Зимний гастрольный тур

Глава 13

Уж сколько раз твердили миру…

Внешность может быть обманчива. И хорошо, если она лишь глаз обманывает. Например, видит человек нечто сверкающее на мостовой, нагибается, полагая, что нашел бриллиант — ан нет же, на ладони оказывается лишь умытый дождем стеклянный осколок. А ведь бывает, что и мозги вводят в заблуждение владельца. Разум твердит, что вашим попутчиком оказался чуть простоватый весельчак и выпивоха. Так ведь нет, развеселый собеседник оборачивается искусным и хладнокровным вором.

Это и произошло с Европой. Все шло по налаженному пути — казалось бы. "Странная война" продолжалась с нулевыми потерями противостоящих сторон. Пока что все оставались при своих, если не считать Финляндии (да кто ее считает?). И все же…

Расследование, касающееся присланных писем с цветами, продолжалось. Немецкие следователи были умны и дотошны.

Первым кирпичиком в здание версии лег тот самый стеклянный осколок, который чуть не ранил германского моряка. Экспертиза очень быстро установила, что данный осколок, вероятно, принадлежал объективу. Этого стоило ожидать. А для чего еще может служить стекло в управляемой бомбе?

Правду сказать, глава команды следователей, он же начальник уголовной полиции всего Рейха Артур Небе ожидал, что состав стекла может оказаться необычным. Анализ подтвердил это: химики совершенно определенно констатировали, что ни один из стандартных составов стекол не совпадает с найденным. Проверили французские, английские, швейцарские и американские источники — сходство нашлось, тождества не было. Что еще хуже: в стекле обнаружилась примесь окислов лантана. Вот это поставило в тупик экспертов.

Такая присадка была сверхдорогим удовольствием. Редкоземельные металлы в те времена были вообще дороги, ибо добывались в крайне небольшом количестве — просто потому, что никому не были нужны. Не стоит даже говорить о том, что в технологии, переданной Германией СССР, лантановые стекла отсутствовали как класс. Однако ввиду малости осколка оценить характеристики объектива, сделанного из стекла с подобным составом, не представилось возможным. Точнее, это было можно сделать, но сам образец при этом оказался бы погублен. В довершение всего поставило вопросы просветление этого объектива. Дело было даже не в том, что оно оказалось многослойным: технология нанесения просветляющего слоя была неизвестна.

Эксперты сделали неутешительный вывод: русские явно опередили родину Аббе, Фраунгофера и Шотта[15] в части высококачественной оптики. По настоянию одного из экспертов (экономиста по специальности) в отчете появился параграф, утверждающий, что, по всей видимости, СССР испытывал и испытывает проблемы с массовым производством подобных объективов. Покупка в Германии аж целого оптического производства не противоречила этому тезису, поскольку таковое не было предназначено для выпуска продукции с такими характеристиками.

Геринг, прочитав заключение экспертов, только хмыкнул. Вывод до противного точно ложился в картинку: существовало секретное и малосерийное производство вооружений, которое русским удалось наладить.

Вторым кирпичиком было заключение по обследованию корпусов бомб (того, что от них осталось). Нашлись микроследы тщательно вычищенной взрывчатки. Отсюда следовало, что изначально бомбы имели сугубо боевое назначение (а кто бы сомневался?). Анализ обнаруженных частиц показал, что в них содержатся тротил, порошок алюминия и гексогена. Последняя составляющая удивила даже не химиков. Они-то что нашли, о том и написали. В ступоре оказались специалисты по взрывчаткам. Правда, и немцы, и англичане уже проводили опыты с аналогичными составами. Но ни в снарядах, ни в торпедах, уже находящихся на вооружении, никакие аналоги этой смеси пока не применялись — ни в Германии, ни в Великобритании, ни во Франции, ни в Японии. О находке известили министра промышленности, причем в докладной особо упирали на то, что русские уже нашли практическое применение взрычатой смеси в бомбах. Но Вальтер Функ отнесся к идее ускорить внедрение подобной смеси в военную практику несколько прохладно. Вероятно, смесь оказалась бы лучше старого доброго тола. Но для подбора наилучшего состава, включая флегматизаторы, нужно было продолжать опыты. А для ее промышленного производства понадобилось бы построить и наладить химические реакторы. Все это требовало времени.

И снова германская разведка не обнаружила никаких следов массового производства в СССР подобного взрывчатого вещества.

Разумеется, министерство промышленности рейха в бешеном темпе готовило целый пакет предложений по сотрудничеству с Советским Союзом. Номером один в них шла нефть.

Но предварительные переговоры наткнулись на некоторое препятствие. Советский Союз выразил полное нежелание торговать сырьем. Вот бензин любого качества — это пожалуйста. Дизельное топливо — без ограничений. Смазочные масла — сколько угодно. Толуол — сделайте милость. От последнего, впрочем, немецкие переговорщики сами отказались: в Германии уже существовало налаженное производство этого реактива из каменного угля. Одновременно шла не очень-то заметная работа по согласованию позиций в торговле промышленными изделиями.

Конечно же, немецкие специалисты трудились ради сбора информации. Цель была ясной: в каком месте и в каком количестве производилось то вооружение, которым Советский Союз так демонстративно щегольнул в Хельсинки? Результат был прост: нигде. Никак. Не нашли таких предприятий — по крайней мере, не осталось бумажных следов. Что еще хуже: не удалось отыскать никаких признаков производства комплектующих. Взять хотя бы могучие броневики, замеченные на финском фронте. Шины на них были совершенно нестандартного размера — проще говоря, гигантские. И что ж? Их нигде не делали!

Со стороны Великобритании особых шевелений тоже не виделось. Правда, английская разведка уже через пять дней знала, с каким диагнозом слег Гитлер. Но никто в Англии не представлял, насколько это может повлиять на дееспособность, хотя бы потому, что немецкие врачи этого тоже не знали. Однако британские медики, с которыми прошла консультация, не исключили неблагоприятный прогноз. И теперь уже политики думали и прикидывали варианты действий. По всему выходило, что выведение фюрера из игры может оказаться благоприятным для Великобритании. Эту войну вполне можно закончить, не влезая в гигантские расходы. При этом появлялась возможность направить немецкую силу против СССР. Соответствующие пробные шары запускались через дипломатов в нейтральных странах.

Портила настроение подготовка дополнительных торговых соглашений Германии с Советским Союзом. Скрыть можно было бы содержание договоров, но не сам факт их заключения. Вот это беспокоило больше всего. Германия — с Гитлером или без него — не должна была получить надежный и мощный источник снабжения стратегическими материалами. Особенное же раздражение вызвала информация о возможных и даже весьма вероятных поставках нефтепродуктов. Именно так: не нефти, а бензина, дизельного топлива, смазочных материалов и, вероятно, исходных материалов для химической промышленности. Этот источник следовало обрезать. С полок достали не слишком новые планы нанесения массированных бомбовых ударов по бакинским нефтяным полям. По мнению руководства британских ВВС, дело обещало быть не столь сложным. Все же Баку достаточно близок к Ираку, а тот был в полном распоряжении Англии. Удобной исходной точкой для базирования мог быть остров Кипр, но тогда тогда операциюподлежала согласованию с Турцией. Этот вариант отвергли. Кроме того, было бы крайне желательным подключить французские бомбардировочные части к налету. По мнению британцев, они немного стоили и уж точно были почти по всем показателям хуже английских, но… политика, будь она трижды неладна! И начались неафишируемые переговоры.

Несколько иные настроения наблюдались во французском Генштабе. Там тоже получили информацию о болезни опасного врага. Но выводы сделали прямо противоположные.

Французские военные уповали на растерянность, которая неизбежно должна возникнуть по всей Германии при распространении новости о болезни Гитлера. Это означало, что и военное руководство придет в слегка подвешенное состояние хотя бы уж потому, что не будет четких и волевых указаний от фюрера. Да и моральное состояние личного состава германских войск неизбежно должно упасть. Таким моментом обязательно надо воспользоваться.

В результате на линии Мажино начали накапливаться средства не для обороны, но для масштабного наступления. Вблизи границы начали создавать позиции для тяжелой артиллерии, ибо по всем канонам таковая обязана перенести огонь вглубь вражеской линии обороны. Там же появились и спешно оборудовались запасные аэродромы. На них, правда, еще не перебросили ни авиацию, ни подразделения наземного обслуживания, но это сделать можно довольно быстро. И, само собой, в сторону Советского Союза пошли дипломатические намеки на возможность совместных действий против старого врага.

У самого Рославлева работы было куда как много. Каждый день он по шесть часов посвящал матрицированию цистерн с нефтепродуктами и вагонов с иными товарами на продажу. Специально выделенный персонал тут же наносил номера (разные, само собой) на подвижной состав. Справедливости ради будь отмечено: из обычных источников тоже шел ненулевой поток материальных ценностей. Правда, поволжская нефть только-только начала добываться, но малые нефтеперерабатывающие заводы уже выдавали чуть не десять процентов всего авиационного бензина Советского Союза, и эта доля непрерывно росла. Также росла добыча руд легирующих добавок и их переработка, в результате в Германию потоком шли ферросплавы — а без них нельзя варить легированную сталь. В обратную сторону везли бесшовные трубы. Хотя Крупп заключил договор на поставку цеха по производству подобных изделий, но оборудование даже не все было доставлено, не говоря уж о монтаже.

Но возникло еще одно дело. Инициатива принадлежала Сталину.

На совещание, куда вызвали товарищ коринженера, присутствовали также Берия и Молотов, а также неизвестный с двумя ромбами. У последнего было приятное лицо, чуть тронутое улыбкой. Впрочем, глаза у высокопоставленного военного оставались полностью невозмутимыми.

Хозяин кабинета начал совещание ожидаемым образом:

— Товарищ Александров, это начальник Раздведуправления Наркомата обороны Иван Иосифович Проскуров. А это замначальника экономического отдела ГУГБ Сергей Васильевич Александров.

Оба кивнули друг другу.

— Мы вас слушаем, товарищ Молотов.

Из доклада наркома иностранных дел следовало, что по дипломатическим каналам от Франции поступили предложения о "прямом военном сотрудничестве". Иначе говоря, предлагалось сдавить немцев с двух сторон. Делались вполне прозрачные намеки на некоторую дезориентацию германского руководства, при этом французы упирали на полное отсутствие Гитлера на каких бы то ни было официальных мероприятиях. Предлагалась даже помощь военной техникой и материалами; впрочем, на последнее предложение сразу же был дан учтивый отказ в самой дипломатической форме. Дескать, ваши предложения будут внимательно изучены, но Красной Армии вряд ли нужен разнобой в вооружении и в боеприпасах.

Действия Великобритании выглядели совершенно по-другому. Министерство иностранных дел Великобритании было весьма озабочено обширными поставками из СССР в Германию стратегически важных товаров, в первую очередь нефтепродуктов. На этот счет был получен целый ряд дипломатических нот. В последней из них выражалась глубочайшая обеспокоенность правительства Его Величества.

— …в переводе с дипломатического языка это означает, что рассматривается возможность военных действий, — заключил Молотов.

— Вопросы?

К некоторому удивлению военного разведчика голос подал коринженер из ГУГБ:

— С вашего позволения, товарищи, предлагаю задавать вопросы после того, как пройдут все выступления.

Все присутствующие изобразили глубокую задумчивость, за исключением вождя. Тот обвел взглядом участников, слегка кивнул, и тогда примеру последовали остальные.

— Тогда мы хотели бы выслушать вашу информацию, товарищ Проскуров.

Доставленные сведения оказались противоречивыми. С одной стороны, информаторы с французской стороны доложили о явной концентрации материальных ресурсов и о начале мероприятий по обеспечению масштабного наступления. Кроме того, контакты между английскими и французскими военными сделались намного более частыми, да и уровень их подрос. С другой стороны, не обнаружилось никаких следов переброски английских войск в сторону франко-германской границы. Что же касается положения дел на территории Германии, то там сохранялось полное спокойствие. Коротко говоря, ничего особенного не предпринималось. Личный состав исправно тянул службу. На расстоянии двести километров от границы в учебных частях тренировался летный состав — и опять же, подготовка ничем не напоминала лихорадочное наращивание сил в свете предстоящей войны.

Сталин не повернул голову, сохраняя полное бесстрастие:

— Товарищ Берия?

Со стороны наркома внудел был проявлен полный профессионализм.

— По полученной нами информации, состояние Гитлера осталось практически неизменным. Наши медицинские специалисты выдали единодушный вердикт: даже при восстановлении речи или подвижности части парализованных мускулов, например, рук или ног, вплоть до более полного восстановления дееспособности всякая работа пациенту решительно противопоказана. Разумеется, — тут Лаврентий Павлович позволил себе тонкую улыбку, — эти рекомендации даны без малейшей привязки к имени конкретной персоны. Далее: по нашим данным, германские войска в данный момент готовятся к захвату Дании. Германский план может быть сочтен способствующим вышеупомянутой наступательной операции со стороны Франции, поскольку датско-германская граница достаточно далека от французской. Наши специалисты, исходя из сведений по степени готовности германской и датской сторон, полагают, что Дания вряд ли продержится более суток. Другими словами, французы могут недооценить боевые возможности вермахта, который сможет быстро перебросить войска на Западный фронт.

Сказанное было сильным щелчком по военной разведке, которая данную возможность или вовсе упустила из виду, или сочла малоинтересной.

А Берия резво продолжал выкладывать козыри:

— Также мои люди доложили, что, хотя Норвегия и Швеция уже давно декларировали свой нейтралитет, Великобритания делает все, чтобы таковой скомпрометировать. В частности, вот уже полгода прошло с опубликования списка товаров, которые Англия полагает военной контрабандой. Если Норвегия будет придерживаться этого списка, то это явится страшным ударом по ее торговле. Также оказывается сильный политический нажим с целью заключения торгового договора с Великобританией, каковой направлен против как норвежской, так и шведской торговли. В открытой печати, правда, об этом никаких сообщений не было. Но в планах Германии имеется десант на побережье Норвегии. Кроме того…

Рославлев слушал с каменным лицом. Хотя практически ничего нового он для себя не узнал, но было отчетливо видно, насколько сильно товарищ Берия попрыгал на мозолях как военной разведки, так и наркоминдела. Несомненно, свои разведданные Лаврентий Павлович раздобыл из документации, предоставленной Странником.

— Вопросы? Товарищ Александров, вам слово.

— Товарищ Проскурин, насколько нам известно, в данный момент фирмой "Хеншель" под руководством профессора Вагнера проводится разработка планирующей бомбы He-293. Изделие изначально предназначено для использования против кораблей, однако по нашим данным может быть применена и против сухопутных целей. Известно ли что-либо о состоянии этой разработки?

Иван Иосифович почувствовал себя очень неуютно. Похоже, у этого коринженера имелись разведывательные возможности, сравнимые с таковыми у его управления. Лицо генерал-лейтенанта чуть побледнело, но ответил он твердым голосом:

— По нашим данным, описанная вами бомба не находится на вооружении у авиации Германии.

— Я имел в виду несколько другое, — обманчиво мягким голосом продолжил коринженер. — Хотелось бы знать, на какой стадии находится разработка.

Проскуров побледнел еще больше.

— У нас отсутствуют соответствующие данные.

— Одну минуту, — вмешался Сталин, — товарищ Александров, не поясните ли вы возможности этой бомбы?

Вопрос, конечно, ожидался.

— Данная модификация делается на основе авиационной бомбы-пятисотки. Предполагается запускать ее с самолета, находящегося примерно за восемь километров от цели на высоте от полутора до двух тысяч метров, дабы уменьшить потери от зенитного огня. На бомбе планируют установить ракетный двигатель, действующий в течение десяти секунд. Далее управление бомбой передается оператору. Наведение визуальное, осуществляется по радио или по проводам. Отсюда, кстати, следует, что при плохой видимости, например, ночью или в тумане, применение указанной бомбы затруднительно или вообще невозможно. Прямое попадание в линкор или крейсер может принести сильные повреждения, эсминец почти наверняка будет утоплен. Такая же бомба, попав в авианосец, может полностью вывести его из строя. Имею в виду, он утратит способность выпускать или принимать самолеты, хотя на плаву, возможно, останется. Поскольку Герингу хорошо известно, что аналогичное изделие у нас есть, то он просто обязан ускорить соответствующие работы. Вот откуда появился мой вопрос.

Проскурову все стало ясно: этот коринженер имеет собственную разведсеть. И кто б мог подумать, что экономические источники могут дать столь блистательные результаты?

— Спасибо, товарищ Александров. Еще вопросы?

Рославлеву тоже было все ясно, хотя выводы он сделал другие. Сталин нуждался в показательной порке разведуправления РККА, дабы заменить руководителя. И был прав: Голиков на этом посту смотрелся куда эффективнее. Однако Странник счел за лучшее пока помалкивать на эту тему. Вместо этого последовала вежливейшая просьба к товарищу Молотову: дать поручения на отслеживание по газетам и радиопередачам общественного мнения, в первую очередь в Великобритании. Похоже, НКИД не обращал особого внимания на такой способ получения информации — и зря.

Никто не мог гарантировать подобного развития событий. Очень многие на это надеялись.

Гитлер заговорил — с трудом. Каждое слово давалось ему немалыми усилиями. Зато фюрер прекрасно узнавал голоса. Впрочем, слепота никуда не делась. Паралич мускулатуры остался. И все же прогресс был налицо. Доктор Моррель ходил именинником. Его завистники (а они никуда не делись) втихомолку скрежетали зубами.

У личного врача фюрера были и другие основания для торжества. Консилиум подтвердил: вождь германской нации остался при полностью ясном уме. И великолепная память пациента также не пострадала.

Гитлер согласился пребывать на больничном (так бы это назвали в СССР) не более суток. А потом последовало распоряжение:

— Герр… доктор… мне… надо… диктовать.

Разумеется, Морелль попытался противодействовать. Что бы о нем ни говорили, невеждой он не был.

— Мой фюрер, вынужден категорически это запретить. Ваше здоровье, за которое я отвечаю, нужно Рейху.

— Выслушайте… доктор… я… намерен… диктовать… по… четверти… часа… под… вашим… наблюдением…потом… перерыв.

В конечном счете воля победила. Но доктор оговорил условия:

— По пятнадцати минут и ни секундой больше. Кроме того, никто кроме стенографистки и меня самого присутствовать не должен. Уверен, что вы захотите обсуждать текущие дела с соратниками. Вот этого я не допущу.

К некоторому удивлению врача, Гитлер почти не спорил. Доктор Морелль знал, конечно, что субъективные показатели состояния пациента оставляли желать много лучшего. Но он не подозревал, что фюрер, лежа во тьме, даже и не думал импровизировать в предстоящих записях. Нет, он пошел против собственной природы и с большой тщательностью и отточенной логикой принялся формулировать то, что про себя называл политическим завещанием. С его смертью Германия не должна была останавливаться на предначертанном пути. Конечно, национальная исключительность немцев была и будет краеугольным камнем внешней и внутренней политики Третьего Рейха, но основываться она должна не на расе. Русские это доказали — при том, что основные выводы подтверждены практикой. Однако Сталин, сам того не подозревая, дал в своем письме подтверждение мыслям фюрера относительно руководящих рас.

Само собой, ведомство доктора Геббельса, не вдаваясь в подобности, поведало читателям и слушателям о внезапной болезни фюрера, но также с большой радостью сообщило, что тот с истинно арийским мужеством снова взялся за работу — конечно, под наблюдением врачей.

Это известие имело вполне материальные последствия.

На головы французского военного и политического руководства пролился холодный душ. Там всерьез полагались на критическое падение боевого духа личного состава вермахта. А тут, наоборот, случился подъем. Правда, военные Франции и Британии сохранили уверенность, что в ближайшее время германское наступление на Западном фронте не состоится.

В Великобритании учли нежелание противника ввязываться в сухопутные военные действия. И сделали отсюда выводы, принимая во внимание прежде всего британские интересы. По мнению всех высокопоставленных лиц (и Черчилля не в последнюю очередь) ситуация выглядела как нельзя более подходящей для удара по нефтяным полям Баку. Целями были: удар по германо-советским торговым связям и стратегическое ослабление Советского Союза.

В СССР также не оставили без внимания новости из Европы.

По каналам военной разведки доложили: на юг пошел конвой. В него входил авианосец "Викториес", причем несущий не тридцать шесть самолетов в ангарах, а все сорок восемь. Лишние разместились на палубе, все до единого одномоторные, то есть истребители. С целью защиты? От кого? Допустим, от подводных лодок, хотя с ними должны справляться эсминцы — а их в конвое было аж целых шесть штук. Также в состав конвоя англичане включили линкор "Нельсон", старье двадцатых годов, к тому же тихоход. В линейном бою его вполне мог бы если не загрызть, то уж верно хорошенько покусать линкор класса "Бисмарк", но пока что такие сражения вроде не намечались. Охрана авианосца от артиллерийских судов? Вот это вполне годится.

Вроде как ничего такого особенного, но с какой целью группа вышла в море, вот вопрос? И больше всего военных моряков заинтересовало, зачем бы в состав конвоя включать аж целых два танкера?

Также из неподтвержденного источника поступило сообщение, что конвой направляется в сторону Персии.

Выжимки из разведсводок ложились на стол к Самому. Новость про конвой его удивила: ТОГДА ничего подобного не было. И он вызвал Странника, а заодно и наркомов внутренних и иностранных дел. К удовольствию хозяина кремлевского кабинета, тайный консультант, прочитав представленный документ, не колебался ни секунды.

— Этот вариант не новый, он существовал в английских планах и раньше, товарищ Сталин. Речь шла о бомбардировке Баку. В первую очередь досталось бы нефтедобывающим мощностям, но и самому городу наверняка бы влетело. Планировались многократные налеты силами соединенной англо-французской эскадры численностью до ста шестидесяти средних и легких бомбардировщиков. Разные источники называют разное количество самолетов. Возможно, план изменили, но лишь в деталях. В моих силах сделать предположение…

— Продолжайте, Сергей Васильевич, мы очень внимательно вас слушаем.

Молотов накрепко запомнил и слова "очень внимательно", и обращение по имени-отчеству.

— Два танкера в составе конвоя, вероятно, означают, что в одном месте планируют большой расход горючего. Возможгно, они везут груз в Индию или Сингапур, но точно бензин не для палубных самолетов: для них у авианосца свой запас бензина. Отмечаю: в его авиагруппу входят торпедоносцы и истребители. В теории, по крайней мере. Хорошо бы посмотреть, что он там на самом деле несет, но машины на палубе рассмотреть еще можно, а те, что в ангарах — никак. Однако присутствие на палубе только истребителей может означать, что те предназначены скорее для сопровождения своих бомбардировщиков, чем для защиты британских кораблей. Авианосная группа направилась вроде как в сторону Бискайского залива. Но если это не так, и они войдут в Средиземное море, это будет означать косвенное подтверждение сведениям об их назначении. А если войдут в Суэцкий канал — то тогда наверняка идут в один из южных портов Персии или в Ирак.

Сталин, казалось, был всецело поглощен курением ароматной папиросы. Но никто из посетителей его кабинета не строил иллюзий: вождь не просто внимательно слушает этого коринженера, но и мгновенно обдумывает услышанное.

На что рассчитывают англичане? На стратегическое (не меньше года) ослабление СССР. Без топлива воевать нельзя, это известно всем. А как насчет Германии? На что может рассчитывать немецкое руководство в части горючего?

— Скажите, Сергей Васильевич, может ли Германия полностью обеспечить свои потребности в топливе и сырье для химической промышленности, не опираясь на советские источники?

Второй смысл вопроса сразу стал понятен Берии, но не Молотову. Впрочем, последний слушал также со всем вниманием.

— Да, это возможно. Правда, для расширенных боевых действий румынской нефти может не хватить, но Германия имеет прочнейшие связи с американской "Стандард ойл". Будьте уверены: Рокфеллер продаст немцам столько нефти, сколько они запросят. И никакая Великобритания его не остановит. Правда, на сегодняшний день запасы валюты у Германии могут оказаться недостаточными. У немцев имеется технология получения бензина из бурого угля. Производство также налажено. Продукт получается при этом… кхм… так себе, но часть потребностей это производство сможет удовлетворить. Вывод: Германия в случае нужды может обойтись без советских нефтепродуктов.

— Иначе говоря, Англия рассчитывает, что в случае успеха спланированного авиаудара в наибольшей степени ослабленным окажется СССР, — подытожил Сталин.

Не было сказано, что тогда вполне возможной окажется коалиция наиболее сильных европейских держав против Советского Союза. Но присутствующие прекрасно это поняли.

— Товарищ Берия, кажется, пришло время для встречи ваших людей с лицами, о которых мы говорили раньше.

Лаврентий Павлович наклонил голову.

— Кроме того, обсуждавшиеся темы представляют интерес для наших доблестных авиаторов, в частности, товарища Смушкевича. Думаю, его стоит ввести в курс дела.

— Если позволите, товарищи, внесу небольшое добавление, — вдруг раздался голос коринженера. — О том же должен быть извещен товарищ Рычагов; как именно — неважно. Именно его части предстоит взять на себя основную работу по срыву налета — если таковой состоится, конечно. Кроме того, насколько помню, он должен был обучать еще одну эскадрилью полетам на МиГах. Уверен, что при отражении вражеского налета понадобится моя помощь. Но также в этом должны участвовать подразделения на И-180. В последнем должны быть заинтересованы вы, товарищ Молотов.

Удар был меток. Наркоминдел с трудом удержал челюсть от выпадания. Он прекрасно понимал, до какой степени этот вполне пожилой человек НЕ летчик. Но какие же его возможности в контрабанде, если он всерьез намерен помогать советской авиационной части… сколько там?.. авиаполк, кажется. И уж точно непонятно, в чем может состоять интерес НКИД.

— Поясняю, — продолжил товарищ Александров. — С помощью этих истребителей гораздо легче принудить хотя бы один из бомбардировщиков к посадке на наш аэродром. А если я не прав, пусть товарищи из авиации меня поправят. Но думаю, что вам, товарищ Молотов, будет куда проще объясняться с англичанами, если в распоряжении дипломатов окажется британская полетная карта с обозначением целей на территории Советского Союза. Уж во всяком случае англичанам будет намного труднее отбрехаться. А то, я уверен, они попытаются поднять визг, что-де на мирную эскадрилью самолетов Великобритании напали злодеи и посбивали всех. Я не знаю, планируется ли объявить войну Великобритании. Но то, что английские ВВС должны предстать неоспоримым агрессором — в этом уверен. И еще одно. Исходя из представленных сведений, предполагаю, что Франция может отказаться от участия в нападении на Баку.

Сталин кивнул. Он сам об этом подумал. Если французы намерены начать активные военные действия против немцев, бомбардировщики им понадобятся именно на этом фронте.

— На этом закончим, товарищи, — подытожил хозяин кабинета. — Все свободны. А вас, товарищ Александров, попрошу задержаться.