Знак качества.

1 глава.

Из глубоких раздумий меня вывел приятный голос молоденькой стюардессы:

– Вы что-нибудь будете выбирать?

– Нет, спасибо, – ответил я.

Тележка с напитками проехала дальше, и прозвучал тот же вопрос. Я летел на борту Боинга 767 одной из авиакомпаний, обслуживающей маршруты, пролегающие по всему африканскому континенту. Моя "командировка" закончилась, и теперь я возвращался на Родину. Летел в общей сложности уже почти семь часов – сначала на стареньком сильно дребезжащем одномоторном самолете из небольшой, но очень независимой республики в Нигерию и оттуда на этом лайнере в Каир. Миссия поначалу казалось не слишком сложной – я выступал в качестве инструктора в одном из повстанческих отрядов, возглавляемом крайне жестоким, но справедливым командиром Уага. Все шло, как говорится, "по маслу" ровно до тех пор, пока не поступил приказ из Центра – срочно покинуть страну, находящуюся на грани гражданской войны. Приказы, как известно, не обсуждаются, и, свернув свою деятельность в отряде специального назначения под названием "Ночные охотники", начал паковать вещи. Уага, узнав об этом, пришел в неописуемую ярость, и чуть было не расстрелял своего адъютанта, который с задержкой сообщил о моем скорейшем отъезде. Бесцеремонно ворвавшись ко мне в палатку он, брызжа слюной, на ломанном английском при этом, ужасно коверкая слова, начал угрожать мне скорой расправой, если я покину место расположения лагеря. Средней силы удар в печень сложенными "клювом" пальцами практически моментально прекратил словесный "понос" командира. Осев на пол, он раскрыл рот и судорожно глотал воздух, словно рыба, вытащенная из воды. Придя немного в себя, Уага произнес нечто наподобие "ты у меня еще попляшешь" и удалился к себе. К вечеру на очередной сеанс связи вышел мой непосредственный начальник – полковник Соболев – он с большим интересом выслушал мой рассказ о "теплой беседе" с местным "товарищем Че" и сам попросил о разговоре с ним. Но приглашать командира повстанческого отряда мне не потребовалось – Уага сам вошел и нахально выхватил у меня спутниковый телефон (наверняка как всегда подслушивал за дверью – это занятие было его самым излюбленным после "игры в войнушки"). Дабы не мешать разговору, вышел из палатки, потянулся и, вдохнув свежий воздух, пошел проверять часовых, чтобы быть абсолютно уверенным в том, что в данный момент план "эх, и спать охота, и Родину жалко!" бойцы не воплощают в жизнь. Вернувшись в палатку, застал там командира, который стоял и сиял как начищенный самовар. С довольным лицом Уага протянул мне телефон. Внимательно выслушал полковника и получил новый приказ – всячески помогать повстанцам, готовящим военный переворот. Цель как всегда проста – помочь в установлении дружественного нам режима. Прям как в старые добрые советские времена только с одним отличием – раньше помогали строить коммунизм, а сейчас демократию (в хорошем смысле этого слова; это не тот "свет настоящей демократии" который несут всем США). Переворот мы совершили малой кровью, у руля страны встал бывший глава всех повстанцев – генерал Нуар. Сами же повстанцы стали называться регулярной армией демократической республики N. Уага стал министром внутренних дел, но пробыл в новой должности совсем немного – через неделю его арестовали и расстреляли по обвинению в заговоре против нового президента…

Посмотрел на часы – было уже почти половина третьего. До посадки оставалось около часа, и я решил немного вздремнуть…

Спустя некоторое время, аэропорт Каира.

Пройдя нудную и утомительную процедуру регистрации, я прошел в просторный салон лайнера и, заняв свое место, пристегнул ремни. Оглядевшись, увидел стопку брошюр и увлекся изучением одной из них. Рядом со мной расположился весьма крупный мужчина в белых брюках и в такой же белой рубашке. Его отдышка походила на пыхтение паровоза. Услышав сообщение "пристегнуть ремни" он с большим трудом пристегнулся. Затем вытащил из кармана серебристую фляжку и отхлебнул из нее большой глоток. Судя по появившемуся запаху, это был коньяк, причем не из дешевых. Почувствовав на себе мой взгляд, мужчина предложил мне коньяк, на что получил вежливый отказ.

Самолет, натужно ревя двигателями, взлетел. Я посмотрел в иллюминатор: вокруг бесконечная даль, внизу плотным ковром расстелились тяжелые облака. Видать, сегодня в Каире вечерком будет прохладный дождичек. Небо постепенно стало окрашиваться в яркие краски заката. До пункта прибытия оставалось несколько часов. Почему-то снова вспомнились недавние события.

…Мы залегли на холме. С левой стороны ущелья я со снайпером и гранатометчиком, с правой же стороны залегли пулеметчик и еще два бойца с РПГ. Мабуто остался на своем посту, дабы в случае чего предупредить нас о подходе врага. Я и еще пара бойцов отряда "Ночные охотники" приготовили гранатометы. Пулеметчик на противоположном холме передернул затвор своего пулемета и так же застыл в ожидании. До прибытия нашей цели осталось примерно пять минут. Дал команду снайперу на открытие огня только после взрыва. Мы решили подстраховаться, поэтому на дороге через каждые десять метров заложили несколько фугасов, плюс ко всему этому на обочине установили пару-тройку мин "Клеймор" (жаль, что наших МОН-50 не было), на всякий случай, так сказать. План был до безобразия прост – дождаться, когда автоколонна въедет в ущелье, подорвать фугасы, гранатометами вывести из строя первую и последнюю машину охраны, дабы перекрыть пути отступления и перебить охрану советника президента и самого генерала Мон, тихо уйти, уничтожив все следы своего пребывания. Мы давно ждали подходящего момента для его ликвидации, и вот он настал – советник ехал в дальний район для контроля над раздачей гуманитарной помощи мирным людям. Конечно, никак и ничто он контролировать не собирался – просто взял и "прихватизировал" бы пару грузовиков с провизией. В это же время неподалеку от места раздачи провианта расположился другой наш отряд – он-то и должен был сделать все возможное, чтобы весь груз достался мирным жителям. В наушнике раздался голос Мабуто – бойца, который должен был предупредить о подходе колонны. Выслушав его доклад, я три раза постучал по микрофону, это означало готовность "номер один". Спустя минуту появился первый броневик -это была французская боевая машина "Панар", за ней ехал грузовик с охраной, потом бронированный "Хаммер" самого Мон, замыкал колонну такой же "Панар"…

Из забытья меня вывел легкий толчок в правое плечо – мой сосед уснул и нагло уронил свою голову на мое плечо. Я чуть отпихнул его, в ответ на это мужчина что-то невнятно промычал, и мне в нос ударил резкий запах спиртного. Мимо меня проехала тележка с напитками. Я жестом остановил стюардессу и взял себе большой стакан апельсинового сока, его я любил с детства, и это была моя самая большая слабость. Потягивая свежевыжатый сок через тоненькую соломинку, я достал ноутбук, который мне когда-то (надо же, подарили неделю назад, а создавалось такое ощущение, что "когда-то) подарил Нуар, включил его и стал просматривать свежую информацию. За те полгода, что я был в командировке, ничего существенного не произошло – Россия совместно с США запустили в космос первые блоки новой космической станции, в Арктике стали добывать нефть, и даже нашли огромные залежи алмазов. В конце, буквально одной строкой, упоминался политический переворот в республике N. Побродив в интернете и не найдя больше ничего интересного, выключил компьютер. До прилета оставалось еще около трех часов поэтому, чтобы не маяться от безделья, я решил поспать. Этот несложный прием я еще освоил в детстве – когда времени много, а делать нечего, я сплю. Устроившись поудобнее, сдался в плен Морфею….

Спустя некоторое время, аэропорт Рима.

Выйдя из здания аэропорта, и поправив сумку на плече, стал ловить такси. Возле меня тут же остановилось серебристый "Пежо".

– Вам куда? – по-русски спросила меня женщина.

– В ближайший отель, – ответил я, забрасывая сумку на заднее сиденье автомобиля.

В дороге мы разговорились. Женщину звали Анной, ее отец приехал в Италию еще в середине 90-х годов. Осел в Риме, где держал небольшой ресторанчик. Сама Анна подрабатывала таксистом.

– А откуда вы прилетели? – полюбопытствовала она.

– Из Каира.

– Понятно, на пирамиды решили полюбоваться?

– В каком-то смысле да, – нехотя ответил я, – Ездил к другу в гости. А вы откуда узнали, что я русский?

– Не знаю, просто я…. Вобщем, я русского узнаю за версту, – хохотнула она.

– Хорошее умение.

– Ну, вот и приехали, – сказала она, остановив машину около входа в гостиницу.

Сняв комнату, я сразу пошел в душ; вода была едва теплая. Доведя температуру до сильно горячей, с удовольствием помылся. Сколько живу, не могу понять тех, кто считает, что посещение бани может исцелять от некоторых недугов. Для проверки этих слухов, я целый месяц посещал баню, но каких либо изменений в своем самочувствии не заметил. В принципе, главное, чтобы была горячая вода, а остальное как говорится "по барабану".Выйдя из душа, я включил телевизор и нашел один российский канал, по которому шел какой-то скучный сериал. Оставив телевизор включенным (исключительно для создания атмосферы; да и русскую речь давненько не слышал), попил немного сока. Просидев почти два часа, выключил "телик" и уснул. Утром встал, посмотрел на часы – было шесть часов, приведя себя в порядок, поехал в аэропорт. Взяв в кассе билет, стал ждать вылета. Тут вдруг мой взгляд что-то кольнуло: так и есть, мой сосед по прошлому перелету, возмущенно размахивал у кассы руками. Мужчина как обычно был в подпитии, и возмущался тем, что обслуживание оставляет желать лучшего. Усмехнувшись, я сдав багаж, чуть походил по залу регистрации. Чуть больше двадцати минут – и я лечу на Родину. От безделья вновь начал перебирать воспоминания…

Дождавшись, когда вся колонна въедет в ущелье нажал на кнопку подрыва. Взрывы раздались почти одновременно, первый замыкающий броневики встали – первый фугас взорвался прямо под днищем "Панара", второй – под капотом замыкающей машины. Из грузовика сразу же выпрыгнули охранники и стали грамотно обороняться. Но было поздно – два бойца пальнули из РПГ по грузовику. Взрывами большую часть "бодигардов" уничтожило на месте, оставшихся в живых добил пулеметчик. В тоже время дверцы "Хаммера" открылись, но в этот момент по броневику были выпущены две реактивные гранаты. Советник уже почти вышел из авто, когда прозвучал сдвоенный взрыв. Некогда шикарный "Хаммер" превратился в жалкую груду металла, от которой исходило чадящее пламя. Взрывной волной тело Мона отбросило на несколько метров. Убедившись, что все мертвы, я спустился вниз и сфотографировал останки мертвого советника (хорошо, что "фэйс" более или менее уцелел при взрыве), а так же всю колонну и, уничтожив следы нашего пребывания, мы удалились прочь из этого места…

– А вы знаете, я вас сразу узнал, – прозвучал откуда-то из-за спины до боли знакомый голос.

Оглянувшись, я увидел перед собой "слегка" знакомое лицо – мой сосед по "римскому рейсу".

– Я вас тоже узнал, – с наигранной усталостью произнес я, про себя думая, как избавиться столь приставучего "попутчика".

– Вы не думайте, что я алкаш какой-нибудь, просто боюсь перелетов, – сказал он, как обычно делая большой глоток из фляжки (на этот раз, судя по запаху, это был уже не коньяк, а водка).

– Ничего, бывает, – спокойно ответил я, умело скрывая свое раздражение по отношению к настырному попутчику.

– А вы чего не пьете спиртного?

– Не могу, язва, – тут же соврал я, понимая, что начинаю "выходить" из своей роли.

– Болит, наверное, да? – участливо не унимался собеседник.

– Сейчас нет. А вот голова что-то разболелась, я, пожалуй, немного вздремну.

Ход удался и приставучий попутчик отстал. Но он тут же нашел новую жертву и начал "парить" мозги, какому-то пассажиру, летевшему в Санкт-Петербург.

Перелет был долгим по времени, но быстрым по ощущению. Примерно половину пути я потратил на изучение, какого-то журнала, который, к моему счастью, оказался на английском языке, потом выпив пару стаканов апельсинового сока, и не найдя занятия по душе, вновь окунулся в недавние воспоминания….

Я лежал на крыше двухэтажного дома и осматривал в оптику прилегающую территорию к резиденции президента Мапо, которого нам требовалось ликвидировать как можно скорее. От одного из приближенных к главе государства мы получили информацию о распорядке дня Мапо. Все свое время он находился в своем кабинете, который был расположен почти в центре здания, на втором этаже. Единственная ошибка президента заключалась в том, что у него имелась одна, не очень благоразумная, привычка – после завтрака Мапо выходил на балкон и пил кофе, читая местную прессу. Балкон, конечно же, был бронирован – и стенки, и стекло, но он всегда открывал на пару минут окно – подышать воздухом. Именно этим-то мы и хотели воспользоваться. В радиусе полукилометра начиналась густая сеть блокпостов, перекрывающих дороги к резиденции. После убийства Мона они были усилены, к тому же добавилось и пеших патрулей, но их расписание после долгого наблюдения за ними без труда удалось "запротоколировать". Охрана работала из рук вон плохо: эти олухи, обменивались паролями по рации, и за все время слежки за ними ни разу их не меняли. При такой степени разгильдяйства со стороны службы безопасности, мы могли даже не предпринимать каких-либо мер для конспирации…

Для выполнения задачи, мне был нужен хороший снайпер. На эту роль идеально подходил Мабуто – за то время, что я командовал отрядом, этот славный малый зарекомендовал себя как хороший стрелок с большим упорством, он мог по несколько часов лежать без движений – одно из главных качеств хорошего снайпера. Однажды, он на спор с пятидесяти метров из своего ПМ попал в голову небольшой птички Меруру ("аналог" нашей синицы или воробья). План был таков – Мабуто убивает президента, бросает винтовку на "месте преступления", предварительно оставив "сюрприз", затем садится в машину, проезжает несколько кварталов, бросает ее. На задворке будет стоять еще одна машина, на ней он едет на окраину города и в одном из заброшенных сараев, заминировав ее, оставляет. Потом, миновав небольшую изгородь, уходит в сторону густого подлеска, за которым я и буду поджидать его…

– Уважаемые пассажиры, наш самолет скоро пойдет на посадку, пожалуйста, пристегните ремни, – вещал милый женский голос.

Пристегнув ремни, я стал ждать, когда же закончится этот нудный перелет, отнявший столько сил. Сзади, практически сразу после озвучивания стюардессой предупреждения, раздался уже до боли знакомый голос – мой "попутчик" опять "сушил" мозги кому-то из пассажиров. Вдаваться в подробности не стал, но в общих чертах уловил большую часть разговора. Судя по односложным ответам собеседника "попутчика", он его конкретно "достал". Честно говоря, никогда не нравились подобного рода люди, которые болтают всегда и везде, даже во сне.

Выйдя на трап самолета, с удовольствием вдохнул свежий летний воздух Москвы. Получив багаж, как можно быстрее покинул здание аэропорта и сразу же поехал к себе домой. Остановив такси возле Красной площади, решил-таки немного прогуляться. За время моего отсутствия практически ничего не изменилось, вот все тот же китайский ресторан, а вот и новенький – судя по вывеске, открылся только позавчера. Ну, а вот и мой дом. Поднявшись на четвертый этаж, я позвонил в одну из квартир. Дверь открыл мой тезка и лучший друг – ветеран Великой Отечественной Войны Михаил Алексеевич, ему было чуть за восемьдесят, но и за эти годы он не потерял офицерской выправки (был артиллеристом, дошел до Прибалтики, где был ранен, демобилизовался уже в конце 40-х годов в звании капитана). В детстве и юношестве я любил слушать его рассказы о войне, и именно они и предопределили мою будущую профессию.

– Здравствуйте, Михаил Алексеевич! Как дела? Как здоровье? – бодро спросил я.

– Здравствуй, Миша. Спасибо все хорошо, – с небольшой хрипотцой в голосе ответил он.

– Ключи можно? Кстати, а что у вас с голосом?

– Да, все нормально, горло малость простудил. Вот бери, может, зайдешь на чай? Давненько не виделись, – спросил Михаил Алексеевич, протягивая брелок с ключами.

– Нет, сейчас дел пока что много, спасибо за приглашение, зайду чуть позже, – поблагодарил я его и пошел к себе.

В квартире было пусто и даже как-то уныло – на кухонном столе, в прочем, как и во всем доме, был толстый слой серой пыли. Неплохо бы как можно скорее навести порядок в этой "берлоге". Неожиданно раздался телефонный звонок, и я взял трубку.

– Здорова, Миша, ну как? Нормально долетел? – спросил мой сослуживец Петр.

– Здрав буди, Петр, спасибо, долетел нормально.

– Тебя там Соболев вовсю ищет, я так думаю, он к тебе на квартиру нагрянет, так что жди, – сослуживец проинформировал меня.

– Спасибо за информацию.

– Спасибо за информацию.

Казалось бы, не начальство должно идти к подчиненному, а наоборот. Ан нет, полковник сам собирался нанести мне визит. Причина была проста, как пять копеек: с Соболевым нас связывали не только деловые отношения – полковник был другом нашей семьи; именно он-то и предложил мне работу в СВР. Быстро наведя порядок на кухне, я уже было собрался убрать комнату, как в дверь позвонили, причем сделали это с явной настойчивостью. Открыв дверь, увидел на пороге Соболева. За чашкой ароматного чая вкратце рассказал ему о своих "африканских делах"; полковник слушал внимательно, перебивал только для уточнения некоторых моментов. После того, как я закончил рассказ, он поблагодарил меня за службу и сказал, что бы я предоставил к завтрашнему дню самый подробнейший отчет о проделанной работе. Проводив начальство, я посмотрел на часы – было уже шесть вечера. Взяв в руки ведро с водой и тряпку, пошел убирать остальную часть квартиры. За этим незамысловатым занятием я прокрутил в памяти еще один фрагмент командировки…

Я сидел в машине и прослушивал все переговоры патрулей. Охрана, как обычно трепалась "не по делу" и не только. В наушнике раздался короткий писк (прибыл на место), это был сигнал от Мабуто, который сейчас находился на крыше того самого дома, где я был пару дней назад. Посмотрел на часы – 8:12 утра. Раздался второй сдвоенный писк от Мабуто – он готов к выполнению задачи. Посмотрел на часы вновь – 8:17. Время полетело с невероятной быстротой. Послышался тройной писк – цель вошла в зону поражения. Длинный писк – цель открыла окно. Я коротко стукнул по наушнику (начинай работу). Через несколько секунд раздался один длинный и один короткий писк (цель уничтожена, ухожу). А через восемь минут мы уже мчались прочь от города, не жалея старый внедорожник, который нещадно трясло на ухабах проселочной дороги. Уже через пару часов во всех местных СМИ появилось сообщение об убийстве президента в его личной резиденции. Позицию, откуда стрелял снайпер, вычислили не сразу, а когда ее обнаружили, на месте нашли снайперскую винтовку Remington 700, страж правопорядка попытался ее поднять, в результате чего произошел мощный взрыв. При взрыве пострадало пять бойцов из Президентского полка и два мирных жителя. Мабуто как всегда схитрил – дом был глиняный, и он заложил взрывчатку в узкую щель между слоями глины на крыше. Так же он расположил заряды по периметру дома, а цепь замкнул на винтовке. В общей сложности в доме находилось почти десять килограммом взрывчатки и пара пятидесятилитровых канистр с бензином. К вечеру того же дня начали стягиваться повстанческие силы к важнейшим объектам страны. Ну а к полудню следующего дня вся страна была под контролем новой власти…

Быстренько перекусив нехитрым ужином, состоящим из жареной колбасы с яичницей, лег спать. Сплю я абсолютно без снов. Встав утром, я, не спеша, с расстановкой поел, привел себя в порядок и не спеша стал составлять отчет – времени был вагон и маленькая тележка. Уже в полдень я был на совещании в кабинете Соболева: состоялось подведение итогов последней операции, где кроме меня принимали участие еще несколько наших сотрудников. Итог был в целом положителен; когда уже порядком поднадоевшее двухчасовое совещание подошло к концу и все начали расходиться, Соболев подошел ко мне и предложил спуститься в подвал, где размещался служебный тир. Как говорится "А вас, Штирлиц, я попрошу остаться". Спустившись вниз, он подошел к оружейному шкафу и достал два АК74М и положил их на стол.

– В детстве играл в игру "найди десять отличий"? – с хитрым прищуром спросил он.

– Нет, не играл, но правила знаю. А причем тут это? – недоуменно спросил я, озадаченный столь "игривым" настроением шефа.

– Вот тебе два автомата Калашникова, найди отличия, а я пока в кабинет к себе сбегаю, кое-что забыл, – деланно-озабоченно сказал полковник и не спеша вышел из тира.

В этом явно был какой-то подвох. Но какой именно? Взяв один из автоматов, я пристально осмотрел – автомат как автомат, разве что только новый, с наспех вытертой заводской смазкой. Быстро разобрал его – внутри все было в порядке, и каких либо сюрпризов "ствол" не таил, прямо хоть сейчас в бой с таким оружием. Взял другой автомат, и тут немного оторопел – весу в нем было от силы полтора килограмма. Усмехнувшись, понял, что этот автомат просто коллекционный "ствол" или игрушка для детей и подростков. Удивление настало потом, когда я отсоединил рожок, в нем оказались боевые патроны, выщелкнул один патрон, на донышко гильзы был нанесен странный рисунок – пентаграмма, а в ней наковальня. Точно такой же рисунок красовался на и месте серийного номера. Чертовщина какая-то! Быстро разобрал этот "нестандартный Калашников. Чудеса продолжались – затворная группа была почти невесома, каждая деталь была абсолютно чистой, как будто кто-то отполировал их до серебряного блеска, хотя если судить по запаху сгоревшего пороха – из автомата недавно весьма интенсивно стреляли. Сам автомат, голову даю на отсечение, был из металла, но…создавалось впечатление как будто это совсем другой, всего лишь похожий на металл, материал.

Мои размышления прервал нарочито громкий кашель Соболева, он подошел ко мне и, увидев мое, слегка растерянное лицо, усмехнулся и положил на стол серый мешок, в которых обычно возят деньги инкассаторы. В мешке что-то лязгнуло. Полковник кивнул на мешок, предлагая ознакомиться с его содержимым. Внутри была непонятная груда железяк. Что-то знакомое кольнуло глаз, достал – это был обломок кронштейна для крепления прицелов.

– Я думаю, ты заметил некоторые особенности одного из автоматов, не хочешь ли его испытать? – все тем же "игривым" тоном продолжил он.

Я с опаской покосился на мешок с обломками.

– Нет, это совсем другое, – улыбнулся он, и, взяв необычный "калаш", несколько раз выстрелил по мишени трехпатронной очередью. Звуки выстрелов были явно не "калашовские", более густые и гулкие. – Бери обычный АК и популяй малость.

Я взял оружие и сноровисто выпустил весь магазин по мишени. Потом взял полковничий АК и выстрелил короткой очередью по другой мишени. Ощущения были более чем странными – ствол при стрельбе не дергался, отдача практически не ощущалась, несмотря на малый вес, автомат был "инертно-массивным". Сбалансированная автоматика АЕК по сравнению с этим просто детский сад в сравнении с ВУЗом. Еще более ошеломляющими были результаты стрельб – кучность неизвестного "калаша" даже на глаз была в несколько раз больше его конвейерного собрата – выпущенные пули, казалось, вошли в пулеулавливатель одна за другой. Тогда полковник предложил посмотреть внимательнее. Пули обычного АК застряли в пулеулавливателе, а пули из "Х" образца (так я его про себя назвал) с легкостью прошили пулеулавливатель, оставив аккуратные дырочки.

– Думаю, комментарии будут излишними, – сказал Соболев, довольно потирая руки, – Однако добавлю немного фактов. Мы из этого "чуда" отстреляли более полусотни магазинов зараз. Автомату хоть бы хны! Ни нагрева ствола, ни снижение кучности при этом не наблюдалось. А результатом попытки выстрела "супер" патроном из обычного образца, привели к тому, что ты видел только что в мешке.

– Откуда такое чудо-оружие? – неподдельно удивился я.

– Тебе известно что-нибудь про зону отчуждения вокруг Чернобыльской АЭС? – спросил он, запирая оба образца оружейный шкаф.

– Да знаю, но только в общих чертах, вроде как мутанты какие-то там есть, артефакты, обладающие чуть ли не магическими свойствами.

– Да, ты абсолютно прав. Вокруг нее расположена густая сеть кордонов и блокпостов, препятствующих незаконному проникновению лиц, именующих себя сталкерами. Кордоны находятся в ведении разных стран. На одном из участков, который контролируют наши силы, было выявлено нарушение периметра. В результате проведенной спецоперации ходок-нарушитель, к сожалению, был убит. При нем и нашли этот автомат, возможно, мы бы не заинтересовались оружием сталкера, если бы он, не открыл огонь по солдатам – там возле "блока" пара дубов вековых стояла, так их просто в щепки разнесло, когда этот "чудик" выстрелил из своего АК. – закончил он, доставая из ящика стола желтую папку.

– Наши светила науки установили состав материалов, из которых состоит этот "ствол"? – спросил я, смутно догадываясь, что в папке.

– Вот результаты, ознакомься, – ответил Соболев, протягивая мне тоненькую желтую папку.

Я открыл ее …… "результаты химической экспертизы выявили следующее: все металлические части и патроны подверглись обработке…в разной степени…в результате чего произошли их структурные изменения на атомарных и молекулярных уровнях… что явилось причиной изменения их физико-химических свойств, которые практически необъяснимы с точки зрения современной науки…поскольку показания всех аналитических приборов явно указывают либо на свою неисправность, либо на нарушение фундаментальных законов…экспертами было установлено, что удельная теплота сгорания патронного пороха превышает штатную в 18 раз, что далеко выходит за пределы теоретически возможной энергии химической реакции… Подробный отчет о проведенных измерениях и расчетах свойств см. в приложении Љ3." Пробежав глазом по приложению и увидев такую кучу цифр и незнакомых формул, я тут же сделал "умное лицо", дескать, все понял, и не такое читывали. С этим умным видом начал пролистывать дальше и наткнулся на нечто более понятное, знакомое и любимое – результаты баллистической экспертизы. От увиденного мои брови полезли на лоб. Было чему удивиться: "…вместо заводского номера изделия нанесено неизвестное изображение в виде пентаграммы с наковальней внутри, точно такие же обозначения были нанесены и на все приложенные боеприпасы". "…Установить марку пороха не представляется возможным, имеющийся образец по совокупности боевых характеристик во много раз превосходит все известнее современные сорта". Все образцы изготовлены в заводских или схожих с ними условиях. При ударе о любую преграду материал пули не деформируются. В качестве опытной преграды использовался специальный пулеулавливатель состоящий из четырехсантиметровой броневой стали (хар-ки приложены). Первый же выстрел оставил сквозное отверстие…". После прочтения последнего предложения мои брови заняли крайнее верхнее положение.

– Вот это, повторю еще раз, – он взял в руки мешок с обломками и для пущей убедительности потряс им, – результат попытки выстрелить этими пулями из обычного автомата.

– Впечатляет, – уважительно закивал я.

– Кстати, при виде вот этого, – спросил он, показывая на пентаграмму с наковальней, – не возникают никакие ассоциации?

– Еще бы! Возникают, конечно.

– Ну, какие соображения? – скрестив руки на груди, произнес полковник.

– Во-первых, очень похоже на знак качества советского ГОСТа. Во-вторых, пентаграмма – это символ дьявола, – четко по-"солдатски" ответил я.

– И форма здания Пентагона, – задумчиво добавил полковник.

– Пендосы? Думаете, они причастны к этому? – удивился я.

– Не знаю, но это вполне вероятно. Для этого ты должен отправиться в Зону и выяснить, что за люди штампуют практически у нас под боком такое оружие неизвестно для кого. Что-то нам подсказывает, что "калаши" это своего рода подопытные крысы, на которых эти "кудесники" обкатывают новую технологию, с помощью которой в недалеком будущем можно будет создать супер-оружие, – подытожил Соболев. – Представь, каково нам придется, если такие стволы будут стоять на танках и авиационных пушках наших "друзей".

– А если еще принять во внимание любовь пендосов ко всяческим "супер-пушкам", то версия с Пентагоном вполне реальная, – задумчиво произнес я.

Неожиданно у Соболева зазвонил телефон. Он поднял трубку, и что-то долго слушал, потом поблагодарил кого-то и положил мобильник в карман:

– Только что поступила информация. Опять была попытка нарушения периметра, нарушители задержаны, а вместе с ними и десяток "дьявольских калашей" – похоже, кто-то уже начал налаживать производство и пытался сбыть пробную партию столь специфичной продукции. Я так думаю, уже через месяц начнется массовый выпуск, а спустя некоторое время они изобретут что-нибудь еще более мощное, нежели эти "калаши".

– Не дай Бог, плоды этой технологии попадут нехорошим дядям…. – подумал вслух я.

– Вот, вот, верно смекнул. Так что, если не получится "по-хорошему", придется, как минимум, уничтожить всех и вся причастных к этому, – сказал полковник. – Принимая во внимание твою природную сообразительность, не стану объяснять, что посланная группа, даже из трех-четырех самых лучших "умельцев", будет сразу же в Зоне отслежена и будут приняты некоторые меры по изменению секретности, еще более затрудняющие наши поиски. Посему работать придется в одиночку под легендой "новичок". – Дверь в тир открылась и вошла секретарь моего начальника.

– Владимир Дмитриевич, вас по закрытому каналу, – сказала она.

Соболев ушел, оставив меня наедине с самим собой. Вернулся он так же быстро, как и ушел.

– Похоже, мы имеем дело с самыми что ни на есть фанатиками, – сказал он, – на допросе задержанные сначала вели себя спокойно, но когда их спросили, где находится место производства этого "чудо-оружия", они стали дергаться в конвульсиях и вскоре умерли. Специалисты из группы "Z" абсолютно уверены, что им поставили так называемый "пси-барьер" – это что-то наподобие внушения гипнотизера, только гораздо эффективнее; сама же защита снимается только тем, кто ее и поставил. При произнесении определенного слова или словосочетания включается защитный механизм этого барьера, и мозг попросту "выгорает".

– Это как при попытке взлома чужого компьютера: если поставлена определенная защита, то при несанкционированном доступе все данные уничтожаются, – подвел я итог.

– Вот именно, – согласился со мной полковник, – так что, временить нельзя. Подготовка начнется сию же минуту, поэтому ступай-ка ты на третий этаж, там прямо по коридору, потом направо. Кабинет номер 19. Твой инструктор – бывший сталкер, около года назад изъявивший желание сотрудничать с нами, и после серии проверок, мы зачисленный его в штат наших сотрудников.

– Все ясно, – отрапортовал я.

– Кстати, чуть не забыл. Никогда, я подчеркиваю, никогда не подходи к нему сзади как бы бесшумно ты не двигался.

Дальнейшие пять дней были однообразными – с раннего утра и до позднего вечера был инструктаж на тему "что можно делать, а что нельзя". После нескольких часов лекций, сдобренных скупыми фото-видеоматериалами, следовал выезд на закрытую базу в Подмосковье. Там я проводил остаток дня, сдавая разные нормативы. За это время несколько раз проходил медкомиссию, и сдал всевозможные экзамены и зачеты. Менее чем за два дня я ознакомился со всеми известными аномалиями и мутантами, а также запомнил и изучил все свойства когда-либо найденных артефактов и "самопальных" сборок из них. Инструктор, одноногий пятидесятилетний мужчина со шрамом на лице, сообщил, что фактически в Зоне есть только одно главное правило – никаких закономерностей и постоянств в ней не существует, все, что сегодня милое и пушистое, завтра может легко убить и даже съесть. Напоследок он рассказал вкратце о тамошних группировках и финансовых отношениях.

– В Зоне несколько крупных сталкерских образований, начну с самого крупного. "Монолит" – это хорошо организованная сектантская группировка. Ее члены фанатически верят в существование так называемого "Исполнителя Желаний", который, по их, да и не только, мнению и привел к образованию Зоны. Судя по всему, основная цель фанатиков – не допускать кого-либо в пределы района, где находится этот пресловутый амулет. Под их контролем находится "Выжигатель мозгов" – пси-установка, которая выжигает мозги всем, кто попал под ее влияние. Они не идут ни на какие контакты с другими сталкерами. Все сведения о них либо получены косвенным путем, либо являются непроверенными данными. По возможности, старайся не вступать с ними в конфликты, ибо, несмотря на свою кажущуюся "зомбированность", вооружены они либо новейшим тяжелым стрелковым оружием, либо электромагнитными ружьями неизвестной конструкции, работающими только в Зоне. Скорее всего, некоторые их компоненты и энергоносители созданы из местных артефактов. Большая часть сектантов экипирована тяжелыми экзоскелетами; к тому же в подразделениях царит железная дисциплина, исключающая малейшее неподчинение. Кто их финансирует, как и где они достают провиант, вооружение и боеприпасы – тайна за семью печатями до сих пор. Пополнение личного состава этой группировки, судя по тому факту, что в их рядах были замечены личности из других самых разных кланов, частично осуществляется "перевербовкой" бойцов посредством необратимого пси-внушения. "Долг" – полувоенная группировка с жестко поставленной дисциплиной. Ее цель – уничтожение мутантов и прочих "подарков" Зоны. Состоит большей частью из бывших российских военных. Поддерживает очень тесную связь с нами, поэтому, как ты сам уже понял, в целях выполнения задания, с ними просто необходимо установить самые теплые и дружественные отношения. "Свобода" – гремучая смесь из разных национальностей. Как они сами утверждают, их цель анархизм и свобода, но, тем не менее, каким-то непонятным образом им удается поддерживать необходимую дисциплину в своих воинских подразделениях. Очевидно, без этого просто невозможно обеспечить маломальскую безопасность внутри гарнизона, а врагов вокруг всегда полно. Группировка просто кишмя кишит агентами разных стран. По некоторым данным финансируется западными спецслужбами. Какими конкретно, нами достоверно не установлено. По другим сведениям на них положил глаз конгломерат медицинских или оборонных научных учреждений, куда они поставляют артефакты. Исторически сложилась непримиримая вражда "Свободы" и "Долга", они и понятно – их цели в Зоне диаметрально противоположные, плюс диаметрально противоположное командование и рядовой состав. Очень часто устраивают друг на друга всяческие засады, нападения, диверсионные рейды. "Бандиты" – уголовники, воры, разномастная шпана, большая часть которых находится под предводительством известного в преступном мире вора в законе – Волкодава. Есть, конечно, отдельные шайки преступников, но они не играют ощутимой роли. Единственная более-менее крупная – "Ренегаты", но они обитают на Болотах, чем и как живут – мало кто знает, в остальные регионы Зоны не суются, поэтому помех обычным сталкерам не создают. Лучший разговор с ними со всеми – моментальная ликвидация без разбирательств, дабы не путались под ногами. "Наемники" – наемные убийцы, профессионалы, работающие только за хорошие деньги ну или за приличное количество дорогих артефактов. Имеют прекрасную спортивную и боевую подготовку. Раз в год проходят жесткий отбор. По некоторым данным, не сдавших нормативы попросту расстреливают. О них, как и о "Монолите", также толком ничего не известно. Внедренные в их группировку "кроты" в лучшем случае были выявлены уже через пару дней. Свидетелей они никогда не оставляют. За большую плату достанут кого угодно и где угодно. Одним словом, ребята они очень серьезные, и лучше избегать с ними любых контактов, если того не требует задание. Ну и самый загадочный клан – "Алхимики". Эти свихнувшиеся ученые поставили перед собой изучить все, что связано с Зоной. Ради своих экспериментов они не пожалеют никого, даже себя. Они частенько продают результаты своих опытов. Это и трансмуты, и ПБС к стволам и прочие очень нужные сталкерам "мелочи". Никто не знает, где находится их база, предположительно – в районах, близких к Болотам. Наши аналитики подсчитали, что их месячные доходы порой превышают годовой бюджет средней европейской страны.

– Теперь, о бизнесе и финансах. Как ты сам наверняка знаешь, источником всего интереса к этому району планеты являются наличие на его территории чудесных предметов аномального происхождения с аномальными, воистину "волшебными", свойствами. Подавляющее большинство этих предметов теряют свои уникальные свойства за пределами Зоны, сразу или по истечении некоторого, обычно небольшого, промежутка времени, что сильно сказывается на их цене в "зазонье". По конфиденциальным данным, уже существует ряд лечебных учреждений, методы которых базируются исключительно на добытых в Зоне артефактах, а также есть проверенные данные, что они уже фактически постоянно применяются в некоторых научных измерительных приборах и технологиях. Поэтому спрос на этот товар есть, спрос устоявшийся и неизменно растущий по мере появления новых видов артефактов, сборок и комбинаций из них. Однако это держится в строжайшей тайне, дабы не бередить "общественное мнение масс", на которое бизнесу всегда наплевать с высокой колокольни, но на дельцов давит правительство и спецслужбы. Цена на артефакт на месте его добычи обычно в несколько, а порой и в несколько десятков раз ниже, чем платит конечный потребитель. Это связано с огромной цепочкой посредников, кордонов, особых научных проверочных пунктов при перемещении товара. Вне зоны артефакт подлежит обязательной проверке, поскольку бывали случаи, когда внешне безобидная забавная побрякушка приводила к массовой гибели целого дома и даже квартала обывателей по непонятной причине. За этим следят очень строго специально созданные отделы служб безопасности развитых государств. Львиный куш прибыли имеет первое звено перекупщиков, местное. Фактически, это дельцы, меняющие артефакты на снаряжение, провиант и боеприпасы для "охотников за дичью". И даже они не всегда знают настоящую ценность конкретного образца товара. Наиболее известны двое, самые крупные. Сидорович, к которому ты пойдешь сразу по прибытии за кордон и бармен на локации группировки "Долг". Обычные сталкеры "вольняги" в большинстве случаев обращаются именно к ним, поскольку у них всегда есть гарантия и ответственность за товар, эти торговцы всегда держат "марку", хотя и славятся скупостью. Крупный торгово-обменный пункт, также, существует и у "Свободы", там торговец, обычно, азиатского происхождения, но долго не живет по причине дозволенности к продаже наркотиков, а…ну сам понимаешь. Но богатые сталкеры ходят отовариваться именно туда, потому что у них всегда огромный выбор самого современного оружия. Существует мнение, что некоторые западные оружейные фирмы используют магазин "Свободы" для "запуска" новейших образцов на тестирование в полевых условиях. Есть еще несколько мелких торговцев, работающих на конкретные кланы, есть совсем тайные, через которых идут заказные редкие артефакты, обычно тоже долго не живут. Общепринятой валютой в Зоне служат старые советские рубли, но ходит и вся другая "твердая" валюта, однако, намотай на ус, что другой валютой, как правило, расплачиваются за заказные "дела", а владельцы обменных пунктов давно работают информаторами спецслужб и, разумеется, "постукивают" главарям кланов. Поэтому избегай иметь с ней дело, если вдруг кто-то попытается тебя нанять или расплатиться за услуги – об этом сразу узнают вся Зона, – закончил Инструктор.

– Все ясно, – сказал я, предвкушая "забавную турпоездку".

Через пять дней усиленных тренировок я знал почти всю известную людям теоретическую базу по Зоне. Предстояло пройти самое сложное – практику. Напоследок Инструктор научил меня стрелять отравленными иглами. Благодаря тому, что Мабуто в свое время уже обучал меня этому, мне удалось без особого труда овладеть столь полезным навыком – спустя день, я уже мастерски владел этим оружием. Перед самым отъездом Инструктор вручил мне небольшую коробочку.

– Вот, бери. Раньше меня это здорово выручало, – протянул мне небольшую коробочку Инструктор.

– Спасибо, – сказал я, открыв и обнаружив смертоносный комплект.

– В комплекте одна трубка. Пять игл многоразового использования с особым ядом. Каждой иглы хватит на убийство пятидесяти человек. Также комплект дополнен различными препаратами нелетального действия, – пояснил он, – Я вот что тебе скажу – эти иглы порой незаменимы. Вот надо тебе кого-то убрать, как говорится, без шуму и пыли, одна иголочка и все! На мой взгляд, это хорошая альтернатива метанию ножей.

– Еще раз спасибо за это.

– Да, и помни: "Vita sine litteris – mors est" (лат. Жизнь без науки – смерть), – сказал напоследок он.

– "Vita sine libertate, nihil" (лат. Жизнь без свободы – ничто), – ответил я, вспомнив слова Мабуто.

– Это точно, ну, ни пуха, ни пера!

– К черту!

Мы пожали друг другу руки, и я вышел из кабинета. Поднявшись этажом выше, зашел в кабинет к полковнику.

– Здравия….

– Не надо так, Михаил, – поморщился полковник, – Давай безо всякой этой официальщины.

– Хорошо, Владимир Дмитриевич, – согласился я, присаживаясь в кресло.

– Вот, ознакомься, – с этими словами он дал мне небольшую папку, – Это лица, которые находятся в списке наших внештатных сотрудников. К ним ты можешь обращаться за помощью. Самый главный твой помощник, это генерал Астахов. Он "свой человек". Если он тебя не признает, скажи пароль "Старый друг, лучше новых двух". Далее, – он перевернул страницу, – Скиф. Это вольный ходок. Для обычных ходоков найти его непросто, а точнее практически невозможно, но это только для обычных ходоков. Для тебя же, найти Скифа не составит особого труда. Единственная ниточка, ведущая к нему – это Отшельник. Этот полусумасшедший сталкер является одним из самых ценных наших информаторов. Благодаря ему, мы провели в Зоне несколько успешных спецопераций по выемке секретных документов, относящихся к так называемому "Выжигателю мозгов".

– А сейчас, – тон Соболева повысился, – Слушай свою задачу. Тебе необходимо добыть всю информацию по этой технологии и не допустить ее утечку в третьи руки. Для выполнения этой задачи, тебя, под видом обычного сталкера забросят в Приграничье. Людям, за деньги проводящим через кордоны, мы не можем полностью доверять. Тебе придется проникать на закрытую территорию самостоятельно. Денег мы тебе дадим ровно столько, сколько нужно для приобретения хорошего оружия и экипировки. Местные цены мы знаем весьма неплохо. Все, вперед сталкер!

– Есть, – громко ответил я.

– И личная просьба, возвращайся живым, сынок! – по-отечески добавил полковник.

Быстро заскочив к себе в квартиру, собрал все необходимое, отдал разочарованному моим скорейшим отъездом Михаилу Алексеевичу ключи и помчался на ближайший железнодорожный вокзал. Утром следующего дня я уже был в Киеве. Взяв такси и с большим трудом договорившись с водителем о приемлемой оплате, поехал в поселок со звучным названием "Карповка". По пути водитель рассказал мне о событиях, произошедшие за последние дни в Украине. От столицы до городка было чуть меньше ста километров, ехали мы около двух часов с короткими остановками в небольших придорожных кафе. К поселку мы подъехали уже в шестом часу вечера. Заплатив за проезд и подождав, пока старенькая шестерка скроется из виду, я юркнул в небольшой придорожный лесок. До первой санитарной линии было около двух километров. Прорываться я собирался на участке подконтрольным румынам. При мне был небольшой, но довольно эффективный ПНВ "Пантера". Соболев заблаговременно дал мне карту местных хлипеньких минных полей, обойти которые смогли бы даже карапузы. Мины были понатыканы безо всякой системы – видимо, сапер просто взял и "раскидал" их в произвольном порядке. Далее шло внутреннее кольцо заграждений. Там уже все подходы были заминированы куда серьезнее. Судя по карте, зазоры между минами были совсем небольшие. Пройти было сложно, но вполне возможно. На мое счастье, никакой электроники тут не было. Обычные противопехотки. Дорога, начинавшаяся в поселке, шла до самого фильтрационного пункта, на так называемом Кордоне. Именно туда мне и нужно попасть. По дороге с небольшим интервалом во времени курсировал "Хаммер" с крупнокалиберным пулеметом на крыше. Все-таки как бы этот внедорожник не расхваливали, а лучше и неприхотливее наших УАЗов еще ничего не придумали. После недолгого наблюдения, удалось установить, что патруль отсутствует около пятнадцати минут. За этот небольшой промежуток времени я должен преодолеть в общей сложности три километра. На это уйдет около двенадцати минут. Значит, остается три минуты на преодоление "колючки" и прохождение минного поля. Что ж, очень неплохо! По крайней мере, можно не торопиться и делать все в относительно спокойной обстановке. Не спеша облачился в маскировочный халат, закинул один однодневный рацион и флягу воды в небольшой рюкзак, и, вооружившись самодельным щупом и кусачками, стал ждать наступления темноты.