Зерг по имени Маша

Глава 1 ок

— Здравствуйте, здравствуйте, наши дорогие зрители. — поприветствовал русский ведущий чемпионата по киберспорту. — Для всех подключившихся к трансляции повторяю, что мы ведём прямую трансляцию из Сеула, столицы южной Кореи, прошлогоднего победителя в чемпионате по StarCraft 3. По правилам нынешних соревнований, бои происходят трое на трое. А за шестой секцией сейчас сражается команда из России. Капитан команды, непревзойдённый Иван Барсуков, является истинным паладином игры за протоссов: очень-очень силён в атаке, предпочитает наносить быстрые и решительные атаки авиации. Второй член команды, Анатолий Орлов, мастер десантных операций терранов. Вместе с Барсуковом они отлично дополняют друг друга. Мощный удар с воздуха и мгновенная оборона разложенными танками на земле — попробуй их достань. Ну и завершает тройку команда из России: Мария Орлова, старшая сестра Анатолия, — щит их трио, что называется "пока мужчины воюют, женщины хранят домашний очаг". У них в оппонентах фавориты нынешнего чемпионата: Вук Гион, прошлогодний победитель соревнований один на один (игрок терранами, в тактике предпочитает планомерное удушение противника). И знаменитая парочка по скоростной высадке десанта: Йонг Ки, также игрок терранами, и Сунь Гьон, игрок за протоссов — в дуэте они состоят уже много лет и отлично сыграны. Но команда собрана перед соревнованиями, и капитаном был назначен Вук, было ли у них время сработаться…

Маша Орлова старалась не отвлекаться на внешние раздражители и была сосредоточена на игре. Корейцы теснили их инфраструктуру по всем фронтам и изрядно осмелели, когда подряд раздолбали шесть их сырьевых баз. Но у их команды ещё был шанс — ребята наштамповали изрядное количество войск с высокой мобильностью. Если Толику получится высадить свои танки на базе у корейцев, то исход матча предрешён. Вот только корейцы не дураки, на все действия ребят они мгновенно реагировали. Естественно корейцы изучили их тактику игры, пересматривая соревновательные матчи так же, как и команда из России. Результаты выводов были не очень утешительные: Корея собрала очень сильную команду, и, скорее всего, их команда проиграет. Была только одна возможность обыграть корейцев — удивить их, сделать что-то такое, чего они не ожидают.

— Маша, — обратился к ней Ваня, — ты готова?

— Всегда готова!

— Помни, тебе надо будет продержаться две минуты против их армии, а дальше все имеющиеся войска загоняй в червей нидуса. Пусть они увязнут на твоей базе.

— Ссыкотно, Вань.

— Маш, если у тебя получится, то я возьму тебя в жёны.

— Так, никаких "если". Сейчас я этим корейцам покажу, что такое зерграш восьмидесятого уровня!

— Хорош болтать! Потом наговоритесь, — влез недовольный Толик. Он, как брат Маши, знал, что они с Ваней в отношениях, и ничего не имел против, да они особо и не скрывали. Но не трепаться же об этом во время чемпионата. — Ну так мы будем атаковать? Или и дальше будем коту тянуть эти самые?

— Не "эти самые", а яйца. — Иван окончательно смутил пятнадцатилетнего Толика. — Всё, полетели.

Начинается самый сложный момент их игры. Сейчас Ваня и Толик сольют часть флота и десанта в безнадёжной атаке, чтобы окончательно уверить корейцев в их преимуществе. Под громкие вздохи и вопли ведущего, что: «Прости, Юра, мы всё просрали», — корейцы окончательно обнаглели и двинули всю свою танковую ораву в атаку, что и требовалось доказать. Маша предпочитала активную оборону вместо пассивного нагромождения споровиков и плёточников, она предпочитала реагировать ударом на удар. Как только корейцы высадили танки, стрекозы Маши стали их выдёргивать прямо под обстрел хозяев стай. Разгромив пол базы Маши, они всем своим войском вступили на слизь зергов, которая не закрывала туман войны. Две минуты она тасовала их войска взад и вперёд, не давая толком атаковать. Пальцы болели, а глаза слезились от напряжения.

— Маша, тридцать секунд.

Оставшиеся в живых улья стали с бешенной скоростью штамповать зерглингов.

План был прост: вместо Толика в атаку вместе с Ваней через червей нидуса пойдёт она, а Толик на этот раз займётся обороной. Её база была полностью раздолбана, но оставшаяся пехота рванула на базу к противнику. Всё это время счётчик Маши намеренно был в районе плинтуса и в последний момент взлетел вверх: они имитировали ускоренное развитие протоссов и терранов в ущерб зергам. На деле же Маша просто экономила ресурсы и даже наоборот, получала их от остальных членов команды. Зерглинги штамповались очень быстро, надо было, чтобы корейцы не увидели пять стоящих вместе ульев между базами терранов и протоссов. Собственно, эти пять ульев — всё, что осталось от её базы.

— Всё, давай.

Зерглинги заполонили всю базу корейской команды, вот их не было, а вот — плюнуть некуда. Они дохли толпами, но это от них и требовалось — отводить удар на себя. Мощный протосский флот Вани разносил базу корейцев, тогда как Толик схлестнулся один на один с Вук Гионом у них на базе и победил. У корейцев ещё оставалась база и войска, но теперь исход соревнования был предрешён — они понесли слишком большой ущерб.

— Это немыслимо! Они это сделали! Русская команда победила!!! — надрывался ведущий.

— Да-а-а! — не сдержав эмоций, выкрикнула Маша и побежала обниматься теперь уже со своим будущим женихом.

Иван вышел из-за стола, подхватил её на руки и завертел в объятьях. Теперь у них всё будет хорошо. Победа в соревнованиях — это солидная денежная премия. Хватит на то, чтобы отправить Толика учиться в столицу в приличный институт. Ну и им с Ваней кое-что останется, наконец-то они переедут из ненавистного им общежития, где по ночам они чувствовали себя участниками групповых оргий, так как занимались любовью под стоны соседей за стеной. Да, конечно, на что-то приличное им премии не хватит, но личная квартира даже в их Мухосранске — это личная квартира, пусть и однушка.

Потом послышался звук ударов чего-то пластикового о что-то ломкое. Это Вук Гион клавиатурой разносил монитор. Затем запрыгнул на стол и стал пинать мониторы соседей, при этом грязно ругаясь по-корейски. Вук, сын богатой корейской семьи, всегда получал то, что хотел, и не умел достойно себя вести во время проигрыша, но благодаря влиянию его семьи он мог себе позволить очень многое. Вот и сейчас из-за проигрыша у него началась истерика, на официальном мероприятии при толпе народу он громил дорогостоящую электронику, а секьюрити чемпионата куда-то потерялись, хотя должны были появиться сразу. Потом он заплаканным лицом посмотрел на команду из России, гости из далёкой заснеженной страны были шокированы таким поведением.

— Кимсете, тан чиде… — говорил Вук что-то по-корейски, потом спрыгнул со стола и побежал к выходу. Его никто не задерживал, а толпа расступалась перед ним.

— Что он сказал? — спросила Маша, так как корейского совсем не знала.

Ваня пожал плечами.

— Угрожал, и что-то про белых собак, — ответил не по годам серьёзный Толик.

— Как так можно себя вести? Это же всего лишь игра, а Вук из обеспеченной семьи. Для него это вообще должно быть чем-то несущественным.

— Восток — дело тонкое, — ответил многоопытный Ваня. — Темпераментные люди.

— Поехали отсюда домой, что-то мне здесь перестаёт нравиться.

— Он тебя напугал? — Иван.

— А тебя нет? Псих какой-то.

— Мы не можем, — сказал Толик — Завтра мы должны дать интервью репортёрам как победители чемпионата. Наш пресс-секретарь купит нам билеты на послезавтра.

— Блин, домой хочу, сыта я уже этими корейцами, — прохныкала Маша.

— А что, обмывать не будем? — удивился Иван.

— Дома обмоем, при новоселье. Кстати, как Мария Барсукова звучит?

— Эхе-кхе, — от такого перевода разговора Иван закашлялся.

— Или ты уже передумал? — надула губки Маша.

— Не передумал, просто тут либо квартиру покупать, либо свадьбу играть.

— Если у вас так горит, то я могу поступить в институт и через пару лет, — флегматично вставил свои пять копеек Толик.

— Я тебе поговорю ещё! Ишь, подождать он может! — Маша дала брату подзатыльник, но тут же поцеловала его туда, куда шлёпнула и потёрла руками. — Поженимся тихо и скромно, без пышного платья, кортежа из лимузина и фуршета на сто персон. Пригласим только самых близких, посидим в каком-нибудь приличном кафе, а не в ресторане итальянской кухни. Тогда денег на всё хватит.

Маша отпустила брата и снова прильнула к своему жениху.

— Ладно. Задрало уже всё, поехали в гостиницу. Хочу в душ и спать. — Маша почувствовала руку Ивана у себя на талии и сразу поправилась, уже скорее для себя. — Ну, может, не сразу спать.

Видя все эти телячьи нежности, Толик только вздохнул и закатил глаза. Они не были сиротами, но Маша — достаточно волевая девушка и старше младшего брата на пять лет, из-за чего слишком сильно опекала его. Друг на друга брат и сестра ну совсем не были похожи. Маша — девушка-пацанка, в подростковые годы отличалась довольно озорным и бедовым нравом. Наверное, это было следствием её нескладной и худощавой фигуры, заставляющей мальчиков видеть в ней кого-угодно, но только не девочку. Но, как это часто бывает, гадкий утёнок вырос в лебедя. Вот и Маша выросла в красивую, спортивно сложенную блондинку. Сам же Толик был низкорослым, обладал спокойным и слегка задумчивым характером, внешностью очень походил на Пушкина, но при этом был точной копией своего отца, с той лишь разницей, что отец как раз характером был один в один, как Маша, только хуже. Низкорослый, курчавый, полнотелый, но при этом крайне самоуверенный. Все только диву дались, когда первая красавица школы выбрала именно его. Их дети обменялись характерами и внешностью родителей — Толику достался характер матери, тихой и скромной женщины. В StarCraft сестра с братом играли уже три года, Толика на эту игру подсадила сестра. Неожиданно увлеклись, и у них всё получилось. Сначала воевали друг против друга, вскоре им это наскучило, так как они изучили тактику друг друга вдоль и поперёк. Они стали «резаться по сети», устраивая чемпионаты — в дуэте им никто не мог противостоять, пока они не нарвались на очень сильного протосса, мастерски владеющего авиацией. Так они познакомились с Иваном Барсуковым, жгучим брюнетом, который, оказывается, жил на соседней с ними улице. У Толика с Иваном сложились вполне приятельские отношения, так как Иван не видел особый препятствия для общения из-за разницы в возрасте и вообще был приятным молодым человеком. А вот Маша как его увидела, сразу решила, что это «её мужчина». Форсированные ухаживания, быстротечный конфетно-букетный период, ибо «в двадцать первом веке живём, время дорого, лови момент» — и вот Иван, сам не понимая, как так всё быстро произошло, уже в прочных отношениях с оборотистой девицей. Родители Орловой были не то чтобы против романа дочери, всё понимали — девице девятнадцать, организм требует. Но они считали, что дочке нужно сначала отучиться, встать на ноги, а уже потом заводить детей. Мария, конечно, пыталась убедить родителей, что будет осторожна и детей пока заводить не собирается, сама всё понимает. Родители, заведшие первого ребёнка едва выйдя за порог школы, покивали и ни на грамм в самоконтроль дочери не поверили. Всё это вылилось в небольшой дочерний бунт и уход из дома. Иван, находившийся в статусе студента, жил в общежитии и тайком ненадолго приютил у себя свою девушку. Мужское общажное братство своих не выдаёт, но все понимали, что долго так продолжаться не может. Нужна была хоть какая-то жилплощадь, хотя бы платная. Но откуда деньги у студента и абитуриентки юрфака? Оба устроились на подработку и худо бедно наскребли на съёмную комнату в общежитии. Когда, казалось бы, уже всё утряслось, у отца Маши на работе случилась авария, в пожаре были уничтожены серверная и куча дорогостоящей вычислительной техники. Его не уволили, но сумму понесённого ущерба он должен был покрыть из своего кармана. Деньги были. У младшего сына, Толика, ещё рано в детстве раскрылся физико-математический талант, как только родители это заметили, то стали копить деньги на обучение в престижном институте столицы. Школу он закончил вдове раньше времени. Долги отца обрушили планы дать сыну достойное образование, новую сумму так быстро им было уже не накопить. Но неожиданно с идеей влезла старшая сестра. Она предложила самим заработать на обучение, победив на чемпионате по киберспорту. Даже второе или третье место частично закрывали вопрос, а о первом они не смели и мечтать, но тогда бы денег хватило с излишком.

Пресс-секретарь уже ожидал их на улице у здания, где проходили соревнования. Их усадили в специальный микроавтобус типа газели. На улице уже вечерело, киберспортсмены то приезжали, то уезжали, поэтому парковка перед зданием не пустовала и находилась в движении, словно муравейник. Игр, признанных лигой киберспорта, было много, и игроки будут соревноваться до утра; когда они уходили начинался чемпионат по танчикам. Всё это шоу, конечно, анахронизм: соревнования можно было проводить, не привозя игроков в Сеул, но тогда ШОУ не получилось бы. А так под шумок столица переживала наплыв туристов, карманы которых были полны денег. Можно было провести презентацию новых игр и техники. В соседнем здании, где проходил чемпионат, компания Тесла проводила презентацию нового электромобиля, заряжающегося от светопоглощающей краски. Изобретатель уверял, что машина, напичканная электроникой, может ехать вечно, не останавливаясь. Ага, уже поверили. Американцы вечно выпускают сырой товар и в процессе начинают собирать на него деньги — это уже стало трендом последний десятилетий. Маша и «её мужчины», как туристы, посетили и выставку техники, и презентацию новых игр, что тут можно сказать, новый Far Cry и ГТА ласкали глаз реалистичной графикой, но не больше, и по сути были ремейками. Производитель видеоигр отчаянно цеплялся за старые идеи, и вот уже лет пять не выпускал ничего нового, при этом активно паразитируя на старых легендах. При этом, планка падала всё ниже и ниже, в Far Cry уже действие происходит на космической станции, а в ГТА главным героем сделали женщину-трансгендера, борющуюся за права кого-то там. Стоит ли говорить, что игра «обречена на успех», ей-богу, они со своей повесткой уже о нормах приличия позабыли.

Так, болтая ни о чём и любуясь пейзажами ночного Сеула, они ехали в гостиницу. Толик сидел подальше от парочки влюблённых, на переднем месте, пристегнувшись ремнями. Делал он так по двум причинам: первая — потому что не хотел мешать влюблённым ворковать, а вторая — потому что видеть не мог, когда нарушаются правила перевозки пассажиров, и всё время требовал, чтобы сестра и Ваня пристегнули ремни. За что был прозван занудой и сослан в другой конец автобуса на вечное проживание.

Маша, сидя на коленях у Вани, задремала и посапывала у него на плече, она уже готова была уснуть, когда яркий свет озарил салон микроавтобуса. А потом удар и темнота. Она очнулась на асфальте почти сразу же. Встала и огляделась. Из протаранившего их транспорт грузовика вышел кореец, к нему тут же подъехал сообщник на мотороллере. Не прошло и десяти секунд, как злоумышленники уже скрылись с места преступления на большой скорости.

— О господи! — воскликнула Маша, понимая, что произошло.

Вероятно, от удара грузовика её выбросило из автобуса на дорогу. Маша бегло осмотрела себя, но с удивлением обнаружила, что невредима. Но этого не может быть, ведь её выбросило наружу и минимум метров двадцать протащило по асфальту — да на ней и места живого не должно было быть.

— Ребята! — Маша схватилась за голову, понимая, что внутри микроавтобуса ещё находятся Толик с Ваней, и они могут нуждаться в помощи. — Держитесь, я иду.

Она уже хотела побежать на помощь, но чья-то ладонь легла ей на плечо.

— Не надо, дитя, не смотри, так тебе станет ещё тяжелее.

Маша обернулась и увидела у себя за спиной натурального ангела в сияющих белоснежных одеждах с нимбом над головой и лебедиными крыльями за спиной.

— Что? Вы? Я…

— Ты умерла дитя.

— Но как же? — у Маши в горле стал ком. Она бы расплакалась, если бы ей не было так страшно, и адреналин чуть ли не из ушей пёр.

— Сильный ушиб головного мозга и разрыв сосудов.

— А…

— Не беспокойся, твои спутники в безопасности. Это в фильмах автомобили взрываются, только потёк бензобак.

— А вы?

— Зови меня Габриэль, я ангел, пришедший проводить тебя в небесную канцелярию.

— Не в рай? — насторожилась Маша. — «А вдруг этот хрен крылатый утащит меня куда-нибудь на десять тысяч километров ниже поверхности земли».

— Это уже на месте определится, куда ты попадёшь. — въедливо сказал Габриэль, слегка выпадая из образа. — Вижу в твоих глазах сомнение. И да, если ты думаешь, что я тебя обманываю и могу утащить в ад, то спешу тебя разочаровать, на него ты не нагрешила. И декорации тогда были бы другими.

— А если я не захочу с вами пойти?

— То будешь тусоваться здесь, пока не передумаешь, насильно у нас никого не тащат, но поверь, это не самая лучшая участь. Даже грешники в конце концов принимают своё наказание.

— Почему? Чем такое существование страшно?

— Лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Ты ещё не почувствовала, что мертва, потому что ещё пять минут назад была жива. Став призраком, ты не будешь ничего чувствовать, не сможешь ощутить дуновение ветра, тепло солнечных лучей или прикоснуться к любимым людям. Удел призрака — это бесконечное одиночество и зависть к живым.

— Ладно, убедил, Габи. Только дай попрощаться с близкими.

— Не надо. Там ты не увидишь ничего хорошего, тебе станет только тяжелее покинуть это место.

— Я должна.

Она подошла к микроавтобусу и уже задумалась над тем, как попасть внутрь. Но не пришлось. Дверь автобуса открыли в ручную, и из него появился окровавленный Иван. Он вылез сам, развернулся и протянул руки обратно.

— Толик, давай, только осторожней.

Аккуратно они вытащили из автобуса тело Маши. У Маши-призрака в этот момент сердце ухнуло в пятки, так всё это страшно и необычно выглядело со стороны. Следом за ногами из салона вылез Толик, ранений на нём почти не было, только рассёк лоб осколком стекла, из-за чего лицо было наполовину залито кровью. А из глаз его текли слёзы, он боялся за сестру, она не подавала признаков жизни. Они отбежали от покорёженной техники, уложили тело на асфальт, и Иван попытался оказать первую помощь. Делал искусственное дыхание и массаж сердца. Но всё было без толку, мозг уже умер.

— Зря стараются. Это бесполезно. Лучше бы водителя попытались спасти, у него все шансы выжить.

Маша не слушала о чём говорит Габриэль, всё её внимание сосредоточилось на страдании близких. Похоже они поняли, что их старания бесполезны, и уже просто оплакивали потерю. А ей хотелось что-то сделать, ведь невозможно просто так стоять и смотреть. Она подбежала к парням и попыталась обнять их но Габриэль сильно дёрнул её за спину.

— А вот этого тебе делать нежелательно.

— Почему? Дай прикоснуться к ним на прощание.

— Своим прикосновением ты им можешь навредить.

— Как?

— Тебя действительно интересует механика процесса? — удивился Габриэль и даже крылышки расправил. — Ладно, я тебе всё расскажу, если ты, конечно, насмотрелась. Так что давай пойдём отсюда, мне не очень приятно смотреть на человеческие страдания.

Она ещё раз обернулась на горюющих близких.

— Я не могу.

— О-о-о-о, — простонал ангел, но спорить не стал, он уже не в первый раз работает со сложными душами, и вся механика давно отработана. Поэтому он извлёк из-под своих балахонистых одежд, какой-то буклет и миниатюрный мобильный телефон. — Вот тебе методичка о том, как быть призраком, а вот тебе телефон — там единственный номер. Позвонишь, когда будешь готова. Плюс, у тебя есть право на одну смс родственникам с неопределившегося номера. Методичку прочти сейчас же. Пока.

Ангел с невозмутимым видом зашагал прочь. Хотя Маше казалось, будто он взлетит в воздух. Она растеряно посмотрела сначала на буклет, потом на мобильный телефон. Как то эти простые и привычные в быту вещи совсем не вязались с загробным миром. Буклет был небольшой — всего несколько страниц — и изучать его она смогла в машине скорой помощи, на которой увезли ребят в больницу. Её тело вместе со страдающими родственниками везти не стали, посчитав это негуманным. Ей-то уже всё равно, а вот нервы молодых людей решили поберечь. Им вообще вкололи что-то успокаивающее, и весь путь до больницы Ваня и Толик продрыхли, так что Маша смогла спокойно вчитаться в буклет. Прежде всего, новоявленным призракам запрещается входить в контакт с живыми. Оказывается, проживая свою жизнь, человек накапливает жизненную энергию, и непосредственно после смерти эта энергия всё ещё с призраком. Для живых контакт с таким призраком чреват тем, что призрак может выдавить душу из тела и высосать из тела энергию жизни, таким образом превратившись в злого духа, одержимого эфирным вампиризмом. Но уже спустя сутки призрак отдаёт большую часть энергии жизни окружающей среде, и контакты с живыми становятся безопасными. Дальше шли различные советы о том, как удобно путешествовать, используя человеческую технику, при этом не проваливаясь сквозь неё; о том, как надо вести себя, столкнувшись с другими призраками и с какими призраками контактировать нежелательно.

«Не удивляйтесь и не пугайтесь, если у Вас исчезли ноги. На самом деле Вас больше нет, и Ваше мнимое физическое тело — это всего лишь результат привычки. Изменения, происходящие с Вашим телом, есть результат принятия Вашей новой природы».

Было и подробное описание того, как ликвидировать. Последующие три для после её смерти вообще были очень интересными. Ну кто из нас не мечтал парить над небом, словно птица? Пару раз она приходила ребятам во снах и пыталась утешить, как могла. А потом она дочитала до раздела «полтергейст». Оказывается, призраки всё ещё способны контактировать с материальным миром, пока из них полностью не вышла жизненная энергия, и выходить она будет ещё приблизительно месяц. В течение этого времени призрак может поднимать нетяжёлые предметы. Отдельно жирными буквами для желателей поквитаться со своими убийцами было написано, что за такими мстителями явится местный «мертвецкий патруль» и в принудительном порядке отправит на перерождение.

«Мертвецкий патруль — это, вероятно, ребята вроде моего знакомого Габриэля, — подумала Маша, — а жаль, так хотелось поквитаться с этим мудаком Вуком».

Что-то ей подсказывало, что это с его подачи она переселилась в мир иной.

«И всё же, какой самовлюблённый говнюк — из-за проигрыша в игре устроил ДТП», — негодовала Маша.

Но мысль о мести она отбросила ещё быстрее, чем у неё в голове начался формироваться план. Как, собственно, она найдёт Вука? Это Корея, а по-корейски она не понимает, даже расспрос «новеньких» ничего не дал. Их, кстати, в больнице было не так уж и много, но всё же были. Играть в полтергейста, скрипя дверьми и спихивая стаканы со стола, тем самым доводя медсестёр ночной смены до седых волос, ей быстро надоело. Да и на вторую ночь явился Габриэль и дал ей подзатыльник, при этом обозвав кошкой, сбрасывающей предметы со стола. На третий день ребята, отказавшись от дальнейшей госпитализации, повезли тело Маши обратно домой. Была мысль пролететься рядом с самолётом, аки супермен какой то, но оказалось, что призраки просто не способны летать с такой скоростью. В самолёте, кстати, призраков было едва ли не больше, чем на кладбище, хотя на кладбищах она ещё не была, но сомневалась, что они там вообще есть. Ну серьёзно, что делать призракам на кладбище? Современный человек, проживающий жизнь по схеме работа-дом, жаждет путешествовать, и сбросив после смерти с себя всю ответственность, призраки шатаются по всему миру, летая на самолётах. Да, им уже не поплескаться в тёплых морских водах и не проехаться со склонов гор на лыжах, но посмотреть-то на всё это хочется, и теперь они не ограниченны в передвижении. Загробный туризм какой-то, чёрт возьми.

Было странно видеть призраков, толпами сидящих на крыльях самолёта и не испытывающих от сильного встречного ветра и мороза никакого дискомфорта. Другая группа призраков подглядывала за людьми в туалетах, особенно этим грешили азиаты. У призраков вообще не особо было принято чего-то там стесняться — стесняться должны живые, а призракам уже давно всё до лампочки. В самолёте она встретилась с земляком, уже достаточно старым и опытным призраком, внешний вид которого напоминал облачко с лицом. Он рассказал, что больше всего призраков в курортных зонах и в больших городах. Так как тактильные удовольствия призракам не доступны, они отыгрываются на интеллектуальных: смотрят фильмы, слушают музыку, посещают выставки искусства, читают книги. С последним, конечно, приходится солоновато, но некоторые призраки навострились вселяться в гаджеты.

— Вот бывало у Вас такое, что пишешь сообщение, а оно не проходит? А потом, когда уже сдают нервы, и начинаешь писать всякую матерщину, всё вновь начинает работать, но уже стыдно за свои сообщения? Это чаще всего они и есть — призраки, — наставлял Машу её собеседник.

В общем, призраки обожали пошутить, и нельзя было сказать, что их загробная жизнь была скучной. Некоторые, конечно, заигрывались, но за такими обычно являлся мертвецкий патруль. Вообще смущало то, что у мёртвых есть свои органы безопасности и хоть довольно-таки анахроничная, но система. «Кураторы» являлись ко всем призракам, в зависимости от вероисповедания. Маша, конечно, была не очень верующим человеком, но всё же относила себя, скорее, к христианам, потому к ней и прибыл ангел. Будь она буддисткой или мусульманкой, то явился бы кто-нибудь ещё. Блин, да она своими глазами видела, как за теряющей человеческий облик душой-вампиром, пытающейся высосать из живого человека жизненную энергию, явился отряд страшучих яокаев и утащил куда-то в ад.

— Вероятно, это был мертвецкий патруль, азиатское отделение, — пояснили ей знающие призраки.

Вообще мёртвые очень ревностно стерегли покой живых, и эти ребята Маше потихоньку начинали нравиться, хоть и знала она о них слишком мало. Создатели буклета, который дал ей Габриэль, ничего сами о себе не рассказывали.

А потом начались похороны. Её похороны. Маша смотрела на всё это с лёгким недоумением: после смерти меняется отношение к ней, и вид скорбящих родственников вызывал недоумение. Она утешала отца, приходя ему во снах, как могла, и частично это помогло, а вот прийти во снах к маме не позволил тут же явившийся Габриэль.

— Беременным настоятельно противопоказан контакт с призраками, — авторитетно заявил Габриэль. — Да, твоя жизненная энергия, по большей части, испарилась в мир, но то, что осталось, может навредить душе ребёнка. Они очень, знаешь ли, нежные.

В ответ на этот спич Маша выпучила на него глаза, она не знала, что мама беременна.

— Да-а-а, недолго моя комната пустовала, — выдохнула она. — А кто там?

— Девочка, четыре недели, — пожал плечами Габриэль. — Здоровый ребёнок, патологий не вижу.

— У меня к тебе так много вопросов.

— Я не информационное бюро, — хмыкнул ангел. — Вот попадёшь в небесную канцелярию, там и получишь ответы на все свои вопросы.

Собственно, Габриэль был прав. Всё, что может дальше с ней произойти, она знает. Вечное таскание по театрам и концертам, подглядывание за живыми в душе и бане, постепенная потеря своей гуманоидной оболочки — всё это её не прельщало. А если она пойдёт за Габриэлем, то у неё будет хоть и туманное, но будущее.

— Ладно, веди меня, Вергилий, — театрально сказала Маша.

Габриэль снова закатил глаза.

— Вот добрешешься, и я тебе действительно устрою экскурсию в Ад.

— А он есть? — уцепилась Маша за крупинку информации.

— Есть, но он не похож на то, что ты думаешь.

— А на что он похож?

— На Мытищи в период новогодних праздников, с одновременной забастовкой коммунальных служб. Холодно, света нет, отопления нет, а по улицам бродят агрессивные толпы гастарбайтеров с непонятными целями, –

ответ Габриэля слегка озадачил. Не так она себе представляла Ад. В её понимании, должны были быть черти, котлы и костры. Тем временем Габриэль вывел её из дома на улицу и подобранным с тротуара мелком нарисовал на ближайшей стене её дома дверь.

— Проходи, — сказал он толкая дверь, которая открывалась внутрь. За дверью был светлый просторный коридор со множеством дверей.

— А что это там?

— Она и есть. Небесная канцелярия.

— А я думала, что ты возьмёшь меня за руку, и мы вознесёмся к небесам.

— Может, тебе ещё вертолёт вызвать?

Ангел снова закатил глаза и вошёл первым.

— Ну что, ты идёшь? Или мне попозже зайти?

Маша решилась и шагнула в коридор с дверьми. И ничего с ней не произошло, будто в другую комнату вошла.

— Дверь за собой закрывать надо, не в хлеву, — проворчал ангел.

Она по привычке захлопнула дверь и уже через секунду осознала, что ей удалось взаимодействовать с материальным предметом. Когда она была призраком, без применения способности полтергейста её руки проходили через всё насквозь, не встречая сопротивления.

В коридорах они были не одни — кураторы со своими подопечными сновали тут и там, кто-то заходил внутрь, кто-то выходил обратно. Стояла какая то привычная рабочая суета. В основном были ангелы, но не только. Ходили тут и всякие диковинные существа из азиатской религии. Но один раз Маша вместе с Габриэлем зависли, вытаращившись на валькирию в бронелифчике или, вернее будет сказать, броне-бикини. Габриэль пялился на формы валькирии, а Маша — на её одежду, ибо даже в самых пошлых фантазиях не могла вообразить, что такая одежда возможна. Валькирия прошла мимо них, окатив обоих холодным пренебрежительным взглядом.

— Это что сейчас было? — спросила Маша.

— Брунгильда, работница старо-скандинавского сектора поклонников Одина.

— А они ещё есть?

— Есть хоть и немного, — печально сказал Габриэль а потом грустно вздохнул. — Не девушка, а мечта.

А потом мимо них прошла группа чертей, ведущая упакованного в наручники эфирного вампира. Один из чертей остановился и подошёл к Габриэлю.

— Привет, Габи, — сказал чёрт, протягивая ангелу ладонь для рукопожатия. — Как служба?

— Привет, Мефисто. Нормально, — ответил ангел, пожимая руку чёрту. — Вот, душу веду на распределитель. Знакомься, Мария Орлова.

— Мадам, — чёрт протянул руку Маше.

— Здравствуйте, — немного побаиваясь чёрта, она вложила свою ладонь в его.

Чёрт тут же галантно поцеловал её.

— Всегда приятно видеть светлые души в нашем гадюшнике. Позвольте представиться, Мефисто, работник убойного отдела.

— Ой, — Маша почувствовала, что краснеет. Руки целовать ей пробовал только Иван, но выглядел он при этом так нелепо, что впоследствии она сама запретила ему вытворять подобное. А Мефисто проделал это с грацией потомственного дворянина, перецеловавшего не одну тысячу ручек. — Прямо-таки гадюшник?

— Он и есть. Вы не поверите, сколько преступных душ нам приходится ловить ежедневно. Того и гляди, наш светлый мир официально переквалифицируют в тёмный.

— А сам-то как? — Габриэль переключил на себя внимание Мефисто, видя, что Маша испытывает неудобство и смущение в присутствии чёрта.

— А, — чёрт печально махнул рукой. — С этой чёртовой работой веру в человечество теряешь.

— Ну так ты переводись из убойного отдела в наш — логистический.

— А, не, брат. Моя работа — это Авгиевы конюшни, но кто-то должен же разгребать тот навоз, чтобы завтра было лучше. Слушай, может, заскочим сегодня в бар, опрокинем бутылочку-другую тёмного нефильтрованного?

— Конечно, брат. — Чёрт и ангел снова пожали друг другу руки, но на этот раз стукнулись друг о друга грудью и слегка обнялись. Разговор закончился, чёрт со всеми попрощался и отвалил по своим делам.

— А я думала, черти и ангелы плохо относятся друг к другу.

— С чего это вдруг? У нас одно начальство, просто отделы разные.

Потом они дошли до какой-то очереди, состоящей из разного рода представителей религии. Кого тут только не было: ангелы, черти, какие-то джины, даже пара рептилоидов.

— А что это за очередь, и куда мы стоим?

— Это гардероб. В рабочей одежде по канцелярии ходить нельзя. Если тебе тяжело стоять, то можешь посидеть на скамейке в стороне.

Маше было не тяжело, она вообще не ощущала ни боли, ни усталости с того момента, как умерла. Но гардероб на том свете окончательно вывел её из равновесия. Она отошла от очереди и прошла вперёд. Очередь на тот момент подходила к пузатому мужичку с заплывшими глазками и отвисшими мочками ушей.

«Будда», — догадалась Маша.

Пузан сунул себе палец в пупок и дернул его вверх вдоль живота. Пупок сдвинулся, и живот раздвинулся в стороны. Облик Будды снимали, словно костюм, и вот — вместо него стоит флегматичный азиат. Маша поспешила вернуться обратно к Габриэлю и обсудить увиденное. Но чуть не потеряла его. Ангел уже снял нимб и отстегнул крылья. Собственно, желая сэкономить время, его примеру следовали многие работники небесной канцелярии.

— Ты не ангел.

— Маш, ангел — это не национальность, а профессия.

— Но ты не ангел. А Мефисто тоже…?

— Мефисто — сокращение от Мишка Фитисов. Гусар-аристократ из девятнадцатого века, умер на войне с Наполеоном.

— А ты? Как тебя на самом деле зовут?

— Так и зовут. Я монах-доминиканец из пятнадцатого века, умер при разбойном нападении во время паломничества в Риме.

— Мне надо сесть. — вздохнула Маша.

Габриэль тут же забил на очередь и усадил её на скамейку.

— А что… Габриэль, ты обычный человек?

— Угу. Все мы тут — обычные люди. Ничего не попишешь, работать-то кому-то надо.

— Я, наверное, сейчас задам очень странный вопрос. Но Бог есть?

— Есть, но не здесь. Мы давно уже находимся на самоуправлении. Если выражаться более простым языком, то Бог — это кто-то вроде кризисного менеджера, выезжающего только на чрезвычайные ситуации, а так во всём остальном мы сами справляемся.

— А дьявол, а Ад, а Рай?

— Эм-м-м, — Габриэль совершенно по-человечески почесал затылок, затрудняясь ответить, — это сложно объяснить. Но Рай и Ад — это что-то вроде колонии поселения для диких миров.

— Так что, Рая нет?

— Ну-у-у, где-то в веере миров он обязательно есть, просто Рай

это не место, а временной промежуток нашего мира.

— А…?

— Хватит, Маш. Сейчас я отведу тебя в то место, где ты получишь ответы на все твои вопросы.

За гардеробом они попали в офис — по-другому это место ну никак не назвать. Причём офис в каком-то банке. Отгороженные от остального пространства ячейки с сотрудниками, о чём-то общающимися с посетителями, были и посетители, сидящие на скамейках перед ноутбуками, намертво прикрученными к столам шурупами. Посетители что-то озадаченно вычитывающие из мониторов. За один из таких мониторов Габриэль усадил Машу.

— На этом моя работа закончена и мы должны попрощаться.

— Ты меня бросаешь? А что мне дальше делать и куда идти?

— Все вопросы ты можешь задать компьютеру. Как только закончишь с компьютером, то обратись к оператору — тебя примет любой. И не теряйся, тут тебе никто не причинит зла. Поняла?

— Поняла.

— Прощай, Маш. Чем судьба не шутит, может, ещё встретимся.

— Прощай, Габриэль.

С этими словами Габриэль развернулся и зашагал в обратный путь. А Маша осталась одна, и было как-то страшновато оказаться одной в незнаком месте.

— Спокойно, Маша, как-то после смерти ты слишком много боишься, — сказала она сама себе. — Всё самое страшное уже произошло.

Она села и уставилась в ноутбук. Там было окно чата с единственным активным пользователем — некто Эдем.

«Кто ты?» — набрала Маша сообщение и нажала Enther.

«Сразу на ты? Ну ладно. Я Эдем, Бог информации».

«Что, целый Бог?»

«Ты хочешь, чтобы я убеждал тебя в своей божественности, или будешь задавать вопросы? Между прочим, информация — это самый ценный товар во всех мирах.»

«Липового ангела и такого же ненастоящего Будду я уже сегодня видела.»

«Какая разница, кто сделал работу, если работа сделана хорошо?» — вопросом на вопрос ответил Эдем.

«А что ты знаешь об мне?»

«Ты Маша Орлова, возраст 19 лет, родилась в 2015. Умерла в Сеуле, ДТП, 2034».

«Негусто.»

«Я, в основном, настроен на то, чтобы собирать информацию о загробной жизни. А не знать всё об всех, это, знаешь ли, не очень интересно.»

«А что можешь сказать о моей загробной жизни?»

«Слишком расплывчатый вопрос. Что тебя интересует — прошлое или будущее?»

«Какое может быть у меня прошлое в загробной жизни? Я умерла только пару недель назад.»

«Некоторых интересуют их прошлые воплощения. У меня есть доступ к архивам.»

«Ха, прикольно. И кем я была в прошлой жизни?»

«Собакой породы хаски по кличке Рокси. Была четвёртой в помёте, родилась в 1960, умерла от чумки в 1975. Была домашним любимцем в семье американского инженера. Продолжать?»

«На надо. Блин, не прикольно. Не очень приятно узнавать, что в прошлой жизни ты была животным.»

«Высшие млекопитающие являются последним переходным звеном к душе разумной. Все души проходят через это в процессе роста. Ты — человек в первом воплощении.»

«А кем я была до того, как стала собакой?»

«Мышкой.»

«А до мышки?»

«Кузнечиком.»

«А до кузнечика?»

«А до кузнечика ты была дождевым червём. До этого — деревом, до дерева — травой, до травы — какой-то кроманьонец нарисовал портрет голой бабы на стене и годами на него передёргивал, пока пещеру не завалило от землетрясения. Если хочешь, то у операторов можешь получить распечатку всей своей родословной, там на пару томов.»

«Не надо. Но причём тут рисунок голой бабы на стене и я?»

«Тот кроманьонец вложил в рисунок душу. И вот, через двадцать тысяч лет получилась ты.»

«Подожди. Ты хочешь сказать, что души создают смертные?»

«Прикинь.» — Эдем явно издевался. — «А ты что думала?»

«Я думала, нас всех создал Бог.»

«Ну сначала да, а потом производство отгладилось, и участие Бога больше не требовалось. Смертные сами создают души по методам творчества и старания. На земле каждый человек за жизнь, в среднем, производит от 10 до 50 душ за жизнь.»

«А откуда тогда берутся Боги?»

«Такие же души, только очень старые и прошедшие много перерождений.»

«Значит, и я когда-нибудь стану Богом?»

«Если захочешь.»

«С прошлым разобрались. А каково моё будущее?»

«У тебя теперь, как в анекдоте, два пути будет. Можешь уйти на перерождение в водоворот душ. Кем ты будешь в следующей жизни и какое воплощение приобретёшь — лотерея. И, естественно, воспоминания о предыдущей жизни препятствуют развитию души, поэтому водоворот душ их стирает. А можешь тусоваться в отстойнике до скончания времён.»

«Что такое водоворот душ?»

«Это, наверное, единственный вопрос, ответ на который я не знаю. Но если объяснять проще, то это место, где души отдыхают от прошедшей жизни и откуда уходят на возрождение.»

«Что такое отстойник?»

«Это личное пространство души, где она может творить любую ересь, никто ничего не скажет. Вот смотрела фильм «Куда приводят мечты»? Вот примерно так. Некоторые живут так столетиями и никому не мешают.»

«И охота вам с такими возиться?»

«Это их загробное право. Нельзя заставлять души жить насильно. Всё равно больше тысячи лет никто там не выдерживает.»

«Почему?»

«Душам становится скучно.»

«А я могу вернуться к родственникам?»

«Воскрешение — это исключительный случай. Твоя ситуация под это не попадает.»

«А Габриэль? Он же ходит в мир живых.»

«Исключительно по служебной необходимости, и у него не осталось живых родственников. Мы, знаете ли, не приветствуем КУМОВСТВО в нашей работе. Чтобы привлечь Вас к оперативной службе, Вам придётся выждать в отстойнике больше ста лет.»

«А бывают исключения?»

«Нет, но ты можешь подать прошение об участии в агентурной работе. По нашим данным, у тебя есть необходимые навыки.»

«А на земле есть агенты?»

«Есть.»

«И чем они занимаются?»

«В основном — пишут книги о попаднцах и сценарии к фантастическим книгам.»

«Зачем?»

«Наш мир — что-то вроде вербовочного пункта для других миров. Подготовка агентов начинается при жизни, чтобы дальнейшее не казалось им совсем диким, и морально они были готовы действовать.»

«Во дела. Значит попаданцы? А зачем они нужны?»

«Чтобы уравновесить мир в той или иной ситуации. Иногда истинная цель попаданцев сводится к тому, чтобы кинуть монетку нищенке, чтобы кардинально повлиять на будущее. Но это, что называется, работа вслепую. Агентам не обязательно знать, что они агенты.»

«То есть вы будущее способны предвидеть?»

«Прогнозы с 90 % точностью на пять лет вперёд. В твоём случае погрешность сыграла роковую ошибку.»

— В смысле?!! — воскликнула Маша, но ноутбук словно услышал её наяву.

«В автокатастрофе всё было подстроено так, чтобы умер твой брат, а не ты.»

«Чем вам помешал Толик? Он же и мухи не обидит.»

«Через пять лет он изобретёт новый экологически чистый источник энергии.»

«Но это же прекрасно.»

«А ещё через два года военные придумают, как сделать из него оружие. В общем, нам не нужен на Земле новый фолл-аут с крайне реалистичной графикой.»

«Во дела. Это вы всё равно теперь его убьёте?»

«Убийство — это крайняя мера, и мы идём на это тогда, когда другого выхода не остаётся. До этого мы устроили аварию у твоего отца на работе. Думали, лишив вашу семью средств, сможем изменить будущее. Но прогнозы изменились. Твоя смерть сильно на него повлияла, и теперь он поступит в медицинское училище и через пять лет придумает новый механический имплантат печени.»

«И ты так просто об всём этом рассказываешь?»

«Рано или поздно ты узнала бы, пусть лучше от меня.»

«А Ваня? Каково его будущее?»

«По нашим прогнозам, он, вероятно, умрёт через год.»

«Как? Почему?»

«Попытается отомстит Вуку Гиону, но будет убит при попытке покушения. Кстати, зря старался, Вуку жить осталось два года, а там — передозировка от наркотиков.»

«Габриэль дал мне телефон. У меня есть право на одно смс сообщение. Я могу предупредить Ваню?»

«Тут сеть не ловит, мы специально глушим сигнал, чтобы избежать утечки информации. И, предвидя твой следующий вопрос, отвечаю: нет, тебя не пустят обратно в мир живых.»

«Если в тебе ещё есть что-то человеческое, то помоги.»

«Не надо давить на жалость, я всё понимаю. Я могу переслать сообщение, если ты кое-что для меня сделаешь.»

«Что?»

«Мне нужен агент в одном знакомом тебе мире, но есть сложность с телом…»

«Да хоть в мужика, только дай предупредить моего парня, или, вернее, уже бывшего парня, чтобы он не совался в Корею.»