Зерг по имени Маша

Глава 2 ок

Маша быстро сменила обойму в абакане и передёрнула затвор, досылая патрон. Это заняло у неё считанные секунды, так как обоймы были скручены липкой лентой. Быстро выглянула из-за укрытия, проверяя, нет ли противника, и короткими перебежками сменила укрытие. Буквально в последний момент по ней вдарила очередь из автомата, и ей пришлось прятаться там, где была.

— Белка, докладывай. — ожил голос Мефисто из рации.

— Меня зажали. Мои 23.6/16.8, север, стрелок на три часа в ста метрах.

— Понял.

Через секунду по указанным координатам открылся миномётный огонь, если противник не успел сменить диспозицию, то ему сейчас не сладко. Маша выдернула чеку у дымовой гранаты и бросила её из-за укрытия. Досчитала до четырёх, пока создастся достаточно плотный туман, и побежала. По ней тут же открыли огонь, как только она выскочила из-за тумана. Вероятно, противник был не один или успел сменить позицию.

— Старший, я всё ещё под огнём.

— Куда бить?

— Не знаю. Я ползу вдоль змеиного оврага.

— Я выслал Кукушку, он … — звуки взрывов.

Вероятно, противник первым вычислил артиллерийскую позицию их группы и обстрелял её из миномётов.

— Дерьмо, — простонала Маша.

Из оврага надо выбираться. Тут она как в могиле, стоит кому-то пройтись по краю оврага, и её увидят. Но и из оврага выползать опасно, её испачканную в грязи голову будет заметно издали. А грязи тут много, по оврагу течёт ручей. В какой-то момент боя она провалилась в водяную яму и выбралась из неё, отплёвываясь. И тут её озарило. Яма достаточно глубокая, чтобы в ней прятаться. Она отключила водонепроницаемую рацию и залегла на дно водяной ямы, предварительно хорошенько подняв там муть, и стала ждать. Сунула в рот пластиковую трубочку от пищевого рациона. Автомат пришлось бросить на поверхности как приманку, да и не годился он для такой засады — слишком большой и заметный. Только непонятно было, сколько придётся так ждать под водой, пока у противника кончится терпение. Больше всего она боялась, что муть осядет и её станет видно. Так что одной рукой приходилось потихоньку ковырять грунт под собой, чтобы замутнить воду. Один раз она всплывала, чтобы удостовериться в своей незаметности. Постепенно стала замерзать. И вдруг почувствовала, что кто-то наступил ей на живот. Она вытащила из кобуры пистолет и в резком рывке всплыла из воды. А потом получила прямой удар в нос, из-за чего чуть не потеряла сознание.

Она снова погрузилась в грязевую жижу, из которой её выдернули, взяв за шиворот.

— Привет, Белка, у тебя сегодня неудачный день? — спросил её противник.

Маша разлепила глаза, откашлялась от воды и увидела Демона, не в смысле нечистую силу, просто кличка у этого человека за жестокий нрав и могучее телосложение была — Демон.

— Демон, чтоб тебя приподняло и прихлопнуло, как?

— Будь я таким же миниатюрным как ты, я бы тоже спрятался в этом прудике. А так, хорошая идея. Ты хотела пристрелить меня, когда почувствуешь колебание воды?

— Угу. Ладно прикончи меня и покончим с этим.

— Ну не спеши так, Белка. Ты должна знать, что в бою пленных часто пытают. А пленных девушек ещё и насилуют. Так что лучше тебе в такую ситуацию не попадать.

Демон схватил Машу за шею и начал топить, немного попускав пузыри она сама выскочила из воды. Жалко, что Демон очень предусмотрителен, поэтому выловил её пистолет из мути и отбросил подальше, пока они болтали — так бы был бы шанс. Ещё у неё спрятан нож в берцах, но до него не дотянуться.

Её перестали топить и она всплыла, одновременно делая большой вздох.

— Ну что, теперь осознала? — Демон левой рукой держал её за горло, в правой держал армейский нож, лезвие которого прижималось к её щеке. — Давай решим всё быстро. Сейчас ты выйдешь на связь со своими, укажешь свои координаты и попросишь помощи.

— Да пошёл ты.

— Тогда выбирай, ухо, нос или глаз.

Маша замерла в нерешительности, Демон неспроста зовётся Демоном: военного опыта у него больше, чем у некоторых жизнь, а форсированные пытки он применяет профессионально. Если не получится расколоть её быстро, то он начнёт наждачкой стачивать ей зубы, а это очень больно. Так и не дождавшись ответа, он быстро чирканул ножом от виска до щеки.

— Ну-у-у?

— Демон, по тебе ад плачет.

— Для ада я слишком хорош.

Если Маша сейчас включит рацию, то можно считать, что её товарищи покойники. Отключив рацию, она сбила все частоты, а прослушивая их переговоры, противник быстро пощёлкает всю её группу.

— Почему ты не сдаёшься? Умерла бы не мучаясь, и всё.

— Русские не сдаются.

— Тебя не страшит боль?

— Да что ты знаешь о боли? У нас психика расшатана государственными реформами и новостями, — Маша попыталась заговорить Демону зубы, ему лет так триста, и потрындеть о политике да поругать молодёжь для него святое.

— Сумасшедшая страна, вот помню в мои годы … — начал было Демон, — ЭЙ! Да ты мне зубы заговариваешь!

Демон опомнился. И снова усилил натиск, прижав острие ножа к её глазному яблоку.

— Мне нравятся твои красивые голубые глаза, пожалуй, я вырежу их первыми, — оскалился он, — скажи свету прощай.

— Прощай, — сказал кто-то сверху.

Демон посмотрел вверх и получил пулю в глаз. Калибр был большой, поэтому выстрел устроил натуральный салют из мозгов Демона.

Маша снова всплыла и посмотрела наверх, там сидела черноволосая девушка с коротким волосом и смуглой кожей. В руке она держала большой пистолет с громадным глушителем, а из-за спины выглядывало дуло футуристической снайперской винтовки со встроенным глушителем, больше похожей на трубы. Кукушка вообще не любила шум и всегда убивала тихо.

— Что так долго? — возмутилась Маша.

— Да вы тут забурились, пришлось немного поискать. Ты на связь не выходила, если бы не пятно кровы на воде, то я бы тебя не нашла.

Кукушка спрыгнула в овраг и оглядела Машу.

— Белка, ты как? Выглядишь неважно.

— Кажется, этот козел мне нос сломал.

— Это поправимо, — Кукушка одной рукой взяла её за затылок, а другой за нос и поставила хрящи на место.

— А-ай ты ***, больно-то как!

— Хорош ныть. Тут ещё где-то трое автоматчиков бегают. Надо их отловить.

— А что их артиллерия?

— Спеклась их артиллерия, они отбомбились по нашим, а мы отбомбились по ним. Вот только Мефисто нашу артиллерию разделил, и мы потеряли только половину, а они всю, да ещё и снайпера-наводчика. Так что теперь они слепы.

— Клёво. Значит работаем по старой схеме: я — наживка, ты — крючок и глаза.

— Ага.

Дальше они легко добили отряды противника. До конца матча Маша даже ни разу и не видела больше вражеских бойцов. Просто бегала по кустам, заставляя бойцов противника выявлять себя, а Кукушка их отстреливала. Когда до противника дошло что и как, они изменили тактику и перестали подставляться. Кукушка тоже изменила тактику, теперь она работала глазами и командовала Маше с позывным "Белка" куда прыгать и куда стрелять. Команды были короткие и быстрые по типу. Маша говорила своё место по примеру: «15.7/31.4 юг» и получала ответ: «12 часов, сто метров лежит». И поражала цель даже не видя, где она находится. Так, собственно, бой на открытой местности чаще всего и бывает: кто первый увидел, тот и победил, хорошо, когда у тебя есть глаза в виде снайпера, занявшего позицию на возвышенности. И плохо, когда его нет. Совсем другое — это бой в городских условиях, там слишком много препятствий, и снайперу негде развернуться. Но там и оружие другое, и тактика, например, короткоствольный дробовик — это чисто городское оружие, применяемое при штурме зданий. В лесу, на открытой местности ты можешь смело его выбросить. Всё дело в расстоянии. Если в городе бой ведётся в среднем от пятидесяти до пятисот метров, то в лесу, в горах, в полях от двухсот до двух километров. А дробовик уже дальше 50 метров не эффективен. Но зато и целиться из него особо не надо, навёл и стрельнул, типично городское оружие, а в городах правит бал скорость. Ребята зовут такое оружие метлой, потому что на близком расстоянии нет ничего страшнее, чем автоматический дробовик. Даже если противник в тяжёлом бронежилете, то метла его свалит. После попадания дроби с десяти метров обычно не до боя, требуха так болит, что двигаться страшно.

Отстойник колыхнулся словно море, деревья стали втягиваться в почву, а неровности выравниваться. И вот уже вместо холмов и лесов все действующие лица оказались на бесконечной монгольской степи с травой по щиколотку. Не надо было никуда идти, пространство само стягивало всех участников друг к другу.

— Поздравляю, Кукушка, теперь один-один. — Демон одобрительно похлопал подругу по плечу.

— То ли ещё будет. Но я не успокоюсь, пока не насажу тебя на своё копьё.

— Звучит заманчиво, но это наверное будет больно, — шутливо ответил ей Демон.

Вообще ничего пошлого в предложении Кукушки не было, просто надо было видеть её со стороны. В платье из плохо обработанной кожи и пушистых шкурах, смуглая словно у чукчи кожа и длинные чёрные волосы в косе толщиной с руку. Кукушка тусуется в отстойнике со времён ледникового похолодания, а ведь когда-то она была кроткой племенной девушкой. Но с работой профессионального агента стала отмороженной амазонкой. А внешний вид — в отстойнике каждый может выглядеть как хочет, и вид Кукушки — это дань её традициям.

Демон, напротив, почти не изменился: ни одежда, ни внешность. Здоровый качок с самоуверенной мордой, которая так и просит ударить её кирпичом. Он относительно свеженький, попал сюда со времён войны штатов с Британией за независимость. Потом его ещё посылали оперативником во Вьетнам, там он подхватил любовь к камуфляжу. Всё удивлялся, как и они могли быть такими глупыми в своём восемнадцатом веке, храбро стояли под градом свинца и умирали, когда можно было просто лечь и остаться в живых. Вообще Демон очень властная и жестокая личность, у которой за спиной целое кладбище. Не хотела бы Маша при жизни иметь его у себя во врагах, да и вообще пересечься с ним не хотела бы при других обстоятельствах. Демон — подонок, но, что называется, он наш подонок. Его давно приговорили после перерождения к поселению в демоническом мире, но выполняя задания для небесной канцелярии, он оттягивает выселение в примитивный мир.

Были тут ещё десятка два разного рода специфического народа, одни только имена чего стоят: Смайл-Л, Стрекоза, Тьма, Киборг, Толкин. Последний вообще не был человеком, а каким-то образом пробудившийся из другого мира в нашу канцелярию эльфом. Да так и оставшийся. Имя у него было настолько длинное что никто выговорить не смог. Ребята поговаривали, что сначала хотели назвать его Легасасом, но парадокс — эльф не умел стрелять из лука. Поэтому Толкин.

Машу не бросили в чужой мир, как она этого ожидала с самого начала, хотя конечно канцелярские работники смотрели на неё очень странно. Не каждый день разумная душа «в первом поколении» подаёт заявление на оперативную работу агента. Заявление у неё приняли, не могли не принять. И начался целый год тренировок и учёбы, её отдали убойному отделу «на воспитание». А специалисты тут были те ещё. У каждого опыта в боевых и политических схемах больше, чем у неё земная жизнь. Но мастеров на все руки не бывает, нельзя одинаково эффективно править феодальным и демократическим обществом, просто не поймут. Да её этому и не учили. В основном внимание уделялось тактике и владению оружием, очень разным оружием.

— Всем спасибо, все могут быть свободны. Все, кроме Белки. — объявил Мефисто.

— Ну давай, подруга, пока, до следующего раза, — попрощалась с Машей Кукушка, на прощание приобняв за плечи и чмокнув в щёку.

— Пока, — ответила ей Маша.

Белкой её прозвали за светлый ёжик, который сейчас обратно отрастал в длинные блондинистые волосы. Отстойник, как его именовали местные, оказался весьма странным местом. Его можно было модерировать как пожелаешь, хочешь город, хочешь поля с горами, а хочешь восточную сказку с Аладином и Джином. Очень гибкий мир, подвластный своему хозяину, но всё это на самом деле была иллюзия, как и их жизнь. Вот, например, мёртвые могли питаться, но не испытывали особого желания, могли пить алкоголь, но опять же не испытывали в этом потребность, даже сексом могли заниматься, если очень захотеть. А если не хотеть, то и желания не возникало. В личном отстойнике можно было делать всё, НО есть одно "НО". Которое так просто без пол литра не объяснишь. Легче всего проблему отстойника будет объяснить на примере одной сказки: Попал на тот свет мужик и оказался он в прекрасно месте. Всё, чего он желал, воплощалось в жизнь, любые яства, любые женщины и все его капризы. Спустя какое-то время ему приелась такая жизнь и он взмолился богу, чтобы тот показал ему ад. В ответ на это бог пожал плечами и спросил: «А где ты по-твоему находишься?». Вот так и в отстойнике, за что не ласково его так прозвали местные жители. Душа может нафантазировать себе любую еду которую испробовала при жизни, или иные любые удовольствия которые испытывала при жизни. Но ничего нового. Очень быстро такая жизнь приедается, поэтому единственная радость, доступная мёртвым, это радость общения.

Тем временем гости разбрелись, а Мефисто заканчивал трансформировать свою песочницу. Теперь они находились в громадном зале для фехтований.

— Барышня, приведите себя в порядок, — посоветовал Мефисто и улыбнулся в пушистые усы.

Примечательно то, что усы во время оперативной работы он не носил. С внешностью в небесной канцелярии было забавно. Духи могли выбрать себе какую угодно личину, но предпочитали ту, что носили при жизни. Тут как на пляже нудистов, «хочется заглянуть в душу». Да и ходить в том обличии, которое было при жизни, считалось правилом хорошего тона. Маша не отставала от местных, только немного увеличила себе грудь, так как всегда хотела второй размер. Обидно, когда из-за такой мелочи твой парень косит взглядом в сторону. Пусть «мелочь» хотя бы сейчас будет побольше.

Маша проверила нос, тот уже принял нормальную форму. Её научили терпеть боль — это первое чему начал учить её Мефисто, так что если бы Демон начал её пытать по-настоящему, она смогла бы усилием воли отключить сознание, введя себя в обморочное состояние.

По желанию хозяйки волосы собрались в хвостик и сами собой затянулись материализовавшейся из ничего резинкой.

— Как я сегодня?

— Плохо. Если бы не Кукушка, всё кончилось бы прискорбно. Но это смотря с чем сравнивать. У Демона просто громадный опыт. У тебя не было шансов.

— Мефисто, а в каких мирах ты был агентом?

Оперативник задумался.

— Да в общем-то в немногих, я не люблю агентуры. Новая жизнь, новые привязанности. Потом больно расставаться с новыми родственниками. Помню, до того как родиться аристократом Русской Империи и стать кавалеристом гусарской армии, я прожил жизнь араба-бедуина, родившись в конце седьмого века нашей эры.

— И какова была твоя задача?

— Не знаю. Посылая агентов на задание, боги не всегда сообщают о цели. Может, моя цель заключалась в том, чтобы воспитать сына и дочь достойными людьми, а может в том, чтобы спасти от пустынных шакалов мальчика-пастушка, ставшего впоследствии великим пророком Мухаммедом. Тут как в анекдоте: попал мужик на тот свет и спрашивает у бога «В чём был смысл моей жизни?». «Помнишь ты двадцать лет назад в поезде беременной женщине солонку передал?». «Да, и что». «И всё».

— Ты знал Мухамеда?! — восхитилась Маша.

— То есть анекдот тебе не очень понравился? Но достаточно слов. Возьми своё оружие и начнём урок.

Перед Марией материализовалась сабля.

— Сегодня на этом? — спросила она проверяя баланс. — Может быть, разумнее учиться пользоваться каменным топором? Я вполне могу оказаться в каменном веке.

— А можешь и среди эльфов. В любом случае, делать наконечники копий из камня Кукушка тебя научила.

Маша усилием воли изменила саблю, ей больше нравился турецкий вариант, они легче, лучше сбалансированы и из более качественного железа. Мефисто видел это, но ничего не сказал, а просто ринулся в атаку. Саблями они махали, аж искры летели. Владение холодным оружием — один из основных навыков, которому её обучали. История гонки вооружений — соревнование между защитой и нападением. Если защита сделает мощный рывок вперёд, то холодное оружие, по словам того же Мефисто, должно было вернуться. Хотя как холодное оружие может вернуться в эпоху автоматов, пистолетов и танков, Маша представляла себе плохо.

— Защитные силовые поля и световые мечи, — улыбаясь тогда, ответил Мефисто.

— Да ты шутишь. Это же звёздные войны с джедаями получается.

— Я просто привёл пример, — ответил он и пожал плечами, — не обязательно, что наш мир пойдёт именно по этому сценарию.

Они продолжали фехтовать. Мефисто словно ураган безуспешно бился о стены крепкого деревянного домика, но ничего кроме как сдуть с него соломенную крышу, то есть лихим финтом обрезать Маше волосы, ничего добиться не смог. Девушка, понимая, что имеет дело с более опытным противником, ушла в глухую оборону, выжидая момент для удара. Сабля у него тяжелее и вообще он крупнее, так что обязан был устать и подставиться. Но он, чертяка тысячелетний, не подставлялся, слишком большой опыт, нет ошибок.

— Хорошо, — сказал Мефисто, резко увеличив расстояние, — за год ты добилась определённых успехов.

— Ну так мёртвые не устают и не спят, — согласилась Маша.

— Да. Я бы даже сказал что ты достигла уровня старшего ученика.

— Всего-то? Ты даже меня ни разу серьёзно не ранил.

— Это учебный бой в тепличных условиях. Настоящие схватки редко происходит в такой обстановке.

Мефисто стал менять условия и перетряхнул свою песочницу. Вот уже они не в зале для фехтований, а в лесу, где под ногами трава, веточки и камушки. Как будто всего этого было мало — он устроил ещё и дождь.

— Вот это уже похоже на настоящее поле боя. Но чего-то не хватает.

Из-под земли стали проступать контуры человеческих тел. Складывалось такое впечатление, будто только что здесь схлестнулись в штыковую солдаты.

Её противник без предупреждения ринулся в атаку. На этот раз в защите отсидеться не получится, и отступать сложно, приходится уделять слишком много внимания тому, куда поставить ногу. Из-за недостатка внимания Маша совершила ошибку и получила колотую рану в ногу. Не смертельно, но очень больно и кроваво. Теперь счёт пошёл на минуты, ему не обязательно побеждать в чистую, достаточно просто подождать когда она ослабнет. Маша зацепилась за что-то ногами и полетела на спину. Ещё падая и понимая, что проиграла и желая выгадать себе ещё пару секунд боя, она метнула в Мефисто свою сабельку. Тот разумеется легко отбил летящий в него острый кусок железа и быстро приблизился, чтобы добить противника. Маша схватила первое, что под руку попалось и выставила перед собой. То оказался мушкет с надетым на него штыком. Всё произошло очень быстро, Мефисто сам нанизался на штык животом. Рана была смертельная, но не убивала сразу. Мефисто недовольно покачал головой и взял саблю обратным хватом, проткнул грудную клетку Маши в область лёгкого.

— Ну что, ничья? — спросила Маша.

— Барышня, смысл поединка не в том, чтобы убить противника. А в том, чтобы выжить. Так что в этом плане ты проиграла. Проткнутое лёгкое это долгая и мучительная смерть.

— А у тебя живот.

— Это случайность, — Мефисто выпрямился, выдернул из живота мушкет вместе со штыком и отбросил в сторону, потом протянул Маше руку, чтобы помочь ей подняться. — Мы не можем полагаться на случайность, ты же понимаешь.

— Но в целом я была хороша?! — несмотря на свою смерть в очередном состязании, на этот раз ей удалось достать Мефисто, до этого момента она всегда проигрывала ему, — скажи, что я была хороша!

— Да, барышня, будь у вас менее опытный противник, вы бы с ним справились, — всё же похвалил старый гусар свою ученицу.

— Эхе-эхе, я вам не мешаю? — спросили со стороны.

Маша и Мефисто обернулись на голос спросившего. Это был Габриэль, что называется при крылышках, и застал он их в не совсем приличном виде. У Маши всё ещё расползалось кровавое пятно на груди, а у Мефисто из живота торчал краешек кишок.

— Приведите себя в порядок. А то смотреть противно, — сказал Габриэль и сморщил нос от отвращения.

— Привет, друг, какими судьбами к нам? — спросил Мефисто.

— Я по её душу, — кивнул он на Машу, — пришло время.

Услышав это, Маша даже слегка покраснела. Она вообще изрядно робела в присутствии Габриэль, к Мефисто она привыкла как к родственнику, потому что провела рядом с ним почти год, а ангела не видела с того момента, как оказалась в небесной канцелярии.

— Уже? Но она ещё не готова, — возмутился Мефисто.

— Не нам решать, друг, — Габриель склонил голову, соглашаясь со словами Мефисто, но приказ есть приказ. — К жизни никогда нельзя быть готовым.

— Это возмутительно, я буду жаловаться в …

— Не надо, — Маша положила руку на плечо Мефисто, целый год он держал свои чувства в узде, ученица стала ему по-своему дорога, и сейчас панцирь старого рыцаря дал трещину. — Я готова.

— Прощайтесь. И друг, оставь нас наедине.

Маша и Мефисто по-отечески обнялись.

— Он прав, — зашептал Мефисто на ухо Маше, — как бы я тебя ни готовил, всё равно нельзя быть готовым ко всему.

— Мы ещё встретимся?

— Да. Но я уже буду не я, и ты уже будешь не ты, — Мефисто не стал размыкать объятий, а просто исчез, вот он есть, а вот Маша обнимает пустоту.

Девушка вопросительно посмотрела на ангела.

— Он велел передать тебе это, — Габриэль сунул в складки балахона руку, извлёк оттуда планшет и передал Маше.

Она включила его, и на экране высветилась надпись «Прошло 13 месяцев, уже месяц как он должен умереть». Надпись потухла, а на экране появилась фотография Ивана Барсукова.

«Мой милый», — подумала Маша, нежно гладя изображение несостоявшегося жениха по контуру лица.

За этот год он очень сильно изменился. Исчезла какая-то несерьёзность и бесшабашное веселье во взгляде. Теперь на неё смотрел молодой мужчина, и парнем его назвать ну никак не получалось. Серьёзный взгляд карих глаз смотрел насквозь, брови слегка сведены, на лбу шрам от ДТП, а под глазами маленькие морщинки. Видимо, Иван тяжело пережил потерю невесты. Фотография потухла, и видео само запустилось. Иван бежал в группе других мужчин, одетых в одинаковую одежду, камуфляжные штаны и зелёная майка. Картинка поменялась, теперь Иван подтягивался на турнике, потом отрабатывал приёмы борьбы, потом записывал какие-то лекции.

— Он что, в армии? — проговорила мысли вслух Маша.

— Военное училище, спец подразделение, — ответил ей Габриэль, — видишь на воротнике эмблему?

— Я совершила сделку с Эдемом чтобы он не стал убийцей-неудачником, теперь он учится убивать профессионально.

— Не драматизируй, ты совершила сделку, чтобы он был остался в живых и как видишь, он жив. А что касается выбора смертных, то тут даже боги не всесильны.

— Спасибо, что дал на него посмотреть, — Маша протянула планшет ангелу.

— Благодари Эдема, — Габриэль забрал планшет и сунул его обратно в складки одежды. — Пойдём, я провожу тебя к водовороту душ.

Прямо посреди леса, в котором они находились, материализовался дверной проём. Также без спецэффектов, вот его нет, а вот он есть. Внутри был тот самый холл, в который он привёл её, когда она умерла, только теперь он был пуст. На этот раз она вошла первой. Следом за ней прошёл Габриэль и повёл её к одной ему ведомой двери.

— Скажи, он сказал тебе, кем хочет тебя возродить?

— Нет. Он сказал только, что это знакомая мне вселенная и что есть проблемы с телом. А разве ты не знаешь, в кого?

— Я знаю, но мне велено не говорить с тобой об этом.

— Тогда почему мы говорим?

— Тут они нас не услышат.

— Тогда скажи мне, в кого?

— Если я нарушу его волю, он об этом узнает и будет недоволен.

— Я думала мёртвым бояться нечего.

— Всегда есть чего бояться, дитя.

— Ты называл меня так при первой встрече. Почему?

— Ты разумная душа в первом поколении. Очень молодая, поэтому дитя.

— А, вот как. Понятно. Скажи, почему ты боишься Эдема? Он опасен?

— Для меня нет. Для тебя — да.

— Объясни.

— Эдем, он светлый бог, но он бог порядка. Для таких богов всё едино, добро, зло, тьма, свет. Он выше этих понятий. Но его принадлежность к порядку склоняет его натуру к интригам. И ему очень не нравится, когда кто-то портит его игру.

— Так что, я его игрушка?

— Все мы игрушки богов, а ты фигура на его шахматной доске. Эдем — это добро, но ради добра в его понимании он готов пожертвовать даже половиной всех шахмат.

— Ты специально тянешь время, чтобы мы могли поговорить?

— Ты поняла?

— Тут нет расстояния, и если бы ты хотел привести меня к месту сразу, то открыл бы дверь прямо из отстойника.

— Это так, — Габриэль остановился и толкнул ближайшую к нему дверь. За ней был космос и узкий мостик, обрывающийся в десятке метров от входа. — Мы пришли.

Под зависшим в космическом пространстве мостике была целая галактика. Но это были не звёзды и туманности, а мерцающие, закручивающиеся в спирать души. Кто то прилетал, кто то покидал водоворот, из-за чего возникала рябь в глазах и потоки света и тьмы.

— Боже, как красиво, — сказала Маша, любуясь с мостика на это зрелище, — это он и есть — водоворот душ?

— Да, это он. Существуют миллиарды заселённых жизнью миров, на них приходятся триллионы разумных рас и видов, но водоворот душ у нас один на всех.

— Похож на галактическую спирать.

— Галактика душ, да, звучит. Мария, ты готова?

— Да. Что мне делать?

— Возьми меня за руку.

Маша взяла, и они с Габриэлем подошли к самому краю, сейчас ей стало страшно.

— Мария, я не должен говорить. Но разумные души в первом поколении очень редки и ценны для агентурной работы. Душа ещё помнит, что значит жить в нечеловеческом теле и потому способна пережить подобный опыт без стирания памяти.

— Во что он велел меня вселить? — спросила Маша ощущая, как по спине пробегают мурашки.

— Не верь Эдему, он обязательно попытается тебя обмануть, — проигнорировал её вопрос Габриэль, — он никогда и ничего не делает просто так, если он посылает тебя туда, значит затем, что ты там ему нужна.

Габриэль взмахнул крыльями и сделал шаг вперёд, таща вниз за собой Машу.