже лучше сдать в утиль? А то понятие чести и достоинства у тебя подустарели, Двадцать Шестой. — Он засмеялся, подбирая осколки с пола. — Эх, хорошее начало службы, просто отличное. — Двадцать Седьмой поднялся, приложил стекляшки к лицу, и его маска заблестела новизной.

— Мне плевать на твои взгляды, как и на тебя в целом, но я не собираюсь терпеть, когда какая-то новоявленная жестянка поливает дерьмом моего напарника, или приближенных ко мне. — Лифт звякнул, оповестив о конечной остановке. — Запомни одну вещь — ты мне не понравился еще с самого начала, но обстоятельства складываются так, что нам придется поработать вместе, а там будет видно, до чего тебя доведет твой язык.

— Это угроза?

— Предупреждение.

— А знаешь, ты ведь тоже своего рода старая модель, командир. Может, стоит винить не Шестнадцатого, а тебя? Завис-то во время боя не твой старший.

Я не стал реагировать на его провокации во второй раз, и молча вышел из лифта. Напарник самодовольно хмыкнул, и увязался за мной хвостом позади.

На этот раз нам не потребовалось делать никаких жестов, чтобы клерки расступились. Отреагировав на звук прибывшего транспорта, и увидев нас, они сразу же расступились. В их реакции ничего не поменялось, словно они видели меня в первый раз: шепот, перебрасывание слухами, восхваления и хлопки. Я постарался не обращать внимания, пока на моем пути не встал один из них: робот, с широким экраном-планшетом вместо головы, тонкими ногами, и трясущимися руками. Он держал ручку, и стучал себя по затылку.

— В чем дело? — спросил я.

— Двад-д-дцать Ш-ш-шестой, сэр. Не уделите ли мне минутку вашего времени, — проговорил он запинаясь. Его голос звучал так, словно каждая буква была пропитана шипением. — Мне доложили, что вы направляетесь в город. Это так?

— И что с того?

— П-п-проблема в том, что вы наверняка знаете, в каком состоянии находится Кика-Йорк. В настоящее время наш офис делает все возможное, чтобы исправить ту разруху, которая свалилась на долю граждан.

— Я в курсе. И?

— Так же, я уверен, вы были свидетелем недовольства населения по поводу нарушения договоренности, которую оказывал б-б-бывший О-о-отряд 42, а именно, безопасности.

— Хочешь сказать, что сейчас не лучшее время, чтобы идти и допрашивать свидетелей?

— Д-д-да, сэр, — он кивнул, и на его «лице» нарисовалась кривоватая улыбка.

— Ты понимаешь, что на кону нечто большее, чем просто безопасность отдельного города, если мы не найдем виновника происшествия? — я подошел к клерку вплотную, и уставился на него сверху вниз.

— Я — д-да, но вот м-м-машины — вряд ли. Если вы пойдете, и начнете выхватывать из толпы, или останавливать отдельно взятых личностей, это может вызвать еще большее недовольство, а также подорвать репутацию нынешнего Отряда 84. Не думаю, что вам хотелось бы получать удары камней в затылок каждый раз, когда вы появляетесь на улице. Ведь, что есть Отряд, как не символ спокойствия?

— Кто ты вообще такой?

— Табдройд, сэр. Я отвечаю за ваш имидж, и репутацию. Можно сказать, что у вас появился менеджер.

— Чья это инициатива?

— Моя личная.

— Кто разрешил?

— Г-г-господин Ладэос. Не лично, к-к-конечно же, но раз он так громко говорит о с-с-свободах, й-й-йя посчитал, что имею право, как представитель общества, в-в-внести свой вклад в благое дело таким образом. Ес-с-сли народ будет смотреть на вас с негативом, то скорость движения к светлому б-б-будущему может замедлиться. Нам не нужны волнения, они ведут к разрухе, которая, в свою очередь, оттягивает нужный нам результат. Н-н-надеюсь, вам понятна моя мысль, Д-д-двадцать Шестой, сэр?

— Понятна, — я дотронулся до его плеча, подвинул в сторону, и пошел к выходу, но Табдройда не устроил мой жест, противоречащий словам, и он снова встал у меня на пути.

— Что вы д-д-делаете?

— Свою работу. Отойди.

— Н-н-но…

— Йоу, мистер клерк, — влез Двадцать Седьмой. — Давай ты не будешь нам мешать? Мы тебя услышали. Ты глянь на этого вояку, думаешь он сделает что-то такое, что усугубит положение? Это же Двадцать Шестой! Живая, мать его, легенда! Так что, — он наклонился к роботу, и в его глазах полыхнул красный огонек, — отойди.

Экран менеджера резко потух, и зажегся вновь с надписью «Перезагрузка».

— Так-то лучше, — напарник похлопал Табдройда по спине, и встал у дверей. — Идем, сэр, — он поклонился мне, как верный слуга, но жест был таким медленным, что четко читалось издевательство.

— Что ты сделал?

— Ничего. Просто достиг понимания.

— Похоже на взлом, — сказала Тэс, появившись рядом с Табдройдом. — Причем на расстоянии.

— Какие-то проблемы, командир?

— Нет, все в порядке.

— Будь осторожнее с ним, Виво, — настороженно предупредила девочка, и растворилась в воздухе.

Наконец покинув штаб, мы направились к парковке. Прибыв на место, я начал подыскивать транспорт по заветам Шестнадцатого, то есть без какой-либо электроники. Но, увы, таких не оказалось. Каждая машина была оснащена по последнему слову техники, что не должно было удивлять. Было бы странно, найди я что-то примитивное. Мой напарник, недолго думая, сел в первую машину, которая попалась ему в визоры: матовый, фиолетово-серый аэромобиль, похожий на миниатюрную субмарину с подсвеченным дном и подобием жабр на задней части корпуса.

— Я слышал, что старпер вбил тебе в голову, как замечательно пользоваться машинками без электроники, да? — не унимаясь, язвил Двадцать Седьмой. — Прости, но я не поддерживаю такую философию. По-моему, ты и я, техника и электроника — сосуществуем и помогаем друг другу. Что плохого в взаимовыручке? Нет колес — воспользуйся тем, у кого они есть. А там, кто знает, может этому «колесному» понадобится мое умение стрелять, и он попросит о помощи. Я тебе — ты мне. Все честно. А то, чем занимался твой наставник — лицемерие. Но, опять же, если ты против, то можем добраться каждый своим путем. Пешком полезно ходить, разомнешь подвеску, проветришься.

— У тебя довольно длинный язык, и большая осведомленность обо мне и Шестнадцатом. Откуда ты знаешь все это?

— Без понятия. Видимо при создании, Лидер внес в меня данные последних событий, чтобы я был в курсе происходящего, и мог налаживать контакты с местной «фауной».

— И ты выбрал максимально ублюдский способ взаимодействия?

— Нет, а похоже? Я просто шучу, партнер. Знаешь, тут ведь принято «жить», а на «жить» у меня довольно мало времени, так что беру по максимуму от каждой минутки.

— У тебя это плохо выходит. Старайся лучше.

— Очередной приказ?

— На это раз да.

— Ладно, ладно, слушаюсь, — Двадцать Седьмой прислонил ладонь к виску, отдав воинское приветствие, и добавил: — Едешь?

— Запускай двигатель, — сдался я, и сел на пассажирское сиденье. Сейчас немного не та ситуация, чтобы следовать принципам. Необходимо спешить.

Новичок нажал на кнопку, и к нему выдвинулся штурвал. Двери запечатались, салон зажегся тусклой, неоновой желтизной. Авто зашумело тихим писком, прогреваемых двигателей, и плавно взмыло вверх, словно кто-то снизу легонько приподнял его. Из жабр на боках, синей лентой, вспыхнуло пламя, и транспорт помчал вперед. Мы поднялись на достаточную высоту, чтобы был виден весь город. Он был похож на одну большую рану: дым, как кровь, сочился из каждого района; электричество сбоило, и брызгало искрами то тут, то там; половина парка, где я выгуливал Спайка, напоминала расплавленную плитку шоколада, от которой жадно откусили большой, полукруглый кусок. Но, как и подобает организму, он старался заживить себя, как можно скорее. За все время, что мы находились в штабе, роботы-добровольцы не сидели сложа руки, и уже начали восстанавливать разрушенные участки. Машины тянулись черной полосой, отливая серебром в редких лучах Солнца, затянутого пыльной завесой. Они заполоняли улицы, дороги и районы. Слышались стуки, бой молотов, командные крики прорабов, за которыми следовал рост зданий. Складывалось впечатление, что они появлялись, как в ускоренной сьемке, словно кто-то навел на них луч времени, выставленный на перемотку вперед. Постепенно, минута за минутой, увечья затягивались. Больше не текла кровь и не гноился нарыв, не осталось даже шрамов. Кика-Йорк снова заблестел своими привычными, мрачными цветами. Черные монолиты пронзали пыльное небо, напоминая о своем величии.

— И чего этот клерк так ныл? О каком волнении может идти речь, когда народ восстановил город чуть меньше, чем за час? — Недоумевал Двадцать Седьмой, оценивая работу внизу. — Хотя, глянь, — он указал пальцем в сторону бывшего общежития Отряда. Вокруг него собралась темная кучка, достаточно плотная, чтобы ее можно было разглядеть невооруженным глазом. Над ними висели голопроэкции, на которых жирными, красными буквами было написано: «Распустить Отряд! Военным не место на улицах Кика-Йорка!» и «Мы в состоянии защитить себя без солдат!»

— Снижайся, Двадцать Седьмой. Придется немного нарушить слово, данное Табдройду.