Защитник

Глава 30

Еще целую декаду семья Ортес прожила в повышенной готовности к неприятностям. Удвоенные смены охраны, ограниченный выход в город и все такое — слава богам, меня эти ограничения не касались. Дядя резонно рассудил, что раз удержать меня все равно не получится, то и тратить нервы и силы не стоит. Вместо этого он озаботился созданием для меня переговорного амулета — как у Доменико. Сказал, что, если бы он мог поддерживать со мной связь, было бы намного спокойнее, да и возможность в критических ситуациях координировать действия дорогого стоит.

Это только я так называю — переговорный амулет. На самом деле два довольно объемных блокнота, сделанных из одного материала и в одно время, одним мастером. В бумагу при изготовлении дядя добавил изрядно своей крови. С фабричными поделками такой фокус доминус Маркус провернуть не может, нужна именно ручная работа. Ограничения дара, который дядя не сильно-то развивал — всегда хватало тех умений, что достались изначально. Заготовками дядя озаботился заранее. Оказывается, у него целый шкаф забит парами одинаковых предметов, — не только блокнотов, — на все случаи жизни. Оставалось только применить свой дар на выбранной паре. Правда, в случае с блокнотом — это целый день упорного труда с небольшими перерывами для восстановления сил, однако результат меня очень порадовал. Действительно удобная штука, обидно даже, что нельзя такие же организовать для всех знакомых. Теперь все изменения, происходящие с одной тетрадью, будут отображаться на другой, так что мучиться неизвестностью родственникам в случае чего не придется. Главное, чтобы я его не потерял.

В отличие от остальных я дома не сидел. Решил все-таки обзавестись землей недалеко от Рима, чем и занимался всю декаду. Не совсем один, конечно же, при поддержке опытных стряпчих, но потрудиться все равно пришлось. Прежде всего — уговорить предыдущего владельца земли. Ушлый фермер был удивлен вниманием столь благородного семейства к своему участку и мгновенно заподозрил, что это неспроста. Моя ошибка, нельзя было сразу называть свою фамилию. В общем, пришлось изрядно поторговаться, пытаясь исправить свой же просчет — в конце концов мы договорились. Мои сбережения значительно «похудели», но зато теперь я счастливый обладатель собственной фермы неподалеку от Рима.

Смешно, но я становлюсь заметной фигурой в среде эквитов. По крайней мере семейный стряпчий через несколько дней сообщил мне по секрету, что подробности сделки были переданы неким заинтересованным лицам сразу после ее регистрации, а еще через несколько дней в окрестностях видели людей, которые расспрашивали о чем-то соседей, и даже пытались ковыряться в земле. Всем было очень интересно, для чего племяннику Ортесов понадобилась не слишком ценная земля, да так сильно, что он переплатил за нее вдвое от рыночной цены — за срочность. Мне такое любопытство не понравилось. Если сильно стараться, можно ведь и раскопать, — в буквальном смысле, — то, о чем посторонним знать совершенно не нужно. Мысль о высоченном заборе ушла так же быстро, как и пришла. Толку-то! Только интерес подогревать. Хотят узнать, для чего мне земля — нужно объяснить. Придумать что-нибудь безобидное и скучное? Не поверят. Я целый день провел на ферме. Бродил по винограднику, осматривал пастбища. Взобрался на высокий холм, к которому прилепились и дом фермера, и тот самый свинарник, ради которого все и покупалось. Вид с холма открылся впечатляющий — даже Кера, прискакавшая вслед за мной, замерла на несколько секунд, рассматривая поля в закатном солнце:

— В такие моменты я скучаю по полету. — Тихо произнесла богиня. — Вам, смертным, никогда не ощутить, как это — парить над землей, забираясь все выше и выше. Ну, по крайней мере при жизни.

Теперь уже я застыл, обдумывая пришедшую в голову мысль. Почему бы и нет? Все необходимое либо уже есть, либо можно достать. И флогистон тут не поможет, при всех достоинствах, так что и с этой стороны мне ничего не мешает. А уж какая получится замечательная ширма для всех любопытных! Богатенький мальчик заскучал и решил заняться фантастическими прожектами вдали от городской суеты. Тут любой быстро разочаруется и отмахнется.

— Слушай, а ведь это отличная идея! — похвалил я ничего не понимающую богиню. — Конечно, придется еще немного потратиться, но это не страшно. И потом, может, в дальнейшем затраты отобьются. Определенно, стоит попробовать.

Кере было очень любопытно, что же такое я задумал. Богиня скакала вокруг меня, как кот вокруг банки со сметаной, но я не поддавался. Мало ли, вдруг еще не получится ничего? Не хотелось хотя бы в глазах Керы прослыть прожектером и фантазером. Сначала нужно выяснить, найдутся ли в Риме подходящие материалы в достаточном количестве.

Несколько дней я носился по всему городу, пытаясь найти все, что мне представлялось необходимым, все сильнее доводя до белого каления Керу. Богиня даже пошла на подлый прием — рассказала обо всем Акулине. Это был настоящий удар под дых, потому что сестра, естественно, полностью поддержала подругу в ее любопытстве и приложила всю свою неуемную энергию в попытках выяснить, что я задумал. Но я держался. Даже не скрывал от обеих свои поездки и покупки. Акулине сыпала догадками как из пулемета, порой выдавая по-настоящему странные идеи.

— Знаешь, давай поиграем в горячо-холодно, — предложил я. Мне уже и самому стало интересно, до чего она сможет догадаться. Вы, кстати, тоже можете участвовать, — объявил я Кере и Ремусу. У парня были каникулы, и он, конечно, не упустил возможности провести их с нами, хотя до сих пор немного дулся на меня за то, что не взяли на последнее «дело». И ведь понимает, что пока рановато, но все равно чувствует себя ущемленным.

— Ну это никуда не годится, — надулась Акулине на мое предложение. — Если ты готов на такое послабление, значит совершенно уверен, что у нас ничего не получится.

— Главное, что я почти уверился, что у меня все получится. А значит, можно и рассказать, что я собираюсь делать. Но разве не интереснее будет самим догадаться?

— Смертный, ты не забыл, что твоя душа будет в моей власти, как только ты подохнешь? — тихонько прошептала мне на ухо Кера. — За такое издевательство я изобрету для тебя что-нибудь совершенно особенное!

— Неа, — помотал я головой. — Тебе ведь самой интересно догадаться.

Кера натурально зарычала от возмущения. Процесс угадывания возобновился с утроенной силой — «игроки» чувствовали, что загадка скоро разрешится сама собой, и это только подогревало желание успеть догадаться самостоятельно. Как ни странно, пока все варианты даже к «тепло» не подбирались. Ну не было такого в этом мире раньше, как-то вот не сложилось.

Найти людей для изготовления задумки оказалось несложно. Дядя помог — ему тоже было очень интересно, а еще он был до безумия рад, что я, наконец, занялся мирным, созидательным трудом, так что он даже не стал пытаться выяснить подробности. Просто спросил, кто и в каком количестве мне нужен, и посоветовал, к кому обратиться. Работников теперь в Риме валом, и работать они готовы даже за еду. Закон, о котором рассказывал доминус Криспас, оружейный король республики, вступил в силу, и количество безработных в городе угрожающе росло. Пока только в Риме, но по результатам успешной обкатки его непременно введут по всей республике.

Впрочем, я не пытался нажиться на беде людей, и заработок предлагал вполне достойный даже по старым временам, так что претендентов оказалось значительно больше, чем было необходимо. Это оказалось неожиданно тяжело, я пожалел, что участвовал в отборе лично. Смотреть, как гаснет надежда в глазах людей было неприятно, и сам себе я в этот момент казался омерзительным буржуином из карикатур, измывающимся над трудовым народом.

Подавить гнетущие мысли оказалось непросто, но я справился. Всем помочь я пока не могу, это так, но это не повод совсем опускать руки. Да и есть в бедах этих людей и их собственная вина. Сами допустили такое, своим молчаливым согласием, теперь пожинают плоды. В общем, доводы сам себе я приводил логичные, но в глубине души все равно было неспокойно.

Суета с подбором работников и их обустройством заняла еще декаду, и все это время сестра, богиня и Ремус не прекращали попыток догадаться о том, что я хочу сделать. С каждым днем новые варианты появлялись все реже, а отчаяние на лицах угадывающих все явственнее, пока, наконец, загадка не была решена. Отличился, как ни странно, именно Ремус.

Эпохальный момент произошел после того, как я закончил давать задание швеям. Кера, Акулине и Ремус смотрели на мои корявые рисунки не менее внимательно чем работница, но дамам эти схемы ничего не объяснили, а вот парень, с его богатым опытом начал о чем-то догадываться.

— Доминус Диего, вы что, хотите взлететь в небо?! — воскликнул вдруг Ремус. — Но это же невозможно!

— Бинго! — обрадовался я. — Уже думал никто не догадается.

— Ты рехнулся, смертный! — Кера посмотрела на меня с жалостью, как на умалишенного. — Ты что, не слышал историю про Дедала и Икара?

— Там совсем про другое, — отмахнулся я. — Это всего лишь притча о гордыне и наказании за высокомерие[14]. И вообще там крылья были, а не шар. Как догадался?

— Мы с друзьями так раньше игрались, до приюта еще. Когда маленькие совсем были. У нас в паровозном депо была старая паровая машина, и вот когда рабочие ее запускали, мы заимствовали большую простыню, и накрывали ею трубу. Горячим дымом простыню поднимало вверх, ну а мы за края держались. Соревновались еще кто выше подпрыгнет. Только все равно потом падали, воздух же быстро уходит…

— Да, смотрю, суровые у вас были развлечения, — с уважением посмотрел я на парнишку. — И сложности ты правильно описал. Но мы с ними справимся.

Я в самом деле решил построить воздушный шар. Для начала. Со всех сторон хорошо. Штука здесь свежая, невиданная, настоящая диковинка. Уверен, все семьи, как только увидят новинку, непременно захотят обзавестись такими же. Да, толку немного, но ведь престиж! Тем более, я уже знаю, где презентую новинку. Думаю, фурор произвести получится. Так что спрятать подземный город, я думаю, получится надежно — за такой-то ширмой. А там, может, и добычу ценных ингредиентов из подземелий удастся наладить. Деньги, как ни крути, всегда нужны.

Спутники мои с этих пор смотрели на меня с жалостью. Ни Кера, ни Ремус откровенно не верили, что у меня может что-то получиться. Впрочем, Кера быстро заняла нейтральную позицию. Вспомнила, что я не местный, а, значит, знаю, о чем говорю. Но все равно была уверена, что у меня ничего не выйдет.

— Нет, мастер, простите, но ничего у вас не получится, — серьезно рассуждал мальчишка, разглядывая первую вышедшую из рук работников полосу прорезиненной ткани. — Никогда такого не было, чтобы человек по воздуху летал. И легенда о Дедале и Икаре врет, вот что я думаю. Уж сколько раз пытались люди построить себе крылья, но повторить так и не смогли. Для того, чтобы летать, нужно родиться птицей, вот и все.

— Ой, какие мы категоричные, — только фыркал я.

Только Акулине верила в меня искренне и без сомнений, и то, больше потому что ей ужасно хотелось, чтобы у меня получилось. Идеей подняться в воздух девчонка буквально заболела, целыми днями не выходила из мастерской. Даже поселилась там, в ультимативном порядке сообщив доминусу Маркусу, что своими ногами оттуда не уйдет — только улетит. Пришлось дяде выделить десяток охраны на мое приобретение. Парни восприняли это назначение как отпуск. Еще бы! Пасторальный отдых на лоне природы, вкусная и свежая снедь с окрестных ферм и, главное, заинтересованно постреливающие глазами селянки, которые эти продукты приносят — что может быть лучше? Местным обитателям было донельзя любопытно посмотреть на новых соседей, так что народная тропа к нам не зарастала.

Первый «блин» был готов через полторы декады, и оказался не комом, вот что удивительно. К испытаниям приступили поздним вечером — лишних глаз не хотелось. Кто-нибудь все равно увидит, но тут ведь как — мало ли чего привидится в темноте, да сонному человеку? Случайные свидетели, вероятно, предпочтут не поверить глазам, чем пытаться объяснить что-то, что настолько сильно выбивается из привычной картины мира.

На испытания прибыли даже дядя с доминой Аккелией. Очень им было интересно, выйдет ли что-нибудь из этой затеи. Сначала на их лицах читалось только разочарование. На самом деле, неаккуратная груда пропитанного резиной некрашеного шелка совсем не ассоциировалась с полетом. Даже у меня. Да и малюсенькая, максимум на двоих пассажиров, плетеная корзина выглядит неказисто. Но вот я подхожу к горелке — своему детищу. Она — моя гордость. Можно даже сказать изобретение, потому что прежде я понятия не имел, как она устроена. Уверен, результат получился убогий с точки зрения профессионала, или даже опытного любителя, однако когда я увидел мощную синюю струю, вырывающуюся из сопла, результат моего труда показался мне вершиной совершенства. Впрочем, не мне одному — рабочие, помогавшие мне в изготовлении этого чуда технической мысли теперь тоже смотрят на меня как на гуру. К сожалению, пока что привод горелки ручной — у меня уже есть идеи как присобачить к насосу паровую машину, но пока шарик у нас слишком маленький, подъемная сила у него будет небольшая, и тащить как саму паровую машину, так и топливо для насоса будет для него тяжеловато. Ничего. Равномерности горения нам не нужно, да и во время полета сильно утомиться не должны — когда шар наполнен, достаточно всего десять минут использовать горелку, чтобы воздух внутри шара не остывал в течение часа. Дольше я пока кататься и не собираюсь.

Я поджег сопло, Ремус тут же принялся раскручивать маховик насоса. Струя пламени, почти невидимая и прозрачная налилась синим, вызвав удивленный вздох дяди.

— Я не знаю, что это за штука, но даже если шар не взлетит, твои старания уже окупились, мальчик, — прокомментировал дядя. — Это пламя, я вижу, очень горячее. Я уже вижу десяток мест, где его можно использовать! Что за топливо ты используешь?

— Это бензин, дядя. В аптеке продается. Его используют для обеззараживания ран, но он не сильно популярен.

— Я видел, как горит бензин — у него совершенно другое пламя, — недоверчиво протянул дядя.

Я объяснил секрет изменения температуры пламени, рассказал, что в этом синем конусе вполне можно плавить даже медь — более тугоплавкие металлы мы в мастерской не пробовали.

— Определенно, невероятно полезное изобретение, — подытожил дядя.

— Я тоже так думаю, — не стал скромничать я. — Да и вообще, как мне кажется, бензин довольно полезная штука. Много где может пригодиться. К слову, я слышал, нефть у нас находят на Сицилии?

— И не только там, — тут же ухватил идею дядя. — Но как раз на Сицилии никаких крупных семей сейчас ни интересов, ни владений не имеет. Так что, думаешь, стоит прикупить там земли? Сейчас она там стоит сущие копейки — край нищих рыбаков, никому не интересный.

— Думаю, да, — кивнул я. — У меня есть еще пара идей, как можно использовать бензин или, скажем, керосин. Может, ерунда, а может и сработают.

— Но в любом случае даже если ты больше ничего не придумаешь — эти вот тобою придуманные горелки будут покупать столько, сколько мы сможем их сделать. И бензин для них покупать будут тоже… Диего, может, ну его этот шар? — вдруг сменил дядя тему, переведя взгляд на уже прилично наполнившуюся оболочку. Теперь она напоминала дохлую медузу, перекатываемую по пляжу ленивыми волнами — ночь выдалась спокойной, но небольшой ветерок все же был, и купол под его порывами слегка колыхался.

— А ну как он все же рухнет? Разобьешься ведь! — кажется, последние сомнения у дяди в том, что шар взлетит, окончательно исчезли. Им на смену пришел страх, что после того как взлетит, он свалится.

— Не переживай, дядя. — Отмахнулся я. — Я уверен, что все будет хорошо. Мы уже проверяли и сам шар, и горелку. Уверен, даже если что-то пойдет не так, я просто медленно опущусь на землю.

— Подумай. Может, сначала проверить на животных?

— Дядя, мы уже запускали шар без пассажиров. Он поднимается и опускается, как и предполагалось. Теперь нужно проверить, что горелка будет работать на высоте — и тут уже без человека в корзине никак не обойтись. И вообще, хватит меня отвлекать: вон, уже светает. Мы и так готовились дольше, чем я рассчитывал, как бы не появились лишние свидетели!

Честь первыми опробовать воздушный шар выпала мне и Кере, что логично. Я это все придумал, ну а Керу падением с высоты не убьешь, даже в хрупком человеческом теле. Впрочем, объяснения для тех, кто не в курсе божественной природы моей подруги выдумывать не пришлось — она просто заявила о том, что будет первой, в ультимативном порядке. И пообещала поотрывать головы всем, кто пожелает оспорить ее право подняться в воздух. Акулине в угрозу не поверила, но поняла, что ей в любом случае ничего не светит, а вот Ремус проникся. Мальчишка-то имел удовольствие наблюдать, как прекрасно Кера умеет выполнять свои угрозы.

Шар уже наполнился, корзина начала легонько подскакивать на месте. Работник, накручивавший насос поспешно вылез из корзины — других желающих стать первыми покорителями небес среди присутствующих не было. Наоборот, когда я публично объявил, кто станет первыми воздухоплавателями, обитатели мастерской облегченно выдохнули. Оказывается, они были уверены, что сумасшедший аристократ захочет для начала убедиться в безопасности устройства на простолюдинах.

В корзину влезли мы с Керой. Теперь поработать придется самостоятельно. Я начал накручивать насос, поддавая жара. Корзина еще несколько раз подскочила на месте, и вот, наконец, полностью оторвалась от земли и плавно заскользила вверх. Мы еще слышали восторженный визг и крики зрителей, но уже не обращали на них внимание. Восторг и напряжение — вот, что чувствовал я. Восторг от того, что задумка удалась, напряжение от желания выполнить все четко, так, чтобы все прошло по плану и без аварий. Шар поднимается довольно стремительно — всего минута прошла, а крики оставшихся на земле уже едва различимы, на самой грани слышимости. Пожалуй, стоит слегка приглушить горелку, не то веревка, которой мы привязаны к земле, рванет нас слишком сильно, когда раскрутится полностью. Для первого раза я посчитал, что полутора километров будет достаточно. Откровенно говоря, я почему-то был полностью уверен, что мы подскочим метров на пятьсот, однако от бухты осталась уже половина, но канат продолжал разворачиваться с той же скоростью, что и раньше. А потом… Потом мы увидели рассвет, и я перестал отслеживать скорость, ветер и прочие параметры. Потому что это было прекрасно.

Глянув на богиню, я чуть из корзины не выпал от изумления.

— Боги, как же красиво… как же красиво… — все повторяла она.

Ева. Я облегченно выдохнул. Думал, уже апокалипсис начался — настолько это странно и необычно, видеть плачущую Керу. Не сразу сообразил, что богиня просто решила уступить место хозяйке этого тела. Она вообще к ней очень трепетно относится, я заметил. Старается в меру умений поддерживать и помогать восстанавливать душевное равновесие. Ну, опять же, так, как она сама его понимает. Давненько я не общался с Евой. Заговаривать не стал, боясь спугнуть неуверенную соседку Керы по телу. Так мы и стояли молча, не глядя друг на друга. Любовались рассветом, смотрели, как длинные тени от холмов и скал постепенно становятся все короче. Шар, удерживаемый веревкой, замер на одной высоте, лишь слегка перемещаясь из стороны в сторону подгоняемый ветерком. А потом по телу спутницы прошла дрожь, она глубоко вздохнула.

— И все равно самой летать лучше. Хотя так тоже неплохо, — проворчала она и я понял, что Кера вернулась.