Здравствуй, 1985-й

Глава 14

Вошел Павлик Морозов в женском обличии, а точнее, соседка Лены, Оля Синицкая.

— А что, почему у него, а за что ты его? — высказала все вопросы в одном предложении Оля, за чью психику уже можно было начать переживать.

— Не видишь, что соседа лечу? Иди, Толя, заживёт, — выпроваживает меня Ленка.

— Заживёт, конечно, до свадьбы точно, — не мог не подколоть я напоследок.

Я быстро ушёл, не желая слышать ругательства, хотя Лена явно порывалась ответить мне. Но в комнате меня также ждал допрос от Бейбута.

— Это тебя Леночка поцарапала? — с каким-то даже восторгом спросил он.

— Она, — кивнул, не желая вдаваться в подробности.

— Это когда вы, ну, … нечаянно?

Бейбут решил, что это она в порыве страсти расцарапала?

— Разозлил я её, сказал глупость, — со вздохом говорю я.

— А чего не защитился-то?

— Не успел, блин! Никогда не зли девочек, никакой бокс не поможет потом, — недовольно ворчу я и заваливаюсь с приёмником на кровать. Завтра надо купить плёнку на фотик, возьму его с собой, послезавтра отъезд утром.

Слушаю радио, пытаясь поймать что-нибудь интересное, нашёл новости спорта. Вчера были матчи высшей лиги, и московское «Динамо» проиграло дома минскому со счётом ноль-один. Взяли минчане реванш за поражение в финале кубка. А Бейбут динамовец как раз, и вроде болеет за Минское, позлорадствовать? Вчёра был ещё матч, в котором тбилисское «Динамо» победило, но вряд ли это тоже радует соседа, выиграло оно у «Кайрата», которого мой сосед сильно уважает.

— Слышал, да? — спрашиваю у него.

— Да, слышал, ещё и поспорил вчера перед матчем на десять рублей с Аркашей, правда на то, что московское «Динамо» не вылетит из высшей лиги. А также на десятку с ним же, что «ЦСКА» вылетит. Аркаша за него болеет, — сознался азартный сосед.

— Считай, двадцать рублей у тебя в кармане! — обнадёжил соседа я, вспоминая, что «ЦСКА» точно вылетит, а «Динамо» — точно нет, ну ещё, что «Зенит» чемпионом станет.

Я и в самом деле помнил, как Тарханов в одиночку пытался вытащить свою команду с последнего места.

— А чего он за «ЦСКА» болеет? Там один Тарханов играет, бегает за каждым мячом, старается, борется, остальные — ни о чём, — спросил я.

— Так он из-за него и болеет! Тарханов же из Красноярского «Автомобилиста», вместе с Романцевым Олегом играли с четырнадцати лет! А до этого он в Казахстане жил! — поднял палец Бейбут. — Романцев, правда, уже тренер, прошлый сезон последний в «Спартаке» у него был.

— Давай спать, считай, двадцатку ты по осени заработаешь, — решил закончить болтологию я.

Вставал я рано и ложился тоже.

Утром, отбившись от Ленки, которая хотела меня ещё раз помазать зелёнкой, я после обеда уехал в город. Необходимо было купить всё для завтрашнего выезда в деревню на месяц. Начал покупки с резиновых сапог. Я же взрослый человек, и что такое деревня понимаю. В кроссовках там делать нечего. С обувью в СССР было плохо, но сапоги имелись. Я доехал до ЦУМа и купил там обычные серые сапоги, не сильно тяжёлые. Там же я взял дюжину батареек для магнитолы. Дорого, зараза, как сапоги вышли по цене. Повезло купить кипятильник, я, конечно, мог сделать кипятильник из лезвий бритвы, самодельный, но этот надёжнее. Купил три пары верхонок для грязных работ, вдруг не выдадут там. Пройдя переходом до улицы Мира, купил в фирменном магазине плёнку, проявлять и печатать сам не буду, отдам в дом быта, пусть профи этим занимаются, а мне возиться неохота. Далее на углу купил в ларьке «Союзпечать» свежий номер «Советского спорта», журнальчик «Техника — молодежи», журнал «За рулём» и две колоды карт. Разумеется, дошёл и до «Нивы» где мне нравилась выпечка, которую там продавали. Тут идти метров сорок всего. Взял пару булочек и Ром-бабу, липкую снизу, промоченную сладким сиропом, а сверху покрытую глазурью с вкраплениями изюма. Во! Изюм! Надо идти на рынок, щас, только куплю сухарей пару килограммов в хлебном отделе.

А сумка моя спортивная уже заполняется.

На рынке купил копчёной колбаски кило, пяток банок сгущёнки и три банки тушёнки, изюма и грецких орехов. Вроде всё, что планировал, взял. Бреду наверх к остановке. «Алкашки» бы какой взять, да кто мне её продаст. Дома у меня лежит коньяк, но последняя бутылка. Ещё заранее закупил суп из бич-пакетов, со звездочками, может и не пригодиться там, но реально ностальгия пробила, давно не ел их, с прошлого детства в другом теле. Что точно можно использовать так это бульонные кубики. Я взял по коробке мясных, куриных и овощных. Все ленинградского производства, по десять штук в коробке, и главное свежие, всего месяц как произвели. Можно сказать, к поездке я готов. Черт! Надо кружек металлических взять парочку, у меня есть одна, но она маленькая.

На обеде ко мне подсел Аркаша Славнов и стал втирать за футбол.

— Ну что, спорим? — спросил непонятно о чём он, я половину его слов пропустил.

— Короче, ставлю на то, что «Зенит» будет чемпионом, а «ЦСКА» вылетит! — попытался отвязаться я.

— Если оба условия сработают я тебе даже двадцать рулей дам, а если хоть одно не сбудется — ты мне пятнадцать, — задумавшись, сделал предложение Аркаша.

— Тебе денег не жалко? — спросил я.

— Я уже рублей на двести поспорил на разные варианты, должен в выигрыше быть, — удивил он меня.

Внимательно смотрю на ушлого дельца, и понимаю, что об Аркаше ничего толком не знаю, а прикинут он модно, во всё импортное.

— Где джинсу брал? — спрашиваю я.

— У тебя не хуже, но если надо, я тебе за двести отдам, у меня дядька во Владике капитанит, — с честными глазами говорит спорщик.

Дядька? Ну, может и дядька, а может и фарцуешь ты, Аркаша. Я сам немного фарцевал в прошлом теле, но на пару лет позже, уже милиция не зверствовала, а как сейчас — не знаю.

— Духи есть? Хочу Ленке подарить на день рождения, — спрашиваю я.

— Климат от Ланком есть, дорогие, сорок рублей, Франция, — моментально реагирует Аркаша.

— Тащи, куплю, — тут же соглашаюсь я.

Дядька во Владике, а духи Франция, точно фарцует! Да и как он так быстро бы от дядьки получил их?

Утром нас встречал бодрый Олег Павлович, нечасто мы нашего директора видели, ну и не скоро опять увидим. С нами едут два воспитателя — Виталий и Евгений, ну и грустная Анна Дмитриевна, других женщин-воспитателей нет у нас, а за девочками надо присматривать. Вещей она взяла два чемодана и сумку, побрякивающую бутылками, и одета была по-босяцки в спортивный костюм. «А ничего у неё попец», — оценил я со знанием дела. Может подкатить там, в деревне, когда ей будет грустно и одиноко? Коньяк тогда дарить не надо, тем более, я духи уже купил, потратился. С утра Аркаша притащил, не особо скрываясь.

Подогнали два автобуса «Пазика» и мы грузимся, вещей у всех от души. Само-собой я взял рюкзак, а не спортивную сумку, переложил туда свои припасы. Бейбут взял только чай и конфеты, вот сладкоежка.

Водитель нас повез через Дивногорск, небольшой городок недалеко от Красноярска, вроде так ближе немного, хотя Анна Дмитриевна уверена в обратном, но это их дела. Сидит она на боковом сидении и, молча, грызёт сушку. Все, кроме нас с Казахом, уже ездили этой дорогой на экскурсию, а мы едем в первый раз. Длинный поворот, чуть ли не на триста шестьдесят градусов, может, вру.

— Это «Тёщин язык», — комментирует Виталий, сидящий прямо передо мной. Я к удивлению ребят не стал занимать козырное место на последнем сидении, а сел в начале салона. Сзади конечно и в карты можно играть на рюкзаках, но там и трясёт.

— Овсянка, Сэр, — комментирует воспитатель деревню и ржёт.

Название у поселка как название, но все узнают фразу из кинофильма и смеются. В прошлом году вышла эта серия, все помнят.

— Это Мана — человек и пароход! Тьфу. Река и деревня, — не унимается шутник, и показывает на довольно широкую по южным меркам реку — приток Енисея и деревушку на её берегу.

Мультик тоже смотрели про кота Матроскина и опять смех. Мультик свежий, в июне в первый раз показали. Вскоре мы обгоняем настоящий пароход, точнее пассажирское судно «Ракету», идущую из Красноярска в Дивногорск. Сразу захотелось прокатиться на ней. Наверное, что-то детское во мне осталось. Едем по городу, который расположен целиком на горе ярусами, потом по плотине. С удовольствием любуюсь видами Красноярской ГЭС. Голосует какой-то парень на обочине, наш водила, едущий в колонне первый, тормозит и благодушно спрашивает:

— Куда тебя, паря?

— До Ачинска, только денег нет, — говорит молодой, коротко стриженый паренёк в рабочем комбинезоне, застёгнутом в жару на все пуговицы.

Садится назад, там есть место. Что-то цепляет мой взгляд. Сапоги! Кирза армейская, да и хрен с ней, мало ли кто сейчас такие носит? Пытаюсь заснуть, глаза слипаются и, по всей видимости, я уснул, так как резкая остановка было для меня неожиданностью.

— Ох, ничего себе! — слышу изумлённый голос водилы, ещё не видя причины удивления.

А удивляться причины есть, нас тормозит уже в возрасте капитан и четверо бойцов с автоматами.

«А уж не беглец ли с нами едет?» — мелькает мысль в голове у меня.

И точно, парень, чуть не лег на сидение, вытянув ноги под соседнее, и глаза закрыл.

— Что вы хотели? — спрашивает Анна Дмитриевна, с наслаждением выходя на улицу.

— Солдатик у нас сбежал, не попадался? — спрашивает капитан, а сам осматривает масляным взором фигурку Ани.

Явно у человека хороший вкус, совпадающий с моим настроением сейчас.

А на улице разговор не клеился.

— С оружием сбежал? — ахнула Аня.

— Почему с оружием, без, — терпеливо объясняет капитан.

— Нет, солдата мы не видели, — тупит наша дама.

— Он был в рабочем комбинезоне, может, видели, когда с плотины съезжали, вдоль дороги шел, например?

— Ну, мы подвозим одного парня в комбинезоне, — неуверенно сказала Анна Дмитриевна.

— Онищук, за мной, — отталкивает даму с пути капитан и рывком заскакивает в автобус. — Тут он голубчик!

— Так! Товарищ прапорщик! Зачем толкать? — взвизгнула плохо понимающая в погонах и званиях обиженная воспитатель, к тому же и так пребывающая не в лучшем расположении духа.

«Борзеет капитан», — не довольно смотрю на военного я.

— Выходи, голубчик, набегался. Дисбат тебе теперь! — торжествующе говорит Капитан, за которым маячит свиноподобной глыбой старший сержант.

Паренёк идёт и пытается отдать кому нибудь записку, но наши все шарахаются, а я быстро беру бумажку.

— Позвоните, скажите — бьют! — обращается ко мне на Вы он.

— Ты не слушай никого, за несколько часов не дают дисбат, это если несколько суток, — громко говорю я и прячу записку. — Ну, посидишь на губе.

Парень вышел, а капитан требовательно протянул ко мне руку.

— Что вам, товарищ прапорщик, — нагло спрашиваю я.

— Я не прапорщик, а капитан, записку отдал быстро! — держит руку он перед моим лицом.

— А кто старше? — дурачусь я.

— Капитан старше, ты че! — решает мне помочь бесхитростный Казах.

— Анна Дмитриевна может, уже поедем? — кричу я, игнорируя руку.

— Дай сюда, я сказал! — зло шипит капитан и пытается забраться в карман рубашки, куда я положил этот клочок бумаги.

А вот ручки он зря распускает!