Зачарованный

Глава 46

За несколько минут все улажено: я пошлю ей десять пар туфель, и она будет их носить, упоминая везде, что сделаны они «потрясающим новым дизайнером», с которым она познакомилась в Саут-Бич.

— Такой королевский мерчандайзинг, — шутит Мэг.

— Меня это нисколько не затруднит, — отвечает Викториана. — А теперь, когда ми обо всем договорились, нам действительно пора идти. — Она идет к двери. — Бруно!

Появляется ее громадный охранник.

— Пожалуйста, — просит принцесса, — скажите водителю лимузина и пилоту, чтоб они били готови. — Она пристально смотрит на Филиппа. — Мой брат в безопасности, и нужно ехать домой.

— Хорошей дороги, — желаю я, — и остерегайтесь Зиглинды.

— Я всегда буду об этом помнить.

Мы спускаемся в холл. В лифте довольно тесно, потому что Бруно настаивает на том, чтобы стоять в центре и держать Викториану за руку, а я зажат между ним и Райаном, будто придавлен двумя повалившимися дубами. Второй древоподобный охранник поддерживает Филиппа.

— Послушай, дружище, — шепчет Райан. — Извини, что… я знаю, она тебе нравилась, но просто… у нас с Вики столько общего. Мы любим пляж, вечеринки… мы словно созданы друга для друга.

Да уж, в Саут-Бич очень сложно найти девушек с такими интересами.

Но я говорю:

— Да ладно, расслабься.

Тут мне приходится втянуть живот, чтобы избежать встречи с локтем телохранителя.

Лифт останавливается на первом этаже, и Бруно протаскивает Викториану мимо меня.

— Ай! — кричит она. — Это уже не обязательно!

— Это моя работа!

Бруно смотрит по сторонам, будто ждет, что их в любой момент может атаковать толпа. Но мы видим лишь несколько обычных постояльцев, которые направляются в бассейн, — холл, в общем-то, небогат событиями. Скорее, наоборот, он выглядит пустым без лебедей.

— Лимузин? — спрашивает Филипп. — Где он?

Бруно говорит что-то по-французски другому охраннику. Тот идет ко входу.

— Он проверит.

Бруно снова оглядывается.

— Но вы же звонили и заказывали машину. И они сказали, что машина ждет. — Мэг тоже поворачивается в сторону двери, а потом шепчет: — Джонни, мне это не нравится. Знаешь, Фарнесворт уже бы подогнал сюда ее лимузин.

Она права.

— Может, вам стоит вернуться в номер? — предлагаю я Викториане.

Она кивает и движется обратно к лифту.

— Нет, — Бруно берет ее за руку. — Жерар сейчас все выяснит.

Принцесса уставилась на его ладонь, которой он крепко сжимает ее запястье.

— Пожалуйста, Бруно. Ти делаешь мне больно.

— Так нужно для вашей же безопасности.

Соседняя кабина открывается, и из нее выходит женщина с двумя маленькими дочками. При виде Викторианы мамаша издает пронзительный вопль.

— Это она! Это принцесса!

Девочки бегут к Викториане, словно она Золушка из Диснейленда.

— Можно с вами сфотографироваться? — просит старшая.

— Саманта, это бестактно!

Мать делает дочке замечание, но не оттаскивает ее. Викториана уже освободилась от охранника и разговаривает с девочками, но детские вопли привлекли внимание других людей — они тоже подбегают и начинают снимать принцессу на мобильные телефоны.

— Можно примерить вашу диадему?

— Мира, Хосе! Мира!

Они все толкаются, пихаются, норовят дотронуться. Викториана старается быть вежливой.

— Спокойнее! Пожалуйста! Я пообщаюсь с вами со всеми.

Она ловит взгляд Бруно, но тот смотрит по сторонам, будто ищет что-то. Второй телохранитель разговаривает с работником парковки, спорит с ним. Лимузина все еще нет.

— Бруно! — кричит принцесса, когда крупный парень наступает ей на туфельку с открытыми пальцами.

— Эй, осторожнее! — Райан пытается подвинуть этого наглеца. — С девушками так не обращаются!

Бруно все еще крутит головой в поисках чего-то. Или кого-то.

И вдруг я догадываюсь, почему нет лимузина. Бруно его не вызывал. Он звонил кому-то другому.

Я сквозь толпу дотягиваюсь до руки Викторианы.

— Пойдемте, принцесса. Нам надо идти.

— Но Бруно…

Викториана оглядывается, так как привыкла везде ходить со своим охранником.

— Джонни прав, — кивает Мэг, которая тоже наблюдала за Бруно.

Потом она наклоняется к Райану.

— Можешь отвезти Викториану с Филиппом на своей машине?

— Но она двухместная.

— Это вопрос жизни и смерти! — говорю я, вытаскивая Викториану.

Райан бежит к парковке для сотрудников отеля. Викториана хочет последовать за ним, но толпа ее не выпускает.

— Подождите! Подождите! — умоляет какая-то женщина. — Мне нужно вас сфотографировать.

— Дайте мне, пожалуйста, немного денег, — просит мальчик.

Наконец Викториана свободна. Она вытягивает шею в надежде увидеть Филиппа, но тот ее не замечает. Тем временем по движению толпы Бруно понимает, что его подопечная ускользает.

— Ваше величество! — Голос охранника проникает сквозь массы. Он протискивается к принцессе, по пути шлепая одну из маленьких девочек по попе. Та ревет. — Вам не следовало этого делать! — орет Бруно и снова хватает Викториану.

Она сопротивляется, но он держит крепко. Я вижу слезы в глазах принцессы.

Я стараюсь казаться спокойным, хотя осознаю, что передо мной шпион. Я жестом показываю Райану, чтобы он достал телефон и позвонил в полицию.

— Разве ты работаешь не на нее? — спрашиваю я Бруно.

— Не вмешивайся, деревенщина!

Райан возвращается и пытается встать между телохранителем и Викторианой.

— Эй, парень, оставь ее.

Райан почти такой же крупный, как Бруно, при этом гораздо моложе, поэтому он решается броситься на него. Но охранник учился самообороне. В секунду Райан оказывается на полу, а телохранитель заламывает Викториане руку за спину. Она кричит.

Ее вопль привлекает внимание постояльцев в холле. До этого они воспринимали охранника как представителя власти. Теперь же до них доходит — здесь что-то не так.

— Что он делает?

Женщина уставилась на Бруно с Викторианой.

— Он хочет похитить принцессу!

Информация переводится на несколько языков. Кто-то вызывает службу безопасности отеля. Пиликают мобильные телефоны. Народ бежит к Викториане. В этой свалке ей удается опять вырваться от Бруно. Я попадаю в самую гущу давящих тел. Это просто месиво. Принцесса пробует пробраться к парковке вместе с Райаном, который уже поднялся.

— Пожалуйста! Пропустите меня!

Внезапно все застывают, все и всё. Холл замолкает. Потом люди синхронно отступают, расчищая место для прохода Викторианы, Филиппа и Райана.

Что происходит? Я хочу задать этот вопрос, но я тоже застыл. Мой язык не шевелится. В тишине я слышу удары своего пульса и только поэтому знаю, что еще жив. Двигаются только зрачки, и я наблюдаю, как Викториана, Филипп и Райан идут сквозь расступившуюся толпу. Я кошусь влево, на Мэг. Пытаюсь встретиться с ней взглядом. Она видит то же, что и я?

Но глаза Мэг быстро бегают туда-сюда — она смотрит на Бруно, на Викториану, на Филиппа, на молчащих людей, опять на охранника.

Это делает Мэг. Это она всех заморозила. Еще она каким-то образом заставила Бруно выпустить принцессу.

Я никогда не был силен в математике, но в определенный момент даже парень с «С» по тригонометрии может сложить один плюс один. Плюс один. Плюс один.

Домовые. Волшебное кольцо. Лебедь, излечившийся от прикосновения ее рук, мое спасение после укуса скорпиона. Кладбище. А теперь это.

Мэг — колдунья.

Но что означает данный факт? Для меня? Для нас? Она меня околдовала? Именно поэтому я влюбился в нее, а не в Викториану?

Что еще она сотворила со мной? Со всеми нами?

Сейчас Мэг спасла принцессу. Викториана уехала. Она вернется домой, к своим друзьям, к своей семье.

К своим туфлям!

Внезапно налетает порыв ветра. Он сбивает людей с ног, и все оживают, размораживаясь.

Посреди комнаты появляется Зиглинда. Рядом Зигфрид.

— Ты можешь хоть что-нибудь сделать нормально? — спрашивает она Бруно.

Бруно съеживается.

— Bitte. Я не мог добраться до нее. Здесь была другая ведьма. Она меня остановила и дала им уйти.

— Уйти куда? — орет Зиглинда.

Бруно молча показывает на дверь, ведущую на парковку для сотрудников.

— Идиот! — Зиглинда бьет туфлей об пол. — Как ты мог позволить ей удрать?

— Я не… я не мог. Тут была… — он смотрит на Мэг, которая внимательно изучает свою обувь, — ведьма!

Зиглинда поворачивается к ней.

— Ты? Здесь?

Мэг глядит на нее.

— А где, по-твоему, я должна быть? На маяке? Ты же просто наврала Джонни.

— Я тебя сейчас туда засажу! — Она толкает своего сына. — Зигфрид! За ними! Пошел! В этот раз ты справишься!

— Да, мама.

Он еле сдерживает рыдания, но бросается к двери. Она заперта. Зигфрид тянет за нее, дергает. Она не поддается. Зиглинда поднимает руку, словно собирается выпустить молнию, чтобы взорвать замок. Но вдруг какая-то сила выбивает у нее почву из-под ног, и ведьма падает.

— Иди с другой стороны! — орет она Зигфриду.

Расталкивая людей, он несется к главному входу и, налетев на швейцара, выскакивает на улицу. Зиглинда пытается подняться, но она будто завязла в жевательной резинке, которая не дает ей оторваться от земли. Наблюдая за ней, я понимаю, что тоже должен догнать их. Я ввязался в эту историю с целью помочь принцессе. И мне придется идти до конца.

Я бегу за Зигфридом.

— Нет, Джонни! — Мэг все еще взглядом удерживает Зиглинду. — Попробуй еще раз попасть на парковку!

Я торможу, поскальзываясь, и направляюсь к закрытой, насколько я знаю, двери. Но она открывается. Легко. Я мчусь по темному проходу и вижу, как Викториана с Филиппом пытаются забиться в двухместный автомобиль Райана с откидным верхом. Принцесса останавливается, чтобы подобрать упавшую босоножку.

— Уезжайте! — кричу я. — Скорее! Они за вами гонятся! Райан, отвези их куда-нибудь подальше. В аэропорту Зиглинда найдет вас! И Бруно наверняка не вызвал самолет.

Услышав меня, они быстро усаживаются. Викториана на коленях у Филиппа, ее туфелька остается лежать на асфальте. Машина заводится. Они должны успеть. Они должны успеть.

Внезапно мне на грудь опускается чья-то рука. Потом что-то холодное касается шеи.

Это нож.

— А теперь ты заставишь их остановиться, — говорит голос Зигфрида.

— Нет!

Но я не хочу умирать.

Викториана показывает на меня Райану, прося его притормозить. Тот сомневается.

Зигфрид пихает лезвие мне в горло. Я чувствую кровь. Он запыхался.

— Если уедешь — убью его. Отдай мне… отдай мне принцессу, и никто не… пострадает.

Зигфрида трясет, когда он говорит это, я ощущаю его горячее дыхание на своем ухе. Парень напуган не меньше меня.

— Пожалуйста, — просит Викториана Райана — Он герой. Он спас моего брата. Я не могу допустить, чтобы он погиб.

Филипп кивает и открывает дверь. Они с Викторианой выбираются из машины.

Сердце Зигфрида колотится мне в спину так же бешено, как и мое собственное. Он очень тяжело дышит, словно сейчас упадет в обморок.

— Ja! — восклицает сын Зиглинды.

— Нет! — одновременно кричу я. — Викториана, нет!

— Заткнись! Теперь ты… подойди сюда, — приказывает Зигфрид принцессе.

Его интонации грубы, но я замечаю, как его трясет, будто он только что вышел из холодного бассейна.

— Нет! — повторяю я. Изогнувшись, я пытаюсь встретиться с ним взглядом, но с ножом у горла это нелегко. — Ты правда этого хочешь?

— Джонни, я пойду с ним. — Викториана идет к Зигфриду. Он хватает ее за руку. В одну секунду принцесса оказывается в его лапищах. Лезвие теперь у ее шеи. Меня Зигфрид отшвыривает.

— Нет! — воплю я.

Это не может так закончиться. Неужели я потратил столько сил только для того, чтобы он в результате увез принцессу?

— Все в порядке, — заверяет меня Викториана. — Ты сделал все, что мог.

— Нет. — Я пристально смотрю на Зигфрида и вспоминаю, как он позволил мне уйти на кладбище, вспоминаю, как его мать орала на него. — Ты действительно этого хочешь? Или ты здесь ради своей мамы?

— О чем ты говоришь?

— О тебе. Разве ты, — я показываю на Викториану, — такой злодей? Убийца? Я понимаю, какая у тебя семья и что ты привык исполнять желания родителей. Я тоже всегда помогал своим родственникам. Но иногда, Зигфрид, нужно и самому принимать решения.

— Я храбрый. — Он крепче прижимает к себе принцессу. — Она должна пойти за мной. — Но в его голосе слышно сомнение.

— Ты не стал драться со мной на кладбище, — продолжаю я. — А ты в два раза крупнее меня. Я не мог тебя побороть.

— Конечно нет, — смеется Зигфрид, вздрагивая. — Но я… — он останавливается, — я дрался с тобой.

— Нет. И в Залкенбурге — тогда ты тоже отпустил меня.

— В те разы я просто не справился. Я не умею колдовать. Мама считает, что я всегда все порчу.

— Может, ты не справился, потому что осознавал, что поступаешь неправильно?

Он немного ослабляет хватку, и Викториана глубоко вздыхает.

— Отпусти ее, — прошу я.

Рука, держащая нож, дрожит.

— Но… мама очень разозлится на меня, если я не доставлю ей принцессу.

Зигфрид думает. В его глазах неуверенность.

— Полиция будет в бешенстве, если похитишь принцессу. Тебя поймают и наверняка приговорят к смертной казни. А это похуже ярости твоей мамы.

Он тяжело дышит.

— Это стоит того? — спрашиваю я. — Твоя мама — колдунья. Она все равно выйдет сухой из воды. А тебя арестуют. Удастся ей тогда вытащить тебя на волю?

— Нет, — качает Зигфрид головой.

Я обращаю его внимание на скорчившуюся принцессу.

— Тебе именно это нужно? Причинять людям боль? Заставлять их делать то, чего они не желают? Твоей матери необходима власть. Поэтому она стремится услужить королю. Но тебе-то это зачем? Разве не лучше быть хорошим парнем?

Зигфрид глядит на Викториану. Легкий ветерок шевелит ее золотые волосы.

— Если ти меня отпустишь, — говорит принцесса сдавленным голосом, — я позабочусь, чтоби с тобой ничего не случилось. Я всего лишь хочу бить со своей семьей, ведь и ти хочешь бить с мамой.

— Я не знаю, как поступить, — Зигфрид снова качает головой.

— Прими правильное решение, — советую я, — решение, которое подскажет тебе твое сердце.

Зигфрид смотрит на Викториану. Мы все смотрим. Она так красива, так изумительна, как в первый день, когда я ее встретил, даже красивее, потому что теперь мне известно, что она еще милая и добрая.

Наконец он со вздохом выпускает ее.

— Ты прав. Я не могу этого сделать. Не могу.

Он протягивает мне нож.

Мне неприятно даже дотрагиваться до него. Рука Зигфрида трясется. На лезвии полоска крови, моей крови. Я осторожно беру нож двумя пальцами и заворачиваю в рубашку.

— Уходи, — говорит Зигфрид Викториане. — Скоро сюда придет моя мама и увидит, как я снова все провалил. Уезжай. Немедленно.

Викториана кивает.

— Ти ничего не провалил.

— Немедленно! — вопит Зигфрид. — Уезжай немедленно!

Принцесса с Филиппом бегут к машине, она останавливается, только чтобы подхватить босоножку.

Крыша в машине поднята, и Викториана приоткрывает окно. Пока Райан выезжает с парковки, она кричит:

— Спасибо, Джонни! Я никогда тебя не забуду. И буду носить твои туфли!

Потом они скрываются из виду.

Мы долго смотрим им вслед — я и страшный парень с мотоциклом. Два маменькиных сыночка.

— А еще я знал, что ты тогда прятался под барной стойкой, — Зигфрид вздыхает, и я замечаю, как он с трудом сдерживается, чтобы не зареветь. — Я слабак. Она меня убьет. И тюрьмы я не боюсь — она все равно меня убьет.

На самом деле мне жалко этого мальчика. Он не виноват, что его мать злая колдунья, помешанная на залкенбургском господстве.

— Ты правильно поступил, — говорю я, хотя уже в этом не очень уверен.

Тут появляется Зиглинда, за нею Мэг. Они врываются через служебный вход. Мэг подбегает и обнимает меня.

— Ты в порядке!

Зиглинда злорадно потирает руки.

— Полиция приехала, но поздно. Мой зын захватил их! Мой зын… — Она замечает Зигфрида. — Ты здесь? Где они?

Я смотрю на него. Он молчит, но в конце концов показывает на меня и на нож.

— Я дал им уйти, Mutter.

— Что?! Как ты посмел?!

Он качает головой.

В этот момент подоспевают копы. Один хватает ведьму, другой вынимает наручники, третий зачитывает задержанной ее права.

— Ты идиот! — кричит она.

— Прости, мама, — ревет Зигфрид. — Я не мог этого сделать.

— Я отказываюсь в это верить! Ты мне больше не зын!

Наручники защелкиваются на ее запястьях — и Зиглинда исчезает.