Заколдованная библиотека

Глава 7 Вы ещё не знаете Джека

– Смотрите, что я получила! – с торжеством объявила Джослин, подходя к нашему столику в школьной столовой и помахивая свитком с сияющей на нём буквой «О» – «отлично». – Высший балл от принца Себастьяна за задание на тему «Свет мой, зеркальце». А у тебя что, Джилли? – Она уселась рядом и выжидательно уставилась на меня.

Как будто она не знает, что у меня. Здоровенное жирное «Н» – «неудовлетворительно», пылающее как раскалённый уголь! Как можно скрыть от других свою оценку, если она разбрасывает шипящие искры! Я развернула свой свиток. Джослин жадно подалась вперёд. Джекс, Кайла и Олли пытались что-то разглядеть из-за плеча Максин.

Вокруг царила суета: эльфы-уборщики собирали грязные тарелки, опрыскивали замусоренные столы очистительным спреем и всячески намекали, что нам пора на выход, чтобы лесные духи могли продолжить уборку, готовя столовую к ужину. Из кухни доносился звон тарелок и плеск воды – там уже вовсю мыли посуду. Над моей головой проплыл большой котёл, направляясь из кладовки туда, где хлопотали повара.

– А что это там внизу, мелким шрифтом? – невинно поинтересовалась Джослин. – Что-то не могу разглядеть. На моём свитке написано: «Исключительный для столь юного возраста уровень развития самосознания. Вперёд, к новым глубинам! Отличная работа!»

Тяжело вздохнув, я прочла заметки преподавателя на моём свитке:

– «Нежелание следовать указаниям учителя и прилагать усилия к самоанализу не заслуживает высоких оценок. Нужно больше стараться».

Джослин гаденько захихикала.

– Джослин, хватит злобствовать, – укорила её Максин. Эффект от её благородства оказался слегка смазан застрявшим у неё в зубах кусочком шпината. – Слушай, ты будешь это доедать? – спросила она, не сводя глаз с половинки шоколадной вафли на тарелке Джослин. Та успела подхватить её вилкой и сунуть в рот прежде, чем эльф забрал у неё посуду.

– Так нечестно, – пожаловалась я. – Вся эта программа целиком моя идея, а принц делает всё, чтобы меня исключить. Влепил мне «неуд»... Разве это справедливо?

Джекс пробежал глазами мой свиток и поморщился:

– Послушай, ты ведь написала всего пару предложений, одно из которых «Понятия не имею, чего вы от меня хотите». – Олли прыснул. – За что же тебе ставить хорошую оценку, если ты совсем ничего не сделала?

– Эй, ты на чьей стороне? – проворчала я. – Может, я сделала кучу всего, только в уме, а не на пергаменте! И между прочим, вдобавок к маминому письму я получила сегодня с пегасовой почтой ещё одно, от Хэйли.

Я быстро ввела друзей в курс дела.

– Интересно, что это ему понадобилось в море Северной Звезды? – задумчиво спросила Кайла, ковыряя вилкой зелёный салат. – Ведь бобы у него и так уже есть.

– Ага, – кивнул Олли. – Но в море таится много сокровищ. Кто знает, что ещё может быть погребено на океанском дне. А что это за книга, о которой идёт речь?

– Понятия не имею, – призналась я. – Если он гоняется за какой-то редкой книгой, есть шанс, что она может храниться в нашей библиотеке. Вы же видели – там тысячи томов! Хотя я так и не смогла заполучить ту книгу, которая мне нужна.

– Ни один учитель не выдаст тебе книгу про Штильцхена, – подтвердила Джослин. – Тебе придётся стать невидимкой, чтобы добраться до неё.

Кряк!

Апельсинка высунулась из-под стола, тревожно вытянув шею.

Кряк! Кряк!

По столовой брёл Джек, рядом с ним плыл его поднос с тарелками. Похоже, он искал свободное место, чтобы сесть. Но никто не окликнул его, не помахал ему рукой. Один тролль при его приближении сдвинулся на середину лавки так, что поместиться рядом с ним было бы невозможно. Я решила сжалиться над сорванцом:

– Джек! Иди сюда, садись с нами.

Джекс скрипнул зубами.

– Да что с тобой? Он довольно славный.

– Славный? – надулся Джекс, одним плавным движением перочинного ножа снимая кожуру с целого яблока. – Он уже трижды получал взыскания за то, что грубил преподавателям, и хлопнул дверью на уроке по уходу за волшебными животными, потому что ему, видите ли, не хочется водить компанию с каким-нибудь зверем или птицей. Одним словом, этот парень мне не нравится.

– Ему просто трудно освоиться на новом месте, – примирительно шепнула я, когда Джек уселся рядом на лавку, поставив поднос на наш стол. – Мне тоже в своё время пришлось нелегко. Будь с ним повежливее. Джек, это мои друзья: Джослин, Максин, Олли, Кайла и Джекс. – Все поздоровались с ним или приветственно махнули рукой.

Салфетка Джека сама собой повязалась ему на шею. Он взялся за вилку, но тут заметил Апельсинку, которая принялась деловито рыться клювом в его сумке под столом:

– Эй, оставь в покое мои вещи, уродина!

– Апельсинка не уродина, – обиженно вскинулась Максин. – Она... она просто уникальная.

Джек с сомнением покосился на утку и пожал плечами:

– Ладно, это твоя птица. Можешь считать её какой угодно.

– Итак, Джекс... ой, то есть Джек, как ты тут обживаешься? – вежливо поинтересовалась Кайла. – Прости, но у вас такие похожие имена!

– Почти один в один! – с жаром подтвердил Олли. – Джекс и Джек. Джек и Джекс. Джек-Джекс.

– И вовсе они не похожие, – набычился Джек, недобро глянув на сидящего напротив Джекса. – Вообще первый раз слышу имя Джекс. Пижонское какое-то...

– Это уменьшительное от Джексон, – холодно отрезал Джекс. – Принц Джексон.

– О, простите великодушно, ваше высочество, – кривляясь, пропищал Джек, вскакивая из-за стола и кланяясь.

Апельсинка, воспользовавшись моментом, снова стала копаться в сумке Джека. Я решила ничего не говорить – меня слишком озаботила назревающая ссора.

– Так что, Джек, надолго тебя сюда упекли? – спросила я, чтобы его отвлечь.

– Надеюсь, сильно не задержусь, – хмыкнул он. – Мне нужно убраться отсюда поскорее, чтобы заняться поисками моей мамы. Не хочу, чтобы она слишком долго находилась рядом с Румпельштильцхеном, понимаешь?

– Я потратила не один год на поиски моей семьи, которую он похитил, – мрачнея, сказала Кайла. – Этого негодяя так легко не прищучишь.

– Королевская гвардия найдёт его, – уверенно сказал Джекс. – Нам нужно только запастись терпением.

– Ваши мудрые речи – отрада для моих ушей, принц, – с издёвкой сказал Джек. – Но её сестра пропала. А мою маму и корову похитили. Почему же мы должны ждать, пока правители разберутся, в чём дело, если мы сами можем получить ответы на все вопросы?

– О-о! – восторженно протянула Максин. – Приключение! Значит, ты хочешь сказать, что мы должны сами пойти по следу Штильцхена?

– Нет! Не должны! – теряя терпение, выкрикнул Джекс. – В прошлый раз мы и так едва спаслись от великанов и брандашмыга.

– Ты что, боишься великанов? – хохотнул Джек. – А я одного уже победил.

– Только никто этого не видел, – осадил его Джекс, и Джек злобно уставился на него в ответ. – К тому же дело не только в великанах. Нам придётся в открытую сражаться с самим Штильцхеном, а этого нам ещё делать не приходилось. И я не уверен, что такой враг нам по зубам.

– Гонки на коврах-самолётах начинаются через десять минут! – зычно прокричал в открытую дверь Чёрная Борода. – Так что, ребятишки, хватайте ноги в руки! На старт выпущу только первый десяток, опоздавшие пусть пеняют на себя!

Вокруг поднялась жуткая сутолока: все, кто ещё оставался в столовой, толкаясь и вопя, ринулись к дверям. Мы были единственные, кто остался сидеть.

– С каких это пор ты стал таким осмотрительным? – бросила я с раздражением.

– Просто я считаю, что не стоит лезть в неприятности без веской причины, – огрызнулся Джекс. – Пока мы не выясним, где находится Анна и остальные дети, и не поймём, за какой такой книгой охотится Штильцхен, нет смысла очертя голову бросаться в драку. За исключением Хэйли, никто ни разу не видел Штильцхена с тех пор, как он убрался из СИШ. А это означает, что он задумал что-то такое жуткое, чего мы и представить себе не можем.

– А я слышал, что он хочет наложить лапу на волшебные бобы, – сказал Джек, и я тут же навострила уши. Он-то ведь ничего не знал о письме Хэйли. Выходит, если он слышал о волшебных бобах, то, вполне возможно, располагает и другими ценными сведениями. – Может, он собирается вырастить бобовый стебель до самого неба.

Джекс, не обращая на него внимания, поглядел на меня:

– Я считаю, что моя сестра права. Прежде чем лезть в драку, мы должны узнать, какой у Румпеля план.

– Неужто ты думаешь, что ваши принцессы станут тратить силы на поиски Штильцхена, если в данную минуту он не представляет для них угрозы? – прочавкал Джек, вгрызаясь в жареную индюшечью ножку. – Или что им есть дело до моей мамы? Или до Белянки?

– Или до Анны? – тихо добавила я.

– Им есть дело до каждого из их подданных, – твёрдо сказал Джекс.

Мы с Джослин засопели.

– Ненавижу, когда ты пользуешься этим словом, – буркнула я. – Будто мы ваши рабы! – Джек и Джослин прыснули от смеха, а у Джекса сделался такой вид, словно он сейчас лопнет от злости.

– Неприятно это говорить, но на кону сейчас нечто большее, чем судьба твоей сестры, – бросил Джекс, и я резко напряглась. – Не хочу ранить твои чувства, но это правда. Мири следит за каждым зеркалом в стране, чтобы выяснить, где скрывается этот тролль. Мы только навредим, если будем путаться под ногами у разведчиков и мешать им собирать сведения. Румпель слишком хитёр, чтобы его можно было дважды обвести вокруг пальца.

– А вдруг Анна уже поняла, кто он такой, и мечтает вернуться домой, но не может? Я не могу бросить её в беде и ждать, пока королевский двор соберётся с силами для решительных действий.

– Знаешь, тебе всё-таки стоит научиться иногда доверять другим людям, – заявил Джекс с таким выражением, словно он сам уже почти правит Чароландией.

Я непримиримо скрестила руки на груди:

– Кажется, мы с тобой впервые не можем прийти к согласию.

– Похоже на то, – ровно согласился Джекс.

Кряк!

Мы глянули под стол как раз вовремя, чтобы заметить, как Апельсинка тянет клювом из сумки Джека что-то маленькое и блестящее. Кажется, то самое золотое зеркальце, которое я видела у него в руках пару дней назад.

– Эй! – заорал он. Утка, не сводя с него блестящих глаз, в один приём проглотила добычу. – Моё зеркало!

– Ну, кто у нас такая умничка? – проворковал Джекс.

Апельсинка рыгнула.

– А ну отдай обратно! – потребовал Джек, спрыгивая со стула.

Максин тоже выскочила из-за стола и встала у него на пути. Ростом она была раза в два выше мальчишки.

– Оставь мою утку в покое, ясно?!

– Она слопала моё зеркало! – негодовал Джек, пытаясь дотянуться до Апельсинки, которая, щёлкая клювом, угрожала цапнуть его за пальцы. – Оно мне нужно! Пусть она его выплюнет!

– Апельсинка никогда ничего не выплёвывает, – невесть зачем соврала Максин, пряча утку за своей внушительной спиной. – По крайней мере, целиком. Если хочешь получить остатки зеркала, после того как Апельсинка с ним управится, только скажи – это я могу устроить.

– Ф-фу... нет, не надо. Забудь. – Лицо Джека вдруг посветлело, словно его осенило, как вернуть проглоченное имущество. – Лучше пойду посмотрю на ковёрные гонки. – Он подхватил свою сумку и зашагал к выходу.

– Пригнись! – выпалила я, не успев ничего объяснить.

Мы все наклонились и прикрыли головы руками от дюжины столовых ложек, которые стайкой промчались над нами через всю столовую в сторону кухни. Одна из них врезалась Джеку между лопаток, что откровенно развеселило Джекса. Я бросила на него свирепый взгляд и подбежала к Джеку – проверить, как он.

– Пойдём, провожу тебя наружу, – предложила я ему, оставив сидящих за столом друзей.

На просторной лужайке возле столовой уже вовсю резвились школьники, выплёскивая накопившуюся энергию в потешном рыцарском турнире, главным действующим лицом которого было заколдованное соломенное чучело с мечом и в доспехах. (Каждый раз, когда кто-то подбирался к нему, чтобы нанести удар, чучело, как живое, уклонялось и делало ответные выпады.) Девицы из ККФ старательно распевали песни над тыквенными грядками, надеясь подрастить плоды по примеру Эл-Гри. Чёрная Борода устроил на берегу озера пиратские игрища: ребятам полагалось пробежать по скользкой доске, а те, кто сорвался, должны были повиснуть на руках, не касаясь ногами воды; подразумевалось, что это хорошо тренирует мускулатуру плечевого пояса или что-то в этом роде. А чуть в стороне, на спортивном поле, эльфы готовили к гонке ковры- самолёты.

Ни у меня, ни у Джека не было настроения участвовать в общем веселье, и мы уселись на незанятом пятачке травы возле огорода.

– Прости, что нагрубил твоим друзьям, – сказал Джек. – Я не хотел никого обидеть. Просто очень беспокоюсь за маму и Белянку и не могу думать ни о чём другом, кроме как поскорее найти их и спасти. Никто не может понять, как мне важно добраться до этого тролля.

– Я могу, – сказала я, и Джек поднял на меня глаза. – С того самого дня, как моя сестра решила сбежать из школы с Румпельштильцхеном, я только и думаю, что мне нужно было сказать, чтобы убедить её остаться.

Джек пристально смотрел на меня:

– Значит, тебе не нужно объяснять, почему я хочу сбежать отсюда и найти его. – Я кивнула. – Нельзя же просто сидеть и ждать, пока ваши надутые аристократы предпримут хоть что-нибудь дельное! – Он мрачно уставился на свои потрёпанные ботинки. – Слушай, я должен признаться: я попал в СИШ нарочно, по своей воле. – Я ответила ему удивлённым взглядом. – Понимаешь, я думал, что он всё ещё здесь хозяин и что моя мама может быть где-то неподалёку. Но оказалось, что он давно сбежал, а единственный злодей в этой тюрьме – какая-то каменная статуя, которую я ни разу не видел.

– Это Альва, – объяснила я. – Злая колдунья. Во время сражения за нашу школу её превратили в камень, и теперь она, так сказать, стережёт наши каменные подвалы. Знаешь, однажды мне показалось, будто я вижу, как эта статуя пошевелилась... но скорее всего, мне просто померещилось.

– Каменные подвалы, – повторил Джек. – Лучшего места для заточения злодеев не сыщешь. Даже окаменевших. Интересно, а Штильцхен-ко- манда сама ещё не научилась никого обращать в камень? Надеюсь, с моей мамой они этого не сделали, – нахмурился он.

– Выходит, ты и о Штильцхен-команде знаешь? – спросила я.

– А кто ж не знает? – пожал плечами Джек и, сорвав цветок ромашки, принялся обрывать с него лепестки. – Можно сказать, это его личная армия, готовая сделать всё, что он прикажет.

Нелегко было это признать, но, похоже, Джек – единственный человек в этой школе, понимающий, что меня мучает.

– Моя сестра тоже в этой команде, – тихо сказала я.

Он беспокойно пригладил свои встрёпанные тёмные волосы:

– Я знаю. Её зовут Анна Коблер, верно? Я видел её. С ним. Тогда, когда он похитил мою маму и Белянку. Он называл её по имени. И она была среди тех, – тут его голос дрогнул, – кто заковал мою маму в кандалы.

Внутри у меня стремительно набухал комок боли.

– Она не злая, – твёрдо сказала я. – Она просто не разобралась! Он столько всего ей наобещал, заморочил ей голову – и она поверила. По крайней мере, сначала поверила. А с тех пор у меня не было возможности с ней поговорить, и я не знаю, что она думает сейчас.

– Мы должны найти их, – засопел Джек. – И спасти. Растолковать им всё. Сделать всё, что угодно, лишь бы отнять их у Румпельштильцхена. Чего же мы ждём?! – воскликнул он, вскакивая на ноги, и я схватила его за запястье.

Я чувствовала то же, что и он, но что-то продолжало удерживать меня. Я словно слышала в голове голос Джекса: «Это сумасбродство. Ты только всем навредишь».

– Знаешь, как ни противно мне это признавать, но Джекс прав. Прежде чем устраивать побег из школы и кидаться на поиски Штильцхена и его сторонников, нужно разузнать о них побольше. Мы ведь даже не представляем, в какой стороне искать.

Джек угрюмо сел обратно на траву и сжал ладонями мои руки:

– Джилли, я должен сказать тебе кое-что о твоей сестре...

– Ну так скажи. – Я сжала его руки в ответ.

– Может, вначале она последовала за ним по своей воле, но сейчас, мне кажется, она больше не хочет оставаться в его команде, – шёпотом произнёс он.

– Почему ты так решил? – спросила я, страшась услышать ответ.

– Анна была единственной, кто противился Штильцхену, когда он напал на мою маму, – сказал Джек, опустив глаза. – Она пыталась остановить его. Тогда я и решил, что она, наверное, не полностью на его стороне.

«Она такая, моя сестрёнка», – подумала я с гордостью.

– Он не причинил ей вреда? – напряглась я.

– Нет, но жутко рассердился. Пригрозил, что она заплатит за то, что его не слушается.

У меня внутри всё перевернулось. Все мои мысли и чувства затопило вскипающим гневом.

Карие глаза Джека печально глядели на меня:

– Разве ты не понимаешь? Надо отбить их у него, пока не стало слишком поздно.