Загнивающий Эльфланд

Глава 38 Битва за время

На сей раз Орда не спешила со штурмом. Орки прекрасно понимали, что эльфам отступать больше некуда, а значит, сражение будет особо ожесточённым.

Неспешно собирались в полумиле от города осадные башни, катапульты, сотни тысяч массивных щитов. Шаманы стягивали к городу грозовые тучи, высоко в небе летали драконы.

Эльфы, со своей стороны, разбирали на стройматериалы здания с тысячелетней историей, укрепляли внутри города второе и даже возводили третье кольцо стен. Вырубались под корень деревья, старше самого Эльфланда, строились требушеты: большие — для противодействия осадным башням противника, средние и малые — против пехоты. Обтачивались для метания камни, изготовлялись на скорую руку новые стрелы. Без оперения, но в количестве достаточном, чтобы стрелять беспрерывно в течение пары дней. В ход шло всё и все — женщин и оставшихся стариков обучали использовать требушеты, мужчины подготавливали свои позиции к бою.

Гномы вновь отличились, на сей раз предложив построить собственные осадные башни «с сюрпризом» внутри городских стен. Так сказать, клин клином вышибают: кто в башне к нам приедет, тот по башне своей и получит. Тинтур задумку одобрила, хотя и сочла её странной.

Стальные рогульки утратили прежнее значение — большинство орков во время штурма теперь шли в бой пешими, но внутри города улицы у ворот были буквально усеяны торчащими вверх небольшими шипами. Как ни крути, а продвижение противника, прорвавшего первый рубеж обороны, немного задержат.

Не брезговали ничем: ни уличными баррикадами, ни дополнительными рвами, каждый уцелевший дом предполагалось использовать в качестве укрепления. Всем отрядам на стенах были даны чёткие инструкции касательно путей отступления и защиты следующих важных позиций.

Оставшаяся в распоряжении Тинтур дюжина триеролётов кружила над городом, прикрывая защитников с воздуха. Хотя вид летавших на небольшом отдалении драконов стал для солдат привычен, списывать со счётов эту угрозу не следовало.

Покровительница военного ремесла понимала, что сделала для укрепления города всё, что могла, но всё равно продолжала непрерывно облетать Арнарофер в поисках слабых мест в обороне. На месте орков она бы десять раз подумала, прежде чем идти на штурм, взяв вместо этого город в осаду. Но Тинтур знала, что темпераменту зеленокожих претит долгое ожидание — они скорее пойдут в самоубийственную атаку, нежели станут терпеливо морить защитников голодом. Орки жаждали заключительной победы над эльфами, рвались в бой, боялись упустить последнюю возможность поучаствовать в разделе добычи и славы.

Ведь в самом деле, что светит Орде после разорения Арнарофера? Затяжная война с гномами в бесконечных подгорных туннелях, да унылый перегон стад по опустошённым землям, где не осталось ни следа цивилизации и былого величия. Орки не могут создавать, они рождены для разрушения. Когда не остаётся тех, у кого можно что-то отнять, Орда деградирует. Нет общего врага, нет разделяемой всеми цели, следовательно, нет больше причины для общности. Кровавые междоусобицы — естественный закономерный конец для общества паразитов, у которого не осталось возможности для экспансии. Змей кусает себя за хвост, пожирает собственных отпрысков. Говорят, эльфийское общество давно загнивает, но жестокие орки не лучше: они не гниют лишь потому, что жрут свою плоть и друг друга. Насилие приводит только к насилию — любые оправдания оного не стоят ломаного гроша и всегда оборачиваются в итоге против насильника. Но разве это хоть кого-то хоть когда-нибудь останавливало?

С первыми лучами солнца Орда ринулась на штурм эльфийского города. Последний оплот цивилизации на континенте радушно встречал непрошеных гостей, угощая их кровью и мясом. И того и другого было сегодня в избытке.

— Тянем. Тянем. Отпускай!

В небо взметнулась россыпь булыжников. Описав широкую дугу, камни обрушились на головы орков. Даже большие щиты защищали от подобного града достаточно скверно. С городских башен метали свои увесистые снаряды баллисты, тоже вполне успешно пробивавшие любую броню. Орки гибли десятками, тяжёлые ранения получало и того больше тварей, но они продолжали неколебимо вышагивать к стенам. С жутким скрипом двигались следом осадные башни — главный бич Эльфланда в этой военной кампании.

Орочьи катапульты тоже не отставали, закидывая защитников города кое-как обтёсанными камнями. Они не могли пробить стен, но смести солдат и баллисты с башен в случае успешного попадания — запросто. К увлекательному перебрасыванию тяжёлыми снарядами на сей раз присоединились драконы: зажимая в когтистых лапах булыжники, те стремились попасть ими в триеролёты. Пока древние чудища мазали, но командам летающих кораблей приходилось несладко.

Вскоре в ход пошли уже привычные стрелы. Поддержка волшебников была минимальная, всё решали меткость, скорострельность и позиция лучников. Орки споро передавали вперёд бессчётные лестницы, расчищали дорогу перед осадными башнями, подтаскивали к воротам тараны.

Как и ожидалось, из тёмных туч пошёл дождь. Не такой проливной ливень, как это бывало прежде, но зато точно надолго. Мрачная серость превращала красную кровь в тёмные лужи, преображала смерть из акта трагедии в нечто обыденное, подчёркивала безнадёгу и безвыходность ситуации. Орки занимались любимым делом по разрушению плодов цивилизации, солдаты Эльфланда выполняли свою работу, добровольцы механически перезаряжали требушеты — война стала для всех нормой. Тысячи бессмысленных жертв уже никто не оплакивал.

По условной команде воины на стенах выдвинули вперёд длинные брёвна — первые осадные башни упёрлись в препятствие. Пускай теперь орки помучаются, чтобы перебросить на стены мостики. Скрытые до поры до времени гномьи башни подвозились напротив осадных вышек противника, с помощью хитрых механизмов из них начинали выдвигаться новые, более узкие этажи. Скоро башни защитников уже превышали по высоте строения орков, осыпая скопившихся на них тварей камнями и стрелами. Высота имеет значение, кому, как не низкорослым гномам, было об этом не знать.

Тинтур проносилась над периметром внешних стен, оценивая сложившуюся на каждом участке ситуацию. Фронт — штука крайне изменчивая и неравномерная. Перебросить к одному участку сотню-другую солдат, сняв их с другого, кажется простым делом, но только не тогда, когда всюду кипит яростный бой. Мастерство военачальника во многом и состоит в правильной оценке всей ситуации: промедление в поддержке одних, приведёт в конечном счёте к гибели остальных, оказавшихся в, казалось бы, более удачной позиции. Тинтур не жалела сил, постоянно контролируя нижестоящих командующих — с её намётанным взглядом вряд ли кто-нибудь мог сравниться.

Большие требушеты отработали хорошо, несколько осадных башен всё-таки провалилось в ловушки, но орки соорудили подвижных строений с избытком. Всё новые и новые башни упирались в выставленные перед ними длинные брёвна, орочьи вожаки бросали в расход сотни сородичей, чтобы устранить или продавить преграду, либо пытались сдвинуть тяжёлую башню в сторону. Тинтур пожалела, что гномьих башенок сооружено недостаточно: помимо всего прочего, они надёжно подпирали выдвинутые вперёд брёвна, сильно усложняя противникам жизнь. Но сложные конструкции гномов требовали уйму времени на строительство, а потому не могли конкурировать с грубыми орочьими постройками по части количества.

Щедро выплёскивалось на головы лезущих по осадным лестницам орков кипящее масло, немногочисленные чародеи изо всех сил стремились поджечь ступени под зеленокожими тварями. Если где-то оркам всё же удавалось добраться до цели и завязать ближний бой, туда направлялась тяжёлая пехота из гномов и людей.

Несмотря на яростный штурм, несколько часов кряду внешние стены удавалось сдерживать. Однако давление на защитников нарастало.

— Какого…

По лестницам на стену карабкались уже не орки, а эльфы и люди. Исхудавшие, с обезумевшими лицами, без оружия и доспехов, они лезли по шатким ступенькам так, словно удирали из ада.

Воины на стенах замешкали: стрелять по своим? Первый ободранный полуэльф уже забрался на стену.

— Что происхо…

Полуэльф набросился с голыми руками на солдата, вцепился зубами в открытую часть лица.

— А-а-а-а-а-а!!!

Следом за первым безумцем на стены по всему периметру города стремительно залезали новые твари в эльфийском обличье: одурманенные зельем или магией рабы Третьей Орды жаждали уничтожить сородичей.

— Они спятили! Бейте их! Не жалеть! — вопила Тинтур, но было уже слишком поздно.

Воспользовавшись всеобщим замешательством, прикрываясь живым щитом, орки перебрасывали на стены хорошо вооружённых и подготовленных бойцов. На гребне стены началась мясорубка.

Солдаты Эльфланда, до последнего стараясь обезвредить, а не убить озверевших собратьев, потеряли инициативу. Орки всё прибывали, теснили защитников. Пора было начинать отступление. Тинтур приказала магам подать условный сигнал. Прикрывая друг друга, солдаты отходили к следующему рубежу обороны. Как жаль, буквально несколько минут потрясения привели к преждевременной сдаче позиций! Непредсказуемая война, будь она трижды проклята!

Гномы опрокидывали свои чудесные башни, ломались требушеты и баллисты — ужасная потеря, но ещё хуже будет, если они достанутся врагу. С кровопролитными боями, шаг за шагом, эльфийские войска отходили ко второму важному укреплению в виде поспешно отремонтированных внутренних стен. Они были куда тоньше и ненадёжнее внешних, но ведь и оркам придётся изрядно ещё покорячиться, чтобы подтащить к ним своё осадное оборудование.

С крыши каждого дома на головы атакующих падали камни, из каждого окна в них стреляли — никто больше не делал разницы между одурманенными рабами и орками. Шипы повредили не одну сотню грубых орочьих сапог и ступней. Часть тварей провалилась в скрытые ямы. Несколько раз врезалась в противника прятавшаяся до поры до времени кавалерия, втаптывая в грязь пеших воинов. К сожалению, в городе было не так много длинных и широких улиц, где эльфийская конница могла проявить себя во всю мощь.

С гребня внутренних стен начали отправлять в полёт град камней малые требушеты. Орда заполоняла город, но платила за это весьма высокую цену. Да, орочьи бабы ещё нарожают, но их чрева не способны выплёвывать новых воинов со скоростью полёта стрелы, что обрывает жизнь злобной твари. Отступление эльфийских солдат не было паническим бегством, оно являлось частью заранее подготовленного плана. Плана подороже продать свою жизнь.

— Опять лезут!

Прошло немало времени, пока орки перетащили осадные лестницы и машины к внутренним стенам города. Свои башни они оставили у стен внешних, сумев подтащить к новому рубежу обороны лишь тараны и катапульты.

Из-за непрекращающегося дождя оценить точное время суток было достаточно сложно, но сгущавшаяся мгла свидетельствовала о наступлении вечера. Как и рассчитывала Тинтур, взятие внешних стен взбудоражило орков: слишком рано уверовав в победу, они потеряли на улицах Арнарофера куда больше бойцов и времени, чем могли бы при организованном продолжении наступления. Однако, командование Третьей Ордой опомнилось вовремя и через пару часов раздрай в рядах захватчиков прекратился.

Судя по перекличке, эльфийская армия потеряла убитыми и ранеными около четверти всех солдат, но благодаря сузившемуся периметру обороны недостатка в бойцах пока что не ощущалось. Благодаря возникшей паузе всех воинов удалось накормить и даже дать немножечко отдохнуть — это было невероятно важно, ибо усталый боец сражается существенно хуже свежего.

Но орки тоже не теряли зря много времени и теперь вновь лезли в бой. Их лестницы опрокидывались с помощью длинных шестов, на головы тварям летели булыжники, лучники не жалели стрел, но твари продолжали напирать, словно в каком-то жутком диком угаре. Эльфам было некуда отступать, но ради чего лезли на рожон орки? Это понять было сложно. Оставалось только принять за данность тот факт, что ни чужие, ни собственные жизни не стоят для зеленокожих созданий решительно ничего. Но насколько всё-таки хреновой должна быть для подобного мировоззрения твоя жизнь?!

Северные ворота содрогались от удара тарана. Ни кипящее масло, ни камни не могли остановить умалишённых рабов Третьей Орды, что раскачивали окованное железом бревно, стремясь «воссоединиться с сородичами». Убитых просто заменяли новыми пленниками, раненых добивали. Как и орки, их рабы не страшились смерти, в душе они всё равно уже были мертвы.

Тинтур специально велела заменить во внутренних стенах ворота на крайне узкие и небольшие, чтобы затруднить штурм. За вратами орков ждал проваливающийся пол, дюжина котлов с кипящим маслом в спрятанной комнатушке над потолком, вторые ворота… Конечно, в конце концов орки преодолеют преграды, вопрос, как всегда, лишь в цене. Но если жизнь ничего не стоит, то какая может быть цена у победы над эльфами?

Драконы сумели-таки вывести из строя два триеролёта — если очень долго кидать камни даже с такой большой высоты, то раньше или позже хотя бы из чистой случайности попадёшь. С другой стороны, одну крылатую бестию удалось серьёзно ранить из копьемёта — с перебитым крылом особо не полетаешь.

Оставшиеся в строю волшебники больше не пытались ни жечь вражеские стрелы, ни уничтожать лестницы, лишь яркими вспышками света сигнализируя солдатам о необходимости усилить тот или иной участок стены.

Скоро стемнело уже окончательно. Ни лун, ни звёзд, лишь пожары освещали место сражения. Тёмная масса продавливала стены, казавшиеся игрушечными в отсветах пламени, просачивалась внутрь, захлёстывала в нескольких местах сверху. Катапульты орков продолжали свой методичный обстрел, сметая с гребня стен и чужих, и собратьев. Команды на требушетах у эльфов несколько раз сменились, тоже не останавливаясь в правом деле уменьшения вражеской численности. Никто особо не целился: куда ни брось массивные камни, в кого-нибудь попадёшь.

Варги радостно набивали брюхо на небольшом отдалении — чего-чего, а мяса сегодня имелось в избытке. Орки не обращали на своих ездовых питомцев никакого внимания. Орки, кажется, сегодня не обращали внимания вообще ни на что, просто давя и давя защитников своей численностью. Тинтур снова оказалась права: как ни готовься к сражению, но если на одного твоего солдата приходится сотня врагов, победы в бою не видать.

Тем не менее солдаты Эльфланда героически отбивались — критически важно было отстоять внутренние стены до утра, чтобы организованно отступить к последнему рубежу при каком-никаком свете дня. К сожалению, вожди Орды тоже не были дураками, а потому кидали в битву всё новые и новые силы, желая поскорей проломить оборону противника. Многое бы отдала Тинтур, чтобы провести сейчас вылазку во вражеский стан, перерезать проклятых шаманов, прикончить верховного хана. Тогда у её армии мог появиться призрачный шанс отстоять последний свободный город на континенте…

Воительница молилась небесам, чтобы ей дали возможность перерубить Орде голову. Убить одного, чтобы спасти от верной гибели тысячи… Увы, тиранов всегда хорошо охраняют. Жизнь деспота это вам не жизнь подчинённого: одна бесценна, другая не стоит решительно ничего. Горрык лично вступит в сражение, только когда останется нанести последний удар по противнику. Тинтур поклялась себе дожить до этого момента, чтобы получить-таки шанс. Нет, не шанс на спасение. Всего лишь возможность для мести. Она прекрасно понимала, что к тому времени для её армии всё будет кончено. Но знала, что в случае убийства вождя, жертва эльфов не станет напрасной.

Бой продолжался.

— Скорее, скорей! Закрываем ворота!

Орки быстро учились и второй раз ошибки не повторили. Солдаты Эльфланда отступали к последнему кольцу стен с тяжёлыми боями. Твари буквально наступали на пятки вымотанным воинам, было предпринято несколько попыток перерезать солдатам путь к центру города. Лишь своевременные удары кавалерии по излишне ретивым оркам уберегли пеших бойцов от окружения, однако на узких улицах эффективность конницы оставляла желать лучшего. Спасая одних, погибали другие.

Из-за непрекращающегося целые сутки дождя всё утопало в грязи, в которой плавали трупы. Лучи восходящего солнца не могли пробиться сквозь плотную пелену облаков, небо лишь посветлело, не более. Мрачная атмосфера дополнялась тысячами кружащих в небе ворон — поняв, что маги ослаблены, шаманы стали использовать птиц для атаки на триеролёты. С противным карканьем те разрывали по ниточке паруса, лишая летающие корабли их манёвренности.

Орки методично зачищали дом за домом, расширяли узкие ворота внутренних стен, проносили через них свой бесхитростный, но отлично зарекомендовавший себя осадный инвентарь. Важно было не давать солдатам Эльфланда передышки: не дожидаясь таранов, лестниц и катапульт, зеленокожие лучники обстреливали гребень последней, третьей стены — та была возведена на скорую руку, а потому не могла похвастаться грамотными узкими бойницами и выдающейся высотой. Что говорить, в иной ситуации Тинтур бы трижды подумала, прежде чем назвать такую защиту стеной. Но сейчас лишь эта ненадёжная преграда отделяла выживших воинов от вражеских полчищ. За ней шло несколько рядов баррикад и укреплённая ратуша, на которые, впрочем, Тинтур особой надежды не возлагала. Вражеские катапульты разнесут эти препятствия в щепки, от залпа лучников баррикады тоже не шибко спасут.

Всё закончится на этом рубеже — дальше будет лишь агония умирающего воинства. Вернее, жалких остатков от армии.

По прикидкам Тинтур, в строю осталось менее трети бойцов, что вступили вчерашним утром в сражение. Четыре триеролёта, две сотни потрёпанных всадников, полтора десятка малых требушетов — воюй, ни в чём себе не отказывай! Раз уж решили сгоряча погеройствовать, будьте готовы к бесславному концу, здесь вам не сказка. Иногда безвыходная ситуация — это действительно полное поражение, где нет и не может быть шанса на чудо.

Однако Тинтур ни о чём не жалела, она сумела отвлечь на себя внимание всей Орды. Оркам надолго запомнится эта битва.

Взмыли ввысь массивные камни, поднялись осадные лестницы, ударили в ворота тараны. Свежие силы Третьей Орды рвались в бой.

Верховный хан Горрык готовился к триумфальному въезду на центральную площадь города. Он должен был обагрить свой топор кровью. Показать верным воинам, что он в деле. Поставить точку на сопротивлении Эльфланда.

Тинтур посадила единорога на вершину городской ратуши. Необходимо было дать животному отдохнуть перед финальным рывком. Покровительница военного ремесла уже ничего не могла больше сделать. Она выжидала.

Горрык усмехнулся: жалкие стены с жалкими худышками наверху не продержались и пары часов. На что остроухие вообще рассчитывали? Неужели взаправду думали удержать свой последний город на континенте? Остановить Орду, которую в течение стольких лет сами усиливали?! «Третья Орда — не Вторая», — орали оркозащитники и были целиком и полностью правы. У Третьей Орды гораздо больше сил, чем у прошлой, в то время как Эльфланд за прошедшие столетия стал пародией на великую прежде империю. Доигрались в свои права и свободы. Слишком уверовали в могущество магии и технологий, недооценили перевес в грубой силе.

Клоуны. А ещё мнят себя великими стратегами, дипломатами и так далее. Прогнила их слабая система насквозь — палкой тки и развалится!

Трахайся, рожай, убивай! А не умничай на своём эльфовидении.

Горрык оттолкнул внука Рычачи, слишком долго возившегося с надеванием на хана доспехов. Бестолковый парниша, такому только отхожие ямы копать! Воля Горрыка — он бы отправил и парня, и доспехи к варговой матери, ринувшись в самую гущу боя с голой грудью. Пусть все видят мужество вожака. Но Рычача такой занудный орк, весь мозг изнасиловал своими предосторожностями! Так, дескать, и эдак. Мудрый вождь должен бла-бла-бла-бла… Тьфу! Дерьмо! Всего-то горячей вражьей кровушки хочется, а тут всю плешь проедят! Тяжело быть самым главным. Много этой — как его? — очередное заумное слово. А, ответственности, то бишь, будь она трижды неладна!

— Пока вы меня наряжаете, ни одного эльфа в живых не останется! Всю славу разные оборвыши заберут!

Горрык взял в руки большую секиру — в молодости он предпочитал двуручному оружию обычный щит и топор, но эффектность требовала от верховного хана красочного перерубания противника надвое, а тяжёлая броня позволяла не беспокоиться о защите. Свистнув верному варгу, Горрык забрался на любимое ездовое животное, почесал Мохнатика за уши. Глубоко вдохнул сырой воздух. Улыбнулся и ринулся в битву.

Он старался не замечать вредного Рычачу, как всегда, сопровождавшего его словно тень. Старый хромой хрыч в самом деле считал, что способен уберечь своего начальника от беды! Смех, да и только. Ему бы за Горрыком хотя бы просто угнаться.

— Ва-а-а-а-а-а-ргх!!! За Орду! — верховный хан радовался, словно ребёнок, возможности размять косточки.

С неба медленно падал куда-то в сторону последний триеролёт. Можно было больше не задирать голову. Горрык сосредоточился на поиске противника. Верней, своей жертвы.

Орки дожимали вновь отходивших эльфийских солдат. Те бились яростно, заставляя врага платить кровью за каждый пройденный дюйм. Однако, орки за ценой не стояли, с упоением отдавая свою жизнь за возможность причинить защитникам вред.

Баррикады быстро разрубали на щепки, перепрыгивали, а где-то просто заваливали препятствия трупами. Накрывали имперских солдат дождём стрел, кидали в них копья, поджигали и разносили катапультами здания, которые пытались удерживать эльфийские воины.

Сражение постепенно превращалось в кровопролитную резню, никакие тактические манёвры уже не работали. Всюду, куда ни глянь, орки. Кольцо врагов сжималось, солдаты пятились к ратуше.

Тинтур кусала губы, но удерживалась от того, чтобы присоединиться в роковой час к верным ей воинам. Да, это ничего бы не изменило, но подняло соратникам дух. Умереть с гордо поднятой головой и подохнуть в ужасе — две совершенно разные смерти, что бы там ни говорили всякие псевдофилософы. Но чтобы это действительно ощутить нужно хотя бы иногда отрывать задницу от стула в тёплом уютненьком кабинете.

Последние уцелевшие солдаты заполняли городскую площадь у ратуши. Тинтур могла бы гордиться ребятами: несмотря на разверзшийся вокруг них хаос и ад, тренированные бойцы стремились держать плотный строй, искали плечо товарища, вместо того чтобы кинуться прочь. Небольшая площадь стала ареной сражения цивилизации с варварами.

Зло, как всегда, побеждало.

Огромный орк, восседая на столь же громадном мохнатом чудовище, прыгнул в самую гущу боя. Секира перерубила эльфийскую алебарду, снесла чью-то голову. Несколько солдат ткнули противника копьями, но на том был полный латный доспех, достойный любого короля или богатого рыцаря. Орк вертел массивной секирой, словно пёрышком, во все стороны от него разлетались конечности. Не было сомнений, что под тяжёлой бронёй скрывается Горрык. Пришла пора Тинтур.

Покровительница военного ремесла сделала глубокий вдох, обвела взглядом город.

Арнарофер. Победа и величайшее поражение Эльфланда.

Приготовив стрелу, Тинтур приказала единорогу взлететь. Описала небольшой полукруг и резко пошла на снижение. Чтобы пробить такую броню, ей придётся приблизиться куда ближе привычных ста ярдов.

Горрык разрубил какого-то несчастного солдатика практически пополам. Взмахнул секирой, наметив новую жертву. Мохнатик толкнул его в бок — махать двуручной дурой в седле было не слишком сподручно, поэтому верный зверёк прикрывал спешившемуся хозяину спину. Горрык сморгнул, ему показалось, что буквально в дюйме от глазной щели в забрале пролетела стрела. Охо-хо, кажется, за ним кто-то охотится!

Тинтур грязно выругалась: в самый последний момент орк сдвинулся в сторону, стрела прошла мимо. Воительница сразу достала из колчана новую, прицелилась. Второй раз орка не спасёт никакая удача!

Выстрел. Тинтур была абсолютно уверена, что стрела летит точно в цель.

Резкий порыв ветра вновь увёл стрелу чуть-чуть в сторону. Царапнув по касательной шлем воина, она снова ушла в молоко.

Вместо третьего выстрела, Тинтур направила единорога на землю — на неё уже неслась стая воронов, а порывы ветра грозили перевернуть летающее животное и наездницу. Спрятавшийся где-то неподалёку шаман, словно игрушку, швырял воздушными потоками Тинтур из стороны в сторону.

Оставалось последнее средство — выхватив изогнутый меч, воительница постаралась приземлиться как можно ближе к размахивающему секирой орку. В пару прыжков достигла чудовище, рубанула по… огромному варгу.

Мохнатик взвизгнул, отскочил за спину Горрыку, скуля как никогда в своей жизни. Половина влажного носа болталась на тонкой ниточке, варг был на грани потери сознания.

Верховный хан не успел выругаться, в следующий момент вокруг него закружилась лихая наездница. От удара в шею он чуть не прикусил язык, эльфийка явно знала уязвимые места полных доспехов.

Взлетев в воздух, единорог влепил по его шлему копытом — перед глазами заиграли весёлые искры.

Горрык ошарашенно пятился, с видимым трудом отбивая град не самых сильных, но очень точных ударов. Под шлемом расплывалась кровь и улыбка.

Наконец-то он встретил достойного противника!

Теперь поиграем.

Глазная щель, шея, подмышки, локтевые сгибы — Тинтур нещадно била во все сочленения, её единорог то и дело перелетал через противника, стараясь врезать по твари в доспехах копытом. От нескольких пропущенных дробящих ударов броня орка прогнулась, но от фатального исхода уберегла.

Лязг стали, истошное карканье летающих над самыми головами ворон, вопли, стоны. И практически идеальный круг, внутри которого сплелись в смертельном поединке два командира, два воина, две судьбы. Оттеснившие эльфийских солдат орки не вмешивались в битву, у них были свои, пусть и крайне искажённые, понятия о воинской чести. И битва двух сильных противников являлась чем-то сродни религиозному ритуалу.

— Горрык! Горрык! Горрык! — аплодировали верховному хану орки.

Эльфийские солдаты своего главнокомандующего, увы, не поддерживали. Усталые и израненные, они укрывались в ратуше, пользуясь возникшей, словно по волшебству, паузой.

Тинтур вертелась в седле, неприметными движениями ног заставляла единорога перелетать через огромного орка, осыпала монстра ударами. Тот постоянно пятился, казалось, ещё чуть-чуть и чудовище рухнет.

Верховный хан отступал, но двигался по негласному кругу, в который заключили соперников верные ему воины. Пусть ребята наслаждаются зрелищем. Попереживают за своего повелителя. Такие яркие битвы случаются крайне редко, обычно разница в силе противников слишком уж очевидна.

Настоящий вожак должен периодически подвергать себя смертельной опасности, что бы ни говорил там Рычача. Только таким образом можно вызвать к себе искреннее восхищение и преданность, пускай ненадолго.

Эх, жалко девочку.

Тинтур почти удалось ткнуть мечом в глазную щель шлема, орк отдёрнул голову в последнюю долю секунды.

В тот же миг удар древком заставил рот Тинтур наполниться кровью. Она с ужасом поняла, что всё это время Горрык просто игрался.

Взмах секиры лишил единорога того самого волшебного рога, в честь которого животное получило название. От чудовищной боли конёк встал на дыбы, мотая головой, которая через секунду тоже отделилась от тела.

Колени единорога подогнулись, но падающее животное не успело причинить вреда Тинтур. Её шея хрустнула буквально через мгновение — без замаха, одним лишь поворотом корпуса, верховный хан провёл лезвием секиры по горлу прекрасной воительницы.

Два обезглавленных тела упали на землю. Подёргались недолго в агонии конечности единорога. Остекленели широко распахнутые красивые глаза Тинтур.

Горрык ликующе поднял над головой свою большую секиру. Над руинами города разнёсся его громогласный клич. Третья Орда победила.

Радостно закаркали, предвкушая сытный ужин, вороны. Орки поздравили своего повелителя и двинулись дальше, на штурм городской ратуши. К трупу великой воительницы никто не проявлял интерес. Всего лишь ещё один кусок мяса из тысячи. Десятков тысяч полёгших вчера и сегодня солдат. Ничего примечательного.

Втоптанный сапогами в грязь труп словно бы смотрел в небо.

Вечность. Почему ты всегда так быстро заканчиваешься?

Лишь один ослепительный миг…