Заря Амбера

ГЛАВА 13

На месте Кингстауна остались лишь обгоревшие руины.

Когда я добрался до вершины холма, с которого открывался вид на город, молнии уже сверкали над головой, но в их свете не видно было ничего, кроме груд битого камня. Не уцелело ни одного дома. Лишь печные трубы возвышались над развалинами, придавая городу сходство с кладбищем. Нет, здесь мне не найти помощи…

«Оберон…»

Мне показалось, будто меня кто-то зовет. Я удивленно огляделся по сторонам.

— Кто здесь?

«Я, Эйбер. Думай обо мне. Постарайся мысленно дотянуться до меня».

Я представил себе Эйбера. Когда я сосредоточился, передо мной возникло его изображение; оно задрожало, а потом вдруг сделалось четким.

— Так это ты! — выдохнул я. Может, мои дела не настолько и плохи.

«Да. Папа сказал, что он… каким-то образом потерял тебя. Я и подумал: почему бы не воспользоваться твоей картой? Где ты сейчас? Что случилось?»

— Я замерз, промок и очень устал. Ты можешь забрать меня домой?

«Конечно», — после секундного колебания отозвался Эйбер.

Он протянул мне руку, и я последовал его примеру. Наши пальцы соприкоснулись. Эйбер крепко ухватил меня за запястье и дернул к себе. Я сделал шаг… и очутился в комнате, увешанной гобеленами, изображавшими танцовщиц, жонглеров и сцены какого-то празднества. С потолка свисала масляная лампа, источая теплый желтый свет. Стойка для мечей, заваленный бумагами письменный стол, кровать с балдахином да пара простых деревянных стульев — вот и вся мебель.

Я оглянулся. Но теперь у меня за спиной была лишь стена со множеством полок, заставленных книгами, свитками, раковинами, камнями и всякой всячиной, что, похоже, накапливалась здесь годами. Илериум, Кингстаун и адские твари исчезли.

— Где?.. — начал было я.

— У меня в спальне.

Лишь теперь я позволил себе расслабиться. Я снова в Джунипере. В безопасности. От пережитого нервного напряжения меня трясло. Я никогда еще не чувствовал себя настолько беспомощным.

Но мне все-таки удалось спастись.

— Ты похож на утонувшую крысу! — со смешком заметил Эйбер.

Я оглядел себя. Промокшая одежда прилипла к телу. Брюки и сапоги были забрызганы грязью и древесным соком. Вода текла струйками по лицу и капала с волос и подбородка.

— Я и чувствую себя этой самой крысой, — сообщил ему я. — Извини, что развел тут у тебя грязь.

Я осторожно приподнял сперва одну ногу, затем другую. Сапоги оставляли на полу грязные бурые пятна. Натекшая с меня вода начала собираться в лужицу.

— А, пустяки.

— Но твои ковры…

Ковры тут, кстати, стоили небольшое состояние.

Эйбер пожал плечами.

— Да ну, мелочи. Их можно будет почистить. Или заменить. Ты вернулся в целости и сохранности — и это главное. Да ты присаживайся! А то у тебя такой вид, будто ты сейчас рухнешь.

— Спасибо. — Я сделал пару шагов и тяжело опустился на свободный стул. Моя одежда издала неприятный хлюпающий звук. Вода с волос текла в глаза. Больше всего на свете мне сейчас хотелось отыскать теплое сухое местечко, забиться туда и не высовываться хотя бы с месяц. — Пожалуй, у меня никогда еще не было такой паршивой ночки.

— Что это ты приволок? — поинтересовался Эйбер.

— Чего? — не понял я, Но, опустив взгляд, я обнаружил, что по-прежнему сжимаю в руке жердь… ту самую, на которую была насажена голова короля Эльнара. Я разжал пальцы, и жердь упала на пол. Мне очень хотелось, чтобы она куда-нибудь делась и никогда больше не попадалась мне на глаза.

Эта штуковина явно была то ли проклята, то ли заколдована — то ли и то, и другое вместе.

— Я собирался ей отмахиваться, если придется, — объяснил я несколько виноватым тоном. — За мной охотились адские твари.

У Эйбера округлились глаза.

— Адские твари?! Да где ты был?

— Дома… в той Тени, откуда я родом… в Илериуме.

— А как ты туда попал?

— Отец что-то сделал. Ему пришла в голову какая-то идея, как помочь мне овладеть Логрусом, и он попытался поставить эксперимент.

Глубоко вздохнув, я стянул сапоги. В каждом плескалось по полдюйма воды. Поколебавшись мгновение, я поставил их рядом со стулом.

— Ну? — нетерпеливо спросил Эйбер. — Получилось?

— Не думаю. Сперва у меня заболела голова, а потом я вдруг неведомо как вновь очутился в Илериуме — ну, в том месте, где я вырос. И обнаружил, что король Эльнар убит и все его войско перебито. А город адские твари сожгли. Похоже, не выжил никто. И они продолжали сидеть там и поджидать меня. Если бы не ты…

— Мне очень жаль… — сочувственно произнес Эйбер.

— Что уж тут поделаешь… — сумрачно откликнулся я. Похоже, я в последний момент ускользнул от уготованной мне судьбы. Отец и вправду спас меня. — Если б я остался, чтобы драться с адскими тварями, я бы тоже уже превратился в покойника.

— Ты, похоже, не только промок, но еще и промерз, — заметил Эйбер. — Может, бренди?

— С удовольствием! — отозвался я, убирая мокрые волосы с лица.

На письменном столе стояла бутылка и стакан. Эйбер налил мне щедрую порцию, и я осушил стакан одним глотком. Эйбер налил еще. Теперь я уже пил медленно, по глоточку.

Я встал со стула и подошел к камину. Уложенные вечером дрова уже прогорели, и остались лишь рдеющие угли, но от них все еще тянуло теплом. До чего же приятно было стоять вот так и греться, словно кот на солнышке!

Эйбер подложил в камин еще пару полешек и разворошил угли кочергой. Заплясали язычки пламени, и поленья занялись. В комнате сразу стало теплее, но я так и остался стоять у камина, поворачиваясь к огню то одним, то другим боком.

— А как ты меня сюда перетащил? — спросил я у Эйбера. — При помощи Логруса?

— Да.

Эйбер подошел к письменному столу, взял лежащую там карту и показал мне. На ней был изображен я сам. Я держал в руках подсвечник и вглядывался куда-то во тьму.

— Именно так я себя сейчас и чувствую, — с невеселым смешком сознался я. — Заблудившимся в темноте. Или, может, найденным, — но все равно в темноте.

Я хотел было взглянуть на карту поближе, но Эйбер сказал:

— Извини, она еще не высохла, — и отнес ее обратно на стол.

Я глотнул еще бренди и с удовольствием почувствовал, как приятное тепло разливается по желудку. Может, в этом и вправду есть кое-какая польза — быть членом такой сумасшедшей семейки. Когда тебя в последнее мгновение спасает брат, с которым ты лишь вчера впервые встретился… да, любой бард с легкостью состряпал бы из этой истории героическую песнь.

Нахмурившись, я вспомнил короля Эльнара и моих погибших товарищей, и их заколдованные головы, которые я колошматил, пока не превратил в бесформенную массу. Эх, если бы у этой истории был счастливый конец…

Эйбер тем временем взял с кровати одеяло и вручил его мне.

— Сними-ка ты эти мокрые тряпки да вытрись как следует, — распорядился он. — А я принесу тебе еще что-нибудь из одежды Мэттьюса. А когда переоденешься, я тебя сразу отведу к отцу. А то он жутко беспокоится.

— Спасибо! — от души поблагодарил его я.

Вскорости Эйбер вернулся со штанами, рубашкой, нижним бельем — и моим слугой. Судя по заспанному виду Горация, Эйбер вытащил его из постели.

Соединенными усилиями они довольно быстро переодели меня и привели в порядок. Сам я сделался довольно вялым; после всего пережитого — и хорошей порции бренди — тело мое словно налилось свинцом, а голова принялась раскалываться. Мне сейчас хотелось лишь одного: забраться в постель и не вылезать оттуда пару дней.

У Эйбера нашлись запасные сапоги, но они оказались мне малы. Гораций куда-то сбегал и принес пару побольше. Я не стал спрашивать, где он их раздобыл, но, подозреваю, он их спер у кого-то из моих братьев. Впрочем, на это мне было начхать.

— Ну вот, готово, — сказал Эйбер, оглядев меня с ног до головы. — Только постарайся не свалиться по дороге.

— Мне уже лучше, — солгал я.

— Значит, это все бренди. Выглядишь ты кошмарно.

— Возможно.

Я глубоко вздохнул и повернулся к двери. Меня слегка пошатывало. «Пора нанести визит отцу, — подумал я. — Откладывать больше нельзя». Кажется, я сказал об этом вслух.

— Хочешь, я пойду с тобой? — спросил вдруг Эйбер, взяв меня под локоть.

— Не стоит, — сказал я. — Он все равно захочет поговорить со мной наедине. Нам есть что обсудить.

— Ты прав. Меня он никогда к себе не вызывает. Но все-таки… — Эйбер заколебался.

— Я знаю дорогу, — заявил я с уверенностью, которой на самом деле вовсе не испытывал.

— Точно?

— Да.

— Ну, тогда желаю удачи. — Эйбер взглянул на Горация и велел: — Иди с ним. Просто на всякий случай.

— Слушаюсь, лорд, — отозвался Гораций. Он подошел поближе, и я слегка оперся на его плечо.

— Спасибо тебе за все, — сказал я Эйберу.

— Ты даже не знаешь, до чего же ты везучий!

— Еще как знаю! — усмехнулся я.

— Ладно, выметайся отсюда. Отец ждет.

Гораций помог мне выйти в коридор. Там я набрал в грудь побольше воздуха и заставил себя выпрямиться. Уж спуститься по лестнице самостоятельно я как-нибудь сумею. Не хватало еще, чтобы слуги видели, как я хромаю на обе ноги и опираюсь на мальчишку — слухи мгновенно разлетятся по всему Джуниперу.

Благодаря указаниям Горация, я быстро нашел путь в путанице коридоров, миновал стражников и очутился у кабинета Дворкина.

Стучать я не стал — просто распахнул дверь и вошел. Дворкин сидел за одним из столов и возился с четырехруким скелетом. Завидев меня, он вскочил.

— Что произошло? Где ты был? Ты… ты просто исчез!

Я пошатнулся, и Гораций тут же метнулся ко мне. Я снова оперся на него, и он помог мне сесть.

— Ты свободен, — сказал я.

— Да, лорд, — отозвался паренек, поклонился и поспешно удалился.

Я рассказал отцу обо всем, что со мной произошло: о том, как я вдруг очутился на равнине к северу от Кингстауна, превратившейся в место побоища, о головах короля Эльнара и его лейтенантов, о том, как они меня выдали, о том, как я убегал от адских тварей и как обнаружил, что город сожжен.

— А потом меня спас Эйбер, — сказал я. — Он нарисовал мою карту, дотянулся до меня и вытащил оттуда.

— Значит, оно работает, — с благоговейным страхом произнес Дворкин. — Камень действительно содержит точную копию твоего узора. И теперь ты настроен на него, а он — на тебя.

— Не понимаю. Дворкин мягко улыбнулся.

— Ты добрался в Илериум самостоятельно, воспользовавшись собственным узором. Теперь ты тоже можешь повелевать Тенями.

— Так оно вправду работает? — ошеломленно переспросил я.

— Да!

— Как Логрус!

— Да!

Я облегченно вздохнул.

— Хорошо…

— В Логрусе заключена сама природа Хаоса, — сказал Дворкин. — Это изначальная сила, исполненная жизни. Она воплощается в каждом лорде Хаоса, от короля Утора до любого младенца, в котором течет та же кровь.

— И в тебе тоже, — сказал я. — И во всех, в ком течет твоя кровь… кроме меня.

— Верно.

— Но почему — кроме меня?

— О, теперь я знаю ответ на этот вопрос, — рассмеявшись, отозвался Дворкин. — Но нам придется отложить его до другого раза. Пойдем — я тут поставил в одной из комнат кровать, на тот случай, если придется засиживаться допоздна. Ложись и спи. Завтра тебе уже будет лучше.

У меня по-прежнему было множество вопросов к Дворкину. Как я перенес себя в Илериум без карты? Нужен ли мне этот рубин, чтобы творить магию? Действительно ли он сможет перенести меня в любую Тень, какую только я сумею вообразить, даже если я никогда там не бывал? Но у меня не было сил спорить с отцом. Я поднялся со стула, прошел следом за Дворкином через несколько комнат, точно так же заставленных и заваленных всяким магическим барахлом — но здесь я прежде не бывал, — и в конце концов передо мной очутилась придвинутая к стене небольшая кровать. Поверх покрывала валялись два мумифицированных льва, но Дворкин просто сбросил их на пол и приглашающим жестом откинул одеяло.

— Укладывайся, мальчик мой.

И я улегся, даже не потрудившись раздеться.

Заснул я быстро, и мне снились огненный путь в обрамлении рубинового сияния, говорящие головы и Дворкин: он нависал надо мной, гнусно хихикал и дергал за веревочки, словно безумный кукловод.