Злоба

Глава 26. Обреченные

— Отставить панику! — кричал начальник шахты, — Это взрывы от прокладки новых шахт! Продолжайте работать, сукины дети!

Шахты состояли из тоннелей и свободных пещер. В одну из таких мы и вбежали, грязные, потрепанные и с раненным Майки, который не приходил в себя. В тот момент я пожалел, что не владею формой исцеления. Парень выглядел откровенно плохо. От правой его части мало что осталось. Рука раздавлена и переломана, болтается на лоскутах кожи. Наверняка и ребра тоже сломаны, но нельзя оценить степень проблемы.

От слов начальника я остановился, переводя дух. Этот бег по узким темным тоннелям забрал все силы. Как он может требовать от нас работать, когда такое... такое случилось?! В тот же миг я понял. Может. Всем плевать на то, что кто-то из рабов страха пострадал. Здесь, вне заброшенных шахт, никаких следов разрушений не было. Люди услышали грохот, остановились, с опаской поглядывая на камни у себя над головами, тут-то мужик на всех и наорал.

— Арч, надо уходить, — шепнул я старшему.

— Плевать на них, уходим.

И мы пошли. Испуганные, дрожащие от пережитого ужаса, наш отряд представлял жалкое зрелище. Арч помогал мне тащить Майки. Он указал направление и мы было отправились наверх, прочь из этого подземного царства, но тут перед нами возник Рик.

— Кто разрешил вам выходить? — крикнул он.

Впервые мне захотелось ему врезать так, чтобы стереть с лица земли. Чтобы больше этой падали не существовало.

— Мы отказываемся от работ, — заявил Арч, — Отойди и не мешай. Ты видишь, у нас раненный.

— Как хочешь, — безразлично пожал плечами Рик и отошел в сторону.

Чем удивил, но тогда я об этом не думал. Началась гонка. Арч как мог собрал отряд и повел его отсюда. Люди сбились в стаю, держались друг за друга и пробирались наверх. Мелькнула мысль, что надо перевязать Майки, но я не знал как. Арч на это предложение ответил, что его надо скорее доставить в медицинский отсек.

Дорога казалось бесконечной. Дыхание давно сбилось, каждый вдох вызывал спазм боли, но я не обращал на это внимания. Мышцы горели огнем, тело Майки казалось тяжелым грузом, который я не мог бросить. И думать себе об этом запретил.

Мы двигались трусцой, но я хотел бежать, нестись сломя голову. Чтобы скорее доставить Майки, куда надо. Чтобы как можно скорее выбраться из этой... могилы.

Когда выскочили из шахт, это было сродни ощущению нахождения под водой. Когда ты тонешь, легкие разрывает от боли и тут, наконец, удаётся вынырнуть и сделать вдох. Я никогда не тонул, но представлял себе это именно так. О победе говорить было рано. За зоной шахт пошли обычные тоннели. Пусть они и лучше освещены, пусть здесь и ровный бетон под ногами, но к этому моменту мы настолько измотались, что каждый шаг давался с трудом. Но я всё равно рвался вперед, желая всей душой спасти Майки. Арч тяжело дышал рядом, его то и дело вело в сторону, но и он продолжал бег.

Мелькнула подлая мысль, что больше никто не хочет помочь. Люди старались выбраться как можно дальше от шахт, которые не принесли им сегодня ничего хорошего. На кольцевую мы выбрались, как крысы: жалкие и грязные.

— Куда дальше? — спросил я Арчи, — Где медблок находится?

— Там... Но... Надо осмотреть парня.

Старший поддерживал Майки с другой стороны от меня. Я почувствовал, как он его опускает и ничего не оставалось, как сделать тоже самое. Парень выглядел, как мертвец, которого успели похоронить, но зачем-то обратно достали из могилы.

— Зачем медлить?! — требовательно спросил я, что прозвучало истерично.

— Ты не понимаешь...

— Так объясни! — в голосе прорезался гнев.

— Уймись, парень! — подошел Карл, что выглядел не лучше любого из нас, — Майки — не жилец! Руку отрежут по плечо, предложат протез. Знаешь, сколько он будет стоить?!

— Да какая разница сколько?!

Будь у меня силы, я бы ударил Карла за такие слова.

— Долг будет таким, — тихо сказал Арч, — Что парень в жизни не расплатится. Долг упадет на отряд и уйдут года, чтобы выбраться из него. А ведь ещё и штраф...

— Да плевать! — кричал я, — Майки — умирает! Промедление будет стоить ему жизни!

— Не факт, что помощь поможет, — ответил Карл и отвел глаза.

Оглядев собравшихся людей, я понял, что они солидарны с ним. Да будьте вы прокляты...

— Где медблок? — спросил я, подхватывая Майки.

Одному тащить его будет тяжело, но справлюсь. Мне никто не мешал. Никто не ответил на вопрос. Значит, сам найду.

Майки застонал, когда я его поднял и подхватил под целое плечо. Стиснув зубы, потащил его по кольцевой. Кровь вытекала из парня, заливая улицу. Редкие прохожие косились на нас, но ничего не говорили.

Я прошел шагов сто, когда почувствовал, что кто-то помогает. Повернув голову, увидел старшего. Он всё же решил помочь...

— Мы об этом пожалеем, — я не уверен, что эти слова действительно были сказаны, так тихо они прозвучали.

***

— Это медблок?

— Да. Надо поместить его в капсулу.

Никогда бы не подумал, что больница будет выглядеть... так. Помещение без людей, внутри три двери. Открыв одну из них, положили Майки в кресло. Арч, зная что к чему, быстро обмотал парня ремнями, фиксируя. Мой мозг отметил, что из таких легко освободиться, если ты в сознание.

Дернув меня за руку, Арч вышел наружу и закрыл дверь. Щелкнув засов, из медицинской комнаты раздался гул и... Всё.

— Что там происходит?

— Техника работает. — ответил тихо Арч, выходя на кольцевую.

Он прислонился к стене и медленно сполз по ней, вытянув ноги. Я сделал также. Пока бежал сюда, силы находились, но сейчас... Осознавая, что от меня больше ничего не зависит, тело сдалось, голова закружилась и я скорее упал, чем сел.

— До ужаса дерьмовый день, — пробормотал Арч.

— Один мой знакомый... — слова давались тяжело, язык еле ворочался, — Говорил в таких случаях — срань из жопы.

— Где он сейчас?

— Погиб, — перед глазами встала картинка, как того мужика разорвало чудовище из пустошей. — Майки выживет?

— Не знаю. Но если он умрет, так будет лучше для него. — слова переполняла горечь.

— Как ты можешь так говорить? — мне хотелось кричать, но из горла вырывался лишь тихий хрип.

— Если ты проживешь здесь несколько лет, поймешь, о чем я.

— Как бы там не было, смерть хуже любой жизни. — я старался, чтобы в голосе прозвучала хоть капля уверенности, но и на неё сил не осталось.

— Ты не понимаешь...

— Достало. Как же меня достало это слово. Так объясни! — я всё же нашёл силы, чтобы крикнуть.

— Сам увидишь.

Помолчали. Время тянулось мучительно медленно. Меня съедало чувство вины. Каким наивным и опрометчивым я был. Влез туда, чего не понимал. Если бы не мои попытки разрушить злобу, то... Этого бы ничего не случилось.Был бы ещё один тяжелый день в шахтах. Та девушка не психанула бы, Рик не загнал нас всех в дальнюю шахту, Майки был бы цел.

Я понимал, что злоба усиливает чувство вины. Интерфейс сигнализировал, что риск потерять себя скакнул до восьмидесяти процентов. Но мне было плевать. Это моё наказание за глупость, самоуверенность и опрометчивость.

— Насколько здесь хорошая медицина? — спросил я, чтобы хоть чем-то заполнить разрушающую тишину.

— Настолько хорошая, что лучше не болеть. — ответил спустя долгую минуту Арч.

Из медблока донесся сигнал. Старший подскочил и вошёл внутрь, я за ним. Дверь с Майки распахнулась, где нашёлся парень, также лежащий без сознания.

А ещё у него отсутствовала рука. Долбанная система отрезала ему руку!

— Как? — вырвалось из меня, — Почему?!

— Тише... — схватил меня за плечо Арч, — Берем его и несем.

— Куда?

— За новой рукой. Иначе он бесполезен.

Какое отвратительное слово — бесполезен. Я хотел возмутиться, накричать на Арчи, но... Если ты бесполезен, то не сможешь работать. Нет работы — нет еды. Без еды ты умрешь. Майки некуда больше идти. Тем более теперь, когда он стал калекой.

Тем временем Арч подошел к стене и приложил к ней руку. Мигнул экран, на нем высветилось число: 72.

— Что это значит?

— Расплата за лечение.

— Это так лечение называется?

— Да, — серьезно ответил Арч, — Ему вкололи много чего. Иначе бы он уже умер от боли. А так есть шанс, что протянет и выздоровеет.

Это прозвучало, как издевка. Как выздороветь, если у тебя нет руки?

Мы подхватили бедного Майки и вынесли на кольцевую. Я в этой части ещё не был. Никогда не забредал так далеко. Но тут всё также. Тот же тоннель, что под небольшим углом заворачивает налево.

Арч повел нас вперед, дальше вглубь улицы. Долго идти не пришлось. Шагов пятьсот, не больше. Здесь нашлось настоящее здание. Оно преграждало путь дальше. Пара окон в нашу сторону, десяток парней, что хмуро смотрели на нас. Они охраняли единственный проход-арку на ту сторону.

Старший завел в дверь, мы прошли через коридор, добрались до лестницы и спустились вниз. Там нашелся человек, сидящий за прилавком.

— Ух, — сказал он, увидев нас, — Свежий?

— Ага. — ответил ему Арч.

— Уверен, что надо? Мальчишка плохо выглядит.

— Уверен, — голос старшего дрогнул.

— Ну смотри сам. Так-так... По плечо... Ужас какой... — бормотал пухлый старичок, осматривая Майки, — Протез будет стоить двести монет. Дешевле на всю руку нет. Если хочешь, чтобы он ещё и работал нормально, то триста.

Я оцепенел от этой суммы. Семьдесят две за лечение, ещё и триста сверху.

— Давай за двести, — выбрал Арч.

— Почему? — влез я.

— Эрик... Просто молчи, — зажмурился Арч, не желая меня видеть.

— Двести так двести. — сказал старик, — Заносите. Завтра заберете, как обычно. — Записывать на долг?

— Да.

Мы занесли Майки в не примечательную дверь. Там нашлась ещё одна койка, куда и положили парня. После этого Арч быстро отправился наружу, не дожидаясь меня. Не зная, что делать, я последовал за ним.

— Арч! — крикнул я, когда вышел на кольцевую. К этому моменту старший удалился шагов на пятьдесят, словно убегая от меня.

Тот не остановился и я перешел на бег, чтобы догнать его.

— Почему ты не взял нормальную руку? — схватил я его за плечо.

— Как же ты достал! — раздраженно отмахнулся он, — От тебя одни проблемы!

Я знаю это, Арч.

— Ответь! — сказал я совсем другое. Самобичеванием займусь позже, сначала надо помочь Майки.

— Да потому что не факт, что он выживет! — обернулся Арч и ткнул меня кулаком в грудь. Не ударил, а именно ткнул, — Он может умереть в любую минуту и тогда его долг упадет на нас. А если он выживет, то ещё несколько дней будет отходить. Не сможет работать и его долг будет расти! Ему придется платить не только за еду, но и за лекарства! Покупать у Цера мазь, чтобы не началось отторжение техники. Теперь ты понимаешь, насколько его жизнь осложнится? Он тут застрянет на годы... Годы!

— Но разве ему не будет проще расплатиться с нормальной рукой?

— Разница не такая большая. У нас простая работа. Обычный протез тоже сгодится. Если выберется отсюда, сможет купить себе продвинутую версию.

Слова прозвучали разумно, но... Чувство вины толкало меня сделать хоть что-то.

— Арч, а если я оплачу?

— А ты у нас богач, оказывается? — фыркнул он.

— У меня есть золотая монета.

Арч замер. Насмешка сползла с его лица, взгляд сделался серьезным. Посмотрев по сторонам, он увидел, что вокруг хватает людей. Но я сказал это достаточно тихо, чтобы нас никто не услышал. Старший неожиданно приблизился ко мне и зашептал на ухо.

— Заткнись! Слышишь меня?! Заткнись и никогда так не говори! Если ты не шутишь... Если я соглашусь и заплачу... В тот же час к нам явится отряд, а то и сам Цер! Поэтому если ты хочешь жить, то заткнись и шагай молча!

Я не ожидал такой отповеди. Деньги, как я надеялся, не решали проблему, а усугубляли её. Если отдать монету, другие подумают, что есть ещё. Если отдать все, они всё равно так подумают и не удивлюсь, если опустятся до пыток, чтобы выбить из меня секрет, которого нет.

У меня в ремне спрятано смертельное богатство, которое нельзя потратить.

***

Возвращаться было тяжело. Чем ближе жилой блок, тем сильнее я чувствовал вину и отвращение к себе. Риск потерять себя поднялся до девяноста процентов, система била тревогу. Быть может, это и стало бы моим последним днем, но разум подкинул спасительную мысль. Если я умру, никому легче не станет. Пока я жив, можно всё изменить и исправить.

Поэтому я принялся делать то, чему научился. Пропускать внутреннюю злобу через источник и разрушать её. Та поддавалась неохотно, но проценты риска медленно поползли вниз. Нас никто не ждал. Люди разлеглись по лежакам и ни на что не реагировали. Я пересчитал их нашел далеко не всех.

Арч устроил проверку. Заставил всех доложить, в каком они состояние. Так выяснилось, что несколько человек остались на работах в шахте. Это те, кого не заперли в тупике. Нашлись те, кто серьезно пострадал, но хотя бы не так, как Майки. Никто не ушёл без ушибов, но гораздо хуже были порезы, растяжения и святые знают, что ещё.

Если бы только люди не поддались панике... Если бы только они были крепче...

Самое ужасное то, что та самая девушка, с которой и начались проблемы — пропала. Может она осталась работать, но сомнительно. Может потерялась по пути, но тогда почему не вернулась. Оставалось дождаться вечера. Если она не вернется, то... Не все выбрались из той могилы, куда нас засунул Рик.

От этой новости стало так тошно, что я не выдержал и сбежал. Нашел ближайший темный угол, забился туда и заплакал. Пальцы сами нащупали золотые монеты и я направил туда всю злобу, весь негатив, понимая, что ещё капля и это станет концом.

Сколько я там просидел — неизвестно. Постепенно успокоился, пялясь в одну точку и думая. Прогонял цепочку событий в памяти и искал, где ошибся.

Благодаря монетам моя вина больше не казалась абсолютной. Ответственность есть и на других. На тех, кто создал здесь такие порядки. На тех, кто позволяет таким, как Рик, тиранить людей. На самом этом ублюдочном парне, который, чтобы самоутвердиться, отправил нас подыхать...

Этот мир жесток и несправедлив. В нем нет места хорошим людям. Вот, что я понял. От чего стало тошно вдвойне.

Оставшиеся члены группы вернулись поздно вечером. Им, в отличие от нас, выдали пайки, но... Вернулись не все. Та девушка пропала. Это не хотелось признавать, но каждый понимал, что она не успела выбежать. Я это ещё тогда заметил, когда пересчитывал людей.

Глупая, бессмысленная смерть.

***

Арч выглядел мрачнее тучи. Бледный, с дрожащими руками, пустым взглядом... Он, как и я, вышел наружу и спрятался от остальных.

— Сколько? — спросил у него, садясь рядом.

— Что? — заторможено ответил он.

— Какой долг на нас повесили?

— Двести монет протез. Семьдесят две монеты лечение. Сто монет — штраф. Двадцать восемь монет старый долг. — прочеканил он слова, — Итого ровно четыреста монет.

Эмоции продолжали терзать меня внутри, но ум оставался холодным и принялся считать. Расчеты и планы — это то, за что я цеплялся, как за спасательный круг.

Нас было двадцать человек. Я, Арч и ещё восемнадцать членов группы. Теперь девятнадцать... Я не врач, но и не дурак. Понимаю, что в ближайшие дни, дай святые, только половина из нас будет работать. А это значит, что мы пролетим с заказами.

Типичный доход одного человека — монета за день. Это стоимость двух пайков. Достаточно, чтобы не умереть с голоду. Бонусы дают далеко не всегда. Когда мы пахали и я выкладывался, это происходило в неделю в лучшем случае пять раз из семи. Бонус — один паёк. То есть отряд в девятнадцать человек может заработать девять с половиной монет за удачный день. Или сорок пять монет в неделю. Не всё так плохо, если подумать.

— Арч, — позвал я старшего, — Если мы будем получать бонусы пять раз в неделю, то это сорок пять монет. Сможем быстро долг выплатить.

— Ты так наивен? — повернулся ко мне Арч. Я заметил, как блестят его глаза, — Сорок пять — это если мы откажемся от еды. Чтобы получить бонус, надо больше работать. Чтобы больше работать, нужно больше сил. Отказываться от еды — значит быстро истощить себя. Понятно? — чуть ли не прорычал он.

— Хорошо, — решил я не сдаваться, — Пусть мы будем отказываться через раз. Это по двадцать монет в неделю. Восемьдесят в месяц. За пять месяцев рассчитаемся.

Арч в ответ засмеялся. Тихо, хрипло, булькающим смехом.

— Новичок... Какой же ты наивный дурак....

— Объясни нормально, — вырвалось из меня раздражение.

— Половина наших сейчас ранена. Им потребуется время на восстановление. А то и лечение. Следовательно, долг возрастет, — стал медленно отвечать Арч, — Ещё половина из нас носит протезы. А это значит, что всем нужна мазь, хотя бы раз в неделю.

Про это я забыл, хотя пару раз видел, как старший достает банку с мазью и все, кто имел протезы, макают туда палец, после чего смазывают покраснения вокруг металла.

— Ещё здоровье. Чудо, если обойдется в ближайший год без травм. Но и без них расходы есть. Мелкие порезы, ушибы, простуды. Всё это стоит денег. Ты думаешь, один такой умный? Давно посчитано всё за тебя. В лучшем случае, если повезет и будем пахать, сможем расплатиться за год.

— А если...

— Заткнись! Просто заткнись, новичок! Если ты забыл, то нам через четыре дня идти в лабиринт. Быть может мы там все умрем. Тогда это станет неважным.

Я бы мог сказать, что у старухи Ша есть целебные растения. Я могу уйти к ней, помочь с выращиванием и... Что-то сделать, чтобы спасти отряд. Но никто меня не отпустит. Не с такими долгами.

Ощущение, будто я в западне.

***

Словно за сегодня нам было мало невзгод, судьба решила насыпать ещё. Уже когда улицы опустели, к нам пришел человек. Высокий парень, с коротким ежиком волос. Выглядел он лучшем, чем наш отряд вместе взятый.

— Привет, Арч, — махнул он всё также сидящему на улицу старшему, — Страдаешь? Не удивительно. Вам сегодня не повезло.

— Чего тебе надо? — напряженно процедил Арч.

— От тебя — ничего. Пришел забрать троих рабов.

— Кого? — сглотнул старший.

— Да я не запоминал их имена, — отмахнулся парень.

Он зашел к нам в жилой блок, что-то сказал там, а спустя секунд десять вышел вместе с тремя людьми. Теми, что оставались сегодня работать. Они стояли с опущенными головами, не смотря в мою с Арчем сторону.

— Ну давай, бывай. С меня тридцать монет.

Незнакомец помахал рукой и эта четверка удалилась.

— Что сейчас было? — повернулся я к Арчу.

Тот выглядел в десяток раз хуже, чем до этого. Из него буквально вынули стержень.

— Это наш конец, вот что, — прошептал он, опуская голову на колени.