Ресурс-9

Становление. Часть 14.

– Надя, что нового тебе сегодня сообщил информатор? – поинтересвался молодой человек, входя в комнату. – Ведь, как я понимаю, сегодня как раз день обновлений.

Комната, в которую вошёл юноша, могла быть полностью залита солнечным светом, но сегодня оба её окна были закрыты ставнями.

– Да, изменения есть, – нажав несколько кнопок на клавиатуре, девушка передвинула свой стул правее, освобождая немного место парню для удобного просмотра. – Я насчитала девять костров на севере, четыре на северо-западе возле реки, прям на Заячьей косе, и один костёр ровно на юге, там, где Дружные скалы.

– Что-что?! – парень локтями опёрся на стол и внимательно всмотрелся в экран. – Там в ущелье наша застава! Сегодня утром от них доклад был, что всё тихо и спокойно! Итак, с севера человек сто, с запада – пятьдесят, а теперь ещё и на юге кто-то.

– Игорь, а как ты видишь, что людей там столько? – перебила ход его размышлений Надя. – Ведь костров-то кому сколько нужно, может их так, ради баловства, разожгли или на пятерых один?

– Да тут же просто всё, – он повернулся к девушке. – А ты ведь можешь быть права. Может быть для обмана, разожгли побольше! – он хитро прищурился и направился к двери.

– Стой, – она схватила его за руку. – Ты всё-таки скажи, как ты людей по кострам считаешь?

– Ну, сама посуди. Сколько нужно сухих дров, чтобы был хороший костёр? А чтоб всю ночь горел? Лишний раз трудиться не всякий согласен. Вот и старается человек костёр такой устроить, чтобы дольше и лучше грел. Тут же можно лишнего подкинуть, тогда человек подальше расположится, чтоб брови не спалить, но спина мёрзнуть будет, – он развёл руками. – Вот и получается – дюжина на костёр.

– И как посчитал-то?!

-Оооо!!! – не сильно раздражаясь, но с явным рычанием, стал пояснять Игорь. – Ну, короче говоря, это оптимально так по запасу дров и тепла от костра, что двенадцать человек, как не крути. Радиус тепла там или что ещё? Ну вон у тебя есть, возьми да спроси… – он указал на военный ноутбук на столе. – Оптимально так, понимаешь?

– Всё, понятно! – Надя небрежным жестом левой кисти дала понять, что больше его не задерживает. – Так и скажи, что не хочешь со мной возиться.

– Да что ты?! – вдруг стыдливо замялся парень. – Я ж всегда…

– Всё! Ступай, – отрезала она. – Война на носу! А ты тут развёл…

– Ух! – психанул тот. – Что за человек?! – хоть и тихонько, но всё же хлопнул дверью с той стороны.

Во дворе Большого дома уже находилось около трёх десятков вооружённых людей, в основном мужчин, но были и женщины. Оружие почти у всех было огнестрельное, но у кого-то всё ещё были многозарядные арбалеты.

– Вон, гляди! – один толкнул другого в бок, указывая на быстро идущего молодого богатыря. – Совет уже идёт во всю, а он только явиться соизволил! Командир, вот на тебе!

– А, Игорёк-то? Ну тут понятно же, у Надьки был. Дела там у них.

– Ну да, дела! – засмеялся тот. – Романы крутить, дела важнее будет? Не нужен нам такой командир! Да, парни? – он нарочно стал повышать голос, чтобы найти поддержку своей искромётной мысли. – У нас тут война! А этот по девкам значит?!

– Ты чего орать-то начал? – в разговор включился третий. – Урыть тебя тут прям, что ли?

– Чего?! Чего вы это?! – смутьян понял, что все, кто его окружает очень недовольны его возмущением – Я же за справедливость! Я же, чтоб всё честно было!

– Ты знаешь, что там наша библиотека? – прижав бедолагу к углу дома, продолжил третий. – Там Надю поселили для постоянной работы, знаешь?! Тебя, как баламута, нужно в острог посадить! Дурака кусок!

– Так он же Надьку это… Ну того… Футь-футь… - оправдываясь, залепетал тот .– Я что, новость вам открываю?!

– Сестру мою ещё никто футь-Футь не посмеет сделать! – третий со всего маха врезал крикуше в живот. – Меня спросить для начала нужно! А сейчас стой и жди, что старшие скажут! И если ты труханёшь в бою, я лично тебя урою!

– Ох, ёёё!!! – поняв, что не прав и поддержки не будет, сжимая зубы простонал он. – Ну я же не знал.

***

В большой комнате семеро мужчин стояли вокруг стола и внимательно слушали рыжебородого человека, который взглядом впился в условную карту, вырезанную в деревянной столешнице.

– Итак! – начал перечислять Бурый. – Блокпост Западный-2 – потерян, Западный-1 – нет никакой информации, Западный-3 – в порядке и докладывает о спокойствии, Северный-1 – всё в порядке, Северный-2 – тоже. По Южным и Восточным тоже всё хорошо. Разведка с ночной вернулись отовсюду? Где Тимур?

– Ну так, я и говорю, – включился мужик с заплетённой тёмно-русой бородой. – Не доходя до Заподного-2, прямо за оврагом, временная стоянка вооружённого отряда численностью около шести десятков душ. Отдыхают не разоружаясь, без особых часовых, готовые выйти в бой в любой момент. Броня не у всех, но у каждого автоматический огнестрел. На северной стороне у наших был огневой контакт с вражеской разведгруппой. Все четверо – налегке, без брони, с минимальным боезапасом и провизией. Все убиты. Разведгруппа Самохи ушла на территорию Северной-2, до сих пор не вернулись. По ответу Северной-2 они не выходили и на них. С южных территорий вернулись без проблем и задержек – там всё чисто. С восточных вершин ребята Трёхпалого ещё не спустились, но они доходили до Восточной-2 и передали оттуда, что всё чисто. У меня всё.

– Значит, враг сейчас между нами и Северной-2, – утвердительно ответил молодой здоровяк, стоящий слева от Бурого. – Какие там есть удобные места для базирования лагеря?

– Погоди, – спокойным тоном Бурый прервал порыв своего сына. – Вот подумай пока над этим сам тихонько. Где Игорь? Где вести от «Информатора»?

– Здесь я! – парень недавно вошёл и молча ждал своей очереди.

Он приблизился к столу и аккуратно стал размещать на карте красные камешки, специально приготовленные кем-то на краю стола.

– Вот здесь четыре костра. И вот тут-то аж девять штук имеется, – он немного подождал, изучая реакцию окружающих, и положил последний камешек. – Ну а самое интересное, что и на Дружных скалах есть один костёр!

– Да как же так-то?! – возмутился человек в бронежилете, что стоял напротив Игоря. – Дружные скалы хорошо просматриваются со всех сторон! Свет от костра должны были заметить, если не мы здесь, то наши с блокпоста! Да и разведка тут вот доложились уже. Ошибается ваш Информатор!

– Снимки сделаны этой ночью! – возразил парень. – Идём со мной, докажу!

– Хватит тратить время на собственные споры, – остановил Бурый. – Информация получена, теперь хочу знать мысли каждого по всему этому! Вот ты и начинай, – он ткнул пальцем в бронированного.

– Да всё же ясно! – с лёгкостью гения начал тот. – Основная сила их тут, тут наша разведка и сгинула. Непонятно, куда смотрят северные блокпосты?! А вторая группа у них – вот здесь, их поменьше, с запада пойдут значит! На востоке их нет, снимать нужно наших оттуда, здесь нужнее. Ну и с юга тоже снимать, нет там никого! – он сложил руки на груди. – И пускай эти нападают, мы их всех тут приласкаем! А можно и не ждать! Олег, дай мне моих всех. Я вот этих, что тут, за пару часов притопчу их, там полста, не больше. Да и не ждут они нас сейчас-то, думают, что они нападать будут, а тут мы. Мне своих и двадцати хватит. К вечеру вернусь, – он чуть подумал и продолжил. – А вот эти вот, пока поймут, пока соберутся все, пока дойдут, мы уже дома будем на стенах их поджидать.

– Олег Вячеславович! – с улицы вбежала Надя без верхней одежды. – У меня срочная и хорошая новость от Информатора! Нужно сейчас принять решение и сразу ответить!

– Что за новость? Говори!

– Ну, так всё и не скажешь. Надо вам туда, ко мне, идти, – стыдливо замялась она, и совсем покраснев, добавила тихонько. – Срочно.

– Денис, ты примерно уже ход моих мыслей понял? Вот. Так что, сейчас не тратьте время с мужиками, проиграйте все версии прям на карте, – Бурый решительно начал давать распоряжения. – Так, Игорь и Бикуня – со мной. А нет! Стой. Игорь, останься тут, – он подумал, что холодного рассудка Игоря им не помешает. – Бикуня, а ты вытаскивай из чулана Академика и тащи его туда ко мне. Только руки свяжи и ноги опутай! А то как в тот раз тут будет. И сразу не заводи, пусть в сенях сперва дождётся. Да один не ходи, ещё двоих с собой возьми. Всё, Надя пойдём. И, мужики, у вас полчаса! Приду, должно быть минимум три добрых варианта!

На улице перед входом вооружённый отряд, суетясь, оживлённо разговаривал. Как только они увидели Бурого, затихли и даже замерли, ожидая слов главнокомандующего.

– Готовы? – зычно спросил Бурый, оглядывая всех.

– Даааа!!! Аааар!!! Всех на пику!!! ААААр!!! – люди орали кричали, кто что смог придумать, чтобы прогнать собственный страх предстоящей схватки. Предводитель поднял руку вверх открытой ладонью к ним, не разгибая локтя. Через пару секунд воцарилась мёртвая тишина.

– Я ни капли не сомневаюсь в каждом из вас! Но то, что я вижу сейчас, меня заставляет усомниться в победе, – он показательно оглядел всех, постарался зацепить своим взглядом каждого. – В любой момент всё начнётся. А у нас тут бардак не только в строю, но и в группировке! А ну, СТАНОВИСЬ согласно порядку! – громыхнул он и демонстративно посмотрел на своё запястье с часами.

Толпа стыдливо, в полголоса, воскликнула и тут же почти безмолвно засуетилась. Через четверть минуты пред взором полководца чётко нарисовались отдельные части, группы и звенья.

– Я уверен, друзья! Мы легко защитим наш дом! – он опустил руку. – Всем ВОЛЬНО! Ряды расслабить, расположение не менять!

– Олег Вячеславович, ну правда ведь, очень срочно! – рядом как маленький ребёнок приплясывала и тянула за руку Надя.

Антенна – так называли теперь не только конструкцию, но и то здание, рядом с которым она располагалась. Это здание до войны было обычным жильём зажиточного гражданина, было построено качественно и находилось в самом выгодном месте посёлка того времени.

– Тфу ты, ироды прям какие-то! – всплеснула руками сухонькая старушка с веником в руках. – Да хоть грязь с ног в сенях посшибали бы! Что прётесь-то как скот на кормушку?! Тфу ты, мать-гулять!!! – она с досады швырнула веник под ноги Надежды. – Ну ты-то хоть…! Хозяйка ж ведь, а?

– Баба Катя, ну не сердись! – девушка не останавливаясь сделала попытку оправдаться. – Тут же всё срочно так! Я сама скоро всё уберу.

– Ох ты! Олег Вячеславович! – наконец-то бабка разглядела гостя. – Что ж ты, стрекоза, не сказала, что гости будут?! Ты, Олежек, не слушай меня – бабку старую, ворчать стала по мелочам. Проходи, не обращай на моё поведение внимания.

– Здравствуй Фёдоровна! – поклонился Бурый. – Неужто внучка сама не справляется с хозяйством своим?

– Да откуда ей времени-то взять? – принялась жаловаться на молодёжь Катерина Фёдоровна. – Парней-то наросло сколько, а пылу в каждом? Водой не потушить. Ходят очередями, – она приблизилась к Олегу и, кивая на девушку, продолжила вполголоса. – Смотри, какая выросла. Красавица. Твои-то тоже ходят вокруг.

– Бабушка!!! – возмутилась Надя и даже заметно покраснела. – Ты вот зачем сейчас отвлекаешь нас? Говорят же тебе, срочно сейчас у нас!

– Срочно-срочно! – заворчала старушка и собралась выходить из комнаты. – А мне вот ныне нет ничего срочнее, чем тебя замуж отдать, да за хорошего, а то испортят всё добро в тебе…

– Фёдоровна, ты мне список кандидатов приготовь, – Бурый приобнял её за плечи и проводил до кухни. – А мы, как войну окончим, так сядем с тобой выберем, да и женим, её не спросим даже.

– Вот как хорошо ты, Олежик, всё придумал! – искренне обрадовалась старушка. – Всё, стрекоза, летать тебе чуток осталось. Продыху ведь нет уже от кобелей вертлявых!

Когда Бурый обернулся внутрь комнаты, его аж передёрнуло от увиденного. Надя стояла возле рабочего стола, уперев руки в пояс. Вопрошающий взгляд был настолько строгим и твёрдым, что даже ему, матёрому медведю, захотелось сказать что-то в своё оправдание. Тут он поймал себя на мысли, что с абсолютной уверенностью признал в этой девушке красоту богини. Он на мгновение забыл о предстоящей войне, о своём статусе, о своём возрасте. Он уже чуть ли пал на колени, собираясь просить у неё о взаимности.

– Нада, ооой, Надя, – осёкся он, но тут же пробудился и продолжил. – Так, что там у нас? Война, пожар или потоп?

– Что вы тут удумали?! – строго спросила она.

– Время, Надя, вре-мя! – Бурый уже полностью освободился от её чар и, пройдя к столу, уселся перед экраном.

– Ах даа! – девушка тоже вернулась в реальность из своих мыслей и принялась работать с клавиатурой – Вот. Я взяла на себя смелость и запросила у Покупателя информацию о стоимости ежедневного обновления спутниковых снимков нашей территории, хотя бы на неделю. И вот ответ. Читайте.

– Нет технической возможности. Это понятно, – ещё раз перечитывая сообщение, Олег поглаживал густую бороду. – Аренда воздушного беспилотника – это что ещё такое за чудо, да ещё за такую цену?!

– Ответ нужно дать уже сейчас, – вновь запрыгала девчонка. – Осталось меньше часа. Видите, вот счётчик? – она пальцем ткнула в экран. – Дальше предложение будет не действительно.

– А ну не ёрзай! Сядь! – Олег серьёзно занервничал из-за сложившейся ситуации теперь ещё и перед Покупателем. – Что такое беспилотник? Припоминаю немного. Задери тебя коза! Если не знаешь, садись и ищи мне ответ сейчас же! Ты видишь, какая тут цена?! Ты понимаешь, сколько это нужно работать?!

Олег встал и неторопливо зашагал по комнате от окна к двери и обратно. Вскоре по лестнице со второго этажа, не скрывая своего присутствия, стал спускаться крепкий старикан.

– Вот! Нашёл! – он нёс в руках открытый журнал прошлого времени. – Надя, не ищи там. Беспилотник это…

– Сергеич?! – очень удивился появлению старого мудреца Олег. – Ты чего там делаешь?

– Ух, как умотала тебя война грядущая! – стрик остановился на середине лестницы и тяжело кряхтя присел на ступеньки. – Я кто? Библиотекарь. Так? А библиотека где? Тут, – он добро усмехнулся и указал пальцем вверх, на второй этаж.

– Хорошо. Что там? – Бурый мгновенно сориентировался и вернул себе контроль над ситуацией.

– Беспилотник – это, если по понятному, железная птица, которая летает высоко в небе над землёй и её глазами может видеть человек на земле. – Сергеич развернул журнал к Бурому и продемонстрировал картинки. – То есть, тебе предлагается управлять взором этой птицы, а за её полётом будет следить Покупатель. Понятно?

– Стоп-стоп! Не делай из меня дурака. Я вспомнил, что это за штука. Как долго…

В этот момент в дом ввалился Бикуня.

– Бурый! Я приволок этого! Что там? Заводить?

– Заводи, – отмахнулся он, а сам продолжил вопрос. – Как долго мы сможем смотреть её глазами?

–Три раза по сорок минут, – ответила девушка, взглянув на экран.

– Цена-то немалая, – Бурый задумался чуть-чуть. – Но это цена победы.

– Мы соглашаемся значит? – Надя придвинула стул поближе к столу и собралась набирать текст ответа.

– Пока не спеши.

Тут вновь дверь открыл Бикуня и, придерживая её заручку, протолкнул внутрь пленного. Руки его были связаны за спиной, на ногах – путы, мешавшие широко шагать.

– А мешок-то на голове зачем? – удивлённо спросил предводитель.

– Ну так ведь, это... – уверенно начал старший конвоир. – Чтоб наше расположение внутри не смог запомнить.

– А ты его что, отпускать собрался к своим?

– Нет, – осёкся тот.

– Снимай! И сажай его вон, на стул, – Олег ещё не успел договорить, как проворный Бикуня уже показал всем присутствующим лохматую физиономию Академика, – Ну а рот-то на хрен завязали?!

– Так он без умолку стрекочет, что можно ещё всех спасти. И какой-то ещё бред, – конвоир, предугадывая распоряжения вождя, сразу снял и кляп с пленного.

– Так если бы ты сказал, что к Бурому ведёшь, я бы и помолчал, – сплёвывая нитку вставил своё слово Академик.

– Смотрю, синяки сошли почти, – улыбаясь поприветствовал его Олег. – Ну, рассказывай, чем я смогу тебе помочь и кого ты хочешь спасти?

– Жизни людей от бессмысленной гибели, – было заметно, что Академик долго готовился к этой беседе. – Всё можно решить простым путём. Будут смерти людей и твоих, и моих. Ещё не совсем поздно, ещё можно попробовать решить всё мирно.

– Ты просто ищешь повод уйти, – отмахнулся рыжебородый. – Я был уверен, что ты не боишься смерти, а сейчас что поменялось?!

– Собственную смерть я всегда готов встретить лицом к лицу, нет ничего страшнее смертей целого народа. Прошлая война оставила жизнь единицам из тысячи, если не меньше. И теперь оставшиеся добивают себя сами.

–Ты и твои люди пришли сюда и начали это! И вы все жестоко ошибаетесь, если думаете, что мы просто так отдадим вам своё и согнёмся под ваши плети! Или ты считаешь себя умнее нас?!

– Нет шансов, – обречённо сказал Академик.

– Что?! – Бурый подскочил к пленнику, собираясь просто оторвать ему бошку.

– У нас нет никаких шансов, – не моргнув глазом и не меняя интонации уточнил тот. – Ваша община, ваша организованность, ваша технологичность на две головы выше наших.

– У меня нет времени слушать твои льстивые речи, говори, что сможет спасти хотя-бы часть людей от смерти или замолкни навеки!

– Тогда позволь мне закончить, – он заглянул в его яростные глаза и продолжил. – Наша община после войны образовалась из брошенной государством большой тюрьмы. Выжившие – заключённые и жители окрестных поселений, собрались в одном месте, и поначалу можно было насчитать около тысячи душ. Последствия войны: облучения и болезни, унесли жизни большей половины людей. На момент, кода мы смогли найти место мало затронутое губительным ветром войны, нас оставалось не более четырёх сотен. Определённые взгляды на жизнь сильной половины населения сформировали малоблагоприятные условия для развития. Способных к производству и добычи пищи людей становилось всё меньше. Зависть, лень и месть повлекла за собой голод. И, когда к нам прилетел Покупатель, людей в станице оставалось не более двух сотен, это с учётом большей части женщин, детей и стариков. Насильственное и необразованное управление авторитетных мужей привело к истощению залежей ценного ресурса. В начале прошлого лета управляющей группе стало известно о вашем существовании. И этой осенью было принято решение любым способом взять над вами контроль.

– Дальше уже можешь не рассказывать, – перебил Бурый. – Войны не избежать. Твой главарь знает всего лишь два способа восстановления контроля – это нагнуть и, если не получается, то убить. Ваши уроды пролили уже много нашей крови. И сейчас я не вижу ни одного способа избежать смертей.

– Я точно знаю, что им вас не одолеть, но вот они об этом теперь даже и не догадываются. Они хоть и яростны, но слабы. Я в силах убедить их сосуществовать в мире с вами. Крови больше не будет.

– Мне тоже хотелось бы так, но я знаю одну мудрую истину, – рыжебородый сел в кресло. – Покорённый слабак всегда будет тебе врагом, даже если держать его как друга. Он всегда будет с завистью ждать подходящего случая, чтобы убить тебя и занять твоё место. Ведь это всегда была и есть его цель. Сейчас начало зимы, если они сдадутся, мне придётся их содержать из своих запасов, рассчитанных на себя. Пусть мы сможем как-то это пережить, но вот жить тяжёлую зиму в одном доме с коварным злодеем, в постоянном ожидании удара в спину. Нет, Академик, войны не избежать. Мне дороги мои люди, я не разменяю их и не предам! Даже если бы вы пришли с миром, внутрь не пустил бы, а вот добрым соседом возможно рад был стать. Но что-то мне говорит, что нет у вас таких возможностей и желаний.

– Понятно, – Академик вздохнул и опустил голову. – С этим не поспоришь. Я лишь хочу, чтобы ты знал, из всего обоза, что пришёл сюда, действующих воинов не больше семи десятков. Это с учётом разгорячённых отроков, а остальная сотня – это старики, женщины и малые дети. Я не прошу жалости, просто знай это и мудрость твоя тебе в помощь.

– Бикуня! Уводи его, – Олег не успел произнести своё распоряжение, как тот уже сунул кляп пленному в рот. – Убери! Это уже совсем не нужно!

Конвоиры проворно подняли Академика со стула и вывели наружу. Бикуня задержался на пороге.

– Его сейчас того? – он провёл ребром ладони по шее. – Или как?

– Нет! – жёстко сказал Бурый. – Его голова нам ещё послужит. Кормите хорошо, как себя. И в баню сводите, воняет. Что в чёрном теле держать, заразу разводить, собрались?! Давай, прям сейчас отмывайте. Но не забывайте, что он пленный! И что воин сильный и хитрый!

– Олег Вячеславович, что отвечать Покупателю? – Надежда напомнила о срочном вопросе.

– Соглашаемся. Один полёт – сегодня днём, как можно раньше, второй – сразу, как стемнеет, – вождь немного поразмыслил и добавил. – Предупреди, что возможно понадобится третий, но только по требованию. Поясни, что по поводу третьего предупредим заранее, если что .

– Хорошо. Я всё поняла. А где вас искать? – вдруг засуетилась девушка.

– Надя, сейчас идёт война, – он достал из кармана мобильную рацию, демонстративно включил и продолжил. – На связь ресурсы не жалеть. Где у тебя листок с частотами?

– В голове, Олег Вячеславович! Я все частоты запомнила.

– Всё! Я уже на связи, – Бурый надел шапку и выходя добавил, – Игорь скоро подойдёт к тебе, поможет если что поначалу, но дальше уже сама.

За час до заката Бурый ещё раз собрал командиров. В такое время в эту комнату солнце уже не проникало своими лучами из-за рельефа местности, поэтому резной стол освещали три масленые лампы под потолком.

– По всей вероятности, нападение начнётся с последним лучом солнца, – Бурый стоял во главе стола с включенной рацией в руке, которая периодически издавала короткие шипения. – На стенах смените дозорных на свежих, даже если эти ещё не устали, и объявите глубокую тишину. Начинаем слушать сопение мышат в норках. Кстати, прожектора пусть снимут со штативов, они должны включаться на минуту, не более, потом выключаться, быстро перемещаться по стене метров на десять и включаться в новом месте. Враг будет стараться бить именно по ним. Огневые позиции стрелков тоже меняйте чаще. Остальное, Бикуня, ты знаешь, можешь идти. Рация где?

– Здесь! – тот мигом вытянул за верёвочку из-за пазухи чёрный кирпичик с антенной и рванул на выход.

– Глубоко не прячь, стрельба будет – не услышишь! – кинул вдогонку Денис.

– Денис! – Олег переключился на старшего сына. – За тобой первая ударная. За стены без приказа не прыгать! Твоя задача выскочить там, где это будет нужно. Поэтому по ситуации. Не продавай сильный удар за дёшево.

– Да, отец, я понимаю, – искренне ответил тот.

– Носорог, – Бурый оглядел стоящих в полумраке мужчин. – Ты здесь? Не вижу. Вот ты где! – он остановил взгляд на шагнувшем вперёд мужике. – Ты в шубе? А где твоя броня?!

– На мне, – с лёгкой обидой угрюмо ответил тот. – Просто холодно стоять-то на улице, – он распахнул волчью шубу, демонстрируя могучую грудь в бронежилете.

– Твои три звена все таком облачении?

– Не все. Но в каждом звене пятеро в броне и шлемах. У других войлочный доспех только.

– Хорошо. Ты в каком звене сам стоишь?

– В западном, там будет самая жара!

– Рация у Бикуни, слушай его. Он мою команду тебе крикнет. Раньше времени тоже не выбегай. Снеговики уже в поле, – Бурый переключил канал на рации и сделал запрос. – Снеговик, ответь. Снеговик!

Чёрный прибор прошипел коротко, но тут же заговорил голосом.

– Чего там, кому не сидится?!

– Я– Бурый. Доложи состояние.

– Пфррррр! Да нормально всё. Все на местах.

– Конец связи, – Олег вернул канал рации назад. – Если кто не понял, повторяю. На Снеговиков рассчитывать не нужно. Их задача – отрезать и удержать подкрепление врага. Они тихо пропустят первые волны противника на наши стены. Не нужно ждать, что они первые вступят в бой.

– С беспилотника мы видели, как западная полусотня врага полностью покинула свой лагерь и перешла овраг растворившись в лесу, – стоящий слева от командира Игорь указал в карту. – Враг может действовать тихо, и наши снеговики могут открыть огонь, испугавшись от внезапного появления.

– Это хуже, но тоже нам на руку,– Олег переключил разговор на следующих. – Теперь про Южный и Восточный «хвост». Тимур с большим отрядом ушёл восточным путём обходить врага с севера. Кургуз с малым отрядом пошёл южным, через Дружные скалы на западный стан врага. Оба только что доложили, что почти дошли до назначенных мест. Кстати, Кургуз кого-то нашёл на Дружных скалах и отправил троих с пленными сюда. Дошли или нет? Знает кто?

– Бикуня знает, – спокойно ответил Носорог. – Да он уж по стенам носится. Покричи его в рацию. Заодно и проверишь, как слышит он тебя.

– Так, ладно! Вопросы есть у кого? – Бурый бегло заглянул каждому в глаза. – Всё, мужики, по местам!

***

В холодном, но сухом подвале Академик лежал на широкой деревянной полке, положив под голову небольшой мешок с соломой. После бани и сытного обеда он, переодетый в чистые, хоть и чужие одежды, практически заснул не взирая на бурлящие мысли о последних событиях. Тут стукнул засов, и единственная дверь с тихим скрипом пролила свет на маршевую лестницу, спускающуюся вдоль стены.

– Стой! – Академик услышал знакомый голос своего недавнего конвоира Бикуни, и два мужских силуэта задержались в проёме. – Руки развяжу, а ноги сам распутаешь. Только сначала распутай, а после спускайся, – усмехнулся Бикуня и закрыл дверь.

Во вновь наступившей темноте кто-то наверху лестницы громко втягивал ноздрями воздух, он с некоторыми паузами нюхал темноту. Дальше было слышно, как он присел на ступеньки и пыхтя принялся распутывать верёвки на ногах. Высвободившись, человек ещё долго оставался на месте, тщательно внюхиваясь и вслушиваясь в глубину подвала.

– Ну что, горемыка, – не вытерпел Академик. – Спускайся, познакомимся.

– Академик! – тихо и зло зарычал человек на лестнице. – Вот значит, как всё получилось?!

– Серый? – старый жилец подвала соскочил с полки и направился к ступенькам. – Вот уж не думал, что волк-одиночка сможет сдаться в плен охотнику! Я всех мог представить на твоём месте, но тебя…!!! Это пока не укладывается в моей голове.

– А тебя, лосиная башка, я с трудом узнаю по запаху, и только по голосу смог признать.

– Баня, друг мой, баня. Эти люди моются чаще, чем раз в месяц. И даже чаще, чем раз в неделю.

– Домашней жратвой пахнет.

– Да, спускайся, тут у меня кое-что осталось. Здесь пленных кормят, представляешь?! Да так хорошо.

– Я что-то не понял! Ты за еду продался, что ли?! – Серый чуть задумался и продолжил. – Хотя нет. Тебя я знаю, ты тут книжки увидал, вот и продался.

– Ты сам-то от ответа не уходи, волчара! Ты-то как в плену оказался?

– Да самому стрёмно. Тут же как вышло всё…. Я, когда на лагерь на наш напали, уйти сумел да к Жендосу помчался. А к обозу пришёл, его-то живого и нет уже. Мотросиха растерзала этого придурка озабоченного. Там потом лютая драка была за место атамана. Так я и понял, что бросать этих надо. Собрался да пошёл. С собой Чекушку взял.

– Постой. – перебил Академик. – Чекушку... Это Жендосовскую бабу что-ли?!

– Ну да, её. Она лес-то хорошо знает, да и не совсем старая ещё. На крайняк, если голодно станет, так и пожрать с неё мяса хорошего есть.

– Тфу ты, Серый, гнусный какой.

– Да, это ж я так, на крайний случай, – по-своему оправдался он и продолжил. – Ну вот и понял я, что эти-то всё равно сюда пойдут, либо биться, либо проситься. Вот и пошёл южнее, а тут скалы начались. Тише пошли. А эта Чекушка принялась ещё какую-то траву из-под снега копать да приговаривать, мол такой чай сейчас из неё наварит, что бодрее рыси будем и за день перехода три покроем. Чудеса.

– Чекушка, что в травах разбирается?!

– Ну, должно быть, – задумался Серый. – Она же лесная всегда была. Знает много.

– Да откуда знания-то? Ей лет-то полжизни твоей! Тело-то какое? Двигается-то как? – стал перечислять оправдательные факты Академик. – Где ей знаний-то набрать?!

– Что мне вид её, когда она пахнет старухой? Запах-то у ней не молодой. Нет, она давно живёт. Жила, теперь уже будет.

– Застрелили эти, что ли?

– Да где уж, – отмахнулся то.т – Уговорила меня по ночи заварить эти травки, чтобы выпить да шагать потом без остановки сутки целые. Ну и развели костёр в лощине скальной, согрелись за одно. Выпили пойло то. Чувствую, хорошо стало, легко, силы где-то взялись. Я даже каменюгу большую потом на костёр поставил, затушил разом его. Ну и мы идти уже собрались, как она говорить давай, что лететь теперь может. Забралась на утёс да и сиганула в ущелье, я даже и понять ничего не успел. Подёргалась она внизу ещё маленько, да и всё. А мне что-то после этого чая так лень стало, прям как-то даже и не пошёл никуда. Солнце тут выскочило, быстро так, я прям удивился, а мне в лом идти куда-то. Сижу, так тепло, хорошо. И тут эти пришли, говорят на непонятном языке, улыбаются, руки тянут. Я так и пошёл с ними.

– Ого! А отпустило-то тебя, когда?

– А сразу, как стены их увидел, и как в ледяное озеро окунули. Да уже поздно, связан крепко. Вот теперь тут, на лесенках.

– Ну, спускайся тогда, поешь, что осталось.

– Не пойду я вниз. Мне и тут хорошо. Там не хорошо.

– Ты темноты боишься?!

–Иди ты к чёрту. Я в темноте как рыба в воде, но только на воле. А тут….

– Понятно, клаустрофобия.

– Что?!

– Боязнь замкнутых пространств. Ладно, сиди, сейчас принесу тебе.

***

Вооружённые мужчины разных возрастов пробивались по небольшим сугробам через лес на восток. Шли небольшими группами человек по десять. Особенно не скрывая своё присутствие, но довольно настороженно и тщательно вглядываясь вперёд.

– Вижу большую поляну! – остановил всех молодой паренёк, идущий первым. – Да! И походу там и есть эти стены!

– Ты чего кричишь? – осадил тут же его мужик постарше. – Ты ещё в воздух постреляй!

– Да собственно это уже и не важно, – спокойно вмешался третий мужик средних лет. – Сейчас остальные подтянутся, сразу и начнём. Время и место самое подходящее. Солнце на закате, ровно за нашими спинами, тем кто на стенах оно долбит по глазам, а мы в тени деревьев сможем подойти к стенам очень близко.

– Насколько близко? – уточнил с горящими от такой удачи глазами первый паренёк.

– Сможешь сосчитать даже сколько волос на морде каждого лоха, что стоит на стене.

– Нее… – паренёк слегка насупился. – Сосчитать не смогу, у меня пальцев столько нет на руке, сколько волос. Даже если другую руку тоже считать.

– А тебе это надо, вообще? – перебил его рассуждения старший. – Вали их всех без счёту, да и всё.

– Всё, заткнитесь и слушайте теперь внимательно, – мужик оглядел остальных, собравшихся по близости, и продолжил уже для всех. – На поляну выходим быстро, молча, без крика и шума, стараемся занять самые лучшие места для стрельбы по стенам. Стрелять начинаем либо по команде, либо, когда сильно прижмёт! Выдавать себя нельзя до последнего шага.

– Понятно. Ясно. Ага, – зашептались окружающие, передавая это распоряжения дальше по сторонам.

– У нас есть три бомбы, – атаман сделал паузу, чтобы первый приказ разошёлся до каждого. – Два героя с первой бомбой прорываются вплотную к стене в полной тишине. И только если это необходимо, мы все начинаем их прикрывать огнём по стенам. Герои закладывают бомбу, отходят и взрывают её вместе со стеной. И пока эти петухи охреневают от взрыва, мы ломимся к ним через пролом и валим всех, кто не согнётся!

– А нахера тогда ещё две бомбы? – громким шёпотом спросил его кто-то позади. – Чё там ещё, что ли, стены есть?

– Ты тупой? – атаман обернулся. – Ага, я и смотрю. Дальше по обстоятельствам. Всё, пошли.

Первую треть поля они прошли без затруднений. Потом уже короткими перебежками малыми группами они смогли пройти ещё не более полусотни метров к стене, до которой теперь оставалось что-то около семи десятков метров. Здесь атаман жестами и приказал всем закрепиться на позициях.

– Атаман. – окрикнул его тот самый молодой парнишка. – А я что-то на стенах вообще никого не вижу!!

– Это и хорошо, – усмехнулся себе в нос тот и скомандовал. – Ты значит и есть наш герой! Бери бомбу у Дятла и вместе с Кашиным бегом под стену!

– Круто как! – парень осмотрелся, выискивая кого-то, и особо не пригибаясь перебежал к кусточку. Там что-то коротко прорычал, даже кого-то пнул, и в тот же миг от этого куста они уже вдвоём быстрой рысцой тащили к стене ящик со взрывчаткой.

С разных углов стены прозвучали два одиночных выстрела, которые на двадцатом шаге остановили лихих взрывателей. Два алых пятна на подмёрзшем снегу, расширяясь, вскоре сомкнулись в одно.

– Ждут ведь всё-таки, твари! – встрепенулся командир нападающих. – Вторые, ВПЕРЁЁЁЁД!!!! Остальные – ВАЛИ НАСТЕННЫХ!!! АААрррр!!!

Он сам первым открыл огонь в сторону стены и, когда другие его подхватили, немного отступил и сместился левее. Со стен тоже открыли ответный огонь. И уже под огневым прикрытием вторые «герои» упали только в тридцати метрах от стены.

– Нужно разбить их внимание! – перекрикивая выстрелы Атаман давал поручения двум мужикам – Ты, Беззубый, бери любого и тащи первую бомбу! А ты, также бери ещё кого-то и ко второй! А всем кричите, чтобы прикрывали не жалея патронов! Понятно? ПОШЛИ!!!

Брошенные две бомбы подхватывали по нескольку раз, протаскивая их всё ближе и ближе к стене. Четверть часа самоотверженные бойцы пытались добиться своего, пока с самых крайних сторон стены сработали два аварийно-спасательных самолётных трапа, которые за мгновение надулись и спустили со стен по дюжине бронированных бойцов с обоих сторон.

– Это засада!!! – с левого фланга поднялась истерика. – Пошло оно всё нахрен! Надо валить в лес!

– Какой лес?! – брызгал слюной разгорячённый Атаман. – Валите их просто!

– Они бессмертные! – подхватил панику и правый фланг. – Я попал в него много раз, а он встаёт и снова бежит, и стреляет!!!

Часть нападающих обратилась в бегство, другая часть побросала оружие и, стоя на коленях, поднимали руки к верху. Но оставались и те, кто продолжали азартно отстреливаться от контратакующих.

– Суки! – кричал Атаман. – Кого вы ссыте?! Стреляй им в бошку! Там нет брони! – он демонстративно положил двоих выстрелами в голову. После чего перевёл огонь по своим убегающим и стоящим на коленях. – Жалкие мрази! Сдохните, как псы! ГНИДЫ!!! – он настолько был раздосадован, что казалось будто разлетевшийся в брызги его правый висок просто лопнул, не выдержав такого внутреннего давления злобы к окружающим. Тело обмякло и сползло на дно небольшого овражка, укрываясь в котором он только что вёл бой.

Ко второй бомбе добрались люди со стен. Возле ящика лежал тяжело раненый в живот юный паренёк. Его трясло от нестерпимой боли, а когда враг подошёл поближе он начал бормотать.

– Меня Дрын зовут! Слышите?! Дрын! Иди сюда. Подойди. Вот, это бомба. Да, вот, это она, – он показывал рукой на тёмный ящик. – А я – Дрын! Ты видишь, да? – он сам взглянул на свою руку со штуковиной с проводом – Вот кнопка. Вот она! Возьми, на, подойди, – двое шагнули к нему. – А я – Дрын! Ты же понял? СДОХНИ!!!

Такого взрыва земля не слыхала уже давно. Будучи в десяти метрах от стены, он просто снёс её верхнюю часть, как картонную коробку, и бросил где-то в центре поселения. Вражеское десантное звено было уничтожено полностью одним коварным ударом молодого Дрына.

Почти минуту стояла полнейшая тишина. Потом кто-то на поле начал истошно орать, но недолго. За стеной послышались крики распоряжений. На правом фланге прозвучало несколько коротких очередей. В сумерках возле линии леса разом раздалось около десятка автоматных очередей. На фоне вспышек легко различались фигуры убегающих с поля людей. Кто-то попытался сдаться, и всё равно был убит. В это время правое звено вражеского десанта уже начало зачистку на остывающем поле боя. В данной схватке из нападавших в живых не осталось никого.

***

– Мам, почему дед Захар говорил, что мы через два дня придём в новую деревню, а прошло уже три дня, а мы опять стоим на месте и уже на вторую ночь? – девчонка лет десяти, сидя на корточках ковыряла хворостинкой горящие угли костра.

На поляне зимнего леса было темно и безветренно.

– Да кто ж тут ответит теперь? – вздохнула молодая женщина, покачивая на руках тихонько сопящий свёрток из медвежьей шкуры. – Ты бы у деда и спрашивала тогда.

– Ого! Мама, а что это там бабахнуло?! – девчушка вскочила, испуганно всматриваясь в темноту леса. – Ты слышала? Что это?

– А это папка твой в новую деревню стучится, – вставила свой ехидный комментарий старушка, которая возилась у этого же костра. – Слышишь, как громко стучит? Чтоб все услышали.

– Ох, что-то не ладное сейчас делается! – мамочка освободившейся рукой прижала к себе девочку. – Вот чувствую я. Сердце сжалось до боли.

– Перестань надумывать себе ерунду всякую! – выпрямилась старушка и строго уставилась на неё. – Молоко пропадёт! А ну перестань!

– Дед Захар, дед Захар! Заладили они всё, – включился в разговор ещё один старик и подбросил в костёр небольшое бревно. – Где вот он, дед Захар ваш? На охоту пошёл или на рыбалку? Нет! Сидит вон, молчит у себя там.

В свет костра зашёл мальчик не старше пятнадцати лет. Он сбросил с плеча добрую вязанку дров и не громко сказал:

– Там в лесу чужие стоят. Их много. Двое подошли ко мне, спрашивали, сколько у нас ружей в лагере.

– Ну всё. Пришли, – обречённо усмехнулся старикашка. – Ну и ты чего сказал?

– Да чего мне говорить? – отмахнулся тот. – Не знаю я ничего!

– И они вот так и отпустили тебя? – стал подковыривать дедок.

– А что им от меня-то? – искренне удивился тот. – Да вон они, со мной пошли, сейчас с Захаром разговаривают.

– Ой, что же сейчас будет?! – тихонько запищала молодая мамашка.

– А сейчас что угодно может быть, – утвердительно добавила бабка. – Сейчас-то звери же все. Это раньше люди были, а сейчас... Вон как Женька-то ваш, зверь голодный. Ладно сгинул злыдень. Вот Матросиха баба была! Раньше им таким памятники давали. Или приносили? Уж не помню как, но памятники были тогда.

– Ну вот, опять зарядила! Молчи уже, коза старая! – старик слегка стукнул ей по ноге деревянной клюкой. – Пойду послушаю, о чём они там.

В свете двух рядом расположенных костров двое вооружённых мужчин стояли перед сидящим на плотном мешке старике в треухе. Все любопытные люди обоза потихоньку образовывали плотное кольцо вокруг них и костров.

– А что? – дед, переминаясь на своём мешке, отвечал чужакам. – Меня хоть сейчас бей. Я пожил, устать успел. Здесь таких, как я, половина, – он жестом руки указал на всех в обозе. – Остальные будут наши дочери да дети их, внуки наши, вот они планы на жизнь ещё имеют, а иные и не строили ещё.

– Сколько оружия у вас с собой?

– Да семь стволов. Из них двустволки две.

– Вы с этим собрались нападать?!

– Нападать?! – дед устало усмехнулся. – Слепой ты, что ли? Я конечно стар, но ещё могу соображать, чтобы не совершать глупости.

– Сколько вас здесь? И сколько вас вообще? Только не лги мне, сразу говорю!

– И чего мне врать–то? Десятков пять тут с трудом насчитаешь живыми. И то, в счёт детишек если брать. Остальные вон, слышишь, последние патроны тратят да заряды рвут.

– Тогда костров столько зачем жгете? Ааа, чтобы страху на нас нагнать, понял.

– Ну вот, разобрался значит. И что решил? В плен берёшь или под нож всех?

– А это не я буду решать, – гости огляделись и направились в лес. – Вы главное здесь будьте и не чудите тут, может кто и поживёт ещё тогда.

– Да уже идти нет ни сил, ни желания. Вы главное там стрелять заканчивайте да решайте после как с нами быть.

Окружившие люди расступились, выпуская переговорщиков. Когда те скрылись в темноте, многие облепили старика Захара со всех сторон и начался галдёж.

– Ты чего это, пенёк старый, нас всех на растерзание врагу отдаёшь?! – первая возмутилась тётка пятидесяти лет. – Это в то время, когда наши мужики жизни кладут в бою за нашу жизнь?! – она не успела закончить мысль, как толпа загалдела, как чайки в порту.

– Да вашим же мужикам ваша жизнь, видимо, и не важна! – когда бестолковый бабский ор немного стих, врезал старый Захар.

–Тебя старшим тут оставили! – продолжила та же тётка. – Вот и неси службу, защищай нас, а не продавай с потрохами! Старый упырь! – баба в окончательной истерике всплеснула руками от бессилия. – Ух!!! Зла на тебя не хватает!

– Старшим над кем?! Кем, по-твоему, я должен вас всех защищать?! – он раздвинул в стороны руки и повертелся в обе стороны. – Кто принял решение послать всех нас сюда под зиму? Кто принял решение войной брать этих людей? Кто принял решение отправить всех воинов туда, а тут оставить только четверых, и тех полудурков? – Захар остервенело впился ей в глаза. – Кто, в конце концов, вообще назначил меня старшим? Не знаешь? А? – он подошёл к ней вплотную. – А я тебе скажу! ДЕБИЛЫ!!! Да, да, да! Мужики твои – дебилы. Они сейчас все просто сдохли там! Не приняв никаких действий вас защитить, обогреть, накормить!

– Что же ты, старый, всё знал, но ничего не сказал? – после короткой тишины вновь взорвалась та. – Ты же мог как-то всё это… – она заревела горючими слезами, поняв наконец-то, что и как на самом деле сложилось.

Мороз крепчал…