Я все еще царь. Книга XXXI

Глава 12 Про месть Фанерова

о. Сахалин.

Апартаменты Петра Петровича Романова.

Только что закончился разбор полетов с Трофимом.

Дункан прибыла всего пару часов назад и сейчас она немного в шоке после такого странного перелета. Но скоро она должна прийти к Петру с документом для дальнейшего разбора и составления стратегии.

Сейчас же Трофим с Петром, Павлом и Ольгой обсуждали ближайшие планы касательно Сахалина. Все же пока было не ясно, насколько Петр задержится хоть и в дружеской, но в чужой стране.

На коленях у него сидел кот Васька и иногда поднимал голову, рассматривая всех присутствующих.

— В администрации говорят, что Япония готова к экспорту и импорту минералов, — делился новостями Трофим. — Император Мэйдзи все хочет приехать, заодно привезти сына графа Бердышева, но пока нет точных дат. Конечно, по морю плыть бесполезно. Пока оно перекрыто Нахимовскими суднами. Думаю, даже если будет конфликт, то он не будет участвовать и отзовет суда.

— Угу, — кивнул Петр. — Да, Петя Нахимов не будет действовать первым, это точно. К тому же сейчас под управлением одного из питомцем Михаила слишком много морских монстров. Мой отец не будет рисковать такой мощное боевой единицей, как Нахимов.

— Почему? — удивилась Ольга.

— Все просто, мам, — взял голос Павел. — Наверняка, Петр Первый просчитал, что если кто-то поплывет с нашего острова в Японию, то Нахимов, как адмирал, будет вынужден атаковать за нарушение водных границ. Но он этого не сделает, а значит, подорвет авторитет царя. Соответственно, его придется уволить, или еще хуже…

— Тогда логичный вопрос, — ответила Ольга. — Почему не спровоцировать его? Пусть Петя нарушит его авторитет.

— Нет, исключено, — возразил Петр. — Во-первых, его могут показательно казнить, чтобы остальные знали, что бывает даже с самыми сильными, кто ослушался приказа царя. Петр это понимает, но при этом сообщил нам, что любые наши попытки сесть на корабли приведут к конфликту. Он как бы обезопасил себя и подставил Нахимова.

— Да, — кивнул Трофим. — И Михаил это понимает, поэтому хоть по бумагам водные границы принадлежат Российской Империи, по факту, там правят монстры и Аркадий.

Васька поднялся на коленях у царя, многозначительно посмотрел ему в лицо и потянулся. После спрыгнул и, смешно крутя хвостом, побежал к дверям.

— Что такое? — улыбнулась Ольга, и тут же в дверь постучались.

Трофим не спеша встал и открыл двери. На пороге стояла Дункан с Элем и мисс Палмер.

— Ваше Величество, — поклонилась девушка с порога. — Айседора Дункан с отчетом о задании и документами прибыла.

Петр же улыбнулся.

— Полно, Ася, я пока не царь. Так что можешь называть меня Петр Петрович. Проходи, садись.

Как только двери были закрыты, Ольга щелкнула пальцами, накладывая на комнату заклинания от прослушивания.

— Эль… — немного смущаясь, сказал Павел. — А мисс Палмер тоже будет с нами? Тут будут зачитаны секретные документы, от которых зависит будущее страны.

— А что не так? — поднял бровь губернатор и упер руки в бока, еще по старой привычке, когда был гусем.

— Ну… Она представитель другой страны…

— Она, в первую очередь, моя сестра, — набычился Эль.

— Паша, брось. Если Михаил им доверяет, то и мы можем не сомневаться в этих людях, — осадил своего сына Романов. — Лучше скажи, где Катя?

— Она сейчас в поместье Кузнецова, — ответил Павел. — Говорит, что ей надо связаться со своими музыкантами. Думаю, скоро будет.

— Лермонтова будем ждать? — спросил Трофим.

— Нет. Я ему потом все расскажу. Начинаем.

Все склонились над стареньким документом. Простая картонная папка, перевязанная бечевкой. Петр аккуратно взял ее и открыл.

Первый же лист был пуст. Все остальные тоже.

— Эм… — произнес Трофим. — А так и должно быть?

— Почти, — улыбнулся Петр и взял со стола канцелярский нож. — Я, как представитель царской семьи, получал соответствующее воспитание. Были свои нюансы, как и у всех. Но у Романовых их было чересчур много. Секрет на секрете. И один из них — это родовое письмо. Текст, который может прочесть только кровный потомок прямой линии Романовых. Ну и вы, как мои гости, тоже можете его увидеть…

Он чиркнул по пальцу ножом и появилась маленькая капелька крови. Петр капнул ее на бумагу и словно в сказке начали появляться буквы.

'В дремучем лесу, где сосны шепчут старые тайны, а тропинки ведут только смелых, жил да был Заяц, не простой, а хрустальный. Внутри него, будто драгоценный дар, скрывался Гусь-Невидимка, чьй блеск видели лишь под лунным светом. А в груди у Гуся, под крылом, лежало Золотое Яйцо, сотканное из утренней зари.

Но самое дивное было внутри Яйца — Волшебная Игла, острая и тонкая как луч света. Тот, кто ее найдет, сможет сшить разорванное время и починить разбитые мечты.

Где искать?

Только помни: Игла не терпит жадных рук. Бери ее, лишь если сердце твое чище родниковой воды.

А иначе… Ну, это уже другая сказка.'

Повисла тишина.

— Что за… — пробубнил Трофим.

— Отец, это же шутка, да? — совсем не весело спросил Павел.

— А я не понял, — пробубнил Эль.

— Это же простая сказка, — сказала Дункан. — Ну про Кощея Бессмертного. Про яйцо и прочее. Это же просто фольклор. Петр Петрович, вы что, хотите сказать, что ваш отец и есть тот самый Кощей Бессмертный? Смешно же…

Вот только никто не смеялся.

— Очень размытая инструкция, — заявила Ольга. — И кто ее написал?

— Явно кто-то старый, — ухмыльнулся Павел. — Сейчас так точно не пишут.

— Ладно, Оль, снимай защиту, — кивнул Павел. — Я пойду к себе в кабинет, подумаю, что с этим можно сделать.

Его супруга похлопала в ладоши и убрала заклинание. Тут же все подпрыгнули от громкого стука в дверь. Тот, кто стоял по ту сторону, явно был там давно.

— Да кто там такой неугомонный! — недовольно подскочил Эль, но Трофим его опередил и открыл дверь.

На пороге стояла Катя Романова.

— Вы чего… — она прошла внутрь и оглядела присутствующих. — Шушукались, и без меня⁈

— Потом, Катя, — строго сказал отец. — Я в кабинет.

— Постойте! У меня есть очень интересные новости!

Все переглянулись.

— Что ж, заинтересовала, чертовка, — ухмыльнулся Эль и сел в кресло. — Вещай!

Катя же лукаво посмотрела на присутствующих, улыбнулась и не спеша прошла к окну. Там картинно откинула прядь волос на плечо и повернулась к зрителям.

— Думаю, это уже не секрет, что у меня есть своя разведывательная шпионская группа под кодовым названием «Бременские музыканты»…

— Чего? — воскликнул Эль. — Та самая? Я же их фанат… А, ой… Продолжай…

— Так вот, — проигнорировала его Катя. — У них сейчас небольшой тур по моей просьбе. Они искали Асю, но почему-то след их привел в Северную Европу. Ну точнее, они вышли на след преподавателя из КИИМа — Буслаева. Он сейчас где-то в Пруссии. Мои же ребята во Франции. Там они связались с агентом д’Артаньяном, он как-то работал с князем Есениным. Они уничтожали генерала хаоса. Так вот, он сообщил очень неожиданную новость. В ночь покушения на посла Фанерова, д’Артаньян и его бравые парни находились близ того места.

— Ты сказала покушение? — приподнял бровь Петр.

— Именно, пап. Среди людей д’Артаньяна был лекарь. Атос кажется… Короче, как только убийца ушел, они спасли мужика! Прикиньте! Но они его спрятали, чтобы покушение не повторилось.

— А почему они ему вообще помогли? — спросила Мисс Палмер.

— Они сказали, что посол много хорошего для них лично сделал. Они опасались связаться с кем-то из Кремля, опасаясь, что это покушение было как раз из-за смены власти. Вот они и потихоньку его у себя и лечат.

— Вот это номер, — шлепнул себя по коленке Петр. — Ай да Гоша, ай да сукин сын!

— Кстати, а где его сын? — неожиданно произнес Трофим. — Разве он не пропал?

Лабиринт Кузнецова.

Тусклый свет небольших кристаллов прокладывал путь к очередному залу размером со спортивный зал в КИИМе. Все стены были облицованы деревянными досками. Они не сильно подверглись времени, но все же на них были трещины и вмятины. Всего в помещение вели четыре входа, и все они были закрыты простыми деревянными дверьми без замка.

Именно в эту комнату и вышел Женя Фанеров.

Он не смотрел по сторонам. Его взгляд был направлен в пол. Остановившись в центре, он прислушался:

— Выходи уже. Я знаю, что ты там.

Одна из дверей медленно заскрипела.

— Да как ты смеешь так общаться со старшим? Тебя в детстве родители не учили манерам? Хотя я видел тебя в детстве. Ты был совсем непослушным ребенком.

В дверном проеме стоял Гоголь и с улыбкой смотрел на Женю.

— Предатель. Даже не смей говорить о моих родителях.

Гоголь же пошел по дуге, обходя парня со спины.

— Я слышал про тебя. Наводил справки. Думал, ты доставишь мне хлопот. Но ты оказался слабым, потрепанным. Ну как, все так же тратишь деньги рода, направо и налево?

— А тебе, я смотрю, нравится выполнять роль местного палача на полставки? Удивительный карьерный рост. От главы Канцелярии до зашоренного убийцы, который по первому зову хозяина бежит выполнять поручение, за косточку.

Фанеров смотрел только на своего злейшего врага. Он поставил на кон все, чтобы достать этого человека. Большего ему и не надо было.

— Ха… Ха-ха-ха! Ты можешь дерзить в ответ!

— Почему? — Женя повернулся к Гоголю. — Почему ты убил его? Вы же были друзьями! Вы же вместе учились в одном институте! У вас был один учитель!

— Почему⁈ — удивился Гоголь и снял плащ.

Его тело было крепким, мускулистым, с множеством мелких металлических вставок и заклепок. На нем был специальный костюм, по которому бегали искорки энергии.

— Вот почему! Сила! Я выбираю сторону победителя! Зачем смотреть назад? Твой отец давно стал не угоден царю и мне! Он только ныл, что хотел сражаться. Что ему нужен был сильный соперник, но что по итогу? Он не выдержал даже одной моей атаки.

— Как?

— Да все просто! Достаточно начать угрожать какой-то бабке с ребенком! — кричал Гоголь. — Разумеется, он их защитит! Даже ценой своей жизни! А там, дело техники.

Фанеров несколько секунд смотрел на него немигающими глазами, но губы сами растянулись в улыбке. Прикрыв рот ладонью, он сперва пытался сдерживать смех, но не выдержал и рассмеялся на весь зал.

— Жалкий, жалкий Гоголь. Напасть со спины, при этом прикрываясь какой-то старухой и ребенком? О какой силе ты говоришь? Так мог поступить любой наемник среднего уровня, болван! — вытерев слезинку с глаза, он продолжил. — И ты еще смеешь этим гордиться? Это вдвойне жалко!

— Можешь смеяться сколько угодно. Но результат не изменился. Твой папаша мертв, и его убил я. И скоро ты отправишься к нему навстречу. Я это устрою.

— Правда? — Фанеров наклонил голову на бок и в глазах сверкнули два огонька. — Сперва я убью тебя, а потом отец, там, наверху, добавит. Тут нет старух или других людей, которыми бы ты мог прикрыться.

— А мне и не надо.

Гоголь скинул с себя ленты с черными колбами и размахнувшись, разбил их о землю.

— Давай посмотрим, насколько ты сильный, Женя Фанеров. Справишься ли ты с железным песком?

— Медленно… — раздался голос за спиной Гоголя, и мужчина почувствовал легкую боль в левой руке.

Опустив взгляд, он увидел, как из нее хлещет кровь.

«Что? Откуда такая скорость? Разве он не в ранге Специалиста? Что это за движения?» — промелькнуло в голове у Николая.

— Ты умрешь! Как твой отец! — зарычал Гоголь.

Рана начала медленно затягиваться, а металлический песок подниматься в воздух, создавая вокруг хозяина что-то наподобие кокона.

— Жалкое зрелище, — только и фыркнул Фанеров и начал двигаться зигзагообразными скачками.

Песок превратился в щупальца и начал преследовать Фанерова, вот только все было безуспешно.

— Как ты…

— Все просто, — произнес Евгений. — Моя предрасположенность. Ты ничего не сможешь сделать, просто потому что это маловероятно…

Клинок вспыхнул и две щупальца отлетели в сторону, но тут же вернулись обратно к хозяину.

— Глупые попытки… — ухмылялся Гоголь из кокона. — Я неуязвим. Ты просто не подойдешь ко мне!

Он махнул рукой, и из песка поднялись три человекоподобных голема. Они молниеносно побежали на Фанерова.

— Сейчас ты…

Но он замолчал, в тот момент, когда увидел, что младший Фанеров даже не смотрит на своих противников. Его взгляд упирался только в Гоголя. Он делал плавные короткие движения, уворачиваясь от смертельных атак. Несколько ударов прошли буквально в миллиметре от шеи, но он даже не обратил на это внимание и продолжал идти к своему противнику.

— Прежде чем ты умрешь, — начал Фанеров. — Я расскажу, как убью тебя. Хочу посмотреть на твой страх. Как ты боишься меня. Как осознаешь, что никто тебя не спасет, и ты умрешь.

— Болван, думаешь я в это поверю?

— Да, — кивнул он. — Мой отец показал мне одно заклинание, которое могут использовать только Маги высших сил, и только с моей предрасположенностью. Не знаю, откуда он это узнал, но это и не важно. Наверное, он понимал, что когда-то это заклинание мне пригодится.

— Идиота кусок, даже зная финальные заклинания ранга Мага высших сил, ты не сможешь их повторить, просто потому, что у тебя недостаточно сил.

— О, а мне и не нужен этот ранг, — улыбнулся Фанеров, подходя все ближе.

В какой-то момент Гоголь поймал себя на том, что постепенно отходит назад. Шаг за шагом.

— Мне не нужен большой запас энергии. Концентрация или широкие каналы для контроля магии. Мне надо просто захотеть. Финальная стадия моей предрасположенности — это простое желание. И чем оно сильнее, тем больше я неуязвим по достижению к нему. — До Гоголя оставалось всего несколько метров. — А мое единственное и самое желанное желание — это убить тебя. И поверь, все в этом мире на моей стороне.

— Что за бред! это так не работает! Я покажу тебе разницу между сказками и настоящим заклинанием мага высших сил!

Тело вспыхнуло зеленой аурой. Из глаз пошли искры, а металлическая пыль начала формироваться вокруг тела, в виде плотного доспеха. Вторая часть же начала окутывать все помещение тонким слоем.

— Узри мою темницу пыток! — рассмеялся Гоголь.

— Тьфу ты, как колхозно… — закатил глаза Фанеров. — Думал, я буду ждать, пока все это у тебя там сформируется?

Он поменял хват меча, напитал руку энергией и поднял оружие как копье.

— Ха! Ты что, серьезно? — ухмыльнулся Гоголь. Металлический доспех покрыл практически все тело, осталась только голова.

Фанеров резко сорвался с сместа и побежал на врага.

Николай Васильевич не ожидал такого поворота и инстинктивно попятился назад, но уперся в стену. Все это время он отступал, не беря в расчет, что Фанеров уже загнал его в тупик.

Поворот головы, и это была фатальная ошибка.

Меч вылетел словно из пулемета. В этот же момент голову Фанерова закрыла металлическая пыль. Все происходило слишком быстро, чтобы он успел уклониться даже с имеющимися силами. Доспех не успевал среагировать.

«Надо укрепить голову! Такая атака точно пробьет несколько слоев» — инстинктивно промелькнула мысль. И он направил почти весь свободный запас к голове, создав вокруг нее целый кокон.

— Идиот, я же говорил, что вселенная позволит мне убить тебя.

Тут же мощный удар в грудь. Меч прошел насквозь и прибил его к стене. Гоголь опешил и попытался выбраться, вцепившись в рукоять. Но силы уходили буквально с каждый секундой. Он не мог дышать. Энергия не работала. Было пробито хранилище.

— Ты думал, я буду целится в голову? — к нему подошел Фанеров. — На что, пересмотрел фантастических фильмов?

— Как… ты… я же…

— Да, Гоголь, ты умираешь. Твое сердце бьется втрое чаще обычного, от этого ты теряешь много крови. Твое хранилище разрушено, и это усугубляет твое положение. Через тридцать секунд твое тело онемеет, и ты умрешь.

— Я же… — успел прохрипеть Гоголь, но сил не хватило даже на то, чтобы договорить.

Фанеров смотрел, как его глаза постепенно стекленеют. На лице появлялась улыбка.

Он знал, что потратил всю свои силу на год вперед. Но это того стоило.

Стены задергались, и под ним открылась яма, в которую он и провалился. При приземлении, он неудачно сгруппировался и что-то хрустнуло в ноге.

Женя упал на пол и смотрел в потолок. Через дыру еще было видно тело Гоголя.

И он ни о чем не жалел. Со сломаной ногой все равно далеко не уйдешь… А если попробовать вылечить самостоятельно, то произойдет все, что угодно. Теперь вселенная возвращает все, что он у нее попросил.

— Эй, ты чего разлегся? — перед глазами появилась маленькая деталька, и из нее шел голос Кузнецова. — Ты там не помри. Я скоро буду.