Я должен стать Главным Героем или… – 2

Глава 14

Едва я открыл дверь в кабинет Долгорукова, так сразу же получил крик в лицо:

— Так, хватит!

Штабс-капитан напряженно хлопнул ладонью по столешнице, заставляя меня замереть в дверном проеме.

— Получается, я уже бахнул? — с надеждой спросил я Долгорукова.

— Бахнул-бахнул! И не раз! Весь кабинет в труху! — подтвердил штабс-капитан.

— И сколько раз?

— Четырнадцать.

— Продолжим?

— Штерн!

— Ладно-ладно! Я должен был спросить! — ответил я, аккуратно прикрывая за собой дверь.

Княжич бросил на меня недовольный взгляд и, поправив выбившуюся из зализанной прически прядь волос, медленно вернулся к своей работе.

— Успокоился? — поинтересовался Долгоруков.

— Чисто технически конкретно этот я ничего и не взрывал, — ответил я штабс-капитану, — так что осадочек еще остался.

— Из-за чего весь сыр-бор? — прямо спросил княжич.

Я подумал, с чего лучше бы начать.

— Меня только что чуть не отстранили от учебного процесса.

— За урок физкультуры на набережной?

— Так вы были в курсе?

— Я же твой командир. Конечно я был в курсе.

— И вы знали, что я там кошмарю царскосельских?

— Само собой, у них очень приметная форма.

— И не остановили?

— А надо было?

— Нет конечно.

— Ну вот и в чем тогда вопрос? Как я понял, ты перед ректоратом отбрехался, так? Тогда проблем нет.

Долгоруков откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на меня, скромно стоящего перед его столом.

— У меня еще есть вопрос по поводу соревнований. Почему вы решили никого не добирать в команду, а оставить только нас с Мишаней?

— Потому что вас двоих будет достаточно, — без запинки ответил Долгоруков. — Я в вас с Ивановым верю, знаю ваши способности и этого достаточно.

— И вы никак не будете вмешиваться, если что? — многозначительно уточнил я у Долгорукова, намекая на его способности хрономага.

Княжич плотоядно оскалился, только на мгновение, но и этой секунды было достаточно, чтобы увидеть, насколько он… героический. Настоящий патриот.

— Все будет зависеть от ваших соперников, сержант Штерн. У вас с Ивановым и так есть преимущество в виде передовой техники и реального боевого опыта, а лично у вас, я уверен, есть еще пара козырей к кармане, ведь так? Вы же как-то одолели сразу пятерых противников.

— Ага, — кивнул я головой. — Только проблема в том, что эти козыри работают на живых противниках, а в мехе они бесполезны.

Долгоруков удивленно вскинул бровь и после крепко призадумался.

— Даже если так, от вас не ждут безоговорочной чистой победы. Достаточно будет войти в тройку, чтобы показать, что если бы вас таких было пятеро, вы бы без проблем заняли второе или даже первое место.

— Вот как? А как же победа любой ценой и воодушевляющие речи тренера? — удивился я.

— Штерн, я что, на душевно больного похож?

— Временами бывает…

— Разговорчики, Штерн!

— Извиняюсь, ваше благородие!

— Никакой победы любой ценой. Мы тут не в игрушки играем, а показываем потенциал открытого набора в спецмехвойска, — устало ответил Долгоруков. — Любые варианты вступления в команду представителей дворянства поставили бы крест на всей затее, вас бы просто затерли и обокрали. Так что пришлось идти на крайние меры и выставлять вас с Ивановым вот в таком абсурдном составе. Теперь все понятно?

— Так точно, ваше благородие! — от усердия я даже каблуками щелкнул, но получилось как-то вяло.

— Ну, ты и в курсе, Илья, что если проболтаешься…

— В курсе! Лично заряжу пистолет, из которого вы меня расстреляете! — ответил я.

— Молодец, правильно, — кивнул штабс-капитан.

Со стороны могло показаться, что разговоры про расстрел по любому поводу стали нашей локальной шуточкой, но я-то по глазам этого контуженного видел, что он нихера не шутит. Точно к стенке носом поставит и оформит, даже думать не будет. Так что я просто принял неизбежное и смирился, зарабатывая тем самым баллы в глазах молодого княжича.

— У меня есть хорошие новости, — внезапно сказал Долгоруков.

— Вы все же разрешите мне нанести аэрографию на мех?.. — с надеждой спросил я.

— Не настолько хорошие, — тут же исправился штабс-капитан. — Отец Валерия организовал доступ к записям бюро архитектуры.

— И что там нашли? — с надеждой спросил я.

Долгоруков внимательно-внимательно на меня посмотрел, а потом задал довольно простой вопрос.

— Штерн, как вы относитесь к цыганам?

Лучше этот момент мог бы быть, только если бы меня звали Томми. Но и так неплохо, я просто физически не мог запороть возможность, которая дается раз в жизни.

Ответ слетел с моих губ раньше, чем я даже осознал ситуацию. Долгоруков же опять плотоядно оскалился и я понял, что совершенно не разочаровал штабс-капитана.

Вернулся я в свою комнату в приподнятом расположении духа. Все же, Долгоруков умел поднять настроение личному составу!

Осталось только закупить все необходимое для дня Х, а для этого у меня даже был кандидат.

— Валера! — наобум прокричал я, распахивая дверь.

Этот абобус ожидаемо ныкался в углу, притворяясь ветошью. А если быть точным — делал вид, что читает какой-то учебник, а сам в это время пытался заглянуть под юбку Лилит, которая игралась со Стивеном. Мишаня отсутствовал и я даже не стал спрашивать, где мой сосед. Он сто, нет, триста процентов был сейчас в качалке.

— Блять, ну это уже совсем неспортивно, — сказал я, приближаясь к Воронцову. — Я же тебе говорил, у тебя для таких дел своя сестра есть!

Валера привычно увернулся от первого леща, заблокировал книжкой второй, а третий я ему просто не успел отвесить — меня заметила Лилит и тут же повисла на моей шее.

Слава богу, все стало возвращаться на круги своя, хотя отпустила меня демонесса как-то подозрительно быстро. И это было очень вовремя.

— Комендантская проверка! — крикнули из коридора, и дверь тут же распахнулась, второй раз за пять минут чуть не слетев с петель.

На пороге замер Аристарх Моисеевич, а на плече этого пижона сидел его лысый кошак. Бингус? Или Бонгус? Как-то так он называл эту тварь.

— Так вот где обитает наш защитник чести и достоинства госпожи Архангельской… — протянул завуч. — Ну-ка, давайте устроим проверку, я слышал, Лилия частенько проводит с вами время… Ой, здравствуйте, милочка! Очень рад вас видеть! Я не буду вам мешать, только быстренько проверю, не нарушают ли ваши друзья условия проживания. Не нарушают ведь, так???

Последняя фраза была направлена уже мне, причем взгляд завуча разительно менялся. Глядя на демонессу он прям сахарный был, но стоило ему отвести глаза, как тут же Аристарх Моисеевич становился похож на злого чекиста, который только искал повода, за что бы тебя подтянуть на десятку, лес лобзиком пилить.

Просканировав помещение, словно терминатор, он мигом заметил и гору тряпок в углу, из которых состояло гнездо Стивена, и разбросанные книги по истории, и мою смятую кровать, на которой валялся Воронцов.

— А почему коек три, ведь по расписанию здесь живет два человека? — спросил Аристарх Моисеевич. — И как я понимаю, это господин Воронцов? А где господин Иванов?

— У него режим! — хором ответили все трое.

— В качалке он, — добавил я.

— И кого же он там качает? — удивился завуч.

— В основном свою богоподобную мускулатуру, — вклинился Воронцов. — А иногда и своего соседа тренирует.

— То есть вы, господин Штерн, отлыниваете от физической культуры? — вспыхнул Аристарх Моисеевич.

— Нет, у Иванова просто особый, собственный режим… Обычный человек качаться три раза в день не может, — начал я объяснять ситуацию.

— То есть вы заурядность и я зря вступился за вас перед педсоставом⁈

— Да нет же! Я просто не мутант, как Мишаня! Вы его видели? На линейке? — спросил я.

— Такой чернокожий, высокий, плечи широченные, голова совершенно лысая и на солнце блестит?

— Да!

— Никогда такого не видел.

В момент, когда я был готов уже влететь этому извращенцу с ноги в челюсть, мы услышали какую-то возню в углу комнаты. И я, к сожалению, безошибочно определил на слух один из источников звука.

Кошак завуча, который спрыгнул с плеча Аристарха Моисеевича, едва тот переступил порог, как-то пропал из поля зрения лысых обезьян на время перепалки. Но вот вторжение неизвестной инопланетной твари не прошло мимо Стивена.

Мой тотемный зверь, как настоящий высший хищник — и пофигу, что технически он относился к отряду грызунов и выступал добычей кошачьих — подкараулил Бонгуса у кровати Мишани, спрыгнул лысой твари на спину, после чего началась нешуточная драка.

Утробное рычание, блеск когтей, агрессивные подвывания… Два лысых хвоста едва не сплелись клубком, противники отскочили в разные стороны. Стивен начал для грозности пускать пену из пасти и вращать глазами-бусинками, а Бонгус выгнулся дугой и, казалось, стал целиком состоять из одной большой кожаной складки, больше напоминая теперь кусок крайней плоти, нежели кошку.

— Бонгус!

— Стивен!

Мы с Аристархом Моисеевичем синхронно бросились разнимать своих питомцев.

— Откуда у вас крыса в комнате⁈

— Это Стивен! И он тут подольше вашего будет! — ответил я.

— Немедленно убрать! — взвился завуч.

— Не трожьте Стивена! — внезапно закричала Лилит.

Подойдя, девушка выхватила у меня извивающегося опоссума, который мигом присмирел у нее на руках.

— Не смейте обижать Стивена! Он милашка! — заявила Лилит и капризно надула губки.

Аристарх Моисеевич два раза моргнул, покосился на своего кошака, который все еще пытался дотянуться когтями до противника, после чего ответил:

— Конечно же он милашка!

— И Стивен останется здесь!

— Конечно останется!

— Пообещайте! — продолжала наседать Лилит.

— Обещаю!

— И с комнатой все в порядке!

— Точно-точно! В порядке, золотце, в полном порядке! — продолжал растекаться медовой кляксой завуч.

Не в силах больше наблюдать за этим актом педофилии, я принялся выгонять завуча нахрен на мороз, то есть в коридор, а он сопротивлялся, чуть ли не зубами цепляясь за стены и дверной косяк, так ему подольше хотелось поговорить с Лилит.

Когда дверь наконец-то хлопнула перед носом Аристарха Моисеевича, я наконец-то смог перевести дух.

— Едрить вы тут устроили, — протянул Валера, который все это время не шевелясь просидел в углу на моей кровати.

— Собирай чехлы, пойдем за покупками! — огорошил я Воронцова.

— Чековую книжку не дам! Даже не проси! — взвыл Валерик, но на случай подобных трат у меня давно уже была сделана нычка под одной из половых досок.

— Не сопротивляйся, уверяю, тебе моя затея понравится, — улыбнулся я этому абобусу, который недоверчиво смотрел на несколько тугих пачек тысячных купюр в моих руках. — Я этого дня полгода ждал, Валера! И кстати, какой чай любит твой батя?

Три дня спустя, северная окраина Москвы

На большом пустыре перед высоким забором стоял небольшой садовый столик крайне странного вида. На обычной штампованной пластмассе, которой кто-то придал форму мебели, были водружены несколько пиал с конфетами и печеньем, стоял высокий самовар, а так же накрыто на две персоны. Правда чашки и блюдца пришлось принести самому Долгорукову.

— Андрей Петрович! — послышалось издалека.

Через пустырь, высоко поднимая ноги, чтобы не нагнать в штанины сухостоя, шел граф Воронцов.

— Константин Алексеевич! Рад вас видеть! — улыбнулся Долгоруков, указывая на раскладной армейский стул. — Присаживайтесь, выпейте со мной чаю!

— Ох, когда Валера сказал, что вы будете меня ждать, я даже удивился. Кстати, где он? — спросил граф Воронцов.

— Ваш старший отошел на полчаса, поговорить с товарищами, — ответил Долгоруков. — Но он к нам присоединится, не сомневайтесь.

— Причина нашей встречи, как я понимаю, в информации, которую вы получили от бюро? — уточнил граф.

Долгоруков глотнул немного чаю и глубокомысленно закинул в рот барбарисовую карамельку, подставляя лицо теплому майскому ветру.

— Вы знакомы с имперским земельным кодексом, Андрей Петрович? — спросил княжич.

— Конечно же, лично принимал участие в обсуждении поправок, — гордо ответил граф Воронцов.

— Тогда вы должны знать, что самострои находятся вне закона, — щурясь, ответил Долгоруков. — И долг каждого поданного Империи воспрепятствовать подобному самозахвату.

Хлипкий столик задрожал, словно приближалось что-то большое.

— Насколько я помню детали по вашему запросу, там были только проблемы с парой хозпостроек, — заметил граф Воронцов. — Если вы о поселке, который находится за забором.

— Правда? — деланно удивился Долгоруков. — Какая жалость, что они находятся на другой стороне застройки. Очень жаль хозяина этих незаконных строений.

— Ну, не скажите, — ответил граф Воронцов, закидывая в рот карамельку и берясь за тонкую фарфоровую чашку. — Совершенно не жаль.

В отличие от Долгорукова, граф пил чай как старик «через сахарок», зажав сладкое между передних зубов, как еще делал его покойный дед.

— Вы знаете, что я обнаружил еще и цыганский след? — спросил княжич, спасая свою чашку с уже откровенно пляшущего столика.

— Вот как? Поправьте меня, Андрей Петрович, но если я правильно помню, пусть закон о зонах оседлости в Империи отменили, но цыганам все равно запрещено селиться близ городов-миллионников в зоне тридцати километров? Верно?

— Все именно так, Константин Алексеевич, все именно так. А владелец этой земли на одну шестнадцатую цыган, представляете! Его прадед был известным конокрадом!

— И куда смотрит полиция? — покачал головой граф Воронцов.

— Им дали сутки на выселение, но там все равно остались вооруженные головорезы, которые пытались запугивать представителей власти, — с тяжелым вздохом ответил Долгоруков. — Мне по этому вопросу даже из Петербурга звонили.

— И вы что?

— Не брал трубку, — легкомысленно ответил княжич, делая еще один глоток чая.

Этот ответ графу Воронцову пришелся по душе.

От поднявшейся дрожи самовар на столике едва не опрокинулся, но устоял. Через десяток секунд из-за поворота, который скрывался лесопосолой, появился армейский мех последней модели. Машина на секунду замерла, после чего по пустырю прокатилась величественная мелодия.

— «Четыре Сезона» Вивальди? — тут же предположил граф Воронцов.

— Вы совершенно правы, — кивнул княжич. — Конкретно «Лето». На пленке есть и другие композиции, но я подумал, что столь динамичная мелодия задаст темп всему мероприятию. Что скажете?

— Неплохой выбор, — кивнул граф Воронцов.

Мех же сорвался с места и взял разгон, достигнув максимальной скорости бега почти в сотню километров в час. Из установленных на плечах боевого робота колонок по пустырю лилась торжественная классическая музыка.

Боевая машина на полном ходу перемахнула через бетонный забор, а уже через мгновение за забором, где размещался внезапно обнаруженный цыганский новострой — он же бандитский район под контролем Барона — вспыхнул первый огненный шар. Послышались одинокие хлопки выстрелов и даже пара автоматных очередей. Но все это быстро стихло. Неизменной оставалась только огромная фигура механического самурая, который сейчас самозабвенно крушил все, до чего мог дотянуться.

«Лето» Вивальди сменилось «Полетом Валькирий» Вагнера, что только подстегнуло пилота боевой машины. Мех стал двигаться куда активнее, а графу Воронцову показалось, что к торжественной классической мелодии примешался еще и какой-то злодейский, почти безумный хохот. Но граф списал это на ветер.

Все же хороших себе друзей нашел Валера, с правильными приоритетами и, что немало важно, с понимающим начальством. Больше за ближайшее будущее своего отпрыска граф Воронцов не беспокоился. Ведь глядя на крушащий целый бандитский конгломерат мех, мужчина понимал, что все у его мальчика будет хорошо.

Минутка Б. Г.-куна

Ну как вы поняли, Долгоруков решил уступить Илюше хотя бы в вопросе музыкального сопровождения. А еще согласился провести небольшую демонстрацию для графа Воронцова, который был обеспокоен дружбой Валеры с нашей парочкой простолюдинов. Терять такой актив, как пространственный маг в лице Воронцова, Долгоруков не хотел, так что решил щегольнуть перед графом. Тем более в высшем свете об обычно строгом и довольно холодном Воронцове ходили всякие слухи, в том числе и о том, что он весьма любит пошутить. В том числе и довольно жестко. Ну и вот так, собственно, мы окончательно перепрыгиваем на рельсы арки турнира.

Кстати, о целостности меха Илюши можно не волноваться. Эта машина способна выдержать столкновение с кибердемоном, то есть чтобы пробить ее броню, надо бахнуть чем-нибудь калибра 152 мм, желательно кумулятивным. А таких валын у бандитов если и водится, то не в этой части истории, так что максимум, что придется делать ГГ после налета — подкрашивать своего «Инферно» в казенный зелено-серый. Вот такие дела. Чмаки.