Узурпатор Системы 3. Яростные сердца

Глава 12 Вопросы. Ответы

День шестой

Уровень 75

Статус: Потомок предателей

До Штурма тридцать пять дней

Чем-чем, а смелостью Ганибал не отличался. Вестник — уж сколько я эту мразь ненавижу — точно бы так себя не повел.

А этот — сидит, мотает на кулак сопли и чуть ли не ревёт навзрыд. Одно не пойму: на что он вообще рассчитывает? Набрал уровни убийствами не в чём неповинных ребят, таких же попаданцев, как сам, и выполнением поручений Орилеба.

Ганибал уверял, что только этими квестами и качался, а убил всего пару человек — и то, тех, что сами на него напали. И врал он так вдохновлённо, что, походу, сам же в свою ложь начинал верить.

Достойный последователь мастера интриг, иллюзий и обмана, тут уж без шуток. Только вот — не на тех нарвался.

Мне прокачанный Интеллект позволяет отслеживать все его микрореакции, неосознанные жесты, мельчайшие мимические движения. Нет, от этого я не стал знатоком душ человеческих, у меня просто нет нужных теоретических знаний и практики.

В общем, мужик из «Обмани меня» может спать спокойно, хлеб я у него не отберу.

Только и достался мне на проверку не матёрый контрразведчик, а пацан моего возраста. Я вижу, как и когда он чуть поджимает губы, когда — сцепляет пальцы и сжимает кулаки, когда скашивает глаза в сторону…

Да — я бы и без этого продавшемуся Орилебу уроду не поверил бы.

А Серёга… Ага, попробуй обмани этого мастера обмана.

Ганибал подтвердил все мои подозрения. Даже больше: он с нагами успел поучаствовать в ловле людей для жертвоприношения в Змеиной Утопии. Он был в группе из трёх Жрецов, которые заразили королеву шмелей.

Вот Эльруна сделал одержимым не он. И что Орилебу нужно в Роще Лийя (и нужно ли реально что-то) — он не знает. Судя по тому, что я вижу — не знает на самом деле, а не пытается обмануть нас.

— Парни, реально, я так ведь — на побегушках. Никто ничего мне не объясняет.

— Конечно, — хмыкнул я. — «Я человек маленький», да? С какого хрена именно тебя тогда отправили руководить в этом нападении? Работёнка слишком ответственная для того, чтобы доверить её тупой бесполезной шестёрке.

Ганибал сжал зубы, опустил взгляд. Глухо выдал:

— Или, может, просто отправили того, кого не жалко?

Он вздохнул, поднял на нас взгляд. Глаза его блестели от слёз.

— Король запугал меня. Думаете, я сильно хотел к нему идти? Просто… Меня украла эта тварь со щупальцами, меня кинули в какую-то тупую игрушку и отправили убивать гигантских — сука! — индюков. Я чуть не умер — на лёгкой сложности. На самой лёгкой сложности! Когда Король появился… А что мне ещё оставалось⁈

Ганибал попытался заглянуть Серёге в глаза — тот просто брезгливо отвернулся.

— Ты убийца. Ты убивал людей, — меня это представление не впечатлило.

Давит на жалость — не больше. Дали бы мы слабину — пошли бы мольбы о пощаде, слова раскаяния. Ну там — не мы такие, жизнь такая. Дайте шанс, я исправлюсь. И вапще я нитакой…

— Нихрена ты не защищался. Ты убил кого-то на Земле. И убивал здесь. Орилебу нужны уроды, уродов он к себе и набирает. Те, у кого внутри не сидит грёбанный маньяк, на такое не соглашаются.

В голове была Валя. До смерти перепуганная хрупкая девушка, даже она всё равно Орилебу не пошла под крыло.

И я — не пошёл.

Да, мы тоже убивали тут людей. Я — Князя и неизвестного берсерка, одного из тех, кто изнасиловал Айку. Валя — убила трёх человек. Двух товарищей берсерка и мага, от которого ей в итоге перешли еноты.

Но мы точно имели дело с уродами, которые зваться людьми недостойны. Такими, как Ганибал, что всё ещё ломает комедию.

Он зажмурился и яростно качал головой, тихо приговаривая: «Нет-нет-нет-нет…»

— Я не хотел, правда. Мне было пять лет, я был один дома — и бросил с балкона гантелю. Я не знал… Не хотел…

— Так, нахрен, — буркнул я и призвал глефу. Положил наконечник на плечо Ганибалу — так, что острое лезвие было всего сантиметрах в пяти от его горла. Блондинчик заткнулся, затравленно уставившись на меня.

Повезло уроду в одном: я не готов устраивать пытки. Отпинать урода — пожалуй, хочется прямо сейчас. Прибить — о да, он меня бесит. От его попыток оправдаться передёргивает от омерзения так, будто передо мной не человек — сколопендра.

Но целенаправленно пытать, чтобы что-то узнать… Даже если это сейчас рационально и нужно для дела — нет, хрен там. Не возьмусь судить, что со мной будет дальше, но пока я ещё не настолько поехавший.

— Давай так, — бросил я. — Считай, я верю, что тебе нихрена не объяснили. Что ты не знал, зачем вам эта Роща. Но исповедь твоя мне тоже нахрен не нужна, так что мы сейчас устроим блиц. Я спрашиваю — ты отвечаешь. Мне что-то не нравится — я рублю тебе голову. Говоришь быстро, чётко и по делу.

Он что-то пытался сказать — я чуть ближе сдвинул к его шее лезвие Клементины и веско повторил:

— Быстро. Чётко. По делу. Уяснил?

— Да.

— Не слышу тебя!

— Да!

— Ну вот. Серёга, смотри. Может ведь, когда захочет.

— Давай уже закончим с этим, — Серёга только поморщился. — Мерзко.

Я только хмыкнул. Видел бы наш Бард то, что вижу я благодаря Сродству с маной — понял бы, что даже слишком мягок с уродом. Благо, ситуацию я контролирую, а Ганибал при этом уверен, что имеет шанс спастись. Может, надеясь на скорое спасение, да ещё и под страхом смерти, он не станет сдерживаться.

Почему бы не сказать правду тем, кого вот-вот убьёшь, да?

— Твоя задача в Роще?

— Захватить большое дерево.

— Что сильфы?

— Вырезать. Всех.

— Сколько ещё Жрецов знаешь?

— Шестерых.

— Вестника видел?

— Да.

— Мне нужны их имена. Всех.

— Я… Я не знаю.

— Хочешь сказать, вы общались только в костюмах, скрывая личности?

— Д-да!

— Я что, по-твоему, на дебила похож?

— Да!

И придурок атаковал.

Я почувствовал, так странные нити маны, что он протянул вокруг нас с Серёгой, резко натянулись и начали подтягиваться к нам. Секунда — и нас бы спеленало, а на шеи накинулись бы петли.

Секунду я Ганибалу не дал. Ударил — сильно, но аккуратно. Носком тяжёлого сапога в висок.

Парень в отключке повалился на землю, вокруг нас на миг из невидимости проявились фантомные верёвки — чтобы тут же рассыпаться синими искорками.

Серёга только дёрнуться успел, заозирался — и удивлённо на меня уставился:

— Это что сейчас было вообще?

— План «Б» этого придурка.

Бард вздохнул и, спрятав в инвентарь лук, уселся на задницу. Вздохнул:

— Ты убьёшь его, да?

— Убью.

Серёга болезненно сморщился, посмотрев на меня.

— Уверен, что нет другого выхода? Сдадим его тем же сильфам — пусть в темницу какую посадят. Пусть даже казнят — но сами, без нас. Напали на них, так что оно даже справедливо. Или, нет — притащим его к точке сбора. Свяжем и дотащим. А там пусть перед всеми выложит и про остальных уродов предательских, и фотороботы даст, и явки-пароли. Макс, мы ведь не палачи.

— Когда я сказал, что мы пойдём убивать диких и предателя — ты таким гуманизмом не страдал, — буркнул я.

Достал из инвентаря верёвку и останки кандалов, блокирующих способности — тех самых, которыми в Змеиной Утопии сковали Валю. Они работали, но потеряли в функциональности из-за перерубленной цепи.

Я надел колодки Жрецу на запястья, принялся веревкой из паракорда связывать его.

Пару секунд Серёга молчал, собираясь с мыслями.

— Бой — это одно, казнь — другое. И, знаешь, я просто был… Ну — на кураже. Хиханьки-хаханьки, убьём-трахнем-обоссым. Не думал, что это так… Мерзко это, Макс. Смотрю на него — а грязным чувствую себя.

— А вот сейчас я не понял твою логику, — я закончил связывать руки и перешёл к ногам. — Он мерзкий, грязный, но убивать его нельзя. Я один тут противоречие вижу?

— Да нет никакого противоречия! Просто это — по человечески, Икар. Так, ладно! — он вскочил на ноги, заходил туда-сюда, нервно жестикулируя. — Давай кое с чем определимся. Я не паладин в сверкающих доспехах и не девочка-волшебница. Я понимаю, где мы оказались, и что за жизнь тут надо бороться. Я прошёл Испытание, я убивал монстров, я — сука! — сырую птицу жрал в первый день, потому что не мог огонь развести. Даже, мать их, дикие… Даже они не тупые зомби! Я видел, что они переговариваются, что прикрывают друг-друга.

Он резко остановился, уставился мне в глаза.

— Это звучит стрёмно. Это мне не нравится. Но мы тут в таких условиях, что убить человека ради самозащиты — это нормально. И даже напасть самому, первым, зная, что перед тобой враг. Когда мы вернёмся домой, я обязательно протеку крышей и буду орать, что гуки на деревьях, а пока — буду держаться и не подведу. Я прикрою спину и буду веселить ребят шутками про дрочку. Но есть грань между бойцом и палачом. Между войной — и хладнокровным убийством. Я не хочу её переступать. И не хочу, чтобы её переступал ты.

Я вздохнул:

— Забавно, я пять минут назад думал о том, что не готов применять пытки, потому что ещё не настолько оскотинился. А так… Я тебя понял. Но план у меня другой. Мы договорились вчера — я главный. Ты примешь моё решение?

— Ты псих, Икар. В худшем смысле, чем я думал, — он криво улыбнулся. — Но, знаешь, может именно поэтому ты главный, а я — нет. Я тебе верю. Но ты не боишься, что твой ПТСР по возвращению будет страшнее моего? Что только закроешь глаза, а перед тобой — слёзы, сопли, и эта вот гнида молит о прощении?

— Ты правда веришь, что мы вернёмся домой? Что нас отправят в родной мир, на Землю?

— Если я не буду верить в это, я поеду кукухой. Вот эти фэнтезя ваши меня никогда не угорали. Электричества — нет, срать — в канаву, интернет — дорогой и лагучий. Я, может, новый сезон «Странных дел» посмотреть хочу. На концерт «Операции Пластилин» сходить, а не твой ор из их песни слушать. Ева Эльфи блин свои первые ролики с аналом сняла, я хочу посмотреть, как далеко она зайдёт дальше.

Серёга вздохнул.

— Я музыкант, Макс. Я не хочу петь по трактирам про «Чеканную монету». Я хочу херачить на электрухе на сцене «Олимпийского» провинциальный тупорылый панк. Я хочу захватывать плейлисты и чарты, хочу трахать после репетиций красивую стервозную клавишницу. Я хочу домой, Макс.

— Мне казалось, сейчас ты подкатываешь к Искре, — я попытался отшутиться. Вышло паршивенько. Скажу честно — внезапный разговор по душам выбил меня из колеи.

— Иска в музыкалке училась, класс фортепиано, — Серый мечтательно улыбнулся. — Я не хочу сдохнуть во всём этом говне. И не хочу смотреть, как убивают кого-то из вас.

— Я…

— Стой. Вытащи нас отсюда, Максим. Потому что, если не сможешь ты — не сможет никто. А я буду стоять рядом, подавать патроны и шутить про жопы, оттеняя пафос. И приму все твои решения.

Он протянул мне руку. Я вздохнул — и пожал его узкую ладонь, затянутую в перчатку.

— Я сделаю всё возможное. А если надо будет — сделаю невозможное.

— А я тебя во всём поддержу, — кивнул он, и мы разорвали рукопожатие. — Итак, какой план на эту падаль?

— Сначала скажи: квест на одержимого у тебя выполнился?

— Да.

— Супер, у меня тоже. Значит, план мой: рациональный. Малость сумасбродный. И, сорян — не особо гуманный. Зато — без пыток.

— Изнасилования? — деловито уточнил Серёга. Кажется, шутник вернулся так же резко, как и пропал.

— Минус.

— Некрофилия?

— Минус, однозначно.

— Хотя бы обоссать можно?

— Ладно. Но считай, что это на Новый год.

Серёга заржал, и через секунду я к нему присоединился. Стало чуть легче, и пока ясно только одно: нам нужен нормальный отдых, хотя бы на этот вечер. Не столько даже телам, невероятно укреплённым здешней прокачкой, сколько нашим нервам.

Мы не спали ночь (что для меня, правда, не проблема теперь), мы пережили две больших заварухи. Это сблизило всех, не поспоришь — но и ужасно вымотало. Даже меня.

В стороне послышался насмешливый фырк — Серый аж подпрыгнул от неожиданности, и тут же с перепугу шарахнул на звук из лука.

Из инвиза с возмущенным мявом выскочила Гера, бросила на Барда очень нехороший взгляд. Я видел — от стрелы она увернулась чудом, исключительно за счёт реакции и невероятной гибкости. Что не говори, а стреляет Серёга метко.

— Блин, мои извинения, — парень смутился, с белой вспышкой спрятал в инвентарь лук, а руки — за спину. Состроил невинное лицо и чуть ли не начал присвистывать. — И вообще, не надо так подкрадываться.

Гера возмущённо отвернулась от него, гордо вскинув голову. Учитывая, что рысь у меня большая, умная и с вздорным характером… Да, не завидую я нашему Барду. Одними только обоссаными тапками не отделается.

— Иди сюда, котофеевна, — я присел на корточки, обнял Геру, подскочившую ко мне одним длинным грациозным прыжком. Она замурчала, подставляя голову под поглаживания и жмуря глаза. От вибрации у меня больно стукнулись друг об друга сколотые зубы. — Загонял я тебя сегодня, да? Ничего, сейчас к ребятам вернёмся — с меня здоровенный кусок мяса.

— А мне можно погладить? — осторожно осведомился Серёга.

Я увидел, как в глазах Геры мелькнуло злорадное предвкушение, и только фыркнул:

— Лучше не надо. Без руки ты будешь очень хреновым гитаристом.

Гера на меня возмущенно покосилась — и, извернувшись, стремительно тяпнула за руку.

— М-мать!

Рысь, конечно же, тут же полезла ластиться и попыталась облизать место укуса, но я решительно отстранился и встал на ноги. Сообщения Системы о поступлении опыта совсем перестали идти уже несколько минут как, так что бой теперь окончен совершенно точно.

Я покосился на шкалу прогрессии — из восьми миллионов очков опыта, нужных для левел-апа, у меня набралось только чуть больше трёх миллионов.

И всё ведь из-за того, что Система за ответ на вопрос, жива ли Пандя, забрала у меня весь накопленный опыт. Если б не это, я уже был бы семьдесят шестого уровня.

Ребята у Лийя-Кин явно решили нам с Серым навстречу не выходить. Вместе держались Валя и Айка, по одному разбрелись Эльмин и Катя. Вот это — так себе решение, лучше бы рядом держались.

Хотя, может — пожары тушат, обломки зданий осматривают. Или — просто и банально лут собирают.

Приду — и разберёмся. Виновных наградим, не виновных накажем…

Обратно мы двигались медленнее. Ганибала я закинул на плечо, Серёга двигался своим ходом — и вот его максимальной скоростью наш бег и был ограничен.

По дороге мы видели здоровенного свинтуса. Точнее, матёрого вепря высотой метра четыре в холке, изогнутыми кверху лопатами ветвистых клыков. Угу, как рога лосиные.

— Давай его грохнем, — у Серёги аж глаза загорелись. — Я сейчас сейчас за шашлыки убить готов.

В глазах Геры, что характерно, тоже появился интерес, но она старательно старалась этого не показывать. Свин вовсе будто не замечал нас, хотя был неподалёку, и ветер нёс наш запах как раз в его сторону.

— Не, — я покачал головой, не останавливаясь. — Во-первых, тут Роща друидов. Чувствую, он полуручной.

— Ну да, у Айки тут барсук был знакомый. Мы у него в норе прятались, — услышав такой ответ, я чуть не поперхнулся. Нужно вызнать, что творили ребята, пока меня не было. — А что во-вторых?

— А во-вторых, — я хмыкнул. — Ты, всё-таки, слишком уж городской. Знаешь, чем кабан от борова отличается?

— Ну, типа: кабан с клыками, а боров жирный.

— Нет. Кабан — с яйцами, а боров кастрирован.

— Чё?

— Угу. Без кастрации тестостерона много, мясо мочевиной жёстко отдаёт. Особенно отрыжка после него. Вряд ли друиды кабанов в своём лесу кастрируют. И, в-третьих, у него стопудово в кишках рассадник всяких цепней и прочей дряни, такое мясо только долго-долго вываривать можно, и только потом жарить. А шашлыки — гарантированные паразиты. Тебе такое противопоказано. Ты и тощий, и в жопе уже шило есть.

Хотя, стоит признать, идея с шашлыками мне понравилась. Свинины у нас нет, конечно, но есть грудка ящера, похожая на курицу. На безрыбье — вполне. Если у сильфов хотя-бы лук найдётся, замаринуем мясо и пожарим.

Или — сметана.

Или — винцо, да-а-а…

Ещё поставим хитиновый костёр на огонь, сварим детёнышей камнекрабов. Меня это мясо подзадолбало, да, но ребята должны обрадоваться.

Планировать заслуженный праздник мешало одно: мы будем ночевать в месте, где люди (ну, точнее — сильфы) только что пережили жуткий кошмар. Сколько их выжило при этом — чёрт его знает.

Вполне возможно, сегодня у нас будут не шашлыки, а похороны.

И Айка… Чёрт, эта девочка пережила слишком многое.

Я надеялся, что хотя бы Ганибал в сознание не придёт на протяжении всей дороги до Лийя-Кин, но нет. Ублюдок задергался у меня на плече и возмущённо разорался. На жалость он больше не давил, только ядом плевался и угрожал.

И в этот раз тоже наговорил немало, но уже противоположного. Что выпотрошит нас, что трахнет всякими неестественными способами. Это даже повторять не хочется, сплошь больная мерзость.

Заодно, в его речи мелькнули детские воспоминания. Как он, ребёнок наркоманки, живущий сразу с двумя мужиками, однажды скинул с балкона гантелю — в пять лет, да. И глядя на кровь на снегу — яркую-яркую — впервые в жизни почувствовал себя способным повлиять хоть на что-то.

Мать его села, наш Ганибал отправился в приют — но так и не смог забыть чувство власти над чужой жизнью. Пусть и убивал потом только животных. Других детей в приюте — третировал и мучал, собрав вокруг себя верных прихлебателей.

Н-да, ещё один псих типа Вестника, но тот, если не соврал — успел и на Земле крепко так наманьячить.

А потом Серёга заткнул Ганибалу рот — парой грязных, аж колом стоящих, носков.

— Ну охренеть, — буркнул я. — И это типа я — псих негуманный?

— Ну ему же не больно, — Серый равнодушно пожал плечами. — А я эту херню слушать не хочу.

— Ты сюда с запасными носками попал, что-ли?

— Не, на мне системные портянки. Удобные, кстати, ноги не натираются.

— С прокачанной Выносливостью попробуй, натри, — я хмыкнул. — А ты с каких пор портянки умеешь правильно надевать?

— Ни с каких. Они через инвентарь сразу садятся, как надо, — он усмехнулся. — Всё, опушка. Почти пришли.

Никого из наших мы пока не видели, но чувствовали, что Катя и Эльмин с разных сторон подтягиваются навстречу. Валя и Айка были где-то у самого Лийя-Кин.

Дым местами ещё поднимался, но огонь везде потушили. Я увидел мельком нескольких сильфов в белой одежде, но нормально их разглядеть не успел.

Главное же — вообще не было трупов. Все исчезли — за просто рекордно короткий срок. Если честно — даже как-то жутко становится. Не приведи Ктулху, ещё придётся сегодня некроманта какого убивать…

— Парни! — первой на нас вышла Катя. Она с радостным криком показалась из-за угла покосившегося домика, который на глазах выправлялся и обрастал зеленью. И — бегом рванула к нам.

Я только хмыкнул, глядя, как девушка повисла у Серёги на шее. Кажись, искра между этими двумя есть.

— А кто это? — оторвавшись от Барда, она обратила внимание на меня. А точнее — на дёргающееся мычащее тело на моём плече. Помявшись, просто скромно протянула мне руку — и я её осторожно пожал.

— Да Серый шашлыку захотел, — неопределённо буркнул я, и Катя тут же надулась.

— Ну блин, мне как будто одного шутника мало было.

— Всё потом, Кать. И для всех сразу, — я махнул рукой Эльмину, показавшемуся из-за деревьев с другой стороны. — Вы чего разбежались все? Айка и Валя что делают?

Внутри чем дальше, тем больше росла смутная тревога. Понять бы ещё, из-за чего.

— Нас с Даней позвали помочь. Я огонь тушила, он с завалами помогал.

— Данко, — проворчал Эльмин. Мы пожали руки, он хлопнул меня по плечу, серьёзно кивнув. — Кать, и ты туда же?

— Я… Прости… — пискнула смущённая девушка. И бросила испепеляющий взгляд на Серёгу. Угу, будто это он ей нашептал что-то.

Жнец только вздохнул, глядя, какая у нашего Барда довольная морда. Сказал:

— Травка и Айка говорят с главным сильфом. Ждут тебя.

Я кивнул, сбросил с плеча Ганибала — тот взвыл сквозь кляп, приложившись о землю.

— Присмотрите за гадом? А я пошёл.

Беспокойство росло — чем дальше, тем сильнее.

Пока шёл, видел ещё сильфов — впрочем, они будто избегали меня. Появлялись в поле зрения вдалеке и не на долго.

Зато, удалось посмотреть на то, как убрали трупы. Тот ещё сюр, блин: мне просто перегородил вдруг дорогу шустро ползущий поток зелёных корней с веточками и листиками, среди которых виднелись мертвецы: окровавленные, обгорелые, изодранные…

Корни куда-то пёрли трупы.

Хотя — это не самое странное, что я видел за последние дни.

Наконец, показались Валя и Айка, и я резко ускорил шаг. Чутьё уже било тревогу, в башке орала сирена и мигал красный свет. Всё было не так.

Айка уходила, понурив голову, к Лийя-Кин. И не разу не оглянулась, хоть и должна была чувствовать, что я рядом. Сопровождала её взрослая сильфида — но та тоже не оглянулась, и внешности её я не разглядел.

На меня смотрела Валя, и смотрела виновато и беспомощно.

А рядом с ней на растущем из земли корне сидел седой морщинистый сильф, весь из себя такой добродушно-одухотворённый. Один в один — мудрый шаолиньский монах, блин.

Тин

Уровень 11

Верховный Друид

От его покровительственно-отцовского взгляда мне сходу захотелось убивать. Неуместно-низкий уровень не понравился ещё больше.

— Вы лидер этого отряда? — при моём приближении сильф перелетел на землю. — Приветствую вас, — короткий поклон. — Вы спасли нас всех, спасли от страшной участи. И вернули домой мою внучку. Я счастлив, что это безумие для неё окончено. Мы накажем её, и направим на верный путь.

Я только кивнул, собираясь с мыслями. Сильф замолчал, но я смотрел не на него — на удаляющуюся Айку. Она, оказывается, о кое-чём важном умолчала. Внучка, значит?

Старый Тин вежливо кашлянул, я оглянулся… М-да. И ведь я даже не заметил, что выхватил из инвентаря глефу. И приставил её к горлу сильфа.

— Не так быстро, — спокойно ответил я. — Куда, говорите, повели члена МОЕГО отряда?

Взгляд Тина похолодел, а Валя — чуть улыбнулась. Пятёрка сильфов, парящих вокруг с оружием наголо, её веселья не разделили.