Тонкая структура

Глава 11. Экспоненты

Раз в год случайно выбранный житель Земли приобретает сверхъестественные способности в результате удара молнии.

Каждый последующий сверхчеловек вдвое сильнее предыдущего.

Так продолжается уже одиннадцать лет.

Заброшенная авиабаза, притаившаяся в самом сердце Северной Америки в окружении шестидесятикилометровой ленты электрического ограждения и колючей проволоки, увешенной красными, желтыми и белыми угрожающими знаками, призванными отпугнуть фотографов, нарушителей чужих границ и врагов государства соответственно — вкупе с непостижимо секретными экспериментами, которые происходят где-то внутри нее? Хотя она чуть зеленее — в плане количества растительности — Куан Чэн-Ю считает, что с тем же успехом ее можно было бы назвать Зоной-51, сэкономив пять страниц описания.

Бывшие коллеги Чэна считают, что он работает в Гугле. На самом деле это не так.

Чэн — инженер в области сверхсветовых коммуникаций, один из девяти или около того во всем мире. На планете есть всего девять ССК-инженеров, поскольку в действительности ССК не работает.

Вообще-то, она должна работать в теории, но на практике этого не происходит, потому что — и в этом вся горечь иронии — возможность коммуникации заблокирована очень громким повторяющимся сообщением, которое как раз и объясняет эту теорию.

Чэн помимо прочего — фотограф-любитель, поэтому красные знаки бесят его сильнее всего остального. В неудачные дни его буквально тошнит от того, как много ему не удалось заснять: закаты, звездные поля, подсвеченные красными огнями стеллажи с авиабомбами, отсвечивающие белым колонны солдат, бледное, флюоресцентное сияние штабных зданий, гнетущую черноту бетонных бункеров и, конечно же, немыслимых летающих людей. В особенности последних — при мысли о них он чувствует практически непреодолимое желание запечатлеть происходящее на снимке. Даже сейчас, после стольких экспериментов, он не может до конца поверить в их существование.

Все это не более, чем фантазия, которую он видит в коме, — убеждает Чэн сам себя. В реальном мире физика наверняка действует, как раньше.

Пара F-22 со свистом проносятся от горизонта до горизонта. С земли при помощи бинокля Чэн мог едва различить две человеческие фигуры, которые двигались с той же скоростью, что и реактивные истребители, сохраняя общий строй. Они одеты в темно-синие костюмы и сохраняют позицию, которую для них в конечном счете рассчитали парни, разбирающиеся в аэродинамике: носом вперед, слегка опустив ноги относительно головы, чтобы снизить нагрузку на шею, и едва заметно расставив руки, чтобы придать телу небольшую подъемную силу. Он не имеет понятия, с какой скоростью движется хоть кто-нибудь из них. Ему, впрочем, известно, что без радиолокационных маяков ни Джейсон, ни Арика не отображаются на радаре рядом с истребителями. Они не оставляют тепловой след — по крайней мере, если не движутся так быстро, чтобы позади них воспламенился воздух.

Самолеты покидают общий строй и направляются к взлетно-посадочной полосе. Люди сбрасывают высоту и скорость и вальяжно опускаются на землю по спирали. Им взлетно-посадочные полосы не требуются. Меньшая из двух фигур замечает Чэна с воздуха, и вторая направляется следом.

Когда они подлетают ближе, становятся видны детали их темно-синих аэродинамических летных костюмов — покоробившиеся резиновые штуковины, отягощенные жесткими плавниками для контроля высоты на руках, ногах, шее, голове и ступнях. Первые аэрокостюмы напоминали живые самолеты, но с каждым улучшением проектировщиков плавники становится все больше похожими на перья птиц. Есть у них и защитные очки.

— Слушайте, проблема с этими костюмами, — говорит Чэн, когда Джейсон и Арика оказываются на расстоянии слышимости, — в том, что они предназначены для увеличения скорости и маневренности, но никак не улучшают реакцию и управляемость. Что толку двигаться вдвое быстрее, если на такой скорости ты даже не понимаешь, что делаешь?

— К тому же выглядят они охренеть как тупо, — добавляет Арика, срывая с с себя капюшон и очки. — И слишком уж в них жарко.

Приземлившись, Джейсон кивает Чэну, который кивает ему в ответ. В вопросах жары он, похоже, согласен с Арикой. — В движении это не так заметно, потому что тебя обдувает ветер. Но эти костюмы совсем не дышат.

— Они против костюмов с порами, потому что это плохо сказывается на воздушных потоках, — отвечает Чэн.

— Чихала я на эти воздушные потоки, — замечает Арика.

— Я и говорю, — соглашается Чэн. — По-моему, это просто нелепо. Им стоило бы заняться разработкой чего-нибудь наподобие брони. Которая бы выдержала после того, как тобой пробьют гору.

Джейсон Чилтон (Девятый) — невысокий, широкоплечий, коренастый британец, страдающий небольшим избыточным весом. Он до сих пор (возможно) работает/работал руководителем проекта в компании, назначение которой Чэн представлял весьма туманно, даже после того, как Джейсон объяснил его при помощи диаграмм. Джейсон открыто признает, что ему неизмеримо комфортнее, когда он одет в рабочую рубашку и находится в своем офисе, и считает аэрокостюм — да и вообще саму мысль об обладании суперсилой — совершенно абсурдной. Однажды он и правда получил такого пинка, что насквозь пробил гору.

Арика Макклюр (Восьмая) выше их обоих. Она австралийский подросток смешанной расы и сирота, чьи родители погибли при трагических обстоятельствах почти три года тому назад. Она подпадает под все пункты, касающиеся демографических показателей, и выглядит в костюме куда лучше Джейсона. Ей нравится обладать суперсилой — все это ей только в радость. В своем родном городе она даже успешно боролась с преступностью. Жизнь для нее — одно радостное и нескончаемое приключение.

Оба они летают уже больше года и так возненавидели обычную ходьбу, что теперь редко спускаются на землю. Чэн испытывает замешательство, когда во время разговора с ним они, стоя на месте, неосознанно бултыхаются в воздухе, как поплавки, глядя на него сверху вниз. Впрочем, он, как и многие из людей на базе, уже оставил всякие попытки добиться от них непослушания своим инстинктам.

— Осталось двадцать четыре часа, — говорит Чэн. — Одиннадцатый до сих пор не найден. Я говорил, что мне надо было поехать с ними и заняться оборудованием. Эти придурки не успеют к сроку.

— На самом деле все не так, — возражает Арика. — Он уже здесь. Прибыл вчера.

— Вам рассказали?

— Нет, — отвечает Джейсон. — Шестое чувство. Из-за этого мы оба проснулись посреди ночи. Он здесь.

— Он здесь? И это при том, что не сообщили ни вам, ни мне, и ни один из нас с ним не поговорил?

В ответ обе Стихии только пожимают плечами.

Увидев своего начальника в коридоре, огибающем блок C, Чэн быстро нагоняет его, пока тот идет шагом. Оба они направляются в одну и ту же комнату для совещаний.

— Моксон.

— Куан.

— Я знаю, что Одиннадцатый прибыл прошлой ночью.

Капитан Моксон замедляет шаг. — Мы собирались сообщить вам сегодня. На этом самом совещании.

— Вы хоть представляете, какую работу нам придется проделать в ближайшие двадцать четыре часа? Вам следовало оповестить меня в ту же секунду, как ваш самолет взлетел в Филиппинах по пути сюда. Я мог бы посвятить весь вчерашний день подготовке и работать всю ночь.

— Послушайте, Куан. Мы были заняты. Остальные парни в вашей команде следуют вашим инструкциям. Работы уже ведутся.

— Я ведь вам просто не нужен, да?

— Разумеется, вы нам нужны. Вы владеете общей картиной, у вас есть конспекты и проектные решения. Вы можете все объяснить простым человеческим языком. Вы ключевой элемент.

Они открывают двойные двери в комнату для совещаний, в которой располагается широкий овальный стол для заседаний на тридцать мест, хотя занимает его всего один человек — темноволосый летчик, который моментально встает по стойке «смирно». Моксон приказывает ему сесть. Чэн обходит стол по кругу и с грохотом бросает пачку бумаг на дальний край рядом с белыми экранами.

— Чэн-Ю Куан, Джерри Кавет. Он наш переводчик.

Чэн возвращается обратно и, пожав Кавету руку, передает ему бумажную копию документа.

— Тагальский, верно?

— Да, сэр, плюс кое-какие местные диалекты. — Кавет плечистый, загорелый и, судя по всему, страдает от сильного джет-лага.

— Расскажите ему все, что вам об этом известно, — говорит Моксон, обращаясь к Чэну.

Чэн раскладывает свои бумаги и секунду собирается с мыслями.

— Каждый год один из жителей Земли претерпевает метаморфозу. С физической и генетической точки зрения он остается человеком, но при этом получает способность прикладывать безреакционные силы к своему собственному телу, что, в свою очередь, позволяет развивать сверхчеловеческую мощь и дает возможность полета без каких-либо вспомогательных средств. Эти люди также приобретают способность кардинально ускорять собственное восприятие, что позволяет им мыслить и реагировать, двигаясь со сверхчеловеческой скоростью; сверхчеловеческую сопротивляемость ранениям, которая в случае использования суперсилы не дает им разорвать собственное тело на части; и, наконец, шестое чувство, с помощью которого они ощущают других Стихий, оказавшихся поблизости. Мы называем их Стихиями, или членами Эшелона. Сверхлюдьми. Металюдьми.

— Не «мутантами». И не «героями». Эти наименования ошибочны.

— Каждый последующий сильнее предыдущего, а мужчина, о котором вы хотите поговорить… это ведь действительно мужчина, капитан Моксон?

— Да.

— Как его зовут?

— Дату Димасаланг.

— Мы выяснили, что мистер Димасаланг вскоре встанет одиннадцатой Стихией. Завтра, в 08:20 он превратится в сверхчеловека, по силе превосходящего все остальные Стихии вместе взятые.

— Верно…? — Джерри Кавет смутно представляет себе хаос, окружающий события прошлогоднего Рождения, которое едва не привело к началу войны, но располагает такими же немногочисленными фактами, что и освещавшие его СМИ. В нашем мире летающие люди до сих обитают преимущественно в вымышленных историях — и составляют новую область плохо задокументированной псевдонауки вроде НЛО.

— Эта база была основана для изучения существующих Стихий и выяснения того, как — при условии, что таковое вообще возможно — это явление можно взять под контроль, применить с пользой, либо, в качестве крайней меры, как положить ему конец. Сотрудники базы занимаются этим с того самого момента, как в России удалось точно идентифицировать первого сверхчеловека. Теперь мы считаем, что та женщина стала шестой по счету Стихией. Первая пятерка Стихий предположительно была слишком малозначительной или слишком удаленной, чтобы сыграть заметную роль в масштабе всей планеты. Седьмая Стихия также появилась на территории России, но владевшего ею человека уже нет в живых. Восьмой стала Арика МакКлюр, австралийка, которая в данный момент находится на этой базе. Девятым был британец Джейсон Чилтон, он также здесь. Десятым стал китаец по имени Цзы-Ле Чэн, который погиб почти ровно год тому назад.

— Я не стану углубляться в детали наших научных изысканий, — сказал Чэн. «Потому что их все равно почти нет», — добавляет он про себя. — Новые Стихии рождаются в состоянии помешательства. Этому предшествует пяти-семиминутный подготовительный период, в течение которого человек испытывает сильнейшую боль, а затем впадает в исступление на пятнадцать целых восемь десятых секунд. В случае Димасаланга, при полном сенсорном ускорении, этот период займет почти девять субъективных часов. Если бы он изначально стоял в этой комнате, то за такое время, двигаясь с максимальной скоростью, вполне смог бы уничтожить не только всех, кто находится на базе, но и от пяти до десяти тысяч человек в городах Фэрвью и Бруксбург, расположенных в восемнадцати милях к юго-юго-востоку и югу соответственно. Он будет неуязвим для всех форм традиционного вооружения и превзойдет их все по скорости. Управляемая ракета могла бы отследить тепловой след, вызванный трением о воздух, но ей бы все равно не удалось догнать настолько быстрый и подвижный объект, не говоря уже о том, что взрыв бы наверняка его просто оглушил.

Сделав паузу, Чэн ждет вопроса, который Кавет, судя по выражению на его лице, как раз собирается задать. Кавет открывает рот, и Чэн жестом показывает, что тот может говорить.

— Почему вы его просто не убьете?

— Потому что мы ученые.