Злоба

Глава 4. Изучение улиц

Стоило закрыть за собой дверь, как начался отходняк. После чужого воздействия меня трясло, тошнило, а голова гудела так, будто по ней треснули дубиной. Вот это я удачлив, ничего не скажешь! И сотни метров от капсулы не отошел, как вляпался!

Трезвость мысли вернулась спустя час, который растянулся для меня в маленькую бесконечность. Срань из жопы, — лучше и не скажешь.

Как перестало колотить, я постарался сформулировать правильные вопросы. Отныне мне нужно быть собранным, а главное, как завещала матушка и отец — думать!

— Думай, Эрик! Думай! Всегда думай, анализируй ситуацию, будь выше своих эмоций!

Оба родителя, проявляя редкое единодушие, твердили мне это чуть ли не каждый день.

В Эдеме мой отец занимал почетную должность библиотекаря. Он изучал историю, вел исследования, а любимой его темой была позапрошлая эпоха. Как он мне рассказывал, до большой войны мир был совсем другим. Чистым, не разрушенным. Живя в Эдеме, я это представлял легко. Ту часть, где чисто и не разрушено. Мне просто казалось, что за пределами родного города всё точно также, а может и лучше. Разумеется, не раз говорили, как дома, так и в школе, что мир находится в большом упадке. Но я не принимал это близко к сердцу. Пока не увидел собственными глазами, что к чему. Сейчас мне поверить в светлое прошло стало гораздо сложнее. Это казалось сказкой, которую так приятно смаковать, чтобы на минутку абстрагироваться от ужасов настоящего.

Города, в которых жили десятки миллионов? Им не надо прятаться под землей? Чистые континенты? Нет радиоактивных пустынь? Можно искупаться в настоящем море и не бояться, что вода тебя разъест, а какое-нибудь чудовище не сожрет?

Не верю!

Но не всё так просто с этой историей, как рассказывал отец. Слишком много утеряно и требовался научный подход, чтобы пробраться сквозь темные века. Подтасовать факты — проще простого. Выдать желаемое за действительное — тоже дело нехитрое. Поэтому отец меня учил подмечать детали, сопоставлять и анализировать.

Мама от него не отставала. Но теперь её уроки выглядели совсем иначе. Она учила в первую очередь подмечать... людей. Читать их эмоции, видеть скрытые мотивы. Она часто рассказывала, что человеческое общество не такое, как я думаю. В это было трудно поверить, живя в идеальном городе. Но сейчас, спустя год испытаний и лишений, я начал понимать.

В пустошах, если хочешь выжить, надо уметь читать людей. Это спасет тебе жизнь и не раз. Спасет, когда будешь искать отряд для перехода. Спасет, когда напарник потянется за оружием, чтобы пристрелить тебя и забрать скудные запасы. В какие ситуации мы только не попадали. Большую часть пути я прошел, как в забытье, но кое-что вынес для себя.

Вот и сейчас, стоило справиться с эмоциями, как мозг заработал, раскладывая ситуацию.

Сама женщина — сплошная загадка. Что ей было нужно? Зачем она обратила на меня внимание? И правда хотела предложить работу? Если так, то это мерзко. Но других причин я не вижу. Кому есть дело до одинокого пацана? Никому. Больше остального волновало другое. Как она на меня воздействовала?

Образование в Эдеме не было уж совсем идеалистическим. Только процентов на девяносто пять... Нам рассказывали, какие есть опасности в мире. Рассказывали про магов, синтов, аргументированных, мутантов... Мама добавляла подробностей, рассказывая без прикрас, какие реально есть опасности.

То, что существуют способности влияния на других людей меня не удивило. Это обыденность. Но вот то, что на меня так легко воздействовала чуть ли не первая встречная, намекало, что ничего хорошего меня не ждет. Кто сказал, что она не может надавить ещё сильнее? Очнусь лет через пять в борделе, потасканный и... брр, даже думать об этом не хочу.

Существование борделей тоже стало для меня открытием. Пару месяцев назад, когда при очередном переходе с караваном, группа воинов уединилась с другой группой женщин. Тогда у меня возникли вопросы к отцу. А он возьми, да и выложи, что такое продажная любовь и какое место она занимает в обыденной жизни.

Эх, мне бы уметь защищаться... Проклятая судьба! В этом году меня бы начали учить техникам. Через год чужое воздействие я бы и не заметил. Почему всё так неудачно сложилось?! Попал так попал...

«Готовность к инициации 15%»

Надпись мигнула, остановив мысленной поток самобичевания. Что? Но как? Откуда такой скачок?

Мама у меня была не только выдающимся огненным магом, что вскрылась в последние минуты её жизни. Она ещё и занималась наукой, в шутку называя себя программистом магии. Или не в шутку? Я никогда не понимал, что это значит. Да и сейчас не понимаю. Но в день, когда её не стало, она со мной что-то сделала. Уверенно заявив, что это изменит мир. И смеясь добавила, что я теперь не имею права умирать.

Кажется, только сейчас я начинаю понимать, что она знала об опасности и смеялась в лицо смерти. А отец был в курсе? Почему они не скрылись раньше? Ответов не было.

Надпись появилась где-то через месяц после того дня и напугала меня до икоты. Отец успокоил, убедив, что это не интерфейс дополнительной реальности и что в меня ничего технического не внедряли. У этой надписи магическая основа. Как такое возможно — я не знал.

Отец рассказал, что они долго разрабатывали эту штуку и, наконец, что-то удалось. Но пока непонятно, как мамина закладка будет развиваться. Мы оба ждали, когда шкала заполнится. За год она сдвинулась на шесть процентов. За последние два дня добралась до пятнадцати процентов. Было отчего задуматься и запаниковать.

Со мной что-то происходило и неизвестно, к чему это приведет. Единственная догадка, откуда ускорение — злоба. Не злость, а злоба. Злая магия, что пришла в наш мир четыре сотни лет назад, ознаменовав новую эпоху. Если бы не святые, от нашей цивилизации ничего бы не осталось. Так говорил отец, а ему в этом вопросе можно верить.

Злоба — коварна. Ею пугали с детства, постоянно твердили, что надо опасаться. В полной мере я это осознал в бегах. Когда злая сила захватывает тебя, будоражит темные эмоции, толкает совершить зло... Это страшно. Но страх — это то, что злобе на руку. Она его усилит, сделает густым, заставит бежать по венам и так до тех пор, пока ты не превратишься в злобное чудовище.

Главный парадокс в том, что злоба не только разрушала, но и усиливала. Отец пару месяцев назад рассказал об этом, сломав привычную картину мира. Я то думал, что злоба — это абсолютное зло. В какой-то мере так оно и было, но... Человечество плотно сидели на «злобе», поставив её себе на службу.

Потерять себя проще простого. Но если злоба прошла через тебя и ты смог возвыситься, то станешь сильнее. Буквально. Выше реакция, скорость, сила мышц, выносливость... То, что творили воины в пустошах — за гранью человеческих возможностей. А маги... Они и вовсе... В двух словах не опишешь.

Если вспомнить маму, она повелевала огнем, как хотела, двигалась быстрее молнии и потребовалось два отряда, чтобы её остановить. Да не простых отряда, а элитных бойцов. Уж это я смог понять. Отец рассказал, что почем. А ещё там были синты. Не люди, а живые машины. Их характеристики находятся на уровне магов и если синт задался целью убить тебя, то шансов выжить нет.

Мы поэтому и бежали так далеко, потому что магов убивали именно синты. Как отец рассказал позже, это была война на уничтожение. Причин этой войны он не знал или не хотел рассказать, но догадки... Они были.

Не первый раз в истории человечества люди сошлись против разумных машин. Последняя война ознаменовала конец эпохи. Отец подробно и не раз рассказывал, как это было. Люди жили в больших городах, разрушали планету, тратили свои жизни на бессмысленное потребление. Тогда была эпоха цифровых технологий. Поголовная роботизация, жизнь в интернете и многие другие технологии породили социальные конфликты. Людей становилось всё больше, рабочих мест меньше... Вспыхивали эпидемии, государства бились за ресурсы... Так и допрыгались, до третьей мировой войны, что поставила мир на грань уничтожения. Спустя пару веков, когда люди всё же смогли оклематься, они вернулись к старому и... Породили технологии такого уровня, что создали бога машин. И как-то так вышло, что началось истребление людей. Мир превратился в выжженную пустыню, не понятно, кто победил, но появились анклавы людей, которыми правили кланы, бросающие все силы на развитие новых технологий, чтобы выжить в изменившемся мире, а потом... В мир пришла злоба и разрушала его ещё раз. Новые эпидемии, мутанты, первые маги... Мир содрогнулся...

Тут бы ему и пришел конец, но явились святые. Но речь сейчас не о них. Уже была война с машинами. И вот снова, синты явились. Но почему-то об этом никто не беспокоился. Только отец, который хорошо знал историю. Среди других людей я не встречал тех, кто разделял бы его беспокойство.

Сам я синтов ненавидел всей душой. Они разрушили мой дом, убили мать, заставили скрываться и бежать на край света. Ненавижу их.

Ненависть... Я кожей ощутил, как злоба касается меня. Всегда рядом, разлита в воздухе, проникает через поры, входит в легкие. Весь мир пропитался ею и если ты слаб внутри, она тебя развратит. А если окажешься сильнее, то усилит.

В этом году меня должны были учить практикам, что делать со злобой. Как пропускать через себя, как укрепить тело. Ещё через пару лет, если достойно показать себя, перешли бы к магическим практикам. Я бы пошел по стопам отца... Стал бы чистым магом, что способен выжигать злобу... Но не сложилось.

Сейчас я сижу в одиночестве, чувствуя, как злоба разъедает моё тело и не знаю, как быть.

«Готовность к инициации 19%»

Надпись снова изменилась. Она всегда маячит на периферии взгляда, едва заметная. Получается, процент и правда растет от злобы? Не удивлен. Злоба это универсальная энергия. Многие города работают на ней. За это темных магов и ценят. Не любят, но очень ценят. Некоторые из них умеют превращать злобу в топливо, чем питают целые поселения и даже города. Возможно, в этом месте тоже есть темный маг, что создает топливо для жизни.

Почему-то этот любопытный факт, переворачивающий представления о мире, мне никто и никогда не рассказывал. Узнал в пути, от отца. Я тогда просто кивнул. Не было сил выражать удивление. Подумаешь, главная детская страшилка оказывается главным поставщиком топлива во множестве подземным городов. В этом безумном мире и не такое возможно.

Сейчас меня волновало больше другое. Мыслями о прошлом я отгонял осознание, что делать. Что же получается... Чтобы заполнить шкалу, мне надо поддаться эмоциям, впустить в себя злобу? Но скорее я себя потеряю раньше, чем это случится. Так что же делать? Как быть?

В связи с новым открытием, встреча с Фиалкой выветрилась из головы. А зря... Я мысленно вернулся к этой странной женщине. Если она умеет воздействовать, то это либо устройство, возможно металлическое колье на её шеи, либо она практик. То есть впитывает злобу и обращает её в воздействие на других людей. Опасное умение. Даже странно, что она работает в борделе.

Или это норма для этого города? В Эдеме я таких людей и не встречал. Да у нас и борделей не было. Наверное... Я теперь ни в чем не уверен.

Если норма, то плохо дело. Я тут не выживу. Слишком слаб, слишком восприимчив к злобе. Пальцы сами нащупали монеты. Легкое усилие и туда направилась злая энергия. Как много её во мне...

Особо легко нарваться на злобу на открытом пространстве на поверхности. Города в большинстве своём под землей строили, чтобы укрыться от эманаций. От злобы и радиации. Да и от других опасностей тоже, чего уж.

Я добрался сюда исключительно благодаря отцу. Он, как чистый маг, выжигал любые угрозы на нашем пути. Что доставляло ему страдание... Жертва мамы надломила его, идеалы отца рухнули и обращение к силе вызывало каждый раз боль. Я это заметил только в последние два месяца, когда отец больше не смог скрывать, что медленно умирает.

Оба моих родителя принесли себя в жертву, чтобы спасти своего непутевого сына. У меня нет права умирать. У меня нет права быть слабым. А значит надо взять себя в руки и найти способ выжить.

***

На то, чтобы обследовать минус второй этаж и разузнать, где и что находится, у меня ушло два дня. Я принял совет Фиалки и старался держаться расслабленно, не привлекать к себе внимание. Может и помогло, учитывая, что проблем удалось избежать.

Улица, где я жил, называлась минус второй кольцевой. Или просто: вторая кольцевая. Кольцевая: потому что улица опоясывала всю нижнюю часть города. Есть ещё первое и третье кольцо. Они расположены друг над другом. Узнал я это случайно, когда на одной из стен рядом с таможней нашел карту. На ней любезно были отмечены основные места.

Если идти в город из пустыни по тоннелю, то попадаешь сразу на минус второе кольцо. Проходишь через таможню и выходишь в гостевую зону, где можно снять капсулу, закупиться, продать товары или заглянуть в тот же бордель, будь он неладен. Место работы Фиалки я тоже нашел. Ничем не примечательная дверь в скале, за которой неизвестно что скрывается. Единственное отличие — это полуголые девушки и... парни, что заманивали гостей. Наглядная демонстрация, что меня ждет, если приму приглашение... Тьфу.

Здесь же, в гостевой зоне, находилась куча отсеков, где занимались мелким ремонтов, перепродажей и святые знает, чем ещё. Если пройти по кольцу дальше, то обстановка не особо менялась. Вместо гостевой зоны — жилая для местных. Там народу в разы больше, особенно вечером.

Со временем суток отдельная беда. Большинство людей использовали встроенный чип. Я это случайно понял, когда услышал разговор двух мужчин. Один переживал, что его чип барахлит, а поставить новый стоит серьезных денег. Как выяснилось, первый чип можно было получить за копейки, но... Я же не такой дурак, чтобы соглашаться на это. Чип это не только способ узнавать время, вести денежные расчеты и прочее, это ещё и верный путь угодить под чужой контроль.

Что наводило на мысли... Дешевые чипы с интерфейсом дополнительной реальности — продвинутая технология позапрошлой эпохи. Они не могут стоить дешево. А раз стоят, значит это кому-то надо. Как бы не обнаружилось, что этим городом правят синты. Если так... Мне нельзя попадаться в их поле зрения.

На первое кольцо подняться не получилось. Там нужен был допуск и веская причина. Первое кольцо — это зона воинов и боевых отрядов. Третье кольцо — зона складов и грязных производств. Туда тоже не пустили.

Бродить по улицам было страшновато. Я опасался нарваться и правильно делал. Слишком уж здесь много подозрительных личностей, да и агрессии... Я уже познакомился с рабами злости, как их здесь называли. Как понял, это те, кто смог возвыситься над страхом и перешел на уровень агрессии. Заметил, что это были в основном молодые парни, плюс минус моего возраста, то есть в районе шестнадцати-восемнадцати лет. От них прямо несло злостью, агрессией и желанием подраться. Многие из них носили те или иные протезы. Что очень странно, учитывая их возраст.

Единственное, что меня уберегло, это статус гостя. Его легко вычисляли и меня прогоняли, если лез туда, куда не надо. Обычно после таких конфликтов я возвращался в капсулу и не меньше часа приходил в себя. Не из-за трусости. Не настолько я боялся быть избитым. Гораздо больше пугала злоба, скапливающаяся во мне. Любая стычка, пусть и мелкая, поднимала внутри бурю эмоций и требовалось время, чтобы вернуть себе спокойствие.

Была и хорошая новость в этом всём. Прогресс заполнился до двадцати пяти процентов готовности, чтобы это не значило...

***

— Слушай, телок, зачем бы ты сюда не пришел, лучше тебе не молчать.

Подходил к концу второй день изучения города. Это шестое место, куда я пришел, чтобы спросить про работу. Других вариантов не осталось. Либо я устроюсь сюда, либо не знаю, что делать.

Очередная дыра прямо в скале, зато ворота мощные. Всем ворота ворота. Их собрали из кусков металла, сварив между собой. Разной формы, цвета, качества и степени потертости. Выглядело зловеще. Мужик, что со мной заговорил, сидел у входа и затачивал оружие. Настоящий боевой тесак. Я видел уже такие. Им можно разрубить человека на две части, если заточка позволит...

Как я догадался, здесь занимались заказами боевого квартала. Точнее это было одно из тех мест, что обслуживало первую кольцевую. Я наблюдал за ними с час, успел увидеть пару крупных мужчин, приходящих за заказами и в итоге решил рискнуть.

— Я работу ищу. Готов трудиться за еду и жилье.

Прошлые попытки научили, что нужно говорить прямо и конкретно. В этом городе не ценилась вежливость, такт и грамотное построение фраз... Чем увереннее себя ведешь, тем больше шансов, что тебя выслушают. И как же бесило, что этой уверенности мне и не хватало.

— А ещё что ищешь? Может бабу тебе? Или ты слишком мал для потрахушек? — беззлобно рассмеялся мужик.

То, что беззлобно — это было удивительно и приятно. На второй кольцевой уровень злобы был... комфортным, чтобы даже я мог продержаться, если не поддаваться сильным эмоциям. Но даже при таком уровне воздействия, это как вечная заноза в мягком месте. Я это видел почти в каждом человеке. Напряжение и либо готовность испугаться, либо готовность наехать. Страх и злость — вот две самые частые эмоции. Но если ты трус и постоянно боишься, маловероятно, что сможешь держать в городе свой магазин или мастерскую. Поэтому во всех моих попытках меня посылали в грубой форме, а пару раз грозились избить, если я не свалю с глаз долой.

Так что да, пусть мужчина и грубоват, но в сравнение с другими он как луч света, что вселяло надежду.

— Только работу. — ответил я так твердо, как только мог.

— Работу или еду и жилье?

— А разве можно получить второе без первого?

— Кто знает, — улыбнулся мужчина.

Он только что закончил точить тесак и отдыхал, разглядывая заточку. Я поэтому этот момент и выбрал. Когда мастер за работой, то лучше не лезть. Понять это мне хватило мозгов.

— Некоторые хотели бы только получать золотые монеты, но при этом ничего не делать.

Надо же, он не только спокойный, но ещё и умный? Их всех разговор за эти два дня я больше привык слышать: свалил нахрен, заморыш.

— С кем ты болтаешь, Бохни?

— Да очередной телок пришел, Горн, — обернулся мужчина, — Глянь на это чудо.

— И правда, чудо, — наружу вышел мужчина, в жестком фартуке, мясистый и с длинной грязной бородой.

По растительности на голове можно многое сказать о человеке. Это в Эдеме волосы норма, а здесь, да и в пустошах... Когда дефицит еды, солнечного света и чистого воздуха... когда всего в обрез, трудно вырасти «нормальным человеком». Поэтому конкретно в этом городе я выделялся. Большая часть встреченных людей небольшого роста, ходят лысые и уж тем более без бород. Горн первый человек, которого я встретил с могучим кустом на подбородке. Проблема не только в том, чтобы вырасти и отрастить, ещё ведь и уход нужен, а даже вода — роскошь.

— Как думаешь, Горн, почему они каждый раз к нам приходят? У нас что, табличка висит о приеме на работу? Или мы похожи на этих... как их там... ну дурочки которые наивные...

— Альтруисты?

— Да, они!

— Не знаю, Бохни. Может и похожи. Как думаешь, если этому парню ноги сломать, другие перестанут к нам лезть?

— Не перестанут, Горн, не перестанут. Каждый месяц кто-нибудь новый в город приходит, хочет через лабиринт пройти и возвыситься.

— Я просто ищу работу, — вмешался я в их диалог, с трудом удерживаясь, чтобы не отпрыгнуть подальше.

А то мало ли... Вдруг и правда ноги сломают. Выглядят то они тихими, но с этим тесаком в руке Бохни смотрится донельзя внушительно. Да и мышцы у него такие, что голыми руками мне голову оторвет. Интересно, на каком они этапе возвышения?

— Да мы уже поняли, телок, — ответил Горн, — Ты что умеешь? Знаешь, как правильно точить оружие? Как ухаживать за броней? Как собирать патроны? Сможешь выковать нож или ложку?

— Н-нет... — выдал я, чувствуя, что работу найти мне не светит.

— Так и нахрен ты нам? — добродушно усмехнулся Бохни, — Корми тебя... Жи-льё-ё, — протянул он это слово издевательски, — Предоставь.

— Что, прямо так и жилье попросил? — удивился Горн.

— Ага, — хохотнул Бохни, — Не койку, не пару тряпок, а целое жилье.

— Я и койке буду рад. — вяло возразил я.

— Э, нет, телок, — улыбнулся Горн, — Через пару недель да, рад будешь.

— Если выживешь, — покивал Бохни, — Знаешь, сколько таких, как ты сюда приходит? Пару сотен за год набегает. Со всех поселений в город рвутся. Судьбу свою ищут, — выплюнул он последние слова, — Ты тоже из поселения?

— Да не, — покачал головой Горн, — Сам же видишь, не местный он. Чуть жизнь его потрепала, но слишком хорошо сложен. Откуда будешь, парень?

— Издалека.

— Ну надо же, издалека он, — усмехнулся Бохни, — Так и топай обратно, к себе домой.

— Боюсь, для меня это смерти подобно, — теперь уже я усмехнулся. Горько.

— Ты ещё слезу пусти, телок, — сказал Горн, — Думаешь, здесь у тебя шансов больше? Нет. И работы у нас для тебя нет. Какая у тебя ступень возвышения? Судя по вони страха от тебя, даже первой нет. Так и какой толк с тебя? Оно нам надо, чтобы ты за нож схватился с дури и порезал нас во сне? Не надо. Так что пройди страх и злость, а там приходи, обсудим.

— Кто бы объяснил, как это сделать, — из меня вырвалось раздражение.

— О чём и речь, — сказал Бохни, — Ничего не знаешь и не умеешь. А как пройти, так способ всем известен. Пусть и гиблый способ. Тебе, телок, прямая дорога в рабы страха. Все там оказываются. Часть из них даже до рабов злости доживает, пробивается. А после и в первую кольцевую попасть можно.

— Всё, телок, утомил ты нас. Работать надо. Так что иди давай, не отвлекай, — махнул на меня рукой Горн и скрылся внутри мастерской.

Бохни тоже отвернулся от меня и уселся дальше затачивать тесак. Вот и поговорили...

Ушел я разочарованным и обиженным на этих двоих. Но потом эмоции улеглись и я понял, что кое-какие наставления они мне дали. Не знаю, специально или нет, но выводы можно сделать. Хочешь нормальную работу — научись чему-то и возвысься над страхом и злостью. Что-же, похоже на план.

В капсулу я вернулся, не смотря на неудачу, с воодушевление. И нашел открытую дверь. Она просто была открыта, дожидаясь меня. Внутрь я заходил с опаской и страхом... Сначала боялся, что там кто-то есть, но... Внутри было пусто.

Совсем пусто. Запоздало дошло, что меня ограбили. Украв то единственное, что было. Еду.