Зуб дракона

ГЛАВА СЕДЬМАЯ ЭШТАУН

Сайрус не знал, сколько времени занял путь, только чувствовал, что он был далеким, очень быстрым и очень темным. Их корзина подскочила и закачалась на ветру, кое-где задевая за стены, а кое-где практически черпая воду, а затем они миновали корзину, скрежещущую в противоположном направлении.

Одиннадцать раз корзина замедляла свой ход, и переключались какие-то рычажки. В туннеле перед ними сами собой загорались огоньки, трос подцепляли крючки, и по течению реки открывались заслонки, а застарелые, запыленные от времени пружины распрямлялись в потолке. Одиннадцать раз они стартовали с новых мест, и свет гас за их спинами. А потом Сайрусу надоело считать.

Туннель тем временем преобразился. Кирпичи сменила каменная кладка, и в стенах и потолке начали проглядывать остовы старых арок. На каком-то повороте у стены болтался прогнивший каркас старой корзины.

В другой раз река ушла направо, а трос повел их в гораздо меньшее круглое отверстие в стене тоннеля.

Когда вспыхнули новые огни, под ними показалась уже другая река.

После того как корзина последний раз замедлила ход и остановилась, Антигона заныла.

— Мне еще до этого было плохо! Сайрус, ты там ничего не видишь? Нас опять будет швырять, как из рогатки? Я больше не вынесу.

Сайрус сел прямо. Он слышал щелканье шестеренок и журчание воды, но звук был другой. Никакого звяканья. Никакого поскрипывания пружин. Он аккуратно поднялся на колени и стал вглядываться в темноту.

С треском загорелись две запоздалые лампочки. Одна из них взорвалась, и осколки посыпались в реку. Другая поморгала и удержалась.

Течение реки приводило в движение каменное водяное колесо. Колесо в свою очередь запускало две позеленевшие от времени шестеренки, которые затягивали трос куда-то в отверстие в потолке, а затем выводили обратно через другое. Небольшие подъемные площадки на петлях, около полуметра в диаметре, поднимались и опускались вместе с тросом.

Неподалеку от корзины в каменную стену была вделана платформа. Сайрус на глаз прикинул расстояние. Взобраться на платформу, схватить поднимающийся вверх трос и запрыгнуть в другую корзину было не так уж и сложно. По крайней мере, если не пытаться одновременно нести потерявшего сознание адвоката.

— Тигс, что думаешь? — спросил он. — Кто первый — я или ты? Будет непросто. Он не удержится самостоятельно на этих штуках.

Сайрус оглянулся на сестру. Антигона скрючилась в уголке, еще более бледная, чем Гораций. Она накрепко зажмурилась и тяжело, с усилием дышала. С таким лицом она ходила на ярмарке, когда потеряла свои слоновьи уши и хот-дог на палочке, или когда ее тошнило в Красном Бароне, или когда они рыбачили с папой в открытом море. Словом, множество раз.

— Мы уже на месте. Тигс, мы сделали это. Ну, давай же. Попробуй встать на ноги.

Антигона приоткрыла один глаз и тут же зажмурила его.

— Открывай глаза. — И Сайрус взял ее за руки.

— Ты двигался, — сказала она. — Так что корзина все еще качается.

— Едва-едва, — ответил Сайрус и потянул ее наверх.

Антигона выпучила глаза и затрясла головой.

— Нет! — завопил Сайрус. — Отвернись! Целься наружу!

Он развернул сестру и наклонил ее за бортик корзины. Он не мог этого слушать. Он не мог выносить этот запах. Если он хоть что-нибудь почувствует, его тоже вывернет наизнанку. Так уже случалось на ярмарке. Дважды. А Красный Барон это просто ненавидел.

— Я не слушаю! — И Сайрус начал громко напевать старую песню, которую папа с мамой включали в машине, чтобы отвлечь их. Спина сестры изгибалась и содрогалась под его ладонью. Он старательно разглядывал потолок, дыша через рот.

Наконец Антигона выпрямилась и медленно повернулась к нему.

— Так плохо мне не было еще никогда, — произнесла она. — Серьезно.

Сайрус удивленно поднял брови.

— Если только в этом штате. А как же самое ветреное шоссе номер один на морских утесах?

— О боже. — Антигона содрогнулась и подняла руку. — Даже не упоминай сейчас об этом.

— По крайней мере, здесь хотя бы все унесет река. Делить один пакет на двоих куда хуже, а ведь бедный Дэн сидел между нами, а мама с папой пытались докричаться до нас, чтобы привести в чувство.

— Сайрус, просто заткнись.

— Я только хотел сказать…

— Не надо. — Антигона наклонилась и взяла Горация под мышки. — Лучше помоги мне. Мы должны отнести его к врачу.

В итоге Антигона полезла первой. Сайрус последовал за ней, пытаясь удержать равновесие на краю платформы, обхватив Горация руками так, чтобы он прижимался к тросу. Он только начал подниматься, когда свет погас, видимо, управляемый каким-то таймером. Журчание воды постепенно затихало внизу. В узкой шахте скрипение платформы смешалось с хриплым, неверным дыханием адвоката.

— Держись, Гораций, — шепнул Сайрус. — Где бы мы ни были, мы уже приближаемся к цели. Просто держись.

Трос подскочил и закачался. Над ним и так едва видные ноги Антигоны исчезли из поля зрения, поскольку она спрыгнула со своей платформы.

— Эй! — Ее голос громким эхом отозвался в шахте. — Они быстро крутятся, так что у тебя мало времени!

Сайрус схватил адвоката под мышки и напрягся, готовясь поднять его. Его голова оказалась в заплесневелой, сырой комнате, освещенной только через щели в стенах. Он толкнул Горация на сестру, увидел, как она поймала его и ударилась о стену, а затем прыгнул, больно стукнувшись головой о потолок, а его платформа тем временем скрылась где-то под крышей.

Антигона закачалась под весом адвоката и пригнулась к полу. Сайрус прошел прямо к самой большой светящейся щели. Это оказался зазор между двумя дверьми. Они были заперты. Но тонкая древесина стала хрупкой от времени и легко прогибалась под его плечом. Сайрус отошел назад.

— Попробуй один из ключей Скелтона, — предложила Антигона. — Там есть какая-нибудь скважина?

— Не-а. — И Сайрус бросился на двери. Дерево треснуло, но его отбросило назад. — Кажется, я могу сломать его.

— Ты имеешь в виду ребро? Или плечо? — едко поинтересовалась Антигона, перехватывая адвоката поудобнее и поддерживая его собой.

— Там всего лишь один маленький гвоздик, — упорствовал Сайрус. — И он вбит в старое, трухлявое дерево. — Тут он замолк и прислушался.

Что это? Голоса. Окрики.

— Ты это слышишь? — спросил он.

Антигона кивнула.

— Что-то они не кажутся очень довольными.

На этот раз Сайрус решил попробовать ногой. Дерево раскололось, и двери распахнулись прямо в залитое солнцем изумрудное пространство.

Перед ними простирался великолепный бескрайний газон. Крепко поддерживая Горация руками, Сайрус и Антигона, шатаясь, вышли наружу и огляделись.

Они вылезли из небольшого домика на краю лужайки, а прямо перед ними из круглого фонтана поднимался огромный обелиск, отгороженный от газона кованым заборчиком. За ним узкие дорожки окружали разнообразные здания и дома из серого камня.

Сайрус и Антигона стояли на аккуратной, посыпанной гравием тропинке, отделенной от газона узкими полосками дерна. Тропинка извивалась по поляне, встречалась с широкой дорожкой и превращалась в мощеную лестницу. Лестница устремлялась в лес огромных гофрированных колонн, за которыми виднелись башни, стоящие под причудливым углом к земле, балконы с затейливыми перилами, классические портики и циклопические окна со створками размером с бассейн мотеля «Лучница». Все это великолепие ослепительно сверкало на солнце. Это был рукотворный колосс, словно парящий над землей, увенчанный голубым небом и рвущимся ввысь ансамблем статуй. Не музей и не дворец, а воплощенное в камне сияние и неземная красота, способная несколько раз вместить в себя и то и другое. Вправо и влево от главного здания разлетались, обхватывая газон, два огромных крыла с мезонинами.

Сайрус с трудом оторвал взгляд от здания. На другом краю газона бегала плотным строем группа стройных людей. Они были одеты в одинаковые белые футболки и коротенькие шорты. Группа меняла направление и построение, ускорялась и замедлялась по команде человека впереди. Крики доносились и с другой части газона. Между лестницей и фонтаном небольшая кучка людей с папками наблюдала за пятью потеющими подростками, которые яростно жали на педали диковинного гибрида из нескольких велосипедов, прикрепленных к огромным, как зонты, пропеллерам.

— Прямо как… — начала Антигона. — Я даже не знаю.

Сайрус тоже не знал. Пока они смотрели, диковинная конструкция на сантиметр оторвалась от земли и снова рухнула. Наблюдатели застрочили что-то в своих папках.

— Давайте! — прокричал один из подростков. — Налегай, налегай!

Они впятером склонились над рулями, крича, охая, улюлюкая и изо всех сил работая ногами. Конструкция пошла мелкой дрожью. Качающиеся пропеллеры стали молотить по воздуху, словно хотели оторваться от осей. И тут велосипедный гибрид взмыл в воздух. Сначала на полметра, потом сразу на метр. Крики сменились ликующим смехом, высота все увеличивалась, наблюдатели предусмотрительно пригнулись, и команда на летающем велосипеде проскользила по воздуху в сторону газона. Три метра. Три с половиной. Шесть.

— Сайрус! — возмущенно воскликнула Антигона, подтащив к себе Горация. — Пойдем!

У Сайруса отвисла челюсть. Конструкция была не такой уж сложной. Это действительно были просто велосипеды и… Он решил, что первым делом научится сварке.

— Сай! — Антигона потянула Горация в свою сторону, так что они чуть не повалились на траву.

— Тигс, ты что, не видишь?

На высоте шести метров один велосипед отвалился и стал болтаться в воздухе. Размахивая руками и вопя, один из пилотов летающего велосипеда рухнул вниз, затем вскочил и, хромая, побежал по траве. Все остальные тоже закричали. Они вот-вот упадут. Хотя они налегали на педали изо всех сил, крутилось всего четыре пропеллера.

Конструкция неминуемо снижалась все быстрее и быстрее, и ее сносило прямо в сторону фонтана.

Первый пропеллер ударился об обелиск, оторвался и, крутясь, полетел в сторону бегунов. Еще один прокатился по траве и упал прямо к ногам Сайруса. Велосипеды с седоками гроздью рухнули к подножию статуй и затем сползли в воду. Наблюдатели невозмутимо продолжали строчить в своих папках.

— Сайрус, пойдем уже, — сказала Антигона. — Нам нужно найти кого-нибудь.

Положив руки Горация себе на плечи, они шагнули на траву.

Откуда-то из колоннады донесся резкий, громкий звук свистка.

— Газон! — завопил кто-то, и из здания показалась человеческая фигура, одним прыжком преодолевающая по две огромные ступеньки, на ходу ставя носки врозь таким образом, что могли позавидовать вышколенные солдаты на параде. Этот кто-то оказался человечком низкого роста в котелке и костюме, и с каждым вдохом он дул в свисток. В самом низу лестницы он перешел на бег, но не стал приближаться к ним по газону. Он двигался исключительно по тропинкам.

— Здравствуйте, — сказала Антигона, когда он наконец подошел. Она перебросила руку Горация повыше к своей шее. — Где тут госпиталь? Этому человеку срочно нужен врач.

Человек в котелке встал прямо перед ними, выпрямился, одернул пиджачок и еще раз засвистел.

— Вы, — пролепетал он, отдуваясь, — стоите на газоне.

Сайрус посмотрел на свои ноги. Они стояли в полуметре от края тропинки. Тогда он оглянулся на пропеллер, зарывшийся лопастями в торф рядом с ним, на весь бедлам у фонтана и группу бегунов вдалеке. И снова посмотрел на свистуна. Он оказался не взрослым мужчиной, как Сайрусу показалось на первый взгляд. Слишком уж молодой и прыщавый.

— Они все на газоне, а ты просто ребенок, — сказал Сайрус. — А теперь скажи, где тут госпиталь, или я вытопчу весь твой газон.

— Мне семнадцать, — отозвался юнец, — и любой контакт с газоном строго запрещен без наличия соответствующего разрешения для всех, за исключением садовников и овец.

Сайрус расхохотался, поправляя руку Горация на своем плече.

— Тебе не может быть семнадцать. Ты выглядишь на десять.

— Шестнадцать, — поправился мальчик. — И я могу написать на тебя официальную жалобу!

— Ну да, конечно, — поддел его Сайрус. — Зато я гораздо выше тебя.

— Прошу прощения! — Антигона, скрежеща зубами, злобно сверкала глазами на брата. Она была вся мокрая от пота. — Этого человека ранили из пистолета, и мы должны доставить его в больницу, или к врачу, или что у вас здесь еще есть.

— Прошу вас, сойдите с газона.

— Нет. — Сайрус упрямо затряс головой.

Антигона шагнула назад на тропинку, потянув Горация и Сайруса за собой.

Тут наконец мальчик посмотрел на обмякшее тело в их руках, и даже прыщи на его лице побледнели.

— Это же мистер Лоуни. Вы что, застрелили мистера Лоуни?

Антигона чуть не начала брызгать слюной от возмущения.

— Нет, мы не стреляли в него. Он вез нас сюда, и по дороге его ранили. — Она из последних сил выпрямилась, приподняла Горация и перехватила его, чтобы поудобнее было кричать. — Слышишь, ты, десятилетний клещ! Немедленно говори, где госпиталь!

— Мне пятнадцать, — уперся мальчик. — И не кричи. Все равно госпитальеры сейчас ушли. Все, кто сейчас не на испытаниях, находятся в Галерии. — Он надменно-пренебрежительно поджал губы. — Даже некоторые швейцары ушли со своих постов. Один преступник, Уильям Скелтон, объявил о двух своих учениках, и люди поговаривали, что они в самом деле приедут. Я в это не верю. Они должны быть абсолютно чокнутыми. Но они все равно уже опоздали.

Антигона быстро посмотрела на Сайруса, а затем опять на прыщавого мальчика.

— Насколько же они опоздали?

Мальчик повернулся, покосившись на башенные часы позади них.

— Ну, в любом случае, достаточно сильно. Они должны были пройти через одни из ворот и получить разрешение. Уже это само по себе отнимет пять минут, вряд ли охранники будут так любезны с ними, а к трем они должны появиться в Галерии. — И он посмотрел на Сайруса и Антигону. — По крайней мере, если другие швейцары не наврали. А они не всегда говорят правду. Во всяком случае, не мне.

— Хватай его за ноги! — выпалил Сайрус. — Скорее!

Мальчик глупо заморгал под своим котелком.

Антигона кивнула.

— Поспеши! Пожалуйста! Нам нельзя опаздывать!

Сайрус с Антигоной развернулись, черкнув ботинками Горация по гравию в сторону маленького швейцара. Мальчик неуверенно наклонился и взял Горация за лодыжки.

— Все в порядке? — Сайрус оглянулся через плечо. — Замечательно. Галерея в этом огромном здании?

— Галерия, — поправил мальчик. — И да. Вверх по главной лестнице.

Сайрус с Антигоной со всех ног понеслись к лестнице через газон, а Гораций безвольно болтался между ними.

— Ой! Эге-гей! Остановитесь! — завопил мальчик. — Я не могу найти свисток! Ой, моя шляпа! Шляпа свалилась! В траву! Моя шляпа в траве!

Сайрус не смог сдержать ухмылки и посмотрел на сестру. Пыхтя от усердия, Антигона тем не менее умудрилась картинно закатить глаза. Мальчик поспевал за ними, семеня на цыпочках. Когда они выбежали на тропинку и стали подниматься по лестнице, мальчик перестал кричать и возмущаться. Отдуваясь и пытаясь дышать ровно, Сайрус сконцентрировался на ступеньках. Они были высокие и частые, он бы легко преодолел ее вприпрыжку, если бы поднимался один. Он даже смог бы перескакивать через две сразу. Но только не сейчас, пытаясь подделаться под шаг сестры и таща на себе тело.

— Давай, — выдавила Антигона. — Мы сможем, Сай. Мы уже это делаем. У нас все получится.

Они поднялись наверх и понеслись бегом к двум гофрированным колоннам. Перед ними высились огромные деревянные двери. Они были даже выше, чем лучница в их мотеле.

— Вы что… — начал мальчик, задохнувшись от изумления. — Вы приехали… по водному пути? Он же запрещен. Перекрыт. Слишком опасно. — Он закашлялся. — Откройте дверцу.

— Что? — Не выпуская Горация, Сайрус потянулся вперед одной рукой и дернул за большое металлическое кольцо.

Ноги Горация рухнули на землю, и маленький швейцар протиснулся вперед, оттолкнув Сайруса в сторону. Он нажал какую-то кнопочку, и в огромной двери распахнулась вторая, поменьше.

— Вот дверца, — сказал мальчик, освободив им путь.

Прозвенел колокол, звук гулко отдавался от каменных стен.

— Бегите. Вам осталось пять ударов колокола. Следуйте за людьми. Я должен остаться тут.

Антигона, согнувшись, прошла в дверь, волоча за собой Горация. Сайрус последовал за ней. И тут они оба замерли на месте. Огромный коридор был переполнен людьми, и все обернулись в их сторону. Над толпой необъятными сводами поднимался потолок, расписанный фресками в виде карт. Кожа какой-то огромной рептилии была подвешена на одну из стен, огибала угол зала и скрывалась из поля зрения. В самом центре зала на каменном пьедестале высилась старая кожаная лодка.

Колокол снова прозвонил.

— Э… привет, — сказала Антигона. — Здесь нет доктора?

Толпа разделилась.

— Бегите! — закричал кто-то. — Скорее!

Сайрус и Антигона Смит, заляпанные кровью и сажей, потащили своего адвоката через толпу. Носки его ботинок пронзительно скребли по мраморному полу.

Шепот и бормотание усилились, и толпа сомкнулась за их спинами.

Колокол прозвонил еще раз.

— Сюда! — Мужской голос эхом отозвался от сводчатых стен. — Ко мне!

— Он лжет! — воскликнула какая-то женщина. — Сюда, ко мне!

Сайрус и Антигона остановились. Толпа плотно обступила их, кто-то толкал, кто-то тянул, кто-то тащил.

— Это что, Гораций?

— Он умер?

Опять колокольный звон.

Сайрус беспомощно заозирался на лица вокруг. Кто-то злился. Кто-то смеялся. Кто-то искренне переживал.

— Сай! Сюда! — Антигона по-бычьи наклонила голову и побежала напролом через толпу. Какая-то женщина вела ее к высоченной открытой двери. Они уже почти подбежали к ней, но толпа все не расступалась.

— Не звоните больше! — воскликнула Антигона. Ее голос эхом отскочил от расписных сводов, и толпа тут же притихла. — Мы здесь! Мы предстали перед… Или предъявили себя… Да какая разница! Мы уже здесь! И нам нужен врач!

Колокол снова зазвонил, и эхо медленно потонуло в тишине.

— Эй? — произнесла Антигона, вертя головой по сторонам. — Можно нам врача? Нашего адвоката ранили.

— Новообращенные, приблизьтесь! — В голосе слышались раскаты плохо скрываемого раздражения.

Толпа разошлась по краям огромного зала, и Сайрус, поудобнее обхватив Горация, пошел вперед.

— Нет! — одернула его Антигона. — Только после того, как нам приведут врача! Он же истек кровью!

Из толпы показались две бледные женщины средних лет в белых одеяниях. Они двигались быстро и слегка нервно. Приняв Горация из рук детей, они осторожно положили его на пол, и одна стала щупать его пульс.

Разминая пальцами уставшее плечо, Антигона кивнула брату, и они неспешно двинулись в начало зала. Сайрус обводил взглядом толпу. Беловолосые мужчины в куртках-сафари смотрели на него во все глаза. Группа девочек постарше, обутых в высокие сапоги для верховой езды, презрительно и холодно улыбалась им. За ними виднелись накрахмаленные монашеские клобуки. Брат с сестрой продолжали прокладывать свой путь в толпе и миновали группку подтянутых, мокрых от пота ребят в таких же белых шортах и футболках, как у бегунов на лужайке. Все они стояли, скрестив руки, и у каждого на груди виднелся небольшой узор в виде черного средневекового кораблика. Неподалеку от них, перешептываясь и хихикая, стояли румяные девчушки с хвостиками, одетые в форму наподобие школьной. Вместо черного корабля, их форму украшала вышивка в виде змейки, хватающей себя за хвост. Женщины и мужчины в штанах-милитари и индийских бриджах для верховой езды хмуро посмотрели на них и посторонились. Сайрус невольно поежился и потянулся к своей шее. За наездниками расступились монахи в сандалиях и коричневых рясах с плетеными поясами. Сайрус с трудом оторвал взгляд от внимательных глаз в толпе и оглядел зал.

Чешуйчатые, как рыбы, разноцветные колонны поддерживали гигантские балконы-мезонины, заполненные людьми. Потоки золотистого света лились через огромные окна. Дальняя стена впереди пестрела калейдоскопом огромных портретов. На них мужчины и женщины всех возрастов и типажей стояли рядом с диковинными чудищами, горными цепями, сверкающими пляжами и необъятными стенами. Картины в самом верху, под потолком, были простыми и безыскусными. Холсты внизу становились более затейливыми, в соответствии со средневековым стилем расцвеченными изображениями красных мантий, драконов и фантастических морских гадов. Чем дальше вниз, тем чаще манеры живописи и стили сменяли друг друга, опускаясь к единственному портрету, скорее абстракции: лицу мальчика, выполненному широкими, щедрыми мазками в красно-черных оттенках. Этот же мальчик сидел перед ними за эбонитовым столом. Покрытое веснушками лицо с резкими, будто высеченными чертами под диковинной багряно-рыжей шевелюрой. Свободно ниспадающая льняная рубаха была расстегнута у шеи, выставляя тяжелую серебряную цепь. Его плечи были красиво задрапированы красной тканью, а на столе перед ним громоздился огромный раскрытый фолиант.

По одну сторону стола за кафедрой, сложив руки за спиной, стоял высокий темнокожий мужчина. Его голова была гладко выбрита, а крупная, волевая челюсть заканчивалась заостренной бородкой. Взгляд непроницаемых, угольно-черных глаз был цепок и пронзителен. По другую сторону стола на низком пьедестале стоял вытянутый деревянный ящик. В нем, мирно закрыв глаза и скрестив татуированные руки на груди, вечным сном спал Уильям Скелтон. На белой как бумага коже виднелись следы ожогов.

— Сайрус, — всхлипнула Антигона. — Сайрус…

— Тсссс, — шикнул на нее Сайрус. — Я все вижу.

— Назовитесь, — строго окликнул их бородатый человек. Он говорил с сильным британским акцентом.

Антигона кашлянула и прочистила горло.

— Я — Антигона Элизабет Смит, а это мой брат — Сайрус Лоуренс Смит.

— Привет, — пискнул Сайрус.

— Вы двое предстали здесь как наследники Уильяма Сайруса Скелтона?

Сайрус растерянно моргнул. Уильям Сайрус?..

— Чего? — переспросил он.

Антигона изо всех сил пихнула его локтем.

— Да, именно так, — ответила она. — И мы его ученики, помощники или как это называется.

Из толпы показался худой мужчина с небольшими, словно углем подрисованными усиками, в щеголеватом кремовом костюме и голубом галстуке селедкой. Он улыбнулся Сайрусу и Антигоне, а затем повернулся к суровому бородачу.

— Орден оспаривает это заявление. Поскольку мой коллега, Джон Гораций Лоуни ранен, нет Хранителя, способного подтвердить личности детей. Без этого подтверждения их нельзя считать новообращенными и действительными наследниками Скелтона.

Бородач обернулся на мальчика за столом. Тот не оторвал взгляда от книги перед ним и лишь слегка кивнул.

— Не желает ли какой-нибудь Хранитель выступить новым свидетелем? — И темнокожий человек обвел взглядом толпу.

Худой мужчина в щегольском костюме подмигнул Сайрусу.

— Секундочку, — вмешался Сайрус. — А мы что, не можем подождать, пока наш адвокат придет в себя?

— Вы могли попросить об отсрочке в порядке исключения. — И щеголь улыбнулся. — Но вы этого не сделали. Вы явились сюда и объявили себя наследниками.

— Поскольку свидетелей не нашлось… — начал было бородач.

— Не торопись, Руперт Гривз! — И из толпы вышла старушка в куртке-сафари, перехваченной поясом. — Элеанор Элизабет Элдридж встанет за этих детей. Я видела, как они появились на этот свет, и я наблюдала, как они растут.

Сайрус задохнулся от неожиданности.

— Миссис Элдридж? — удивилась Антигона. — Что вы здесь делаете?

— Личности установлены, — объявил человек по имени Руперт Гривз. Миссис Элдридж кивнула и отступила в толпу.

Ошарашенный и смущенный, Сайрус смотрел, как она уходит. Потом из толпы поспешно выбежал древний плешивый старик, по дороге кивнув мальчику за столом.

— Возможно, — начал он, по-старчески кивая головой, — я еще припоминаю дни, когда Уильям Скелтон был отлучен от Ордена по причине обвинения в грабежах, убийствах и других ужасающих нарушениях. Он был преступником, лишенным права приводить в наш Орден Учеников.

Мальчик даже не глянул в его сторону. Руперт Гривз откашлялся.

— Возможно, я должен напомнить вам, Грегори, что Коричневые Рясы и Брендониты не имеют полномочий исключать кого-либо из Ордена согласно собственным заявлениям. Все ваши обвинения были отклонены.

— Но наши свидетельства, — не унимался монах. — У нас есть столько свидетельств.

— Видения, спектральные показания и сны не считаются допустимыми свидетельствами, — отрезал Руперт. — И вы это знаете. А теперь посторонитесь.

Фыркнув, монах развернулся и ушел прочь, выразительно посмотрев на Сайруса.

Худой мужчина в кремовом костюме выскочил вперед. Он уже почти стоял у стола.

— Орден хочет применить Особый закон.

Бородач поморщился.

— На каких основаниях, Сесил?

Адвокат, улыбаясь, повернулся к толпе:

— Эти дети стоят перед вами, надеясь стать Учениками в Ордене и наследниками одного из самых отъявленных преступников, которые когда-либо появлялись в этом обществе. Да, его так и не удалось исключить из Ордена, но все его нарушения были записаны. Если общество желает забрать наследство Скелтона целиком, это станет не несправедливостью, а лишь малейшим шагом в сторону исправления ошибок.

Толпа согласно зашумела, и щеголь повернулся к Сайрусу, пристально посмотрев ему в глаза.

— Кроме того, — заявил он, — двадцать один год назад, их отец, Лоуренс Смит, вышел из Ордена по собственному желанию. Дети преступника, наследники преступника? Хотел бы я знать, насколько эти двое будут способны проникнуться нашими взглядами и уважением к нашим законам. Хотел бы я знать, зачем они вообще здесь нужны.

Он снова подмигнул Сайрусу и повернулся к бородачу.

— Их наследование было письменно зарегистрировано за какие-то жалкие минуты до смерти мистера Скелтона, что по меньшей мере подозрительно, и их семья уже обладает сомнительной историей взаимоотношений с нашим Орденом. По сути, они будут единственными живыми членами Ордена, у которых есть известный предок, заключенный в Могильниках. В любом случае Особый закон в том виде, в каком он применялся в деле Эрхарт в тысяча девятьсот тридцать втором году, выглядит вполне оправданным требованием общества перед тем, как допустить подобное право наследования.

Руперт Гривз задумчиво почесал острую бороду и посмотрел своими черными глазами на Сайруса и Антигону.

— Будут ли какие-нибудь возражения? — спросил он.

Сайрус повернулся к сестре. Она нахмурилась и, похоже, была так же смущена, как и он сам. Снова повернувшись к бородачу, он растерянно пожал плечами. У него болели руки и кружилась голова.

— Если честно, я вообще не понимаю, что здесь происходит. Но этот тип какой-то скользкий.

— Наш адвокат… — Антигона оглянулась через плечо. Гораций исчез.

— Если позволите заявить, — продолжил между тем щеголь, — Орден желает предложить обязательное достижение звания Исследователя для вступления в право наследования и…

Мальчик за столом отрицательно покачал головой. По толпе пробежал шепоток, люди сзади начали привставать на цыпочки, чтобы увидеть то, что творилось у стола.

— В таком случае Орден хотел бы предложить обязательное достижение звания Путешественника и успешное…

Мальчик снова покачал головой.

— Общество не желает потребовать от них вступления в звание Путешественника? — И голос щеголя нервно подскочил. Толпа ждала в молчании. Руперт Гривз тоже ждал. Сайрус и Антигона ждали, понятия не имея, чего они ждут.

Мальчик за столом поджал губы. Впервые за все это время он посмотрел сначала на Сайруса, затем на Антигону. Потом кивнул и снова устало опустил взгляд.

Зал зашумел.

— Запечатайте записи! — прогремел Руперт. — Наследство Уильяма Скелтона, Хранителя в Ордене Брендона, объявляется временно неприкосновенным!

Из толпы вышли двое мужчин и закрыли гроб с телом Скелтона.

— Последний довод! — воскликнул щеголь, и толпа снова затихла. Мальчик отвлекся от своего огромного фолианта, в котором что-то записывал. — В соответствии с записями мистера Лоуни об Учениках Ордена произнесенная клятва представляет собой латинскую вариацию, последний раз использованную на этом континенте в тысяча девятьсот четырнадцатом году. Орден хотел бы надеяться, что запросы, предъявляемые к Ученикам, будут соответствовать самой данной ими клятве. Пусть требования к достижению звания Путешественника будут установлены в соответствии со стандартами того года.

В толпе раздались удивленные восклицания и затем дружный смех.

— Это уже просто смешно. — Руперт Гривз покачал головой. — Даже для тебя, Сесил.

Все глаза дружно обратились к мальчику за столом. Он равнодушно пожал плечами, кивнул, черкнул что-то в своей книге и встал. Затем отвернулся и направился к небольшой двери в стене позади него.

Сайрус стоял, окруженный гамом голосов, и смотрел, как уходит странный мальчик. Он был очень голоден, весь заляпан кровью Горация, у него болело горло после вчерашнего дыма и ноги ужасно ныли. Вот и все, что он мог точно сказать. И он понятия не имел, что сейчас творится вокруг.

— Сай, — сказала Антигона. — Кажется, это было не очень хорошо.

Сайрус едва успел открыть рот, как между ними вклинился давешний щеголь, звонко хлопнул своей папкой с бумагами, улыбнулся и громко поскреб усы длинным узловатым пальцем.

— Детки, — кивнув, обратился он, — было очень приятно познакомиться с вами. Меня зовут Сесил Родес, и да, это было не очень хорошо. По крайней мере, уж точно не для вас.

Сайрус злобно сверкнул на него глазами. Вблизи щеголь был похож на гадкого усатого кролика.

— Вы мне не нравитесь, — прямо сказал он. — И не думаю, что когда-нибудь понравитесь.

— Ха-ха, — парировал тот. — Как забавно!

Бородатый человек постучал по кафедре.

— Родес, отойди. Новообращенные! — Его зычный голос наполнил весь зал и отразился от сводчатого потолка. — Подойдите к Книге и положите руки на стол.

Оглянувшись на толпу, Сайрус осторожно вышел вперед. Большинство людей улыбалось. Но не все эти улыбки были добрыми и открытыми. Ухмылки. Хихиканье. Противный шепоток. Он уже через это проходил. Что-то похожее он испытывал, когда уснул во время урока так крепко, что пускал слюни, и в этот момент его вызвали к доске.

Антигона уже стояла перед книгой, прислонив ладони к столу, и внимательно изучала содержание страниц. Сайрус сжал кулаки и уперся костяшками в гладкое, отполированное дерево.

Руперт Гривз вышел из-за кафедры и встал по другую сторону стола, глядя на них с высоты своего огромного роста.

— На колени.

Антигона послушно плюхнулась вниз. Сайрус аккуратно коснулся коленями холодного камня.

Гривз откашлялся.

— Отрекаетесь ли вы от зла и всех порочных сил в этом и других мирах?

Сайрус посмотрел на сестру.

— Да? — тихо спросили они.

Гривз наклонился к ним через стол.

— Да, я отрекаюсь от них, — быстро шепнул он.

— Да, я отрекаюсь от них, — хором сказали они.

— Отрекаетесь ли вы от всех темных знаний и злых чар, способных причинить вред телу и разрушить душу?

— Да, я отрекаюсь от них, — проговорила Антигона.

— Да, — сказал Сайрус. — Ой, то есть да, я отрекаюсь от них.

— Отрекаетесь ли вы от всех ужасных чар, демонических козней и темных связей с мертвыми?

— Да, я отрекаюсь от них. — Сайрус улыбнулся сестре. В этот раз он успел первым. Отчего они так переживают, что он сделает что-то подобное? Темные связи с мертвыми? Как можно вообще пытаться сотворить что-то в таком духе?

И тут вдруг он ощутил безумную тяжесть на своей шее. Его улыбка тут же поблекла. В зале как будто стало холодно. Он постарался дышать размеренно, но страх одним резким броском сдавил ему грудь.

— Клянетесь ли вы ступать по миру, обуздывая все дикое? Когда Вселенная начнет нашептывать вам свои секреты, сохраните ли вы их в тайне? Станете ли вы защищать слабых и встретите ли собственный конец достойно, лицом к лицу?

Сайрус нервно сглотнул.

— Да, — выдавил он.

— Я клянусь, — поддержала Антигона.

— Способны ли вы почитать и объединять в себе силу небес, свет солнца, сияние луны, блеск огня, скорость молнии, стремительность ветра, твердость земли, стойкость камня? — И Гривз снова наклонился к ним. — Я буду почитать и объединять, — подсказал он.

— Я буду почитать и объединять, — сказали они.

Руперт Гривз посмотрел в толпу.

— Согласны ли присутствующие принять новообращенных в качестве брата и сестры Брендона?

Раздались смешки и чье-то недовольное бормотание. Но хор громких голосов откликнулся:

— Мы принимаем их!

Руперт Гривз кивнул Антигоне и Сайрусу, и они быстро поднялись на ноги. Перегнувшись через стол, Гривз крепко взял их за плечи. Он снова заговорил, и взгляд его темных глаз встретился со взглядом Сайруса. Его голос смягчился.

— Да минует вас яд, пожар и потоп, рукотворные раны, предательство, ярость морей, гнев гор и людское вероломство. Будьте силой Ордена, и Орден станет силой для вас.

Он повернулся к Антигоне:

— Мисс Антигона Смит, Ученица в Ордене Брендона, мои поздравления. Пожалуйста, распишитесь в книге.

Гривз взял старое, изломанное перо, окунул его в чернила и подал Антигоне. Затем он развернул кипу старых, запыленных страниц, нашел подходящее место и ткнул в него пальцем.

Сайрус смотрел, как сестра пишет свое имя текучими, пачкающими чернилами, а затем Гривз забрал у нее перо и замарал ее подпись. Его борода качнулась вверх, и он снова посмотрел Сайрусу в глаза. Перо окунулось в чернила.

— Мистер Сайрус Смит, Ученик в Ордене Брендона, мои поздравления. Пожалуйста, поставьте свою подпись рядом с подписью сестры.

В то время как толпа позади понемногу рассеивалась, Сайрус склонился над книгой, и ему навстречу пахнул аромат старой кожи и книжной пыли. Страницы были уже не просто пожелтевшими, они состарились до коричневого цвета. Он подписывался под длинной колонкой из имен, и его почерк выглядел гораздо хуже, чем у всех его предшественников. Закусив губу, он попытался накарябать свое имя как можно более аккуратно, но линии раздувались и расплывались под его рукой. Когда он дописал «Лоуренс», то едва дышал. И в довершение всего, он забыл «и» в «Смит». Смт.

Гривз стал искать ручку.

— Не надо! — буркнул Сайрус. — Еще секундочку.

Целая буква уже никак не влезала, но он пририсовал огромную точку, скорее даже каплю чернил. Выпрямившись, он полюбовался на дело своих рук.

Улыбаясь, Руперт достал ручку и замарал роспись Сайруса.

— А теперь пойдем. Я покажу вам жилье для Учеников. — Закрыв книгу, он поднял взгляд. Перед ним стоял худой щеголь, протиснувшийся за Сайрусом.

— Полигон, — сказал Сесил Родес, мерзко хихикнул и вдруг стал серьезным. — Покажите им Полигон, мистер Гривз. Ведь мы решили применять стандарты тысяча девятьсот четырнадцатого года. Не стоит отказываться от них так поспешно. — И, засмеявшись, он быстренько убрался прочь.

Антигона презрительно фыркнула.

— Он мне очень не нравится.

— Да кому есть до него дело? — Сайрус посмотрел на Гривза снизу вверх. — Вы знаете, мы в кошмарной переделке. Гораций сказал, что, когда мы станем членами Ордена, нам помогут. Скелтона убил субъект по имени Макси, и он же сжег дотла наш мотель. Потом он похитил нашего брата Дэна. Он преследовал нас по пути сюда, и возможно, это он ранил Горация. А может быть, кто-то из его сообщников.

— Макси? — Руперт сжал зубы. Его глаза злобно сузились. — Зачем чудовищу вроде Макси гоняться за парой детей?

— Лучше спросите это у него, — ответил Сайрус.

Руперт покачал головой и вздохнул.

— А вы ведь привели за собой неприятности, не так ли? Максимилиан не станет нападать на члена Ордена без веской причины. Мы слишком большая угроза для него.

Он посмотрел на Антигону, на гроб Скелтона и затем впился взглядом своих пронзительных глаз в Сайруса.

— Наверное, у вас есть что-то, что нужно его хозяину.

— Его хозяину? — переспросила Антигона. — О каком еще хозяине идет речь?

— О таком, который способен управлять выродком вроде Макси. — Руперт медленно вздохнул и расправил свои необъятные плечи. — Он зовет себя Доктор Феникс, — тихо сказал он. — А иногда мистер Пепел. Он родом из ваших ночных кошмаров, не больше и не меньше. Если Макси похитил вашего брата, тогда он уже у Феникса. Мне очень жаль.

Сайрус украдкой посмотрел на сестру. Антигона взъерошила волосы и скрестила трясущиеся руки.

— Вы сможете… сделать что-нибудь?

Руперт встал между ними. У гигантских дверей все еще ошивалось несколько человек. Неподалеку стояла старушка в сафари-куртке. Руперт залихватски свистнул.

— Элеонор Элдридж! — зычно крикнул он. — Могу я попросить вас о помощи?

Сайрус наблюдал, как она приближается, стараясь не смотреть бородачу в глаза. Подойдя поближе, она принялась безостановочно болтать.

— Руперт Гривз, — сказала она, — мне плевать, насколько взрослым ты себя считаешь и кем ты теперь зовешься или что ты имеешь право с меня требовать. Я помню тебя еще робким, как опоссум, и бестолковым, как молодой жираф. Я отказалась от этих двух неблагодарных. Я умыла руки и отряхнула пепел со своих стоп. Я бы даже не завязала им шнурки, окажись они без рук. Я не стану им помогать.

Руперт едва сдерживал улыбку.

— Кое-что переменилось. Мне нужно, чтобы вы показали им Полигон, миссис Э. Для меня.

Он повернулся к Сайрусу и Антигоне и некоторое время смотрел на них, не мигая и тихо дыша. Сайрус скорчился под его взглядом, едва удерживаясь от того, чтобы не схватиться ладонями за шею. Лицо огромного человека выглядело обеспокоенно, глаза искали что-то. Наконец он заговорил низким от волнения голосом.

— Сегодня вы стали мне братом и сестрой. Ваш кровный брат для меня теперь как родной, и я сделаю для него все, на что способен. Хотел бы я пообещать вам хоть что-нибудь, но не могу. Только не когда дело касается Макси и Феникса. А теперь я постараюсь увидеть все, что можно увидеть, и услышать все, что можно услышать. И когда я разузнаю больше, мы поговорим снова. Скоро. — И он улыбнулся одними губами. — Мне нужно поговорить с представителями Ордена, объявленными вне закона.

Развернувшись, он направился к дверям, и звук его шагов эхом отдавался от сводчатых стен.

— Слушайтесь миссис Э! — крикнул он напоследок и скрылся за порогом.