Зуб дракона

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ КОНЕЦ

Раздался свист. Со всех сторон сбежались швейцары и носильщики. В беспорядке смешались борцы и бегуны в белой униформе. А черная фигура между тем не спеша двинулась по газону. Она — хотя на самом деле это был он — не пыталась бежать, а спокойно, хладнокровно шагала вперед. К Сайрусу и Антигоне.

Антигона прищурилась, пытаясь разглядеть лицо в отдалении.

— Кто это?

Сайрус схватил ее за руки и потащил назад к лестнице. Он видел гораздо лучше. Он сразу узнал этот невысокий, ладный силуэт, ореол растрепанных волос, тонкие, почти изящные конечности, обтянутые черной тканью комбинезона, и разглядел широкий, нагруженный оружием пояс на нем.

— Макси! — только и выдохнул он.

Колокольный звон взбаламутил воздух, и все двери во дворе распахнулись. Макси небрежно, словно играючи вытянул из-за пояса два пистолета и полностью разрядил их, ни на секунду не сбавляя шага. Кто-то в толпе рухнул как подкошенный, лицом вниз, и остальные испуганно отступили. Он выбросил пистолеты в траву и достал другие, страшных монстров с четырьмя стволами — те, что стреляют белыми метеорами, те, что жгут мотели.

Вокруг закричали. Раздались хлопки закрываемых дверей.

— Наверх, Тигс! — выпалил Сайрус. — Давай, давай!

Ему не пришлось упрашивать. Антигона уже карабкалась вверх по лестнице, цепляясь руками и ногами и прячась под толстыми поручнями. Во внутреннем дворе взрослые, дети и швейцары достали свое оружие и начали отстреливаться. Сайрус выглянул из-за поручней и заметил, как вьющееся спиралью белое пламя поразило сначала один, потом другой воздушный шар. Под вопли людей обрушивались корзины.

Макси рассмеялся и нацелил оба пистолета на главное здание. Одна, две, три крутящиеся белые сферы метеорами ударились о ступеньки лестницы, отрикошетив к двери. Из пламени выпрыгнула высокая фигура, прокатилась по лестнице и вскочила на ноги — Руперт Гривз. В руках он держал чудовищное ружье длиннее собственного роста, похожее на деревянный мушкет с массивным черным барабаном над курком.

— Максимилиан! — взревел Руперт. — Дерись как мужчина!

Сайрус вытянулся и огляделся.

Макси уже стоял в пятидесяти метрах от лестницы, поигрывая пистолетами.

— У нас сегодня что, охота на слонов, монсеньор Гривз? Сонм Архангелов, которых мне уже пришлось вогнать в землю, плачет по вам.

Вместо ответа Гривз поднял свое огромное ружье. Не переставая смеяться, Макси слегка пригнулся и зигзагами побежал к лестнице. Раздался выстрел, больше похожий на взрыв, и в воздух поднялся фонтан из дерна и комков земли. Затем еще один, и еще один, и еще два раза грохотнули снаряды в воздухе. И еще раз, после чего Макси опрокинуло взрывом.

Хихикая, кашляя и чихая, словно малыш, которого щекочет мама, он поднялся на ноги. Руперт прицеливался на бегу. Ему навстречу спиралями полетела пара метеоров.

— Сайрус! — воскликнула Антигона, не поднимаясь с четверенек. — Куда нам бежать?

В коридоре было полно дверей, но Сайрус не знал, есть ли в комнатах другие выходы. Окна. Им придется прыгать очертя голову и надеяться на лучшее. Он быстро оглянулся на двор, где Руперт совершал головокружительный кульбит, уходя от стены белого огня, которая почти лизала его подошвы. Он снова поднял огромное ружье. За ним, едва заметная в клубах дыма, из разбитого окна выпрыгнула фигура поменьше. Отскок, перекат, и она побежала к краю двора.

— В комнату! — крикнул Сайрус, ползком пробираясь вперед.

Слоновье ружье снова выстрелило, но он не стал больше смотреть.

Внутри Сайрус вскочил на ноги, рванул дверь с петель и попытался стулом заблокировать ручку замка. Ничего не вышло.

Антигона уже стояла у окна, выглядывая наружу и вниз.

— Здесь дерево, достаточно близко, если бы мы оба были белками и окно открывалось пошире. Высоковато, Сай, да и земля выглядит не очень приветливо. Не думаю, что стоит прыгать.

Сайрус бросил стул и побежал к окну. Отодвинув Антигону в сторону, он вскочил на стол и стал отчаянно ударять ногой оконные петли. Ботинки не подвели. Алюминий прогнулся, деформировался и треснул. В конце концов окно широко распахнулось, створки ударились о стену и отвалились, беспомощно свисая вниз.

Антигона оказалась права. Прыжок вниз был их единственным шансом, притом достаточно призрачным и ненадежным.

— Тигс, ты первая, — решил он. — Постарайся покатиться, когда приземлишься.

Дверь в комнату резко распахнулась, и Сайрус развернулся со стулом в руках, сам не зная, что будет им делать.

Тяжело, но ровно дыша, Нолан закрыл за собой дверь. Его голые руки и белая майка были все в пыли. Глаза смотрели пусто и без выражения. Голос был неожиданно спокоен и суров.

— Макси поднимается вверх по лестнице. Элдридж погибла. Гривз горит. Вы должны прыгать.

Стена содрогнулась, и дверь за ним, сорвав с петель, обвили и поглотили языки белого пламени. Нолана вместе с дверью швырнуло в сторону волной раскаленного воздуха.

Под хруст горящих томов и учебников латыни в комнату шагнул Макси.

Антигона бросилась к окну, но Сайрус дернул ее к себе, на пол, потому что Макси снова начал стрелять. Иссушающий магнезиевый шар, крутясь, вылетел из окна прямо в дерево и взорвался где-то в ветвях.

— Никакого окна в этот раз, — почти игриво сказал Макси, облизнув свои жутковатые сточенные зубы. — Ни за что, ma cherie. Mi florita.

Из-за двери выскочил Нолан и встал между ними. Он шагнул вперед холодно и твердо, загородив собой Сайруса и Антигону.

Вся его запачканная кожа была покрыта напряженными венами, и под взъерошенным затылком из шеи торчал осколок стекла.

— Детки, — проворковал Макси. — У вас есть одна штучка, которую вы очень хотите отдать мне.

По комнате просвистела пуля, и с потолка осыпалась штукатурка. Щедро высыпав через плечо рой белых метеоров, Макси отошел в сторону и оперся спиной о почерневшую стену. Антигона впилась пальцами в руку Сайруса. Она потянула его вверх, и они вместе встали.

— Если вы не отдадите мне ее добровольно, — с напускным равнодушием Макси пожал плечами и продемонстрировал свои зубы, — то случится очень много смертей. Ваш братик, мамочка и, конечно же, вы двое. — Он махнул пистолетом на Нолана. — И этот тоже.

Нолан шагнул к нему. Его голос звучал тихо и спокойно.

— Дерись со мной, Максимилиан. Ты всегда считал, что не можешь умереть? Попробуй, подерись со мной.

Он сжал кулаки. Сайрус заметил слабый отблеск ключей в его правой руке. Между костяшками пальцев чернел зуб дракона.

— Ага… — Макси озадаченно поднял брови, откинул назад волосы и улыбнулся еще шире.

Сайрус смотрел то на его сточенные зубы, то на толстый шрам, кольцом окружающий его шею.

— Ты же змееныш, Никалес, — сказал он. — Самый старый и самый проклятый среди всех воров. Что ж, я избавлю тебя от твоего проклятия.

Не глядя, он просунул руку с пистолетом за дверь, согнул ее и послал очередь из метеоров куда-то вдаль по коридору. Послышались крики. Вопли боли.

Затем он не спеша вытянул длинный, тонкий нож из-за спины.

Нолан сделал еще шаг вперед, собранный, как змея перед броском.

— Я могу убить тебя, Макси. Я стану тем, кто выдернет жизнь из твоего тела, и это окажется так же легко, как сорвать переспелый, изъеденный червяками фрукт.

— Да неужели? — изумился Макси. — Ты что, сильнее Господа Бога, маленький вор?

Нолан бросился к нему. Обгорелые клочки учебника латыни взметнулись вверх и засверкали в воздухе.

Сайрус видел, как Нолан напарывается на кинжал Макси. Он видел, как пистолет Макси поднялся и как рванулся вперед кулак Нолана с зажатым в нем зубом. Пистолет выстрелил слишком рано. Почти скрывшись в клубах пламени, Нолан отлетел в сторону и ударился о стену.

Порыв горячего воздуха прижал Сайруса к земле, за ним закашлялась Антигона. Обожженный, с дымящимися волосами Сайрус кинулся к Нолану. Ключи свисали с его изломанной, повисшей руки, а майка сгорела вместе с кожей на груди и животе.

Макси снова выстрелил в коридор и направился к ним через развалины и осколки.

— Сай!

Сайрус слышал, как за его спиной шагает Макси и пригнулся еще ниже, пытаясь скрыть, что он делает.

Кольцо от ключей было надето на палец Нолана, его сломало и вдавило. Трясясь, как в лихорадке, закусив зубы и прижав ногой запястье Нолана к полу, Сайрус тянул изо всех сил. Костяшка отскочила, и кольцо наконец соскользнуло.

— Отдай их мне. — Макси дернул Сайруса, как куклу, и жестко схватил своей горячей ладонью его за горло, передавливая вены, вгрызаясь ногтями в кожу и плоть. Сайрус попытался изогнуться и вдохнуть, затем услышал, как закричала Антигона, а потом почувствовал, как вдруг стала увеличиваться Патрисия.

Серебряная змея, за секунду ставшая толщиной с его руку, сделала бросок прямо в лицо Макси. Макси изумленно отпустил Сайруса, повалился назад, но успел отразить первый удар. Змея, продолжая увеличиваться в размерах, соскользнула с шеи Сайруса на пол и поползла к Макси. Ростом она уже была ему по грудь и шипела, как монструозная серебристая кобра. Ее изумрудные глаза сверкали гневом. Макси поднял пистолет и выстрелил в нее, но Патрисия кинулась навстречу ему и заглотила метеор.

Ее толстое тело раздулось и засветилось оранжевым, а затем из ее пасти вырвался сноп пламени прямо на руку Макси.

Сердце Сайруса вот-вот готово было выскочить из груди. Он зажал зуб в кулаке. Селам. «Убей меня». Он уже знал, что нужно делать. Пистолет Макси валялся на полу, а сам Макси стоял, упираясь спиной в стену. Одной рукой он держал Патрисию за горло, а она, шипя и плюясь, клыками пыталась зацепить его запястье. Другой рукой он заносил кинжал для удара.

Почувствовав, что мускулы подобрались от полученного адреналина, Сайрус бросился вперед с поднятым кулаком, сосредоточившись на виске Макси. Тот удивленно повернул к нему голову. Сайрус увидел, как нож рассекает воздух. Но не почувствовал, как лезвие касается его головы и слегка режет ухо. Он не услышал сам себя, когда закричал.

Захрустела чья-то кость.

Леденящая, пронизывающая дрожь пробежала вверх по руке Сайруса и больно отдалась в черепе. Он отполз в сторону и сел прямо на пол среди клубов дыма. Патрисия, у которой голова была уже размером с футбольный мяч, тихонько подползла к нему и медленно и осторожно обвила своим огромным телом его талию. Она быстро уменьшалась.

Макси все еще стоял, опершись на стену, безвольно свесив руки вдоль туловища. Ключи и брелоки свисали с зуба, который теперь торчал из его головы, и стали, звякая, тереться о его щеку, когда Макси начал сползать. Его глаза уже не были такими удивленными, как тогда, когда он перевел их на Сайруса.

Он улыбнулся в последний раз.

— Merci… — едва слышно прошелестел он.

Сайрус с трудом поднялся на ноги. Патрисия тем временем уменьшилась до размеров ремня и нашла свой хвост.

— Где Дэн? — воскликнул Сайрус. — Где мой брат?

Позвякивая ключами, Макси начал заваливаться.

Сайрус поймал его. Чудовищный человек оказался легким как пушинка. Перевернув его на спину, мальчик искал ответ в пустых глазах, которые наблюдали вековую резню, зверства и пламя революций и были способны вселять ужас в сердца королей, вождей и людских толп. Теперь они остекленели и потухли — все их страшные секреты исчезли — и стали похожи на пластмассовые глаза какой-то большой и очень неудачной, страшной куклы. Скривившись, Сайрус вытащил драконий зуб из черепа конкистадора, не обращая внимания на хлещущую кровь, и быстро сунул в карман брюк.

Антигона рухнула на колени у еще дымящегося тела Нолана. Он лежал, закрыв глаза, и иногда казалось, что он тихонько дышит. Длинный нож торчал прямо из его груди.

— Он жив? — спросил Сайрус.

Антигона кивнула.

— Пока да.

В комнату со своим огромным ружьем наперевес вихрем ворвался Руперт Гривз. То, что раньше было его курткой, свисало драными клоками, а остатки еще догорали и дымились. Его лоб и подбородок были покрыты ожогами, половина бороды сгорела.

Опустив ружье, он подошел к мертвому Макси и осторожно потыкал его носком ботинка, а затем присел проверить пульс. Затем внимательно уставился на истекающую кровью рану у Макси в голове и перепроверил пульс.

— Себастьян Де Бенальказар, — тихо проговорил он. — Максимилиан Робеспьер. Тебя уже вешали, расстреливали, резали, пропускали под килем корабля, отправляли на гильотину. Но теперь ты мертв.

Руперт перевел тяжелый взгляд на Сайруса и предостерегающе поднял длинный палец.

— Сайрус Смит, я оставляю тебе последний шанс рассказать правду о том, что ты натворил и что ты носишь с собой. Решай, нужен ли я тебе как друг и союзник.

Нолан что-то простонал.

— Простите, — сказал Сайрус. — Я собирался рассказать вам сегодня. Честное слово. Антигона даже заставила меня пообещать.

Он вытянул ключи из кармана и поднял вверх липкий от крови зуб. Затем он надел связку на палец и снял тоненькую Патрисию со своей талии.

Глаза Руперта удивленно раскрылись.

— Да еще и патрик?

Сайрус кивнул.

— Скелтон подарил ее мне. На самом деле это они с Ноланом по-настоящему дрались с ним, а не мы. Я только один раз ударил его.

Гривз молча смотрел, как Сайрус вытирает зуб о штаны и защелкивает футляр. Патрисия обвилась вокруг его запястья. Руперт удивленно моргнул, когда она закусила хвост и исчезла.

— Теперь вы все знаете, — сказал Сайрус.

Руперт тяжело вздохнул.

— А еще я знаю, что во всех поместьях Ордена, в берлоге каждого уважающего себя злодея, в логовах некромантов, от секретных аллей Нового Орлеана до темных переулков ведьминских врачевателей в Сьерра-Леоне, мужчины и женщины услышат о том, что Макси Робес погиб. И услышат имя Сайруса Смита, Ученика из Эштауна, и узнают, что Клинок Жнеца в его руках.

Он посмотрел Сайрусу в глаза. Его голос был тихим, но дрожал от гнева.

— Они узнают, что бессмертный может быть убит. И что мертвый может быть оживлен. Сайрус, я не могу уберечь тебя от судьбы, но я обязан защитить Эштаун. Отдай мне зуб.

Сайрус сглотнул и глянул на ключи в своей руке. Затем он пристально посмотрел Руперту в глаза и покачал головой.

— Скелтон сказал мне не отдавать его. Никому и никогда.

— Руп? — Испуганный, напряженный голос донесся из-за двери. — У вас тут все в порядке?

Из-за угла высунулась голова.

— Секунду! — крикнул Руперт, не сводя взгляда с глаз Сайруса. Голова скрылась.

— Они его сделали! — раздался крик. — Макси убит!

— Сайрус, — тихо проговорил Руперт. — Это слишком опасно.

Снаружи стал нарастать шепот толпы, затем раздались более смелые голоса, и из-за двери выглянули сразу три головы.

— Вон! — рявкнул Руперт, и они тут же скрылись.

— Послушайте, эм, мистер Гривз, — деликатно встряла Антигона. — Давайте позлимся на Сайруса чуть позже. Нолану очень нужна помощь.

Руперт не слушал ее. Он протянул Сайрусу руку.

— Позволь мне сохранить их для тебя. Твой отец поступил бы так же.

В углу застонал Нолан, с усилием подняв руку. Антигона зажмурилась и отвернулась. Он медленно вытянул нож из груди и уронил его на пол.

Сайрус вздохнул и стал скручивать брелок с кольца.

— Мой отец, — заметил он, — был изгнан из этого места.

Он вытянул руку с зубом, целясь в подставленную ладонь Руперта. И внезапно почувствовал недомогание, будто весь его адреналин просочился наружу.

— Так что вы не знаете, как бы он поступил, — тихо закончил он.

Руперт вдруг сжал пустой кулак, глядя на серебряный чехол в руке Сайруса.

— Хорошо. Я могу доверять тебе, Сайрус Смит. — И он испытующе посмотрел на мальчика. — А ты мне доверяешь?

Сайрус кивнул.

Руперт нагнулся так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.

— Если я когда-нибудь попрошу об этом снова, ты должен будешь отдать его мне. Без каких-либо вопросов.

Сайрус снова кивнул, крепко сжав пальцы вокруг футляра. Кости в его руке покалывал холодок. Гривз между тем продолжал:

— Зуб останется на патрике. Говори всем, что я забрал его. Если станет известно, что зуб у Архангела Эштауна, те, кто ищет его, придут ко мне.

Антигона сморщилась, слушая, как сдавленное дыхание Нолана то замирает, то учащается, после чего не выдержала и воскликнула:

— Нолану срочно нужно в больницу!

Руперт печально покачал головой.

— Нет. Нолану нужно в могилу. Но он никогда туда не попадет, как бы ни исхитрялся. Маленького вора прокляли вечной жизнью.

Нолан распахнул глаза, лихорадочно сверкнув ими. Его дыхание участилось, и он снова закрыл их.

Руперт перекинул тело Макси через плечо и поднял свое огромное ружье. Он оглянулся на Нолана.

— Несите своего вора куда захотите. И никому — слышите? — никому не рассказывайте о том, что у вас с собой. — И он направился к двери.

— Подождите! — крикнула Антигона. — Миссис Элдридж? Нолан сказал, что она…

Руперт остановился, помолчал и кивнул головой.

— Она ушла. Храбро. Без сомнения, пытаясь защитить вас.

Он быстро отвернулся и вышел из комнаты.

Антигона вскочила.

— Что? — заорала она ему вслед. — Это правда? И вы так просто уйдете?.. — Затем она обессиленно опустила голову, посмотрела на Нолана и вздохнула. — Сай, иди сюда.

Сайрус отвернулся от двери, поспешно насадил зуб обратно на кольцо с ключами, достал Патрисию, надел на нее ключи и пошел помогать Антигоне.

Подхватив Нолана под руки, они поставили его на ноги, чтобы он мог опираться на их плечи.

Нолан пробормотал что-то на непонятном языке.

Улица кишела людьми, во дворе и в коридоре было не протолкнуться. Охранники с оружием на изготовку, швейцары, бегуны, велосипедисты и пассажиры воздушных шаров, мужчины и женщины с винтовками в руках расступались, пропуская Гривза, который брел напролом сквозь толпу с телом на плече. Когда показались Сайрус и Антигона с раненым Ноланом, все лица обернулись к ним. Раздавались удивленные вздохи и шиканье.

На лестнице началась давка.

Высокий парень в белой спортивной форме с египетской татуировкой в виде ока Ра на шее шагнул к ним из толпы.

— Кто убил Макси? — спросил он.

Сайрус стиснул зубы и проигнорировал вопрос. Они спускались дальше по лестнице к дорожке через газон.

— Сай, — ответила за него Антигона, быстро посмотрев на него. — Какой-то… черной костью, которую оставил Скелтон. Ее забрал Гривз.

По толпе прокатился шепот: стоявшие впереди передавали новость назад.

— Эй! — Из толпы вырвалась Диана Бун и поспешила к ним. Антигона с трудом стояла на ногах. Диана помогла ей, подсунув плечо под руку Нолана и крепко схватив его за талию. Затем она кивнула Сайрусу. — Пошли.

Сайрус сделал так же, как она, и его рука легла поверх руки Дианы у Нолана на спине. Она не обращала внимания на липкие ожоги и сочащуюся кровь или вообще не замечала их.

— Возьми его за пояс и приподними, — скомандовала она.

Антигона выскочила вперед и стала локтями прокладывать им путь, пихаясь и толкаясь. Но люди расступались еще до того, как она касалась их. Сайрус и Диана с Ноланом на руках следовали за ней.

— Отлично, Тигс, — хмыкнул Сайрус.

— Как быстрее всего попасть в госпиталь? — не обращая на него внимания, спросила Антигона.

— Только не в госпиталь, — пробормотал Нолан.

Когда они подошли к основанию главной лестницы, Диана вынырнула из-под руки Нолана, повесила его на Антигону и рукавом утерла вспотевшее лицо.

— Быстрее всего разыскать медсестер. Поднимитесь с ним по лестнице и ждите.

Она быстро взлетела по ступенькам и скрылась в здании. Сайрус смотрел, как она бежит. Антигона смотрела, как смотрит Сайрус.

— Да ладно тебе, Сай. — И они склонились навстречу друг другу. — Не забывай, тебе еще даже тринадцати нет. А ей уже шестнадцать.

— Что? — вскинулся Сайрус. — Ты сейчас о чем?

— Ты прекрасно знаешь, о чем я.

Нолан внезапно вырвался из их рук и рухнул на лестницу. Сайрус с Антигоной опустились рядом с ним. Он распахнул глаза и нашел взглядом Сайруса.

— Я использовал ключи. Я знал, что Феникс… — Он осекся и скорчился от боли. — …украл плащ. Его медицинский халат…

Ноздри Нолана затрепетали, и на шее над обгорелой грудью выступили вены. Он посмотрел на них пронзительным взглядом, полным невыносимой боли.

— Зуб. Как Макси. Убейте…

— Нолан, прекрати! — пронзительно закричала Антигона. Она склонилась над ним и ладонями обхватила его лицо.

— Никалес, — задыхаясь от слез, поправил он. — Вор. Стиснув зубы и закрыв глаза, он затих, безвольно раскинул руки и ноги и сник. На лестницу выбежала Диана Бун с двумя медсестрами.

Дэниэл Смит раскрыл глаза. И не узнал комнату. Он не мог понять, как долго он проспал. И не был уверен, спал ли вообще.

Он резко сел в кровати.

Из его носа вывалились две металлические трубки. Что-то задребезжало, когда он попытался двинуться. Это оказались витые провода, опутавшие все его тело. Он выдернул тонкие электроды из-под ногтей и выбросил их прочь. Затем почувствовал что-то на лице и сорвал с век куски тонкой изоленты. Голову холодило — на макушке были выбриты маленькие прямоугольные площадки, и от каждой к решетке в потолке поднимался витой провод. Он вздрогнул от отвращения и вырвал их руками.

Медленно, трубка за трубкой, провод за проводом, он освободил свое тело из жутковатых пут. И затем поднялся на ноги.

Кажется, он стал намного выше. Руки стали длиннее, а ноги толще. Сердце билось сильнее и гораздо медленнее. И что-то с глазами — он мог различить каждую нить в занавесках на окне, которые сейчас отдергивал. Солнце низко нависало над водой и казалось больше, и вокруг был четко виден светлый ореол.

Какая-то непонятная сила тянула его. Он должен был непременно выйти из комнаты.

Дэн повернулся и пошел к выходу. Его ладонь сомкнулась на ручке двери, и он неожиданно отчетливо услышал поворот механизма и масляный щелчок язычка замка внутри двери.

Впереди тянулся коридор неприятного зеленого, как глаза у слепня, цвета, вымощенный плиткой узором в виде елочки.

Он должен кого-то увидеть.

Дэн пошел по коридору, сам не зная почему остановился у одной из дверей и распахнул ее. От огромного письменного стола на него выжидательно поднял глаза доктор Феникс и улыбнулся в полрта.

— Дэниэл Смит, — сказал он. — Ну, разве ты не великолепен. Наши отношения наконец-то встают на правильные рельсы. — Он улыбнулся шире. — И ты пришел по зову. — Доктор поднялся из-за стола, он был в своем неизменном заношенном медицинском халате, под которым снова сверкал белоснежный костюм. — Я надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь? Ты уже так сильно доработан. Это, разумеется, не окончательная стадия, но замечательное начало.

И тут что-то пошло не так. Что-то щелкнуло в запутанном и слипшемся, как сахарная вата, сознании Дэна. В груди у него заклокотала неистовая ярость и с громким ревом вырвалась наружу. У двери на деревянном пьедестале стоял белый мраморный бюст какого-то лысого дядьки с бородой.

Дэниэл, не глядя, схватил его правой рукой за каменную шею, с легкостью поднял и швырнул вперед.

Бюст, крутясь, рассек воздух. Доктор Феникс отклонился в сторону, и тяжеленная голова попала в стол. Дерево разлетелось в щепки, взмыл ворох бумаг, и со звоном полетели осколки мензурок и колб. Голова, уже без бороды, отскочила на пол, расколола плитку и сама разломилась пополам.

Ровно, медленно дыша, Дэниэл сверлил взглядом расширенные от изумления, бесцветные глаза доктора Феникса.

— Где моя мать? — прорычал он.

Феникс посмотрел на осколки и снова криво улыбнулся.

— Можно было ожидать определенные проявления агрессии, ведь она имеет место даже после минимальной зверомодификации. Но должен признать, ты был очень невежлив с бедным мистером Дарвином, как считаешь? Пожалуйста, не забывай, что я твой друг.

— Я могу убить тебя. Прямо сейчас. — В глубине души Дэниэл сам удивился, как спокойно и холодно он это сказал. — Отведи меня к ней.

— Нет, сэр, и еще раз нет, — ответил Феникс. Его улыбка исчезла без следа. — Ты не можешь меня убить. И я не отведу тебя к ней.

Он оглядел Дэниэла с головы до ног и обратно.

Мир вокруг покачнулся. Что-то менялось.

Доктор в белом халате вольготно откинулся назад в своем кресле и длинным пальцем указал на кресло напротив.

— Мистер Дэниэл Смит, — вкрадчиво пропел он. — Прошло так мало времени, а я уже сделал из тебя чудо. Представь, чего можно добиться за год. — Он вздохнул. — Ты только посмотри на эти ноги: бедра, налитые силой, икры кенгуру. Я просто умираю от зависти, друг мой. Прошу, присядь рядом.

Дэниэл зашел за стул. Садиться он не стал, а попытался привести в порядок голову. Найти свое привычное сознание. То, с которым просуществовал двадцать лет. Оно злилось, но… было абсолютно бесполезно, стерто, захоронено глубоко внутри вместе с бессвязными снами, запечатано в картонную коробку для хлама и забыто. Он закрыл глаза, сосредоточившись на ощущениях, не отпуская свою ярость, не желая, чтобы она погасла. Почему? Зачем ему нужно злиться? Он больше не хотел этого делать.

— Сядь, — снова сказал доктор Феникс.

Дэниэл сел.

Доктор улыбнулся и задумчиво провел ногтем по щели между зубами.

— Люди обычно подавляют себя, — сказал он. — Свои силы, свой потенциал. Свои мечты. Они закрывают двери. А я ненавижу закрытые двери, Дэниэл. Я их открываю. Я — раскрыватель дверей, воплотитель мечтаний, филантроп людских достижений, композитор божеств и судий. — Он выдержал паузу. — И я твой друг. А ты? Я подарил тебе новые возможности. Будешь ли ты использовать их для меня? Станешь ли бороться ради меня?

Дэниэл растерянно моргнул. Этот тип нес какую-то околесицу.

— Да, я стану, — вдруг сказал Феникс.

Да, он станет, эхом подумал Дэниэл. Теперь все понятно. Его сознание резко прояснилось. Образ худого человека в медицинском халате осветился яркими красками, как кристаллики льда после тумана. Он разглядел интеллект. Самопожертвование. Любовь.

— Отлично, — довольно отметил Феникс. — Действительно, я воплощение всех этих вещей. — Он разгладил лацканы халата. — Но у каждого бога в отцах дьявол. Разозли меня, ослушайся меня, предай плоды нашей дружбы, и ты почувствуешь на себе такую бурю гнева, на которую не способно ни одно штормовое море перед утесами. В гневе Феникс всегда пылает. Я доктор Феникс. Но могу стать и мистером Пеплом.

Он наклонился к нему, сверкая глазами.

— Скоро произойдут похороны с маленьким количеством гостей, но огромным числом гробов. А ты поможешь мне их заполнить. Пепел к мистеру Пеплу, прах к праху. А затем восстанет Феникс. И начнется настоящая работа.

Ни малейшая крупица сознания Дэниэла не услышала слов доктора. Потому что тот упомянул море. И утесы. И гнев. В голове поднялся шквал воспоминаний, которые невозможно ни стереть, ни подавить. Холодные, разлетающиеся волны. Скалы вдалеке размололи и поглотили лодку с его отцом. Бессознательное тело мамы…

Доктор Феникс скрипнул зубами.

— Дэниэл Смит! — резко проговорил он, теряя терпение. — Куда ты опять ушел? Оставь ее. Она не проснется, никогда. Вернись ко мне.

Дэниэл моргнул, приходя в себя. Он смотрел на какого-то ненормального, который надругался над ним, пытался угрожать ему и влезть в его голову. На человека, который похитил его мать.

Перегнувшись через стол, Дэниэл сжал руки на тонком горле человека. Они столкнулись за столом и рухнули на пол.

Дэниэл сел первым и уперся коленом доктору в грудь.

— Где она? — спросил он сквозь зубы и надавил.

Невесть откуда взялись четыре руки и схватили его за плечи, приподняли и швырнули о стену. Задохнувшись от удара невероятной силы, Дэн сполз на пол.

Парочка была абсолютно идентичной — высокие, слишком худые для своей неимоверной силы, глаза — смесь золота и крови, резкие, будто высеченные черты, и темная кожа, но не смуглая, а скорее с зеленцой. На шеях у них были видны жабры. Они подошли к доктору Фениксу и помогли ему подняться, оставшись за его спиной, когда он шагнул к Дэну.

Дэниэл кашлянул, проглотил кровь во рту и попытался встать.

— Дэниэл Смит, — угрожающе начал Феникс, потирая свое горло. Его черные волосы упали на лицо, и он отбросил их назад. — Это мои первенцы, мои Ромул и Рем. У них есть человеческая мать, волчья, мать из гигантских человекообразных обезьян, и еще одна пожирает тунцов в открытом океане. Я их отец и очень ими горжусь. А ты мог бы стать их братом.

Он раскинул свои тонкие руки. Двое зеленых монстров по бокам молча приблизились и сняли с него халат. Феникс освободил свои руки от запачканных рукавов и по-звериному припал к земле перед Дэниэлом.

Его черные волосы начали на глазах светлеть и стали белыми. Его выцветшие глаза помутнели, зубы начали вытягиваться в клыки, и из горла вырвался раскатистый рык.

— А теперь тебе придется познакомиться с мистером Пеплом.

Бросившись вперед, Дэниэл вместо ответа впечатал кулак ему в лицо.