Звезда Искушения

Пролог Питер

На этот раз всё будет по-другому. Я чувствовал это всем своим существом.

Последние несколько дней наблюдения за ней ясно показали это. Когда я вернулся сквозь Завесу из Неверленда, мне показалось, что время не прошло. Хотя, забавная штука, это время — как оно незаметно проносится мимо тебя. Но когда я снова сидел и смотрел в окно, глядя снаружи, было очевидно, что всё изменилось.

На этот раз я устроился на большом дубе на заднем дворе, с которого удобней всего было наблюдать за окнами её спальни. Старый викторианский дом был мне знаком, но всё остальное было чуждым и непривычным. Газовые лампы были заменены, и свет стал намного ярче, чем раньше. Мебель, музыка и девушка — всё было другим. Это были интересные несколько дней, пока я наблюдал, выжидая момента, прежде чем подойти к ней. Время от времени я рисковал подходить достаточно близко, чтобы послушать её, ожидая, расскажет ли она те же истории, что и Венди, но она не рассказывала никаких историй.

Она была забавным существом. Я не мог удержаться от наблюдения, гадая, что она делает и что говорит.

Сегодня вечером она долго сидела и смотрела на своё отражение, играясь с волосами и накладывая макияж. Наряд, который был на ней, так подчёркивал её фигуру, что все мои мысли сводились к похотливым желаниям. Её длинные ноги были обведены чёрным контуром, а мягкие каштановые волосы волнами спадали вокруг лица. Нежная выпуклость груди в глубоком вырезе её открытой рубашки продолжала привлекать моё внимание.

От одного её вида, у меня заколотилось сердце, как это бывает в пылу битвы, и я почувствовал внезапное желание прикоснуться к ней. Я отвёл взгляд, пытаясь вернуть себе контроль над мыслями, и провёл пальцами по непослушным волосам.

Всё было совершенно по-другому, не так как в прошлый раз. Я наблюдал не за девушкой — она определённо была женщиной. Я тоже был другим. Моя мальчишеская юность, за которую я так долго цеплялся, постепенно улетучилась.

У Вселенной были другие планы на мальчика, который отказывался взрослеть.

Мне пришлось смириться с тем фактом, что абсолютно ничто не является постоянным, как бы ты не противился изменениям. Казалось, я был обречён повторять этот урок снова и снова.

Мне так хотелось пролететь через её окно, объявить себя пресловутым Питером Пэном, и провести ночь, купаясь в её улыбках, развлекая историями о пиратах и русалках. Я даже уже открыл защёлку, но передумал и отстранился, опасаясь напугать её.

Я прижался к внешней стене, когда она подошла закрыть окно. Она остановилась там и не попыталась уйти. Я был ближе к ней, чем когда-либо прежде, и она опьяняла. Я чувствовал её запах, свежий и сладкий, как спелые летние ягоды. У неё была кремовая и гладкая кожа, губы пухлые, полные и приоткрытые. Она была видением в лунном свете.

Она отошла от окна, когда сестра позвала её. К сожалению, я заметил, что здоровье её сестры ухудшается, и ей осталось не так уж много времени в этом мире. Жаль, что у неё такой мимолётный дух. Но эта девушка была яркой, полной жизни и чего-то совершенно другого.

Я полез за пояс и вытащил «поцелуй» Венди из прикреплённого к нему кожаного мешочка. Покрутил в пальцах прохладный металлический купол и вспомнил время, проведённое вместе. Тогда я был наивен и ещё не осознавал, что Венди стала ключевым катализатором в моей жизни. Она так сильно изменила меня, как в хорошую, так и в плохую сторону. Оставит ли и эта девушка во мне свой след? Хотел ли я вообще пройти через это ещё раз? В прошлый раз это чуть не сломало меня. Но чем больше я наблюдал за ней, тем больше я убеждал себя, что, если бы я только мог заставить её отправиться со мной, мне не нужно было бы знать все ответы прямо сейчас. У меня было время. Вопреки здравому смыслу я был полон решимости забрать её с собой. Пока она изучала бы Неверленд, я мог изучить её.

Я вернулся в реальность, когда понял, что сёстры выходят из дома. Это отличалось от её обычного распорядка дня, к которому я привык. Я почувствовал укол досады из-за того, что она уйдёт и лишит меня возможности присматривать за ней. С раздражением я устроился на дубе и стал ждать её возвращения.

На мгновение мне захотелось взять с собой Лиллибелл, чтобы она составила мне компанию, но у фейри не было места более чем для одной эмоции одновременно. Её ревность могла быть всепоглощающей, и я не хотел совершать те же ошибки, что и с Венди. Оставшись наедине со своими мыслями, я начал нервничать, что было для меня относительно чуждым чувством. Если она не согласится идти со мной, останусь я здесь с ней? Могу ли я отказаться от своих обязанностей в Неверленде?

На краткий миг я представил, как беру её на руки, перебрасываю через плечо и против её воли уношу в Неверленд. Увы, это могли сделать только ублюдки-пираты. Эти нецивилизованные ублюдки, а я бы не опустился до их уровня.

Мне было интересно, что она подумает о Потерянных Мальчиках? Им очень хотелось услышать о девушке, которую я планировал привести. Будут ли они испытывать к ней такие же чувства, что и я? Я почувствовал вспышку бессмысленной ревности при мысли, что она с ними. Эта девушка заставила моё рациональное мышление вылететь в окно.

Я начал беспокоиться сразу после полуночи. Я не из тех, кто чего-то ждёт. Я устал от своих тревожных мыслей и скатился в кроличью нору негатива. Я решил, что будет лучше вернуться домой. И когда уже собирался уйти и отправиться к Звезде Неверленда, она вернулась домой. Я мгновенно оживился, радуясь своей удаче. Она прибыла как раз вовремя, чтобы я мог продолжить восхищаться ею.

Когда они вошли в дом, я понял, что что-то не так. Её сестра ласково обнимала мою девочку, поддерживая, пока они заходили внутрь. Я не до конца осознавал, что думал о ней как о «своей девушке». Раньше я никогда по-настоящему не считал Венди или кого-либо из её дочерей своими, но мой разум ухватился за эту идею, и отказывался отпускать.

Общее настроение пары было грустным и встревоженным. Мне было интересно, что же случилось с тем радостным настроением, в котором они ушли. Ещё больше вопросов вокруг этой девушки. Она заставила меня погрузиться в размышления о том, что могло произойти.

Я внимательно наблюдал, надеясь, что она вернётся в свою комнату. Минуты тянулись, как часы, пока я ждал её появления.

Наконец, она вошла в свою комнату, уныло прошла в маленькую ванную и закрыла дверь. Я решил подойти поближе, приложив ухо к окну, чтобы посмотреть, не услышу ли я чего-нибудь, что могло бы объяснить столь резкую перемену. Мои переживания о ней скрутили ком в моей груди, я должен был убедиться, что с ней всё в порядке.

Некоторое время я слышал шум воды, льющейся в ванной. Потребность сделать следующий шаг разрывала меня на клочки. Может мне стоит зайти и проверить или лучше продолжить выжидательно наблюдать? Моя нерешительность приводила меня в бешенство!

Она вышла из ванной в облаке пара. Серые спортивные штаны с низкой посадкой прилегали к бёдрам, а короткий чёрный топ оставлял открытым её плоский живот. Её кожа была влажной от пара в воздухе, а влага, стекающая с волос, оставляла мокрые пятна на топе, прилипавшем к груди и не скрывающем торчащие соски.

Я глубоко вздохнул, желая обнять её. Я больше не мог отрицать, что хочу её, хочу заявить на неё права и отметить как свою. Тёмная тень маячила в глубине моего разума: с какими последствиями я столкнусь, если пойду по этому пути?

Но один взгляд на её лицо, и все сомнения покинули меня. Я знал, что она плакала. Её глаза были красными и опухшими, а макияж размазан. Почему она плакала? Незнание сводило меня с ума.

Она сидела возле туалетного столика и не моргая смотрела в пустоту. Я посмотрел на её отражение в зеркале, мой взгляд остановился на её карамельных глазах и я почувствовал сильное желание защитить её, смахнуть её слёзы. Что со мной происходило? Я никогда раньше не чувствовал себя таким плотским и защищающим. От своих мыслей меня отвлекло, когда она в эмоциональном порыве сбросила всё содержимое столика на пол, а затем уткнулась лицом в ладони и горько заплакала.

Её необузданные эмоции побудили меня действовать, и все мои прежние сомнения были отброшены прочь. Я отпёр защёлку одним быстрым движением и бесшумно приземлился позади неё.

— Девочка… почему ты плачешь?

Первые слова Венди, обращённые ко мне, эхом отдавались в моей голове[1].