Я должен стать Главным Героем или… – 2

Глава 4

Следующий день прошел относительно спокойно — я просто заперся в комнате и в отсутствие Стивена спокойно отсыпался, потому что Иванов за гибель полотенчика гонял меня по залу почти до четырех утра — а вот беда пришла в пятницу.

Я не смог встать с кровати.

Нет, не поймите неправильно, за месяцы тренировок я окреп и даже на моем тщедушном теле стали появляться какие-то мышцы, но день ног это такое говно, что каждый раз — как в первый. И догоняет расплата почему-то не на следующий, а через день.

В итоге на торжественной линейке, на которой ректор представлял учащимся нового завуча, я появился верхом на Иванове.

К моим выходкам в Гимназии уже более-менее привыкли, но зрелищное появление мелкой еврейской сатаны верхом на черном буйволе мало кого оставило равнодушным.

— Я делаю это первый и последний раз, — пробубнел Иванов. — Потому что явка на линейку обязательна…

— Да ладно тебе, ты же почти моего веса и не чувствуешь, — ответил я, крепко обхватывая руками колонноподобную шею черного гиганта. — Помог разок братишке, что здесь такого?

— Мне просто не нравится, что ты используешь меня как ездовое животное.

— Мишаня, у тебя такая крепкая спина… Наверное много подходов на верхнюю тягу делал? — решил я сбить фокус внимания Иванова.

— Конечно! Сначала пять подходов на верхней тяге, потом пять на горизонтальной, потом тяга грифа к груди… — тут же начал перечислять этот мутант.

Я знал, как отвлечь внимание соседа — просто задай вопрос, как он добился такой формы! И пусть его бубнеж будет продолжаться еще минут десять, но справедливости ради стоило отметить, что спина у Иванова на самом деле была какой-то потусторонней.

— Здарова инвалидам умственного труда! — Валера как обычно появился внезапно. — Что у вас тут за ролевые игры?

— Решили потренироваться перед турниром, ведь зачем нам мехи, если Мишаня сам по себе машина? — решил я еще раз похвалить своего соседа.

От таких слов Иванов расплылся в глупенькой улыбке. Был бы он белым — точно бы покраснел! Вон как глаза заблестели, будто бы у скромной девицы!

— Это конечно интересное решение, — согласился Валерик, — но вот что-то мне кажется…

Закончить Воронцов не успел. Группа третьекурсников, которая давно наблюдала за нами из толпы, заржала в голос, тыча пальцами в нашу сторону со вполне понятным контекстом. После моего вступления в отряд Долгорукова число дуэлей резко сократилось, а в последние два месяца мне вообще показалось, что богатенькие сынки перебесились, но, видимо, горбатых могила исправит.

— Валер, ты умеешь читать по губам? — спросил я у Воронцова.

— Не умею, но могу определять состояние организма на расстоянии, — серьезно кивнул Валера.

— И что видишь?

— Вроде как у них нехватка жизненно важных веществ в организме.

— Мне кажется, похоже на дефицит пиздюлина? — невинно уточнил я.

— Его самого, — кивнул Воронцов.

— Мишаня, опусти меня, пожалуйста, на землю, — скомандовал я Иванову.

Гигант чуть замялся.

— Слушай, Илюха, а надо ли? Ты же теперь в студсовете… — начал гигант. — Да и новый завуч непонятно еще какой будет, может это…

— Не ссы. Ни один студент не имеет права издеваться над другими, особенно, если речь о моем соседе, — перебил я здоровяка.

— Я как председатель студенческого совета выступаю за равенство учащихся, — важно кивнул Воронцов.

В итоге Мишане пришлось сдаться, меня опустили на землю и, вцепившись в локоть Воронцова, мы поковыляли в сторону этой компашки.

— О, смотрите, оно все же умеет ходить, — улыбнулся один из гимназистов, рожи которого я никогда не видел. — Что, тяжелая ночка с твоим другом? Весь кампус вчера слышал твои стоны из качалки, Штерн. Можешь быть потише, пока развлекаешься со своей Мамбой?

Парень чувствовал себя в абсолютной безопасности. По гимназии уже прошел слушок, что новый завуч — еще тот мудак по характеру и клеить разборки станет сложнее, да и соревнования на носу, так что студсовет в лице Валерии сделал всем массовое внушение на тему того, чтобы все учащиеся вели себя благопристойно и не устраивали драк, дуэлей и прочих конфликтов. А когда пропадает угроза получить по лицу, что происходит? Правильно, открываются гнилые рты.

— Валера, мне кажется, или нас с Мишаней назвали педиками? — спросил я у Воронцова.

— Не кажется, — серьезно ответил Воронцов.

— Эй! Не говорил я такого! — воскликнул третьекурсник, почуяв неладное.

— Не, я точно слышал, что говорил, — продолжил я.

— Да-да, точно говорил, я свидетель, — кивнул Воронцов.

— Позвольте, сударь, — сказал я и протянул открытую ладонь.

Валера, не говоря ни слова, достал из внутреннего кармана пиджака специально для таких случаев припасенную строительную перчатку, прорезиненную с одной стороны. Мне, как простолюдину, тонкие белые перчатки были не положены, так что приходилось использовать инвентарь грузчиков и чернорабочих.

— Требую сатисфакции за нанесенное оскорбление, а именно, за публичные подозрения в мужеложестве, — выплюнул я и, все так же придерживаясь за локоть Воронцова, потому что сам на ногах устоять я не мог, запустил перчатку в лицо остряка.

Легкий резиновый шлепок прокатился по всему двору перед главным корпусом, и только сейчас я понял, что вокруг как-то тихо.

Буквально в десятке метров от нас, на трибуне стоял ректор, весь преподавательский состав и какой-то седой мужик в дорогущем белом костюме. У мужика была идеальная осанка, серые глубоко посаженный глаза и просто невъебенных размеров орлиный шнобель. Так и подмывало сказать «Уважаемый, успокойся, воздух бесплатный, но всему должна быть мера». Из-за носа он создавал впечатление хищной птицы, которая смотрит тебе прямо в душу.

— Какие интересные в этом учебном заведении порядки, — протянул новый завуч. — Вызов на дуэль прямо перед всем педсоставом…

— Аристарх Моисеевич! Послушайте! — тут же включился ректор. — У нас очень дружный коллектив и…

Было видно, что старый ректор и сам нервничает в присутствии нового человека, настолько давящая у него была аура.

— Это не дуэль, — внезапно ляпнул Воронцов.

— А что же? — спросил Аристарх Моисеевич, поднимая кустистую бровь.

— Воспитательная работа, — продолжил заливать Валерка. — Мы из студсовета, смотрите.

Как фокусник, Воронцов отодвинул лацкан пиджака и продемонстрировал золотой значок председателя студсовета Московской Магической Гимназии.

— А это мой заместитель по воспитательной работе! Очень талантливый студент, пилот боевой машины, гордость отряда, даже контузию получил! — продолжил щебетать Валера.

Благородные, которым был брошен вызов столь невзрачным образом, сейчас молча наблюдали за происходящим. С одной стороны, драться со мной им особо не улыбалось — многие до сих пор помнили, что я сделал в первую дуэль с Шереметьевым, да и последующие оппоненты вышли не слишком целыми. Но и ссучиться перед руководством гимназии, и тем самым уронить дворянскую честь — они тоже не могли. Ведь это бы означало, что они столь постыдным образом уклонялись от вызова, который бросил им простолюдин, пусть и при поддержке наследника графа Воронцова. Кстати, когда мы выяснили, что я сам могу кидать дуэли, если за моей спиной стоит не Мишаня, а Валерка, то жизнь стала намного проще. Как говорится «в эту игру можно играть вдвоем».

— Воспитательная работа, значит, — протянул завуч. — Ну что же, продолжите после линейки.

Удивительно, но этот мужик с пугающей аурой мигом потерял интерес к происходящему. Создалось впечатление, что он вообще не выкупил контекста ситуации и всё воспринял слишком буквально.

— Штерн, Воронцов, зайдете потом ко мне на беседу, — сухо сообщил ректор и я понял, что мы немного погорячились.

В итоге все разошлись по своим углам, но Валера пообещал, что непременно добьется назначения дуэли. Так как вызов бросали мы, то выбор оружия остается за оппонентом. Вот только ирония в том, что никто дальше кулачных боев лезть не хотел.

А все было просто. Являясь боевым пилотом, я раз в две недели на полигоне под Москвой расстреливал целый цинк патронов из табельного пистолета и автомата, и еще один полный боекомплект — сидя в своем мехе класса «Инферно». Следовательно, стреляться со мной даже на традиционных гладкоствольных пистолетах или мелкашках 22-го калибра статистически было самоубийством.

Магические дуэли летели мимо по той же причине. Пилотирование меха заставляло постоянно прокачивать энергоядро, так что тут мне конкуренцию могли составить только Мишаня, Валера, Лилит и преподаватели. Да и Валера в этом списке значился только потому, что его хер поймаешь, Фантомаса такого.

Оставался кулачный бой, как самый безопасный способ выйти из щекотливой ситуации. Ведь лучше проиграть на дуэли и отделаться парой фингалов или переломом, чем погибнуть на ней. Вариант с «не доебываться до тщедушного сына еврейского народа» почему-то нашими дворянчиками не рассматривался.

Правда, почему-то никто не предлагал дуэлей на холодняке, типа шпаг или ножей, но, как мне кажется, тут у людей просто работал инстинкт самосохранения. Ведь даже я боялся себя с куском заточенного железа в руках, а что же ощущали окружающие? Так что мы просто методично били друг другу рожи.

Все мероприятие по представлению нового завуча прошло довольно быстро. Сначала включили запись гимна Российской Империи и мы постояли, повтыкали на флаг, положив руку на сердце. Далее — последовал гимн Гимназии и вся ситуация повторилась один в один. После этого ректор толкнул небольшую ободряющую речь и наконец-то представил нового члена педагогического коллектива нашей магической шараги. Аристарх Моисеевич Козлов — мой однофамилец и крайне занимательная личность, которая, судя по выражению лица, даже толком не понимала, что вокруг происходит.

Ректор рассказал, что Аристарха Моисеевича направили к нам из Минобра и он будет отвечать непосредственно за культурно-патриотическое воспитание.

— А сейчас новый завуч скажет пару слов о себе и своих интересах! — с улыбкой сообщил ректор. — Аристарх Моисеевич, прошу!

И отошел в сторону от микрофона, приглашая нового завуча толкнуть воодушевляющую речь.

Аристарх Моисеевич вышел вперед и без затей на всю гимназию сообщил:

— Меня интересует безопасность молодых юношей и девушек, а еще мне нравятся гладкие киски, на этом, наверное, все. Надеюсь на ваше содействие. Спасибо за внимание.

Повисла гробовая тишина. Даже воробьи, казалось, завалили ебальники, почуяв общую атмосферу.

— Аристарх Моисеевич, не могли бы вы пояснить… про последнее, — бледнея, пробормотала одна из преподавателей.

— Про кисок? — спросил завуч, после чего потянул руку во внутренний карман пиджака и вытащил портмоне, внутри которого лежала фотография.

На снимке была изображена омерзительная, просто ужасающая тварь породы сфинкс, или в простонародье «кошка лысая, крысообразная».

— Наш человек, — выдохнул Валера, смахивая со щеки скупую слезу.

— Чет мне кажется, он немного не в себе… — протянул я.

— Ага, есть такое, — согласился Мишаня.

— Нихера вы парни не понимаете в увлечениях! — заявил Воронцов. — Человек предан своему хобби! Вон, даже фото кошечки носит с собой! Пусть она и страшненькая…

— Кстати, а где Лилит? — спросил я.

Внезапно оказалось, что адская беженка на линейке отсутствует.

— Она Валерии помогает. Очередную херню развешивают перед приездом делегаций на соревнования, — лениво зевнул Воронцов. — Какие-то флажки отрядов, надо украсить общежития.

— Не боишься, что твоя сеструха нам глаз на жопу натянет за вызов к ректору? — спросил я.

— Это только если поймает в ближайшую неделю, — глубокомысленно изрек Валера. — Потом она выдохнется и забудет.

— Опять по кустам шарахаться… — разочарованно протянул Мишаня.

— Всяко лучше, чем сидеть в сугробах, как было зимой, — заметил я. — Кстати, а как нашего ректора зовут?

Валера от такого вопроса буквально подвис, Мишаня тоже не нашелся что ответить.

— А хрен его знает, я всегда говорил «Господин ректор», а все записки и прошения на его имя Валерия пишет, я только подписываю.

— Ты же здесь четыре года уже проучился, следующий курс выпускной.

— И что, я имя каждого встречного-поперечного знать должен⁈ — вспылил Валерик.

— Парни, мы пришли, — перебил нас Мишаня, тыча пальцем на уже знакомую мне дверь в приемную.

Внезапно пахнуло воспоминаниями, как я здесь стоял, в чем мать родила, прикрытый рубашкой Иванова, словно готовясь к крещению. Давно это было…

В кабинете ректора нас уже ждали, и сам ректор, и его новый заместитель. Аристарх Моисеевич выглядел так, словно ему тут было совсем неинтересно, ректор же был настроен более решительно.

— Проходите, товарищи студенты, объяснитесь, что вы устроили на торжественной линейке? — хмуро спросил ректор.

Вперед, как самый языкастый и изворотливый, выступил Валера.

— Господин ректор! Как вы знаете, в основе Устава нашего славного учебного заведения, полнящегося традициями мужества, товарищества и братства, в стенах этой славной Гимназии, двери которой в равной степени открыты как для отпрысков дворянских фамилий, так и для простолюдинов, нет места унижениям чести и достоинства вне зависимости от классовой принадлежности! Все учащиеся в стенах нашего славного учебного заведения, обладающего богатой магической и еще более богатой педагогической историей, в стенах обители магических знаний, которые многие годы, я бы даже сказал, на протяжении поколений выпускают магов, не побоюсь сказать, мирового уровня, имеют равные права и возможности на образование! Таким образом, любое проявление взаимного неуважения, обусловленное, но не ограничивающееся, расовыми, половыми, возрастными, классовыми, финансовыми, физиологическими или другими признаками, не могут быть оправданы, исходя из статуса нашего прекрасного учебного заведения, гордо носящего имя Московской Магической Гимназии! Исходя из этого принципа я, как руководитель студенческого совета нашей славной Московской Магической Гимназии, а так же мой второй заместитель, достойный отпрыск дружественного нам народа, истинный патриот и ветеран боевых действий, перенесший тяжелую контузию, не могли пройти мимо творящегося беззакония и справедливости! А значит, мы были просто вынуждены!..

— Так! — ректор хлопнул ладонью, хотя мы с Мишаней уже поплыли и почти впали в транс, так гладко стелил этот чертяка на Валерке. — Господин Воронцов! Выражайтесь по существу!

— Штерна и Иванова назвали педиками из-за их увлечения физической культурой, — без затей доложил Воронцов, переходя к сути и опуская ненужные детали.

— Педиками, значит… — протянул ректор с прищуром рассматривая нашу троицу. — Что скажете, Аристарх Моисеевич?

Завуч встрепенулся и просканировал каждого из нас своим цепким взглядом, будто бы в душу заглядывал.

— На педиков не похожи, вполне себе гетеросексуальные юноши, — в итоге заключил завуч. — А вот этот и вовсе фантазер с весьма эксцентричными предпочтениями.

И после безошибочно ткнул пальцем в Валерку.

От такого вердикта ректор аж подавился слюной, но быстро взял себя в руки.

— Я имел в виду, как вы оцените подобное поведение студентов? Как ответственный за нравственное и идеологическое воспитание?

Аристарх Моисеевич на секунду замер, размышляя над поставленным вопросом.

— Обвинения в педерастии довольно серьезное оскорбление, — начал завуч. — Как вы собираетесь решать эту проблему?

— Дуэлью, — ответил Валера.

— Последствия? — спросил завуч.

— Несколько гематом, возможно перелом, — уже включился я. — Но не более одного. Или нога, или рука. Кости лица не в счет.

— Хм… — протянул завуч. — Что ж, я думаю, студсовет справляется с возложенной на него миссией. Лжецам и оговорщикам стоит преподать урок. У меня вопросов больше нет.

И просто махнул пальцами, мол, валите отсюда.

Когда мы все трое оказались в коридоре, я почувствовал, что с груди будто наковальню сняли, такой давящей была атмосфера внутри.

— Мне кажется, или новый завуч немного не отсюда? — спросил в пустоту Валера.

Мы ничего не ответили, только молча направились на выход из главного здания. Раз уж руководство гимназии дало прямое разрешение на выписывание воспитательных пиздюлей трепачам, то грех было этим шансом не воспользоваться. У меня как раз было пара свободных часов до тренировки у Долгорукова.

Минутка Б. Г.-куна

Тадам! Да-да, это случилось! Помните Азазеля, которого батя Лилит отправил присмотреть за дочерью? У него еще в шпионах был Е****Й Б****С (все права защищены, кроссовер был одобрен автором исходного мема АТ еще во времена первого тома). Вот и я помню, не забыл. Собственно, с ним вы уже познакомились. А теперь я должен дать пояснения, почему и Лилит, и Аристарх Моисеевич, да и вообще, все попадающие в наш мир демоны немного не в себе.

Рядовые демоны, проходя через портал, буквально теряют разум, превращаясь в агрессивных животных, так как они не могут существовать в этом мире в своей истинной сущности. То же касается высших демонов, но в отличие от рядовых жителей ада, совсем разум они не теряют, но буквально переживают частичную лоботомию, сила которой прямо пропорциональна силе запечатывания. Поэтому большая сексуальная ара-ара версия Лилит более разумна, чем ее форма «сестрички», а Азазель, которому пришлось запечатать большую часть своих сил, чтобы внедриться в гимназию, сейчас больше похож на типичного прапорщика, чем на хитроумного демона.

Вот такой вот обоснуй, живите с этим, даже в этом потоке сознания все логично, не доебешься.