Загнивающий Эльфланд

Эпилог

Гигантские волны с грохотом обрушивались на берег. Пенясь, отползали обратно в морские пучины. Обычное для Бурлящего моря явление даже в те спокойные дни, когда не ощущалось ни малейшего ветерка.

Некоторые учёные полагали, что всё дело в особенностях рельефа дна, создающего условия для возникновения огромной волны. Другие видели в этом феномене божественный промысел, древнее проклятие, заговор обитателей морских глубин. Так или иначе, но Бурлящее море считалось абсолютно непригодным для мореплавания: ни один корабль не переживёт столкновения с волной, превышающей высотой десятиэтажную башню.

Знаменитые летающие корабли эльфов получили своё широкое распространение не из праздности — их создание и обслуживание обходилось значительно дороже плавучих аналогов, — но из необходимости каким-то образом преодолевать отделявшее острова от материка расстояние. Изобретение великого Гэльфштейна помогло Альфанаиру соединить разрозненные королевства в империю, позволило освоить ранее недоступные земли. Являлось основой безопасности Эльфланда, ибо никто не мог даже мечтать добраться без приглашения на обетованные острова.

Уже много столетий спустя, когда летающие корабли были усовершенствованы, стало возможным применять их в бою на материковой части империи. Совершать долгие путешествия в любую часть мира. Казалось, что расе, владеющей подобными технологиями, нет и не может быть равных…

Горрык помочился на очередной грубо сколоченный корабль, и рядом не стоявший с изящными триеролётами Эльфланда. Верховный хан искренне верил, что его вонючая сака приносит удачу всему, к чему прикасается. Занудный Рычача магическую силу орочьей мочи категорически отрицал, но вредный дед осуждал все идеи, исходившие не от него самого. Горрык же старался пить вино и пиво в как можно больших количествах, чтобы ни одна важная вещь не осталась не окроплённой.

После разорения последнего эльфийского города состоялось долгое совещание. Горрык предлагал идти войной на товарища Торина и лихнистов, ханы помельче порывались преследовать какие-то жалкие горстки убегающих на юг эльфов. На что они им сдались, Горрык так и не понял: отнять нечего, рабов и так девать некуда, пришлось даже часть загипнотизировать и отправить при штурме города на убой. Рычача заявил, что все ханы — тупые придурки и надо дожимать ослабленных эльфов на островах. Море, мол, не помеха, стройте корабли, переправимся.

То был тот редкий случай, когда против старшего шамана ополчились абсолютно все ханы, включая Горрыка: ты, старче, нас утопить всех решил? Волны видел? Такая накроет — кирдык сразу вообще! Факандра эта не просто так языком столь смело молола, знала, стерва ушастая, что на островах её не достать. Если бы летающие эльфийские корабли сумели починить и поднять снова в воздух, тогда ещё можно о чём-то поговорить, но шаман сам признался, что там слишком уж навороченная смесь магии с технологией. Примерно, как эльфовидение — все смотрят, но никто толком не понимает, как эта штука работает.

В нескольких уцелевших домах эльфомарево, кстати, вполне себе сохранилось и исправно показывало разные передачи и новости. На островах активно обсуждалось предательство Тинтур, угробившей зазря кучу мужчин. Рассказывали на разный лад сказки о том, что скоро орки с гномами перегрызут друг другу глотки, и вот тогда мы вернёмся, победа будет за нами и прочее бла-бла-бла, главное — молча сидеть и не рыпаться. Хорошая стратегия: если бездействовать, то непременно всё само собой разрешится — ну, может, не сразу, а через тысячу лет…

Однако Рычача упорствовал: я, значит, сказал, орку море по колено — так и будет. Стройте корабли, там увидите. Горрыку очень хотелось залепить старому хрычу увесистую оплеуху, но он хорошо усвоил, что все препоны с шаманом заканчиваются всегда одинаково: он умоляет Рычачу о помощи, а тот отчитывает его, словно маленького. Рычача — он умный, а Горрык может только кому-нибудь по башке надавать. Нет, сила — это хорошо, но не тогда, когда она оборачивается против тебя самого. А с силой без мозгов такое случается весьма часто…

«Ладно, вы же знаете, с этим упёртым шаманом спорить себе дороже», — сказал тогда Горрык. — «Построим корабли, но на первом отправим Рычачу, как хочет, так пускай и плывёт!» На том тогда и сошлись.

Несколько месяцев народ резвился и отдыхал. Воровалось всё, что можно унести, а чего нельзя — разрушалось. Просто так, забавы ради. Оплодотворялись орчихи и захваченные в рабство эльфийки с людишками. Кто-то даже хотел поиметь страшных, как ночь, гномьих баб, но решили раньше времени не провоцировать товарища Торина. Отправили всех пленных гномов лихнистам — те, судя по всему, сами хотели поквитаться с сородичами. Ну и ладно, пускай разбираются. Идеология — дело такое, не прощает предательства и обиды. То ли дело у орков: утром подрались, вечером нажрались, ночью вместе кого-то оттрахали. Сплошная романтика…

Рычача сказал, что копировать эльфийские корабли бесполезно, надо строить что-то простое и вместительное, поэтому все обычные судна и строили. Все — имеются в виду, конечно, рабы — нормальным оркам утруждать себя созидательной работой всегда западло. Рождённый ломать, строить не может! Ох, много пленных померло за эти несколько месяцев, не привыкли людишки и эльфы к тяжёлой работе. Пришлось даже начать их кормить, а то Рычача весь на говно изошёл. Любит он пленных, есть у него эта слабость.

— К плаванию готов! — провозгласил Горрык, пряча в штаны могучий прибор. — Работа сделана, теперь всё в порядке.

Окружавшие его воины высоко оценили вклад верховного хана в общее дело: обоссать почти сотню кораблей — это вам не мешки ворочать, тут, понимаешь, нужен воистину вместительный мочевой пузырь! Серьёзная деятельность.

Горрык посмотрел на очередную разбившуюся о берег волну, перевёл взор на казавшиеся игрушечными, по сравнению с громадами бурных вод, кораблики. Почесал лысину вокруг чуба, похоже, даже его чудодейственная моча не поможет. И о чём думал Рычача?!

Стоя на высоком холме, шаманы продолжали свой ритуал. Стекал с жертвенного алтаря аленький ручеёк, медленно нёс по вырытой канавке красную жидкость к морю. Всегда столь заботившийся о пленниках Рычача сегодня без всякой жалости перерезал глотки одному рабу за другим. Пошли под жертвенный нож и животные: лошади, овцы, единороги, даже один носорог.

Ручеёк почти достиг моря, Рычача взял в руки большой сосуд с кровью. Мало кто знал, что шаман наполнил его из вены очарованного рано утром дракона.

Сорвались с уст загадочные слова, непохожие на речь ныне живущих на свете созданий. Горячая драконья кровь влилась в общий поток, оплаченный сотнями жизней. Танцующие вокруг тотемов шаманы упали на колени, яростно завопили. Рычача широко развёл руки в стороны, словно желая заключить в своих объятиях море.

Особо большая волна слизнула медленнотекущую кровушку, унесла с собой, растворила бесследно в безмерной толще воды. Набегавшая следом волна, как обычно, разбилась о берег, понесла вперёд белую… нет, уже красную пену. Казалось, пена и не думает останавливаться, разбившаяся волна всё двигалась и двигалась дальше.

Находившиеся на берегу орки в панике кинулись прочь, пенящаяся вода поглотила копошившихся слишком близко у моря смельчаков, почти подобралась к стоявшим на почтительном отдалении кораблям.

Горрык даже не сдвинулся с места. Он не смотрел на стремительно приближавшийся кровавый прибой. Его взор был устремлён дальше. Туда, где находился недостижимый некогда горизонт. Верховный хан улыбался.

Бурлящее море пенилось, но гигантские волны становились всё меньше и меньше. Вздымавшиеся минуту назад горы воды превращались в холмы, холмы в холмики, холмики в чистую гладь.

Ярко светило осеннее солнышко. Ступни могучего орка омыло солёной водой. Прохладная, но ничего страшного. И не в такой купались. Горрык махнул рукой, приказывая воинам толкать вперёд корабли.

Мы не дадим тебе загнить, Эльфланд. Славные ребята спешат к эльфиечкам в гости.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ.