Забытая башня

ОГНЕННОЕ КОЛЬЦО

Проход между отвесными склонами гор становился все уже. В него едва мог протиснуться один всадник. Каменные стены нависали над дорогой и сдавливали. Они отбрасывали глубокую тень, и все вокруг погрузилось в сумрак.

— Не теперь еще, — успокоительно бросил Гвендаль царице, когда она с тревогой подняла голову, пытаясь разглядеть в узком просвете меж каменных глыб полоску неба.

Внезапно навстречу войску, с трудом пробиравшемуся вперед, хлынул серый дневной свет. Каменные стены раздвинулись, и проход стал свободным и широким. Взорам чародеев, воинов и эльфов открылось широкое ущелье. Оно тянулось вперед примерно на полмили, по его дну были разбросаны камни, скинутые вниз горным обвалом. Кое-где росли кусты барбариса и чахлые деревца. Ущелье вновь сужалось у подножья горы. Она выглядела недоступной для подъема, на ее склонах не было растительности, ее вершина угрожающе протыкала небо, точно большой черный коготь.

— Добрались, — проговорил Робур-младший, облизнув губы от затаенного волнения, — Выслать лазутчиков, чтобы проверить обстановку?

— Не трудись, — сказала принцесса Юрлин; ее глаза, обращенные вперед, словно смотрели не на ущелье, а внутрь себя, — Они уже здесь. Они ждут нас.

По знаку царицы, поднявшей вверх правую руку, все войско замерло, обратившись в слух и зрение. В ущелье Волчий Коготь скопилась густая недобрая тишина. Солнце над ущельем едва светило, хотя на небе не было ни единого облачка. Его лучи стали красноватыми, словно в час заката, а воздух над горами наполнился маревом, похожим на дым пожара. Словно в подтверждение слов эльфийской принцессы, на горке плоских черных валунов в дальнем конце ущелья вдруг заколыхались неясные тени. Они остановились на вершине каменной горки и замерли, оформившись в высокие фигуры в темных одеяниях. Их было пятеро, под их черными плащами тускло блестели вороненые доспехи, их лица были худы и бледны, но по-особенному мрачно красивы. Вид этих созданий заставил воинов царицы и солдат Ордена вздрогнуть.

— Пятеро! Как тогда! Как тогда! — прокатилось по рядам чародеев.

— Спокойно, — властно потребовала царица, хотя сама не сводила с пятерых потрясенных глаз, — Это не призраки прошлого. Они из плоти и крови. Это эльфы, Юрлин?

— Увы, — с горечью молвила принцесса; ее лучистый взор потемнел.

Пятеро в черном переглянулись. Четверо из них были мужчинами не по-людски гибкими и стройными, как девушки. Пятой же была дева с белыми, как снег волосами. Облаченная в богато украшенный черненого серебра доспех, шлем, покрытый затейливой чеканкой, она казалась окутанной темным свечением. В ее лице не было жизненного огня, но темный огонь в глазах прожигал насквозь. Она вышла вперед и взглянула на войско царицы сверху вниз. Взгляд темной эльфийки остановился на лице принцессы Дальноземья.

— И ты здесь, дочь изменника, — сказала Олдрид, и ее лицо некрасиво исказилось от презрительной гримасы.

— Я дочь повелителя Дальноземья, — спокойно ответила Юрлин; ее лицо тоже стало холодным и надменным, — Изменники здесь вы.

В гулкой тишине ущелья было отчетливо слышно каждое их слово.

— Вы предали Солнечный лес, — Олдрид пронзительно сощурила бесцветные глаза.

— Вы его предали, — не уступила Юрлин, гордо вскидывая голову, — Эльфы Дальноземья всегда были верны его памяти.

Олдрид звонко рассмеялась. От ее холодного переливчатого смеха с горных склонов посыпались мелкие камешки.

— Ведьма! — шепотом проговорил Нок, украдкой потянувшись за мечом.

— Это все слова, — отрезала Олдрид, — Выйди и сразись со мной!

Она вынула из ножен узкий и острый как игла меч и направила его острие в сторону Юрлин. Юрлин спрыгнула с седла и взяла за рукоять Крыло Лебедя.

— Не надо, моя госпожа! — Варион поспешил за принцессой и удержал ее за локоть.

— Оставь, — принцесса мягко высвободила локоть и оглянулась на остальных вождей, — Это ловушка. Она тянет время до восхода Черного Солнца. Будьте наготове, ваше величество. И ты, сударь, — Юрлин кивнула царице и Вернигору.

С обнаженным мечом в руке принцесса пошла к горе камней, где ее ждала Олдрид. Остальные предводители темных эльфов отступили, освобождая место для поединка.

— Держите луки наготове, и если принцессе будет грозить опасность, стреляйте, — велел Варион эльфийским лучникам.

Эльфы взялись за луки и расстегнули колчаны со стрелами. Их лица казались окаменевшими, так потряс дальноземцев вид их обратившихся сородичей. Вернигор и царица также отдали распоряжения, приводя в боевую готовность свои полки. Вернигор посмотрел на темнеющее, как перед грозой небо. На нем красным пятном расплывалось солнце.

— Дело не только в затмении, — проговорил он, — Она еще чего-то ждет. Что-то здесь не так.

Он вопросительно поглядел на Чародея. Тот выглядел спокойным.

— Что бы это ни было, моя магия защитит войско в сражении, — сказал Гвендаль, — Еще немного, Ронф, и можно будет замкнуть кольцо.

— Жду, не дождусь, — проворчал гоблин, усиленно дуя на мизинец.

— Главное скорее начать, — нетерпеливо проговорил Нок.

— Это от нас не уйдет, — заметил Гвендаль.

В неверном свете гаснущего дня его лицо и одежды казались пепельно-серыми. Это неприятно настораживало.

— Ты здоров? — тихо спросил его Евглен.

— Что вы пристали? Разумеется! — сердито дернул плечом Чародей.

— А ты ничего не хочешь сказать Вернигору? — осторожно проговорил Евглен.

— Не теперь! — рассерженно отрезал Гвендаль, кивком головы указывая туда, куда направилась принцесса Юрлин.

Эльфийка легким широким шагом поравнялась с грядой камней, на которой ожидала Олдрид. Чародейка Эверонта стояла на краю каменной площадки и смотрела на принцессу сверху вниз. Надменная хищная усмешка кривила ей губы. Юрлин остановилась внизу прямо перед ней.

— Ждешь восхода Черного Солнца? Без него вы не решитесь вступить в бой? — Юрлин решительно подняла меч, — Спускайся!

Олдрид опять пронзительно, неприятно рассмеялась.

— Дело не только в солнце. Ты увидишь. Все вы увидите.

Она спрыгнула вниз, и в красноватом свете умирающего дня заискрились клинки. В войске царицы пешие воины приподнялись на цыпочки, чтобы лучше видеть, а конники привстали на стременах. Даже Ронф вытянул шею и приоткрыл рот. Поединок двух эльфийских воительниц напоминал танец. Танец, грозивший смертью, танец, в котором сверкали мечи. Другие предводители темных эльфов стояли наверху, наблюдая за сражавшимися. Тарилор, подъехавшая на своем единороге к вождям, коснулась рукой плеча царицы и указала на нечто впереди. Приглядевшись к склонам, окружавшим горку валунов, царица поняла, что остальные темные эльфы скрываются среди них, почти сливаясь с камнями. Но внутреннее око царицы чародеев смогло различить неясные очертания высоких фигур, таившиеся в тени. Их было много, царица ощутила внутри неприятный холодок. Принцесса Юрлин прекрасно владела оружием. Она, казалось, ни в чем не уступала Олдрид, которая также была искусна в обращении с мечом. Но каждый раз что-то неуловимое мешало Юрлин приблизиться к сопернице и нанести удар. Сама же она отбивалась от темной эльфийки с явными усилиями. Каждый выпад, каждый прыжок Юрлин вперед, словно натыкался на невидимую стену.

— Колдовство! — возмущенно выдохнул Ронф.

— Да, она использует боевую магию, — подтвердил Гвендаль, неодобрительно сведя брови.

Эльфы Дальноземья гневно загомонили, переговариваясь между собой. Варион потянулся к колчану со стрелами, но Вернигор остановил его, придержав за руку.

— Это не дело, — спокойным голосом заметил гроссмейстер и обернулся к царице, — Госпожа, идем к ней на подмогу.

Царица кивнула и подняла руку, отдавая приказ. Войско начало перестраиваться, готовясь атаковать в узком пространстве ущелья Волчий коготь. Краем глаза царица увидела смутное шевеление и мелькание среди камней. Его заметила и Олдрид. Она высоко подняла свой узкий, темно мерцающий, меч, и от его сокрушительного удара Юрлин отлетела вперед на несколько шагов и упала на колени. Крыло Лебедя зашаталось в ее руке и едва не выпало из ослабевших пальцев. Олдрид оглянулась через плечо.

— Будьте готовы, воины Эверонта! Mor ie! — ее окрик перешел в змеиное шипение, остекленевшие глаза дико сверкнули.

На ущелье вдруг пал обжигающий кожу и дыхание холод. Иней осел на ветвях редких кустов и хлипких деревьев, произраставших под прикрытием горных склонов. А серые камни вокруг в мгновение ока точно поседели от внезапно сковавшего их заморозка. Вместе с холодом позади груды валунов возникли облаченные в черное темные эльфы владыки Эверонта. Их глаза были такими же стеклянными, как у их повелителя и у Олдрид, а лица казались обескровленными и лишенными признаков жизни. Они, будто в страшном сне, приближались медленно и неотвратимо, двигаясь стройными рядами. Передние ряды эльфов были вооружены мечами. Сзади выступали лучники. Они уже натягивали тетивы, и весь тыл темного войска ощетинился черными стрелами.

— Поднять щиты! — одновременно скомандовали Вернигор, царица и Евглен.

Все войско в один миг будто скрылось под стальной чешуей. В одном месте море щитов всколыхнула маленькая, но упрямая волна. Это Нок, растолкав солдат Ордена, бросился вперед, к принцессе Юрлин. Она, пользуясь, заминкой, вызванной выступлением обеих армий, попыталась подняться на ноги, шатаясь и опираясь на меч.

— Моя госпожа! — завопил Нок, в три скачка достиг каменной груды и подхватил эльфийку под локоть.

— Оруженосец? — язвительно улыбнулась Олдрид и выдохнула в лицо Юрлин шипящие слова темного заклинания.

Нок распрямил широченные плечи, прикрывая принцессу собой. Порыв ледяного ветра ударил от слов темной чародейки, но Нок, свирепо зарычав, устоял на ногах. Варион вскрикнул, как раненый зверь, вскинул лук и выстрелил в Олдрид. Но стрела, словно пущенная неумелой детской рукой, пронеслась мимо.

— Она колдует, вместо того, чтобы честно биться! — возмущенно крикнул эльф Гвендалю, — Сделай же что-нибудь!

— Моих теперешних сил хватает, чтобы как-то оберегать войско, — ответил Чародей, — Чтобы сделать большее, я должен обрести былую мощь. Дело за кольцом.

Рядом послышалось тихое шипение. Ронф громко вскрикнул.

— Вот и пора, — одобрительно заметил Гвендаль, повернувшись к гоблину, — Сними кольцо и замкни его.

Казалось, и не было долгого зачарованного сна. Глаза Восточного Колдуна вспыхнули алчным огнем, и он живо устремился к круглому серебряному подносу, на котором Орешник принес ему кувшин молока и бутерброды с маслом и сыром. Ухватив в каждую руку по бутерброду, Юн принялся жадно жевать, откусывая от каждого по очереди. Колдуньи наблюдали за ним: Адиари с улыбкой, Итэри с удивлением, Арника раздраженно.

— Учитель! Ты вернулся? — съев четыре бутерброда и отпив молока из кружки, Юн вспомнил о существовании окружающего мира и поднял глаза на Чародея, сидевшего рядом на диванном подлокотнике, — Ты странно выглядишь.

Гвендаль следил за шумно чавкающим молодым Колдуном хмуро и с неудовольствием. Его лицо и волнистые волосы были серыми, как осенний день. Поблекли и его одежды и яркий алый плащ.

— Не время пузцо набивать, дорогой мой Восточный Колдун, — сурово промолвил Гвендаль, — Затмение близится, война началась. А мне пора возвращаться.

— Ты разделился! — озаренная догадкой, в ужасе воскликнула Адиари, поднимаясь со своего кресла, — Отчаяннейший из чародеев! Ты решился на подобное?

— Да, — кивнул Гвендаль; его голос ослабел и звучал теперь как будто издалека, — Мне нужно было оказаться во всех местах сразу. Теперь я сделал все, что мог. Пора назад. Наконец-то!

— Наконец-то! — счастливо выдохнул Ронф и стащил с мизинца пылающее красным пламенем кольцо.

Гоблин положил кольцо на дрогнувшую ладонь и подул на него.

Олдрид вытянула правую руку вперед, направляя меч на Юрлин и Нока, схватившегося за меч и топорик.

— Наконец-то, — ухмыльнулась она, вслушавшись в застывший воздух ущелья, — Не повезло вам. У нас есть сразу два волшебника. А у вас не одного. Lin amio da narani mor! Зиирх!

Конь под Ронфом вдруг тревожно заржал и споткнулся о выросший из-под земли корень. Огненное кольцо подскочило на ладони принца гоблинов и упало на землю. С неба рухнула черная птица, подхватила кольцо и метнулась прочь. Ронф завопил, точно его укусили, отчаянно пытаясь ухватить ворона за хвост. Но его пальцы схватили только воздух. Царица лишь беззвучно приоткрыла рот: от ужаса крик замер у нее на губах.

— Стреляй! — закричал Вернигор Вариону.

Тарилор успела выстрелить раньше, вслед за ней и Варион пустил стрелу в улетающего с кольцом ворона. Выстрелил и сам Вернигор, и Робур, и Евглен, и еще несколько эльфов. Но ни одна стрела не достигла цели. Словно веление злой воли лишило стрелков меткости. Ворон прилетел на плечо к Олдрид и уронил кольцо в ее протянутую руку. Гвендаль взметнул вверх руку с посохом и выкрикнул заклинание. Олдрид пошатнулась, но устояла. Ее глаза свирепо вспыхнули темным огнем.

— Бесполезно. Твоя сила оставила тебя, Чародей! — крикнула она и разомкнула кольцо, превратив его в полоску металла.

Вернигор и с ним все друзья Чародея вскрикнули в один голос. Полумрак в ущелье нарушила блеклая вспышка света. Гвендаль исчез, не сходя с места.

— Ты интересовалась, чего я ждала? — Олдрид снова повернулась к принцессе Юрлин; ее узкий рот щерился в улыбке, напоминающей скорее волчий оскал, в тонком лице не осталось ничего прекрасного и гордого, так изуродовало его злобное торжество, — Вот этого!

С диким криком Юрлин вскочила на ноги, оттолкнула державшего ее Нока и бросилась на Олдрид, потрясая мечом. Ее крику вторил хор эльфийских, чародейских и людских голосов. Войско царицы, обнажив мечи, ринулось в бой. Олдрид стряхнула с себя ворона и отдала какие-то распоряжения остальным предводителям. Они присоединились к армии Эверонта. Темное войско выступило вперед молча, с мрачно горящими глазами. Черные стрелы полетели тучами, сражая воинов царицы. Светлые мечи врезались в гущу черных одеяний, рубя созданий ночи. Вскоре ущелье наполнилось звоном оружия и криками. Никто не заметил, как огромная черная кошка дикой занбаргардской породы быстрыми скачками бросилась бежать прочь от места битвы подальше в горы, на запад.

Последний подъем был самым трудным, самым опасным. Элиа и его спутники до того устали, что им казалось, будто обрывистая, вырубленная в камне, тропа приведет их на самые-самые вершины Занбаргардских гор, к острым, как иглы камням, где шагу нельзя ступить. Преодолев этот утомительный путь, они замерли от удивления, глядя вокруг и перед собой. Они стояли на краю ровного, как скатерть заснеженного плато, обрамленного со всех сторон каменными зубцами, уходящими в небо.

— А я-то думал, мы на самом верху, — проговорил Кадо в изумлении, — Но в этих горах, видно, до верхушки не долезть!

Впереди между обрывистыми склонами виднелся проход.

— Нам туда, — сказал Элиа.

Его голос окреп, а глаза искрились нетерпеливым изумрудным блеском.

— Что с тобой? — спросил Кадо, которого перемена во внешнем облике друга обеспокоила.

Элиа не ответил, лишь загадочно усмехнулся и уверенно направился к проходу в горах, ведя за собой Кадо и Орна.

— Откуда он знает, куда нам идти? — спросил Кадо у демона.

— Камень, — шепотом ответил Орн, — Он где-то рядом. Элиа его чувствует.

— А это хорошо или плохо? — спросил Кадо, глядя вслед Элиа, у которого даже распрямившаяся спина излучала уверенность и энергию.

Орн пожал плечами.

— Скоро узнаем. Гораздо больше меня беспокоит вот это, — он поднял голову к небу.

Солнце, казалось, совершенно выцвело. Его лучи стремились к земле лишь по привычке. Свет их меркнул и истончался с каждой минутой.

— Успеть бы, — пробормотал Кадо и поправил на плечах походную сумку.

Проход — узкую трещину в каменной стене — кутали длинные тени. Место, куда этот проход вел, скрыто было за поворотом скалы. Меж камнями виден был лишь тусклый отблеск света, пробивавшийся с той стороны. Войдя под серый свод, Орн замедлил шаг.

— Да, это то место, — сказал он, явно волнуясь, — И столетия спустя я узнаю его.

Внезапно тень в проходе сгустилась. Она метнулась вперед и преградила путникам дорогу.

— Остановитесь, — произнес низкий голос.

Вперед выступил некто, закутанный в черный балахон. В руке он держал колдовской посох черного цвета, покрытый переплетениями резьбы. Насколько можно было видеть, то были темные заклинания, настолько древние, что прочесть их могли лишь самые сведущие в злом колдовстве маги. Элиа и Кадо невольно попятились. Орн взялся за рукоять меча.

— Дальше вам не пройти, — молвил незнакомец, — Пока я не получу то, зачем пришел.

Орн выступил вперед, загораживая собой друзей.

— Я не знаю, кто ты и зачем пришел, — бесстрашно промолвил он, — Но мы пришли сюда не ради тебя. Дай пройти, не то тебе придется сразиться со мной.

Незнакомец глухо рассмеялся.

— Видимо так, — сказал он, делая мягкий, вкрадчивый шаг вперед, — Ведь у тебя Меч Наследника Королей. А именно того, кто принесет его, ждут в Облачной башне.

На его лице, затененном капюшоном, алчно вспыхнули глаза, устремленные на рукоять Дарано, которую крепко сжимал Орн.

— Это — меч потомков Фьялларда, откованный для меня заново, — твердо возразил Орн, — И что бы ни гласило темное пророчество, никто не принесет его повелителю башни Облаков. Кто ты и почему претендуешь на меч?

Незнакомец снова глухо хохотнул и откинул капюшон с лица.

— Ивальдо? — громко ахнул Кадо, — Ивальдо Рун?

Преподаватель алхимии криво улыбнулся, услышав это имя.

— Много лет пришлось мне так называться, — сказал он, делая еще один шаг навстречу путникам и не сводя жадного взгляда с Дарано, — И еще дольше я искал возможности вернуться и занять то место, которое принадлежит мне по праву. Пока, наконец, не возник из тьмы этот глупый эльф, решивший с моей помощью вернуть своему оступившемуся народу славу и мощь.

— А ты используешь его, — понимающе кивнул Орн, шагнув в сторону, чтобы не дать Ивальдо приблизиться на опасное расстояние, — Это ты хотел убить меня в Аструме. Почему?

— Потому что ты мешаешь мне, жалкое отродье Хильд, — с ненавистью глядя на демона, ответил алхимик, — Я — наследник не менее тебя, и меч — мой!

— Так ты не чародей? — с недоумением промолвил Орн, — Но кто ты?

— Не узнаешь? — Ивальдо горделиво выпрямился, — Я тот, кого ваше злобное гордое племя отвергло и выкинуло прочь. Но я сумел уцелеть в отличие от твоих жалких родичей, павших жертвой моей мести.

По его лицу прошла темная волна. Элиа и Кадо на миг почудилось, что черты алхимика сморщились и покрылись зеленоватыми трещинами, а в глазах зажегся тяжелый красный огонь.

— Ты — Морак! Изменник и изгнанник, — узнавая, на миг явившийся ужасный лик, воскликнул Орн, — Отпрыск младшей ветви Бломовендских королей, которого прогнали из королевства за деяния, гнусные даже для демонов. Жертвой твоей мести, ты сказал? Так это ты предал демонов, ты открыл зачарованные врата Бломовенда чародеям?

— Да, это был я! — гордо объявил он, — Увы, чародеи оказались не честнее демонов. Они обманули меня и едва не захватили в рабство. Я вынужден был скрыться и со временем нашел приют в Аструме, где никто не знал, кто я на самом деле. Зеркальный демон может принять любой облик, опасность грозит ему лишь от отражения в зеркале. Верно? Столетия я потратил на то, чтобы найти средство против этой напасти и преуспел куда больше, чем злые волшебники Одельгара и все темные маги Умадана. Столетиями копил силы, ожидая дня, когда исполнится пророчество Дорморк. В отличие от многих глупцов, изучавших "Мудрость гоблинов", я точно знал день и час, когда это может случиться. Час моего величия вот-вот наступит. Осталось лишь дождаться восхода Черного Солнца и забрать мой меч. Отдай мне его, Орн, и, может, быть тебе найдется место в темном мире. В моем мире.

— Ничего у тебя не выйдет, — спокойно возразил Орн и вынул эльфийский клинок из ножен, — Даже если ты убьешь меня, этот меч скорее развалится на части, чем позволит твоим грязным рукам до себя дотронуться. Защищайся!

Морак ответил утробным глухим смешком и взмахнул посохом. Он тот час превратился в вороненый меч, не отражающий света. Орн быстро скинул плащ и намотал его на левую руку вместо щита. Элиа и Кадо за его спиной переглянулись и достали свои мечи.

— Нет, — сказал Орн, услышав лязг клинков, — Это не ваша битва. Вам нужно спешить. Идите к башне. А я догоню вас.

— Но, — начал Элиа, с тревогой глядя на него.

— Ступай, — твердо повторил Орн.

Он взмахнул плащом, заставляя Морака отступить влево, чтобы освободился проход. Кадо подтолкнул Элиа в спину.

— Бежим! — крикнул он.

Они бросились вперед, на тусклый свет дня. Элиа оглянулся на бегу, пытаясь разглядеть, что происходит. Он увидел лишь яркий отблеск в темноте, который отбрасывал меч Орна.

Гвендаль вдруг растаял на глазах, не произнеся ни звука. Королева побледнела, вцепившись в подлокотники кресла, на котором сидела. Ее глаза остановились на том месте, где только что находился чародей из Ильраана. Вед вскочил и быстро прошел по комнате взад-вперед, оглядываясь. Вид у него был по-детски растерянный.

— Случилось недоброе, — тихо проговорил он, наконец, — Уверен, в его планы не входило так сразу оставлять нас одних. Больше всего я тревожусь за солдат Ордена. Близится час затмения. Если они остались одни, без защиты?

Великие Колдуны вскочили с мест, когда Гвендаль исчез.

— Учитель! — ахнул Юн, выронив недоеденный кусок бутерброда.

— Он не успел, — проговорила Адиари, глядя на опустевший подлокотник дивана, — Чувствую зло, оно одолело его. Зло забрало слишком большую власть. Оно проникло даже в наши края.

Все повернулись к Арнике. Окружавшие ее древуны угрожающе заскрипели, качая корявыми ветвями. Она беспомощно опустилась в кресло, с которого только что вскочила.

— Я не хотела! Не хотела, чтобы зашло так далеко, — она опустила голову на руки и зарыдала, — Я лишь хотела… хотела быть лучшей!

Адиари подошла к креслу и склонилась над ней.

— Многое предстоит тебе узнать, чтобы достичь высот, — заметила она, — И еще больше, чтобы попытаться. Попытаться стать в этом лучшей. Жестокий урок получила ты, Колдунья Запада. А теперь знала ли ты, что творишь, или пребывала в неведении, боюсь, тебя ждет суд твоих собратьев.

Арника еще горше разрыдалась, не поднимая головы.

— Да пусть ее! — отмахнулся Юн; его глаза растерянно блуждали по сторонам, в них стояли слезы, — Это — он, он был лучшим! Его убили, да?

В ответ на его слова, дверь со скрипом открылась и появился Дубок, младший из древунов. Он нес на вытянутых руках-сучьях светящийся внутренним светом голубой шар. Из него на Колдунов глядела химера. Она склонила голову в знак приветствия.

— Я пришла сама, Адиари из Нумара, госпожа Туманного острова, — молвила она серебристым эхом трех своих голосов, — Вы долго были среди теней и не знаете, что мир в еще большей опасности, чем в миг, когда вы его оставили. Война пришла на рубежи Дальнего Запада. Война света с тенью. Когда мир накроет тьма, светлые воины останутся без защиты. Сила Чародея не закроет больше их ни от вражеских стрел и мечей, ни от черного колдовства. Им не победить без вас.

— Но Колдуны не вмешиваются! — робко заметила Арника, поднимая заплаканное лицо.

— Я уже говорила, что я против этого! — решительно возразила Итэри.

— Согласен, — подхватил Юн и вопросительно воззрился на Адиари, — Так Колдуны не вмешиваются? Никогда?

— Никогда, — подтвердила Южная Колдунья, — Почти. Были в незапамятные времена случаи, когда без Колдунов нельзя было обойтись. Похоже, снова настал такой день. Братья и сестры мои, вы знаете, в единстве наша сила. Каждый из нас черпает ее для себя, даже если не соединен с другими узами понимания и дружбы. Но всего несокрушимее она, когда мы объединяемся во имя общей цели. Этого прежде не было. Но пора настала, все время, отпущенное на раздумья, вышло. Нарэгер — его время пришло. Готовы ли вы?

— Конечно, — кивнула Итэри.

— Там мои друзья, — Юн вытер глаза рукавом.

Арника поднялась с кресла и пожала плечами.

— У меня ведь нет выбора? — криво улыбнулась она.

Колдуны шагнули к Адиари. Она стояла посреди комнаты и протягивала к ним руки.

— Сейчас, сейчас! — на полушаге Юн метнулся обратно к подносу с едой и торопливо запихал в рот еще один бутерброд с маслом, — Ну, вот, я готов!

Арника смерила его взглядом, полным презрительной насмешки. Не глядя на нее, Юн шагнул к Южной Колдунье. Колдуны обнялись. Их фигуры занялись светом, превратившимся на миг в нестерпимое для глаз сияние. Миг спустя могучий порыв ветра пронесся над Туманным островом и над обледеневшим озером. Он согнул до земли деревья на берегу и согнал лавины со склонов гор. В небо над Тимирэльскими горами воспарил огромный дракон. Он был столь же велик, как боевые драконы, но куда изящнее и легче были очертания его сильного поджарого тела, длинной, изогнутой шеи и удлиненной головы. Перепончатые крылья быстро рассекали воздух. Чешуя на спине переливалась бирюзой. Желтые узкие глаза горели пламенем неистощимой силы. Да и сам дракон был словно окружен трепетным горением белого огня. От его свирепого ликующего рева, из окон дома на острове повылетали стекла. Дракон, как вихрь, промчался над страной Нумар с юга на север и исчез в тускнеющем небе слепящей вспышкой сверхновой звезды.