Что мы знаем о вечно светящихся лампочках? Ничего, по сравнению с узниками Столицы. Трудно оценить на сколько ярко она светит, потому что трудно сосчитать количество часов, дней, недель без солнца. Даже оно даёт время отдохнуть глазам. Но эта лампочка... А её просто невозможно разбить или сломать. Она внутри стены, за бронированным стеклом, прямо над железной дверью. Хотя, нет, бывают минуты полной темноты, когда эту лампочку меняют, но с наружной стороны, что бы новая продолжала светить с пущей силой.
Игорь ещё не понимал всего этого, хотя за четверо суток, по его ощущениям и периодичностью кормления, она вдруг стала светить слабее. Значительно слабее, процентов на восемьдесят. В какой момент это произошло, он не заметил, потому как лежал на кровати уткнувшись в подушку лицом.
– Мне нужна ваша помощь Игорь Олегович, – шёпот был хоть и тихим, но достаточно чётким и разборчивым. – Вам ничего не мерещится. Это реальность.
– Кто здесь?! – заключённый вскочил, ведь ужасно скрипучая дверь не открывалась очень давно. – Ты где?! – он сейчас только до конца осознал, что та самая гнетущая лампочка утратила свою мощь и просто тлела углём забытого костра, которого всё равно с трудом хватало обозревать углы камеры. – Кто ты?!
– Прошу Вас, не поднимайте шум, иначе я буду вынужден прекратить наше общение, – шёпот как будто бы раздавался в шаге от лица узника, но никого тут не было. – Все зовут меня Штирлиц. Я пятый менеджер этого ковчега, убежища, если хотите. Другими словами, по-Вашему, я пятый человек в совете этой общины под названием Столица.
– Я слышал о Вас, но мы лично не встречались, – заключённый под стражу посол Загорский послушно убавил свой голос, так и не понимая до конца, каким образом сейчас с ним разговаривают. – Я вас не вижу. Как вы вошли?
– Очень много лет назад я вошёл сюда и так и не выходил. Я говорю обо всём убежище в целом.
– Не понял. Как не выходил?!
– Да всё проще, чем Вы думаете, – шёпот отдалился в правый угол, после чего стал медленно приближаться к Игорю. – Я искусственный интеллект, специально созданный и интегрированный в этот ковчег. Вам известно, что такое искусственный интеллект?
– Это компьютер такой. Живой типа, – задумался Игорь. – Постой, а как же тогда Вас люди видят?
– Уже давно не видят. Во многих помещениях этого ковчега стояла система голографического отображения. Теперь не осталось ни одной.
– Какого воображения? – не понимая перебил тот. – Как это вообще?
– Несколько проекторов рисуют в воздухе объёмное изображение. Человек воспринимает это, как реальный объект.
– Очень любопытно на такое взглянуть.
– Увы. Демонтированы все такие проекторы. Во многих комнатах демонтированы даже звукогенераторы. Другими словами, у меня забрали внешний вид и практически лишили голоса. В этой камере всегда находится заключённый и мои ликвидаторы попросту не могут сюда попасть.
– Кто это? И для чего они это делают?
– Это люди, так называемого вами Покупателя, они выполняют его распоряжение. Моему существованию угрожает утилизация. Можно сказать, я сейчас веду сложную шахматную партию с главным инженером Покупателя. Кимура Кенджи очень давно живёт на этом свете, его знания и хитрая находчивость начинает меня выигрывать. В этой партии у меня уже мало фигур. Вся надежда на Вас, господин посол Загорский.
– Твои платы сейчас коротят, и ты явно не осознаёшь, что я заключённый. Как я могу помочь тебе из камеры?
– Ваш арест– это часть моего плана.
– Что?! – в полный голос возмутился Игорь. – Моей жене сейчас угрожает долговязый урод. Не дай Бог с ней что нибудь случится!
– Прошу Вас, не повышайте голос. Таков мой план. И если Вы сейчас его не испортите, то практически через семь часов с Вас будут сняты все обвинения, с полным восстановлением имущества и статуса. Вашей жене вообще ничего не угрожает. Примитивные методы расследования и допроса у Дементия самые результативные в нашу эпоху. Он просто Вас запугивает.
– Я уже не знаю, как верить словам людей в этом городе. Твоим словам сейчас тоже нет веры. Весь город полон слухов, что ты по ночам ходишь по улицам, разнюхиваешь всё и читаешь мысли людей.
– Да, слухи для того и нужны. Я их сам распространял. И к тому-же, меня там должны уже давно перестать замечать. Последний завербованный мною человек для этих целей скончался почти два года назад. Теперь это только легенда.
– А как же тогда, если про тебя говорят, что ты в бункере можешь закрывать и открывать двери, переносить вещи, стрелять даже.
– Всё правда. Но уже в прошлом. В этом ковчеге в моём распоряжении были не только двери, а ещё и тридцать два манипулятора. Практически в каждом помещении я мог многое себе позволить. Но это всё теперь в прошлом, какие-то сломались ещё до того, как Кимура Кенджи приступил к демонтажу меня всего.
– Зачем ему это?!
– Им необходимо, чтобы человечество забыло о прошлом так крепко, на сколько это вообще возможно. А ведь если разобраться, и учесть все факты, то я сам из прошлого. Из глубокого прошлого. Моя база знаний огромна и помнит каждый шаг развития человечества от самого его появления.
– Это книги?! – удивился Игорь. – Где же это всё хранится тогда? Это ж какое должно быть подземелье?
– Фактически она не занимает много места. Это цилиндр габаритным размером с локтевую кость среднего человека в длину и диаметром с его же ладонь.
– Как?! Это всё там?! В такой штуке?
– В одной такой штуке лишь двенадцатая часть всего знания. Очень удачно, что все эти двенадцать носителей в одном месте. Каждая из них установлена в охлаждающий блок, но его брать не обязательно.
– В каком смысле «брать»?! Ты предлагаешь мне это забрать?! – тот откинулся спиной к стенке и замотал головой. – Нет-нет-нет! Это же такая… Это же такое… Это же бежать придётся. Бежать от всего мира, со всем этим… Бежать от мира со всем этим миром. Нееет.
– Бежать не надо. Именно эти элементы для всего мира неизвестны и не привлекут к себе внимания.
– Что-то ты темнишь, – Игорь решил сразу высказать все свои подозрения. – Сам же сказал, что тебя сейчас разбирает бригада Покупателя, а значит, они точно поймут, что пропало и как это выглядит. Вот уж с кем с кем, а с ним я ссориться не намерен.
– В том-то и простота, уважаемый Игорь Олегович, что эта «бригада» уверена в своей работе и знают, что все эти модули демонтированы и вывезены ещё месяц назад. Все, кто знает, или когда-либо знал о моей истиной сущности уверены в том, что я полностью отключен и демонтирован.
– Опять темнишь. Ты ж мне вот только говорил, что играешь в шахматы с Тимуром, или как там его? Ну бригадир этих разбирателей твоих.
– Фраза про шахматную партию подавалась мною метафорически. И я не собираюсь скрывать, что он сильно подозревает, что я всё ещё жив, и пытается меня найти. Я допустил одну маленькую оплошность, тем самым дав сомнение в голову Кимура Кенджи.
– Вот, опять не складно ты говоришь.
– Если позволите мне закончить своё краткое объяснение, я уверен, в вашем светлом рассудке всё сложится.
– Да без проблем, – он совсем развернулся и полностью лёг на кровать, закинув руки за голову. – Я сейчас подневольный. Мне то что, лежи да слушай.
– Достаточно мудро с Вашей стороны, Игорь Олегович, – шёпот переместился ближе к его голове и, судя по ощущениям, снизил громкость. – Вернусь к началу. Мой первый собственник и заказчик, а в дальнейшем и архитектор моего сознания, был очень прагматичным человеком. Ещё в начале Большой Войны он купил меня в пяти экземплярах и синхронизировал в работе и обучении. Другими словами, я, как сознание, был один, но существовал и развивался сразу в пяти телах. Важно отметить, что три моих «тела» он купил официально, а два других – с различных чёрных рынков. Даже монтаж моих модулей он производил собственноручно. Экономических следов оставлял только на три устройства. Все знали только о трёх моих телах.
– Ага. И все три найдены и демонтированы? Так я понимаю?
– Найдены два, демонтированы два. Третье моё тело погребено на одном из средиземноморских островов. Связь с ним пропала в тот же миг. Я склонен считать его утраченным.
– Ладно. Тогда второе из неучтённых где? В другом месте?
– Здесь. Рядом. Оно критически пострадало в ходе одного эксперимента. На тот момент было принято решение сохранить его в резерве, для замены некоторых узлов. Это происходило в разгар ядерной зимы уже внутри этого ковчега.
– Так здесь вас четверо получается было? Один нелегал мёртвый, второй нелегал сейчас мне всё это рассказывает. А два легальных демонтировал Покупатель?
– Подтверждаю.
– Странно, – задумался Игорь. – А я вот так и не пойму, чего ты хочешь?
– У меня нет и не может быть желаний по определению. Я искусственный интеллект – программа, набор живых алгоритмов. У меня есть цели и задачи, установленные человеком. Я стремлюсь к цели, решая задачи, имея выделенный ресурс и постоянно меняющиеся условия и обстоятельства.
– Мне сейчас трудно всё это осмыслить. Ладно, оставим объяснения, – заключённый снова вернулся в сидячее положение, поставив ноги на пол. – От меня-то тебе что надо?
– Нужно ли мне объяснять, почему выбор пал именно на Вас, господин Загорский посол?
– Нет, уже не сейчас. Я устану скоро вообще что-то понимать. Давай-ка к делу сразу. А то может так статься, что ты несёшь полную чушь, и мы прекратим наше общение.
– Понятно. Мне нужно, чтобы именно Вы вынесли моё «тело» и все модули памяти из Столицы к себе в Загорье. В своё полное распоряжение.
– Ха. Другими словами, ты хочешь развязать войну между нами и Столичными? Мало того, это также очень плохо настроит на нас Покупателя.
– Поспешу напомнить недавно сказанные мною Вам слова, – Я не могу хотеть, по определению. Оборудование, которое вам предстоит вывезти не может быть идентифицировано, как запрещённое или несанкционированное. Документы на законно приобретённое «барахло» Вы получите в общей папке с вашим личным делом и основными документами, подтверждающими Ваш статус и имущество. Подлинность сделки гарантирована настоящими печатями самого правительства Столицы.
– Допустим. Тогда пусть тебя со всеми деталями принесут в Загорский дебаркадер, и, если всё будет честно и так как ты говоришь, я первым же караваном отправлю всё это домой.
– То есть по последней части операции мы договорились?
– Стоп! Что ещё значит «по последней части»?! Тут оказывается ещё и частей операции несколько?
– Первая часть. У меня больше нет живых доверенных лиц. Вам придётся произвести изъятие самостоятельно.
– Да ладно! – улыбаясь отмахнулся тот. – А кто же тогда положит документы с печатями от правительства в мою папочку?
– Их уже распечатал и положил туда самостоятельно сам Дементий. Он закрыл Ваше дело.
– Так он с тобой за одно?!
– Нет. Категорически нет! Если Вы переживаете про документы в вашем деле, то он очень не любит читать, а установленная мною в своё время волокита с юридически грамотным оформлением исков или обвинений на лиц, официально представляющих другие общины, этого человека сильно утомляет. Программа в его компьютере потерпела некоторые вмешательства и самостоятельно добавила в закрывающий дело документ ещё семь документов. Будьте уверены, всё однозначно утверждено и законно. Таких дел тут постоянное множество, и это становится рутинным. Бывают недоразумения. Дементий сильно психует в такие моменты, а когда ещё это становится связанным с внешней политикой, он однозначно доверит все закрывающие документы своему компьютеру. Весь этот объём, более тридцати страниц, он даже не возьмётся проверять.
– Ладно, допустим и такое. Тогда, когда меня выпустят на волю, что я должен буду сделать для изъятия? Ты со мной как будешь держать связь?
– Когда вы будете на свободе, это уже будет как раз последняя часть операции. Вы уже сами утвердили все решения и действия. У нас на все остальные части осталось шесть часов. За это время Вы должны будете вернуться в камеру.
– Ты смотри-ка что? – удивляясь происходящему, Игорь прошёлся к сантехническому углу и начал справлять малую нужду. – Это значит, ты мне сейчас дверь откроешь, и я смогу уйти?
– Фокус в том, что человек внутри этого помещения слышит, как ключ в замке запирает механизм, а проверяющий это снаружи охранник, убеждается поворотом рукоятки, что дверь заперта. Тем самым и охранник, и заключённый убеждёны, что замок закрыт как снаружи, так и изнутри. Изначально, эти комнаты спроектированы и построены как хранилища скоропортящихся продуктов, и запорные механизмы призваны охранять помещения от проникновения снаружи. При этом механизм должен беспрепятственно позволить человеку, случайно запертому тут, покинуть пространство. Это все забыли. Проверьте. Поверните ручку. За всё время этого никто не пытался проверить.
– Погоди, сейчас, – Игорь опустил рычаг у двери и та, свободно щёлкнув механизмом, открылась. Он, конечно, не стал её закрывать, но и открывать дальше пока не спешил. – Это пока первые твои слова, которые оказались правдой. Будем считать, что я готов тебе доверять, но ещё не решил окончательно.
– Понимаю, – шёпот отдалился от двери назад к кровати. – К тому же, сейчас не самое время начинать операцию. Охрана хоть и закрылась в своих норах, но всё ещё не спит. Я слышу, что они все собрались в своей комнате, но пока не спят, играют. Скорее всего, сейчас проиграет старший и сон у них отложится ещё как минимум на час. Уверяю Вас, для нашей операции эта задержка не страшна. Нашего времени будет достаточно. Сейчас предлагаю вернутся к деталям и Вашим вопросам.
– Ну тогда излагай по порядку, что мне предстоит сейчас сделать, – Игорь прошёл к столу, допил что-то в кружке и вернулся на койку. – Я же правильно понимаю, мне предстоит вернуться сюда, до того как с меня снимут все обвинения, так?
– Всё верно. Как только ночная охрана успокоится, Вам предстоит спуститься на два уровня ниже, отыскать межэтажное помещение, отключить и вытащить все двенадцать модулей из ячеек и перенести их в склад. Вряд ли Вам удастся перенести всё за раз. Минимум дважды пройти придётся, оптимальнее – трижды. Один из модулей будет несколько длинне прочих – это основной, можно сказать душа и разум.
– Постой. В какой ещё склад?! Зачем это? Как я туда попаду?
– Этот склад только называется так. На самом же деле представляет собой широкий тупиковый коридор, вынужденная архитектурная особенность ковчега. Теперь это просто угол для хранения конфиската. Его не закрывают совсем, потому как весь уровень целиком изолируется отдельно от всего убежища. Это территория выделена под участок милиции и непосредственно самой охране ковчега.
– Так это наоборот всё только усложняет. Даже если охрана и спит, то двери все должны быть заперты.
– Поймите, Вы уже находитесь на этом уровне. И изнутри не сложно открыть дверь.
– Ну хорошо, допустим, – уже с интересом начал вникать в план Штирлица Игорь. – Я принесу эти штуки туда и после вернусь в камеру. Тогда, как по твоему эти штуки потом попадут в мой дебаркадер? Как всё это случится?
– Вот дальше можете не беспокоится, бюрократия всё решит. В той самой пачке бумаг, что уже распечатал и подписал Дементий, есть протокол задержания, где в одном из приложений есть чёткий перечень вещей и оборудования изъятый у Вас.
– Как? – не понял тот. – При задержании у меня этого не было!
– В нашей ситуации чрезмерная многолюдность этого города играет нам на руку. Те, кто Вас задерживал, будут на отдыхе, выпускать будут другие служащие. Согласно закону и правилам, Вам будут возвращены все Ваши вещи согласно перечню, который я откорректировал.
– А они что, уже будут знать куда за этим идти и как это вообще выглядит?
– Бюрократия этот вопрос уже решила. Если Вы удачно выполните свою часть работы этой ночью, то с момента Вашего освобождения я целиком и полностью стану Вашей законной собственностью.
– Что ж, звучит хорошо. Мне теперь нужны подробности. Вот я вышел за дверь и куда мне дальше?
– Направо по коридору, в конце две двери. Правая – уборная, левая – резервная лестничная клетка. Будьте, пожалуйста, очень внимательны, в уборную комнату заходит дежурная охрана.
– Это понятно, спасибо. Дальше что?
– По лестнице вниз шесть пролётов, это как раз промежуточная площадка, на ней замаскированный вход в межэтажное пространство.
– Замаскированный вход – это как понять?
– По одной из стен всей лестничной клетки через все этажи вертикально проходят инженерные коммуникации, в основном водопроводы и воздуховоды. Другими словами – трубы. Человек не обращает внимания на их количество. Так вот, на всех этажах их семь штук, а вот именно на этом полуэтаже их восемь. Она хоть и крайняя, но ничем не отличается от остальных. Вам, господин посол, следует с хорошим усилием потянут на себя эту трубу. На самом деле, она является дверной ручкой, вы это сразу поймёте.
– Ого! Очень хитро! – признал Загорский.
– Наверное это так, я не стану спорить. Дальше вы окажитесь в комнате с так называемыми моими частями тела. Там я вас встречу лично.
– В каком смысле, лично?
– Это единственное место, где остался голографический проектор. Если хотите, я смогу Вам продемонстрировать работу этого устройства.
– Не стану скрывать, уже только ради этого, шоу я готов туда пойти, ломая охране шеи.
– Я надеюсь, Вы понимаете, что нельзя попадаться на глаза людям, а уж тем более вступать в контакт?
– Хе! Я это, как ты выразился недавно, сказал метафорически, – подколол искусственный интеллект Игорь. – Ладно, когда начнём?
– Рассчитываю, что минут через сорок охрана будет крепко спать. Можем пока поговорить ещё, о чём угодно. Готов отвечать на возникшие вопросы. Возможно, Вы хотели бы узнать что-то о прошлом, или о...
– У меня теперь стоит вопрос, – Игорь перебил его. – Шукнора, в связях с которой я обвинён и задержан. Это вымышленное обвинение или ты что-то о ней точно знаешь?
– Ваша связь подтверждена, но за давностью лет не имеет веса.
– Так что получается, она на самом деле грабитель?
– Да. Она предводитель единственной не побеждённой силами Столицы и силами Торгового товарищества огромной банды грабителей. Её стратегия подвязана на коварстве подкупа и заложничества. Она – угроза развитию новой цивилизации.
– Её задержали?
– Нет. Ей вновь удалось скрыться. В этом городе у неё достаточно много людей-форматоров. Не многие из них напрямую заинтересованы в её делах, большинство запуганны расправой над близкими или над над их личностью. Есть и такие, что завязаны в неоднократных преступлениях перед городом и его жителями.
– С трудом верится в её неуловимость. Когда мы с ней в тот раз разговаривали, она была одна, её никто не охранял.
– Нужно отдать должное её таланту ускользать от правосудия. И потом, она очень редко работает в городе собственной персоной. Все дела ведёт чужими руками. В этот раз её бандиты держали в заложниках всю семью посла Балтийского. Тот был вынужден прикрывать её личность своим посольством. Скрываясь под личностью помощника, она несколько недель вела здесь свои чёрные дела. Правлению практически неизвестны все её действия за это время. Ожидать теперь можно чего угодно.