Обратный отсчет: Равнина (Токацин) читать бесплатно онлайн полную версию книги | Часть 45 12 –34 дни месяца Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — Сфен Камня, пустыня Кситту — Сфен Огня, трапповое поле — Сфен Воды, река Эллур, острова Шеш и Ахег

Часть 45 12–34 дни месяца Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — Сфен Камня, пустыня Кситту — Сфен Огня, трапповое поле — Сфен Воды, река Эллур, острова Шеш и Ахег — Сфен Мысли

12 день Пустоты, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — Сфен Камня, пустыня Кситту — Сфен Огня, трапповое поле

— Безводное? Оба хранилища — безводные? — Айзек отвернулся от ямы и заглянул Гедимину в глаза. Тот молча кивнул.

Они стояли в пустом топливохранилище первого энергоблока; здесь, в отличие от машзала, светильники были — горели по стыкам потолка и стен, скрещивая лучи на золотистых плитах. Там, где плиты были сдвинуты, зияли глубокие ячейки. Сюда ушло немало золотой глины и тхеленовой фольги — и всё равно Гедимин не был уверен в надёжности экранов.

— А ведь водохранилище проектом предусмотрено, — Айзек оглянулся на закрытый люк. — И даже трубопровод намечен.

— Это для дезактивации, — отозвался Гедимин, занося ладонь над открытой ячейкой. Пальцев коснулся холодный воздух — внизу было немногим больше нуля.

— Воздушное охлаждение… — Айзек посмотрел на его руку и недоверчиво хмыкнул. — С пустым хранилищем оно справляется. А при полной загрузке?

Гедимин пожал плечами.

— Отдельный твэл больше полусотни градусов не выдаст. Если только его совсем перекосит. А тогда — вода ему ничем не поможет.

Он снова покосился на золотистые стенки ячейки. Если бы там был не тектон с золотой глиной, а сплав рилкара и ипрона, сармату было бы куда спокойнее. «Работаем с тем, что есть,» — в очередной раз напомнил он себе. «На коротких интервалах результаты неплохие. Но что будет лет через пять-десять…»

— Безводное хранилище… — снова повторил Айзек; его глаза сузились и потемнели. — Это ведь серьёзное изменение проекта. Почему ты ни с кем не посоветовался?

Гедимин дёрнул плечом.

— Потому что со станцией возился я один. Весь год только мне и было до неё дело. Если Гварза хочет, пусть достраивает сам. А я вернусь в Ураниум.

Айзек досадливо хмыкнул.

— Атомщик! Не время меряться гордостью. Речь о безопасности ИЭС!

— Так ты проверь, страдает она или нет, — отозвался Гедимин. — А я пойду настраивать магниты.

…Через пару часов в хранилище заглянул Вепуат.

— Айзек, мать его колба! Обещал же к рассвету от тебя отстать!

Он задрал голову, рассматривая подвесные краны. Один из них удерживал на весу крышку ячейки.

— А-а! Вот что внутри этих здоровенных экранированных штук на станциях. Магнит и верёвочка!

— Практически, — буркнул Гедимин, опуская крышку на место. — Что там у вас с Айзеком?

Вепуат торжествующе ухмыльнулся.

— Договорились. До ночи нас искать не будут.

…Гедимин думал, что нхельви остановятся у разлома, но их хвосты мелькали среди камней, пока сарматы не вышли на уступ над дымящимся ручьём. Зверёк сел рядом с ними, принюхался и фыркнул.

— Много огненных червей! Всегда ступайте на твёрдое!

«Было бы там это твёрдое,» — думал Гедимин, снимая с плеча сфалт. Ему было не по себе.

— Так ты точно знаешь, что за пустыней — огонь? — спросил Вепуат, присев на корточки. Зверёк дёрнул усами.

— В её сердце много жара. Туда не ходят. Точно никто не скажет.

— Что ж, спасибо за помощь, — Вепуат выпрямился и оглянулся на Гедимина. — Сейчас пройдём разлом — и сразу излучаем, ага? Расчищаем себе тропу. Ты светишь вперёд, я — назад.

— На кристаллоидов не отвлекаться, — буркнул Гедимин, спускаясь по склону. Ему было неспокойно. «Черви… Могут они сообразить, что Текк’ту в их пустыне неоткуда взяться? Или как-то проверить, он это или нет? Они ведь не такие тупые, как кажется…»

…Земля не шевелилась. Она по всей долине была однородной — песок, перемешанный с обломками камня, редкие крупные валуны, трескающиеся от жары… Тут и там среди камней блестели «бутоны» кристаллоидов. Через час пути Гедимин не выдержал, остановился и наклонил сфалт к земле, переключая в плазменный режим. Вепуат покосился на оплавленный, ещё горячий двухметровый керн и сдержанно хмыкнул. В руках он держал малый излучатель — и водил им по сторонам, не опуская ни на минуту.

— Следующая остановка — моя. Минералы изучать можно, а растения — нет?

— У тебя уже есть образец, — напомнил Гедимин. — И ты его три дня оплакивал.

Вепуат фыркнул.

— Я не собираюсь ничего ломать. Просто посмотрю, как далеко расходятся побеги. И соберу статистику по размерам и числу. Интересно, когда они размножаются? Я бы посмотрел.

…Гедимин прикопал у разлома очередной валун-метку. Он уже сбился со счёта — и только надеялся, что карты Вепуата не подведут. Пейзаж за разломами давно перестал меняться — везде, как ни смотри в «телескоп», была только пустыня.

— А температура-то растёт, — вполголоса заметил Вепуат, взглянув на термометр. — Тут уже плюс пятьдесят восемь.

— Суточные колебания, — буркнул Гедимин, поднимая излучатель — вдалеке уже шевелился песок. «Чем дальше идём, тем больше червей. Что они тут едят?»

Вепуат заглянул в «телескоп» и хлопнул себя по бедру.

— Нашли!

Гедимин отобрал у него прибор и растерянно хмыкнул.

— Это? Ну да, камни там крупнее…

— Это лавовые гряды! — Вепуат выдернул «телескоп» из его пальцев, «посветил» излучателем себе под ноги и ускорил шаг. — И тянутся они во-он оттуда. Подходим к цели!

…За вторым разломом песок шевелиться перестал. Его тут уже и не было — только в углублениях, куда сдувало раскрошенную пемзу. Чёрный и оранжевый камень похрустывал под ногами, тёмно-багровый отзывался глухим звоном. Гедимин то и дело останавливался и наклонялся за очередным образцом. Вепуат шёл рядом, настороженно оглядываясь.

— А ведь это всё вылилось совсем недавно, — заметил он, глядя на лавовое поле. — За тем разломом были растения. А тут ничего нет.

— Может, не сезон, — Гедимин вспомнил шевелящийся ковёр поверх гравия и пепла. Вепуат покачал головой.

— Тут даже спор почти нет. Не успело нанести.

…Валуны больше были не нужны — Гедимин вырезал отметины прямо на застывшей лаве. Не успел он закончить, как земля слабо дрогнула. Вепуат схватился за «телескоп».

— Ядро Сатурна!

Впереди — сразу за бугристым каменным полем — дымились багровые разломы. Слоистые холмы, наплывающие друг на друга, раскололо по всем направлениям. Казалось, каменные островки шевелятся, будто поверхность под ними дышит. На склонах светились свежие потёки расплава — ещё один слой материковой коры.

— Куда⁈ — Гедимин нагнал Вепуата на полпути к расщелинам. Тут уже чувствовался жар камня — а у самого разлома он местами дымился.

— Там трапповое поле. Активные траппы…

— А мы осторожно, — прошептал Вепуат, глядя на разлом. — Только посмотрим — и назад.

…За разломом камень был липким и чуть проседал под ступнёй — и Гедимин, вырезая пограничную метку, думал, не затянет ли её вязким расплавом. Вепуат покосился на термометр, присвистнул и оглянулся на Гедимина. Впереди расселина медленно выпускала тягучие лавовые ленты. Что-то, попав на воздух, вспыхивало — и горящий светящийся поток полз дальше. До сарматов дотянуться он не мог — между ними и склоном был волнистый уступ из уже затвердевшей лавы. Новая натыкалась на него и медленно темнела. Сверху её уже накрывал следующий слой — и рано или поздно уступ они должны были преодолеть.

— Чёрта с два тут пройдёшь, — прошептал Вепуат, сделав пару шагов по относительно надёжной поверхности. Гедимину очень хотелось поймать его за шиворот и дёрнуть назад. То, что казалось прочным, снизу уже подтачивал жар — и сармат не знал, когда именно очередной скальный массив треснет или просядет.

— Пройдём чуть-чуть по кромке, — Вепуат подался в сторону от лавового языка. Там, куда сармат смотрел, уже дымился другой. Он потемнел до багрового свечения, местами покрылся чёрной коркой — но сбоку его подтапливал и разогревал ещё один поток. Эта лава вытекала толчками; она была очень горячей и лёгкой — и её волны перехлёстывали через застывающий расплав и дымились лужицами, странно поблескивая. Вепуат пригляделся к ним и еле слышно хмыкнул.

— Кристаллизация? Это вроде по твоей части.

Кромка лужиц, и правда, выглядела игольчатой. Гедимин подался чуть в сторону — воздух, дрожащий над лавой, накалился до полутысячи градусов и норовил расплавить обшивку — и дотянулся до неё когтем. Мелкие кристаллы высыпались на ладонь. «Жидкая фракция выпадает осадком на фрагментах более густой и холодной. Обычное явление… А эти кристаллы — они довольно твёрдые,» — он зажал обломок между пальцев и увидел, как на щитке обшивки остаётся царапина. Кристаллические песчинки были ещё горячими, и Гедимин не удивился их слабому свечению. «Странно только, что оно белое… Hasu!»

— Вепуат! Посвети на лаву!

Разведчик, мигнув, схватился за излучатель. Лавовые лужи вспыхнули изнутри ярким белым светом.

— Церовая лава! — Вепуат, не подумав, сгрёб остывающий расплав — и охнул, глядя на вскипевшую обшивку. Гедимин успел поймать кристаллы в «ковш» защитного поля.

— Посвети на оба потока, — велел он Вепуату, сгребая тем же ковшом соседнюю лужицу. Кристаллы были мелкими, миллиметра полтора-два в поперечнике — но Гедимин уже видел, как расплав, оседая на этой затравке, доращивает её до полноценного церита.

Жидкая лава вспыхнула ярко, остывающая — куда тусклее. Облучённые кристаллы ещё светились из мешка и гаснуть не собирались, когда холодный лавовый поток снова потемнел. «Цера двух сортов,» — Гедимин поддел вязкий массив резаком. «Не чистое вещество, смесь, но — её можно обогатить. Надо набрать хотя бы пару центнеров…»

— Вытекает и вытекает, — прошептал Вепуат. Он стоял уже по щиколотку в лаве — очередная волна перегретого расплава поднялась слишком высоко — но смотрел только на сигма-сканер.

— Назад! — Гедимин, отцепив от руки «ковш», рывком выдернул сармата на высокий лавовый гребень.

— Вот так вот просто, — прошептал Вепуат, будто ничего не заметив. — Вытекает… и оседает. Пришёл и набрал.

Гедимин, поддевая «ковшом» жидкий расплав, возмущённо фыркнул. «Прожжёт — не прожжёт?» — высчитывал мозг, а свободная рука, будто сама по себе, настраивала генератор защитного поля. «Вот сюда ему тёмной массы — пусть начинает кристаллизацию…»

— Ты сначала сюда попробуй пройди, — он прикрепил белесый «мешок» к броне. Защитное поле справлялось — но идти-то предстояло не один час…

— Сюда, наверное, даже Джагулы не проедут. Там черви, тут лава…

Вепуат переступил с ноги на ногу, наконец посмотрел на ступни, покрытые застывающим расплавом, и растерянно хмыкнул.

— Гедимин, ты… ты эту штуку в мешок залил? Она тебе спину не прожжёт?

Сармат отмахнулся.

— Остынет раньше. Небось не кориум. Давай выбираться, пока склон не подмыло.

Расселина, извергающая вязкую лаву, уже десять минут не могла выплюнуть запечатавший её комок. Он пузырился у выхода, буграми выпирая наружу, и сверху уже начал темнеть. «Вот сейчас его поддаст снизу…» — Гедимин, не успев додумать, схватил Вепуата за плечи и вместе с ним выкатился из разлома. За спиной громыхнуло. Защитный купол, поднявшийся над сарматами, обдало раскалёнными ошмётками. Обломок размером с голову прокатился мимо и замер, дымясь и подмигивая красными «глазками».

Ещё два разлома сарматы преодолели бегом и остановились только за третьим, когда жар начал спадать. Вепуат оглядел скафандр, покрытый щербинами и облепленный песком, попытался отряхнуться, но без толку — песчинки влипли в оплавленную обшивку. Гедимин посмотрел на себя и поморщился. «В переплавку.»

— Мн-да-а, — Вепуат, тяжело дыша, сел на камень. — Филкам туда лучше не соваться. Асбест, может, и спасёт. А вот респираторы не вытянут.

Гедимин, встряхнувшись, огляделся по сторонам. Здесь ему было спокойнее — сюда лава давно не затекала, а значит, такие мощные извержения были редкостью. «Но источник расплава — всё тот же. А та жёлтая жижа гораздо легче других фракций. Определённо, её забрасывало и сюда…»

Он забрал у Вепуата излучатель и «посветил» себе под ноги. Чёрная полоса загорелась тускло, жёлтая, игольчатая, вспыхнула ярко — и не красным, а серебристым.

— Ого! А вот это уже другой разговор, — Вепуат ударил кулаком по рыхлому камню и сгрёб в горсть осколки. — Тут нет источников излучения, вот оно толком и не светится. Церу, похоже, искать надо ночью…

«Раздробить и обогатить,» — думал Гедимин, выламывая крошащиеся куски. «И правда, ничего сложного. Не считая пустыни, червей… и игольчатой пыли. Эта штука в общении хуже асбеста…»

— Но наши и сюда, наверное, не пройдут, — тяжело вздохнул за его плечом Вепуат. — Даже если червяков разгонят. Мы-то еле прошли. Разве что на самой кромке пустыни…

— Там концентрация не та. Обогащать убьются, — проворчал Гедимин, закидывая массивный «образец» на свободное плечо. Сфалт пришлось положить поперёк, иначе всё не помещалось.

— Хочешь, я понесу? — Вепуат кивнул на плазморез. Гедимин, мотнув головой, двинулся к разлому. «Тут и тонны нет. Доберёмся.»

…За последним разломом их встретил стрёкот полусотенной стаи нхельви. Зверьки столпились у обрыва. Кого-то выпихнули на тропу, но он тут же шмыгнул обратно. Следом тяжёлым шагом вышел Гварза, смерил сарматов недобрым взглядом и жестом показал: «Дезактивация!»

— Да там чисто, — пробурчал Вепуат, но сопротивляться не стал. Гедимин, сдирая с себя искорёженные щитки, видел, как он поддевает и счищает въевшиеся песчинки.

— Переплавил бы, — сказал он Вепуату, показывая Гварзе издалека экран дозиметра — «Чисто!» Разведчик только отмахнулся.

— Ничего, мне не на парад… Эй! Гварза! Мы — двое ликвидаторов. Мы что, «чисто» от «грязно» не отличим⁈

…Расплав в мешке успел застыть по его форме — так и вывалился на поддон удлинённой сморщенной каплей. Рядом Вепуат высыпал остатки игольчатой лавы — пока её несли, она вся раскрошилась. «Значит, дробить её будет легко,» — подумал Гедимин и покосился на хмурого Айзека. Тот вдвоём с Гварзой разглядывал принесённую руду и едва заметно щурился.

— Филкам там делать нечего, — рассказывал Вепуат, не обращая внимания на фырканье по углам. — А вот мы, пока мы тут, можем натаскать на годы вперёд. Её, в принципе, уже можно в светильники. А Гедимин ещё собрался как-то обогащать. Ну, тут я не спец…

— Так и делал бы свою работу, — буркнул Гварза. — Где образцы флоры и фауны?

Вепуат возмущённо фыркнул.

— Иди туда и сам ищи! Тебе ж сказали — там пус-ты-ня!

— Тихо, оба, — Айзек недовольно сощурился. — Значит, обогащение… Гедимин, какой план?

— Размолоть в пыль и растянуть на катушках, — сармат пожал плечами. — Образец чистой церы у нас есть.

— Отлично, — Айзек на мгновение приложил ладонь к шлему. — Вот вам двоим занятие на завтра. Со станции ни ногой!

13 день Воздуха, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

— Айзек какой-то нервный, — вздохнул Вепуат, разглядывая экран сигма-сканера. — Сам не свой последние дни. В прошлый заезд он был как-то спокойнее… Ну что, ещё раз — или хватит?

— Сыпь, — скомандовал Гедимин, стряхивая с когтя блестящие крупинки.

Это была загрузка с самыми мелкими шарами — хрупкую руду растёрли практически в пыль. Пока мельница грохотала, Гедимин натягивал мембраны в сортировочной колонне — точнее, крепил куски рыхлой ткани поперёк толстой трубчатой кости. Два образца чистой церы лежали в кармане; труднее всего было засунуть их в катушку.

— И ещё час грохота, — Вепуат потёр наушник. — А потом — то же самое, но с твёрдой рудой. Вот почему этим не занимаются филки⁈

Где и чем занимаются филки, Гедимин не знал — он вместе с Вепуатом с утра засел в горнообогатительном отсеке. Из оборудования там была поршневая машина, камнедробилка с запасом шаров и стопка поддонов. «Начнём работать с ирренцием — надо будет сделать нормальную колонну сортировки,» — думал Гедимин, прикрепляя к «магниту» широкую защитную пластину. Она перекрывала костяной патрубок — так, чтобы вся пыль, проскочившая через сита, липла на неё. «Когда закончим, будет светиться,» — Гедимин криво ухмыльнулся, засыпая в кость первый черпак пыли. «Засуну в стекло и отдам коменданту. Светильник есть светильник — какая разница, из чего?»

…Вдалеке забулькала «гражданская сирена». Гедимин только поморщился. Он как раз отряхивал костяную пластину от очередного слоя пыли — и уже не знал, что делать, чтобы она не разлеталась по сторонам. «С измельчением мы переборщили,» — думал сармат, выворачивая защитный купол над контейнером. Внутрь высыпалась ещё щепотка «обогащённой» церы. Сейчас, в прозрачной ёмкости, свечение концентрата уже было заметно.

— Слышал? — Вепуат остановил камнедробилку и тронул наушник. — Вроде сирена.

Под потолком, в воздуховодах, снова заклекотало. Сарматы переглянулись и пожали плечами.

— Не авария? — Гедимин тронул висок. Реактор вяло мазнул волокнистым щупальцем по коже — и вдруг «зашевелился», забираясь к сармату на макушку. «Был один. Теперь два-а. Кто-о?» — прогудело между барабанными перепонками. Гедимин мигнул.

— Кого два?

— Он сам не знает, — сказал Вепуат, поднимаясь на ноги. — Пойдём посмотрим.

К подъёмнику они опоздали — пришлось вызывать, и спустили его им далеко не сразу.

— Сигнал для кого был⁈ — филк-дежурный сердито фыркнул. Снаружи доносились голоса, под массивными гусеницами хрустел гравий. «Бронеход,» — машинально определил Гедимин, но тут же вслушался и мигнул. «Два бронехода?»

За передвижной лабораторией «Элидгена» вверх по склону ползла вторая машина, вдвое длиннее, в пятнистой чёрно-синей обшивке. По её обтекаемой форме было видно, что она рассчитана на совсем другие скорости — и Гедимин, присмотревшись к двигательному отсеку, ошалело мигнул. «Лучевое крыло? Глайдер „земля-атмосфера-вакуум“⁈»

Айзек выбрался из машины — и, пройдя мимо кабины второго бронехода, остановился у хвостового люка. Лабораторию уже открыли; по трапу, щурясь и неуверенно оглядываясь, спускалась группа филков. «Восемь, девять, десять…» — начал было считать Гедимин, но тут зашипели пневмозатворы второго бронехода, и сармат повернулся на звук и мигнул в третий раз. На трап шагнул невысокий сармат в мягком скафандре. За ним из люка выглянул рослый марсианин в комбинезоне, и Гедимин уставился на его ноги. Колено «сместилось» вверх, пятка вытянулась и поднялась, пальцы сошлись плотнее. Сармат перевёл взгляд на голову и увидел вытянутый, чуть загнутый нос и складчатые уши. Чужак, заметив, что на него смотрят, развернул складки и криво ухмыльнулся. Ухмылку и глаза Гедимин узнал, несмотря на складчатые веки. «Эгнаций⁈ Неслабо их мутировали. Интересно, икрометание тоже…»

— Наверх их выгонять не стоило, — чуть повысил голос первый вышедший, пока Старшие-мутанты выбирались из машины; говорил он странно — слишком высоким тоном, растягивая гласные. — Я хотел посмотреть на вашу медчасть. Да, я понимаю специфику, — но для первичного осмотра она всё-таки годится?

«Где я слышал этот голос?» — мучительно пытался вспомнить Гедимин, глядя на ступни чужака. Его, похоже, тоже мутировали — и ещё сильнее укоротили пальцы, сделав ногу похожей на звериную лапу. Коснулось не только ног — даже лицо вытянулось, уши переползли к макушке, и чужак, насколько сармат мог разглядеть, напоминал огромного облысевшего… кота?

— Вепуат! — повернулся к сарматам Айзек. — Вепуат Хепри — штатный биолог. Временно возглавляет медчасть. Знакомься, Вепуат, — Кронион Гварза проведёт инспекцию…

«Кронион⁈» — Гедимин, ошалело мигнув, двинулся вперёд.

— Гедимин, ты можешь работать спокойно, — сказал ему Айзек; филки, подгоняемые Кененом Гварзой, уже спускались к лифту, Старшие-мутанты смешались с их толпой, группа новичков держалась отдельно, и за ней шли два коменданта. — Осмотр коснётся только изменённых, а тебя…

Сармат-кот вздрогнул всем телом и вскинул голову, заглядывая Гедимину в глаза. Потом едва заметно ухмыльнулся и подмигнул.

— Спасибо за списки, — он развернулся к Айзеку. — Одного из десятка для выборки достаточно. И, раз я всё равно тут на четыре часа… Через три часа и три четверти пусть на осмотр зайдёт и Гедимин.

…По рельсу, проложенному по потолку, проехали короба, набитые земной одеждой. Филк, вышедший из отсека, проводил кожаные «ящики» на костяных каркасах ошалелым взглядом и пощупал рукав.

— Раз в десять дней сдавать респираторы на замену фильтров! — комендант, заметив отвлёкшегося, повысил голос. — Для занятых на пыльных работах — замена раз в пять дней. Самим в фильтры пальцы не совать! Заметив протечку, руками не трогать — бросить, огородить и бегом к ликвидаторам!

Филк, забыв о коробах, изумлённо мигнул.

— Ликвидаторам⁈ Чего вы туда напихали⁈

Из группы, обсуждающей что-то у стены, донёсся растерянный голос:

— То есть — выварка из медуз⁈

Филк, только что вышедший из медотсека, прислушался и насмешливо хмыкнул.

— Медузы им не нравятся? А всю зиму ходить в грязных шкурах⁈

Гедимин тихонько шагнул в сторону. На новичков он смотрел с сочувствием. «Последняя тридцатка — и её тоже ни о чём не предупредили. Наверное, предупреждённых сюда сам Ассархаддон не загнал бы…»

…Люк медотсека закрывался плотно, и даже вентиляция тут была выделенная, — голоса снаружи в отсек не проникали.

— Мн-да, — короткие пальцы с втяжными когтями ощупали ветвистый шрам от ключиц до нижних рёбер. — Кто-то очень торопился. А вот тут…

Кронион дотронулся до подбородка Гедимина, ощупывая параллельные шрамы.

— Тут — слишком осторожничал. Хотя, принимая во внимание, когда это делалось… Это всё надо править, Гедимин. У тебя уже челюсть деформируется. Повернись спиной… Мн-да. Свежая травма… поверх сотен старых. Позвоночник ты не бережёшь…

На спину сармата брызнул дезинфицирующий спрей. Затем запищал сигма-сканер — массивный, с несколькими парами «щупов». Гедимин замер, стараясь не шевелить головой, но сидеть молча терпения уже не хватало.

— Ты где сейчас? У Ас… «Тория» работаешь?

Кронион еле слышно хмыкнул.

— Нет. Я мирный медик в гетто «Рутения». Это — так… попросили, я поехал.

Что-то с силой прошлось вдоль позвоночника, заставив Гедимина выгнуться назад. Сармат ошалело встряхнул головой — кровь выдавилась в артерии так, что в ушах зазвенело.

— Прости, поторопился, — пробормотал Кронион, нащупывая что-то вдоль хребта. — Гедимин, тебе с этим надо что-то делать. Тут всё скомкано и завязано узлами. Заросшая трещина… ещё одна… кто тебе разрешил бегать посреди сращивания⁈ М-медики, мать их пробирка!

Он прошипел что-то сквозь стиснутые зубы. Гедимин чувствовал, как по спине пробегает то холодок, то волна тепла.

— Ты на многое не рассчитывай, — Кронион снова опрыскал кожу дезинфектантом и отошёл, вытирая руки. — Тебя надо в медкапсулу — и серьёзно править. Ты сейчас у кого? У Кей-Маккензи? Пересечёмся — поговорю…

Гедимин досадливо отмахнулся.

— Я не болен. Лучше скажи — ты тоже… в этом проекте? С Равниной?

Кронион дёрнул головой.

— На моё счастье, ваш куратор не любит мутантов. Делает — но не любит, — «кот» криво ухмыльнулся. — Я работаю в «Рутении». Всё, что я знаю, — меня попросили осмотреть нескольких сарматов… и сопроводить живой груз. Судя по отсутствию мутаций — ты тут тоже не задержишься?

— Надеюсь, — буркнул Гедимин, влезая в скафандр. Без привычной брони ему было неспокойно — даже здесь, в герметичном отсеке.

— Вот когда вернёшься — займись здоровьем, — Кронион бросил перчатки в переносной утилизатор и снова повернулся к сармату. — Спина и лицо — это в первую очередь. Сам знаю, что дельный медик — редкость. Но ваш Фокс вроде на хорошем счету. Свяжись с ним, пусть доделает свою работу. Нет, с Маккензи надо поговорить…

…Бронеходы снова ползли по склону — лаборатория впереди, глайдер Крониона — сзади. Вместе с Гедимином проводить их вышел Вепуат.

— Любопытный мутант, — заметил он вполголоса. — Ещё с поза-той войны. Я думал, таких уже не осталось. Надо же, медик…

— Угу, — буркнул Гедимин. Он хотел было удивиться, что Вепуат не помнит Крониона — но сам вспомнил, что ему неоткуда знать мутанта. «А нас всего-то трое и было — тех, кто его признал бы,» — подумал сармат, и под рёбрами шевельнулось что-то холодное. «А сейчас — один я. Странно, что он меня ещё помнит.»

14 день Воды, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

— Завтра день Камня в месяце Камня. Как думаешь, сильно тряхнёт?

Только это Вепуат и успел сказать Гедимину по пути от душевой. Уже на лестнице обоих перехватил Айзек. Теперь Вепуат стоял на складе над коробом чёрного песка и «пробиркой» из толстой полой кости, а Айзек давал ему и озадаченному Ардану последние инструкции.

— Да я сам пойду, — Гедимин недовольно сощурился. — Я это дело хотя бы знаю…

Айзек отмахнулся.

— С загрузкой литейной станции справятся Ардан с Вепуатом. Форма изделия — элементарная. А ты нужен нам на энергоблоке. Сброс энергии, забыл? Она из реактора сама не вытечет.

…Взгляд Гварзы жёг сармату спину. Зачем «командир» встал посреди коридора оттока и уставился на активную зону, Гедимин не знал — только надеялся, что височные пластины тот двигать не будет. Реактор всё равно что-то чувствовал — волокнистые щупальца, обвившие руки и грудь сармата, были нагреты сильнее обычного, и их концы нервно подёргивались.

— Тихо. Сейчас уйдёт, — шёпотом пообещал Гедимин, неловко гладя ближайший твэл. За спиной кто-то отчётливо скрипнул зубами.

Реакторный накопитель не «фонил» — до его насыщения было ещё далеко. Гедимин, обернув его защитным полем, не различил даже слабых бликов «наведёнки». Руки тоже не «фонили», но завернуться в поле пришлось от макушки до пят. Сейчас сармат стоял с пластиной и излучателем под каменной «линзой» в потолке и ждал сигнала.

— Погоди, — донеслось из-за «линзы», из верхнего отсека. — Сначала его должен увидеть Ансур… Ага!

Соседняя золотистая колонна — пустующая опора для колец-накопителей — провернулась по часовой стрелке, дёрнулась обратно и замерла. Наверху облегчённо вздохнули.

— Гедимин! Давай на счёт «пять»!

Сармат беззвучно хмыкнул. «Здесь мог бы скомандовать и по-сарматски,» — пронеслось в голове. «Макаки не услышали бы.»

Зелёный луч ударил в потолок. Наверху что-то пробормотали.

— Когда привезут кольца? — громко спросил Гедимин, опуская излучатель. Пластина посветлела. Больше из неё ничего нельзя было «выдавить».

— Спроси у Маккензи, — угрюмо ответил Кенен Гварза.

Сверху донёсся шорох — сарматы спускались из отсека сброса. Гедимин двинулся к реактору — пластину надо было поставить на место. «Видно, и впрямь придётся самому ехать к Маккензи,» — думал он, угрюмо щурясь. «У Айзека и Гварзы опять всё застряло.»

…В третьем «мониторе» над ракушкой-пультом отражалась золотистая «чешуя» — закрытый бассейн топливохранилища. Кённа, старший оператор, с опаской покосился на новые рычаги.

— И этим тоже мы будем рулить?

— Так безопаснее всего, — отозвался Айзек. — Конечно, на выгрузке будет работать удвоенная смена. Но управлять перегрузочной машиной придётся вам. Гедимин составил инструкцию…

Гедимин в очередной раз попытался разгладить мятый листок и досадливо сощурился.

— От бумажек толку мало. Им надо попробовать. Испытания…

Операторы вздрогнули.

— Таскать живые твэлы? Вот сейчас, при неготовом оборудовании? Там даже воды нет…

— Хранилище безводное, — сказал Айзек. — Её там и не будет. Но насчёт живых твэлов…

Гедимин качнул головой.

— Живые тут ни к чему. Хватит пустых оболочек. Нужно проверить, как идёт перегрузка. Хранилище — реактор — и обратно. И… — он на секунду задумался. — Лучше начать с пустого блока. Чтоб не дёргались из-за реактора.

Операторы переглянулись.

— Кто додумался загрузить реактор при недостроенном оборудовании? — еле слышно пробормотал Кённа. Гедимин взглянул на Айзека и криво ухмыльнулся. Тот поморщился.

— Реактор с поверхности нужно было убрать. Особенности местного климата — не моя вина. Итак, испытания на пустом блоке… Пожалуй, в этом есть смысл.

…«Стержни по одному, так-то, не таскают…» — в очередной раз подумал Гедимин и отодвинулся от пульта. Он сам не заметил, как успел подойти, — вроде бы только что стоял у противоположной стены и смотрел, как магнит перегрузочной машины зависает над открытой ячейкой хранилища. Манипулятор пошёл вниз; филк-оператор медленно двигал рычаг, пока две планки на мониторе не совместились. Раздвоенный рычажок качнулся вниз, ипроновая пластина зашла в паз, и манипулятор начал подниматься. Стержень за ним не пополз; доля секунды — и его припечатало крышкой. Гедимин облегчённо вздохнул, шагнул к стене и убрал руки за спину.

— В целом, конструкция рабочая, — в который уже раз повторил Айзек; он как уставился на монитор, так и не двигался с места. — Но слишком многое зависит от оператора…

Гедимин пожал плечами.

— Я и так весь потолок утыкал ограничителями. На кой он о них бьётся — у него спроси.

Оператор на его недовольный взгляд неприязненно сощурился.

— Нельзя было сделать жёсткий манипулятор⁈

— А раздвигать его как — руками? — отозвался Гедимин, стараясь не морщиться. Упрёк попал в цель. «Может, всё-таки можно было…»

— У вас будет много лет на доработку оборудования, — Айзек нахмурился. — Сейчас эта конструкция — рабочая? Годится для живых твэлов?

— Кто ж её знает, — оператор переглянулся с напарниками и пожал плечами. — Взорвётся — не взорвётся…

— Ясно. Отбой, — коротко ответил Айзек и, взяв Гедимина за плечо, подтолкнул к шлюзу. Сармат с присвистом выдохнул, но промолчал — да в шлюзовой камере говорить уже было и не с кем.

— Стержни я проверю и уберу, — сказал ему Айзек; его лицо блестело от испарины. — Иди отдыхать. Сегодня и завтра — никуда не бегать! Ни одному, ни с Вепуатом. На завтра намечено важное.

…Двое филков стояли у душевой. Гедимин замедлил было шаг, но понял, что внутрь они не собираются. Один из них держал на вытянутой руке рамочный радиометр и покачивал его из стороны в сторону. Камешек-подвес постукивал о стекло.

— И этим предполагается… измерять радиационный фон? Как?

— Если держать рамку ровно, подвес должен как-то двигаться вдоль шкалы, — отозвался второй филк. — И что-то показывать.

Первый фыркнул.

— И это называется «измерительный прибор»? — он перевернул колбу вверх ногами. — Если при малейшем наклоне…

— А ты не наклоняй, — буркнул Гедимин, убирая руку за спину — пальцы так и чесались дать щелбан. — И шлем надень!

Филки, быстро переглянувшись, подались в сторону. Гедимин подождал, пока шлем будет надет, и прошёл мимо. За спиной что-то пробормотали, но сармат уже не прислушивался. «Новопоселенцы… Зря за ними никто не смотрит. Тут не Земля.»

15 день Камня, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — Сфен Воды, река Эллур, острова Шеш и Ахег

— Почему я-то⁈ — взвыл Вепуат, возмущённо сверкая глазами. Кенен Гварза покосился на него, выразительно поморщился и чуть отодвинулся. Гедимин молча показал Гварзе кулак.

— Потому что должен остаться кто-то, кто ладит с реактором, — отозвался Айзек и укоризненно ткнул Гедимина в бок. — Сиди у щита управления. Наружу — ни ногой!

Вепуат обиженно хмыкнул. Гварза снова покосился на него и злорадно ухмыльнулся. Айзек, уже не обращая на них внимания, повернулся к Гедимину, и тот разжал кулак и спрятал за спину.

— Будь осторожен — и поменьше открывай рот. Не хотелось бы устраивать драку в чужом городе, но…

Гедимин угрюмо кивнул и поправил на плече сфалт. Ему вспомнилась шипящая стена пара, потом — внезапный удар «гидромолота», и он незаметно потёр нагрудник. Пальцы нащупали мелкие неровности на щитках обшивки — выпуклости, кольцом поднимающиеся по краю каждой пластины. «Мутирует. Завтра — в переплавку.»

В карманах у сармата лежали стеклянные бусины — цветные, прозрачные и с искрой. Айзек забрал у Вепуата серебристую копию витой ракушки с короткими шипами, повертел в руках и одобрительно хмыкнул.

— Термочаша? — Гедимин заглянул в ракушку. — Под водой-то она зачем?

— Они разберутся, — сказал Айзек, убирая «чашу» в карман. — Дельта Эллура… Давно я там не был.

— Думаешь, туда нужно именно сегодня? — Гварза щёлкнул по наручному передатчику. — День Камня. Могут быть неслабые толчки.

Айзек тихо вздохнул.

— В день Камня Вода ослаблена — меньше вероятности, что Селасси решат напасть. А толчки… как-нибудь переживём. Осторожнее у обрывов! Следи, чтобы новички не лазили где ни попадя.

…Гедимин выбрался из «фонящего» ила, обогнул жёлтый «пограничный столб» и вышел на берег. Под ногами захрустела иловая «керамика». Сармат оглянулся на реку и увидел своё отражение. На горизонте виднелась мелкая рябь, но у берегов вода была зеркально гладкой.

— Юное Пламя приветствует Венгутту, повелительницу рек, — нараспев проговорил Айзек, поднимая на ладони пригоршню бусин. — Мы принесли дары для её народа. Пусть Эллур запомнит — мы пришли с мирными намерениями!

Бусины полетели в воду. Следом Айзек запустил ракушку. Гедимин видел, как на месте их падения всколыхнулась волна — вдвое выше, чем можно было ожидать. Он взглянул на сигма-сканер — к островку стягивались длинные полосы ряби.

— Они тут, — прошептал он, кивнув на воду.

— Сам вижу, — отозвался Айзек, поднимая на ладони последние бусины. — Стой спокойно, ладно?

— Скажите живущим в Эллуре, — он бросил стекляшки в воду, — если хотят говорить со жрецами Пламени — пусть приходят! Мы не держим на них зла!

Вода всколыхнулась и замерла. Гедимин покосился на гряду островков. Среди них виднелись мелкие точки, но излучение разломов мешало их рассмотреть. «Лодочки Скогнов… Нет, для путешествий по воде нам нужно что-то своё. Может быть, даже из рэссены — и на лучевом крыле.»

По воде протянулась полоса фиолетовой пены. Айзек радостно хмыкнул.

— На острове Шеш всегда кто-то есть. Гедимин, ты пока молчи. Говорить буду я.

«Корабль» Скогнов был невелик — и, на взгляд сармата, туда набилось слишком много пассажиров. По бортам они распределились толково, но лодка под их весом заметно просела. Полоса пены подтащила «корабль» к островку и ткнула в него носом. Скогны уставились на сарматов, быстро переглянулись и заверещали.

— Жрецы Пламени! — командиру наконец удалось всех перекричать, и аборигены притихли. — Старейшины Эллура передают вам своё почтение!

Он приложил сразу две ладони ко лбу и склонил голову. Гедимин беззвучно хмыкнул и покосился на сфалт. «А сразу, без стрельбы, так нельзя было?»

— Всех благ Эллуру — и реке, и городу, — Айзек небрежно тронул шлем над лицевым щитком. — Это мы, Айзек и Гедимин, и тут нет обмана.

— Мы уже видим, что на вас нет чар, — вскинул руки переговорщик. — И мы зовём вас на остров Шеш. Пусть в Эллуре не подготовились, но на Шеше всегда рады странникам!

Гедимин криво ухмыльнулся. «На Шеш нам плыть на вашей лодке?» — хотел было спросить он, но тут же заметил на воде волнение — от ближайшего острова отделились два «корабля». «Ну, разве что Селасси нас дотащат,» — он дотронулся до респиратора, перекрывая клапаны и подключая баллоны с дыхательной смесью. «Если что — по дну дойдём. Если не заблудимся в иле.»

…Что-то придерживало «корабль» под днище — и, по ощущениям, довольно быстро несло его вперёд. Посмотреть, что там, Гедимин не мог — он и шевельнуться-то боялся. Растянувшись на спине, зажатый плечами в бортах, он щурился на перепончатый парус и Скогна-рулевого, устроившегося в ногах. «Эта штука слишком лёгкая. Подниму руку — опрокинется.»

Что-то зашуршало под днищем, и Скогн, проскакав по груди сармата, прыгнул куда-то вверх. Лодку дёрнуло в сторону. Гедимин услышал громкий плеск, а за ним — верещание. Потом кто-то придержал лодку под левый борт.

— Вылезай, — скомандовал Айзек, заглядывая внутрь. — Эти штуки очень легко опрокидываются.

Гедимин ухватился за его плечо и, оттолкнувшись, вывалился за борт. Вокруг заверещали. Айзек охнул. Гедимин повернулся к нему и увидел лодку, качающуюся у длинного причала. Воды она всё-таки черпнула, и теперь Айзек пытался лишнее из неё вылить. С невысокой набережной, вымощенной разноразмерными каменными обломками, глазели Скогны. От неё в воду уходили сложенные из того же камня молы — а впереди, в двух шагах от кромки воды, поднимался высокий округлый склон. Он был весь изрезан ложбинами; внутри них белели ступеньки — вбитые в стенку кости. Кто-то из Скогнов уже добрался туда и теперь махал сарматам.

— Приехали, — Айзек стоял на берегу, дожидаясь Гедимина. — Судя по крикам, эллурцев с вышки уже видно. Держись когтями — ступеньки тут непрочные.

Гедимин угрюмо кивнул. Он уже начал подъём по коре окаменевшего дерева. Оно было мёртвым — и, видимо, выгрызенным изнутри; когти легко цеплялись за чешуи каменной коры. Мимо по щербатым гребням проносились Скогны — они тоже обходились без ступенек. «Пятнадцать метров вверх… в глубину, похоже, больше. Корни у этой штуки, видимо, глубокие. Или очень водостойкие. Интересно, внутреннюю полость заливает?»

…Дно окаменевшего дерева было на десяток-два метров ниже уровня воды. Гедимин, поджав ноги, устроился на глиняной скамье и смотрел на свисающие со стены разбухшие губки. Ими заткнули «водопровод» — тонкие трубки, засунутые в трещины коры. Жидкость просачивалась в них, пропитывала губки и время от времени капала в подставленный бочонок. Никого это не смущало — в воде из точно такой же ёмкости, как успел заметить сармат, заварили сушёные ягоды курруи. Теперь взвар, перелитый в огромную чашу с носиком, разливали по кубкам. Один из них поднёс к респиратору Айзек, покосился на Гедимина и передал ёмкость ему. Сармат вылил полкубка в фильтры и дал воде стечь по коже — охлаждение ему сейчас не помешало бы.

Целая толпа Скогнов собралась вокруг длинного стола — помоста из обожжённой глины, сплошь покрытого лунками. В них удобно было втыкать остродонные чашки. В эти же углубления встали «ноги» здоровенной жаровни со множеством раструбов, отводящих тепло; сейчас на них дожаривалось что-то съедобное. В спешно подтащенных больших чашах блестели куски неопознанной органики. Просканировать их Айзек не позволил; Гедимин мог только предположить, что это пища, потребляемая без термообработки. Айзек из чаши что-то взял, незаметно сунул в карман; Гедимину предлагать не стали.

— Мы всегда уважали могущественных Куэннов, — слышал он настойчивый голос кого-то из Скогнов; все, кто был за столом, так и сидели в высоких, не слишком-то удобных шапках с яркими плавниками. — Эллур стоит на ветвях их мощи. Даже сейчас, когда скалы Ахега потускнели. Теперь мы на ветвях мощи Элидгена. Это честь для Эллура…

В развязанном мешочке блеснули палочки-слитки. Айзек выложил на стол горсть бусин-«капель» из синеватого стекла и серебристую чашечку.

— Нас тоже радует такое соседство, — сдержанно сказал он. — И нас ждут частые встречи. Мы ищем, откуда Эллур выносит Живой Металл, — его много в речном иле.

Скогны переглянулись.

— Живой Металл не на землях Эллура, — с явным сожалением сказал один из них. — У реки много притоков. Мы не можем подойти близко — но мы рады будем дать вам корабли.

Гедимин прикусил щёку, чтобы не фыркнуть. «Спасибо. В вашем корабле я уже лежал. На спине грести неудобно.»

— Город Пламени вам благодарен, — сказал Айзек без тени усмешки. — И в день Земли зовёт вас на торг. Народ Огня придёт, если ему будет с кем торговать.

Скогны снова переглянулись. Кто-то на дальнем конце стола беспокойно зашевелился — с ним обменялись быстрыми жестами.

— Эллур просит вас подождать, — переговорщик заметно смутился. — Мы непременно придём — но только не в этот день. Опасное время на подходе — мы не рискнём отправлять караван.

Айзек кивнул.

— Что ж, пусть следующий день Земли будет более благоприятным. Если всё было сказано и услышано… — он зашевелился, показывая, что готов встать из-за стола. Гедимин дёрнулся к нему.

— Стой! А Ахег⁈

— Мастер Дим-мин хочет увидеть остров Куэннов? — быстро переспросил Скогн, и Айзек, втянувший было воздух, сдержанно кивнул.

— Да. И я тоже не откажусь.

…Лодка с шелестом въехала в гладкий жёлоб. Над лежащим Гедимином с двух сторон нависли каменные уступы. Скогны-рулевые с громким писком выбрались наружу, на что-то намотали швартовы. Гедимин с опаской приподнял голову — лодку зажало меж камней, и опрокидываться ей было некуда.

— Вылезай, — велел Айзек, наклоняясь над лежащим сарматом. — Осмотримся — и назад. Делать тут особо нечего.

Гедимин ступил на серый крапчатый камень и вздрогнул — под ногой (и на много метров вокруг, от берега до берега) была одна монолитная скала, совершенно однородная глыба. По виду она слегка напоминала гранит с большим содержанием слюды — но Гедимин, едва его потрогав, был уверен, что это не камень. На ощупь оно скорее походило на рилкар… какой-то очень сильно минерализованный рилкар или, возможно, стеклянистый накопитель. «Взять образцы!» — щёлкнуло в мозгу, и сармат, присев у гладкого выступа, включил лучевой резак.

— Надоест — скажешь, — покосился на него Айзек и шагнул в сторону. Он стоял, сложив руки на груди, и равнодушно смотрел на изрезанную «скалу». Кто-то проделал в ней множество ступенчатых и наклонных углублений, длинных каналов на разной высоте, несимметричных выемок… Часть прорезей была затоплена — как тот жёлоб, в который заплыла скогнийская лодка. Часть вообще не смыкалась с берегом — и для чего всё это, Гедимин понять не мог. «Какие-то стыковочные пазы…» — он досадливо сощурился, глядя на камень, так и не поддавшийся резаку. Сигма-сканер показывал только рябящее белесое пятно. Гедимин натянул поверх «минерала» защитное поле, подключил прибор, — та же белая рябь заволокла экран. «Не сигма. Какая-то маскировка…»

— Следи за разлётом, — буркнул Айзек, увидев, что сармат берётся за плазморез. Тот дёрнул плечом. Место предполагаемого надреза окружило защитное поле. Плазма брызнула, покрывая его чёрными пятнами. Когда её остатки испарились, Гедимин посмотрел на камень и беззвучно выругался. Скала не нагрелась — и сармат не нащупал на ней даже микроскопического углубления.

— Куэнны, — Айзек выразительно пожал плечами. — Чего ты ждал⁈

Гедимин убрал сфалт и огляделся. Плыли к Ахегу долго — и, как он теперь понял, не из-за медлительности местных «кораблей». И Шеш с его куполом окаменевшего дерева, и другие островки дельты скрылись за горизонтом. Со всех сторон была только вода. «Дельта,» — мелькнуло в голове сармата, и он повернулся спиной к причалу. «То, во что впадает Эллур… это, похоже, озеро. И глубины тут немаленькие…»

Будто подтверждая его слова, что-то массивное, метров десять в длину, приподняло спину над волнами, развернуло плавники-паруса — и, тут же свернув их, ушло под воду. Рябь улеглась.

С каменных ступеней — возвышения, со всех сторон изрезанного желобками и иссверленного отверстиями — весь Ахег был виден как на ладони. Он и был-то невелик — километра четыре в поперечнике. Гедимин вспомнил спиральную улицу Сердца Пламени, задумался, прикидывая его размеры. «Если Город Каналов тут умещается… да, выходит, он ещё меньше.»

— Айзек, не помнишь планировку Города Каналов? — спросил он, рассматривая выемки и отверстия. «Стыковочные пазы — но для чего?»

— Будто нас по нему водили, — буркнул Айзек. Ему тут явно было не по себе. Ещё тревожнее было Скогнам — они так и ждали у лодок, не отходя ни на шаг. Гедимин снова огляделся, «посветил» сканером в воду, — «фонящая» глыба уходила глубоко в илисто-пластинчатое дно. Ни обломков, ни выступов того же минерала вокруг Ахега луч не нащупал. «Как будто эту штуку притащили сюда целиком — и так воткнули,» — сармат тронул плотный «камень» и попытался прикинуть общую массу. «Прямо посреди реки… Им всё-таки нужна была вода? Как растворитель? Как охладитель? Как сырьё?»

— Мастер Айсиек, — донеслось с берега. — Ахег не любит чужаков. Не пора ли вернуться?

— Пора, — Айзек крепко взял Гедимина за плечо и подтолкнул к причальному жёлобу. — Отвезите нас к жёлтому камню. Скажите старейшинам — в городе Пламени вас примут с почётом.

…Гедимин вывалился из лодки, едва её не опрокинув. У Айзека получилось ещё хуже. Скогны-рулевые чего-то такого и ждали — они удрали на берег ещё до того, как сарматы зашевелились, и теперь молча смотрели, как Айзек и Гедимин переворачивают опрокинутую лодку. Она легла на бок, уткнувшись «мачтой» в ил; ремонтник проверил костяные опоры — им повезло не потрескаться.

— Эти корабли недостойны Равных Куэннам, — виновато пропищал Скогн, устраиваясь у рулевого весла. — Но лучших у Эллура нет.

— Эллур сделал, что мог, — серьёзно ответил Айзек. — Да будет полноводной его река!

…На дезактивацию сарматы остановились всё там же — за ближайшим к Элидгену ручьём. Меи хватило — Айзек поделился своими запасами.

— Если река так фонит в нижнем течении… — вслух думал Гедимин, досадуя на нехватку данных. — Или Сфен Лучей где-то рядом, или вынос огромен. Что у Эллура с притоками?

— Крупных рядом с дельтой нет, — Айзек на секунду задумался. — Если только эту взвесь несёт от самого слияния с Ксутлином… или из Джирахгета по одной из крупных рек. Но ближние окрестности я бы обыскал. Вопрос только в транспорте.

— Угу, — Гедимин вспомнил, как лежал на дне лодки, а потом — пытался из неё вылезти, не опрокинув. Ещё одна мысль пришла в голову, и сармат невольно поморщился.

— Айзек… А реки тут тоже… движутся? Долину Элид перетащило. А реку так может?

— Сколько угодно, — Айзек угрюмо кивнул. — Равнина — она вообще довольно подвижна. Но если бы к дельте подтащило Ксутлин или Джелгит — Скогны знали бы.

Он поддел когтем застывший слой меи и начал скатывать в рулон.

— Выходит, наши с Кененом прогнозы верны — послезавтра придёт катаклизм. Это день Лучей, атомщик. Это по твоей части.

16 день Земли, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

Гедимин содрал со скафандра последний чёрный щиток и бросил в полупрозрачный тигель. К обломкам он старался не приглядываться — но всё равно успел разглядеть и короткие шипы, и странно поблёскивающие углубления. «Оно на меня… смотрит?» — сармата передёрнуло, и он уплотнил стенки тигля и усилил нагрев. За спиной тяжело вздохнули.

— Ты с ним так расправляешься, будто иначе он тебя сожрёт, — грустно сказал Вепуат, глядя на переплавку издалека. Гедимин посмотрел на пришельца, и его снова передёрнуло. «Опять оперился!»

Чёрные щитки, когда-то узкие и гладкие, расплылись вширь и отрастили мелкие зубцы; на поверхности каждого из них проступил стержень и отходящие волокна. Вепуат, заметив взгляд Гедимина, дёрнул плечами — нерационально длинные «перья» на спине поднялись гребнем.

— Вот как ты думаешь — он сейчас уже живой или ещё нет? — сармат заглянул скафандру под перья. Гедимин уставился на тигель. Чёрная масса, брошенная внутрь, уже размягчилась и слиплась в большой ком — и никакие шипы из неё не торчали.

… — Макеты? — Гедимин растерянно мигнул.

— Ну да, каменные болванки, — Айзек протянул руку к верхней части колонны — опоры для будущей накопительной сборки. — Или стеклянные. Масса, размеры… в общем, чем точнее будут смоделированы кольца, тем лучше. Собери полную загрузку для двух энергоблоков. Потом мы неделю эти макеты погоняем…

— И тогда уже будет разговор о накопителях, — перебил его Кенен Гварза. Он давно щурился то на потолок, то на Айзека, то на Гедимина — и чем дальше, тем прищур становился неприязненнее.

— Работать с накопителями без испытаний… Кет на Равнине совсем одичал!

Айзек укоризненно хмыкнул. Гедимин, задумавшийся о материале для макетов, только слегка сузил глаза. «Айзек, пожалуй, прав… вот только — где найти минерал с той же плотностью? Надо пересмотреть таблицы…»

… — Кольца на четыре сборки? — Вепуат сочувственно хмыкнул. — Ну, хоть из рэссены их не ковать… Жёлтый камень подойдёт? Его ведь всегда можно уплотнить, как надо. С утра я видел Текк’та под станцией. Снова появится — подзовём. Ты пока сделай для них модель — ну, хоть из простого камня!

…Филки, бросив рудосборник посреди плато, жадно пили из фляг. «Плюс тридцать пять,» — Гедимин сверился с термометром. «И воздух не шевелится.»

— Вон тот обломок, — Вепуат указал вниз. Гедимин качнул головой.

— Трещин много.

Он примерился и стукнул по каменной глыбе кулаком. Посыпались мелкие осколки. Трещины раскололи камень на три крупных куска. Сармат придирчиво осмотрел центральный.

— Сойдёт.

На плечо упал яркий блик — и тут же сторожевая башня громко зашипела. Над ней поднималось красно-жёлтое пламя, и его языки отклонялись к «востоку».

— Что? — вскинулся Вепуат. Гедимин, не глядя на башню, развернулся на «восток». Он уже слышал протяжный, приглушённый расстоянием рёв, грохот костяных погремушек и прерывистый вой.

— Джагулы!

…Гигантские звери подходили шумно, не скрываясь; в «телескоп» Гедимин уже различал яркие, недавно подкрашенные зелёные «трилистники» на бронированных боках. Кочевники, вылезшие на горб сааг-туула, отсюда виделись муравьями, но слышно их было издалека.

— Сколько? Два? Три? — Вепуат отобрал у Гедимина «телескоп» и радостно хмыкнул. — Все! Все вернулись! Вот как они нас нашли⁈

— Глядеть в оба, — вполголоса скомандовал Гварза. Он держался поодаль от обрыва, за спинами сарматов; к кому он обращается, Гедимин не видел, но красное свечение стало ярче.

— Это наши, — повернулся к Кенену Вепуат. — Враги так шуметь не стали бы. У тебя нет дудки?.. А, ладно!

Он сорвал с плеча плазмомёт и выстрелил в небо. Над долиной громыхнуло — и вой и грохот на горизонте стали ещё громче. Гедимин видел, как сааг-туулы, подгоняемые погремушками, ускоряют шаг и растягиваются вдоль узкого ущелья. Кто-то из кочевников запустил вращающийся снаряд в небо, и он там взорвался. Гедимин покосился на сфалт, но в последнюю секунду опомнился.

— В оба смотреть! — Гварза отступил за угол ангара. На крыше, под защитным куполом с бойницами, заворочались филки. Вепуат шагнул к обрыву и помахал рукой.

— Э-эй! Хеллуг! Джелег! Улгех! Пламя смотрит на ва-ас!

…Звери подходили к холму медленно, то и дело наклоняясь и обнюхивая гравий. Они всё-таки «видели» разломы, даже сместившиеся, — никто не вывалился из долины Элид. Джагулы выбрались на броню и весело скалились. Из одежды на них остались только набедренные повязки, и многочисленные бусы и подвески путались в фиолетовой шерсти.

— Пигмент не выцвел, — прошептал Вепуат Гедимину в наушник. — Значит, подновляют. Надо у Альгота ещё взять — у него был запас.

— Арра-ау! Геджер! Урху! — Джагул-погонщик выпрямился во весь рост, шурша накидкой из перьев.

— Урджен! — Вепуат широко ухмыльнулся. Его недосформированные «крылья» развернулись и затрепетали. Урджен наклонил голову и шумно фыркнул.

— Снова растишь странного зверя?

Сааг-туулы, хрустя гравием, устраивались под холмом. Подняться на плато никак не выходило — тропа и склон укоротились после землетрясения, ангар «караулки» перегородил дорогу. Вепуат уже скатился вниз и теперь, забравшись на броню зверя, нетерпеливо махал Гедимину.

— Давай сюда! Ждут ведь!

Гедимин недовольно сощурился.

— Там и без меня тесно.

Он смотрел на свисающие по «бортам» узкие цветные полотнища. «Раньше таких штук не было… хотя — у Джагулов они в ходу. Соткали за месяц Хаоса?»

— Тут сейчас мало растений, — уже болтал с кем-то Вепуат. — А вот душевая открыта. Сэта на следующий день Земли придут торговать. Во-он в тот ангар… длинный дом. Он теперь пустой — поставим там весы. Жаль, теперь Сфена Огня рядом нет. Ни тебе кейека, ни асаана…

— Да, плохое место, — Джагул чуть прижал уши и шевельнул вибриссами, будто принюхиваясь. — Там — карлики с их рекой, там — червивая пустошь. Хеллуг встанут с того края. Защитят от червей. А с карликами Джелег справятся. Но место плохое.

В приоткрытом «отсеке» под бронёй сааг-туула кто-то трещал жёсткими перьями и сдавленно булькал. Вепуат прислушался и хлопнул в ладоши.

— Джархин! Что ж ты их так дёргаешь⁈ Дай сюда шлейки!

Он выдернул из «люка» пучок трепыхающихся «трилобитов» и сунул Гедимину перепутанные ремешки. Пока ремонтник ошалело мигал, а зверьки рассаживались по его броне — так, будто всегда там и были — Вепуат с радостным воплем шагнул в «отсек». Наружу он выкатился здоровенным чёрным клубком с торчащими пучками перьев и еле успел уцепиться когтями за выступ. Чёрная пернатая масса отделилась от его брони и взвилась в воздух. «Трилобиты» забулькали и рванули следом — и Гедимин от неожиданности разжал ладонь.

Шлейки всё-таки распутались. Гедимин видел, как они по отдельности свисают из-под чёрных перьев. Живой скафандр растопырил крылья, собирая на себя всю стаю, и повис над Вепуатом, высунув хоботок и как будто принюхиваясь. Вепуат, поймав его за шлейку, дёрнул на себя. Скаф не снизился и на сантиметр. Он обнюхивал броню разведчика — и Гедимин увидел, как её отросшие перья приподнимаются, а откуда-то из-под обшивки доносится шипение.

— Звери, бывает, дерутся, — заметил Джархин, настороженно следя за летучей тварью. Вепуат, хмыкнув, сдвинул оперение на плечо и подставил Скафу пустое предплечье. Существо село, свесив длинный хвост, уложило перья и замерло.

— Не тяжело? — спросил Гедимин и протянул руку. Вепуат мотнул головой и быстро отодвинулся. Из-под перьев Скафа выглянули многочисленные глаза, и зверь приподнял крылья, будто хотел удрать.

— Надо будет их выгуливать по очереди, — пробормотал Вепуат. Его рассеянный взгляд снова сфокусировался на Джагулах. Судя по количеству «цацек», это были вожди — и Гедимин пытался вспомнить, кого как зовут. «В перьях — это Урджен. У Джархина браслеты под зверьков. Ещё был Джегех… и вроде Ваджег… А Хадзаг — это из другого племени…»

— В дни Камня все таскают камни, — проворчал Урджен. Он смотрел на сторожевую башню, слегка прижав уши. Сейчас на её вершине ярко горел огонь — Сэта перешли в полуогненную форму и почему-то не «съёживались» обратно.

— Мы пришли сюда строить, — ухмыльнулся Вепуат. — Урджен! Ваджег! Как по-вашему, можно проехать на сааг-тууле вдоль реки Эллур? Какой там берег?

Джагулы переглянулись и угрюмо ощерились.

— Река карликов, — прорычал Джегех, поднимая гриву дыбом. — И те, кто живёт в реке… Зачем тебе туда? В набег?

— На разведку, — Вепуат качнул головой. — По возможности, очень мирно… Хотя…

Он задумался. Джагулы снова переглянулись.

— Трёх племён на такой город мало, — заметил помрачневший Урджен. — У нас мало воинов. Каждая самка носит плод. Плохое время для набегов.

«Каждая?» — Гедимин мигнул. «Вот тебе и проклятие бесплодия…»

— Пока мы вас не будем тревожить, — решительно сказал Вепуат. — Пусть все самки… ну, пусть они живут спокойно — им сейчас не до ерунды. Кто даст мне зверя, чтобы съездить в Хигесг?

— Уррх, — Урджен снова расправил прижатые уши. — Пройдут плохие дни — съездим. Хеллуг знают дорогу.

— Аррау! — вскинулся кто-то из погонщиков другого зверя. — Джелег знают, где город летунов! Джелег поедут за летучим зверем!

— Джелег будут следить за червивой пустошью, — развернулся к нему Ваджег. — Тут нужно много глаз!

— Одни Улгех не уследят за всем сразу, — добавил Джегех. — Город карликов рядом!

Вепуат, рассеянно ухмыляясь, почесал Скафа под головным щитком и просунул руку под крылья. Там что-то зашипело.

— Много впереди плохих дней? — спросил он у Урджена. Тот молча показал когтистую ладонь — с пятью оттопыренными пальцами и одним прижатым.

…Звери разлеглись под обрывом и только иногда лениво приоткрывали пасти и сглатывали воду из очередного бурдюка. Вереницы Джагулов-водоносов поредели; из отсеков носильщикам спустили котлы и мешки, и они потащили всё это к душевой. Вепуат, прикрыв косяки защитным полем, следил, чтобы котёл в дверях не повредили. Ёмкость была целиком выкована из рэссены — и Гедимин думал, как Джагулы в своей примитивной кузнице справились с такой работой.

— Теперь у них там кухня? — спросил он, когда Вепуат вернулся к шахте.

— У них там купальня, — разведчик ухмыльнулся. — Им её отдали с концами — ну, они и обустроились. Это купальные котлы, зимние. Не знаю, какое в них удобство — ну да Джагулам виднее. Эй! А ты куда?

Двери душевой, покинутой Джагулами, снова приоткрылись. Теперь внутрь заглядывал один из филков-рудосборщиков. Гедимин покосился на его ступни, — мелкорослый сармат был из тридцатки новичков, ещё не затронутых мутацией.

— Тут душевая, нет? — отозвался филк, недовольно щурясь.

— Тут душевая кочевников, — сказал ему Вепуат. — Им не понравится, что ты здесь. Разве мало душевых на станции?

Гедимин, слегка сузив глаза, растянул поперёк проёма защитное поле — и только тогда филк отдёрнул руку от двери. Отходить от душевой он всё равно не спешил.

— Для кочевников? — он кивнул в сторону ущелья. — Для этих… странных существ? Вот не думал, что они моются. У зверей же для этого есть язык?

— Джагулы — не звери, — Вепуат нахмурился. — А ты иди работать. Комендант определит, где тебе мыться.

Филк покосился на защитное поле и нехотя отошёл. Гедимин ещё пару минут слышал, как рудосборщики перешёптываются, но слов было не разобрать.

— Бригада новичков, — Вепуат едва заметно поморщился. — И всего один опытный с ними. Зря их так выпускают. Хоть какой инструктаж, а всё-таки — они ещё не привыкли. Пойду скажу Гварзе.

17 день Лучей, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

— А в шахтах? — спросил Гедимин, угрюмо щурясь. Защитное поле, ещё с вечера установленное им вдоль «брони» станции, было разрушено — и Айзек доламывал купола, оставшиеся наверху.

— И в шахтах тоже, — сказал тот, выключая «арктус». Гедимин покосился на сигма-сканер — тот уже не «видел» радиозащитных куполов над «Элидгеном» — и досадливо поморщился.

— Они сопряжены с поверхностью.

— И перекрыты мифрильными щитами, — отозвался Айзек. — Если уж мифрил не остановит такое излучение…

— Не мифрил, а тхелен, — буркнул Гедимин. — И лишняя защита не помешала бы.

Айзек качнул головой.

— Спокойно, атомщик. Реактор ты заглушил. Теперь иди и займись… чем-нибудь, не связанным с радионуклидами. Только…

Он ткнул Гедимина пальцем в висок.

— Прикрой мозг. Ты ведь не удержишься, полезешь наверх. Щитки до вечера не поднимать!

…Кривая интенсивности сигма-излучения замерла на трёх с половиной кьюгенах — и рывком поднялась ещё на полкьюгена. Гедимин покосился на кривую омикрон-излучения и угрюмо сузил глаза. На эту часть «Элидгена» не хватило ни ипрона, ни тхелена — от внешнего лучевого потока её прикрывали только пластинки золотой глины. «Тут без тяжёлой брони даже на минуту не задержишься,» — Гедимин глянул на закрытый шлюз соседнего, жилого, блока и покачал головой. «Хорошо, бараки более-менее прикрыты. Интересно, что там наверху…»

Шлюз зашипел. Из приоткрытых ворот высунулся Вепуат.

— Гедимин! — прошептал он, оглядываясь через плечо. — Ты ещё не был наверху? Интересно, какое сегодня небо?

— Ты видел, какой сегодня фон? — Гедимин сунул ему под респиратор экран дозиметра. Вепуат только ухмыльнулся.

— В твоей-то броне бояться лишнего зиверта? Сегодня небо, наверное, красиво светится…

Он мечтательно сощурился. Гедимин наконец заметил странности в его скафандре — на спине будто пророс ещё один слой чёрных перьев. Он выпустил пару глаз по бокам, посмотрел на сармата и переполз ещё и на плечи. Слой под ним вяло шевельнулся. Короткие перья на груди на долю секунды разошлись, выпуская хоботок. Гедимина передёрнуло.

— Твоим мутантам не хватает облучения? В реактор бы их сунул.

— Там жарко, — отозвался Вепуат, просовывая пальцы под перья. — Ты что, Гварзу боишься? Они с Айзеком уже уехали. Им в Ураниум к двум дня… ну, то есть — туда к шести, а к порталу — к двум. Ураниумские медики ждать-то не будут…

Гедимин мигнул.

— Уехали? — он покосился на дозиметр. — Днём там будет…

— Вот я и говорю — выходим, — Вепуат нетерпеливо помахал рукой и отступил к дальнему шлюзу. — Как раз успеем на рассвет. И проведём дозиметрию. У тебя же нет данных по лучевым штормам?..

…Гедимин не открывал люк, пока не перекрыл шахту непрозрачным защитным полем. Вепуат терпеливо ждал. Запасной выход за его спиной уже был запечатан, створка-экран глубоко ушла в камень. Снаружи было тихо, и после открытия люка ничего не изменилось — только дозиметры на запястьях тревожно пискнули. Гедимин шагнул наружу, покосился на прибор — и тут же о нём забыл.

По гравию перекатывались волны зелёного света. Светло-серое небо свисало над Равниной, и его расколотые складки напоминали друзы сингитовых кристаллов. «Окись ирренция», проросшая сквозь тучевую дымку, горела холодным огнём — то зелёным, то синим. Зелень вспыхивала ярче, разрывала очередной «кристалл» изнутри — и медленно угасала. С каждой вспышкой дозиметр издавал писк и мигал красным светодиодом. Гедимин сверился с ним и помянул про себя спаривание «макак».

— Эй! Тут что-то мигну… — Вепуат, не договорив, отпрыгнул от ремонтника на три метра и припал к земле. Смотрел он на плазморез. Гедимин выдернул инструмент из-за спины — и, едва взглянув на неприметное табло, схватился за «арктус». В сопло сфалта уже прорывался зелёный ирренциевый свет.

Защитное поле шло красно-зелёной рябью — излучение выжигало его с двух сторон сразу. Гедимин выдрал из скафандра ипроновый щиток, кое-как заткнул сопло, — внутренний напор ослаб. Вепуат, пока он возился с миниреактором, отполз ещё на десяток метров, там выпрямился и теперь озадаченно глядел на душевую.

— Слышал? Там булькнуло. Мы же вроде все вентили закрывали?

— Булькнуло? — Гедимин схватился за сигма-сканер. «Лучевая деградация? Металла в цистернах не было, а камень…»

На экране, покрытом рябью, корчилось что-то размытое. Гедимин не сразу даже понял, что это не наплывы помех. «Там кто-то…» — он, оборвав мысль на полуслове, метнулся к душевой. Вепуат был уже там — рывком открыл створку, ввалился внутрь и горестно взвыл.

— Два кретина!!!

Посреди душевой, в луже липкой чёрной жижи, стоял на четвереньках полуодетый филк. Опрокинутая ёмкость с водой лежала на боку. Второй филк скорчился рядом с ней. Он был без сознания. Его комбинезон аккуратно висел на штырьке; нижнюю рубаху он снять не успел, и она промокла насквозь и покрылась кровяными разводами. На губах выступила чёрная жижа. Гедимин склонился над ним, но сказать ничего не успел — первого филка скрутило судорогой, изо рта закапала кровь.

— Вниз их, бегом! — скомандовал побелевший Вепуат, выдавливая в проколотое плечо филка полную ампулу флония. Тот не сопротивлялся, даже глаз не открывал. Из-под век непрерывно текло. Гедимин подхватил его, оборачивая защитным полем. На перчатке остались кровавые лохмотья.

— Sa fauw… — выдохнул Вепуат, поднимая на руки второго филка. Он тоже лишился пары ошмётков кожи, но кровь уже не шла. В открытую дверь лился пульсирующий зелёный свет. Гедимин, с филком на руках выходя за ворота, успел увидеть на горизонте сияющий гейзер. Он менял цвета, но каждый его оттенок был пропитан ирренциевой зеленью.

…Филк ещё дышал. Гедимин, сидящий рядом с ним на полу, слышал тихий хрип и бульканье. Голову повернули набок, и вязкая кровь расплылась пятном под щекой. Гедимин потянулся было вытереть, но Вепуат ударил его по руке.

— Мясо с костей сотрёшь.

Рубашку на филке разрезали, но она так и прилипла к коже; Вепуат стал было её отмачивать, снял с тканью слой кожи и мышц — и отступился. Глаза облучённого иногда приоткрывались; ничего, кроме белой мути, в них не осталось — белок свернулся под излучением. Филк уже давно не издавал ни звука, и Гедимин надеялся, что он ничего не чувствует.

— Может, ему ещё… — он замолчал, не договорив. Вепуат мотнул головой.

— Всё уже. Могло бы — сработало. Выйди…

Гедимин, стараясь ни к чему не прикасаться, шагнул за дверь. Пятачок рядом с ней отделяло от коридора трёхслойное защитное поле. «Всё — на дезактивацию,» — сармат посмотрел на присохший к перчатке тёмно-красный лоскут, и его передёрнуло. «А трупы… их надо залить меей. Всё здесь залить меей…»

Раскалённые волокна дрожали на его висках, вцепляясь всё крепче, но сармат не чувствовал боли.

Вепуат вышел, избегая смотреть ему в глаза. Поверх двери растянулось защитное поле.

— Пойдём… пойдём мыться, — пробормотал он, болезненно морщась. — Сейчас тут зальём — и пойдём.

…К Скафу он прикасался, обернув руки защитным полем. Существо дёргалось, трещало перьями, и отцепить его удалось не сразу. Оно ещё долго ёрзало, ссаженное на стену, и пучило многочисленные глаза.

Сильнее всего «фонили» руки; пару «грязных» пятен Гедимин нашёл на груди — видимо, брызнула кровь или слёзная жидкость. Остальная броня, как ни странно, была «чистой», — сармат проверил её по миллиметру.

За спиной сначала шипел распылитель меи, потом не было слышно ничего, кроме дыхания, затем — много минут спустя — забулькала вода, и зашуршали жёсткие перья.

— И животное помой, — буркнул Гедимин, разворачиваясь на шум — и изумлённо мигнул. Вепуат, набрав в «отмытую» ладонь воду и подняв вторую руку, брызгал себе на бок. Там, куда падала вода, перья растопырились, обнажив ячеистые структуры, — ничего подобного в штатной схеме скафандра не было.

— Уже пьёт, — криво ухмыльнулся Вепуат, перехватив ошалелый взгляд. — Попробую покормить… Ска-аф!

Живая броня, извернувшись, дотянулась до него хоботком и ткнула в грудь. Под перьями что-то шевельнулось.

— Общаются, — пробормотал Гедимин — и, спохватившись, отвёл взгляд и угрюмо сощурился. Даже о «зверьках» Вепуата было приятнее думать, чем об обугленных останках в медчасти.

— Что будем делать с филками?

Оба живых скафандра сердито громыхнули перьями. Вепуат пожал свободным плечом.

— Надо ждать Айзека. Он командир.

…Айзек, обёрнутый защитным полем, остановился на пороге. Его глаза сошлись в чёрные щели.

— Как они попали наверх?

Оба коменданта, слишком бледные даже для филков, стояли поодаль — они в медотсек не пошли. Тот, на кого взглянул Айзек, судорожно сглотнул.

— Да кто мог подумать, что кто-то полезет наверх⁈ — вскрикнул второй. — Все же были предупреждены…

— Нутеш! — Гварза, такой же мрачный, как Айзек, развернулся к третьему филку. — Ты их видел?

Тот мотнул головой.

— Мы обходим в условленное время, — промямлил он, глядя в стену. — И это… шумно. Легче лёгкого проскочить между обходами…

Айзек придержал Гварзу за плечо и шагнул в коридор.

— Гедимин… У нас достаточно меи для утилизации?

— Канистры в машине, — буркнул Гварза. — Кет, Хепри, — займитесь. В медотсеке должно быть чисто. Минус двое из экипажа… Говорил же — хлебнём мы ещё с этой «Рутенией»!

Коменданты переглянулись.

— Когда Старшие лазят где ни попадя, это ладно, — услышал Гедимин громкий шёпот, проходя мимо. — Но нормальные сарматы…

— У Старших хоть броня, — отозвался второй филк. — Им что, внизу душевых не хватило⁈ Свободный же был день, пошли бы, если так им надо…

Вепуат шагнул на лестницу и еле слышно фыркнул.

— Почти уверен, что их не пустили. Душ по графику.

Гедимина передёрнуло.

— Я же рассчитывал размеры душевых…

Вепуат погладил его по плечу.

— Из двухсот поселенцев до такой дури додумались двое. По мне — не в душевых тут дело.

…Лестница запасного выхода обвивала шахту и упиралась в закрытый люк. Айзек остановился рядом, надавил на створку ладонью — она бесшумно скользнула в паз.

— Не годится, — командир повернулся к Гедимину. — Сделаешь затвор. Три ключа — мне и комендантам. Сюда — звуковой сигнал. Чтобы, если откроется, слышно было аж в машинном зале. Сегодня успеешь доделать?

Вепуат возмущённо хмыкнул.

— А ничего, что на планете ночь?

— Завтра огненный шторм, — глаза Айзека оставались такими же узкими и чёрными. — Послезавтра — электрический. Двух трупов нам хватит.

18 день Огня, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

Тёмно-красный ком уже не напоминал сармата даже отдалённо. Тело распалось — мягкие ткани расплылись в жижу и впитались, сквозь багровую пропитку просвечивали мелкие осколки костей. Вепуат посмотрел на них и поёжился.

— Д-думаешь, это… стоит разматывать?

Гедимин качнул головой и открыл канистру. Ещё один слой меи лёг сверху.

— Пусть лежит, пока не останется вода и пепел. Тогда — устроим могильник.

— Д-да, верно, — Вепуат, выйдя из временного хранилища, едва удержал облегчённый вздох. — Нужна шахта… отдельная шахта. Попросить Текк’тов, как погода улучшится…

…Из душевой доносился плеск. Комендант стоял посреди коридора. Он был бледен, угрюмо щурился и сарматам, проходящим мимо, даже не кивнул. Вепуат оглянулся на него и сочувственно хмыкнул.

— Те двое были из его барака. Нет, ну надо же было додуматься, а⁈

— Филки… — Гедимин брезгливо поморщился. Он думал о запасном выходе и ключах от него. «Если вдруг будет нужна эвакуация — дверь можно только взорвать. Скажу Айзеку, когда опомнится. Сейчас — проку не будет.»

На стене жилой зоны висел термометр. Гедимин глянул на зелёную жидкость — она поднялась к отметке «27».

— Теплеет, — пробормотал Вепуат, сверяясь с наручным термометром. — Не пора вводить новые охладители?

— Без нас введут, — буркнул Гедимин.

Охлаждающие элементы у него отобрали ещё вчера, пока он возился с новым затвором. За охлаждение станции теперь отвечал Гварза — и Гедимин в вентиляционные отсеки даже не заглядывал.

— Пойду в реакторный, — сказал он Вепуату и услышал шорох перьев — сармат пытался отцепить от себя один из слоёв живой брони. Второй шевелился вяло и пока не сползал — видно, ещё не всё отрастил.

— Сходи. Надо, — Вепуат выразительно потёр висок. — Ночью ему было… не очень.

…Реактор с утра запустили — приподняли управляющие стержни на пару сантиметров, — даже при такой мощности свет мониторов резал операторам глаза, и им пришлось надеть затемнённые щитки. Щупальце, вяло скользнувшее по виску Гедимина, было раскалённым и как будто дрожало. Сармат тронул корпус реактора, но ответа не дождался — хранитель был не настроен на общение.

… — Хепри на чердаке, — буркнул комендант, когда Гедимин проходил мимо. Тот растерянно мигнул.

— Где?.. — он не сразу понял, что речь об отсеках наверху шахты. — Дверь открывалась?

— Мы бы услышали, — отозвался комендант и покосился на карман. — Ключи ему никто не давал.

Филк, вышедший из душевой, остановился и прислушался.

— А что, на Старших запреты не распространяются? — услышал Гедимин за спиной. Судя по голосу, ячеистой структуры в носоглотке у этого филка не было, — ещё один новобранец из «Рутении».

— На нём крейсерная броня, — отозвался комендант. — Наденешь такую же — сам наверх провожу.

…Вепуат стоял под дверью и задумчиво разглядывал примитивную «сигнализацию» — прицепленную под потолок систему лязгалок и дребезжалок.

— А если аккуратно рукой придержать — ведь не сработает?

Гедимин молча придержал одну связку, вторую руку просунул в паз, прижимая потайные пластины, и навалился плечом на створку. Ничего, кроме тихого скрежета, никто не услышал.

— Так и думал, — Вепуат ухмыльнулся. — И ключ у тебя, естественно, есть?

— Тебе зачем? — Гедимин угрюмо сощурился. Ключ у него, и правда, был — спрятанный между двумя слоями ипрона от «командиров» с сигма-сканерами. «Не люблю помещения без выходов…»

Вепуат хмыкнул.

— Чудной вопрос. Ты раньше видел огненный шторм?

— Вчера уже двое полюбовались, — буркнул Гедимин, отпуская сигнализацию. Только теперь он обратил внимание, что на Вепуате всего один слой перьев — и что второй он с себя наполовину снял, и пернатые части болтаются на весу.

— И это тоже, — Вепуат был смертельно серьёзен. — Надо убедиться, что никто больше не вылез. И… ты после вчерашнего котлы проверял? Они ведь из металла. А их так облучило. И… как по-твоему, что с местными? Они-то без скафандров…

— Нет тут никого из местных, — буркнул Гедимин, но всё же покосился на сигма-сканер. Прибор показал, что наверху дует раскалённый до двух сотен градусов ветер. И «караулка» Сэта, и цех, где поселились нхельви, были пусты. Джагулы откочевали ещё позавчера — в каких-то Сфенах излучение и жара были слабее. Сармат сверился с дозиметром, — «сигма» была чуть интенсивнее привычной, но «фонил» подземный реактор — на него стрелка и указывала.

— А котлы остались, — Вепуат привстал на пальцах и перехватил «сигнальную систему». — Вот так?

Гедимин с тяжёлым вздохом полез за ключом.

…Блестящий гравий горел золотом и багрянцем. Красно-жёлтое небо непрерывно то вспыхивало, то гасло, и Гедимину казалось, что оно колышется. Чёрную обшивку он оставил под землёй, и не зря — во время ярких вспышек воздух ощутимо накалялся. Камешек под ногой вдруг треснул и задымился, рассыпаясь на песчинки.

— Интересно, что сейчас делают Сэта, — вслух подумал Вепуат, глядя то ли на небо, то ли на пустую башню. — Им такая погода в радость.

Двери душевой были плотно закрыты; к засову со вчерашнего дня никто не прикасался. Гедимин вошёл, настороженно огляделся, — котёл, опрокинутый филками, так и лежал на боку. В нём ещё оставалось немного воды. Сармат поднёс к ёмкости дозиметр и удивлённо хмыкнул — металл был «чистым». «Пара микрокьюгенов есть…» — он подвигал предел чувствительности и кивнул собственным мыслям. «Но пара — не сотня. Значит, предметам лучевые шторма навредить не успевают…»

— Видел? — Вепуат, выключив дозиметр, укоризненно ткнул Гедимина в бок. — Я же говорил — местные знают, что делают!

Гедимин выплеснул из котла остатки и поставил его днищем кверху — так же, как стояли тут остальные, привезённые Джагулами. На полу ангара ещё темнели пятна меи. Сармат содрал их, проверил фон поверхности. Камень «очистился», но покрасился — по красным пятнам ещё можно было угадать, где и как лежали филки.

Снаружи зашипело. Гедимин выглянул из ангара и увидел струи дыма — перегретая руда начала испаряться.

— Похоже, намного жарче не станет, — заметил Вепуат, глядя на сканер. — Верхний слой руды зацепило, а чуть ниже — всё лежит спокойно. И, раз мы её тут добываем, она вся не испаряется. Примерно так и будет — градусов триста.

— Тебе мало? — Гедимин поморщился. Он смотрел на рощу «валунов». Одинокий невтянутый лист уже съёжился и понемногу чернел, обугливаясь. «А сегодня филки, может, и выжили бы,» — мелькнуло в голове. «Высунулись бы, оценили обстановку — и удрали обратно…»

19 день Молнии, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

— Опять наверх полезешь?

— Да чего я там не видел? — лениво отмахнулся Вепуат. Он отцепил от себя чёрную обшивку и опрыскивал её оттопыренные перья. Существо свисало со стапеля, подвешенное на крепления, — своих лап у него ещё не было. Скаф сидел на стене, глазел на «сородича» и поводил перьями в такт его шевелениям.

20 день Жизни, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

— А там, наверху, споровые катапульты с неба сыплются, — Вепуат склонился над чертежом и заглянул Гедимину в глаза. Сармат отодвинулся и сдержанно хмыкнул.

— Пока споры не улетят, делать там нечего. Пойду после рассвета.

Он покосился на дозиметр. Что бы ни творилось наверху, на подземной станции оно никак не отражалось, — только сигма-излучение медленно, по милликьюгену, возрастало.

— А живые споры добыть не хочешь? — не унимался Вепуат. — Может, мы сами смогли бы их вырастить. Была бы катапультовая ферма.

Гедимин поморщился.

— Летучего слизня тоже выращивать? Если у них в цикле кататься на этой твари…

Вепуат пожал плечами.

— Уверен, что это обязательная часть цикла? Может, всё решается гораздо проще. А не попробуешь — не узнаешь.

Гедимин молча сдвинул чертёж на другой участок стола и склонился над ним, собирая разлетевшиеся мысли. Секунд десять за спиной было тихо. Потом Вепуат шумно вздохнул и загромыхал перьями.

— Пойду ловить еду. И «трилобиты» пусть поохотятся.

…На поверхности уже заметно посветлело. В защитное поле, окружающее Гедимина, немедленно врезалась пара летучих кальмаров и отрикошетила в землю. Гравий с тихим шорохом раздался, выпустил что-то продолговатое, и «кальмара» на лету ухватили и уволокли. Гедимин шагнул к закрывающейся воронке — гравий зашевелился, оседая. Странное существо уходило на глубину.

— Они чувствуют вибрации, — не оборачиваясь, сказал Вепуат. — Очень осторожные!

Он замер у костяной стойки, высоко подняв левый локоть; пальцы правой руки барабанили и скрежетали о нагрудник. Над холмом, среди мельтешащих «кальмаров», «рыб» и «слизней», метались «трилобиты». Тут были и «дикари», не только стая Вепуата, и что-то ещё более крупное и разлапистое. Чуть выше, расправив куцые крылья, висел Скаф. Гедимин хотел было спросить, чего он не охотится, — но из-под перьев молнией вылетел хоботок, сцапал «рыбу» и так же быстро втянулся. Чешуи поверх брюшной полости оттопырились ещё сильнее.

— Ты его теперь не наденешь, — Гедимин криво ухмыльнулся. Под ноги шмякнулся «кальмар». Взлететь он уже не смог — только дёргался, разбрызгивая жижу. Её тут же подхватывал усилившийся ветер. Над холмами курились облака неразличимых спор.

Перешагивая через полудохлых «кальмаров», Гедимин едва не наступил на «катапульту». Он покосился на дозиметр (омикрон-излучение медленно усиливалось), потом — на небо. До рассвета оставалось немного. Облака мелких спор растянулись по ветру, покрыв небесные складки поперечными полосами.

Вепуат резко топнул и наклонился за неподвижными тушками. То, что собиралось их подобрать, нырнуло в гравий — только зашуршали камешки. Гедимин увидел подвешенные к стойке мешки. Их уже раздуло. Внутри что-то слабо шевелилось.

— Уверен, что это едят? — Гедимин подобрал дохлую «рыбу». Она, казалось, лопнула по шву. Внутренностей не было — всю брюшную полость занимали обрывки плёнок.

— Заморожу на голодные дни, — отозвался Вепуат, подбирая тушки. «Трилобиты» уже не замечали ни их, ни открытых мешков на стойке, — сидели на перекладинах, растопырив чешуи. Приземлился и Скаф. Стойка под ним заскрипела. Вепуат укоризненно хмыкнул.

— Я её рассчитывал на твой вес!

Он поднёс «кальмара» к груди, туда, где странно шевелились отрастающие перья. Что-то чёрное приподнялось из-под пластин. Гедимин мигнул.

— Глаза⁈

— У него и хоботок есть, — отозвался Вепуат, бросая «кальмара» в мешок. — Но от пищи отказывается. Что-то ещё не сформировалось…

Гедимин огляделся по сторонам. Споровые катапульты начинали поскрипывать — то ли на усилившемся ветру, то ли от внутреннего натяжения. Мелкие твари вокруг уже не мельтешили — кто мог, улетел, оставшихся уволакивали под землю. Гедимин включил сигма-сканер, направил луч на шевелящийся гравий — на экране проступили очертания чего-то ворсистого. Секунда — и оно закопошилось, уходя всё глубже.

— Они что, чувствуют сигму? — вслух подумал Гедимин. Луч, пройдя сквозь холм, уже добрался до ущелья, и сармат увидел часть панциря сааг-туула. Животное лежало неподвижно, чуть приподняв боковые пластины. На спине никого не было.

— Джагулы с утра охотились? — спросил Гедимин. Вепуат удивлённо хмыкнул и заглянул под обрыв.

— Они здесь? Даже внимания не обратил. Странно. Думал, они в соседних Сфенах. Джархин даже зверьков не выпустил…

— Говорил же я — эту дохлятину не едят, — Гедимин потыкал согнутым пальцем в завязанный мешок. «Трилобит», сидящий рядом, недовольно булькнул. Он бы и чешуями потрещал, но они уже не смыкались.

— Нхельви ели и не жаловались, — проворчал Вепуат. — Ты лучше вверх смотри!

Дозиметр зажёг красный светодиод. Гедимин выпрямился. Скрип со всех сторон стал громче — споры готовились к старту. Из клубящейся дымки медленно выплывал гигантский слизень.

Вокруг затрещало. Сотни щелчков срабатывающих «катапульт» сливались в грохот. Первые слизни уже проплыли над холмом; ветер догонял их, уволакивая следом потоки спор.

— Стой! — вскрикнул Вепуат. Мимо Гедимина промчался «трилобит». Вся четвёрка, выстроившись перекошенным клином, рывками набирала высоту.

— Держи! — заорал Вепуат. Шар защитного поля схлопнулся в паре метров от улетающих. Гедимин оказался метче — пузырь повис в воздухе, заключив в себя всю четвёрку. «Трилобиты» не обратили на него внимания. Теперь они летели вместе с ним.

Скаф затрещал перьями, пытаясь взлететь, и Вепуат вцепился в него. Гедимин кинул вслед стае эшку-тэй два полевых тяжа. Пару секунд они натягивались, и сармат испугался, что животным хватит сил их порвать — но на третьей секунде тяжи сократились, подтягивая за собой пузырь. Вепуат с досадливым воплем вспорол его, сгрёб в ладонь шлейки. «Трилобиты» с клёкотом рвались в небо. Защитный купол поднялся над сарматами, помутнел, светодиод на дозиметре погас, — шлейки провисли, и эшку-тэй осели на стойку и руки «хозяина». Скаф подобрал крылья и забулькал.

— Его тошнит? — Гедимин посторонился. «Излучение, призыв… Похоже, действует не только на споры. Эти эшку, — они же не охотиться полетели. Их и так от еды раздуло. Их позвали…»

— Он расстроен, — буркнул Вепуат. Один из «трилобитов», кое-как спрыгнув со стойки, забрался под перья Скафа. Вепуат подсадил остальных. Бульканье стихло.

— Тащи их вниз, — сказал Гедимин. — Так и иди с пузырём. Они летят на зов.

— Ага, — Вепуат взвалил Скафа на плечо. Гедимин выбрался из-под купола, замкнул его на сармате и огляделся по сторонам. По небу, догоняя сородичей, медленно плыл последний гигант. На горизонте догорал световой гейзер.

В ущельях зашуршало. Гедимин подошёл к обрыву, подбирая на ходу разломанные «катапульты». На спину сааг-туула выбрался первый кочевник, принюхался к ветру и широко ухмыльнулся.

— Геджер! Что собираешь?

Гедимин помахал «катапультами».

— Это для Пламени, — пояснил он. Джагул навострил уши.

— Тебе надо? — он огляделся по сторонам. Гедимин кивнул.

— Скажи своим — пусть соберут, сколько найдут. Вещь нужная.

Из-под нижних пластин панциря уже выбирались Джагулы и высматривали что-то на земле. Гедимин хмыкнул.

— Еду уже растащили.

— Плохая еда, — отозвался Джагул. — Жёсткая. Голода нет, — зачем такое брать?

— Вот и я говорил Вепуату, — Гедимин выдернул из гравия ещё пару обломков и сжал в кулаке. «Ещё один плохой день — и можно будет звать Текк’тов. Быстро они сделают болванки?.. А, что тут можно сказать заранее⁈»

— Урху? — Джагул поднялся на горб зверя и заглянул на холм. — Урху здесь была?

У хвоста сааг-туула уже возился кочевник в плотных наручах и наплечниках на голое тело. Он выдернул из ниши пучок шлеек. Следом, булькая и треща, вылетели «трилобиты».

— Урху? — кочевник повернулся к Гедимину. — Без чёрного зверя? Молодой зверь — нелётный. А старшего — нельзя. Урху знает?

Гедимин качнул головой.

— Всех эшку едва не уволокло, — он указал на опустевшее небо. Джагул издал короткий вой.

— Урху! А всё говорят — самки осторожные…

— Кому нет покоя? — из-под панциря высунулся кто-то из самок. — Иди клубни собирай!

Гедимин тихо отступил за край обрыва. На холме валялось ещё много обломков — падальщики наелись и пока ими не интересовались. «Но органика тут не залёживается,» — Гедимин, свернув из защитного поля мешок, полез в карман за пустой катушкой. «Так пойдёт быстрее…»

…Обломки «катапульт» весили немного — но раздутый мешок едва поместился в клеть. На полпути к цеху Гедимин наткнулся на Айзека. Тот шагнул в сторону и радостно хмыкнул.

— День Жизни! Так и знал — ты время даром не теряешь. Много тут сырья?

Гедимин дёрнул плечом.

— Хватило бы гзеша.

— Скажу Альготу — даст тебе полуфабрикат, — пообещал Айзек. — А ты подумай над звуковой сигнализацией. Теперь-то сырья тебе хватит?

21 день Металла, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

Джагулы не подвели. Все споровые «катапульты», выпавшие в долине Элид, теперь ворохом лежали в подземном цеху. Айзек, посмотрев, как Гедимин выцарапывает из них плёнки-тяжи, молча ушёл и вернулся с Альготом и шестью его лаборантами.

— Нужна помощь. Альгот, посмотришь, чтобы работа двигалась?

Химик покосился на контейнер с плёнками и кивнул.

— Реагирующий жгут? Редкое сырьё. Гедимин, тебе дать шпатель?

Сармат качнул головой. Он долго косился на филков, удивляясь их молчаливой быстрой работе, — то ли Альгот выбрал в химотряд лучших из лучших, то ли был скор на расправу. Он стянул с обломка очередную плёнку, поддел мелкий обрывок и сбросил в контейнер. «Интересно, где Вепуат…»

…Выварку Гедимину не доверили — Альгот собрал все плёнки и унёс в химотсек. Гедимин затолкал ненужную органику в мешок и понёс наверх. Вылезать на поверхность не стал — от крышки люка ощутимо тянуло жаром.

… — Я? Наверху? Смеёшься, что ли? — Вепуат сердито фыркнул и прикрыл глаза. — Я весь день таращился на сканер. И всё равно наверняка чего-то не учёл!

Уттунри, вместе с ним вышедший из биоячейки, прижал уши.

— Я ваших дел не знаю, — пропищал он, с опаской глядя на сарматов. — Но то, что растёт, летая, — должно для роста летать.

Вепуат шумно вздохнул.

— Давай подвесим садок на воздушный пузырь. Направление ветра можно менять. Будет летать.

Бронн подался в сторону, прикрывая вибриссы ладонью.

— Ваши дела — это ваши дела. Мы так не делаем.

— Хватит его пугать, — вмешался Гедимин. — Ты ему сегодня давал отдыхать? Уттунри, ты иди… поешь чего-нибудь. И поспи.

Вепуат фыркнул.

— Ел он уже. И спал. Бронны — не мы, себя зря не мучают. Уттунри, ты не переживай. Не вырастет — так не вырастет.

Гедимин заглянул в биоячейку. На её полу стояли поддоны, слегка забрызганные водой. Сармат посмотрел на потолок, — с него свисали мелкие садки, набитые всякой всячиной. Из грубой сетки наружу торчали щепки, камешки, кости, чьи-то хвосты и что-то губчатое. С губки изредка падали капли.

— Ну а как? — Вепуат, проследив за его взглядом, выразительно пожал плечами. — Я, вон, вентиляцию настроил. Пусть обдувает. Светильники цветные…

Гедимин, хотевший было задать вопрос о спектре, закрыл рот.

— Облучатель нужен, — буркнул он. — Может, внутрь ирренция напихать?

— Я туда засунул ил из Эллура, — сказал Вепуат.

— Мало, — Гедимин сверился с дозиметром и показал Вепуату цифры. Тот щёлкнул языком.

— Придётся тянуть защитное поле. Иначе будет светить через стены. Уттунри… — он огляделся по сторонам, обнаружил, что Бронн давно ушёл, и развёл руками. — Ладно, позднее скажу. И комендантов надо предупредить. Чтобы никто не лазал. Если смоделируем условия точно, должно прорасти. С чего бы ему не прорастать⁈

…«Цацка», спаянная из ульсенового листа, остывала в нише. Гедимин не хотел долго с ней возиться, но увлёкся и теперь досадливо щурился. «Пустая трата сырья. Если у поселенцев нет мозгов — хоть какую сигнализацию им поставь…»

— Подъёмник гудит, — сообщил Вепуат, выглянув на минуту. — Айзек с Гварзой поехали в Ураниум. А там ещё жарковато…

Гедимин пожал плечами. Его сигма-сканер показывал, что воздух над холмом остыл до пятидесяти градусов. «Если не наступать на металл, спокойно доберутся.»

Вепуат ещё пару минут болтался по цеху, перелистывая сканы, и наконец не выдержал.

— Им можно наверх — и мы пойдём. Мои зверьки засиделись. Помочь тебе собрать металл?

Гедимин отмахнулся и начал снимать с рук чёрную обшивку. «Расплав уже затвердел, но ещё горячий…»

Посреди коридора Вепуат остановился и потянул сармата в другую сторону.

— Сэта! Надо им сказать, что пора заступать на пост. Пятьдесят градусов — это для них даже прохладно.

Гедимин, пожав плечами, пошёл за ним.

… — И вот оно, проснувшееся Пламя, приняло две жертвы, — доносился из-за приоткрытой двери шелестящий голос. — Одну принял повелитель всех скал ради того, чтобы дом Пламени строился. Вторую — тот, кто направляет свет, ради Пламени и его растущей силы. Двое из детей Пламени были сожжены в небесном огне…

Вепуат оглянулся на Гедимина и ошалело мигнул.

— Эй! Кут’тайри! — он вошёл в отсек. Восьмеро Сэта, что сидели перед гамаком жреца, быстро переглянулись и поднялись на ноги. Следом «вытек» из гамака сам Кут’тайри и сложил руки в почтительном жесте.

— Воины Куттуша пришли охранять Пламя, — сказал он. — Мы ждали, пока ворота его дома откроются. Если вождь Айсек…

— Подъёмник работает, — перебил его Вепуат. — Идите, Гедимин вас проводит… Кут’тайри! Что там за разговоры про жертвы и сожжения?

Жрец наклонил голову.

— Я не должен был говорить о ваших ритуалах, раз пока не заслужил, чтобы меня в них посвятили. Но воины Куттуша беспокоились, довольны ли боги.

Вепуат мигнул.

— Ты о чём? Какие ритуалы? Если ты о тех двоих филках…

— Я жрец Пламени, — прошелестел Кут’тайри. — И я мог бы быть допущен…

— Не было никакого ритуала, — Вепуат мотнул головой. — Двое филков оказались там, где не надо. Никто не хотел их смерти!

— Жертва мало ценится, если малого стоит, — бесстрастно проговорил жрец. — Вы говорите с богами, как у вас заведено, вы не должны меня этому учить. Я лишь скажу — я всем огнём отдан великому Пламени.

Он отвернулся. Сарматы переглянулись. Гедимин, устав мигать, повернулся к воинам Куттуша.

— Пойдём, пока не похолодало. Где термочаши?..

…Едва шагнув на гравий, Гедимин увидел, что среди камешков что-то шевелится. Поверхность плато будто накрыло стелющейся дымкой — лиловой, бордовой, ярко-красной… Вепуат с радостным воплем схватился за сигма-сканер и зачерпнул гравий растопыренными пальцами.

— Огнелюбки!

Пучки нитевидных побегов лезли из-под каждого камешка, хаотично шевелились, дёргались и сворачивались от прикосновений. Гедимин подошёл к обрыву, посмотрел вниз, — долина покрылась цветными пятнами.

— Похоже, их споры выпали вчера, — Вепуат разглядывал шевелящийся пучок под микросканером. — Вместе со всем остальным. А резкий нагрев разбудил их. Помнишь, сколько их было в том году?

— Из них удалось извлечь пользу? — уточнил Гедимин; его память на этот вопрос так и не ответила. Вепуат качнул головой и снова склонился над сигма-сканером. По его лицу расплылась нелепая ухмылка.

22 день Мысли, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

Два продолговатых тёмно-красных пузыря уже ничем не напоминали тела; они просели и почти сплющились, внутри плескалась мутная жидкость — вода, смешанная с пеплом. Гедимин едва заметно поёжился и оглянулся на угрюмого Айзека.

— Слить в контейнер и вывезти… ну, хоть на Эллур. Там и без нас фонит. А оболочки промыть щёлочью. Радионуклиды…

Айзек поморщился.

— Ничего в Эллур сливать не надо. Это — останки. Их нужно захоронить. Что у нас с могильником?

Гедимин мигнул.

— Могильник? Тебе Сфена Лучей мало? — неуверенно ухмыльнулся он. От вида багровых пузырей ему было не по себе — он-то помнил, чем они были ещё несколько дней назад. Но — останки?..

Айзек покачал головой.

— Надо было сразу тебя проинструктировать. Я не подумал, что могут быть отходы… ещё и такого рода. Выливать сарматов в Эллур всё-таки не следует. Как и выбрасывать в Сфен Лучей. Достаточно глубокий могильник с подземным доступом и тройным шлюзованием… в принципе, я его сам могу начертить. А вы с Вепуатом найдите рабочих.

— Золотая глина, — Гедимин угрюмо сощурился. — И ипрон. Могильник без экранирования… тогда уж лучше вылить в Эллур.

— Стражи обещали связаться со столицей, — Айзек отвёл взгляд. — С ипроном что-нибудь придумаем. Немного золотой глины у нас есть. Займись.

…Руки смущённого Вепуата были обёрнуты защитным полем. В отсеке, из которого он выглянул, что-то шипело и булькало.

— Вот ты вовремя! — Вепуат, схватив Гедимина за запястье, втянул его внутрь. Что-то пронзительно заверещало.

— У нас почти готово, — выдохнул Вепуат, оглядываясь на жаровню. На неё был надет кожух с подпорками и раструбами. Бронн, натянув по локоть рукавицы с крагами, возился с котелками на «горелках» — то что-то помешивал, то поддевал острой костью и придирчиво обнюхивал.

— Уттунри мне сильно помог, — сказал Вепуат, разворачивая продолговатый свёрток и резко его встряхивая; странный предмет развернулся на полтора метра — это был узкий полупрозрачный пузырь, внутренности какого-то животного. — В таких делах нужен кто-то со вкусовыми рецепторами. Я думал попросить Джагулов…

Уттунри презрительно пискнул.

— Кочевники! Где им взять нормальные приправы⁈

Он поймал что-то на костяную вилку, слизнул падающую каплю и довольно оскалился.

— Всё! Плавающие в скалах будут довольны!

Вепуат снял всю насадку с жаровни.

— Так и вываливать?

— Пусть остынет, — пискнул Бронн. — Ты попробуй!

Вепуат поддел когтем фрагмент чего-то неопределимого и сунул под респиратор. Гедимин с присвистом выдохнул, шагнул к нему — сармат проворно шарахнулся к стене и показал жест превосходства.

— Хорошо! Гедимин, ты попробуй. Даже наши рецепторы прошибает!

— Смотри щупальца не отрасти, — буркнул ремонтник, отодвигаясь от котелков. — Что это вообще такое?

— Это для Текк’тов, — Вепуат повесил мешок-пузырь на распорки. — Раньше их кормили местные, теперь придётся нам. Я за утро видел троих — они далеко не уползают. Сейчас, подожди, — остынет, и пойдём наверх.

…Мешок с едой понёс Гедимин. Вепуат попробовал было его взять, но Скаф, устроившийся на плечах, под шумок едва не прогрыз дыру. Смотреть, как он всасывает часть пузыря в хоботок и выплёвывает, было забавно, — но на середине подъёма Вепуат охнул и быстро сунул мешок Гедимину. Оболочка на месте всасывания заметно истончилась и уже потрескивала.

Под ногами колыхались огнелюбки — за день они вытянулись до максимальной высоты, и Гедимин думал, что завтра они выбросят споры. Филки-новички, вместо того, чтобы таскать рудосборник, столпились вокруг фиолетового куста и тыкали в него пальцами. Вепуат, заглянув в их ящик, выкинул растения, прихваченные вместе с рудой. Филки его даже не заметили.

Джагулы в «южном» ущелье встретили сарматов приветственным воем. Вепуат, не останавливаясь, помахал им и шагнул в сторону — Скаф снова тянул хоботок к мешку.

— Ты его что, не кормил? — спросил Гедимин, накрывая груз защитным полем.

— До тренировки? Нет, ясное дело, — отозвался Вепуат, наматывая на руку шлейку. — Э-эй! Ваджег! Крикни всем — тут будут Текк’ты!

Мешок в ущелье кидать не стали — земля там подозрительно шевелилась. Вепуат растянул горловину и попятился. Гедимин уже видел на экране сигма-сканера длинную полосу ряби — змей плыл сквозь скалу чуть ли не у сарматов под ногами. Пульсирующий луч упёрся в плато, полоса остановилась, расплываясь во все стороны белесыми волнами. Гедимин попятился — и вовремя: гравий под ногами всколыхнулся.

— Звал? — бронированный гигант навис над сарматом. На мешок с едой трое поднявшихся не обратили внимания. Гедимин криво ухмыльнулся.

— Куэнн-работа. Много. Копать. И лепить.

23 день Кислоты, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — Сфен Воздуха

Серебристую «цацку» накрыл яркий зелёный блик. Доля секунды — и она затряслась, зазвенела, свистя всеми отверстиями. Айзек схватился за наушники. Гедимин, уже знакомый со звуками «сигнального устройства» и вовремя закрывший уши, только ухмыльнулся. Его занимали шевеления под шлемом коменданта Тенгеля — тот, едва услышав свист, сложил перепончатые ушные раковины и показал жест превосходства.

— Хватит? — Гедимин отвёл луч в сторону. «Сигнальное устройство» задребезжало громче. Свист быстро сошёл на нет, но затихающий звон из корпуса доносился ещё долго — жгуты медленно расправлялись, вибрирующие пластины вставали на место.

— Н-неплохо, — Айзек убрал руки со шлема и криво ухмыльнулся. — Тенгель, что скажешь?

— Можно такое поставить для побудки? — спросил комендант. Айзек качнул головой.

— К нему в комплект нужен облучатель… Хорошо, Гедимин. Поставь такие устройства на входах и выходах.

Сармат качнул головой.

— Это вечером. Сейчас — я наверх. Там работа. Вот чертёж. Поставь бригаду, пусть делают, сколько надо.

…Кузнечный отсек под сканирующим лучом был виден, как на ладони. Гедимин отодвинул прибор и досадливо поморщился. «Справятся. Вот ещё с ними возиться…»

С поверхности к вспомогательному корпусу медленно прорастала новая шахта. Заложили её на соседнем холме. Гедимин думал об экранировании — и о том, что до Сфена Лучей, и даже до его границы со Сфеном Воды, он так и не добрался.

Передатчик мигнул и задребезжал. Гедимин мигнул следом. Дребезжание не прекращалось.

— Атомщик! Еле тебя нащупал, — Айзек был чем-то взволнован. — У тебя наверху сколько филков?

Гедимин оглянулся на рудосборники. Сегодня наверх выгнали две бригады. Новичок без следов мутаций был всего один, поэтому огнелюбку быстро оставили в покое — и теперь сармат слышал только шорох санок и стук гравия. «За чёрным песком пора идти на другое плато. А металл пусть собирают — залежи пополняются…»

— Вижу десятерых, — сказал он Айзеку и покосился на душевую. — Ангары закрыты.

— Вепуат там далеко? Найди его — пусть просканирует округу, — голос командира стал угрюмым. — Трое с работы не вернулись.

У Гедимина уже привычно заныло под рёбрами.

— «Рутения»? — спросил он, разворачивая сканер к «южному» ущелью. «Вепуат явно у Джагулов. Вот только у каких?»

— «Рутения», — мрачно подтвердил Айзек. — Давай там быстрее, ладно? Они же вляпаются…

…Дроны-наблюдатели, попискивая, вертелись в небе — то в одну сторону, то в другую. Вепуат, отмахнувшись от них, поднял «телескоп».

— По гравию с непривычки далеко не упрыгаешь. А вот в разлом провалиться можно. Джагулы их не видели, значит, смотреть надо «север» и «запад»…

Гедимин открыл было рот, но Вепуат уже летел вниз по тропе в «северное» ущелье — к одной из кривых полос ярко-жёлтых камешков.

— Сюда!

Гедимин бросил вслед ему дрон, тут же сгинувший в разломе, и прыгнул сам. Тут же в грудь хлестнул ветер. Далеко впереди, под скалой, среди ветвей спирального дерева желтели комбинезоны филков. Их трепало ветром, они цеплялись за ветки и пытались заползти под приплюснутое растение. Над ними метался рой серебристых пятен.

— Экеста! — Вепуат хлопнул себя по шлему. — Гедимин! Можешь к ним пройти незаметно? И сразу их под плотный купол!

— А эти? — Гедимин кивнул на серебряную тучу. Ветер усиливался. Филк, ловя отстегнувшийся шлем, отпустил ветку, и его поволокло по камням.

— Разберусь, — бросил Вепуат. — Давай!

Плотный купол сработал — Гедимина вроде бы не видели. Он перебежками от скалы к скале добрался до осыпи. Филк выкатился из ненадёжного укрытия, и Гедимин втащил его под свой купол.

— Эт-то что за дрянь? — филк сел, ошалело мигая. Комбинезон на груди и руках был исполосован, покрыт тёмными пятнами, но сармат, похоже, не чувствовал боли.

— Экеста, — выдохнул Гедимин. — Жди тут, я за остальными!

От купола отделился пузырь защитного поля. Уплотниться оно не успело — затрепетало на ветру. Воронка Экеста растянулась в сторону сармата — его всё-таки заметили. Он швырнул защитное поле в сторону филков и растянулся среди обломков, сдёргивая с плеча сфалт. «Не сработает!» — щёлкнуло в мозгу.

Выстрелить он не успел — стая с воем развернулась в другую сторону. На ветру качался мигающий дрон. Зависнув на миг в воздухе, он поплыл в сторону. Ещё секунда — и его втянуло в кипящий смерч.

— Бегом! — крикнул выпавший откуда-то Вепуат, толкая перед собой шар защитного поля. — Гедимин, тащи его!

Сармат закинул раненого на плечо. Уже у разлома он оглянулся в последний раз. Из смерча вылетали звенящие ошмётки.

… — Минус дрон, — Кенен Гварза смерил Гедимина угрюмым взглядом. Тот, уже не пытаясь вникнуть в его логику, молча показал кулак. На Вепуата Гварза почему-то не щурился — как и на исцарапанных филков. Их достали из комбинезонов, пристегнули к лежакам, раздали кровяные камни — и теперь Гедимин слышал только сдавленное шипение. Комендант, сокрушённо вздыхавший над остатками одежды, уже вышел в коридор и унёс короб с лохмотьями с собой.

— Повезло, что живы, — подвёл итоги Айзек. — Как думаешь, что могло разозлить Экеста? Считается, что в месяце Камня они спокойны…

Вепуат пожал плечами.

— Ты бы их спрашивал, — он кивнул на филков. — Похоже, Экеста нас по-прежнему не любят. Поговорю с Урдженом, может, что подскажет…

— «Рутения»… — Айзек покачал головой. — Ни с кем ещё таких проблем не было. Может, вернуть их обратно, пока не поздно? Двое, вон, уже отправились к богам…

24 день Мрака, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

Между двумя накопительными сборками стоял Вепуат с фонарём. Только поэтому их и было видно — в машинном зале по-прежнему было темно. Айзек смотрел в зеркальный монитор, занеся коготь над нанизанными на сборки кольцами. Жёлтые обручи покрывали опоры снизу доверху — «полная загрузка» (так сказал бы Гедимин, если бы вместо каменных муляжей-макетов нанизаны были настоящие накопители). Айзек провёл когтем вдоль отражения и нехотя кивнул.

— Оператор Кённа, команда на запуск!

— Первый блок, машзал, команда на запуск, — заученно повторил филк-оператор, занося руку над рычагом. Пара секунд — и где-то под машинным залом открылись клапаны поршневых машин. Сборки пришли в движение. Они проворачивались из стороны в сторону всё быстрее; Гедимин следил за градусом «перелёта» и едва заметно щурился. «Даже если порвутся все тросы, взорваться не успеет,» — был уверен он. «Раньше повалится набок…»

— Это максимальная скорость? — спросил Айзек. Гедимин кивнул.

— Так и оставим на двадцать дней, — решил командир. — Забирай из зала Вепуата — и идите на второй блок. Буду ждать у щита управления.

…Айзек вышел на лестницу и остановился.

— Вы… — начал было он, но тут с нижнего пролёта донёсся шорох, а затем — возглас кого-то из филков. На площадку вышли, переглядываясь, трое новичков из «Рутении». Следом поднялся угрюмый комендант.

— Говорите, — буркнул он, глядя в стену.

— Что случилось? — быстро спросил Айзек и почему-то покосился на Гедимина. Филки снова переглянулись.

— Мы уходим, — мрачно сказал один из них. — Из этого места. И из этого проекта. Нужно рехнуться, чтобы тут жить. Отвези нас в «Рутению».

Айзек мигнул.

— «Мы» — это кто? Вы трое?

— И ещё четверо, — филк кивнул на лестницу. Двумя пролётами ниже, и правда, что-то желтело. Айзек болезненно сощурился.

— Кто-то из вас болен? Вас плохо поселили? Что произошло?

Филк выразительно фыркнул.

— А никто ничего не заметил⁈ Двое сгорели заживо! Троих едва не порвало в клочья! Для вас это нормально⁈

Вепуат, до того молчавший, дёрнулся вперёд.

— А не предупреждали — куда ни попадя не лезть⁈

— Тихо, — Айзек придержал его за плечо. — Снаружи опасно, да. Но внутри, на станции, вам ничего не угрожа…

— Кроме диких мутантов и неуправляемого реактора! — перебил его другой филк. — Тут нет ни растворов для дезактивации… даже мыла нет. Это что, эксперимент по неуправляемым мутациям? Мы выходим из проекта. Никто не останется тут ни одного лишнего дня.

Айзек потёр респиратор.

— Тески… Не изо всех проектов так просто выйти. В «Рутении» вы официально мертвы…

— Ну, поправят список выживших, — пренебрежительно отмахнулся филк. — Вам не впервой портить документы. Здесь нельзя оставаться, вы слышали? Никому, кто в здравом уме!

— Как раз в здравом уме… — начал было Вепуат, но Айзек сердито на него зашипел и нехотя кивнул.

— Вы, трое… и ещё четверо, — он заглянул в лестничный колодец. — Главное — никуда не бегайте. Здесь, и правда, опасно. Я не хочу никого удерживать силой, но вывезти вас — не самое простое дело… Гедимин! Вепуат! У вас что, работы мало?

Гедимин ошалело мигнул. Ответить ничего не успел — Вепуат уже тащил его к подъёмнику.

— Не лезь к Айзеку! Видишь, он на взводе? — прошипел он Гедимину в наушник. — Грёбаная «Рутения»! На кой мы их вообще взяли⁈ Ни от кого таких проблем не было, даже от нас!

…Сааг-туул медленно привстал на задних лапах, переваливая тяжёлую грудь на плато. Вепуат, уже спикировавший ему на спину, нетерпеливо махал Гедимину. Тот незаметно сощурился, но всё же ухватился за выступ панциря.

— Я-то тебе зачем? — сердитым шёпотом спросил он, когда долез до «горба». Вепуат уже сидел там, окружённый Джагулами. Зверь остался лежать, «облокотившись» о край обрыва, и сармат только удивлялся, как весь гравийный слой не осыпается от таких манёвров.

— Не пускай детей Пламени одних, — выговаривал Вепуату чем-то недовольный Джегех. — Они смелы и сильны. Но панцирь ещё не вырос. Летящие-по-ветру — не убийцы. Но тот, кто непрочен, не выживет.

Вепуат угрюмо кивнул.

— Мой панцирь для них тяжёл… Может, и к лучшему, если они вернутся… домой. Вы пока смотрите, чтобы с холма они не сходили. Боюсь, не утерпят и сами пойдут к Дальнему Краю. Ищи их потом…

— Скажешь нам, когда они уймутся, — отозвался Урджен. Он смотрел на перья, зажатые в кулаке, и его уши тревожно вздрагивали.

— Что-то чуешь? — быстро спросил у него Вепуат. Джагул шевельнул вибриссами.

— Может быть плохое. С теми, о ком ты говоришь. Перья не говорят — «точно будет». Но что-то движется…

— Я им скажу, — пообещал Вепуат. — Они уже напуганы. Может, это их удержит… от подвигов.

Урджен отошёл в сторону и сел там. Он то собирал перья в пучок, то бросал на подставленное колено. Вепуат с видимым усилием отвернулся от него и старательно ухмыльнулся.

— Мой зверь всё ещё в Хигесге. Надо бы его забрать. Завтра…

— Завтра — плохой день, — перебил его Джегех. — Тебе, Урху, нужна осторожность.

— Да? — Вепуат покосился на календарь и удивлённо хмыкнул. — Что ж, будем осторожны. А послезавтра — поедем. Готовь зверя — и попроси Урджена рассчитать дорогу! Мало ли что поменялось с того года…

25 день Льда, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

Над головой громко помянули ядро Сатурна. Раздался треск. Гедимин вскинулся, ошалело мигая. На него виновато смотрел Вепуат.

— Вот, — он сунул Гедимину включённый сигма-сканер. — Так и знал! Они ведь не любят холода… Видишь, что вышло?

Сармат снова мигнул. Ничего катастрофического на экране не было — только верхний слой гравия, покрытый инеем пополам с замёрзшей травой. Огнелюбки поникли, скукожились и вплавились в лёд.

— Они не успели выбросить споры, — сокрушённо пробормотал Вепуат. — Их срок был сегодня… а видишь, что получилось?

Гедимин, уже забыв о дурацкой траве, рассматривал показатели сбоку экрана.

— Минус десять, — сказал он. — Сейчас утро… После рассвета, наверное, будет минус пятнадцать… ну, двадцать. Твои кочевники вот из-за этого не хотели никуда ехать?

Вепуат фыркнул.

— Им, знаешь ли, виднее! Может, после рассвета будет минус сто двадцать. Тебе-то откуда знать?

— Будто мало я тут просидел, — проворчал Гедимин, переворачиваясь на другой бок. «Сидеть безвылазно на станции из-за похолодания до минус десяти… Ну что за бред⁈»

… — Айзек, ты меня вообще слушаешь? — не выдержал Вепуат. Пока Гедимин сканировал сборки и тросы под ними, он чем-то донимал командира. На его счастье, Гварзы рядом не было — он остался на БЩУ.

— Огнелюбки? — рассеянно пробормотал Айзек, глядя мимо сармата. — Думаю, они постепенно восстановят численность. Навряд ли это первое неурочное похолодание…

Вепуат фыркнул, но Айзек уже отвернулся. До огнелюбок ему явно дела не было.

«До сборок — тоже,» — внезапно понял Гедимин. «Что-то опять случилось…»

— Нет, — услышал он ответ на очередной вопрос Вепуата. — До вечера никто не выйдет. А вечером выйдем только мы с Кененом.

— «Рутению» заберёте? — спросил Вепуат. — Если из-за них мы каждый раз будем высиживать…

Айзек тяжело вздохнул.

— У тебя всё очень просто. А мне как-то объяснять ситуацию куратору. Это всё идёт через него — без его ведома отсюда бактерию не вывезешь…

«Ассархаддон…» — Гедимин и так знал, как «устроен» проект, но всё равно поёжился. «Не нравится мне всё это. Они же могут рассказать про Равнину. А ему это не надо…»

— Их не расстреляют? — вырвалось у него. Айзек невесело ухмыльнулся.

— Вот об этом и буду говорить. Убивать сарматов только за то, что не прижились на Равнине…

— Как бы тут их сама Равнина не убила, — пробормотал Вепуат. — Полезть в Сфен Воздуха! И ведь так и не сказали, что они там забыли…

Айзек пожал плечами.

— Предупреждающие таблички, что ли, сделать…

Вепуат возмущённо фыркнул.

— Мы тут год живём! Никому ещё таблички не понадобились. Гедимин и так, вон, очертил каждый разлом. Для нас тут кто-нибудь рисовал разметку⁈

Айзек смерил его задумчивым взглядом.

— Вас разметкой не остановишь… Гедимин, что там? Всё работает?

Сармат кивнул.

— Гони их с Равнины, — буркнул он. — Дураки тут без надобности.

26 день Пустоты, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — и далее

— И если они полезут к разлому, и с ними ни Айзека, ни Гварзы, — донеслось из «караулки» — видимо, Вепуат от волнения повысил голос, — гоните их обратно! Хоть огнём пуганите, что ли…

Из ангара вылетела стая нхельви и рассеялась по холму, пронзительно пища и стрекоча. Вепуат вышел и шумно выдохнул.

— Надеюсь, Сэта никого не пропустят. Им с башни хорошо видно.

— Их не обожгут, пуганув огнём? — спросил Гедимин.

— Лучше пара ожогов, чем сдохнуть на ровном месте, — угрюмо ответил Вепуат. Луч его фонаря упёрся в дальний край обрыва — там уже шевелился, поднимаясь на задние лапы, разбуженный сааг-туул. В душевой шумела вода. Из приоткрытой двери выходили кочевники, увешанные бурдюками.

— Вот сейчас и поедем, — сказал Вепуат и встряхнулся — перья двух «трилобитов» на спине перепутались и встопорщились. Скаф недовольно затрещал. Гедимин покосился на глаза на стебельках, лезущие из-под обшивки Вепуата, и едва заметно поморщился.

— Второй ещё не летает?

Вепуат вздохнул.

— Может, в дороге взбодрится.

По пальцам тянуло прохладным ветром. За ночь иней растаял, но под слоем гравия ничего не зашевелилось. Мёртвая трава расползлась в скользкую жижу. Кое-где в свете фонаря она пенилась — какие-то бактерии сочли её съедобной.

— Ни единой споры, — Вепуат смотрел на сигма-сканер. — Будто и не было. Даже иглицу вижу, а огнелюбок нет.

Гедимин пожал плечами.

— Может, ветром принесёт. Не вымерли же они по всей Равнине.

— Откуда нам-то знать, — проворчал Вепуат и ускорил шаг. Гедимин озадаченно мигнул. «Чего волноваться из-за дурацкой бесполезной травы⁈ Иглица, туманник, волосяник, — от них хоть прок есть…»

…Дерево-обелиск у обрыва выглядело безжизненным. Гедимин на долю секунды отвёл от него взгляд — и тут же из его пор выбросило десяток листьев. Они развернулись метровыми полотнищами и закачались, наклоняясь под разными углами. Сааг-туул шумно стравил воздух, замедлил было шаг, но громыхание трещоток заставило его дёрнуть головой и хвостом и снова перейти на бег. Сармат покосился на термометр — «плюс десять».

Такого потепления, видимо, хватило — везде по ущельям деревья выпускали «веера» и «полотнища», и чем дальше, тем медленнее шёл сааг-туул. Наконец он остановился, уткнувшись мордой в кусты.

— Пусть ест, — Вепуат, включив сигма-сканер, рассматривал что-то под лапами зверя. — А мы оглядимся.

Гедимин осмотрелся по сторонам и пожал плечами. Ничего любопытного вокруг не было, — обычный Сфен Земли, разве что некоторые холмы сильно источены ветром. «Сфен Воздуха под боком… ага, ну я так и думал,» — сармат опустил «телескоп» и покосился на небо. Там, не улетая далеко, выписывал петли Скаф.

— И здесь нет, — Вепуат тяжело вздохнул. — Надо будет проверить в Сфене Огня…

— Там ничего не растёт. Вода кончилась, — напомнил Гедимин. — Что ты прицепился к этим огнелюбкам?

Вепуат отмахнулся и покосился на пернатый рукав. Перья шевелились, и не от ветра — существо проявляло признаки жизни.

— Ну? Слезешь ты уже? — Вепуат попытался расстегнуть верхнюю обшивку по старым швам. Существо сердито забулькало. Там, где были швы, Гедимин увидел чёрную матовую шкуру с зачатками перьев.

— У Скафа тут кожи не было, — Вепуат озадаченно смотрел на существо. — А этот — какой-то странный. Эй!

Он встряхнул локтями и лопатками. Существо подняло куцые крылья.

— Куда ему лететь на таких огрызках? — Гедимин просунул палец под вырост, но замеры сделать не успел — крыло ударило по ладони. — Ты бы его откормил…

Вепуат досадливо поморщился.

— Да я уже замаялся ему рыбу пи… Ядро Сатурна! — он, хлопнув себя по шлему, полез за флягой. — Сейчас попробуем…

Перья пошли волнами. Гедимин ухмыльнулся в респиратор. «Или оно поест, или от брезгливости само спрыгнет. Интересно, имя Вепуат уже придумал?»

Существо неуверенно макнуло хоботок в жижу. Вепуат зашипел на Гедимина, и тот, пожав плечами, перебрался на другой уступ. Зверь наконец догрыз кусты и нехотя побрёл дальше. На его спину шмякнулся Скаф.

«Доедем. Может, уже и завтра,» — думал Гедимин, устраиваясь на броне. «Заберём транспорт… Пока Маккензи ничего не присылает, надо разведать Эллур. Если там что-то есть — решать вопрос с добычей. Обогатительный цех без экранов опасен, а без руды — просто не нужен…»

27 день Воздуха, месяц Камня. Равнина, Сфен Молнии, окраины Хигесга

Гедимина разбудило бульканье и хлюпанье. Не открывая глаз, он перевернулся набок. «Палуба» колыхалась. Сквозь дрёму сармат подумал, что от тряски булькает содержимое фляг, но тут же понял — «бульки» идут не в такт.

— Здоров же ты лопать… — пробормотал над головой Вепуат. Гедимин открыл глаза и увидел флягу с Би-плазмой. Из груди Вепуата в её горлышко уходил чёрный хоботок и с хлюпаньем втягивал жижу. Гедимин только видел, как он вздувается и опадает.

— Хватит! — Вепуат отодвинул флягу. Выпавший из неё хоботок вскинулся, дёрнулся из стороны в сторону — и внезапным рывком дотянулся до горлышка. Сармат ошалело мигнул.

— Говорил же — недокормленный, — проворчал Гедимин, подтягиваясь на верхнем выступе «стены». Слоистая структура громко захрустела. Сармат отпустил её и откатился к «переборке». Немного не рассчитал — сбоку хрустнуло, сверху посыпались чешуйки.

— Иди наружу, — недовольно покосился на него Вепуат. — Тут для твоих разминок тесновато. Мн-да-а…

Он спрятал флягу и пошевелил пернатыми плечами. Существо, дремавшее на «стене», отвалилось от неё и шмякнулось ему на спину, цепляясь крючковатыми лапами.

— Пол-литра за один присест… Надо будет вечером добавить.

…Участки Сфена Молний попадались всё чаще — вот и сейчас сааг-туул трусцой бежал по глинистой равнине, покрытой сухими руслами. Вдоль них из земли торчали многогранные выступы — «зародыши» деревьев-пирамид. Вдалеке поднимались выросты-шпили, и Гедимин то и дело слышал электрический треск. Что-то панцирное копошилось у «пирамидки», пытаясь прогрызть кору. Похоже, иногда это ему удавалось — вдоль сухого русла было много выеденных остовов, уже не подающих признаков жизни.

— Часто кормишь своих зверей, — выговаривал Вепуату Джархин. Оба дрессировщика «трилобитов» выбрались на броню с питомцами. Сааг-туул бежал не так уж быстро — взлетевший эшку-тэй успевал его догнать.

— Это не я часто. Это вы редко, — ворчал в ответ Вепуат.

… — А огнелюбок и здесь нет, — тяжело вздохнул разведчик, устраиваясь рядом с Гедимином. Тот сидел на «горбу» сааг-туула и сканировал окрестности. Зверь сторонился электрических деревьев, но чем дальше, тем больше их вокруг становилось. Рядом с самыми плотными рощицами уже появились столбы с костяными подвесками; присмотревшись, Гедимин различил и вбитые в кору трубки, и контейнеры для сбора сока.

— Здесь и в том году травы не было, — отозвался он. Ему было не по себе. С тех пор, как появились столбы-метки, Джагулы притихли. Все, кроме погонщиков, ушли под броню, да и те засели в приоткрытых «люках» и вздыбили шерсть. Урджен раздал им какие-то «цацки», покосился на сарматов, но к ним не подошёл.

Пейзаж сменился — караван выбрался к полуразрушенным скалам Сфена Камня. Вепуат покосился на сканер, мигнул и выпрямился во весь рост.

— Смотри, метки!

Костяные столбики торчали из осыпи. Они потемнели от жара, местами выкрошились, явно не раз выламывались из пазов, — но их снова ставили вертикально и вешали новые «цацки». «Три столба,» — машинально подсчитал Гедимин. «И во-он там ещё три. Это метки периметра. Интересно, что они огородили…»

Погонщик высунулся из ниши и огрел сааг-туула шестом. Панцирный зверь навряд ли что-то почувствовал, но затрещало громко — и сааг-туул замедлил шаг и нехотя развернулся.

— Мы обходим эти… участки, — заметил Вепуат. — Точно… ага, вот мы их проехали — и снова развернулись в ту же сторону!

Погонщик махнул шестом. Сааг-туул недовольно дёрнулся, но снова начал разворот. Впереди из осыпи торчали свежие, ещё не обугленные столбики.

— А их тут много, — Вепуат огляделся по сторонам. — Э-эй! Ваджег! А если насквозь проехать? Мы же ничего не поломаем и не возьмём!

Ваджег высунулся из «люка» и громко рявкнул.

— Урху! Где глаза⁈ Тут всё в разрыв-камнях!

Гедимин, мигнув, развернул сканирующий луч к ограде. «Камни со знаком разрыва… Уран и торий! Так и есть…»

Из камней, соединяя столбики-метки неровной чертой, торчали керамические плитки. Это был обожжённый ил с кучей бестолковых включений, и слеплены они были абы как, и края местами потрескались, не выдержав обжига. Но символ, выдавленный на каждой из них, был чётким и на разных плитках не различался — видимо, выдавливали одним штампом.

— Смотри-ка, — пробормотал Вепуат. — У кого-то тут свои рудники. Или прииски. Джегех! Это метки Хигов?

— Кому ещё тут быть⁈ — рявкнул Джегех. Ему явно было не по себе. Он то и дело косился на небо. Гедимин проследил за его взглядом, но ничего интересного не увидел.

…Сааг-туул остановился — и тут же сунул морду в ближайшие кусты. Среди них были электрические, но, похоже, молодые побеги ещё не накопили жгучего сока — зверь хрустел ими и только иногда вздрагивал и махал хвостом.

На панцирь выбрался Урджен. На его грудь, поверх накидки из перьев и бус, свисала маска-ракушка. Он вынес бубен и связку труб-раковин. Ещё двое кочевников вышли на броню с трещотками, один вынес костяной барабан. Гедимин покосился на весь этот набор и потянулся к наушникам. «Сейчас будет громко…»

— Что, подъезжаем? — оживился Вепуат. — Город рядом?

Гедимин огляделся по сторонам. Никаких следов поселения тут не было, только электрические деревья росли чаще. «Может, это искусственные посадки?» — задумался он. «Почему тогда такие кривые и неравномерные?»

— Зифта, — рыкнул Джагул. — Зифта рядом. Нас увидят.

Барабан загромыхал. Следом завыли ракушки. Гедимин прикрыл наушники и поднял сигма-сканер. «Зифта? Это такое здоровенное полое дерево. Вроде бы штука заметная. Надо смотреть…»

…Это был четвёртый по счёту разлом. Наушники уже закрыл и Вепуат, и даже Скафу было не по себе. Электрические рощи поредели. За живыми шпилями Гедимин разглядел пологий холм, а над ним — пару острых выростов. «Дерево мёртвое, а „антенны“ не отвалились,» — подумал он — и, взглянув на сканер, изумлённо мигнул. Башни-«антенны» только по форме напоминали живое растение. Они были вылеплены из тектона — снизу доверху, со всеми причудливыми полостями, козырьками и металлостоками. Из проёма выглянула знакомая узкая морда.

— Хиги, — Вепуат поднялся во весь рост и помахал двумя руками. Джагулы взвыли. С обеих башен в небо ушли трескучие молнии. «Нас видят,» — Гедимин потянулся за сфалтом. «Выстрелить в воздух, чтобы услышали…»

— Стой! — Вепуат ухватил его за обе руки. — Куда за сфалт⁈

— В небо, — Гедимин повёл плечом, указывая направление. — Так, для шума.

— Они же летают, — выдохнул Вепуат, пытаясь его усадить. — Нам за разломами ни кварка не видно! А если кого-то заденешь⁈

Гедимин, пожав плечами, вернул сфалт за спину. Молнии уже не трещали, да и Джагульский «оркестр» притих — только Урджен тихонько подвывал, дуя в ракушку. Гедимин смотрел на зифту во все глаза, но оттуда не спешили присылать делегацию — да и кочевники её не ждали, наоборот, подгоняли зверя к разлому.

— Пропускают, — Урджен опустил ракушку и довольно ухмыльнулся. — К вечеру доберёмся.

…Даже поздним вечером здесь было светлее, чем в Сфене Земли, — каждый наэлектризованный шпиль горел бледным огнём. Джагулы вынесли на броню пузыри-фонари и снова взялись за трубы и трещотки.

— Зифта? — Гедимин нехотя приподнялся с брони.

— Нет, это уже Хигесг, — отозвался Вепуат. — Ты иди, поспи. До утра всё равно ничего не начнётся.

Гедимин покосился на сканер — и сел, отгоняя дрёму. Среди электрических деревьев, в огороженной роще, пряталась каменная вышка. Она стояла на холме, над высохшим руслом; Гедимин посмотрел на соседний холм и увидел ещё одну, так же замаскированную деревьями. Её верхушка слабо светилась. «Пограничные посты с двух сторон от нашего пути,» — успел отметить сармат, прежде чем сааг-туул остановился и лёг.

— Летят! — Вепуат выпрямился. По воздуху, постепенно снижаясь, плыли мерцающие шестиугольники. Один за другим они складывали крылья и пикировали на загривок сааг-туула.

— Чужаки у ворот Хигесга? — вдоль хребта летучего ящера пробежал разряд. Существо скользнуло взглядом по Джагулам и повернуло голову к сарматам.

— Мы из народа Пламени, — отозвался Вепуат, принимая дружелюбный вид. Гедимин оглянулся на тихий треск, — кроме четвёрки, приземлившейся перед сарматами, в воздухе парили ещё шестеро.

— Нас знает Тик-Кифахси из Хигесга, — продолжал Вепуат; Хиги молча слушали и как будто принюхивались. — Мы пришли забрать своё — и позвать вас на торги в город Пламени. Скажи в Хигесге — здесь Урху и Геджер из Элидгена!

— Хетшер? — протрещал Хиг, глядя на Гедимина — вернее, на сфалт за его плечом. — Тот, кто режет скалы? Это не обман? Многие тут норовят надеть чужой облик…

Джагул-погонщик сердито зарычал. Хиги отозвались громким электрическим треском. Гедимин, пожав плечами, взял в руки сфалт и развернулся к пустому пятачку между деревьями.

— Глаза!

Он не знал, опасен ли для Хигов яркий свет плазмы, и как вообще устроено их зрение, — но предупредить было нужно. Взрезанная глина побагровела и задымилась. Глубокая наклонная борозда замкнулась, образовав круг. Гедимин, хмыкнув, пару раз рассёк его крест-накрест и выжег углубление. Теперь на запёкшейся глине чернел радиационный «трилистник».

— Хватит, — прошептал Вепуат, тронув сармата за локоть. Обернувшись, тот увидел, что все Хиги в воздухе — и только один парит так низко, что можно разглядеть его узкое туловище.

— Ждите утра, — из-за треска разрядов его слова еле-еле удалось разобрать. — Вам двоим откроют ворота.

28 день Воды, месяц Камня. Равнина, Сфен Молнии, город Хигесг

— Дальше — пешком, — Вепуат съехал по передней лапе сааг-туула и остановился, дожидаясь Гедимина. Уже посветлело достаточно, чтобы различить на глиняной корке отдельные трещины. Впереди, над «дорогой», петляющей меж электрических деревьев, парили Хиги.

— Зверь Хеллуг будет тут, — пообещал Урджен; он скалился и чуть прижимал уши, настороженно глядя то на летунов, то на каменные башни. — Почуешь ловушку — зови. Поможем пробиться.

…Хиги сопровождали их вчетвером. Один всё время кружил над плохоопознаваемой «дорогой», другой то и дело нырял в заросли, ещё двое сразу ушли за спину и время от времени чем-то шуршали. Гедимин хотел оглянуться, но Хиги сердито затрещали, а Вепуат сжал его запястье.

— Взрывчатые камни, — прошептал он по-сарматски. — Перед нами убирают, позади — ставят на место. Ваджег говорил — не любят, когда за этим следят. На то и минные поля, чтобы карты были не у всех…

Гедимин сдержанно хмыкнул.

— Хиги же ни с кем не воюют? Вот у Скогнов, Кьюссов и Сэта…

Вепуат фыркнул.

— Много ты обо всех них знаешь! Нас ведь всегда приглашали. А тут мы сами пришли.

Гедимин открыл было рот, но Вепуат уже шагнул в разлом — и, высунув руку, дёрнул его за собой. А там уже и Гедимин примолк и уставился на громадное дерево-холм и торчащие из него шпили.

Это было действительно дерево-холм, со всеми складками, порами и расслойкой коры, с сетью полостей под нависающими слоями, — вот только вылепленное целиком из пятнистого камня. Гедимин видел, где, «выпуская корни», врастают друг в друга отдельные сегменты, — Текк’ты, похоже, собирали строительный материал по всем окрестностям и не стали его перемешивать — лепили кусок на кусок, как пришлось. К основанию гиганта жались электрические деревья; их разделяли невысокие лепные оградки, раздробившие «сад» на множество ячеек. Над «холмом» стоял несмолкающий треск и стрёкот.

«Эту штуку вылепили по образцу живого дерева,» — Гедимин украдкой посмотрел на сигма-сканер. «Тут половину можно было сделать по-другому. Но — кто-то копировал дерево…»

Ступеней в коре не было — но с таким количеством складок и выступов они были и ни к чему. Из-под соседнего козырька высунулся Хиг, издал удивлённый треск и вылетел наружу. Он долго ещё висел над сарматами, в стороне от сопровождающих, пока кто-то из них его не отогнал.

— Смотри! — Вепуат сжал ладонь Гедимина. Впереди, над провалами в «макушке дерева», висели три живых дирижабля. Их растянули на тросах, не давая взлететь. Один вяло помахивал хвостом и жмурился. Двое замерли, плотно сомкнув все пластины. По их спинам сновали четверо Хигов, соскабливая что-то с панцирей.

— Тикс! — Вепуат широко ухмыльнулся и ускорил шаг. Гедимин чуть отстал. «Дирижабли» его не занимали. Куда труднее было понять назначение высоких тонких шпилей.

«Это не сторожевые вышки. На них негде сидеть,» — думал сармат, украдкой разворачивая «щупы» сигма-сканера. «Вылеплены из камня. Внутри тонкие трубки… сквозной канал, разделённый на ячейки… Вон тот шпиль был сломан, и верхушку сделали костяную. Она обуглена… да и все они тёмные и блестят. Хотя основания такие же, как стены города. Не термическое воздействие, что-то другое… И что там за символы?»

Угловатый орнамент повторялся на каждом шпиле. Где-то его выдавили в пластичном камне, где-то — вырезали в уже затвердевшем, но все значки были очень похожи друг на друга. «Знак… то есть — работающий знак,» — решил Гедимин, старательно запоминая изгибы орнамента. «Электричество тут какое-то странное… но всё-таки — эти штуки очень похожи на громоотводы.»

— Гедимин, ты куда? — Вепуат потянул зазевавшегося сармата за плечо. Тот быстро огляделся — и увидел, что на всех выступах вокруг них сидят Хиги. Большая часть держалась в стороне, но пара десятков заключила сарматов в плотное кольцо. Сверху спикировал ещё один и привстал на задних лапах, сложив передние в почтительном жесте.

— Уркку и Хетшер! Вы — гости дома Тик, — протрещал он. Вепуат дружелюбно ухмыльнулся.

— Тик-Кифахси! Давно ты у нас не был.

— Много работы! — Хиг указал на неподвижного туун-шу, растянутого на тросах. — Дом Тик поймал зверя…

Сбоку раздался громкий треск.

— Чего уставились? — один из Хигов поднялся на задние лапы и развернулся к зевакам. — Это дела дома Тик!

— И дела дома Ахсу, — протрещал другой, на другом краю кольца. — Больше ничьи!

— У домов Тик и Ахсу много работы, — сказал Тик-Кифахси, расправив и тут же свернув крылья. — Было собрано много молнии! Мы готовы прилететь, если нас позовут…

— Говори о зверях, Тик-Кифахси, — протрещал другой Хиг, вставая на задние лапы. — А торговля — дело Ахсу-Риккири. Что скажете, пришельцы из дома Пламени? Кто придёт к вам в день Земли? Что принесут на обмен?

Вепуат пожал плечами.

— Джагулы и Сэта придут — и, может, приедут Скогны. У народа Пламени есть вещи на обмен. Я сложу карту, и вы нас найдёте, — мы теперь недалеко от устья Эллура.

— Устье Эллура? — по шипам переговорщика пробежали искры. — Далеко ли от долин Кситту?

Ящеры переглянулись.

— Рядом с ними, — ухмыльнулся Вепуат. — Рядом с залежами церы. Так что — прилетайте. А мы пришли за нашим туун-шу.

Гедимин уже давно слышал нарастающее шипение и потрескивание. Теперь он поднял голову — и увидел, как «дирижабль» раскачивается на тросах и то втягивает, то стравливает воздух. Хиги метнулись во все стороны. Четверо спикировали зверю на спину. Вниз полетели отстёгнутые тросы. Существо развернулось боком, и Гедимин увидел его бортовой номер и ярко-зелёные буквы «ТИКС».

— Tza— a!

Чёрная разлапистая тень промелькнула над плечом. Вепуат, на лету складывая крылья, упал на панцирь туун-шу. Животное, ударив хвостом, промчалось над Гедимином и с громким свистом крутнулось на месте. К сармату свалились два «троса»-щупальца.

— Лезь быстрее! — нетерпеливо махал ему Вепуат. Его глаза светились. Хиги уже спрыгнули с брони и теперь парили рядом. Гедимин подтянулся на тросах и выполз на панцирную спину. Из-под пластин на него уставились круглые глаза.

— Отвык от твоего веса, — Вепуат похлопал зверя по головному щитку. — Спасибо, дом Тик!

— Дом Тик хорошо готовит таких зверей, — сдержанно отозвался кто-то из ящеров. — Но дом Ахсу ловит их лучше.

— Мы, из домов Тик и Ахсу, разделим плату, — быстро проговорил другой.

— Вы недавно поймали туун-шу? — Вепуат уговорил животное развернуться и повиснуть невдалеке от неподвижного «дирижабля». На его панцирь уже перебрались Хиги из разных кланов — Гедимин наконец разобрался в цветах родовых «цацек», хотя подозревал, что тут же их забудет.

— Мы высоко поднялись в день Жизни, — сказал ящер из рода Ахсу. — Выше всех, чтобы найти летучую стаю.

С другого края провала донёсся трескучий смешок. По хребту ящера пробежали искры.

— Мы отбили от стаи двух зверей… — продолжил он. На краю провала сверкнул разряд.

— Считай лучше, Рик! — засмеялись там. Ахсу-Риккири затрещал всеми шипами.

— Что ты лезешь в дела рода Ахсу⁈

Что-то спикировало на головной щиток Тикса и встряхнулось, разбрасывая искры.

— Зверь ещё совсем дикий, — вполголоса сказал Тик-Кифахси. Его узкая морда то и дело поворачивалась к провалу — на его краях спорил уже десяток Хигов. Туун-шу медленно огибал «дикого зверя» по широкой дуге и старался сделать её ещё шире. Неподвижное животное на него не реагировало.

— Дали бы ему воды, — сказал Вепуат, глядя на «дикаря» с сочувствием. — Что-то он совсем сжался.

— Рано, — отозвался Киф. Кто-то из тех, кто сидел на панцире «дикаря», постучал по головному щитку. Существо не отозвалось.

— Вы его что, вообще не кормите? — вскинулся Вепуат. — С тех пор, как поймали⁈ Он же голоден…

Ящеры на панцире переглянулись.

— Он толстый. Ещё и кормить — сорвётся и улетит.

— Рано, — повторил Киф, заглядывая зверю под брюхо. — Он и близко не голодный. И пока не проголодается, мы с ним не сладим.

Гедимин косился на Вепуата с нарастающим недоумением. «Тебе-то что до чужого зверья?»

— Воды-то могли бы дать, — буркнул сармат. — А его поймали просто так? Или покупатель уже есть?

— Это для Джеры, — ответил сидящий на панцире, и остальные зашелестели крыльями. Вепуат еле слышно хмыкнул.

— Для Кьюссов? Они там, значит, опомнились… А продайте нам! Мы хорошо заплатим.

Гедимин мигнул. Киф спрыгнул с панциря туун-шу и перелетел на «дикаря». Тот по-прежнему не подавал признаков жизни.

— Дом Тик обещал зверя Кьюссам, — протрещал Киф, и остальные согласно зашуршали. — Дом Тик держит слово. Не будет держать — кто будет иметь с ним дело⁈

Вепуат открыл было рот, но только пожал плечами.

— Ну, пусть так. Но если Кьюссы сами… нарушат слово — мы этого зверя выкупим.

…Он ещё трижды обернулся, пока туун-шу летел над каменным «деревом», и уже у разлома еле слышно что-то пробормотал. Гедимин недоумённо хмыкнул.

— На кой тебе вторая зверюга? С одной бы справиться. Филки им вообще управлять могут?

— Научатся, — вяло отозвался Вепуат. — Ты видел? У него же все крылья сожжены. Одни остовы.

Гедимин пожал плечами.

— От кровяного камня за день всё отрастёт.

— Отросло бы, — мрачно сказал Вепуат. — Но камня ему не дали. Понимаешь?

Он заглянул Гедимину в глаза. Тот мигнул.

— Ладно, — буркнул Вепуат, отворачиваясь. — Я думаю так и лететь всю дорогу. Ты со мной — или поедешь с Джагулами?

…«Палуба» мерно покачивалась. Где-то снаружи летел гигантский «трилобит» — Вепуат так и не слез с его спины. Гедимин сидел в «жилом отсеке» и задумчиво разглядывал чертёж — каменный шпиль в разрезе.

«Внутренние трубки — из рэссены. И тонкой работы… то есть — явно не Хиги делали. Не с их руками. Тонкие длинные трубки, выход наружу, патрубок снизу… Часть вентиляции? Но зачем такая длина? И трубки… не очень понятно, что они делают. Фильтров в них нет…»

Гедимин добавил на чертёж угловатый орнамент и досадливо хмыкнул. «Вот про эти штуки надо было спросить — а не про дурацких зверей! Ладно Вепуат, — я-то чего сидел и молчал⁈»

Он осторожно сложил листок, убрал в карман и растянулся на подстилках, глядя на кривой «потолок». «Эти штуки… Их ведь можно воспроизвести. Рэссена у меня есть. Текк’там надоело копать — будет чем их отвлечь. Поставлю одну такую на холм — и посмотрим, что будет.»

29 день Камня, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли — долина Элид, ИЭС «Элидген»

Сам толчок Гедимин не заметил, — как и сааг-туул, даже не замедливший шаг; только по обеим сторонам ущелья зашуршали, осыпаясь, камешки, да деревья-валуны, как по команде, втянули все листья. Стайка мелких хвостатых «лепёшек», лишившись укрытия, заметалась над «дорогой». «Трилобиты» Вепуата, сорвавшись со стойки, помчались следом. Последним в кусты спикировал Скаф — и вспугнутые им «лепёшки» снова замельтешили в воздухе. Вепуат проводил зверьков благодушным взглядом. Над спиной сааг-туула, привязанный на четыре троса, парил туун-шу — и не обращал внимания вообще ни на что.

Снова зашуршали камешки. Кончики листьев, высунувшиеся было из пор, втянулись обратно.

— Потряхивает, — рассеянно заметил Вепуат. — Как думаешь, раскачает на серьёзную тряску?

Не то чтобы Гедимин досконально помнил дорогу без сверки с «картой» — но в этот раз Джагулы упорно придерживались Сфена Земли и старались не заходить в Сфен Камня. «Что-то чуют,» — думал сармат; на тряской спине сааг-туула он с трудом отличал подземный толчок от очередного переваливания с «борта» на «борт» или захода на поворот. «Или даже знают.»

— Непохоже, — ответил он, прислушиваясь к ощущениям. Трясти «палубу» стало сильнее, вот только растения даже не думали втягивать листья, — в этот раз землетрясение было ни при чём.

…Кузнечный отсек всё-таки забрызгало плазмой. Гедимин отложил остывающие трубки (сам металл уже потемнел, только сварные швы ещё светились, медленно багровея) и угрюмо сощурился на почерневшие чешуи. Зацепило и «палубу», и «переборку», — всё-таки «отсек» был тесен для манёвров со сфалтом. Гедимин поддел чешуйку когтем — обугленный край откололся, но середина держалась крепко. Внизу, на следующем слое, тоже темнела обгоревшая органика — но жар ушёл недалеко, «задержавшись» в воздушных полостях. «Не надо было браться за сварку на ходу,» — Гедимин отбил прогоревшие кромки и спрятал «отходы» в карман. «Да и за ковку тоже.»

На готовые трубки смотреть было неприятно — как сармат ни старался расковать довольно твёрдый металл в тонкий лист на качающейся «палубе», о равномерной толщине не шло и речи. «По местным-то меркам ровно…» — Гедимин покосился на готовую деталь и поморщился. «Ладно. В Хигесге эти каналы тоже сплошь косые. Может, оно так и должно быть.»

— Ты бы осторожнее на ходу, — Вепуат кивнул на оплавленные щитки на руках сармата. Сам он всё так же сидел на спине сааг-туула, даже не придерживаясь когтями, и следил за полётами «трилобитов». Зверьки ещё носились вдоль обрыва, выгоняя дичь из зарослей, но уже с ленцой — и почти все хвостатые «лепёшки» уходили нетронутыми.

— Ну, а ты что сидишь? — Вепуат встряхнулся. Чёрные перья затрещали, но живая обшивка не двинулась с места.

— Кормил? — лениво спросил Гедимин. Вепуат дёрнул плечом.

— Нет. Думал, расшевелится…

Вдалеке с грохотом прокатился валун. Листья, на лету сворачиваясь в трубки, исчезли в пазах. Вспугнутые «лепёшки» промчались мимо сарматов, едва их не зацепив. Одна отрикошетила от плеча Вепуата и шмякнулась на «палубу».

Гедимин даже и мигнуть не успел. В ту же долю секунды «лепёшка» исчезла под ворохом чёрных перьев. Обшивка, всей массой упавшая с Вепуата, приподнялась на «крыльях» и шумно булькнула. Высунутый хоботок качался из стороны в сторону. Мимо промчалась ещё пара «лепёшек» — и зверёк, подпрыгнув, с чавканьем втянул воздух. Хоботок на долю секунды раздуло.

— Zaa atesieq! — Вепуат вскинул руку в жесте превосходства. Зверёк, не обратив на него внимания, снова прыгнул. Сцапал он кого или нет, Гедимин не заметил — только и успел поймать его в пузырь защитного поля. «Трилобит» скатился по броне на полтора метра вниз и яростно трепыхался, пытаясь перевернуться. Вепуат, охнув, прыгнул за ним.

— Поймал! — сообщил он с нижнего уступа, взваливая «охотника» на плечи. «Трилобит» ёрзал и сердито трещал перьями.

— Три рыбины поймал! — Вепуат щёлкнул существо по головному сегменту. Оно уже выпустило брюшные крючья и кое-как устроилось на плечах сармата. Крылья у него по-прежнему были куцыми, но Гедимин видел утолщения у их оснований — мощные мышечные тяжи. Существо, не втягивая хоботок, вертело «головой», что-то высматривая. На стойку рядом с ним спикировал Скаф и заворочался, поднимая перья. Из-под оперения «трилобитов» полезли глаза.

— Ну всё, теперь будет жить, — Вепуат расплылся в нелепой ухмылке. — Всё там, внутри, сформировано.

«Ещё один гадящий скафандр?» — Гедимин едва заметно поморщился. Вепуату, впрочем, было не до него — он смотрел только на зверьков. На его оголённую золотистую перчатку один за другим опускались мелкие «трилобиты».

— Цап, — сказал он, не оборачиваясь. — Я назову его «Цап».

…В кузнице выкованные трубки помещались; вытаскивая их по узким извилистым ходам, Гедимин не раз пожалел, что раньше времени соединил некрупные сегменты. Голос Вепуата доносился снаружи — сармат спорил с Айзеком.

— Завтра — день Земли, — командир чуть повысил голос. — И вы оба нужны на базе.

Вепуат досадливо хмыкнул.

— Айзек! Вы этих торгов уже провели немеряно сколько. Из нас с Гедимином торговцы так себе. Лучше, вон, Зензо попроси. Или Викентиса.

Гедимин выбрался наружу, волоча за собой звенящие трубки.

— Я вниз, работать, — буркнул он, глядя на массивный силуэт за спиной Вепуата. Туун-шу спустился к самой земле и, похоже, дремал. «Надо бы построить ему причал,» — подумал сармат. «С нормальной посадочной площадкой. Или какой-то ангар для него доработать?»

30 день Земли, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — Сфен Камня — Сфен Земли, окрестности Эллура

«Чужак!»

Гедимин вскочил с матраса, ошалело мигая. В голове звенело. По рёбрам протянулась полоса фантомного ожога.

«Чужак!!»

— Где? — Гедимин рывком забросил плазморез на плечо. Горячее, но уже не раскалённое щупальце хлестнуло по коже — от левого бока к правому и насквозь через грудную клетку. Вдалеке забулькала «гражданская сирена».

Когда Гедимин добрался до лестницы, щупальца хранителя почти остыли, но ещё нервно вздрагивали.

— И что ему давать? Флоний? — услышал сармат растерянный голос филка-медика. На лестничной площадке виднелось пятно белого света. Оно вяло зашевелилось и стало чуть тусклее.

— Не надо снадобий, — пробормотал Хассинельг. Он сидел на площадке, одной рукой цепляясь за посох, другой — придерживая голову. Его глаза смотрели в разные стороны.

— Хассек? — на площадку вылетел взъерошенный Вепуат, цепляясь перьями за стены. Он навис над стражем с сигма-сканером и пресёк его попытки подняться.

— Сиди! А лучше бы тебе лечь. Ментальный удар, Айзек. Крепко его приложило…

— Чепуха, — пробормотал Хассинельг, потирая голову. Гедимин досадливо сощурился.

— Ты что, телепортировался прямо сюда?

— Я… что? — страж кое-как сфокусировал взгляд на сармате. — Я сейчас… не очень понятлив.

Вепуат фыркнул.

— Гедимин, помоги-ка его отнести в медотсек. «Элидген» шарахнул по нему со всей дури. Оно и правильно — тут его территория… Ты бы хоть постучался!

Гедимин наклонился за существом, но оно с неожиданной прытью поднялось на ноги и отступило вверх по лестнице. За посох оно ещё цеплялось и изредка встряхивало головой, но взгляд прояснился.

— Я не ранен. Да-а… Не стоило так ломиться в дом Пламени, — он потёр висок. — Оно в своих стенах совсем уже освоилось.

Гедимин незаметно отодвинулся к стене. Ему было неловко.

— «Элидген», — прошептал он, тронув висок. — Зачем лупить-то со всей силы? Ты же знаешь Хассинельга…

«Чу-ужа-ак,» — прогудело внутри черепа, но уже менее уверенно. Хассинельг, будто что-то услышав, дотронулся пальцами до лба.

— Моё почтение могучему Пламени, — сказал он и смущённо ухмыльнулся. — В другой раз буду осторожнее.

Вепуат смерил его пристальным взглядом и пожал плечами.

— Ничего не болит? Не жжётся? Ты не прыгай раньше времени. Посиди тут спокойно. У Уттунри была какая-то еда…

Страж махнул посохом.

— Едой со мной поделятся. Впереди три города, — он наклонил голову набок и заглянул Гедимину в глаза. — Что с торгами дня Земли? Возню Джагулов я слышал. А весов и прозрачного дома не нашёл.

— Сегодня собираемся в каменном доме, — отозвался Айзек, пока Гедимин мигал. — Сэта и Джагулы готовы, насчёт Хигов — сказать трудно.

— Хвала богам! — страж широко ухмыльнулся и щёлкнул хвостовой клешнёй. — В Тоготе будут рады. И в Синви и Сэви тоже.

— Стой! — Айзек поймал сверкнувший посох. Дозиметры запищали. Страж, не успевший раствориться в воздухе, удивлённо махнул хвостом.

— Эллурцы тоже собирались, — Айзек отдёрнул руку. — Четыре города — это много, но рассвет ещё не скоро — ты сильно не торопись…

— Эллурцы поедут сами, — отмахнулся страж. — Я им говорил. Ну да им близко — доберу…

Не успев договорить, он исчез — только Гедимину померещилось, что световое пятно от посоха задержалось на пару миллисекунд.

— Отчаянное существо, — пробормотал Айзек, оглядываясь на Гедимина. — Как там «Элидген»? Успокоился?

Гедимин прислушался к ощущениям. Волокнистые щупальца незаметно отпустили его висок и плечи и растаяли вместе с болью от фантомных ожогов. Гедимин мысленно окликнул реактор — в лицо подуло теплом, но этим всё и кончилось.

— Похоже, расстроился. А он бдительный…

У стены зашевелился забытый всеми Гварза.

— Инцидент исчерпан? — недовольно спросил он. — Ну и всё. Что, работы ни у кого нет?

…Гедимин поставил миниатюрную каменную «иглу» в углубление крыши. Она была сложена из двух частей, и сармат снова скрепил их. «Надеюсь, он понял, что там полости,» — он с тревогой следил за Текк’том, разминающим камень. «Если такие штуки сделали для Хигесга, то и здесь должны бы справиться…»

Гости из Хигесга устроились на крыше пустого барака. Внутрь заходить почему-то не стали — повесили тючки с товарами на складчатый скат и сами сели сверху. Барак непрерывно пищал и потрескивал, на другой окраине то вспыхивал, то тускнел красный свет, похрустывал гравий, и доносилось ворчание. Гедимину было не по себе. «Отвык я от таких мероприятий…» — он посмотрел на соседнюю крышу и мигнул — на скате сидел Хиг и рассматривал каменный макет.

— Кто сделал этот уловитель молний? — спросил он. Гедимин мигнул.

— Эта… конструкция улавливает молнии? — переспросил он. «Всё-таки громоотвод⁈ Но почему тогда в первом эксперименте…»

— Определённо. Тут даже знак нанесён, — Хиг тронул макет когтем. — Чья работа? Мы, дом Ахсу, поговорили бы о цене…

…Макет пока остался у Гедимина — Текк’т быстро устал от тонкой работы, уполз рыть могильник, но обещал завтра найти «мастера» поискуснее. То, что он успел вылепить, напоминало раскованную, но не склёпанную конусовидную насадку — края каменного конуса изогнулись навстречу друг другу, но так и затвердели, не соединившись. Хиги перелетели на крышу бывшего горячего цеха. Теперь пищало, потрескивало и изредка шипело в этом ангаре — торговцы перебирались вместе с товарами ближе к весам.

— Начинаем или ждём Эллур? — громко спросил, выглянув из «цеха», Гварза. Айзек повернулся к нему, но ответить не успел — верхушка сторожевой башни ярко сверкнула.

— Вижу речных карликов!

…Караван из двух повозок подползал к холму, грохоча барабанами. Сквозь костяной треск прорывался пронзительный визг дудок. Джагулы, спокойно сидевшие у стены «цеха», поднялись и недобро ощерились. Вепуат, кивнув на них Гедимину, встал между ними и обрывом. Из ангара вышел Хассинельг, помахал посохом со скалы, — внизу притихли.

С музыкой или без неё, — тягловые звери знали только один темп движения. Эллурский караван медленно всполз по тропе, развернулся вдоль стены «караулки» и там остановился. К повозке подошёл Вепуат — и Гедимин увидел, как Скогны переглядываются и шевелят вибриссами. Они выглядели удивлёнными.

— Доехали! Вот хорошо, — Вепуат широко ухмыльнулся. — Тут уже заждались. Как вы перебрались через заросшие ручьи? Там где-то есть тропа пошире?

Скогн дёрнул ухом и наклонил голову набок, озадаченно глядя на сармата.

— Ты же сам встретил нас на обычной тропе! Ты и Дим-мин, жрец Пламени. Мы и ждали, пока вы благословите товар.

Гедимин вздрогнул всем телом и шагнул к повозке.

— Нас там не было. Товар? Кто-то трогал ваш груз?

Скогны, прижав уши, шарахнулись прочь от повозок. Гедимин, рывком прижав к шлему височные пластины, вскинул сигма-сканер. «Мешочки и корзины. В корзинах грибы. Мешочки… немного фонят, но внутри… это же обычный гравий! Кроме вон той радиоактивной плитки…»

Он поддел когтем завязки. Гравий и на вид, и на ощупь был точно таким же, как тот, что валялся под ногами. «Два мешочка… Не гравий же сюда тащили из Эллура?»

На плитке, слепленной из речного ила, темнели выдавленные значки.

— Что здесь? — сармат показал обломок Скогнам. Те смотрели на него, прижав уши и округлив глаза.

Хассинельг пронзительно взвизгнул. Он уже стоял у Гедимина за плечом, и от его посоха расходился пульсирующий свет. Скогны затрясли головами, уставились на развязанный мешок и заверещали. «Шлем!» — Гедимин, досадливо щурясь, потянулся к виску. Посох стража ударил его по запястью, но сармат этого почти не заметил. Его рука, сжимающая кусок «керамики», стремительно покрывалась инеем.

— Брось! — Хассек наконец поддел плитку посохом и выдернул из пальцев сармата. Обломок подлетел в пучке белого света — и взорвался мелкими ледяными осколками. Пару секунд облако льда пульсировало, пытаясь вырваться из светового потока — и закапало под ноги обычной водой.

За спиной громко зашипело. Гедимин оглянулся — и увидел стену защитного поля, за ней — Сэта, окутанных красным пламенем, и встревоженного Айзека. Гварза отстал от него на долю секунды.

— Райвиги, мать моя колба! — Вепуат с треском приложил ладонь к лицевому щитку. Гедимин покосился на оттаивающее запястье. Боли он не чувствовал, пальцы работали. «Какая-то мина замедленного срабатывания… Или она отреагировала не на меня?»

Он наконец поднял височные пластины, но верещание Скогнов не стало более понятным. Карлики снова вскочили на повозки и уставились на развязанные мешочки. Кто-то растерянно перебирал гравий, другие копались в бочонках с грибами. Хассинельг обходил волокуши, простукивая их навершием посоха. Оно коротко вспыхивало, но, похоже, «детектор» не срабатывал.

— Это вот так Райвиги держат слово? — Вепуат скрипнул зубами. — Так они нам не вредят⁈

— Они не нам вредили, — Айзек придержал его за плечо. — Товар был не наш и не для нас. Мина… это стихия Льда — и, похоже…

Он оглянулся на жреца Сэта. Тот провёл пальцем по багровым пятнам вдоль шеи.

— Мастер Хеттийиррн держал эту вещь в руке, и она его не видела. Она ждала нас. Кьюссы!

Он издал гневное шипение. Скогны, побросав грибы и камешки, нырнули за повозку. Хассинельг поспешно шагнул к ним.

— Все видели, что и мы, и Скогны тут ни при чём, — сказал помрачневший Айзек. — И хотя пропавшего товара жаль… Вепуат! Тебе-то что неймётся⁈

— Надо лететь, — Вепуат на долю секунды стиснул зубы. — Туда, где они встретили… «нас». Может, найдём следы…

Айзек резко качнул головой.

— Какие следы⁈ Девять из десяти, что это были Кьюссы. Не пешком же они пришли! Разницу между скоростью волокуши и дирижабля понимаешь?

Он повернулся к Скогнам.

— Вас обманули, использовав наш облик. Это роняет тень на город Пламени. Вот термочаша — это покроет ваши убытки. И, если в грибах не нашлось ловушек…

— Не нашлось, — быстро подтвердил страж. — Но вот что странно — их даже не ели!

Скогны переглянулись.

— Кьюссы, — с мрачной уверенностью сказал карлик с самыми высокими плавниками на шапке. — Рядом был Райвиг — но у повозки стояли Кьюссы. Райвиг хоть один гриб да взял бы.

Гедимин не удержался от нелепой ухмылки. Вепуат укоризненно ткнул его в бок.

— Можете выставить грибы на торг, — договорил наконец Айзек. — Сэта видели, что вы не хотели им зла.

— Вам повезло, что мастер Хеттийиррн нашёл ту вещь первым, — недобро оскалился жрец. — И что мы сейчас в городе Пламени. Пусть торг начнётся мирно!

Он сложил руки на груди и отошёл в сторону.

…Торг прошёл мирно. Теперь, два часа спустя, Хиги готовились к отлёту, Джагулы за ангаром торопливо жевали наркотические ягоды, довольные Скогны собрались кружком и ждали, когда к ним подойдёт Хассинельг. Только эллурцы, угрюмо прижав уши, толпились у повозок и бесконечно проверяли то упряжь, то поклажу.

— Мы с Гедимином их проводим, — сказал Вепуат, оглянувшись на караван. — М-да-а… Будешь тут на всех кидаться!

— Когда пойдёте — смотрите глазами Ку-унну, — вполголоса предупредил Хассинельг. Посох в его руке то вспыхивал, то угасал, внутри навершия что-то колыхалось.

— Если Кьюссы разведали тропу — впору искать новую, — мрачно добавил страж.

— И всё-таки они сдержали слово, — пробормотал Айзек, переглядываясь с Гварзой. — Ни нам, ни городу навредить не посмели. Слишком мы расслабились в этом месяце… Интересно, какой из Кьюсских городов снова отличился? Куда идти за компенсацией?

Гварза сдержанно хмыкнул.

— Скогны даже не опознали в них Кьюссов! Думаешь, кто-то скажет, что там за город?

— Чтобы сделать ту вещь, взяли эллурский ил, — вмешался Хассинельг; он смотрел в навершие посоха и едва заметно щерился. — Ахгет и Ларрат стоят у Эллура. Но Райвигов легче найти, если ты из Ахгета. А где они, там и лёд.

Сарматы переглянулись.

— Хм… Предположим, — Айзек нехотя кивнул. — Ил Эллура сильно отличается от других илов и глин? Жаль, не осталось образца…

Страж уткнулся взглядом в гравий.

— Посвящённое Льду становится льдом. Это было цветом, как ил Эллура. Вот что я видел. И Дим-мин тоже.

Взгляды сошлись на Гедимине. Тот недовольно сощурился. «Кьюссы…» — пульсировало в мозгу с тех пор, как обледеневший осколок взорвался в воздухе. «Да чем мы им снова мешаем⁈»

— Я видел такие черепки на Эллуре, — нехотя сказал он. — Но я мало знаю о реках Равнины.

Гварза подавил раздражённый вздох.

— Мало доказательств для отправки карательной экспедиции… Хотя — будь у «Элидгена» орбитальный крейсер…

— Спокойно! — Айзек положил руку ему на плечо. — Для начала — обследуем окрестности… на предмет сюрпризов. Вепуат, Гедимин, проводите гостей до Эллура. Смотреть в оба!

…Длинные ровные куэсты сменились изломанными, расколотыми поперёк слоёв — или просто разбитыми на продолговатые обломки и сваленными в груду. Ещё одна смена пейзажа — и Гедимин увидел острые скалы Сфена Камня. Острыми они оставались недолго — пара сотен метров по широкому ущелью, и «стены» вдоль «дороги» сгладились и осели. «Водная эрозия,» — Гедимин посмотрел под ноги и увидел, что обломки камня впечатаны в твёрдый ил. На свету он чуть отливал фиолетовым.

— Вот здесь, — командир Скогнов указал на бесформенную глыбу. — Тут они стояли, когда заговорили с нами. А тут вот шёл первый зверь.

Вепуат крутнулся вокруг своей оси, держа у лица «телескоп». Гедимин огляделся по сторонам. Ни острые каменные обломки, ни затвердевший ил не сохранили следов. «Да чем они могли наследить? Это ж не крейсер, не бронеход…» — сармат досадливо сощурился, но поисков не прекратил. «Если прилетели на туун-шу — где они могли незаметно его привязать?.. А, что я несу… Он спокойно мог висеть в воздухе. И забрать диверсантов, когда Скогны уедут.»

Он покосился на небо. Никаких «дирижаблей» там, разумеется, не было.

…Стены города Скогнов тоже были фиолетовыми. Гедимин издалека пытался прикинуть, на каком каркасе они держатся, и сколько слоёв ила было вылито сверху. Трещины замазывали, но потёки никто не выравнивал — так и свисали, как застыли. За стеной торчала пятнистая серо-жёлтая вышка из лепного камня.

— Дальше мы дойдём, — командир Скогнов изобразил почтительный жест. — Пусть народ Пламени не держит на нас зла. Но как мы теперь можем кому-то верить на слово?

— На слово и не надо, — сказал Вепуат, оглядываясь на Гедимина. — Испытывайте нас, как умеете. А мы сделаем для вас глаза Ку-унну. Они видят сквозь наваждение. Гедимин, это ведь можно?

Сармат пожал плечами.

— Могу даже собрать очки из пары линз. До сих пор маскировку Райвигов они распознавали.

…Ипроновая игла оставляла на стекляшке тонкий след. Гедимин смотрел на него и морщился. Он помнил, что этому изделию не нужна идеальная шлифовка, да и увеличение, в общем-то, не нужно, — только возможность видеть сквозь «фонящую» маскировку… «У Скогнов и так хорошее зрение. Тут главное — не сделать хуже,» — он прочертил по стеклу ещё один надрез.

— Не спишь? — Айзек заглянул в мастерскую. — «Телескоп» у тебя? Пока заберу. Вокруг холма всё чисто, но что между нами и порталом — никто не знает.

— Бери, — отозвался Гедимин и досадливо поморщился. — А я думал, они в прошлом году унялись…

Айзек невесело ухмыльнулся.

31 день Лучей, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — Сфен Воды, река Эллур — пустыня, граница со Сфеном Лучей

Длинные полосы ряби тянулись глубоко под землёй, осторожно огибая станцию. От реактора сквозь скалу расходилась встречная рябь — существа «общались». Гедимин тронул висок, но ничего не почувствовал — в этот «разговор» его не позвали.

— Куда они ползут такой толпой? — спросил в пространство Вепуат. Он, не дожидаясь, когда остынет варево Уттунри, набивал кусками и жижей длинный промасленный мешок. Ёмкость уже раз десять жевали и выплёвывали, она покрылась царапинами, но почему-то до сих пор не лопнула. «Надо бы наловить червей,» — подумал Гедимин, рассеянно глядя на упаковку «комбикорма». «Они никому не нужны. Пусть бы Текк’ты их и ели. А то — отбираем припасы у Джагулов…»

Полосы ряби остановились у незаконченной подземной полости — будущего могильника. Гедимин смотрел, как они движутся вдоль туннеля и расползаются от него прочь, и сердито щурился. «Опять им надоело копать… А нет, двое остались.»

— Ты так всех разгонишь, — заметил Вепуат. Он с мешком на плече стоял над Гедимином и заглядывал в экран. Сармат хмыкнул.

— Чем? Работы куча. Они сами не хотят…

— Сам же знаешь — копать им быстро надоедает, — Вепуат невесело ухмыльнулся. — А мне вот нужен ангар. Точнее — Тиксу. Ангар для Тикса. Скоро плохие дни — а ему ни взлететь, ни спрятаться.

Гедимин мигнул.

— Ангар? Туун-шу никто не держит в ангарах. Тебе же Киф говорил…

Вепуат дёрнул свободным плечом.

— Да откуда у Кифа ангар подходящего размера⁈ Гедимин, у нас получится воткнуть на холм ещё один? Камней ведь вокруг полно…

Гедимин задумчиво посмотрел на стену. В мозгу уже достраивался чертёж — складчатые термоизолирующие стены, высокие своды, посадочные платформы…

— Тут есть лишний ангар, — сказал он, нашаривая в кармане чистый листок. — Попробуем его растянуть.

…Текк’ты прицелились удачно. Длинное здание скользнуло на гравий, прошло в проём меж двумя другими и медленно поползло дальше, к «южному» краю плато. Земля шла волнами. Следом за перетащенным ангаром уже катились валуны, кое-как слепленные вместе, — отходы от строительства могильника. Гедимин следил за ними и высчитывал итоговый объём.

— А обязательно для этого ломать готовое здание? — возмущённый голос Гварзы был еле слышен сквозь грохот. Ещё тише была настойчивая речь Вепуата — разведчик насел на Айзека, и теперь на него фыркали с двух сторон. Гедимин хотел бы обернуться, но на «юге» Текк’ты втроём тянули ангар за крышу. Четвёртый придерживал его, мешая оторваться от земли. Каменные складки растягивались, как резиновые.

— Вы двое, что, их языка не знаете? — Вепуат повысил голос. — Чего всё «Гедимин» да «Гедимин»⁈ Чертёж, вон, у меня. Держи — и командуй! Это тебе не филков гонять…

«Чертёж?» — сармат всё-таки обернулся. Трое в чёрной броне пристально смотрели на него. Вепуат радостно ухмыльнулся и поманил его к себе.

— Я им говорю — Текк’ты ведь знают, как строить. Ничего там сложного нет. Это ж не реактор! Ничего не будет, если мы отлучимся на пару дней. Тридцать третьего тут опять начнётся…

Он указал на небо и выразительно поморщился. Айзек и Гварза переглянулись.

— Но мы так долго не задержимся. Разведаем вдоль русла — и назад. Туун-шу за сутки может далеко улететь!

— Если не заблудится, — вставил слово Айзек. Вепуат возмущённо фыркнул.

— Как он заблудится у здоровенной реки? Течёт-то она в одну сторону. А выберемся к устью — наткнёмся либо на Шеш, либо на сам Эллур. Там дорогу покажут.

— Что ты с ними говоришь? — Гварза скривился. — Это же Кет и Хепри.

Айзек тяжело вздохнул.

— Гедимин! Ирренций голыми руками не трогать. Все образцы — в радиозащитные контейнеры! И… — он дотронулся до височных пластин. — В фонящих областях — беречь мозги!

…Четверо «трилобитов» нехотя устроились на плечах Джархина. Они ещё долго трещали и булькали из лабиринта «жилых» отсеков. Вепуат проводил их взглядом и еле слышно вздохнул.

— За ними нужен присмотр, — он пошевелил плечами, расправляя двенадцать пар крыльев. — Жаль, Джархин не берётся натаскивать Скафа. Я бы его оставил — Цапу нужны плотные тренировки. А они друг на друга вечно отвлекаются.

Гедимин слушал его вполуха. Он думал о радиоактивной реке. «Вдоль русла… Если тут, на Равнине, у рек по одному руслу. И если их течение не завязывается узлом…»

…Сверху вода казалась скорее чёрной, чем фиолетовой. Стаи светящихся жуков шныряли на мелководье — и что-то более крупное скользило на глубине. Рассмотреть его сарматам не дали — вода задрожала, и в небо, едва не достав «дирижабль», ударил мощный гейзер. Гедимин всадил когти в «палубу» — Тикс рванул вертикально вверх и не останавливался метров пятьсот. Река, скрытая дымкой, превратилась в извилистый пучок чёрных лент.

— М-да, Селасси нынче нервные, — пробормотал Вепуат. Он поймал «телескоп», повисший на тросе с присосками, и снова принялся разглядывать округу. Гедимин покосился на дозиметр. «На такой высоте не разберёшь, что фонит. Да ещё сегодня день Лучей…»

…Через пару часов сарматы рискнули снизиться. Пучок лент наконец соединился в одну широкую полосу, россыпь островков поредела и сошла на нет. В «телескоп» Гедимин видел широкие отмели, размытые берега, мелкие притоки, окружённые зарослями.

— А фон-то подрос, — вполголоса заметил Вепуат. — К чему-то мы приближаемся…

— Вон тот ручей? — Гедимин опустил руку с дозиметром. Стрелка-указатель лениво качнулась.

— Я бы проверил. Снизимся?

Тикс нехотя шевельнул хвостом, сбавляя высоту и разворачиваясь к отмели. Пейзаж под его крыльями сменился мгновенно и неожиданно. В ту же секунду Гедимин повис на когтях, а в его спину что-то вцепилось. В наушниках засвистело, по панцирю застучало, затем кто-то издал скрежечущий вопль — и «груз» отцепился вместе с пластиной обшивки. Туун-шу вырвался в чистое небо где-то над Эллуром и забил хвостом, набирая высоту. Снизу, чуть с запозданием, ударил гейзер.

— Цел? — Вепуат потрогал спину Гедимина и покачал головой. — Две пластины сорвало, одна треснула. У той твари, похоже, был клюв.

— Не успел рассмотреть? — Гедимин ощупал повреждённую обшивку и досадливо поморщился. Подозрительный ручей исчез, как не было. «А снизу за нами следят Селасси,» — думал сармат, глядя на чёрную воду. «Или даже следуют. Вот их бы спросить, где там что фонит…»

…У Эллура было много притоков — и здесь, в среднем течении, уже трудно было понять, где они, а где сама река. В «телескоп» Гедимин видел бесконечные отмели и запутанную сетку течений. Стрелка дозиметра снова качнулась над размытыми островками.

— Дальше не видно, — сармат опустил «подзорную трубу». Туун-шу висел в воздухе, раздув бока и помахивая боковыми плавниками. Из-под панциря доносился недовольный клёкот.

— Да куда вас несёт⁈ — Вепуат двумя руками вцепился в шлейки. Оба «трилобита» куда-то рвались — и туун-шу, похоже, был с ними согласен.

— Посмотрим, что справа, — Гедимин прикрыл животных защитным полем. — Тут очень широкая отмель.

— Главное — реку не потерять, — пробормотал Вепуат, щёлкая по броне. Тикс ударил хвостом, нехотя разворачиваясь.

…Два разлома — и вода исчезла. «Дирижабль» снизился до полусотни метров. Слева от него по растрескавшейся глине плыла длинная густая тень. «Центр Равнины — справа,» — машинально прикинул Гедимин. «И мы от него очень далеко. Похоже, Эллур течёт по дуге, к центру не приближаясь…»

Кое-где из чёрной глины торчали складчатые остовы — то, что было растениями. Деревья-валуны, «обелиски», «холмы», — их верхушки просели внутрь, кору местами раскололо, и она зубцами высовывалась из расщелин. Почву прорезали частые глубокие трещины. Внизу лежали многометровые пласты ила, постепенно превращающиеся в пыль. Из неё, прорастая сквозь расщелины, выглядывали «бутоны» кристаллоидов.

— А теплеет, — пробормотал Вепуат, глядя на сигма-сканер. — И… Гедимин! Внизу!

Под илом, в слое потрескавшегося грунта, вяло колыхались клубки белесой ряби. Огнистые черви шевелили челюстями, что-то поглощая. Оно было вязким, но ещё не затвердевшим, — какие-то глубокие пласты более жидкого ила…

— Ну да, битума тут нет… — пробормотал Вепуат. — Разлом!

Можно было и не предупреждать — даже пейзаж не сменился. Тут когда-то была широкая речная излучина, её дно накопило много метров ила. Сейчас пустыня тёмной глины тянулась далеко на «восток». Здесь зубцы-осколки мелких деревьев сменились редкими кратерами, оставшимися от гигантов, а из глины начали проступать серые и чёрные камни. Тень «дирижабля» не отклонялась в сторону — сарматы летели прямо на «восток».

Что-то сверкнуло в этой густой тени — очередной «бутон» кристаллоида, вылезший из глины. Гедимин рассеянно посмотрел на него — и мигнул.

— Светится!

Он огляделся, высматривая крупные камни. В тени одного из них тускло горел кристаллоид. Сармат посмотрел на него, сверился с дозиметром и рывком сдёрнул с плеча сфалт.

— Разгоняем червей — и вниз. Надо взять образцы.

Сухой ил захрустел под ногами, раскалываясь на плитки и мелкую пыль. Гедимин свёл на осколке «щупы» дозиметра, обернул образец защитным полем — и едва заметно сощурился. «Ирренций. И продукты распада. И… эта субстанция могла бы быть золотой глиной. Если бы не ирренций и гора лишней органики.»

— Сюда! — Вепуат, обернув броню защитным полем и согнав со спины «трилобитов», склонился над тёмно-серым камнем. Теперь уже и Гедимин видел, как к обломку отклоняется стрелка под экраном дозиметра, и как на поверхности блестят мельчайшие серые вкрапления. «А вот и Сфен Лучей…»

…Тикс очень не хотел снижаться. В конце концов Вепуат махнул рукой, и сарматы поволокли его за тросы. Он висел в тридцати метрах над землёй, размеренно нагнетая и стравливая воздух. С его лап свисали два «трилобита». Их глаза вылезли из-под перьев, и Гедимину мерещился их пристальный взгляд.

— Сфен Лучей, — прошептал Вепуат, наклоняясь за образцом и тут же выпрямляясь. Гедимин, отметив разлом обломком камня (ирренция в этом куске было немного, но знак пришлось наносить механическим резаком), огляделся по сторонам. Тени уже пропали, медленно подступали сумерки — и всё ярче разгорались красные огни кристаллоидов. Гедимин, приглядевшись, различил оттенки и отличия в форме световых пятен. Вепуат бродил от растения к растению и что-то записывал. Образцы минералов его уже не интересовали.

«Похоже, ирренцию всё равно, что пропитывать,» — Гедимин положил в контейнер желтоватый обломок в продольных серых прожилках. «Это явно из Сфена Земли — но проросло сингитом по слоям. А этот кристаллоид светится ярче. Посмотрим, что под ним…»

Сигма-сканер показал не только «фонящий» грунт, — три полосы ряби покинули «западный» Сфен и двигались к поверхности. Гедимин схватился за сфалт.

— Опять? — Вепуат на секунду отвлёкся от растения.

— Ушли, — сармат убрал оружие. — Ты там сильно занят? Надо набрать побольше руды. Тут хороший процент ирренция. И ипрона тоже много. Запустим переработку…

— Ты бы не спешил — там руда будет богаче, — Вепуат кивнул на невидимые разломы на «востоке». Среди них горели огни кристаллоидов. «И правда, яркие,» — Гедимин оглянулся на «западные» растения, чтобы сравнить светимость — и удивлённо мигнул. Те «бутоны» тоже горели ярко — и свечение быстро усиливалось.

— Sata!

Он сбил растерянного Вепуата с ног, навалился сверху, накрываясь защитным полем. Оно тут же позеленело. Ладонь, прижатую к земле, обдало теплом. На запястье загорелся жёлтый светодиод; ещё секунда — и вспыхнул красный.

Надо было уплотнить поле, заэкранироваться, — но сармат замер, глядя на небо. Над пустыней плыла мерцающая змея. То, что издали показалось отростками-щупальцами, было отдельными существами, прилипшими к её телу. Она вспыхнула, накаляя излучением землю, и распалась. Мелкие светящиеся змейки брызнули во все стороны. Одна прошла над самым куполом, оставив на нём яркую зелёную полосу.

— Элогвены, — еле слышно прошептал Вепуат. Он незаметно перевернулся набок и смотрел на летающих тварей во все глаза. Гедимин, спохватившись, уплотнил поле и вжался в землю. Её тепло и мерцание дозиметра говорили, что «фонящие» змеи кружат над сарматами — и как будто что-то ищут.

— Хэ-э! — Гедимин схватил Вепуата за запястье, но поздно — в защитном поле появился узкий прозрачный проём. Вспышка снаружи расширила его — теперь и Гедимин видел, как огромное существо поглощает летящие к нему «отростки» и снова срастается в гиганта с щупальцами. В этот раз они втянулись в его тело почти целиком, оставив короткие «перья». В разлом оно ушло в одну секунду, не распластываясь на два Сфена, — только что был свет и уже погас.

— Пус-сти, — прошипел Вепуат, придавленный к земле. Под куполом резко стемнело. Гедимин откатился в сторону и уставился на дозиметр. «Эта штука ушла — и фон упал. Мн-да… Хорошо, что не дошло до цепной реакции!»

Снаружи были сумерки. «Фонари»-кристаллоиды горели ярко, крупные камни под ногами — гораздо тусклее. Гедимин потянулся за сфалтом, но Вепуат вцепился в его локоть.

— Уходим! Нам ещё Тикса вылавливать…

— Черви, — напомнил Гедимин, кивнув на потрескавшуюся глину. — Тут рыхлый грунт.

— Черви видели ту штуку, — отозвался Вепуат, высматривая что-то в небе. — Давай двигаться к реке. Не хватало ещё раз приманить Элогвена!

…Пирофоры, и правда, что-то чуяли — первые из них пошли к поверхности, когда крупные камни перестали попадаться под ноги — Сфен Лучей остался далеко позади. Пока Гедимин отгонял их излучением, Вепуат высматривал что-то в небе. Потом взял плазмомёт и молча выстрелил вертикально вверх.

— И что? Думаешь, на это кто-то прилетит? — Гедимин потёр наушник. Тут было тихо, только потрескивал под ногами сухой ил; от внезапного грохота у сармата ещё долго звенело в ушах.

— Скаф знает, что это за вспышка, — отозвался Вепуат. — У тебя есть в запасе флоний? Я взял, но не знаю, хватит ли Тиксу. Эта штука… вдруг она его зацепила?

Гедимин хотел напомнить о лучевых штормах Равнины, о «фонящих» дырах в небе, — но среди «облачных» складок появилось тёмное пятнышко. Летело оно по извилистой траектории, но быстро росло. Вепуат сдёрнул кожух с фонаря и широко ухмыльнулся.

— Сначала Скаф заберёт меня. А потом будем поднимать тебя. Тут Тикс не снизится. Я и просить не буду.

…Пакеты, обёрнутые защитным полем, легли в «грузовые отсеки». Уже окончательно стемнело. Вепуат с фонарём ползал по броне туун-шу и заглядывал под каждую пластину. Животное летело куда-то, постепенно набирая высоту. Управлять им никто не думал. Гедимин растянулся на «палубе», примотав себя тросами-щупальцами. Стоило прикрыть глаза, и он видел огромный змеевидный сгусток зелёного сияния. «Вот как, наверное, выглядит хранитель вне реактора,» — вяло шевельнулось в мозгу. Сармат встряхнул головой, пытаясь прояснить мысли. Ему было неспокойно. «Я видел Элогвенов раньше. Они не нападали. Возможно, стоило выйти на контакт…»

32 день Огня, месяц Камня. Равнина, Сфен Воды, река Эллур — Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

— Мне кажется — если не фонить, оно и не учует, — покачал головой Вепуат. Он сидел рядом с Гедимином на панцире туун-шу; на его плечах возились два гигантских «трилобита», толкая друг друга хоботками и то выставляя, то втягивая глаза. Туун-шу, ни на что не обращая внимания, летел над извилистым пучком чёрных лент. Вепуат его не придерживал, и зверь разогнался так, что ветер свистел в ушах. Гедимин думал о мешках с образцами — с утра, ещё до рассвета, он проверил защитное поле и уплотнил его, облучение «живому контейнеровозу» не грозило.

— Если не фонить, червяки сожрут, — отозвался он.

— Вот именно. А ты говоришь — копаться в рыхлом грунте, — Вепуат недовольно сощурился. — Если где-то что-то добывать — то в самом Сфене Лучей. Там, где можно встать на камень. Мелкие твёрдые обломки — чем тебе не руда? Ирренция в них много…

— Перерабатывать трудно, — буркнул Гедимин. — Ил всё-таки мягче. С нашим примитивным оборудованием… В общем, чем проще, тем лучше. И потом — я думаю, золотая глина всё-таки выделится.

Вепуат недоверчиво хмыкнул.

— Местные её там не добывают, забыл?

— Опасаются червей, — ответил Гедимин. — Местные — не дураки.

Ему было неспокойно. Он снова оглянулся на «грузовой отсек» и с трудом заставил себя отвернуться. «К вечеру будем на станции. Там и проведу все опыты. Для начала — надо как-то извлечь органику. Прожарить? Протравить? Хотя — если оно под расплавленным металлом не выгорело и в кислотах не вытравилось…»

…Два «трилобита» сновали вокруг «дирижабля», пролетая под его брюхом. Вепуат отпустил шлейки и молча ухмылялся, глядя на реку. Тени уже пропали, но и лететь оставалось недалеко — Гедимин разглядел в «телескоп» живой купол на острове Шеш.

— Сделаем круг над Ахегом? — предложил сармат, опуская «подзорную трубу». Вепуат хмыкнул.

— Надеешься застать там Куэннов?

…Далеко внизу заверещали и замолкли дудки. Вепуат помахал кому-то, едва различимому в сумерках. Гедимин посветил вниз, но луч не дотянулся до изрезанного каменного массива — утонул в разломах.

— Были бы Куэнны — мы бы их увидели, — Вепуат похлопал по панцирю туун-шу, разворачивая зверя на «запад». — А так — камень и камень.

…Над Сарматским холмом туун-шу всё-таки снизился. Первым, что заметил Гедимин среди огней на холме, был огромный каменный ангар. Постройку растянули и в высоту, и в ширину, укрепили стены, — теперь жёлтое строение было видно издалека. Рядом с воротами торчал из гравия воткнутый наискось шпиль.

— Никого нет, — Вепуат с пятнадцати метров спланировал на гравий и потянул тросы на себя. — Вот и хорошо. Гедимин, слезай! Помоги затолкать его в ангар. Там и разгрузим.

…Присоски не выдержали — да и не могли. От ударов хвоста даже защитное поле «трещало по швам». Вепуат распластался на спине туун-шу. Может, он и пытался уговорить зверя, но сквозь клёкот и яростное шипение Гедимин не разбирал ни слова. «Поле уплотнить… ага, теперь — на себя!» — он дёрнул за тросы что было сил, по щиколотки зарываясь в гравий. Из ангара донёсся треск, следом громыхнуло — и Гедимин увидел в проёме шипастую морду туун-шу. Сармат вкатился в ангар, захлопнул ворота, кое-как увернулся от гигантского крюка-«лапы» и залёг под платформой, прислушиваясь к стихающему клёкоту. «Дирижабль» с громким шипением стравил воздух и замер. Вепуат спрыгнул с его спины, заглянул под платформу и весело хмыкнул.

— А ты силён! Я уже хотел привязать бронеход. Только боялся поранить лапы.

— Его поранишь, — буркнул Гедимин, выпрямляясь. Туун-шу втянул все выросты и притворился мёртвым. Сармат постучал по его броне, потом влез на спину, приоткрыл «грузовой отсек». Под панцирем что-то булькнуло, но тут же затихло.

— А удобно, — Вепуат обогнул зверя с хвостовой стороны. — И для посадки, и для разгрузки. Надеюсь, ему тут не будет душно.

Он прошёл вдоль стены, прикрывая вентиляционные лючки. Гедимин спустил на платформу последний мешок.

— Долго ему тут сидеть?

Вепуат пожал плечами.

— Завтра вечером проверю, как он. Может, придётся отпустить в полёт… Да тихо вы!

Он ухватил двух «трилобитов» за шлейки и прижал к броне. Оба раздулись, превратившись в чёрные пернатые шары. Гедимин, подобрав мешки с рудой, обогнул разведчика и вышел из ангара. На глаза попался шпиль, косо воткнутый в гравий, и сармат недовольно сощурился. «Уловитель молний… Если его и испытывать, то завтра. А все трубки — внизу. Надеюсь, по дороге никто не прицепится.»

… — Молние… — Айзек, не договорив, покачал головой. — Ладно. Только ставь подальше от важных объектов. И — быстро вниз!

Гварза, растянув над образцами защитное поле, изучал экран сигма-сканера. Руда «фонила» — и Гедимину, хоть он и принёс её в экранированный цех, было неспокойно.

— Позови Альгота, — слышал сармат, выходя из помещения. — Тут нужно подумать. А Кет, как обычно…

…«Казалось бы, здоровенное плато. А застроили — встать негде,» — Гедимин, придерживая неустойчивый шпиль, оглядывался по сторонам и досадливо щурился. «Здесь ангар, здесь ангар, здесь башня… На угол, что ли, поставить?»

Он покосился на сторожевую вышку. Её верхушка ещё светилась — Сэта не покинули базу. «Им вообще вредит электричество?» — на секунду задумался Гедимин, огибая караулку. Между ней и «ангаром для дирижабля» оставался свободный угол, чуть приподнятый кверху. В него сармат и воткнул шпиль «громоотвода» — и снова оглянулся на башню. Её было видно и оттуда — и почти отовсюду, если не влезать под скаты каменных крыш. «По идее, молнии должны бить вон туда,» — сармат посмотрел на верхушку. «Это самая высокая вышка на плато. Но — следов-то на камне нет…»

Внутренние элементы «шпиля» теперь были видны только на сканере, — тонкие трубки в длинных полостях, съёмная камера под основанием… «Рэссена и жидкая молния… не замечал, чтобы они как-то по-особому взаимодействовали,» — сармат выключил сканер и пожал плечами. На верхней, чуть приплюснутой части шпиля темнел глубоко вдавленный символ. Гедимин, оглянувшись через плечо, быстро проверил значок дозиметром. «Не фонит. Как это вообще должно работать?»

Филки уже ушли от подъёмника. Дверь, ведущая на запасную лестницу, была прикрыта, но не на засовы. Под лязг и звон «сигнализации» Гедимин спустился в проём. «Если в ту штуку наверху всё-таки ударит молния, — думал он, „отключая“ назойливые „звонки“, — я хочу увидеть, что за процесс там пойдёт.»

33 день Молнии, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

— Дрон? — озадаченно переспросил Вепуат. Гедимин кивнул.

— И чтобы «смотрел» точно на шпиль. Каждую секунду, пока шторм не закончится.

— Н-ну… как хочешь, — Вепуат, пожав плечами, отцепил дрон от потолка, неловко поддел часть кожуха, просунул было пальцы внутрь — и тут же, зашипев, отдернул их. Гедимин отобрал у него механизм и взялся за настройку сам. Много времени она не заняла — через пару минут дрон уже висел на потолке, направив сканирующий луч сквозь плато на маленький объект на «юго-востоке». Вепуат смущённо смотрел на свою руку.

— Ловко ты. А я уже… подзабыл как-то все эти дела, — он рассеянно почесал «трилобита», свисающего с плеча. Второй, уже совсем не похожий на слой обшивки, сидел на перекладине, вбитой в стену, и чистил перья. Иногда существа косились друг на друга, но тут же втягивали глаза под чешую. Гедимин отвернулся, стараясь не морщиться.

— Эти трубки внутри — они как будто для… какой-то жидкости, — пробормотал он, вспоминая устройство «шпиля». — Но ведь атмосферное электричество — не жидкость. Ни на Земле, ни здесь.

Вепуат еле слышно хмыкнул.

— Так говоришь, будто брал образцы.

…Гедимин поднял генератор защитного поля. Айзек перехватил его запястье и крепко сжал. Сармат мигнул.

— Ты чего? Защита от пыли…

— На станции не будет таких генераторов, — бесстрастно напомнил Айзек. — Если нужна защита — придумай другую.

Камнедробилка вертелась, растянутая на тросах; треск и грохот уже сменились мерным рокотом — сухая глина, даже местами спёкшаяся до керамики, всё ещё была мягче «гранита». «Сейчас-то пыли мало. Она полетит при пересыпке…» — Гедимин посмотрел на «бочонок» с водой — точнее, ведро причудливой формы, кожу, растянутую на костяном каркасе, — и едва заметно поморщился. «А вот эту штуку дезактивировать убьёшься. Проще сразу в могильник.»

— Катушки сработали бы и с сухой пылью? — Айзек следил, как дробилка замедляет обороты, но близко уже не подходил. Гедимин кивнул.

— Вода — чтоб меньше пылило. Больше низачем. А ёмкость надо будет… — он огляделся по сторонам и снова поморщился. — Керамическую, что ли. Из золотой глины. Чтоб хоть не фонила.

— Кенен вообще против возни с ирренцием в «Элидгене», — сухо напомнил Айзек. Гедимин стиснул зубы, но промолчал. «Вот ещё Гварзу я не спрашивал…»

Шорох и плеск затихли. Сармат выпрямил наклонённый корпус дробилки и закрыл сопло.

— Второй прогон? — Айзек кивнул на пакеты с рудой. — Теперь бери твёрдые обломки. Процент там выше… ну, это ты и сам знаешь. И добыча, на мой взгляд, безопаснее.

— Ты видел то, что там летает? — Гедимин смерил его угрюмым взглядом. Айзек пожал плечами.

— Если оно реагирует только на сильное излучение — пусть летает, сколько захочет. Давай уже работать. Что в ёмкости? Взвесь осела?

Гедимин, пожав плечами, достал из кармана плотно завёрнутые образцы. Увидев один из них, Айзек хмыкнул, но промолчал. Гедимин с каменным лицом проверял, как заэкранированы колбы с «магнитными» катушками. В этот раз «луч» должен был идти не узким пучком вниз, а вбок вдоль всей стенки, захватывая всё содержимое «бака». «Сюда пойдёт ирренций. А здесь — сухой речной ил, органика. Если там в составе и есть глина — весь ипрон всё равно уйдёт в осадок. Не примагнитится.»

Он взглянул на генератор защитного поля — и, брезгливо морщась, натянул до середины локтя перчатку. Её откуда-то принёс Альгот; она была даже не сшита, а склеена из обрезков чьих-то промасленных внутренностей. «Местным химикам не позавидуешь. А тем, кто будет работать с ирренцием в такой спецодежде…» — Гедимин, прицелившись, уронил «фонящий» образец в колбу. Руками он к ирренцию не прикасался — но не сомневался, что перчатка уже заражена. «И меня ещё попрекали техникой безопасности…»

Из контейнера послышалось бульканье. Потом тихо зашипело. Когда стихло и шипение, Гедимин сунул руку в боковой патрубок. У стены зашуршало, и свет погас — только из прорези в стенке колбы шёл холодный зелёный свет, и так же холодно светилась на костяной пластине серая грязь.

— В контейнер, — вполголоса напомнил Айзек, глядя на ирренциевую глину. — Добавь в инструкцию — «только небольшие порции».

«Если оно снова поменяет критическую массу…» — Гедимин оборвал невесёлую мысль и осторожно отделил пластину от колбы. Серая жижа стекала долго. Сармат ждал. Пластину перед работой натёрли жиром — глина по нему скатывалась, но Гедимин знал — надолго от заражения это не убережёт.

Заэкранированная колба снова легла в патрубок. Сармат, уже без таких предосторожностей, достал вторую. На её пластину налипла фиолетовая жижа с волокнистыми включениями. Что-то из них даже шевелилось.

— Ага… — Айзек, присев на корточки, «светил» на «бак» лучом сигма-сканера. — Действительно, ипрон осел. И какие-то составляющие тхелена… тяжёлые металлы, — видимо, в илистой мути их мало. Осадок не фонит… Какого он цвета?

Гедимин посветил на дно «бака». Там клубилась, медленно оседая, фиолетовая муть с золотистыми вкраплениями.

— Наберётся побольше — высушишь и проверишь, — Айзек покосился на затихшую камнедробилку. — Осторожнее с радионуклидами!

Он вышел. Из санпропускника донёсся плеск. Гедимин дотянулся до рычага, закрывая дверь наглухо, и заглянул в чёрный контейнер. Внутри тускло светилась высыхающая серая пыль.

В сердечнике «магнита» была окись ирренция; в собранном веществе — какие-то нерастворимые соли, немного условных окислов. «Ничего, сойдёт,» — думал Гедимин, глядя на зелёные блики. «Если в примесях нет ипрона и кеззия, на реакцию они не повлияют. А ничего такого, что могло бы само в неё вступить, тут не видно. Собрать побольше — и можно прессовать в таблетки. Сделаем свои твэлы, раз от Маккензи не дождёшься.»

…Вепуат вышел в коридор.

— Я наверх. Буря закончилась.

Не дожидаясь ответа, он прошёл мимо Гедимина. Тот заглянул в отсек. Оба дрона висели на потолке. Их Вепуат не взял — только летучих тварей.

Дрон запищал, отдавая «сканы». Гедимин пролистывал их десяток за десятком. За полдня накопилось много. «Когда начался шторм?» — сармат напряг память, но без толку. В «топливном цеху» ему было совсем не до погоды на поверхности. «Так, в этом блоке тоже ничего, а здесь… Hasu!»

Верх шпиля нагрелся на тысячу градусов. Что-то кипело на стенках трубок, стекая вниз, в ещё не прогретую камеру. Из неё валил пар — и снова, оседая на остывающих стенках, тёк обратно. Верхнюю часть заволокло слабой белесой рябью.

«Жидкая молния…» — Гедимин смотрел на значки сбоку экрана. Сканер уже опознал вещество, капающее на дно камеры. Оно норовило испариться, но система тонких трубок осаждала его и гнала обратно. «Так и есть. Но… это ведь сок дерева. Откуда он взялся в атмосфере? И почему его не было, пока…»

Выключив сканер, он быстро пошёл к лестнице.

Подъёмник уже заработал. Филки-дежурные сердито фыркали, пока Гедимин ехал на лифте, но притихли, когда он выбрался в верхний отсек.

— Что, мотор неисправен? — хмуро спросил сармат, глядя на поршневую машину и блоки привода. Филк замотал головой. Гедимин покосился на его ступни (лицо было плохо видно под бликующим щитком). «Из прошлогодних поселенцев. Ну, хоть „Рутению“ сюда не сажают. Чего они, всё-таки, нудят? Не вручную же тянут клеть…»

«Ангар дирижабля» был открыт настежь. Внутри что-то шипело и посвистывало. На гребне крыши сидели два чёрных «трилобита». Они глазели друг на друга, шевеля то крылом, то хоботком. Шлейки, ни к чему не прикреплённые, свисали с крыши.

— Улетят, — негромко напомнил Гедимин, проходя мимо ангара. Оттуда фыркнули.

…Масляную плёнку на стенках рэссеновых трубок «видел» только микросканер — но Гедимин порадовался, что они со всех сторон прикрыты камнем. Чтобы опустошить нижнюю камеру, «шпиль» пришлось вывернуть из гравия. «Если бы эта штука торчала в крыше, я бы вынул затычку из вот этого патрубка. И всё бы вытекло,» — думал сармат, выливая маслянистую жидкость. Её было больше, чем он видел на снимках дрона, — видимо, в «шпиль» ударила не одна молния. «А этот символ, похоже, неспроста…» — Гедимин проверил дозиметром значок на верхушке. «Фонить» он перестал давно — где-то за час до того, как сарматам разрешили выйти на поверхность. «Как-то это связано с самим штормом…» — Гедимин оборвал мысль и сердито сощурился. «На Земле вся эта чушь не работает. И электричество там — не жидкость. А вот молниесборников надо сделать побольше. Своя жидкая молния станции пригодится.»

34 день Жизни, месяц Камня. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген» — Сфен Мысли

Зелёный луч угас. Теперь «колонны» с нанизанными на них каменными кольцами освещал только одинокий фонарь. Гедимин машинально проследил за их поворотами, — их дёргало из стороны в сторону, но пока что равномерность не нарушалась,

— Камешки крутятся, — оператор Бальтес еле слышно хмыкнул. — А настоящие скоро привезут?

Гедимин пожал плечами.

— Сам жду.

Реактор сегодня был «молчалив» — точнее, занят: то и дело сквозь стены станции на «восток» уходил мощный «сканирующий» луч. Гедимина подмывало встать на его пути и послушать чужой разговор, но он сдерживался. «В том году мы в столицу бегали каждую неделю. Сейчас они о нас не вспоминают. Может, проект вообще отменён?»

…Глиняный «контейнер» насквозь не просвечивал, но защитное поле вдоль его стенок подёрнулось тонкими красными разводами — слабое сигма-излучение выходило наружу. В горячем цехе досушивался тонкий слой золотой… точнее, фиолетовой глины. Вдоль стены стояли плотно накрытые вёдра с тёмной жижей; на всякий случай Гедимин обернул их защитным полем. Они практически не «фонили», но что там — знал разве что Вепуат.

«Сорок килограммов органики,» — сармат покосился на сигма-сканер; сейчас его занимал в основном радиозащитный контейнер. «И три шестьсот ирренция на выходе. Значит, один и восемь… хороший процент для простой речной грязи.»

Ему на секунду стало неловко, и он, отставив в сторону контейнер с ирренцием, достал тонкие керамические пластинки. Их сармат слепил из эллурской глины, добавив немного органики и песка; обжиг прошёл на удивление удачно, хотя Гедимину сошли бы и образцы с трещинами. «Хм… А так она скорее лиловая, чем фиолетовая,» — сармат огляделся в поисках источников белого света, но вспомнил, что таких и на поверхности немного. «Ладно, лишь бы экранировала.»

…«Ага…» — сармат занёс в журнал последние измерения и сложил образцы в карман. «Золотой глине уступает. Сделать поправку на лишние граммы и миллиметры… Зато — никаких аборигенов-посредников. Лучше отгонять червей, чем разбираться в местных традициях. С червями, если что, можно и сфалтом…»

Он выбрался из экранированного помещения и радостно хмыкнул, услышав стихающий писк дозиметра. Всплеск излучения сходил на нет — небесные гиганты уже проплыли над холмом и сейчас утаскивали за горизонт «хвосты» из летучих спор. «Вот теперь — пора наверх. Искать Вепуата? Или он уже третий час там?»

…Подъёмник загудел, когда Гедимин поднимался на верхний ярус. В клеть заходили двое филков — без тяжёлой экранирующей брони, в обычных комбинезонах. Увидев сармата, они сощурились, но отступили к стенам. Клеть поехала наверх.

— Куда без защиты? — спросил Гедимин, показав им дозиметр. Филки сверились и дружно фыркнули.

— А эта ерундовина не врёт, — заметил один из них, тронув рамочный радиометр, выглядывающий из кармана. Гедимин быстро заглянул ему в глаза — прозрачных выпуклых щитков не было. «Рутениец. Но вроде нормальный.»

— Ну да, фон падает, — нехотя признал он. — Но что вы там вообще делаете?

…Три десятка филков разбрелись по плато и ущельям. Кто-то держал в руке пучок «сухих стеблей» — остатки споровых катапульт; другие несли раздутые мешки с чем-то комковатым. Гедимин посмотрел под ноги, — лишнюю органику, не считая мелких брызг, успели прибрать. «Падальщики что-то медлят…»

— Ар-рау! Геджер! — донеслось с соседнего плато. Там лежал сааг-туул, и вокруг него бродили кочевники. Один из них высоко поднял пучок «стеблей». Гедимин помахал дозиметром.

— Где Вепуат? — крикнул он, оглядываясь по сторонам. Пернатого силуэта нигде не было. «Внизу он, что ли? А как я его не заметил?»

— Ар-рау! — донеслось из-под холма. Наружу высунулся шест погонщика, а следом и сам Джагул.

— Ищешь Урху? Её позвали, — он указал на панцирь зверя под ногами. — Нужна помощь. Джагзуу больна.

Помрачневший Гедимин коротко кивнул.

— Только она? — он вспомнил прошлогоднюю эпидемию. Джагул рявкнул.

— Хватит и этого!

— Что там? — донёсся из-под панциря голос Вепуата. Хмурый сармат вылез на броню, вяло помахал Гедимину и рывком расправил крылья. Секунду спустя он стоял на плато и оглядывался по сторонам.

— Филки — молодцы. Зря ты им не доверял, — пробормотал он, думая о чём-то другом. — Всё прекрасно собрали… Эй! Не ставь мешки на землю!

Он быстрым шагом направился к филкам. Гедимин молча пожал плечами. «Всё работает само. Без меня. Хорошо. Пойду вниз.»

Спуститься в шахту он не успел.

— Гедимин! — голос Вепуата звенел от тревоги. Сармат обернулся, вскинув руку и сгибая на ходу пальцы. Генератор защитного поля уже гудел.

— Ты поднимался — сколько филков тут было?

— Не считал, — сармат пожал плечами. В груди похолодело. «Сигма-сканер… да перестаньте вы бегать!»

— А? — кто-то из поселенцев, ухваченных Вепуатом за плечо, растерянно хмыкнул. — Да, был. Новичок. Вон в ту сторону пошёл… вроде.

— Мы поднимались втроём, — перебил его рутениец с мешком на плече. — А потом… За ангаром никого нет?

Вепуат, хлопнув себя по лбу, сорвал с пояса сигнальную ракушку.

— Все наверх!

Он пересчитал поселенцев трижды. Гедимин смотрел на тех, кто сидел или бродил внутри станции, и холод в груди усиливался. «Пятерых не хватает. Если Вепуат не найдёт их…»

— Нет пятерых, — вслух объявил Вепуат, стремительно мрачнея. — Все из «Рутении». С холма спускались? Кто что видел?

Гедимин оглянулся на «южное» ущелье. В груди перекатывался шипастый ледяной ком. «Проверить соседние Сфены. Может, случайно провалились…»

— Дрогош! — услышал он краем уха, до рези в глазах вглядываясь в горизонт чужого Сфена. Один из филков-новобранцев, привстав на пальцах, растерянно осматривался.

— Что? — Вепуат ухватил его за плечо. — Что «Дрогош»? Он среди пропавших… Ты что-то видел, да?

— Слыш-шал, — филк поморщился; Вепуат поспешно отпустил его и шагнул назад. — Да, Дрогош… и другие. Мол, пора уходить… тут ловушка…

Гедимин вздрогнул всем телом и опустил «телескоп». «Уходить⁈ Они что, надумали…»

— Уходить — на Землю? — Вепуат скрипнул зубами. Филк молча кивнул.

— Да кто мог подумать, что они и правда сбегут⁈ — не выдержал другой, из прошлогодних поселенцев. — Я тоже видел, как они сбились в кучку и болтали. Дрогош, Бозек…

Вепуат с треском приложил ладонь к лицевому щитку и развернулся к Гедимину.

— Их видно?

Тот качнул головой.

— Сфены мелкие. Уйти могли далеко.

Гедимин указал на «южную» тропу.

— Искать надо там. Они ведь видели, как ездит бронеход. Может, даже угадали первый разлом.

Вепуат скривился, как от резкой боли, и вскинул сигнальную ракушку. Филки, подгоняемые побелевшим комендантом, уже спускались в шахту. Скоро наверху никого не осталось — кроме трёх зверей Джагулов, сошедшихся к холму и поставивших лапы на обрыв.

— Пятеро наших пропали, — выдохнул Вепуат, не дожидаясь вопросов. — Поднимайте всё, что летает. Надо найти следы…

Гедимин шагнул к «южной» тропе. «Следы… На голом камне или рыхлом гравии? Даже растений нет. Тут сааг-туул пройдёт — ничего не отыщешь…»

Он снова поднял «телескоп». Взгляд скользил по плохоотличимым пейзажам, — Сфен Земли… ещё фрагмент… слоистые жёлтые плато, ущелья, заваленные гравием, редкие деревья. «Бронеход, кажется, проехал тут. Эти неровности… да, это можно принять за параллельные борозды,» — Гедимин двинулся вниз по тропе, разглядывая гравий. «Если филки тоже заметили их и пошли по ним… Стой!»

Из гравия торчал угол жёлтой плиты — крупный осколок слоистой скалы. Над «землёй» осталось сантиметров двадцать — и на них блестел криво выцарапанный значок.

— Что там? — Вепуат схватил Гедимина за плечо. Сверху навис незамеченный сааг-туул. Он частично высунулся в разлом — и его погонщик теперь занёс над камнем посох.

— Тут чужой знак!

— Буква «А», — пробормотал Гедимин. — Верхушкой к разлому. Пометили обратную дорогу. Хоть на это ума хватило…

…Уже на третьем разломе следы бронехода и филков разошлись. «Трилобит» вылетел из пустоты и с клёкотом сел на подставленную руку. Его владелец молча указал на разлом.

— Нашли и вход, и выход? — спросил Вепуат. Гедимину ответ был не нужен. Он уже видел вторую букву «А», на дальнем разломе по «другую сторону» Сфена. Этот знак был развернут верхушкой к сарматам, от невидимой границы. «Трилобиты», снова подброшенные в воздух, нырнули за разлом.

… — Держатся Сфена Земли, — отметил Вепуат на шестой смене пейзажа. — И значки ставить не забывают… О, тут сразу два.

Обрыв был помечен двумя буквами «А», повёрнутыми под углом друг к другу. Одной из них добавили третью «ножку».

— Куда их вообще несёт? — вслух подумал Гедимин. Он смотрел на стайку «трилобитов». Сперва они бросились врассыпную, потом, обменявшись отрывистыми сигналами, слетелись к холму — и теперь кружили над ним, то приближаясь к чему-то, то отдаляясь. Джархин забрался на самую высокую точку и вгляделся в горизонт.

— Что их там крутит? — повернулся к нему Гедимин. — Будто хотят пролететь — и не могут.

Джархин, выдернув из-за пояса трещотку, вскинул её над головой. «Трилобиты», услышав громкий треск, перестали крутиться над холмом. Пара секунд — и последний из них сел на подставленную руку.

— Они нашли знак? — нетерпеливо спросил Вепуат. Джархин коротко рявкнул.

— И да, и нет. Не могу понять их!

— Едем, — Вепуат хлопнул сааг-туула по загривку. Гедимин поднял сигма-сканер. «Разлом, ещё разлом… Вот оно. Метка на скале. Её угол смотрит… Ну да, тут всё понятно. И ничего странного я не вижу. Что напугало зверьков?»

…Сааг-туул принюхался и замедлил шаг. Может, он и не остановился бы — но погонщики, переглянувшись, опустили посохи на его загривок. Зверь шумно стравил воздух из внутренних полостей и начал переминаться с ноги на ногу. Гедимин не сразу понял, что он разворачивается.

— Знак указывает туда, — Вепуат, цепляясь за горб сааг-туула, выпрямился во весь рост. Погонщик прижал уши и коротко рявкнул.

— Сфен Мысли. Хеллуг не пойдут.

— Знак смотрит туда, — вмешался другой, указывая на невидимый разлом чуть в стороне. Гедимин покосился на букву, мысленно достроил траекторию — и решительно качнул головой. «Они, конечно, филки. Но до сих пор в указаниях были точны. А тут разница в десять градусов.»

— Сфен Мысли… — протянул Вепуат, болезненно морщась. — Гедимин, ты как думаешь…

— Идём уже, — буркнул сармат. — Они там. Да что оно всё вертится⁈

Вепуат спикировал вниз, не дожидаясь, когда зверь остановится.

— Отсюда не видно, — заметил он, посмотрев в «телескоп». — Но там рельеф неровный. Может, прошли насквозь?

Джагулы переглянулись и угрюмо ощерились.

— Там так запросто не пройдёшь, — сказал Урджен, собирая в пучок свисающие перья. — Подожди! Я буду говорить с ветром. Пусть вам укажут дорогу.

— Хозяйка ураганов нас не то чтобы любит, — Вепуат покачал головой. — Но всё равно — спасибо. Ждите нас тут!

Он повернулся к Гедимину и тронул височные пластины.

— Закрываемся. Чтоб ни кванта не проскочило.

…Камень-вешку с собой тащить не пришлось — прямо от разлома начинались каменистые уступы, кривые «ступени», изрезанные ручьями кислот и расплавов. Гедимин выжег на камне незамкнутое кольцо и огляделся по сторонам. Вепуат стоял рядом с ним, сканируя окрестности, и что-то бормотал в респиратор.

— Надеюсь, они были в шлемах, — сказал он чуть громче, когда увидел, что Гедимин поднимается на ноги. — Рельеф тут тот ещё.

Эту местность гравием и пемзой почти не припорошило — но раскололо на множество кусков. Сарматы стояли на плато, изрезанном глубокими трещинами. Некоторые из них успели превратиться в ущелья шириной в пару метров. Гедимин, спускаясь по уступам, заметил шевеление, развернулся — и увидел бугристые выступы, торчащие из стены. Какое-то дерево вросло в щель и постепенно её расширяло. Его «ствол» был бесформенной бугристой массой окаменевшей коры; его выросты вклинивались в скалу. Наружу свисали длинные полотнища белых листьев. Их края шевелились, и не от ветра, — стоило сармату протянуть к ним руку, и они, свернувшись, ушли в скалу. Гедимин только и успел мигнуть.

— Отменная реакция, — пробормотал за спиной Вепуат. — Не знаю, как местные их добывают. Стреляют по черешку издалека?

— Добывают? — переспросил Гедимин, глядя, как белое полотнище снова «вытекает» из-под камня. — Они что, нужные?

Вепуат фыркнул.

— Не узнал, что ли? На чём ты чертишь?

— На альготовой бумаге, — проворчал Гедимин, пристально глядя на едва заметный «черешок». «Тут пишут на чём попало, но… Эта штука хотя бы подходящего цвета.»

Пока он рассматривал дурацкие листья, Вепуат перемахнул на другой край ущелья и замер, к чему-то прислушиваясь. В расселинах посвистывал ветер, шуршали растения — но вскоре и Гедимин уловил странный повторяющийся скрип и потрескивание. «Какая-то повреждённая конструкция. Пытается сработать, но не может,» — мелькнуло в голове, и сармат дёрнул плечом. «Откуда здесь конструк… Hasu!»

…Пятеро филков жались друг к другу на дне расселины. Поместились они туда вплотную, так, что и бежать им было некуда. Иногда то один, то другой вскидывался, ошалело вертел головой — и со стоном вжимался в скалу и соседей.

— Эй! — Вепуат, заглянув в расселину, помахал рукой. Филк дёрнулся и втянул голову в плечи. На сармата он даже не посмотрел.

— И все без шлемов, — прошипел Гедимин, глядя на откинутые капюшоны. «Один, двое, трое… Все пятеро на месте. Ободрались, но вроде целы…»

Над филками из стены обрыва свисало надломленное белое полотнище. Растение пыталось его втянуть, но повреждения мешали — и по ущелью разносился скрип. Гедимин посмотрел на рваные края листа и мрачно кивнул. «Эта штука замедлила падение. Повезло.»

— Дрогош, — Вепуат тронул пальцем плечо филка, сидящего у выхода. Тот дёрнулся, мотнул головой и втиснулся в камень. Его зрачок двигался, сужался от света, но что филк видит, Гедимин не знал.

— Сфен Мысли, — пробормотал Вепуат, осторожно, стараясь не задеть кожу, надевая на Дрогоша шлем. Филк снова дёрнулся, издал странный клёкот — и обмяк. Вепуат поднял его и протянул Гедимину.

— Без сознания. Они… им сейчас худо. Сами не дойдут.

…Сааг-туул, завидев сарматов, высунул глаза из-под брони и протяжно заскрипел. Из «люков» выглянули настороженные Джагулы. Вепуат помахал им свободной рукой и перехватил поудобнее филка, свисающего с его плеча.

— Готовьте отсек — им надо лечь на мягкое!

…Мелкие царапины на лицах филков быстро затягивались. Один, хватаясь в падении за лист, распорол перчатку, но ладонь почти не пострадала. Вепуат сидел в кольце лежащих сарматов и угрюмо щурился. Они молча смотрели в потолок; зрачки дёргались — раненые что-то видели, но вряд ли это имело что-то общее с реальностью.

— Введёшь им флоний? — неуверенно предложил Гедимин. В мозгу вертелось слово «сигма-ожог».

— Туманы видений не убили их, — заметил вставший у выхода Урджен. Он смотрел на филков сквозь пучок перьев и неприязненно щерился.

— Повезло, — отозвался Вепуат. — Теперь привести бы их в сознание…

— Так чего ждёшь? — Урджен оскалился. — Говори с Нерданом. Возьми его вещи. Покажи им. Дай в руки. Только Нердан против Нийсу. Жар металла отгонит видения.

— Уррх, — другой Джагул — кажется, кузнец Эджерех — высунулся из проёма. — Тут готово? Нести их в кузницу?

Вепуат мигнул.

— Жар металла? Ты вообще о чём?

«Шаман» и кузнец переглянулись. Вид у обоих был растерянный.

— Ты что, не знаешь? — грива Урджена встала дыбом. — Нагреть и прижечь. Лучше — со знаком Нердана и в его день. Сегодня тоже хорошо. Нельзя тянуть! Геджер, скажи ей!

Теперь мигнул Гедимин. «Прижечь… прижечь филков раскалённым металлом? И это должно сработать как лечение⁈ Мать моя колба…»

— Арруу! — кто-то высунулся из проёма, отпихнув кузнеца в сторону. — Что ты с ней говоришь⁈ Это внешний ритуал, откуда самке знать⁈ Геджер! Ты-то знаешь?

— Эй! — Вепуат резко выпрямился и встал между филками и Джагулами. — Я понял тебя, Урджен. Нет, таких ритуалов тут не будет. Лишние ожоги им точно не помогут. Спасибо вам, но мы сами справимся.

Поперёк проёма повисла плёнка защитного поля. Джагулы ошалело переглянулись. Урджен и самка оскалились.

— Тогда говори с Нийсу! Может, отпустит, пока не убила, — «шаман» резко развернулся и нырнул в соседний «отсек». Вепуат покачал головой.

— М-да, мало мы ещё знаем о местных обычаях… — он поднёс палец к лицу ближайшего филка, поводил из стороны в сторону и тяжело вздохнул. — Четверть дозы флония. Если не поможет, то хоть не навредит. Прижигать металлом, яд-дро Сатурна…

— Чего ты ждал от дикарей, — пробормотал Гедимин, угрюмо щурясь. Филки, ни о чём не подозревая, всё так же рассматривали бугристую стену. Боль от иглы и жжение флония на пару секунд растревожили их, но взгляд ни у кого не прояснился.

…Айзек скривился, будто от резкой боли. Гварза склонился над раненым, заглянул ему в глаза и тут же выпрямился.

— У них в мозгу всё время что-то происходит, — сказал Вепуат, болезненно щурясь. — Постоянная активность. Это… это очень вредно.

— И что с этим делать, вы не знаете, — полувопросительно отметил Айзек, посмотрев на медиков. В отсеке уже собрались все — и Экхард, и Куно, и ещё двое незнакомых, но в медицинской униформе.

— Знал бы — сделал, — буркнул Вепуат. — Флоний не у дел. Тут мозги заклинило.

— Что говорят местные? — спросил Гварза. — Джагулы, Сэта? Они, наверное, с таким сталкивались?

Вепуат поморщился.

— Да чушь какую-то. Про прижигание калёным железом. Ну чем это поможет⁈

Айзек и Гварза переглянулись.

— Завтра забираем их на Землю?

Гварза угрюмо кивнул.

— Если никакого просвета — сразу с утра и поедем. Ядро Сатурна! Не надо было брать никого из «Рутении». Таких отбитых филков на всей планете…

…Гедимин выходил из отсека, когда увидел за углом красноватое свечение. Кут’тайри, смутившись, подался в сторону. На его шее багровела цепочка пятен.

— Что говорит мастер Хетпу? Почему не воззвал к богу Металла? У вас с ним не было ссоры…

«И этот туда же,» — Гедимин досадливо сощурился.

— Ждёт завтрашнего дня, когда Металл встанет во всей мощи? — Кут’тайри, похоже, общался сам с собой — ответы сармата ему были не нужны. — Это разумно. Но не много ли времена даётся Уводящей… далеко уйдут — трудно будет вернуться…

«Завтра металл встанет… Hasu!» — Гедимин уставился на число 35 на календаре. Оно было обведено красным, и вопросительный знак рядом с ним сменился двумя восклицательными. «Металлический ливень… Значит, с утра никого никуда не повезут. В лучшем случае — вечером. Надеюсь, Вепуат что-нибудь придумает. Не даст им сдохнуть. Дуракам туда и дорога, но он-то расстроится…»