Забытая башня

БЕЛЫЕ КОРАБЛИ

В конце января зимние шторма над бескрайним Морем ненадолго стихли. Словно открылось окно в новый мир, наполненный солнцем, мерным дыханием водной глади и легким свежим ветром. Он гнал к берегу бархатно-серые волны прибоя, разбивая их о посеребренные инеем скалы, и раздувал паруса кораблей, стоявших у пристани. И корабли рвались вперед, ему навстречу, как птицы, разбуженные прохладным дыханием океана и расправляющие белые полотняные крылья. Море звало их к себе, как и тех, кто должен был на них отплыть. Уже почти неделю день за днем белые корабли покидали Хрустальную гавань и уходили на Восток, унося с собой эльфов. Эльфов Разнолесья и эльфов Дальноземья. Пользуясь хорошей погодой и попутным ветром, дети Чудного народа покидали берега Дивного Края. Они направлялись в те земли, которые всегда их манили, память о которых всегда была жива и передавалась из уст в уста, из поколения в поколение. И эльфы устремлялись на встречу с Восточным берегом в радостном волнении. Хотя и не без печали оглядывались назад, на те места, которые оставляли. Алиноен опустел. Леса Дальноземья становились безмолвны и тихи без своих друзей и покровителей. Один за другим белые корабли отплывали из Хрустальной гавани, увозя новых и новых пассажиров. Только владыка Эринард все еще ждал в старинной крепости Аэля-Гинваеда, провожая в дальний путь своих сородичей. Наконец, настал черед и Эринарду взойти на палубу последнего корабля, отплывающего на Восток. Ясным утром, в час отлива он появился на причале вместе с ближайшими эльфами из своей свиты и родней. Великолепная ладья, вся украшенная деревянной резьбой, ожидала его. Нос королевского корабля поддерживала фигура журавля, раскинувшего крылья в полете, а паруса переливались всеми цветами радуги. Ступив на седые от времени камни, замостившие причал, владыка Эринард увидел, что его пришли проводить несколько старых знакомых, не принадлежащих к народу эльфов. У каменных мостков, ведущих к причалу, ожидали: гоблин, отдаленно напоминающий человека, гном, одетый как городской житель, крепкий коренастый молодой человек, чья теплая одежда выдавала в нем нумарца, не привыкшего к холодам. Возглавлял эту странную группу черноволосый юноша в штопаном зеленом плаще. Увидев их, Эринард улыбнулся и приветливо кивнул головой.

— Рад повидать вас на прощание, — сказал он, — Мы многим вам обязаны. Обязаны спасением нашего народа.

— Вы спаслись, но вы уезжаете, — заметил юноша в зеленом плаще, — Как это грустно. Вы не можете остаться?

Эринард опять улыбнулся и покачал головой.

— Время пришло. Мы искупили свою вину перед Солнечным лесом, — сказал король Дальноземья, — Можно сказать, мы отстояли его. Теперь мы уходим. Но не все. Ты знаешь.

Он ободряюще коснулся плеча юноши, поклонился остальным и прошествовал к трапу, перекинутому с пристани на борт корабля. Вслед за ним устремились его сопровождающие. Проходя мимо Элиа и его друзей, эльфы кланялись, а королевский сын Агалад оглянулся через плечо и лукаво подмигнул. Элиа не смог сдержать улыбки. Последней шла принцесса Юрлин. Она тоже задержалась, чтобы проститься.

— Может, хоть ты останешься, госпожа? — глядя на эльфийку снизу вверх, Нок тяжко вздохнул, даже не пытаясь скрыть, насколько опечален.

— Не нужно грустить, — ласково ответила принцесса, — Пути расходятся, пути сходятся. Однажды и вы захотите увидеть Восточный берег.

— Или ты вернешься, госпожа, — с надеждой подхватил Кадо, расстроенный не меньше гнома, — Эгмар ведь побывал на Востоке и вернулся.

Все заулыбались, воодушевленные этой мыслью. Улыбнулась и Юрлин.

— Пути расходятся, пути сходятся, — повторила она и взошла на корабль, присоединяясь к родне.

Нок опять горестно вздохнул и поник головой, уперев бородатый подбородок в грудь и заложив руки за спину.

А на другом причале готовился отплыть корабль поменьше. У его трапа Юн, Колдун Востока, опираясь на новенький посох из древесины ясеня, смотрел за горизонт.

— Поздравляю с посвящением, господин Юн из Китара, — худощавая черноволосая чародейка, куталась в теплый плащ и с тайным, нетерпеливым замиранием сердца поглядывала на белый корабль, уже распустивший паруса.

— Это все было на скорую руку, чтобы узаконить наши полномочия, — Юн небрежно отмахнулся, — Настоящая церемония пройдет на Нолаве в день весеннего равноденствия, как положено. Правда, без Арники. Она, увы, под судом ходит, вернее сидит. Место Западного Колдуна скоро опять будет свободно. Ты могла бы его занять по праву наследования.

Ульгит отрицательно качнула головой.

— Несчастливое это место, — вздохнула она и обернулась, глядя на корабль, — А мое — там. Поблагодари от меня Гвендаля, он не обманул и договорился с эльфами, чтобы они взяли меня с собой.

— Поблагодарю, — вздохнул Юн, — Ты уверена, что хочешь уехать? Море так огромно и непостоянно. Кто знает, что ждет впереди?

— Я знаю, — Ульгит улыбнулась светлой улыбкой, какой у нее никогда не было раньше, — Все будет хорошо. Прощай, Восточный Колдун. Ты всегда был добр ко мне, даже когда на то не было оснований. И всегда строил мне глазки!

Юн виновато пожал плечами и вздохнул. Они оба рассмеялись, потом стали серьезны, как все и всегда в миг прощания.

— Я тебе напишу из-за Моря, — пообещала Ульгит, — Не горюй особенно обо мне. Там я буду счастлива.

— И мы еще, может, увидимся? — Юн игриво стрельнул глазами.

Ульгит посмеялась его юношескому кокетству.

— Пути расходятся, пути сходятся, — ответила она.

Эльфийские корабли отошли от причалов Хрустальной гавани. Они взяли курс на восток, на встречу просыпающемуся солнцу. Ульгит стояла на палубе, слушала, как ветер гудит в парусах, наполняя корабль радостной легкостью движения, и у нее на душе было также радостно и легко.

После того, как силуэты кораблей растаяли, слившись с горизонтом, на пристани стало тихо. Слышен был только плеск волн под каменными опорами причалов. Свежий морозный ветер заставлял втягивать голову в плечи и переступать с ноги на ногу. Но долгое время никто этого не замечал.

— А на дворе-то не май месяц, — проворчал Ронф, первым не выдержав холода и печального молчания, — Может, пойдем уже восвояси? — он мрачно вздохнул, — Ну, вдоволь насмотрелся я на этих зловредных эльфов! Умеют же они испортить настроение. Я-то вроде честный гоблин, мне-то что за дело до их приездов-отъездов? А все равно на душе пещерные крысы скребут.

Нок в ответ на его слова только горько охнул.

— Я на этот счет вот что придумал, — продолжал гоблин и бесцеремонно запустил руку в карман Элиа, Дай-ка сюда.

Он достал из кармана Рассказчика маленький обзорный шар, подаренный царицей, и несколько секунд глядел в него, пока внутри не появилось лицо молодой правительницы Ильраана.

— Что-то случилось? — встревожилась она, увидев Ронфа.

— Не-а, — сын короля Фракнорка почесал в затылке и со вздохом продолжил, — Я тут насмотрелся всяких ужасов и решил — правильно говорил Гвендаль: долгие проводы лишние слезы. Пора мне домой к своим гоблинам. Скажи старику: пусть расслабится. Я и сам знаю — жениться нам пока рано. Но я все равно рад, что мы познакомились и даже на войну вместе сходили. А ты на этот счет как?

Царица улыбнулась.

— Я тоже рада. Но мы ведь не навсегда прощаемся?

— Еще чего! — Ронф взмахнул руками и чуть не обронил шар, — Я тебе напишу. Теперь я пишу гораздо лучше. А уж как читаю! Я эту книгу Элиа про Далекое Путешествие до конца прочел!

— Тогда до скорого, — царица улыбнулась Ронфу на прощание и помахала рукой остальным.

— Она классная девчонка, — заметил Юн, — Повезло тебе.

— А по карманам лазить нехорошо, — строго проговорил Кадо.

— Да ладно тебе, — отмахнулся Ронф и добавил с досадой и старательно скрываемой грустью, — От царицы я отделался по-быстрому. А вот от вас еще предстоит. Все-таки прощаться — последнее дело.

— Даже с гоблинами, — согласно кивнул Нок, впервые после отъезда принцессы Юрлин подавая голос.

Друзья невесело побрели по мосткам опустевшей Хрустальной гавани обратно к замку Рагелер. Элиа задержался, вдруг почувствовав что-то необычное. Он оглянулся и увидел в отдалении на самом конце каменного причала высокую фигуру женщины из народа эльфов. Эльфийка стояла, глядя на серую, светящуюся на солнце, морскую воду, зимний ветер раздувал полы ее свободной зеленой накидки и пряди длинных темных волос.

— А вы ведь не уедете? — окликнул ее Элиа, сразу встревожившись от одной этой мысли.

Услышав его голос, друзья Элиа оглянулись и остановились, глядя на эльфийку на причале. Генимар повернулась к ним и улыбнулась, как улыбалась всегда — всем сразу и каждому в отдельности.

— У меня еще есть дела здесь, — услышал Элиа внутри ее голос, — Я не уеду.

Лестница, ведущая к дверям ратуши в Гантагоре, была до того крутой, что казалась почти отвесной. По ее тремстам ступеням из черного гранита, стертым от времени, вниз сходило немало королей страны Занбаар. Народ, толпами заполнивший главную городскую площадь в морозный и солнечный день в конце зимы, ожидал, что традиция не будет нарушена. Накануне ночью, перед тем, как погоде разгуляться, прошел снег, и теперь даже самые неприглядные закоулки города были накрыты чистым белым покрывалом, мерцающим на солнце. Площадь перед ратушей, убранная знаменами Ордена и щитами с гербами ремесленных цехов и гильдий, приобрела праздничный вид. Стоя на верхней площадке лестницы у массивных дубовых дверей ратуши, Вернигор окинул площадь и собравшихся людей удовлетворенным взглядом, полным спокойствия и уверенности. Он был облачен в подобающий случаю камзол из черного бархата с высоким, расшитым серебром воротом, и держался так, словно участвовал в подобных событиях не реже двух раз в неделю.

— Вот кто новый гроссмейстер! — шепотом воскликнул стоявший во втором ряду булочник, обращаясь к соседу, — А ведь я его вот таким помню. Они с Робуром-младшим у меня пончики с прилавка воровали.

— Тише ты! — одернул его сосед, владелец постоялого двора, — Он же все-таки гроссмейстер.

— Пока, — уточнил булочник, нисколько не смутившись, — Он, говорят, скоро уйдет в отставку и женится на нашей королеве.

Он бесцеремонно махнул рукой вправо, указывая на стоявшую в гуще толпы молодую женщину в темных траурных одеждах.

— Тише ты! — снова одернул булочника трактирщик, — Она же все-таки королева!

— Пока, — заметил булочник, — Скоро у нас будет новая. И новый король, — он кивнул в сторону высоких ступеней, — И с наследником, поди, теперь-то уж проблем не будет. Говорят, у них там дело на мази. Скоро свататься поедет, а его там уже ждут — все глаза проглядели.

— Тише ты! — зашикали на словоохотливого булочника со всех сторон.

Все разговоры в толпе разом стихли, и над площадью повисла значительная тишина. В этой тишине Вернигор оглянулся вправо, туда, где стоял Евглен с серебряным подносом в руках. Гроссмейстер снял с подноса венец из переплетенных полос белого и желтого золота, по бокам украшенный крыльями двух держащих его львов. Тишина над ратушей и площадью стала еще глубже, еще значительнее. Вернигор взял венец обеими руками и высоко поднял над лестницей и над толпой.

— Да будет известно всем! Ведиен из замка Аводор, сын Альмиена и Эламары, признан и оглашен правителем и государем великого королевства Занбаар, повелителем страны Занбаргард и сеньором Западных земель. Слушайте и не говорите, что не слышали, — объявил он, громко и отчетливо выговаривая каждое слово, и опустил королевский венец на голову стоящего на коленях Веда.

Евглен и Робур-младший взяли Веда под руки, и на ноги он поднялся уже королем.

— Да здравствует король! — громко провозгласил гроссмейстер, и площадь взорвалась радостными криками, ожила, задвигалась.

Караул из воинов Крылатого Льва на ступенях лестницы по традиции отсалютовал Ведиену поднятыми копьями, а над его головой, как было принято веками, закружились красные лепестки цветов, взращенных в оранжерейных садах Гантагорской знати. Вернигор, как того требовал обычай, взял молодого короля под руку и, помогая спуститься, повел вниз.

— А ты знаешь, — сказал Вед, повернувшись к нему, — Это совсем даже и не больно. В общем-то даже и приятно.

— Не расслабляйся. Не все так здорово, — предостерег Вернигор, даже среди всеобщего ликования сохранивший серьезность.

— Знаю, — вздохнул Вед, — Мне еще жениться придется. Помнишь, я просил тебя, если я стану таким, как другие короли — как Гвидо или Мирен…

— Убить тебя? — Вернигор удивленно вскинул брови, и на его лице, наконец, промелькнула ироническая улыбка.

— Просьба в силе, — серьезно заверил его Вед.

— Эту клятву я давал не тебе, — ответил Вернигор, — К тому же у тебя скоро будет новый гроссмейстер. Думаю, ты знаешь, кто это. Он тоже еще молод, но уже весьма разумен. Вы будете отлично дополнять друг друга. А мы с Робуром всегда будем рядом, чтобы дать по шее.

— Значит, такой подход принят в нашем королевстве? — улыбнулся Вед, — Ну, раз убивать меня ты окончательно раздумал, тогда ты позволишь любить тебя, как отца?

— Как отца? — с недоумением переспросил Вернигор, — Нет. Я для этого слишком молод. Может быть, как старшего брата. В крайнем случае, как дядю.

В конце февраля, когда поблекли ослепительно белые краски зимы, воздух стал сырым, предвещая оттепель, и осел снег под деревьями, Элиа Рассказчик гулял по лесу близ долины Ильрадана. День был пасмурным и серым, влажный ветер пронизывал, голые ветви деревьев и грязные проталины под ногами не радовали глаз. Элиа шел, погруженный в свои мысли, и не заметил, как забрел на другой берег Болтливого ручья, на поляну с одиноко стоящим в середине большим старым дубом. В его неохватном стволе чернело дупло. Из другого конца леса на поляну вышли двое в серебристых эльфийских плащах. Высокие красивые мужчина и женщина с юными лицами держались за руки, было видно, что они счастливы находиться рядом. Увидев их, Элиа обрадовался и ускорил шаг. Эльфы просветлели лицами и направились в его сторону. При ближайшем рассмотрении эльфом оказалась лишь рыжая девушка необычайной красоты. Ее спутник, смуглый и кудрявый, только походил на эльфа, но если и был им то, может, только наполовину.

— Я почему-то чувствовал, что увижу вас здесь, — сказал Элиа, подходя ближе.

— И мы знали, что ты сюда придешь, — улыбнулась Тарилор и добавила с заботой в голосе, — Ты все еще выглядишь усталым. Может, не стоит гулять так далеко?

— Я в порядке, — беспечно махнул рукой Элиа, — Вот решил размяться, отвлечься, а то все мысли донимают, — он оглядел пустые притихшие своды леса, — Эльфы, те, кто еще остались, уйдут из Разнолесья?

Тарилор грустно кивнула.

— По весне, — сказала она, — Одним даст приют Спрятанная долина, за другими придет корабль с Востока. А третьи отправятся на юг, — она подняла глаза на своего спутника, улыбнулась, и в ее взгляде засветилась гордость, — Им есть за кем следовать.

— Без эльфов все здесь будет совсем по другому, — вздохнул Элиа, — Но вы-то не исчезнете?

— Конечно, нет, — Орн улыбнулся, — Где нас можно найти, ты знаешь.

Они поклонились на прощание и повернулись, чтобы уйти.

— Я обязательно приеду вас навестить, — пообещал Элиа.

Тарилор и Орн обернулись.

— Солнечный лес будет тебя ждать, — сказала внучка Генимар.

Они не раз еще оборачивались, уходя, а Элиа махал им рукой, пока они не скрылись за деревьями. Когда Рассказчик остался один на поляне, на берегу ручья послышались торопливые шаги. Элиа обернулся и увидел, что к нему со всех ног бежит Нок.

— Ух! — тяжело дыша пропыхтел гном, — Только-только из издательства. Производственное совещание, черт бы его побрал! А что поделать? Я так занят теперь, когда Себастьян передал мне все дела! Потом зашел к тебе домой, а этот ваш гоблин сказал, ты ушел гулять в лес. Я скорее сюда… Мне показалось, или я слышал голоса Орна и Тарилор?

Элиа кивнул.

— Они ушли? Эх, опоздал! — гном огорченно хлопнул себя по ляжкам, — Ну, может, еще успею повидать их перед отъездом. Кстати, я не один. За мной увязался Восточный Колдун, но он отстал по дороге. Вон, гляди!

Нок указал на другой берег ручья, где за деревьями замаячила худощавая фигура в серой чародейской мантии. Элиа улыбнулся.

— Ну, готовься, — сказал он гному, — Сейчас ты узнаешь много нового о себе, раз посмел бросить на полдороге великого и всемирно знаменитого Колдуна Востока Юна из Китара.

Нок опаской бросил взгляд через плечо.

— Пожалуй, стоит спрятаться в дупле, — он сделал шаг в сторону большого дуба и тут же отпрянул, когда внутри дупла послышался шорох.

В стволе дерева кто-то закопошился, из него на снег выпала вязаная рукавица, потом шапка с меховыми ушами, потом на свет вылез Кадо.

— Еле добрался до места, — пожаловался он, — Кажется, это дверь стала плоховато работать. Привет, ребята!

— Привет, привет! — обрадовался Нок, — Какими судьбами?

— Я ведь ждал тебя весной, — добавил Элиа, — Помнится, мы собирались в Лоример, в гости к Олто Твинклусу. Он обещал свозить нас на рыбалку.

— Все верно, — кивнул Кадо, — Но я не смог усидеть на Нолаве. Уж очень соскучился по вас всех. Даже по Колдуну, — он показал на тропинку, по которой с сердитым видом приближался Юн, — Вот, бросил все и воспользовался дверью дверей. Только вылез, а тут, гляжу, и вы все собрались.

— Мы пришли вслед за Элиа, — сказал Нок, — Он первый отправился в лес гулять.

— Ты часто здесь бываешь, — заметил Кадо, — Наверное, потому, что через эту дверь ты попал в Дивный Край?

Элиа пожал плечами.

— Может быть, — согласился он, — Ты сказал, дверь стала хуже работать. Боюсь, после ухода эльфов, она совсем придет в негодность.

— И больше нельзя будет попасть в другой мир, — Нок с тревогой посмотрел на Элиа, — Ты хочешь вернуться?

Элиа опять пожал плечами.

— Иногда, — сказал он, — Иногда мне хочется узнать, что произошло там в мое отсутствие. Проведать Полину и Профессора, которые были ко мне добры.

Он улыбнулся с легкой грустью и погладил корявый ствол дерева, служащего дверью между мирами. За спинами Нока, Элиа и Кадо захрустел снег на тропинке. Чинно опираясь на посох, на поляну вступил Колдун Востока.

— Ну и бегают некоторые, как тушканчики степные! — недовольно провозгласил он, — Приличному волшебнику не угнаться. Вот пожалуюсь Гвендалю, и он превратит тебя в…

— Да ладно врать-то, — отмахнулся Кадо, — Ни в кого и никого он не превратит. Это твоя любимая забава.

— Хм! — Колдун гордо вскинул голову, показывая, что слова Кадо его не касаются, и прошествовал под сень дубовых ветвей, — Надо же, опять это дерево. Ты все время оказываешься рядом с ним Элиа.

— Вот мы и волнуемся, не хочет ли он вернуться обратно, — промолвил Нок.

— Но он же не ушел до сих пор! — горячо возразил Колдун.

— Да, — с облегчением вздохнул гном и хлопнул Рассказчика по плечу, — Ты ведь не ушел, а?

— Что-то тебя здесь все-таки держит, — сказал Кадо.

Элиа поочередно обвел взглядом обеспокоенных друзей, почувствовал, как тепло становится на душе, и улыбнулся.

— Что-то держит, — согласился он, — Наверное, то, что я здесь дома.

КОНЕЦ.