Забытый чародей. Подруга на день

Часть 8

Карина вырвала нас обеих из воспоминаний о дождливом вечере, изменившем её жизнь, и вернула на холостяцкую кухню Глеба Вениаминовича - опытного сыщика и помощника чародея. Мужчины, с которым её связывало слишком многое.

- Это было странное лето, - проговорила она, пряча смущение за мягкой улыбкой. - Глеб, вопреки его пророчеству, никуда не исчез. Наоборот, внезапно стал частью нашей жизни. Или, лучше сказать, атрибутом. Аркадий на месяцы превратил его в извозчика для меня и Ромы. Сын был наказан. Ему запрещалось покидать дом без сопровождения. Никаких развлечений. Только скучные дела. Он злился и постоянно хамил Глебу. А я... я убедила себя, что вижу в нём союзника. Человека, понимающего нас, как никто на свете. А как иначе? Непросто признать, что безудержно влечет к мальчишке на шестнадцать лет моложе тебя и на шесть лет старше твоего сына...

Передо мной замелькали новые картинки. Сильные руки Глеба на руле. Нахохлившийся Рома на заднем сидении, обида в карих глазах, так похожих на материнские. Карина, старательно делающая вид, что не смотрит на водителя. Но она наблюдала за парнем в зеркале сквозь ресницы, пока он старательно следил за дорогой. И продолжала лгать самой себе.

А потом был памятный вечер, когда нахал Ромка сбежал от водителя.

Глеб появился перед Кариной белее мела, хотя и отчаянно пытался сохранить лицо.

- Простите, - проговорил он на пороге, пряча руки за спиной. - Я бы не просил о помощи. Но в одиночку мне Романа не найти. Вы знаете его окружение. Тех, к кому он мог пойти.

Карина никогда так не злилась на сына. Ни до, ни после. Потому что понимала: Аркадий взбесится. Но жизнь сломает не единственному отпрыску, а тому, кто его упустил. Она набирала номер за номером, под выдуманными предлогами искала Рому в домах друзей, пока Глеб скромно ждал в коридоре, не смея шагнуть дальше.

- Нашла! - объявила Карина через двадцать минут. От матери одноклассника сына она узнала, что мальчишки из класса собрались в их дворе. - Едем!

Глеб замотал головой.

- Без меня ты с ним не справишься, - отрезала она, накидывая кофту поверх лёгкого платья. - Со мной спорить Рома не посмеет.

А дальше была некрасивая сцена. Сын смотрел волком и сжимал кулаки.

- Ты ставишь меня в глупое положение, - прошипел он, краснея.

Они втроем стояли у машины. Друзья остались за углом, но Ромке казалось, что он продолжает чувствовать спиной их снисходительные взгляды. В другой ситуации Карина не посмела бы появиться перед ними и не приказала сыну следовать за ней. Но эгоистичный мальчишка сегодня тоже не думал о других.

- А в какое положение ты поставил Глеба? - осведомилась мать, не повышая голоса.

Однако Ромка взвился до небес. Его не остановило присутствие водителя.

- Плевать мне на Глеба! - крикнул он. - Папочкина дворняжка!

- Замолчи! - велела Карина. Тоном, которым никогда не говорила с сыном. И ни с кем другим за двадцать лет. - Я наивно полагала, что воспитала тебя приличным человеком, непохожим на отца.

Парень осекся. Вытаращил глаза.

- Я не...

- Неужели? - мать шагнула ближе, глядя на Рому безжалостно. - Чем ты от него отличаешься, если играешь чужими жизнями ради забавы?

- Я... я... - сын попятился.

- На меня тебе тоже плевать? - Карина решила идти до конца. - Ты знаешь отца. Думаешь, за твой побег он отыграется только на водителе?

Щёки сына из красных стали бордовыми. Крылья носа трепетали. Но основная волна гнева схлынула, обнажив стыд.

- У Вовы мои журналы остались, - пробормотал он, глядя себе под ноги. - Пойду заберу. Я быстро.

Едва Рома скрылся из виду, Карина закрыла лицо дрожащими ладонями. Разговор дался тяжело. Она боялась, сын никогда не простит ей сегодняшнего вечера. Позора перед друзьями. Жестоких слов.

- Всё образуется, - мягко проговорил Глеб. Он угадал её мысли. - Роман вас любит. Это никогда не изменится, как бы ни сложилась его жизнь.

Карина с благодарностью посмотрела на водителя. Она почувствовала, что в утешении есть что-то личное, но смелости не хватило спросить о его матери. О том, как та умерла. Отчего-то для Глеба это была крайне болезненная тема.

Вернувшийся с журналами Ромка плюхнулся на заднее сиденье и заговорил с матерью о незначительных делах, тем самым пытаясь объявить перемирие. Будто последних нескольких часов и минут не было в помине. Но на Глеба парень глянул хмуро, не в силах избавиться от предвзятого отношения.

- Я думаю, это было магическое чутье, - объяснила мне Карина в реальном времени, поднимаясь из-за стола, чтобы налить новую порцию чая. - Мужчины в нашей семье не могут пользоваться родовым даром, но являются его носителями, передавая дочерям и внучкам. И всё же интуиция у них развита сильнее, чем у других людей. Ромка не выносил Глеба на уровне инстинктов. Возможно, почувствовал наше притяжение друг к другу раньше нас самих. Хотя, разумеется, не осознавал, что именно назревает.

Карина вновь вложила тёплую ладонь в мою, и я увидела её, подходящей к чёрной «Волге» в осенний день. В мутном небе шла борьба фиолетовых клочьев туч с остатками светлых облаков. Пахло сыростью и гнилью. Последние желто-красные листья доживали своё на мокрой земле и лужах на асфальте. Женщина устроилась сзади, отбрасывая назад густые волосы. Посмотрела в зеркало заднего вида, чтобы встретиться взглядом со стальными глазами и ахнула.

- Простите, Карина Родионовна, - затараторил незнакомый юношеский голос. - Я ваш новый водитель. Меня зовут Виктор.

- Где Глеб? - голос предательски дрогнул.

- Кто? - на неё смотрели растерянные серо-зелёные глазища. - Мой предшественник? Простите, я н-н-не знаю. Я н-н-новенький.

Карина сообразила, что до смерти перепугала очередную игрушку мужа, и махнула рукой.

- Поехали. Мне нужно в центр.

Женщина весь день ломала голову, как задать мужу вопрос о Глебе и не вызвать ненужных подозрений. Вдруг её интерес навредит парню. Она не была уверена, что того уже не прогнали из управления взашей за выдуманную Аркадием провинность. Однако супруг сам вечером завёл нужный разговор.

- Как тебе новый водитель? - спросил он за ужином между делом.

Ромка, в последние месяцы не поднимающий за столом головы, удивлённо покосился на родителей.

- Предыдущий меня устраивал больше, - Карина небрежно пожала плечами. - Этот совсем мальчишка.

- Вообще-то они с Глебом ровесники, - пояснил Аркадий, отодвигая пустую тарелку.

Жена поспешно забрала её и пошла готовить чай, пряча облегчение. Супруг назвал бывшего водителя по имени, что было хорошим признаком. Значит, парень прошёл испытание и сможет работать по специальности.

- Сожалею, но тебе придётся довольствоваться новеньким, у Глеба появились другие обязанности в управлении, - подтвердил догадку Аркадий.

Но радость Карины за парня прошла быстро, едва она осознала, как сильно не хватает его ненавязчивого присутствия, понимания в стальных глазах и тени улыбки на суровых губах. Она запрещала себе думать о молодом следователе, и днём это почти удавалось. Но по ночам нечаянные желания брали верх, и он являлся во сне. Сновидения были слишком яркими, наполненными ситуациями, одна мысль о которых заставляла алеть щёки.

Осень закончилась. Почти прошла невероятно вьюжная и самая медленная зима. Жизнь оставалась прежней. Унылой, как небо, не дающее пробиться на землю ни единому солнечному лучу. Карина напоминала себе заводную игрушку, у которой утром кто-то поворачивал ключик в боку, чтобы в течение дня выполняла заданные движения.

Ничего не менялось. Пока...

Пока муж хмурым февральским утром не положил на стол билет в оперу.

- Не смогу составить тебе компанию, - проговорил он без намёка на сожаление.

Но Карине было всё равно. Будет сидеть Аркадий рядом или нет, театр теперь ассоциировался с человеком, продолжающим являться в снах. Но всё реже и реже...

…Во время антракта она, как и в прошлый раз, осталась в зале. Смотрела на занавес и вспоминала тот памятный день. Самый первый разговор с Глебом в машине под проливным дождём. Она, как наяву, слышала его голос. Поэтому решила, что мерещится, когда рядом прозвучало:

- Добрый вечер, Карина Родионовна.

- Что ты здесь сделаешь? - сорвалось с губ прежде, чем она поняла, что именно говорит.

Настоящий Глеб в костюме и галстуке потерял дар речи от «радушного» приёма.

- Извини, - Карина опомнилась и подарила парню располагающую улыбку. - Я задумалась. Рада тебя видеть. Правда.

Не объяснять же, что мысли занимал именно он, и его внезапное появление было воспринято, как наваждение или помутнение рассудка.

- Я здесь с приятелями, - пробормотал Глеб и уточнил. - Не из управления. Увидел вас и решил поздороваться.

Он смотрел виновато, готовясь уйти, но не решаясь этого сделать.

- Садись, - велела Карина. - И рассказывай, как дела.

Глеб был немногословен. Но из скупых фраз она поняла: жизнь налаживается. Отношения с коллегами складываются, начальство относится благосклонно, работа нравится. Больше никаких глупых поручений, а только настоящие обязанности следователя. Дела обыденные, но всему своё время. Вчерашнему выпускнику юрфака не по статусу возглавлять серьезные расследования.

- Я переехал,- добавил он, едва прозвенел первый звонок. - Дыра, конечно. Комнатушка на первом этаже деревянного дома. Зато отдельный вход с торца. И я, наконец, один.

Глеб закатил глаза, и Карина засмеялась. Она помнила, что после окончания университета из общежития ему пришлось съехать. Парень снял комнату с бывшим однокурсником, но сосед оказался жутким неряхой и доводил Глеба до белого каления. В разговорах с Кариной он отшучивался, что не педант, но предпочитает пользоваться собственной зубной щёткой единолично.

Грозно прозвенел второй звонок, и в стальных глазах отразилась грусть.

- Вы не хотите говорить о себе, да?

- Нечего рассказывать, - ответила она тихо. - Что у меня может измениться?

- Простите, молодой человек. Это моё место.

Над Глебом нависла пожилая дама в строгом синем платье. Ему пришлось подниматься и прощаться, произнося дежурные фразы. Карина кивала в ответ и вымученно улыбалась. Слова застревали в горле. Она смотрела парню вслед и ясно понимала, как пуста и беспросветна её жизнь. А ещё, что Глеб уходит. На этот раз, навсегда...

****

В раннее мартовское утро дома разразился скандал. Из-за пустяка, как нередко бывало: оторванной пуговицы на рукаве.

- Ты не видела, что она еле держится?! - громыхал муж на всю квартиру.

Карина молчала, сжимая зубы от боли. Спеша пришить виновницу неприятностей, она глубоко уколола палец иголкой. Пришлось заматывать его носовым платком, чтобы не испачкать кровью ткань. Искать бинт было некогда. А, впрочем, пуговица была совершенно ни при чём. Аркадий мог взять любую другую рубашку из шкафа, а не идти на принцип. И злился он вовсе не на жену. Сегодня в управление с инспекцией прибывало столичное руководство.

Женщина давно не слышала столько криков в свой адрес, столько претензий. Аркадий нашёл отличный повод выплеснуть ярость, чтобы весь день источать благодушие перед большим начальством. Но Карине не становилось легче от осознания собственной невиновности. Каждое пропитанное злобой слово било плетью, терзало уставшую душу. А заключительная фраза стала тем самым последним гвоздём.

- И приведи себя в порядок! Отвратительно выглядишь!

После ухода мужа Карина сидела перед зеркалом, разглядывая неглубокие морщинки на лбу и тёмные круги под затравленными глазами. Ненавидела Аркадия. Презирала себя. Слёзы пришли на исходе второго часа, но облегчения не подарили. Стало ещё хуже. В зеркале отразилось опухшее лицо неудачницы, молодость которой осталась позади.

Никакого просвета. Никакой надежды.

...Телефонный звонок разрезал тишину квартиры, когда Карина, прильнув к окну в гостиной, с завистью разглядывала горожан, спешащих по своим делам под мартовским снегопадом. На другом конце провода холодно зазвучал голос мужа. Аркадий сообщил, что не вернётся к ужину, будет допоздна развлекать гостей. Супруг передал «деловое» сообщение и бросил трубку, а она продолжала стоять, слушая безразличные гудки.

Представилось злое лицо мужа. Рубашка в руках. И пуговица. Треклятая пуговица!

Почудилось, что стены комнаты начали сдвигаться, чтобы раздавить жертву. Карина бросилась в коридор. Наспех одела теплые вещи, схватила сумочку и хлопнула входной дверью. Побежала прочь. В никуда. Не спросив разрешения у повелителя.

У неё не было планов. Она просто гуляла по утопающему в снегу городу. Чистому и посвежевшему. Смотрела на школьников, побросавших ранцы ради самозабвенной игры в снежки. На прохожих, поднимающих воротники курток и пальто. На растущие сугробы на дорогах и тротуарах, пушистые шапки на крышах припаркованных машин. Город, жаждущий прихода настоящей весны, оказался не готов к зимнему сюрпризу. Но Карине он был в радость. Белый цвет успокаивал раненное сердце.

С наступлением сумерек зажглись фонари. Снежинки заплясали в свете желтых огней, играя друг с другом в догонялки. Горожане с хмурыми лицами спешили с работы, мечтая о горячем чае и домашнем тепле, где не будет места сумасшедшим белым мухам. Лишь Карина продолжала наслаждаться волшебством, не замечая, как замерзли руки и ноги.

Пройдя ещё несколько кварталов, она остановилась, увидев в глубине пустого сквера влюбленную пару. Молодые люди целовались, уверенные, что снегопад спрятал их от любопытных глаз. Душу Карины снова захлестнуло отчаянье. Когда-то и у неё всё это было. Юношеская влюбленность и надежда на безоблачную жизнь.

А теперь... Теперь остались лишь острые осколки, оставляющие раны при любом прикосновении. Её удел - стареть. Рядом с мужчиной, получающим садистское удовольствие от мучений жертвы.

- Карина Родионовна?

Она решила, это галлюцинация. В самом деле, откуда ему взяться? Парню в зимнем пальто, покрытом хлопьями снега? Всё бред. И глаза стального цвета, и изумление, застывшее в них.

- Вы в порядке?

Морок шагнул ближе, заботливо оглядывая её лицо.

- Да, - с трудом прошептали губы.

Ноги подкосились. Карина внезапно осознала, насколько сильно замерзла.

- Осторожно! - крепкие руки подхватили её, не позволив упасть в сугроб. - Да вы заледенели! Вы давно на улице? Что случилось?

- Пуговица, - пробормотала она, пока на глаза наворачивалась новая порция слёз.

«Не морок! Не морок!» - стучало в висках. Но разум отказывался верить. Ведь так не бывает. Невозможно в огромном городе столкнуться с единственным человеком, которого жаждешь увидеть! Судьба не делает таких подарков! Не ей!

- Нужно отвезти вас домой.

Слова резанули ножом.

- Нет! - Карина отчаянно всхлипнула. - Я не хочу туда! Не сейчас!

Глеб растерялся.

- Но вам надо согреться, - он нервно завертел головой, словно боялся слежки. - Я живу через три дома, - пробормотал парень смущенно. - Если это... это... удобно...

Карина не возразила, и Глеб подхватил из сугроба её сумку и свой новый портфель.

...Пятнадцать минут спустя, кутаясь в клетчатый плед, она пила горячий чай маленькими глотками в комнате, служившей и кухней, и спальней, и рабочим кабинетом. Глеб умело разделил крохотное жильё на зоны, но сейчас явно стыдился тесноты.

- Тут... э-э-э... - он замялся, сконфуженно разводя руками.

- Тепло, - закончила предложение Карина. - И безопасно для зубной щетки.

Шутка сняла неловкость. Парень засмеялся с явным облегчением. Придвинул табурет, чтобы сесть напротив.

- Так что произошло? - его испытывающий взгляд прожигал насквозь, заставляя сердце биться сильнее. Прежде он никогда так на неё не смотрел.

- Ничего особенного, - торопливо соврала Карина.

А, впрочем, разве это была ложь? Что грандиозного произошло сегодня утром? Скандал из-за пуговицы? Разве это событие из ряда вон?

- Вы говорите неправду, - стальные глаза продолжали попытки заглянуть в душу.

- Правду, - заверила Карина упрямо. - Ничего серьёзного не случилось.

Но Глеб не отводил взгляда. Цепкого взгляда следователя.

И она сдалась.

- У вас в управлении сегодня высокие гости, - принялась объяснять Карина, крепче сжимая чашку с остывающим чаем и нарочно не глядя на бывшего водителя. - Ты знаешь моего мужа и можешь представить, каково ему пресмыкаться перед кем-то. Он нашел способ выплеснуть раздражение. Устроил сцену из-за пустяка. Оторванной пуговицы на рубашке. Из-за пуговицы! - она горько усмехнулась. - Знаю, это среднестатистический скандал. Как сотни других за годы брака. Просто сегодня... - Карина запнулась, губы задрожали. - Я не знаю почему, но сегодня моя броня дала трещину. Вот и всё.

Она посмотрела на Глеба и вздрогнула. Его лицо стало каменным. Ледяным. Наверное, в её глазах отразился испуг. Потому что парень снова стал собой и пробормотал:

- Простите, - он закусил губу. Сильно. Почти до крови. - Просто трещины в броне - это не пустяк. Я не хочу, чтобы с вами что-то случилось. Как... - он замолчал.

Карина догадалась.

- С твоей мамой?

Он кивнул. Глаза потемнели, как безлунная ночь.

- Это был несчастный случай, - проговорил он через силу, разглядывая собственные ладони. - По крайней мере, так звучит официальная версия. Мама переходила дорогу. Не заметила машину. Но... - Глеб болезненно поморщился. - Это невозможно. Там не было никаких поворотов, и до светофора оставались считанные метры. Мама не могла не заметить этот «Москвич»! Я знаю, она специально шагнула перед ним.

Карина зажмурилась от ужаса. Но через секунду пришло осознание.

- О, боже! Ты думаешь, я тоже могу убить себя? - спросила она строго.

- Вы сегодня бродили по городу, не понимая, что замерзаете. Это серьезно.

Сердце заныло от боли. Руки затряслись.

- Тебе меня жаль, да? - она поставила чашку на стол, чтобы не уронить, и поднялась, запрещая себе расплакаться от обиды. - Но мне не нужна твоя жалость, Глеб.

«Только не от тебя!» - хотелось закричать, но Карина не смела. У неё не было права упрекать его. У молодого следователя впереди вся жизнь. А она просто несчастная женщина, напомнившая его погибшую мать.

Парень тоже встал. В стальных глазах отразилось неприкрытое отчаянье.

- Это не жалость. Вы же знаете. Не можете не знать! Я солгал вам тогда... в театре. Мы не случайно встретились. Я был в кабинете Аркадия Владимировича, когда его новый посыльный принёс билет. Он лежал на столе во время совещания. Я сидел ближе всех. Чуть шею не свернул, пытаясь разглядеть дату! Я должен был вас увидеть...

Глеб побледнел, опешив от собственной откровенности.

- Вы сердитесь на меня, да? - спросил парень горько.

- Да, - прошептала она, боясь поверить услышанному. - Сержусь. Мог бы и поторопиться. Это была очень длинная зима. Невыносимая.

Карина не дала Глебу ответить. Прильнула к губам.

Сердце затрепетало от страха. Вдруг она придумала то, чего в помине нет?! Влюбленные женщины любят обманываться. Вдруг он снова оттолкнёт её, как прошлой весной - в сквере?! Но вместо этого сильные руки притянули Карину ближе.

В комнате раздался щелчок, и свет погас.

- Ох, - выдохнула Карина, испугавшись.

- Ш-ш-ш, - успокоил Глеб, не выпуская её из объятий. - Это старый дом. Лампочка перегорела от перепада напряжения. Тут такое каждую неделю случается.

Карина засмеялась, обвивая его шею.

- А, по-моему, лампочка знала, что делала, оставляя нас в темноте...