026

Глава 16

Под гул взрывов и «дождь» из кусочков купола, Шестнадцатый шмыгнул к соседней защитной баррикаде. Прямо у ее подножия находился чемоданчик с боеприпасами. Открыв его, Шестнадцатый достал пурпурную, матовую сферу с надписью «BHG-1SM». И пусть видеомаска не имела никаких мышц, отражающих эмоции на лице, было понятно, что робот находится в предвкушении использования данной гранаты. Он несколько раз, играючи, подкинул снаряд в руке, и встал в позу бейсбольного подающего, готового швырнуть мяч.

— Как успехи, пес? — спросил он.

— А ты не видишь? — съязвил Спайк, все еще поддерживая защитное поле, и даже не начав помогать Двадцать Шестому. — Я не могу делать две вещи одновременно. Хвост — мой единственный инструмент, и сейчас он немного занят.

Не обращая внимания на объяснения, Шестнадцатый задал лишь один вопрос: «Сколько тебе нужно времени?»

— Не знаю, пара минут, если не больше. В зависимости от ошибки может потребоваться и час.

— Час — не вариант. Нужно быстрее.

— Ты ведь понимаешь, что названные мной промежутки — вещи относительные? В виртуальной реальности время идет быстрее за счет скорости обработки информации. Такой себе турборежим. Я закончу еще до того, как ты только подумаешь шевельнуть конечностью, — похвастал Спайк.

— Как много самоуверенности, пес. Если твои суждения окажутся ложными, и ты не управишься за тот час, который озвучил, то финал окажется для тебя плачевным.

— Для меня? Может быть для всех нас?!

— Нет. Если ты не успеешь, я лично пущу тебе пулю меж твоих пиксельных глаз, — холодно и электронно, проговорил Шестнадцатый. — Считай это своей мотивацией.

— Мотивацией, значит…, - пробубнил Спайк. — Ну хорошо, заключим пари: если я справлюсь, то стоит мне, в любой момент, сказать тебе заткнуться — ты заткнешься, если же провалюсь — делай со мной, что пожелаешь.

— Идет, — согласился Шестнадцатый.

— Вот и отлично. Отключаюсь от подачи энергии на щит, — Спайк выдернул хвост из док-станции и подбежал к Двадцать Шестому. — Как только купол исчезнет, я войду в систему Ти, а ты приступай к обороне.

— Без тебя разберусь, пес, но план мне нравится. Начинай.

— За…Зачем ты зарываешься, Спайк? К чему эта…сделка? — с усилием выдавил Двадцать Шестой.

— Этого вояку давно пора поставить на место. Он мне надоел, слишком много болтает. В своих силах я уверен, Ти. Поверь, это будет отличный шанс заставить его молчать, когда звуковая плата этой жестянки будет изрыгать претензионные словечки, что в твою, что в мою сторону.

— Будь по-твоему, — устало откинув голову на баррикаду, сдался Двадцать Шестой.

Спайк осмотрел тело своего хозяина. Видимых повреждений не было, если не считать тех потертостей и царапин с вмятинами на пластинах, которые оставило после себя крушение корабля. Включив сканер, он обвел его с ног до головы несколько раз, и снова ничего. Время шло, щит слабел, и верхушка купола принялась открывать доступ внутрь наружному пространству. Ничего не понимаю, думал пес, в чем же дело? В этот же момент, солнечные лучи пробились сквозь облака и наполнили их убежище ярким светом, уничтожая каждую тень, любую темноту, которая властвовала в этом замкнутом месте. Черный корпус Двадцать Шестого блестел в лучах светила и Спайк обратил внимание на его руку. На предплечье, прямо у самого плеча, зияло белое пятнышко, которое до этого не было видно. Приблизив фокус, точка оказалась своего рода отверстием для входа. По ее внутренностям бегали салатовые, векторные ниточки.

— С каких пор слот подключения находится у тебя на руке, Ти?

— Что? Где? — удивившись, спросил Двадцать Шестой и приподнял конечность, чтобы разглядеть неведомое ему нововведение. — Этого тут быть не должно…

— Вот как. Что ж, зацепка! — завиляв хвостом, довольно гавкнул Спайк.

Над их головами раздался громкий хлопок, сопровождаемый пронзительным треском. Звуковая волна накрыла весь щит, рождая на нем вереницу тонких линий, соединявшихся друг с другом в сеточку. Док-станция заискрила, издала жалобный пшик и рванула, раскидав свои детали по земле. Образовавшаяся на вершине купола пробоина, потянулась в разные стороны двумя жирными линями на север и юг, раскроив защиту пополам, словно яичную скорлупу. Приметив стрелявшего из звуковой пушки человека, Шестнадцатый выскочил из-за баррикады и встал напротив прорезавшейся щели. Он крепко сжал матовый шар и занес руку за голову, готовясь к броску.

— Время пошло, пес! — выпалил робот и, вывернувшись всем телом, швырнул гранату по направлению к цели.

— Ти, сейчас будет не приятно, — предупредил Спайк и резко вставил свой шнур-хвост в отверстие на плече Двадцать Шестого. Тот даже не успел ничего ответить, как все вокруг него замерло. Привычная, яркая картина поля боя, окрасилась в серые тона. Пыль, осколки, камни, свет, волны от взрывов снарядов — застыли во времени. Фигура его питомца исказилась в дымчатую кляксу, контуры поплыли, сузились, и тело собаки преобразовалось в тонкую стрелу, напоминающую провод. С быстротой пули, объект всосался внутрь белого слота.

Разум Спайка летел по тусклому тоннелю, окруженному холодными оттенками синих, фиолетовых и розовых цветов, сопровождавших его на протяжении всего пути. Все произошло в одно мгновение. Он не успел толком перевести «дыхание» после напряженной обстановки в реальности, как приметил в конце черную окружность, означавшую окончание полета. За несколько метров, скорость движения замедлилась и Спайк остановился напротив круглого входа во внутренний мир Двадцать Шестого.

— Ти! — крикнул пес в пространство. — Дай разрешение на открытие.

Не получив ответа, преграда исчезла и Спайк спокойно проплыл внутрь, утонув в яркой вспышке. Белизна рассеялась, и он вновь принял свою привычную, собачью форму. Лапы его твердо стояли на гладкой, стеклянной дороге. По левую и правую сторону, ее окружали высокие здания в двенадцать этажей. Ряды их уходил на многие километры по прямой, а за ними, колоннами, тянулись такие же сооружения. В окнах одних домов мигали дерганные изображения, а в других, наоборот, проигрывались фильмы и записи, некоторые из которых были зациклены на повтор, как заевшие пластинки. Город освещался бледной луной, которой, время от времени, удавалось выглянуть из бесконечного океана серых туч, неразрывно связанных между собой.

Спайк пошел вперед, поглядывая по сторонам, выискивая проблему в системе Двадцать Шестого и, попутно, рассматривая картинки и видео в окнах. В одном из них, в здании из красного кирпича, он увидел себя, точнее момент, где он присутствовал. Это была их первая встреча с Двадцать Шестым. Еще щенок, по меркам опыта и апгрейда, он сидел и ждал указаний. Когда новоявленный хозяин погладил его, он не знал, как реагировать. Жест не привычный для робота. Тогда, впервые, Спайк понял, что с этой машиной ему предстоит пережить нечто необычное, не такое типичное и обыденное, как довелось испытать всем остальным робопсам до него. Двадцать Шестой не стал метить его своим кодом, а это значило только одно — он хотел не владеть, но быть равным с ним. Однако, Спайк все равно считал его своим хозяином, и не потому, что так велела его собачья программа, а потому, что он сам так для себя решил. Хозяин, но не как властитель, а как создание, которое заботится и уважает.

— Кто бы мог подумать, что спустя столько лет, я смогу побывать в твоей голове, Ти, — с ноткой ностальгии, проговорил он. Ответа снова не последовало. — И с чего вдруг такая молчаливость? Но, пусть ты не реагируешь, — слышишь все равно. Никогда бы не догадался, что мир твой выглядит именно так: серый, мрачный и наполненный воспоминаниями. Думается мне, что «самокопанием» ты не занимался, а стоило бы разок. Если брать в учет твои «зависания», Ти, было бы очень полезно. Если ты меня и вправду слышишь, то да, я знаю о твоей проблеме, как бы ты ее не скрывал, я все равно вижу твои попытки ее подавить. И пусть я не все понимаю в твоих действиях, но, как друг, мог бы помочь. Тебе нужно только попросить, Ти, не нужно противостоять этому в одиночку. Может быть, если бы ты мог кому-то высказаться, а не варить все эти мысли в своей голове, то «зависания» могли и не появиться вовсе. Когда последний человек падет, я обязательно проведу с тобой беседу, не сомневайся.

Где-то в небе среди туч, послышались слабые, еле слышные слова благодарности. Спайк молча повилял хвостом, выполнив свой дружеский долг. Но не успел он насладиться моментом, как мордой стукнулся в стену. Перед собой он видел все ту же дорогу, уходящую вдаль и знакомые здания, тянущиеся по бокам, однако путь ему преграждало нечто невидимое. Спайк прислонил лапу к поверхности и по ней, спиралью, пробежал электрический разряд, вырисовавший зигзаговым шрифтом надпись: «Конец пути».

— Тупик? Не может быть, если только…, - как и минутой до этого, над головой Спайка возник голос, но на этот раз он был четкий и громогласный:

— Дороги дальше нет!

— Кто сказал?!

— Дороги дальше нет! — повторил голос.

— Ти? Это ты?

— Убирайся прочь! Территория закрыта для посторонних!

— Черт, если эту стену возвел Ти, значит за ней действительно что-то важное. Сокрытые воспоминания? А если нет, тогда причина его системной ошибки кроется там же, — думал Спайк. — Что же делать? Без разрешения мне не пройти, а Ти играется в молчанку…Хотя, а вдруг…, - он обратил внимание, что находится под лучом лунного света, как под прожектором. — Слепая псина! Да как же я не заметил?! — выругался он на себя и вскочил на невидимую преграду. Оттолкнувшись, он рванул по вертикали прямо к небесному объекту, одновременно приготовив свое спинное оружие. — Не знаю кто ты, но Двадцать Шестой не такой идиот, чтоб возводить простейшую охранную систему вот так явно, — блок стволов пушки зашумел и начал раскручиваться, выпуская пулеметную очередь прямо в луну. В ответ на атаку, белый диск сконцентрировал свет, преобразовав его в тепловой луч, и ответным ударом выпустил в противника. Спайк отскочил вправо, но не сбил прицел, и продолжил наседать огнем по цели, пока на той не появилась трещина. Добежав к врагу, пес напряг уши и выставил вперед. На полной скорости, он впился острыми кончиками в уязвимое место, созданное его пулями. Луна взвыла, издав электронный крик, зашаталась из стороны в сторону и улизнула за невидимую преграду. В момент ее побега, Спайк заприметил, что она имела шлангообразную, похожую на щупальце, форму. Стена вмиг исчезла, и пес медленно поплыл вниз, увидев все то, что было скрыто.

В самом конце стеклянной дороги, возвышались два красных, сверкающих небоскреба, окруженных сооружениями меньшего размера и других цветов: зеленые и синие. Прямо в центре, между высоток, висела черная, переливающаяся субстанция. Она держалась за строения своими многочисленными, липкими конечностями. Одно из этих щупалец, как раз тянулось обратно после боя со Спайком. Вернувшись к своему телу, лунный диск прополз к макушке скользкой туши и раскололся на несколько частей. Осколки бледного блюдца сформировали контуры лица, а обтянувшая их смолянистая жижа, придала им полноценный, людской вид. В пустых глазных щелках, вспыхнул сиреневый свет, существо завопило скрипучим, прерывистым и искаженным криком младенца. Взгляд ярких глаз мигом устремился в Спайка, приземлившегося на землю.

— Это еще что за хрень?! — раздался знакомый голос рядом с псом.

— Лийч, Ти! Это чертов Лийч, — ответил Спайк Двадцать Шестому. — Вижу, ты снова вернул право на общение?

— Да, видимо эта штука блокировала меня. Но, даже сейчас, все равно не дает создать виртуальную проекцию.

— Твоя проекция тут не нужна, а вот благодарность — очень даже пригодится, — игриво сказал пес.

— Ммм, насчет этого…Думаю надо будет обсудить все. Но сейчас, есть вещи поважнее.

— И то верно. Как ты мог вообще словить Лийча? Этот вирус-червь просто так не заносится. Ты, случаем, не посещал «Шальную шестеренку»?

— Еще чего! — возмутился Двадцать Шестой. — Даже не знаю, что это за место.

— В любом случае, вот твоя причина сбоя. Приглядись внимательнее, — Спайк кивнул головой на вирус. Лийч, склизкими лапками, держал, прижав к себе, фрагмент воспоминаний. На нем было зацикленное видео: мужчина, положивший свои руки на плечи Двадцать Шестого и что-то ему говорящий. — Я бы посоветовал так же посмотреть на его щупальца, которыми он держится за здания. Ти, эта мразь усиливает твои воспоминания настолько мощно, что ты просто не в состоянии атаковать людей. Если твоя память о людях сильна, то это пробуждает давно забытые законы Азимова, которые, к сожалению, нельзя удалить, но блокировать — вполне реально. Кто-то занес в твою систему червя именно с этой целью: восстановить запрет на причинение вреда человечеству.

— Отлично, лучше и не придумаешь, — произнес Двадцать Шестой. — Знать бы еще, кому это понадобилось. Но с этим я разберусь позже. Спайк, поскольку материализоваться не в моих силах, чисткой придется заняться тебе.

— Ти, ты ведь понимаешь, что с Лийчем могут повредиться, если не полностью уничтожиться, твои воспоминания?

— Понимаю…, - с секундной задержкой, ответил Двадцать Шестой. — Но мои воспоминания не так важны, как задача, которую необходимо выполнить! Поэтому, пожалуйста, не сдерживайся. Выведи эту чертовщину из моей операционки! — и его голос растворился в тишине.

Спайк молча кивнул, и устремил свой взгляд на червя, растянувшегося между небоскребов. Спокойным шагом, пес направился навстречу врагу. Заприметив надвигающуюся угрозу, Лийч зашевелился и крепче прижал к себе видеовоспоминание. Внезапно, он рассмеялся писклявым, детским голоском:

— Посмотри на себя! Ты только посмотри, псина! Кто ты, и кто я?! Что сможет сделать такая мелочь, королю и богу этого мира?! — кричал он, плюясь черной смолой.

— Из всех вирусов, ты, наверно, самый низменный из всех. Пользуешься чужой средой и провозглашаешь себя главным, существуя за счет другого. Твое имя не зря тебе дано, пиявка. Но, ты забываешь одну маленькую деталь. Кем бы ты себя тут не считал, мир этот тебе не подвластен, — тело Спайка начало светиться. — Виртуальная реальность, на то и виртуальная, что происходящее в ней отличается от действительности. Она похожа на сон, который осознает спящий и может контролировать. Твоя проблема в том, жук, что ты видишь меня, как «псину», но в моих глазах, я выгляжу иначе!

Охваченный сиянием, Спайк встал на задние лапы и выпрямился. Его тело удлинилось, торс потянулся вширь. Хвост исчез, нижние конечности стали толще, появились очертания бедер, а верхние обзавелись линиями плеч. Уши заострились сильнее, морда вытянулась вперед. Лийч висел и наблюдал за метаморфозами, пока не произошла вспышка, окутавшая пса белоснежным дымом.

Раздался хруст шагов, и из завесы показался блестящий, хромированный нос. Он тянул за собой платиновую голову шакала с светло-бежевыми глазами. Корпус вышедшего существа сиял черным металликом, а грудь, ноги и руки, украшали позолоченные доспехи. В кулаке, шакал сжимал стальное косовище, на конце которого красовалось матовое, серповидное лезвие с надписью «Memento Mori». Спайк раскрыл пасть, оголив клыки. Выпустив пар изо рта, он задрал голову назад и издал густой, пронзительный вой, содрогнувший стекла близстоящих зданий и тяжелую тушку Лийча.

Шакал впился взглядом в вирус, указал на него своей косой и спросил: «И кто теперь тут псина?»